Агент моссада

Иосиф Гойхман работал экспедитором в гостинице Душанбе, самой крупной в городе. Одной стороной громадного здания она уходила на запад по улице, а другой на юг, в сторону железнодорожного вокзала. Углом выходила на красивую площадь, где была развязка нескольких центральных улиц. Это была самая красивая и географически удобная гостиница в несколько этажей. В ней были расположены отличные столовые и буфеты при них. На крыше третьего этажа с южной стороны, от вокзала, еще одна самая крупная столовая, а при ней большой буфет, танцевальная площадка и небольшая сцена для музыкантов. Столовая работала десять месяцев в году и закрывалась только тогда, когда шел снег, и было по-зимнему холодно. По вечерам, когда заходило палящее, раскаленное до бела солнце, здесь становилось чуточку прохладней, чем внизу. Все тянулись наверх туда, где немного продувалось и чувствовалось хоть слабенькое колебание ветра. Публика в гостинице останавливалась элитная, с хорошими деньгами. Были другие гостиницы «Вахш», «Памир», тоже очень хорошие. Рядом театр оперы и балета, самый большой фонтан республики, недалеко здание Совета министров Таджикистана. Панорамный кинотеатр и, совсем недалеко городской парк культуры и отдыха. Но почему-то все элитные люди отдавали предпочтение гостинице «Душанбе». Как утверждал Иосиф, это он был на 50% тем человеком, кто делал популярность этой гостинице. Некоторые ему не верили, но кто знал этого человека вплотную, те утвердительно кивали головой, в знак согласия с Гойхманом. Все заключалось в том, что он доставлял самую лучшую продукцию: мясо свиное, говяжье, телятину, баранье мясо, почки, печень, птицу, куры 1 категории, цыплята «табака», индюшатину, черненьких японских перепелок, диетическое яйцо. Если кому-то нужна была дичь, горные куропатки, он мог достать и это, у знакомых охотников, в течении 24 часов. Это был удивительный человек.
Остальные 50% успеха делали повара и обслуживающий персонал. Но у него был небольшой дефект. Он все время подогревал себя самым лучшим вином Таджикского производства. Изредка у него происходили переборы. Когда он был сильно пьян, он становился джентельменом в полном понимании этого слова. Переставал плоско шутить, больше извинялся, старался точно координировать свои действия и контролировать свой мозг. В нем чувствовалось что-то механическое, наработанное десятками лет. Когда ему говорили об этом, он отвечал: «Пусть среднее, но у меня есть образование, да плюс природная еврейская голова. Клянусь вам, это очень многого стоит. А потом, я хорошо помню Лаврентия Павловича Берия и его земляка, тоже Иосифа, но только Джугашвили. Так что, ребята, у меня своя школа жизни». Друзья смеялись. Он знал абсолютно всех элитных людей города Душанбе. И, когда он давал им свою характеристику, то точнее, чем он, охарактеризовать того или иного другого бонзу было нельзя. Это был своеобразный аналитик.
Ветеринарный врач по качеству и стандарту выпускаемой продукции на Душанбинской птицефабрике, Вася, и заведующий яйцескладом, зоотехник по образованию, казанский татарин, Рафик, познакомились с ним с первого раза, когда он приехал к ним за продукцией. Очень тонкие замечания и юмор сразу выделяли его из среды других, приехавших на птицефабрику, экспедиторов. Какое у него настроение понять было очень трудно. Он прикрывался шуточками, поднимал настроение всем, вне зависимости от того, какое у него было самочувствие. Все с улыбкой принимали его присутствие, и у всех улучшалось настроение, а потому его обслуживали быстрее всех. И продукцию он получал самую лучшую. Другие клиенты, приехавшие раньше его,
начинали нервничать:
- Почему вы отпускаете его вне очереди, что он лучше нас? Заведующая убойным цехом Анна Яковлевна говорила:
- Он друг моего сына, а потому он мне как сын. Поэтому, товарищи, своих родственников я отовариваю вне очереди. Вы все знаете нашу жизнь, роптать не надо. Кто смеялся, а кто просто махал рукой, но никто не спорил.
