Путевые записки Часть 6

Продолжаю публикацию фронтовых записок моего отца – Брюшинина Владимира Николаевича, участника Великой Отечественной Войны 1941-45 г.г. На снимке - отец (в верхнем ряду  третий справа) с участниками совещания агитаторов при политотделе Штарма 5 рв в Германии, 1945 г.

Часть №6

29 мая 1943 г. Лес у с. Новая Деревня (овраг Шмарное)
КП Штарма разместился  в лесу у небольшой деревеньки Новая Деревня, дома которой занял  Военный Совет Армии.. Узел связи, отделы штаба, жилища – всё в землянках, шалашах, скрытых от воздушного наблюдения. Когда все разместились, была  даже предпринята проверка самолёта, какова степень маскировки. Отличная!
25-го выехали из Городищенского лесничества, которое я покидал с понятным сожалением. Глушь, дожди, сырая, жаркая  лесная земля. Тоскливо показалось после Боброва. Писем также нет. Вспомнил Ивана Ивановича Знаменского, который когда-то был лесничим в Шмарное (ЛМЗ). Его и сейчас в Шмарном помнят. Когда я ходил за картами в Шмарное и заходил попить молока в первую попавшуюся крестьянскую хату, я неизменно убеждался в весьма широкой популярности старичка-лесничего. Попасть в Старый Оскол не удаётся – много работы в связи с передислокацией. Авиация врага летает каждый вечер над лесом, но мы ведь хорошо запрятались. Войска разместились ещё дальше впереди, к линии фронта – 32 гв. ст в районе Купы (Знаменское- Горшечное) , 33 гв. ст. – в районе Ястребовка - Бобровы Дворы…Закопались, учимся. Я живу с ребятами в шалаше. Дожди донимают, всюду вода. Малейший дождь – с потолка в блиндажах течёт. Холодно в лесу под землёй…

5 июня 1943 г. Лес у Новой Деревни.
Вот уже и лето пришло, а у нас всё холодно и сыро в лесу. Всюду пролегли дорожки: к палаткам, шалашам, блиндажам. Уже оборудована баня, столовая. Как хочется  на солнце, на волю яркой, цветистой степи, в поля! Как манят своею прелестью и чудным летним ароматом сверкающие светом дали! А мы – как узники, как кроты. Когда нет  ветра я вытаскиваю своё имущество на свет божий и работаю под сенью деревьев. Теплее, суше. Служба идёт в работе, фрицы бомбят часто Оскол и ж.д. на Валуйки. Вечерами часто лают зенитки на ст.Голофеевка. Но на фронтах – тихо, и мы учимся изо всех сил. То и дело – штабные учения, несущие мне столько хлопот. Даже постирать некогда…Сегодня исполнился год, как я в разлуке с Лизочкой. Почему нет от неё долго писем? Уж не случилось ли чего недоброго?

16 июня 1943 г.  Там же.
А вот и другой юбилей – годовщина отъезда из Чкалова в составе 470 олба на запад. Помню этот день, как сейчас. От сердца отлегло. Получил письмо  Лизы, всё благополучно. На фронтах дикое, непонятное затишье. Неужели немец в это лето не будет наступать? Что-то не верится – в воздухе заметно оживление - массовые налёты на города. Уж не прелюдия ли это? Работы много, но генерал меня всё время хвалит. И Хомяков и Бабкин – тоже. Грустно и тоскливо – всё чего-то ждёшь. Газеты  стало даже скучно читать – «ничего существенного»… Жизнь достаточно однообразна, всё висит угроза отправки  на передовую, так как с кадрами плохо. Держусь тем, что необходим, да и не боюсь я уже, кажется,  ничего. Получил новую шинель, сдав сталинградскую, испытанную, но холодную. Работаю в топотделе.

5 июля 1943 г. Лес у Новой Деревни
Сегодня рано утром началась снова война. Немец пытается пройти от Белгорода  и Орла на Курск, отрезав курский выступ. Идут небывалые по упорству бои с броневыми группировками немцев. Наши стойко обороняются. За день подбито 600 танков и 200 самолётов. Командарм принимает меры по созданию обороны перед  районом армии. Закрыты дороги, выброшены  боевые группы охранения вперёд, танкодоступные  места минируются. Неужели мы  будем тут ждать немцев? Что-то непохоже: не зря  танковые части и соединения противотанковой артиллерии пошли сегодня вперёд, куда-то под Обоянь.

