На рыбалке

Степану пятьдесят пять. Не сказать, что друг он мне (уж больно велика разница в возрасте), но товарищ хороший. Пару лет назад мы с ним ездили на рыбалку.
Ни он, ни я не считали себя рыбаками. Но посидеть на озере с удочкой любили. Я с ним поехал впервые. Он предложил, а я не смог отказаться. Как-то по-доброму позвал, и я слышал по его голосу, что отказ его бы здорово огорчил.
Выехали утром. До ближайшего озера или реки - рукой подать, но уж если решили раз в десять лет выбраться - надо получить максимум удовольствия: ехать подальше от города, свернуть с шоссе и ползти по бездорожью, где и на "Ниве" непросто пролезть. Но ничего, доехали. Разложили удочки, достали червей, насадили. Зачем-то поплевали на них. Наверное, так принято. Мы были в этом уверены. Закинули лески и закурили.
Солнце только начинало свой подъём. Его ещё толком не видно, но воздух уже светлел, а над неподвижной поверхностью воды собирался утренний туман. Поплавки замерли в стеклянной воде. Мы курили и думали. Я не знаю, о чём; но на рыбалке всегда хорошо думать: тихо.
- Клюёт? - Степан спросил вполголоса, но в утренней тишине каждое слово раздавалось чётко и застывало, будто высеченное в камне.
- Нет. Рано ещё.
- Ну, подождём. Ты до скольки сможешь?
- Не знаю. Часов до трёх точно. Жена, вроде, не возражала.
- Умгм, - промычал мой собеседник. - Тогда по тебе ориентируемся.
Я знал, что Степан не женат и никогда не был женатым. Сам себе хозяин, когда захочет, тогда и соберётся .
- Ага. Ну, пока торопиться некуда. Но и опаздывать не стоит.
- Это точно. Опаздывать не стоит. - Степан помолчал. - Всё во-время надо делать.
Я сбоку посмотрел на него. Мой товарищ уставился на неподвижный поплавок нахмурившись, серьёзно. Но мне показалось, что думает он совсем не о клёве.
- Знаешь, как я однажды опоздал?
- Пока не знаю. Рассказывайте.
Степан вытащил леску, поправил червяка.
- Целый. Даже никто не покусал, - вздохнул он и закинул заново. - Мне лет 19  было. Ещё, считай, пацан, хоть и взрослый уже. Сидели как-то во дворе. У нас тогда квартал только строили, можно сказать, на стройплощадке жили. Как раз какие-то брёвна завезли, не знаю, то ли на сарай (у нас там сараи рядом с двухэтажками строили), то ли на столбы освещения. Не помню. Но помню, что пока они на земле лежали, мы с друзьями на них все вечера проводили. Покупали "Агдам", портвейн такой был, 19 градусов. Сидели с гитарами. Ох, хипповали! Представляешь, у меня волосы вот до сюда были, - Степан провёл в воздухе рукой. Где-то на уровне плеч, я, глядя на свой поплавок, толком не успел заметить. - Мы тогда "битлов" пели. Даа... Слов никто не знал, что-то мычали, но было похоже. Так вот. Сидим, значит, поём.
Степан на секунду замолчал, потом пропел на мотив "Oh, girl":
 - Я хочу вам рассказать,
Как я любил когда-то,
Правда, это было так давно...
Да, это, вроде, Ободзинский пел. Ну, мы-то всё равно на английском пытались. Сидим, значит, поём. И не просто так, а зазывно, как коты мартовские: возле подъезда две девчонки сидят. Ясное дело, стараемся, завываем. А им смешно. Мы, как ты понимаешь, так просто не отвяжемся, в общем, познакомились. Я сразу себе Лену выбрал. Ну там, как обычно пошло: прогулки под луной и вздохи на скамейке. Только до поцелуев дошло - меня в армию забрали. Мы с ней переписывались, говорила, что ждёт. Дождалась. Я вернулся, пошёл к ней. Иду по улице - сам представляешь, красавчик-дембель! - и вижу, она идёт. С каким-то хмырём. Меня как током стукнуло. Я вперёд по другой стороне улицы рванул, обогнал, перебежал улицу и пошёл им навстречу. Лена меня увидела и даже не смутилась. На шею кинулась. "Вот, - хмырю говори, - друг мой. Из армии вернулся". А я слушаю, а сам ничего не понимаю. Развернулся и домой пошёл.
Через день-два она ко мне пришла. "Пойдём, - говорит, - в парк. Танцы там, музыка". А я не могу. Не могу с ней идти и всё, хоть убей! Она потом сразу замуж вышла. Я тоже с кем-то встречался. А всё равно про неё думал. Потом затянулся как-то, работа там, трали-вали. И, вроде, жениться уже поздно. А вот не верю потом им и всё, хоть режь.
- Вы же и сейчас с кем-то встречаетесь.
- Сейчас - да. Но не жениться же на шестом десятке, правда? Значит, не судьба мне по жизни была.
- Всё равно не верится. Неужели за столько лет - и не нашли?
- Говорю же: нашёл. А всё Лена эта проклятая вспоминается. Чёрт. Нет уж, не судьба.
Степан сплюнул, полез в карман за сигаретами. Я молчал. Всё равно что-то не так. Ну и ладно.
- А всё-таки я не понял: причём тут опоздать? Мы с этого начали.
- Да притом. - Степан выпустил дым и шумно вздохнул. - Опоздал я, когда понял, что ещё не вся жизнь впереди, а так, остатки. Раньше бы подумал об этом. Эх, зажигание позднее!
Степан резко подсёк.
- Ага, есть! - обрадовался он. - Карась. Граммов на семьдесят потянет, да?
- Наверное. Ещё штук пятьдесят таких - и сковородка наберётся.
Степан выкинул рыбёшку в озеро.
- Иди уж. Зови кого повзрослее сюда!
Степану - пятьдесят пять. Носит усы, рыболов-любитель, женат не был.
И не будет.