Дочь Мюнхгаузена. Топохлоп

Однажды ранним летним утром, мы сидели вместе с бароном Мюнхгаузеном в гостиной своего любимого фамильного замка в ожидании лёгкого завтрака, состоявшего из очень полезной овсяной каши и крошечной чашечки восхитительного кофе, который нам поставлял О.Бендер из Украины. Мы разговаривали о том удивительном наводнении, которое постигло почти всю Европу, добравшись и до Германии, где мы проводили замечательные каникулы. Окна гостиной были приоткрыты, солнечные лучи трепетно перебирали фалды полупрозрачных штор и лёгкий невинный ветерок поигрывал расшитой необыкновенными фантазийными узорами концами скатерти, прекрасного голландского полотна.  В овальное полуоткрытое окно внезапно влетел запыхавшийся сизый голубь. В своём маленьком клювике он держал письмо, адресованное барону. Когда барон со свойственной ему одному учтивостью пригласил голубя к столу, тот с нежным курлыканьем упал без чувств. Какое романтическое счастье, - эта голубиная почта, когда отрезаны все коммуникации с внешним миром. Барон немедля выхватил из клюва голубя  пакет, почти незаметным движением руки вскрыл его. Письмо было отправлено прямо из сердца России. Оно было написано от руки, а расшифровка подписи была выполнена в машинописном варианте.
- Шрифт рубленый 12 пунктов, кернинг, интерлиньяж, курсив, - всё соответствует привычкам моего закадычного русского друга, - бывшего московского купца Кирпичикова Парфёна Парфёновича, репрессированного в 2009 году и сосланного в работы на виноградники Испании. Правда, фамилия тут стоит иная. Мне предлагается заняться обеспечением известных мануфактурных заводов Европы и России надёжным экологически чистым сырьём. Я должен ехать, доча. Ты со мной? К чёрту, овсянка, к чёрту, кофе, едем!
Первым поездом мы выехали в Россию. В голове  отца уже роились грандиозные планы по предложенному проекту, как вдруг барон воскликнул: - «Необходимо срочно вернуться в замок, ведь мы забыли о почтальоне». Я уговорила отца отправить срочную телеграмму для нашего мажордома, с просьбой позаботиться о нашем сизокрылом друге.
Был июнь месяц, соловьи ещё распевали свои замысловатые рулады. Россия была в зелени и в цветах. Всё было покрыто тополиным пухом. Мальчишки, дразня взрослых, поджигали то тут, то там тополиный пух и любовались, как растекался огонь по ложбинкам, асфальту, газонам. Барон воскликнул; - «Вот оно, - экологически чистое, дешёвое, натуральное сырьё для мануфактурных заводов».
За время нашей командировки в Россию, отец вывел новый сорт тополей и тополиного пуха, длина нитей которого достигала 8-10 сантиметров. Таким образом, мы получили высококачественный топохлопок-сырец, из которого впоследствии мануфактурные заводы изготовили превосходное тончайшее полотно, которому в подмётки не годилось  голландское.
Затем, он встретился с Парфёном Парфёновичем Кирпичиковым, и обсудил с ним  все детали проекта. Вместе они выработали общую тактику и стратегию по внедрению проекта и обеспечению в ближайшие пять лет всю Евразию этим необыкновенным полотном. 
Уже на зимней выставке народного хозяйства в Германии отец получил патент и Орден Золотого Руна.
К боевым наградам барона Мюнхгаузена прибавилось ещё и всенародное признание в области, так не свойственной, непоседливому характеру отца.
В этот же его период он изобрёл полуавтоматы для сбора топохлопка с тополей до их семяизвержения, дабы улучшить евроазиатскую экологическую обстановку. Он с удивительной прозорливостью сделал несколько открытий в медицине, написал известные трактаты «О практике использования отдельностоящих тополей, их значимость для народного хозяйства», «Здоровый образ жизни рядом с тополем».
Барон проявил свой незаурядный ум, неформальный взгляд на обыденные вещи. И, наконец,  он стал действительным членом  Первой Альтернативной Гуманитарной Академии Альтернативных Наук Евразии!