8 июля 1943 г. Там же.
Сегодня вечером уже смолкла артиллерийская стрельба на поле боя. Значит фронт приблизился, значит немцы теснят наших, хоть сводки Совинформбюро передают  лишь о потерях, нанесённых врагу. Меня охватывает знакомое чувство тревоги, смешанное с нетерпением: бой так бой, только скорее!

10 июля 1943 г. Лес у д. Ярыгино (р-н ст. Ржева, восточнее Обояни)
Как неожиданны повороты на фронтовой дороге! Сейчас только прибыли к местам боёв. Армия из Степного Военного Округа перешла к Ватутину в Воронежский фронт, брошена вчера в бой навстречу врагу и закрыла дорогу немцам, заняв против острия его клина рубеж обороны по реке Псел. Отдельные группы врага с хода выброшены на южный берег реки, но страшная борьба продолжается с редким ожесточением. Грохот, дым пожаров, стрельба, небо полно самолётов, новых наших самолётов, а не тех, которые были в небе Сталинграда, сбиваемых вражескими мессерами подобно воробьям… Страшные, пыльные, тревожные, полные ярости, пота и крови дни и ночи…

13 июля 1943 г. Лес у Ярыгино
Стоим насмерть и упорная борьба продолжается на всём фронте армии. Враг бросает в бой всё новые и новые полчища. Их уничтожают, наши траншеи завалены вражескими трупами, повсюду на жёлтых,  спелых полях торчат обгорелые танки, самоходки врага, но им на смену приходят эшелоны новых и кажется, что этому краю не будет. Прошлая ночь была кошмарной. Около 100 танков  прорвалось в наш тыл  у хутора Весёлый, смяв наши позиции. Шла жестокая бойня. Подоспевшие противотанковые резервы зажали остатки танков в лес, что совсем рядом  с нашим бивуаком и всю ночь наша авиация забрасывала их термитными бомбами. Лес полёг как солома после пожара, но небольшой группе танков врага удалось перед рассветом  удрать через линию фронта к своим… В эту ночь я как раз дежурил в отделе, собирал по тревоге людей, готовилась схватка, документы были спешно погружены на заправленные машины, чтобы при первой возможности вывезти их в тыл… Сражение не затихает даже ночью. Мы готовы на всё, ибо приказа отступать всё равно не будет, такова воля Москвы. Да мы и сами знаем. Здесь Жуков, Ватутин, Ротмистров. Во что бы то ни стало выстоять!  На всю жизнь врезались в мою память картины и шумы гигантского танкового боя у Прохоровки, где столкнулись 2 танковых  корпуса немцев на полном ходу со встречным ударом 5 танковой Армии генерал-полковника Ротмистрова…Я наверное в эти жуткие часы и поседел…Ведь это же было совсем рядом с моим шалашом, где стоял полевой телефон наблюдателя. Только на одно мгновение  дрогнули бы наши танкисты и вся масса  вражеской брони, лязгая, скрежеща и стреляя, в тылу, сплошном облаке поднятой густой пыли, сейчас же бы пронеслась на север через то место, где я сидел, выполняя свой долг, и дальше, на Солнцево, Курск…Но, наши выдержали, и в этот миг надломился стальной вражеский клин, надломилась воля врага к наступлению. Так секунды решают исход  величайших сражений. Связь также блестяще сдала экзамен.

18 июля 1943 г. Несколько южнее.
Перелом в сражении на Белгородско-Курском направлении произошёл. Убедившись, что 5-ю гвардейскую ему не опрокинуть, враг прекратил 515 июля атаки. Зато мы его атакуем, тесня на юг, к исходным позициям. И он попятился! Стало много светлее и спокойнее на душе. И как приятно, когда выполнен долг! Задала мне Лиза задачку: написать о себе. А что я ей напишу, когда вся моя жизнь на войне - солдатская служба, да ещё по своему характеру, связанная с военными секретами, о которых писать нельзя. А личной жизни на войне нет. И быта – нет! Получил ещё один, уже новый адрес Васи. Напишу ещё по этому, хотя он мне по первому не ответил и я по-прежнему  не знаю, где он и жив ли ? Смотря по тому, какая ему попалась служба, а то я ведь видел, как живут люди на войне…
Где же решающее звено войны? На Орёл наши тоже начали наступать, Сицилия очищается союзниками. Делается жарко. Все мы чёрные от грязи и пыли, потные и усталые. Спим не раздеваясь, где приткнёшься, ешь из котелка прямо на траве, торопясь от голода и недостатка времени, засовывая облизанную ложку за голенище… Успешно разводим вшей… Но на сердце светло и радостно. Святое слово «наступление». Так, в буднях чёрной, страшной и изнурительной службы, забыв себя и всё прошлое, и, в то же время, во имя возвращения себя к этому дорогому прошлому, ты делаешь великое, святое дело, которое люди  когда-нибудь справедливо назовут подвигом…