На яйцескладе он тоже получал продукцию вне очереди. Рафик сам устанавливал очередь, потому как кулинарии получали один сорт яиц, магазины - другие сорта. Бралась в учет пересортица, чтобы продавцы слишком сильно не наживали. Иосиф брал то, что ему было нужно. Дело в том, что он потихоньку спросил Рафика и Василия:
- Ребята, сколько вы зарабатываете в месяц? -Они ответили.
- Боже мой, - сказал он. - Да вашей зарплаты не хватит вам на два-три вечера, чтоб погулять в наших ресторанах. А если еще и девочки... Друзья мои, научитесь выписывать себе премию так, чтоб ни один членский взнос из ОБХСС не сумел бы «подточить свой нос» и, кроме фигуры из трех пальцев больше ничего не унюхал. Я вам буду помогать. Рынок сбыта у меня большой, но передёргивать карты не надо. Должен быть ограниченный минимум, но ежедневно, а умноженный на 23-24 рабочих дня - это будет нормально, и жизнь будет хороша, и жить будете веселей. Да, и если вдруг кто-то накроет, крайняя мера наказания - это увольнение с работы.
У Васи и Рафика высшее образование и уроки Иосифа они поняли сразу. Он говорил так убедительно и хорошо, что с ним спорить было практически не возможно. Надо было быть окончательным идиотом, чтоб не слышать и не понять его умных, жизненно обоснованных и необходимых, четко сформулированных предложений. «Жадность губит фраера, а чувство меры и осторожности - это признак интеллигентного вора». Так завязалась их крепкая мужская дружба. Они настолько привязались к нему, что ждали его на птицефабрике как родного отца.
Однажды летом, дней пять, Иосиф не появлялся на птицефабрике. Даже работницы на яйцескладе, убойном цеху и из пухо-перосушилки затосковали, что нет Ёськи. Так все женщины называли его. Он «балагурил» с ними, рассказывал им сочные, как жаренные цыплята «табака», анекдоты. Они смеялись так, что у них начинали болеть пупки. Когда он появился, Рафик пригласил его в свою конторку и сказал:
- Давай, «колись», что тебя пять дней не было? Иосиф сказал:
- Если я тебе одному расскажу, то потом Василий заведет меня в свою контору, и будет расспрашивать, что я не приезжал долго. Звони ему, пусть приезжает.
У всех спецов птицефабрики были велосипеды, так как птицефабрика была очень большая, эллипсовидной формы. А потому, все спецы ездили на велосипедах по территории. Когда выходили за территорию, велосипеды оставались в помещении громадного санитарного пропускника. За территорией птицефабрики использовать велосипеды запрещалось.
Рафик позвонил Василию, и тот через 5 минут был на яйцескладе. Вот, что рассказал Иосиф:
К нам в гости, в Таджикистан, прилетела жена шаха Ирана, в сопровождении генералов, многочисленной прислуги и своего повара. Шеф-повар самого Реза Пехлеви спускается вниз, в холодильник, и дает мне заказ, что ему привезти. Переводчик, его человек, делает мне перевод. Я должен доставить ему самых жирных 5 баранов, десятка два кур и японских перепелок для плова.
Чтобы перепелок доставили в убойный цех, надо было получить разрешение в главке. Это удовольствие было только для высокопоставленных особ. Иосиф забросил в машину два больших эмалированных таза для перепелок.
В это время, как только из помещения, где был расположен холодильник, начал выходить повар шахини. В помещение заходит повар болгарской команды футболистов, которые приехали тренироваться или соревноваться с нашими футболистами. Но, в делегации болгар были и еще какие-то спортсмены, людей у них было много, человек 50-60. Ели очень хорошо, ребята крепкие. Болгарский повар дает мне свой заказ, чтоб я привез телятины, килограмм 200 свинины и, сбой, почки, печень, сердце. Они собрались гостить у нас долгое время. Я закинул в машину еще три таза и поехал за продукцией.
В начале, Иосиф заехал в главк и взял разрешение на убой перепелок. Позвонил Василию, чтоб он съездил на птичник и доставил в убойный цех. Попросил его сделать заказ пораньше, так как работы было много, а рабочего времени мало. Надо было съездить на мясокомбинат и получить говяжье мясо, т.е. телятину, свиное мясо и сбой, почки, печень, сердце. Потом получить пять баранов. А у овец из холодильника отрезают курдюки, т.е. овечье сало, еще на конвейере, в убойном цеху. Без курдюков, да еще и замороженные, они были похожи на гончих собак. Он быстро, до обеда, получил продукцию на мясокомбинате, отвез в гостиницу, и все мясо навалом бросил на стеллажи в холодильник. Сбой был в тазиках, и он поставил на верхнюю полку.
