Любите, е.. ите, мафию. Кресты и Знамена 8

Глава 8.
 В голове глухой звук, одни мысли бьются о стенки моего мозга. Безумие внутри меня вот-вот вырвется наружу... Нет. Оно уже вне моего контроля. Я бегу. Бегу сломя голову к Хлое. Бегу, как верный пес, через тысячи километров, чтобы успеть спасти. Чтобы лично перегрызть этим ублюдкам глотки, что обидели моего друга и моего хозяина.

 Я вернулся к Хлое, выломил все двери.
- Хлоя! - завопил я нечеловеческим голосом.
 В ушах, будто бормашина по нервам, раздался плач Натали. Он доносился с кухни. Я метнулся туда, заглянув по пути в гостиную, чтобы исключить засаду.
- Хлоя! - подбежал я к ним. Она замычала. Она сидела на коленях, ко мне спиной, держа на руках Натали. В голове, лезвием по сердцу, мелькнула та маленькая девочка с младенцем на руках. Так же и тут - повсюду брызги крови. Я не мог двинуться вперед, замерев с каменным лицом от ужаса. Меня всего трясло. Но я преодолел себя и кинулся обнять Хлою.
- Хлоя, что с тобой? - спрашиваю я её, пытаясь заглянуть ей в лицо. Она, бедная, что-то мычит, ревет, головы не поднимает, её всю трясет. Натали плачет, вся в крови испачкалась. Я обнял девочку и заметил, что испачкался в чем-то. Кровь. Что они с ними сделали?
- Хлоя... Хлоя! Милая моя, что они с тобой сделали?
 Хлоя медленно подняла голову и посмотрела мне в лицо. Когда я увидел её заплаканное лицо, с красными от крови губами, сердце мое, словно, остановилось. В ушах тишина. Она открыла рот и что-то промычала. Суки... Они ей язык отрезали! Сволочи! Как они вообще посмели её трогать?! Она им что сделала? Слезы наворачивались. Я, трясущейся рукой, прижимая девочек к себе, погладил Хлою по волосам, и мне было больно от их слез. Затем, она встревоженно замычала. Я резко отпустил их и так же резко развернулся. Позади меня стоял Дино с цельнометаллическими ножами в руках. Он тут, какими судьбами?
- Салют, Солнце! - говорит он мне, улыбаясь. - Не ожидал. Акула оказался прав: ты пришел.
- И ты, падла, на Акулу работаешь? - рычал я.
- Кто еще на кого. Скажи, а чего это ты СЮДА первым делом прибежал? Ты же у нас, вроде, "сладкий". Если, конечно, Акула тут не наврал.
 Все, что шло дальше фразы "кто еще на кого", я пропустил мимо ушей. Меня задела именно она.
- В смысле, "кто на кого"?
- Пока, я не могу тебе этого сказать. Может, потом ты об этом узнаешь, когда согласишься перейти к нам.
- На кого работаете, суки?
- Ты, явно, не расслышал. Я сказал, что об этом ты узнаешь позже.
 Но я догадывался. Мои губы растянулись в гадкой усмешке. Это означало, что я все-таки прав. "Подкидыш" оказался умнее мафиози "голубых кровей". Теперь надо было заболтать Дино и попробовать достать пушку и прицелиться.
- С Акулой, значит, скорефанился... И на кой ляд вам тогда сою донов? Почему вы его не предотвратили?
- Смешной ты. Нам же так лучше было связаться с Акулой и другими, - отвечает он мне. - Кстати, Бенисио тоже с нами. Правой руке легко влиять на мнение босса.  Лизеро, как раз движется по направлению к вашей хате с очень плохим настроением. Не знаю, что ему наговорил Бени, но... Лизеро был в ярости... На вас.
 Сукины дети! Зачем им все это? Каждая тварь лезет уничтожить Франа. Какой бы он сам мразью ни был, я не позволю им его грохнуть... Пока я сам не оторву ему башку!
- А я-то, зачем вам? - спрашиваю. - Чисто логически, я вам мешаю, и от меня бы давно пора избавиться. Что же вам мешает?
- Приказ сверху, Ромарио. Я бы и сам рад тебе второй глаз вырвать, а потом и сердце, но, увы, "ни в коем случае".
 Пока он "трещал", я успел прицелиться как надо. Мне осталось только сказать с улыбочкой:
- А я бы тебе с радостью грудак проломил. А лучше вентиляцию в башке бы проделал!
 Дино не понял, что сейчас будет и поплатился за это жизнью. Прямо в цель! Промеж глаз. Дино грохнулся тут же. Все ножи из его рук попадали. Хлоя крепко обняла меня со страху. Натали же, перестала плакать и, цепляясь за маму и надув щечки, проворчала: "Бяка!" Да уж. Не то слово. Я убрал мушку и поцеловал  Хлою в макушку.
- Все будет хорошо, Хлоя. - Успокаивал я её, а сам не до конца верил в свои слова. - Я за тебя каждому язык отрежу!
 Хлоя отстранилась слегка, испуганно посмотрела в мой глаз и, взявшись за мое лицо, отрицательно помотала головой и погладила меня по щеке. Она не хотела, чтобы я мстил. Сначала я не понял, что она хотела сказать. Она взяла меня за руку и пальцем на моей ладони вывела: "Простила". Я удивился. Хлоя была из тех людей, которые умеют прощать: она простила отчима,  простила всех, кто говорил о ней плохо и этого залетного ублюдка Дино.
- Нет, Хлоя! - возразил я строго. - За такое не прощают. За такое разрывают на кусочки, отделяя мышцы от костей. Это и моё дело тоже. И мне они много чего сделали. Так что, не отговаривай.
 Я вызвал Хлое скорую, а сам поторопился уйти. Долго мне у нее оставаться было нельзя, еще Фран в опасности. Кто знает, что эти крысы еще придумали? Я помчался домой. Я впервые так сильно хотел домой, просто, чтобы спасти того, кого мне потом снова захочется "замочить". Я его ненавижу! Но от того у меня смешанные чувства.
 
"Крест, скотина! Ты мне всю жизнь испоганил! Ты и вся эта чертова мафиозная жизнь!"

*  *  *

Я прибежал у дому. Все двери, включая ворота, были настежь открыты. А у меня в пистолете всего два патрона.
- Пиля! Плохо, очень плохо, - прошептал я и забежал в дом.
 Внутри оказалось пусто. Только охранники без сознания в разных уголках дома. Тишина нехорошая.
- Хайне! Монах! Фран! Парни! - звал я. Звал совсем как тогда, восемнадцать лет назад. "Мама! Папа!" - истерика. Сейчас я испытываю страх. Его никогда я не ощущал так четко. Страх вновь потерять всех, свою вторую семью. Вдруг, наверху, раздался какой-то шум. Я побежал туда. И там все двери были открыты. Кроме одной. Та, что вела в кабинет Креста. Я выхватил пушку и открыл дверь, пнув её со всей дури ногой.
- Фра-ан! - завопил я, и с вытянутой пушкой осмотрел помещение. Никого я не обнаружил. Только на столе записка. Я подошел к столу и взял в руки этот клочок бумаги. На нем, черным по белому, было написано:
 "Я же тебе говорил, что еще услышу твой голосок".
 Не успел я отреагировать, как что-то в шее кольнуло, будто иглой пронзили. Затем я почувствовал слабость и отрубился.