22 июля 1943 г. Лес в районе Ярыгино
  Сегодня снова вперёд – на Белгород, Пономарёвку, на Украину! Немец отходит на пехотный рубеж, откуда он начал таранить своими «тиграми», «Фердинандами» (его новинки и надежда) нашу позицию обороны.. Приказом по Армии от 15 07.43 я награждён медалью «За боевые заслуги». Жду Лизочкиного письма.

23 июля 1943 г. Хутор  Весёлый, в лесу  ЮВ Кочетовки.
Идём по пятам отступающего врага. Недолго здесь он побыл, но следы свежи. Спешно разбиваю свою палатку на бугорке у края балки, склоны которой поросли густым дубняком. А рядом – ещё тёплый бивуак  врага. Костёр ещё не потух и курится, всюду следы поспешного бегства, прерванного завтрака… Изящные красные коробки из-под португальских сардин, рассыпанные сигареты «Араб», бутылки из-под разнообразных вин, измятые листки «Фельнишер  Беобахтер», «Дас Рейх», журналов с самодовольными портретами немецких ассов. Много брошенных снарядов, мин, патронов; в кустах валяются тёмно-зелёные каски со свастикой. А здесь же, у края леса – ужасные воронки от наших авиабомб, вздыбленная земля, поломанные и вывороченные с корнем деревья… Хутор «Весёлый»… Может быть он когда-нибудь и оправдывал своё название, этот крошечный хуторок, но сейчас там хаос безжалостного разрушения.

Побывал на берегу р. Псел, где был остановлен нами немецкий натиск. Исторический рубеж! Вероятно, когда-нибудь на этом  высоком берегу реки будет стоять памятник, как свидетель славы и доблести русского солдата. Траншеи, норы, проволока, мины, вспаханная артиллерией добротная курская земля. Нашей авиации – слава!

Вслед за нашими спинами поднимается народ на уборку урожая. Зреет картофель, цветут дивные, яркие маки. А мы и не знали об этом! И всюду – куда ни глянь – всюду наши милые русские женщины хлопочут : и в поле, и у своих хат, в огородах, с детьми. Они приветливо машут нам руками и мы торопимся скорее вперёд, чтобы скорее вернуться, помочь им…Ведь именно так хлопочет одна дома и моя женулька. Ну, как тут не торопиться! Ход войны благоприятен. В районе Орла взят Болхов, на Сицилии  союзные войска штурмуют Катанию.

1 августа 1943 г. х. Весёлый
Оперативная пауза, когда мы готовим новый  удар на юг. Работы уйма, особенно с радиосвязью. Без конца перестраивается организация и схемы работы. Сижу непрерывно. Льют дожди, но я  спасаю своё рабочее место, площадью 1 кв. м под палаткой. Работаю, согнувшись в три погибели – целую вечность. Генерал сам взялся за контроль всех звеньев – Самылин и  Тутыков сбились с ног. Ось связи шагает вперёд: настойчиво и дерзко, почти к передовым окопам. Сейчас пришёл из Больших Маячек, притащил карты – вплоть до Харькова… Писем от Лизы всё нет, Василия тоже не найду никак.
Три дня тому назад Муссолини вылетел в трубу.