Потом Иосиф поехал на птицефабрику за мясом птицы. Получил мясо кур 1-й категории, получил диетическое яйцо - 10 коробок, и на санитарной бойне, у Василия, получил 150 забитых и обработанных перепелок.
С Василием мы выпили бутылочку винца, - продолжал рассказывать Иосиф. - Ну, ты же помнишь! И я радостный, что так все хорошо получилось, уехал. Приехал в гостиницу и, только успел разгрузиться, как грянул гром и явился сатана. В сопровождении переводчика приходит шеф-повар шахини. Он говорит: «Я хочу получить барашка». Да, пусть берет, пожалуйста, говорю я и открываю дверь холодильника. Показываю ему на полку, где лежат его бараны. Когда он увидел, что его бараны лежат вперемешку с полутушками свинины, он чуть не упал в обморок. Что потом началось! Он кричал, ругался. Я же, по-таджикски, знаю наши матершинные слова. Я бы вам сказал какие, но вы сами знаете их. Он говорил на языке фарси, а они, с таджикскими, почти одинаковые. Меня это начало раздражать, и я говорю переводчику: «Слушайте, дустони азиз - дорогие друзья, вы иранцы, а я ведь еврей. Но, беру руками и свинину и баранину, и что хочешь, даже руки не мою, когда из туалета выхожу. Кушаю все подряд и то, и другое». В руке у шеф-повара был нож и он начал махать им возле моего носа. Я очень спокойно, но и деликатно говорю ему...
Рафик спрашивает:
- А почему спокойно?
Иосиф отвечает:
- Ну, я же заложил за шиворот, где-то полторы бутылочки янтарного нашего винца. Так что, его децибелы на меня не действовали. Я говорю ему через переводчика: «Гуш кунед -послушайте, уберите свою саблю от моего лица. Если я дам ему в тыкву, он упадет без сознания и, тогда я об его лысую голову буду точить свой членский взнос. Точить буду до тех пор, пока ни появятся волдыри на его голове». Переводчик перевел все дословно. Он аж подпрыгнул от злобы. Из его рта начали брызгать слюни. А в это время, заходит болгарский повар. Увидев и оценив всю ситуацию, тоже начал кричать: «Почему ты бросил собак на мое свиное мясо?». Заходит в холодильник, хватает баранов за ножки и кидает их на другую полку. Все это он сопровождает отборной болгарской руганью. Я же понимаю болгарскую «мову». Затем говорю ему: «Братка, да хоть ты имей совесть. У него, у басурмана, в руке стальной кинжал и, он зарежет и тебя, и меня в придачу». Болгарский повар был выше всех ростом, он говорит: «Да, я его так грохну и сделаю из него обед и ужин». И он начал называть какие-то болгарские блюда. Пока шел спор, кто-то из своих рабочих сбегал и позвал директора гостиницы. Вниз спустилась вся бухгалтерия, и работники КГБ вместе с ними. Директор окончил Таджикский государственный университет, очень дипломатичный человек, говорит шеф-повару на языке фарси: «Мы оба с тобой мусульмане, я таджик, а ты иранец. Мы оба глубоко верующие люди. Ну, что можно спросить с этого еврея. Он очень ценный работник, исполнительный, все может достать, хоть из-под земли. Но, он не разбирается в нашей вере, и все делает по советским законам. - Потом, он поглядел на КГБшников и сказал, -Уважаемые, вы у нас в гостях, я бы забрал вас к себе в дом, но вы же не пойдете ко мне лично, в гости. Я сейчас заставлю женщин вымыть все полки с вашей стороны холодильника. Позову плотника, и он разгородит холодильник на две части. В одной будет иранское государство, а в другой - советско-болгарское. Пока есть еще время, Иосиф съездит и получит на мясокомбинате пять других, но свежих не мороженых баранов с курдюками. Как, уважаемые, такой вариант устроит вас или нет? Другого холодильника у нас нет, вам придется переехать в другую гостиницу». Шеф-повар согласился на предложение директора гостиницы. Тут опять меня дернуло за язык, и я говорю директору: «А как быть с перепелками? Я же еврей и каждую перепелку, когда считал, трогал руками своими». Директор чуть было не подавился, но тут же сказал: «Два таза с перепелками поднимут в столовую и помоют горячей водой. А чтоб ты руками не трогал мясо овец, возьми с собой рабочего таджика по национальности». Переводчик все перевел шеф-повару. И тот с таким уважением посмотрел на директора, как на родного отца.
