Пчёлы и дети

19 июня 2013

Пчёлы и дети

Это было в июне 1969 года. Мама лежала в госпитале, у нёё родился сын. Папа отпраздновал это событие - рождение сына. А на следующий день столкнулся с проблемой: ему надо было уходить на работу, а времени организовать, чтобы кто-то со мною побыл, у него уже не было.

Недолго думая, он взял меня с собой. Он был тогда офицер- военный лектор - читал лекции советским ракетчикам, и вот он повёз меня с собой в поездку к подземной советской ракетной базе.

Но чтобы попасть на подземную шахту с ядерными ракетами, нужен допуск. Допуска у меня, ребёнка 7 лет, не было. И отец оставил меня на природе, посидеть и поиграть.

Я его ждала-ждала. Он всё не приходит. Я сильно соскучилась и устала ждать. Придумала себе забаву - играть с пчёлами. Они садились на цветки, а я пыталась поймать их задние ножки.

Пчёлам это надоело. Они окружили  и погнали меня оттуда... прямо к папе...

Я бежала и кричала:

- Пчёлы! Пчёлы!

Пчёлы меня не кусали и не обижали.

По инструкции, как понимаю, я была была посторонней и часовые в меня должны были стрелять. Но - спасибо им огромное - никто в меня не выстрелил. И я забежала на советскую ракетную шахту.

Там меня солдаты спрятали от пчёл под землю. Напоили квасом. Дали посмотреть в специальный бинокль кругом. Подарили пистолет, сделанный из плассмасы, на память. Потом пришёл мой папа и мы оттуда уехали.

Папу, чуть погодя, перевели в строительные войска. И он читал лекции солдатам уже в строительных войсках. На работу потом он уже никогда детей не брал.

Мне было 40-50 лет уже, когда отец рассказал мне, что было потом дальше. А дальше было расследование этого случая - ребёнок проник на подземный ядерный ракетный объект. Смотрели, что за пчёлы. Пчёлы оказались осами. Земляные осы, кто роют себе норки в земле.

А ещё мой папа сказал мне в мои 40-50 лет, что там была защита - высоковольтная электрическая защита. Мне повезло, остаться  в живых тогда.

Прошло много лет, этот случай я рассказала, и один бывший солдат, кто служил в тех местах, только  в другое время, позднее, и стал писателем, записал этот случай, переиначив детали, в своей повесте, в главе 9


А ещё я узнала, что в 80х годах был такой случай. Советский офицер-ракетчик увидел на радаре летящие со стороны США объекты, что можно было интерпретировать как атаку ракетами. Но офицер не поверил технике, решил, это ошибка, и не стал нажимать кнопку для ответного удара. И этим спас мир и всех нас.

Он был прав - подвела технология и техника, была ошибка.

У меня от моих детских лет и того случая остались в памяти солнечный день и ощущение безопастности от солдат и военных. Я бежала к ним, и они меня спасли и защитили. Спасибо им всем. Спасибо часовым, кто не выстрелил в меня.

Я потом долго думала. Вот была Холодная война и противостояние. Но американские и советские военные оказались достаточно умны и выдержанны, не допустив ядерной войны.

Спасибо им огромное за это.


Примечания

1. Эти события в рассказе произошли 12 июня 1969 года в СССР, России, Читинской области, в Забайкалье.
Была такая военная часть в Ясной на Оловянной-4.

2.. Российский казанский писатель Айдар Сахибзадинов, изменив информацию от меня, которую услышал на форуме, как понял её, и изменив творчески, вставил в свою повесть. в главу 9.
Айдар Сахибзадинов "О ТОВАРИЩАХ ВЕСЕЛЫХ, О ПОЛЯХ ПОСЕРЕБРЕННЫХ"
http://www.netslova.ru/sahibzadinov/serzhant.html


Глава 9, обо мне и о моей информации, но изменённой писателем. Это о местах моего детства в Забайкалье. И о судьбе той советской российской ракетной подземной базы, на которую я прибежала 7-летней в июне 1969 года (12 июня 1969 года) к своему отцу, спасаясь от пчёл. Бежала туда к ним и кричала:
- Пчёлы! Пчёлы!

2. Это было 12 июня 1969 года в Забайкалье в России.
Отец оставил меня ждать его на природе. Сам ушёл туда, в подземную ракетную базу как офицер, лекции солдатам читать. У меня родился братик 11 июня 1969 года. Маму отвезли в родильное отделение в больницу. Отец с друзьями вечером после работы отмечали рождение сына. Оставить меня в 4-5 утра 12 июня 1969 года ему было не с кем, и не было времени, чтобы с кем-то договориться. И он потому и потащил меня с собой на работу - читать лекции солдатам и офицерам советской ракетной подземной базы. Войти на базу нужен специальный допуск. У меня допуска не было. Он оставил меня потому ждать его на природе рядом с базой.

Я его ждала-ждала. Стала играть с пчёлами - за задние лапки их хватать. Они меня и погнали на ту ракетную базу. Ни одна не укусила меня. Советские ракетчики спасли меня от пчёл. Квасом напоили. Выточенный из коричневого пластика гладкий пистолет подарили. Посмотреть из подземной трубы вокруг дали. Отец пришёл и увёз меня на машине домой.

