Нам Ницше завещал...

Под впечатлением от прочтения: Глава 125. Безумный человек. Фридрих Ницше. Веселая наука.


Нам Ницше завещал в «Безумном человеке»:

Бог умер! Навсегда! Навеки!
Мол, мы его убили – люди,
Погрязли во грехе, во блуде,
К чему претензии к Иуде?

В процессе поисков Его,
Похоронили саму суть,
Так увлеклись, что позабыли,
Какой для нас открыл Он путь.

Кто, защищает педофилов,
А где-то просто: "муж" и "муж",
Признают скоро некрофилов,
И зоо-гомо-дорогуш! (Лишь бы чинушам падал куш)

Пришла пора расставить точки,
И гнать поганою метлой,
Все гомосячие росточки,
С Россеи-матушки - долой!

Остановить сей вирус надо,
Иначе эти меньшинствА,
Потомков наших превратят,
В: «родитель раз», «родитель два».

Хотел бы Фридриху ответить:
Неправ философ ты и лжив,
Позвольте правду рассекретить-
В России Бог, пока что жив!

Очнитесь, оглядитесь люди,
Мух отделяйте от котлет,
Иначе будет как у Ницше:
Бог умер, Бога больше нет!


Если есть желание поглубже вникнуть в смысл, пожалуйста, притча короткая, можно осилить.

Фридрих Ницше. Веселая наука.
Глава 125. Безумный человек.

Слышали ли вы о том безумном человеке, который в светлый полдень зажег фонарь, выбежал на рынок и все время кричал: “Я ищу Бога! Я ищу Бога!” — Поскольку там собрались как раз многие из тех, кто не верил в Бога, вокруг него раздался хохот. Он что, пропал? — сказал один. Он заблудился, как ребенок, — сказал другой. Или спрятался? Боится ли он нас? Пустился ли он в плавание? Эмигрировал? — так кричали и смеялись они вперемешку. Тогда безумец вбежал в толпу и пронзил их своим взглядом. “Где Бог? — воскликнул он. — Я хочу сказать вам это! Мы его убили — вы и я! Мы все его убийцы! Но как мы сделали это? Как удалось нам выпить море? Кто дал нам губку, чтобы стереть краску со всего горизонта Что сделали мы, оторвав эту землю от ее солнца? Куда теперь движется она? Куда движемся мы? Прочь от всех солнц? Не падаем ли мы непрерывно? Назад, в сторону, вперед, во всех направлениях? Есть ли еще верх и низ? Не блуждаем ли мы словно в бесконечном Ничто? Не дышит ли на нас пустое пространство? Не стало ли холоднее? Не наступает ли все сильнее и больше ночь? Не приходится ли средь бела дня зажигать фонарь? Разве мы не слышим еще шума могильщиков, погребающих Бога? Разве не доносится до нас запах божественного тления? — и Боги истлевают! Бог умер! Бог не воскреснет! И мы его убили! Как утешимся мы, убийцы из убийц! Самое святое и могущественное Существо, какое только было в мире, истекло кровью под нашими ножами — кто смоет с нас эту кровь? Какой водой можем мы очиститься? Какие искупительные празднества, какие священные игры нужно будет придумать? Разве величие этого дела не слишком велико для нас? Не должны ли мы сами обратиться в богов, чтобы оказаться достойными его? Никогда не было совершено дела более великого, и кто родится после нас, будет, благодаря этому деянию, принадлежать к истории высшей, чем вся прежняя история!” — Здесь замолчал безумный человек и снова стал глядеть на своих слушателей; молчали и они, удивленно глядя на него. Наконец, он бросил свой фонарь на землю, так что тот разбился вдребезги и погас. “Я пришел слишком рано, — сказал он тогда, — мой час еще не пробил. Это чудовищное событие еще в пути и идет к нам — весть о нем не дошла еще до человеческих ушей. Молнии и грому нужно время, свету звезд нужно время, деяниям нужно время, после того как они уже совершены, чтобы их увидели и услышали. Это деяние пока еще дальше от вас, чем самые отдаленные светила, — и все-таки вы совершили его!” — Рассказывают еще, что в тот же день безумный человек ходил по различным церквам и пел в них свой Requiem aeternam deo. Его выгоняли и призывали к ответу, а он ладил все одно и то же: “Чем же еще являются эти церкви, если не могилами и надгробиями Бога?”

Хотелось бы отметить, что это конец 19-го века. Я, конечно же, свои мысли про педиков публикую вырванными из контекста (философа лучше прочесть полностью), но если посмотреть какая истерия творится в Европе, да и у нас тоже, по "этому вопросу"... Хочу жить в дали от этого дерьма! И, что бы мои дети всего этого не видели.