Инцидент был исчерпан. Но, КГБисты посмотрели не добро на Иосифа и злобно помотали головами. Пять дней он мотался по делам гостиницы. Через семь дней после первого инцидента, Иосиф вновь приехал на птицефабрику, но был очень и очень хмурый. Василий в это время был у Рафика. Друзья спросили его: «Что с тобой!?». Ты всегда такой находчивый и веселый, а сейчас скис как кефир».
Друзья мои, опять я влетел в неприятность, как будто кот помочился на мой ботинок. Иду по коридору третьего этажа, а навстречу мне идет Раввин. Я как увидел его, с такой радостью на душе пошел к нему навстречу. Видимо мое лицо так сияло от счастья, что он, увидев, остановился. Я поприветствовал его и сказал: «Первый раз в жизни своей вижу здоровенького, настоящего раввина». Он улыбнулся и поприветствовал меня на своем языке. Я не знал что сказать, первый раз в жизни у меня онемел язык. Говорил он, я только слушал его. Он чуточку больше говорил на русском языке, чем я на языке иврит. Потом, мы, поговорив минуты 3-4, разошлись, оба довольные друг другом. Но, в моей душе был какой-то маленький праздник.
На каждом этаже гостиницы есть пустые небольшие номера, где сидят люди ГБ. Когда я возвращался, то у порога такой комнаты стоял товарищ, но без пистолета. Он попросил меня зайти в их контору. Закрыл за нами дверь другой товарищ, который стоял за дверью. Посадив меня за стол, они учинили мне маленький допрос. «Иосиф, как ты можешь? -Говорил один из них. - Ты советский человек, родился в СССР и побежал к Раввину. Сколько у тебя было счастья, радости, ты весь светился. А мы с тобой пьем водку и вино, кушаем шашлык». Я не стал говорить им, что пьют и едят они за мой счет, а не за счет гостиницы. «Партия тебя кормит, дает работу, жизнь, учила тебя, учит твоих детей. А ты!? Что скажешь?».
- Мой отец был директор центрального парка культуры и отдыха. Кто-то решил снять фильм о парке, и вообще, о Душанбе. Этот кто-то сделал перерасход, а моего партийного отца посадили в тюрьму. Моя больная мать кормила нас за гроши. И я ходил в рваной одежде, а где была партия?
- Ты говоришь, как контра. Что ты передал Раввину? Говори!
Иосиф мог быть твердым, тем более, что он уже выпил бутылочку винца янтарного цвета. Он сказал им:
- Партия существует всего-то ничего. А вот под шляпой у Раввина - тысячелетиями наработанные мозги и умные мысли, вся наша еврейская мудрость. Так кто же умнее из них? Раввин, который специально рассчитал и устроил мне встречу, в коридоре, со своим резидентом, на радость вам. Где все прослушивается и просматривается. Или партия, которая обвиняет меня в вашем лице, вашими языками, что я увидел Раввина и обрадовался как пацан. Интересно знать, сколько же вы хотите прицепить мне за встречу. Один из них не выдержал и сказал:
- Давай чеши отсюда и, чтоб вечером для двоих был столик. Это за то, что мы не доложим руководству и, у тебя идиота не будут неприятности.
- Ладно, - сказал Иосиф. - Я соображу столик на троих. Но, знайте, ребята, я 200% еврей, а не какой- нибудь ортодокс. Так вот, Раввин - это Раввин, мужик, а партия - это партия.
Как где-то я прочитал, «Кесарю - кесарево, а Раввину - почет, уважение и доверие», что я ему и сказал. До вечера, хлопцы. - И он ушел из кабинета. Но, на душе и сейчас было, как будто кошки нагадили. - У меня есть еще кое-что, если можно, то я скажу.