Продолжение этой истории я узнала только в 2010. Отец вспоминал, смеялся. Рассказал, потом были разборки - что за пчёлы? Военные нашли, что это были земляные осы. И все смеялись. Ещё сказал мне, что вокруг той базы по периметру было высоковольное ограждение большой мощности, сжигающее всё.

Получалось, пчёлы-земляные осы меня не ужалили, а по следу отца направили к нему. Точнее, я сама выбрала направление - бежать к отцу за подмогой. Часовые в ребёнка не выстрелили - хотя инструкция была, скорее всего, стрелять на поражение. Кто-то снял напряжение с сети, не сжёл меня. Правда, кто я, и что я дочь командира и офицера, кто приехал к ним на базу, они знали. Так что посторонней я не была. Я была тогда очень маленького ростика, второй с краю с конца по росту в классе. И казалась маленькой для моих 7 лет.

Я очень благодарна тем часовым-военным. Они меня и мою жизнь спасли. По инструкции они всё-таки обязаны были стрелять на поражение.

Базу эту потом расформировали попозже. Ракеты с охраны сняли тоже. Форум пересёк меня потом с человеком, кто как раз служил там в последние дни на этой самой базе, когда её расфировывали и когда выводили оттуда ракеты с боевого дежурства.

А моего отца за ту историю перевели служить из ракетных войск в строительные войска в другое место, в Безречную-1, но с повышением по службе и званию. На работу потом он ни меня, ни моего брата уже никогда не брал.

3. Закончила курс "Прикладная математика" ЛГУ в Риге, Латвия, на русском языке обучения. Диплом 1987 года. Специализация - чистая математика, функциональный анализ и математическая статистика. Диплом, теоретическая разработка по теме сплайнов.

Работала потом в РНИИРПе в Риге (Рижский Научно-Исследовательский Институт Радиоизотопного приборостроения) по распределению. Инженером в группе сопровождения бухгалтерских и складских программ. Мой первый муж, Сергей Алексеевич Приешкин, работал там же конструктором точных приборов.

Когда была Чернобыльская Катастрофа, наш институт получил срочный заказ разработать дозиметр нового поколения - старые типы дозиметров не могли измерить полный уровень радиации по всем частотам-спектрам-частицам-уровню. Нужен был срочно прибор нового поколения, более функциональный и мощный.

Правда была такова, что на это по тем технологиям ушло бы 6 месяцев работы. А в той зоне ходили и жили люди, и измерить точно уровни радиции и спектры радиации было нельзя.

Мой муж, С.А.Приешкин, был конструктор-разработчик этого дозиметра для промышленности. Он доверял мне как аналитику и математику, и ценил меня высоко. Он рассказал мне все проблемы, физики и технологии и условий и всего, дал все данные и цифры и формулы. Я свела все данные и информацию в одну систему и составила программу на ЭВМ, прогнала программу и получила оптимальные цифры для параметров конструкции меньше чем за 24 часа как информация попала ко мне. В итоге он загнал все эти оптимальные цифры для физики и технологии в конструкцию сразу сходу. 6 месяцев времени было сэкономлено, сэкономлены деньги, спасены людские жизни. Моё имя в данные разработчиков этого дозиметра не попало, я была неофициальный консультант моего мужа С.А.Приешкина.

Когда мне потом по жизни было нелегло и трудно, я вспоминала то, что я спасла тогда жизни многих, и это очень помогало мне самой выживать и жить.

4.
Мой первый муж, С.А.Приешкин, имел диплом ВДНХ СССР за одну из его разработок как конструктор. Его труд остался в космической и оборонной отраслях. После распада СССР в 1992 году он и ещё один конструктор РНИИРП получили контракт на работу в Дубне в Центре Ядерных Исследований, хороший пакет, давали хорошую зарплату, квартиру, место в садике для дочки, работу мне. Я обрадовалась. Он тоже - работать по специальности. Но он отказался по просьбе его мамы, для которой он единственный сын, уезжать из Латвии в Россию. Наша семья чуть попозже распалась. Я с двумя детьми уехала в Великобританию. Через больше чем десятилетие туда же со своей второй семьёй переехал работать и мой первый муж. Работает конструктором точных приборов в Великобритании.

5.
Я встречала людей, которые работали с тем нашим дозиметром в Чернобыле. Сказали, они ругались тогда, что новый дозиметр был намного больше и неудобнее старого. Мы не имели времени выверить весь дизайн, как то было бы в других условиях работы - надо было срочно сделать промышленный образец к выпуску. Дозиметров такого типа, которые бы брали весь уровень и спектр радиации к измерению, тогда не было.

Так что моё имя в истории науки СССР как неофициальный консультант, математик-системщик и аналитик и программист для решения задачи нахождения оптимальных размеров дозиметра нового поколения для измерения радиации согласно технологиям того времени для Чернобыльской аварии.

После распада ССР я уже потом никогда по специальности не работала и не работала как математик.

Те люди-часовые в России, кто спасли меня, бегущую к ним на ракетную базу в мои 7 лет, спасли не только меня, но и те жизни людей в Чернобыле, которые спасла я попозже.


Инна Бальзина-Бальзин (Eanna Inna Balzina-Balzin)