6 августа 1943 г. Лес 1 кат. Севернее Ольховки.
Вчера прибыл на новое место КП Штарма – на исходный рубеж. Долго искали в лесу узел связи, вокруг неснятые минные поля немцев, уже темно. Сегодня с утра осуществили прорыв немецких позиций на подступах к линии Белгород – Томаровка. На переднем крае был сам Жуков и руководил  всем. Какая адская артиллерийская подготовка!.. А когда в прорыв пошли танки – все кабельные линии связи были порезаны. Поярков пережил на НП немало горьких и опасных минут. Связь держала весьма  серьёзное испытание. Но разве можно закопать всю паутину кабелей по связи на НП командующего в землю так, чтобы танки их не достали своими гусеницами. Да ещё в такой короткий срок и на глазах у противника. Вечером Жадов вызвал Пояркова к себе в блиндаж на расправу. «А, связисты появились,- гаркнул  он навстречу подполковнику – вы что же, так и растак вашу мать,., когда у меня танки пошли, так у вас и связи нет снова?» В такой напряжённый момент оставить  командующего без связи – о, это я прекрасно знаю, что значит. Знал это, разумеется и Поярков, и даже отлично знал, но разве этим отчаянным танкистам прикажешь держаться  определённых маршрутов при марше в прорыв… «Хозяин долго ещё швырялся словарём Даля, но, в общем у него было отличное настроение (наступление развивалось блестяще, потери были незначительные, представитель ставки был доволен) и всё сошло благополучно. Что делается на участке прорыва?! Полнейший ералаш, базар, истинно русский натиск. Вечером долго беседовал с одним раненным солдатом. Самое страшное перед атакой, сказал он, лежать вблизи окопов врага на исходном рубеже и переживать  страшные минуты своей артподготовки. Снаряды ложатся буквально под самым носом – того и гляди – будут бить по головам, но это и есть высшее искусство атаки: как можно ближе залечь перед окопами врага и двигаться вперёд вслед за разрывами  своих снарядов… К исходу дня стало известно, что наша левофланговая дивизия ворвалась в Белгород и ведёт там уличные бои. Железная дорога Белгород – Сумы  перерезана, Томаровка окружена. Наши танки далеко вырвались вперёд к Золочеву. Идут бои и в Орле.

8 августа 1943 г. Хутор Ольховка
На мине подорвался старший писарь полка связи. Жаль парнягу, хороший был, простой солдат. Пал Орёл, Белгород и мы получили первую в это лето благодарность Сталина и первый салют Москвы... Войска уже ушли далеко вперёд, перешагнув границу Украины они заняли  Грайворон. Немцы в панике бегут к Харькову – Полтаве. Командующий немецкой группировкой генерал Шмидт застрелился в р-не Грайворона, не пережив позора своего полнейшего разгрома…Времени свободного совершенно нет, не урву минутки даже на то, чтобы  ответить Лизочке. Всё вперёд!

12 августа 1943 г. с. Гурьевский Казачок УССР, Харьковская область
Вот я и снова на Украине, «после долгих лет»… Первый этап операции закончился. Начались мероприятия по широкому охвату Харькова силами двух фронтов: Воронежского (Ватутин) и Степного (Конев). Харьков обороняют значительные силы врага и сходу его не возьмёшь. Поэтому и наше командование  стягивает сюда крупные силы войск, танков, авиации… Мы остановились в небольшом украинском селе, стоящем в стороне от больших дорог. Тихо, спокойно, бои идут  уже далеко южнее. В воздухе полно наших самолётов- 2-я воздушная нажимает… А больше ничего не напоминает нам о войне. Хожу – и не верю своим глазам- так всё тихо и необычно, с тех пор как мы уехали из Боброва. Молодой картофель, огурцы, «пшинка», яблоки, груши – обо всём этом я давно забыл. Буйные сочные огороды, высокие заросли душистой конопли,  подсолнечник в цвету, сон на крестьянском сеновале, на душистом свежем сене – приятный, спокойный и крепкий, гостеприимные «хохлы», с которыми я с удовольствием калякаю на украинском языке – давно всё это было.

…На шоссе из Белгорода в Богодуков погиб от бомбёжки представитель ставки генерал армии  Опанасенко. Скончался на КП нашей Армии. Примерно в это же время  в Орле  погиб генерал-майор Гуртоев, которого все мы знали по Сталинградским боям  (он стоял со своей дивизией на направлении  главного удара немцев).

15 августа 1943 г. Гурьевский Казачёк.
День и всю ночь напролёт работали над сменой всех позиций и шифров. Майор  Новиков из оперативного отдела Штарма попал в руки врага, будучи перехваченным  на Виллисе группой немецких автоматчиков. Его труп  был подобран  на другой день вблизи передовой. Компроментация шифров  могла нам дорого обойтись, если бы не были приняты такие решительные быстрые меры. Наша опергруппа Командарма была спешно переброшена из хутора Чернецкий в другое место и 16 немецких юнкерсов свирепо бомбили  уже пустое место… Стремясь вывести  свои войска из Харькова немец  распыляет  наши силы, яростно контратакуя на других участках. Особенно жаркие бои разгорелись за ж. д. Харьков – Сумы на фронте нашей армии (правый фланг). Горячие денёчки!
А у меня ни с того, ни с сего нарвала нога и это связало меня по рукам и ногам… Сижу на КП.