- Иосиф, ты же знаешь, что мы тебя уважаем. Говори.
- Иисус родился за несколько лет до начавшейся эры. Население Галилеи было смешанное. Были и финикияне, сирийцы, аравитяне и даже греки. А женщины Назарета были самыми красивыми на земле, так как они получили ее от святой Девы Марии. Греческую мудрость, евреи не изучали. Дабы сказано было одним раввином: «Нам дан Закон, изучай его и днем и ночью, и ты уразумеешь истину. У этого народа была своя история, своя собственная философия. Были люди с обостренным пророческим чутьем, которые давали семиту чудесную способность постигать великие загадки будущего и, заставляли историю проникнуть в религию. И этим, наверное, они обязаны персам. Которые с древних времен, увязывали историю мира, с пророчеством определенных пророков, которым был назначен свой «хацар», тысячелетнее царство. Все боялись Даяка
- Сатаны персов, который, разорвав цепи, которыми он был скован, обрушится на весь мир.
Мудрые раввины и знать боялись не Даяка, а вторжения персов в Израиль. Они имели богатейший опыт жизни и оберегали свой народ, и себя от порабощения и ликвидации культурного наследия и самого основного и главного - религии, то, что объединяло маленький и мудрый народ. Раввины боялись и новых пророков, таких как появившийся первый, который положил на себя крест и назвал себя христианином. Он создал новое учение, которое впоследствии начал развивать и дополнять второй - продолжатель его творения. Еврейская нация глубоко вдумывается в свое мистическое призвание. Народ был склонен увлекаться учением древних пророков, которые были ближе к истине, а не тех, кто родился сейчас. Таким как Иоанн-креститель, который был старше Иисуса всего лишь на несколько лет. Не только раввины, но и Антипа разглядел в учении Иоанна-крестителя опасность для веры израильского народа. Причина для уничтожения Иоанна нашлась очень быстро. Иоанн был против брака Антипы с Иродиадой. И, она со своей дочерью от первого брака, постарались убрать с дороги первого основателя Христианского учения и веры в это учение. Антипа приказал отрубить ему голову. А вот второй - миссия Иисус Христос сумел во время уйти в тень. Он даже не присутствовал на похоронах своего учителя. Это говорит об очень многом. Не надо нарушать стройную, красивую легенду и, по большому счету, натянутую.
Христианство стало зарождаться только в 1 -ом столетии нашей эры. И, когда оно распространилось и достигло Италии, Испании, Португалии, Франции? А уж тем более до древней Киевской Руси. Когда появились скрижали с выгравированными на них десятью заповедями Господа. Кто был такой мудрый в то очень и очень далекое время? На земле много такого, что не хочет поддаваться изучению даже очень умных людей. Значит, возникает другой вопрос. А кто тот , кто оставил нам многие загадки? И вот тут, наверное, кроется весь секрет, в истоках наследия сынов Авраама. Потомком, которого я и являюсь.
- Я вас не утомил? А тебя, Василий ГоловКнов, я не обидел? - Иосиф завершал свой рассказ. - Скажи, дружище, хоть что-то.
- Ну, первое, я верю в Господа, а все остальное меня не будоражит. Я спокоен. Ну, а наш друг Рафик, так он мусульманин. Но, я удивлен твоими познаниями. Ведь, ты имеешь средне-специальное образование. И ведь ты не изучал философию, мой дружище. А ведь ты подкован на обе ноги. Вот тут, как врач, хоть и ветеринарный, я скажу - у тебя это сидит в генах. Хоть мы с тобой и любим таджикский портвейн №12, который глушим по бутылочке в день, а ты и больше, хотя весом поменьше меня. Я рад за тебя, что ты отделался от этих умственных гомосеков.
Иосиф чуть ни прослезился, немного подумав, он сказал:
Вот так, друзья мои, мне надо где-то заработать на вечер деньги.
- Не переживай, - сказал Рафик. - Мы с Васей твои друзья, а ты наш резидент. Окажем тебе помощь.
Дай, Господи, здоровья и счастья хорошим людям.
Анатолий Искаков-Дервиш г. Керчь