Талый роман

- Валера, давайте дружить семьями!
- У меня нет семьи.
- Значит, будет, когда подружитесь со мной...
- И я не Валера.
- Да какая разница, Вольдемар, вы все равно мне нравитесь.
- У меня, к слову, падучая, и храплю я по ночам.
- Так это даже хорошо, Вельямин, я тоже, бывало, как начну падать… и вовсе не молчу при этом.
- А у вас ухо отклеилось…
- Да, и такое случается. Это жизнь, Владимир.
- А еще у вас одна рука длиннее другой… И зачем вы вырастили дерево у себя на голове? Или что это - куст?
- Ах, это… Это моя маленькая женская слабость в виде натурального украшения. Такая женщина, как я, может себе позволить выглядеть неотразимо.
- В целом вы мне симпатичны, только со стороны на огородное пугало похожи.
- Пугало не пугало, а своё дело знаю. Так мы подружимся, Вячеслав? Соглашайтесь, и вы не пожалеете!
- О’кей, Василиса, дружба навеки!
- Василий, а теперь, как насчет прокатиться с ветерком, так сказать, по случаю и волею судеб?
Василиса пахла топленым молоком и уверенностью в сегодняшнем дне. Женщина цветущая, белая, смелая; за такой - хотелось устремиться на край света, беспечно катясь кубарем без задних ног и таких же мыслей. И, если надо, то - падать в сугробы под звёздами ночного неба так же весело и беспорядочно, как облетают по осени дни отрывного календаря.
Мы наскоро оседлали попутный ветер и покатились с горки, которую нам уготовила судьба, вниз. К сожалению, каким бы крутым ни был угол нашего взаимного падения, завтра мы навсегда растаем под лучами весеннего солнца, мы - два самых нелепых и влюблённых снеговика январского замеса.