21 августа Сад южнее с. Рясное (западнее г. Золочев)
Невзирая на разболевшуюся ногу, прибыл на ВПУ Штарма для несения службы при опергруппе связи Армии. Вокруг кипит жаркий бой, кругом немец щедро кладёт бомбы. Особенно по дорогам. Палатка моя  дрожит от сотрясений. Спокойно разворачиваю работу, снимаю кропи  узла. Прибавилось забот – сам готовлю себе пищу. Получаю сухим пайком через Насырова  на КП. Со мной майор Кувакинский, бывший командир 470 олбс, приехавший с нами ещё из Чкалова.

24 августа 1943 г. с. Рясное
Днём ещё жарко, но вечерами, особенно  же на рассвете, – уже холодно. А у меня одна шинель и палатка. Лето проходит и на листве уже ясно видна желтизна золотой осенней поры…Десять дней уже идут упорные бои за Харьков. Но  вчера, около полудня, он пал. Стремясь развить успех наши части идут вперёд, хотя не очень быстро. Получил от Лизочки чудесную посылочку с кисетом и платочком, расшитым её рукой. Хожу на «подкову», к своим ребятам из 470 олбс, которые сидят здесь с контрольной, как я когда-то в Родниковой балке. Иногда беру с собой майора Кувакинского и мы, после настоящего украинского борща, сваренного ребятами, раскуриваем его табак, тихо беседуя и слушая  шаги наступающей ночи. Срочные дела все свалил и завтра поеду на мотоцикле ПС в Берёзовку на КП за продуктами, картами.

26 августа 1943 г. с. Берёзовка
Прибыл утром, едва не вылетев из мотоцикла на крутом повороте, когда Шульга хотел обогнать студебеккер. Сходил в баню, помылся, постригся. Писем от Лизочки здесь не застал и загрустил. Здесь, на КП – совсем тихо, так как далеко от фронта. Если бы я был  на  службе тут – текла бы совсем мирная, свободная и удобная жизнь. Всё начальство теперь впереди, с опергруппой, где и я, А тут Хомяков и Бычинский просто блаженствуют. Ведь сводки и то мы пишем… Войск тут нет, сады посажены, природа чудесна, вечерами можно слушать милые, грустные украинские песни, которые распевают девчата на Украине, даже тогда, когда и война только-только, что проехала над ними. Но, завтра утром надо ехать снова вперёд, оставляя этот мир, уют и тишину. Служба такая!

1 сентября 1943 г. с. Сковородиновка
Подходит осень. Уже ясно заметна позолота на листьях берёз, лип и клёнов, ночи прохладны, а  дали манят невыразимой свежестью. Я – снова впереди. ВПУ разместилось в чудесной местности на берегу большого лесного озера. Небольшая полянка, окаймлённая вековыми дубами, группы палаток Штарма, лёгкие походные блиндажи узла связи с путаницей кабельных линий, уходящих наверх, к селу Сковородиновка, где разместился Военный Совет армии. Идут упорные бои в районе Ольшаны и правее их. Прикрывая свой левый фланг, отходя к Полтаве из р-на Мерефа-Люботин враг отчаянно контратакует. Работы уйма. Плохо с питанием, особенно с табаком - тылы отстали и мне паёк не везут. Болят ноги – сказывается простуда прошлой зимы, проведённой в  земле. Писем  нет что-то долго Тоска, тоска…
Живу в палатке с майором Кувакиным, стряпаю сам, ночами у озера холодно, поднимаюсь с рассветом и скорее разжигаю костёр, чтобы согреться.

4 сентября 1943 г. Лес у Скосогоровки.
Дожди льют уже 3-ий день. Холодно, сыро, скучно, тем более, что бои  немного поутихли. Вчера по кошмарной грязи возил позывные  Тутенкову на НП в Скосогоровку к месту недавних боёв, всё ещё обстреливаемому неприятелем. Знакомые следы войны !
Сам себе добываю картофель на брошенных огородах, огурцы, помидоры, арбузы, хотя нет времени этим заняться серьёзнее, чтобы иметь хоть маленький запас на 3-4 дня, когда не урвёшь ни одной свободной минуты от работы. Вчера видел сон: Бориска родился мёртвым, а  Лизочка вдохнула в него жизнь…Что это? Наверное беспокоится она или писем долго не получает.
На фронтах – оживление: почти всюду от Смоленска  до Чёрного моря. Союзники высадились в Италии – неужели это долгожданный 2-й фронт?