Ты зря упрекаешь, что с Богом я спорю... Приятелю

я  просто  в  себе  его  не ощущаю.
И  коль  существует,  ему  не  прощаю 
причастность  его  ко  вселенскому  горю,
к  безвинной  потери  шести  миллионов 
за  их  принадлежность  по  крови  к  еврейству.

Неужто,  достоин  молитв  и  поклонов 
за  это  безмерно  жестокое  зверство 
тот,  кто  или  что  величается  Богом?
И  слушать  не  стану  ему  оправданья, 
ведь  вера  слепая  выходит  нам  боком, –
и это  вросло  навсегда  в  подсознанье 
с  первых  бомбёжек,  с  тифозной  палаты 
в  годы  войны,  искорёжившей  детство.
В  защитниках  Бога  и  в  сумраке  шахты 
я  видел  кликушество  и  фарисейство.

Есть  много  причин  отрицания  Бога, 
а  для  порицанья  значительно  больше.
Представленный  в  Торе  нам  в  облике  бомжа, 
он  в  сердце  моём  не  найдёт  себе  ложе.
И  словом  приличным  его  не  привечу, 
и  нету  нисколечко  в  этом  паскудства.
  И  я  не  боюсь,  что  когда-то  отвечу 
за  переизбыток  во  мне  богохульства