Случай

В вагон трамвая зашли два нормальных гражданина. Один, стеснительно улыбаясь, сказал про другого: «Товарищи, вот этот человек инженер. Он сделал такое замечательное открытие в области двигателя, что топливо они теперь будут потреблять в два раза меньше.»
Все снисходительно заулыбались. Топлива в два раза меньше заправлять? Да кто им позволит, а если позволят, то придется в два раза больше платить. Знаем, куда плата утекает. В чей карман. Вилл больше настроят за бугром. Сейчас их в Англии двести тысяч, а будет четыреста.
Инженеры чуть сконфуженные сели тут же на свободные места, благо они были, и стали дальше обсуждать, куда течет бензин, а куда дальше что течет, они совсем не представляли.
В это время вошел парень разухабистого вида и закричал: «Я вор!»
С ним вошел и стал рядом мордоворот. А тот первый оторви и брось подошел к первому пассажиру в каракулевой шапке и подбросил ему идею: «Дядя, далеко ли собрался ехать? Мы крышуем этот трамвай, а ты не платил взнос. Едешь бесплатно. Давай стольник!»
Тот дернулся было сбежать, но мордоворот преградил ему путь и сказал: «Ну?»
И тот отдал деньги. Нет, в фильмах идут сюжеты, как противостоят бандитам герои из нашей доблестной милиции. Прошедшие службу в горячих точках. И то раз, раз – такие удары, что один и конец. Лучше отдать деньги.
Второй гражданин отдал деньги как саморазумеющийся факт. С таким видом, как брал билет в транспорте. А тут девушка. Она сжалась от вида этих отморозков. Конечно, всякое показывают. Но такого в действительности она еще не видела.
А тот бандит со свойским выражением хищника, видящего жертву, сказал ей: «А ты что сегодня не на панели обретаешься? С нами поедешь. Покажешь нам стриптиз. На выход.»
И тут грянул выстрел. Тот отморозок дернулся, успев промычать что-то нечленораздельное, и упал, корчась на полу от боли пули, попавшей прямо в глаз. В голове сквозь кошмары боли и страха пробивались четкие мысли: зачем он полез в эту кашу острых ощущений и воровских денег? Господи, как он понимал сейчас, что они не приносят счастья.
Его дед при советской власти сидел в классе на задней парте, выкрикивал хулиганские слова и чувствовал себя героем. А ему, внуку, этого было мало, хотел реализоваться. И вот корчится в муках жесточайшей боли в глазу и раскаивается в хулиганском поступке. Он лежал жалкий от боли в глазу как раскаяние того, что совершил.
Один из инженеров, хваливший другого, произнес: «Надо бы милицию вызвать.»
Но сердобольная гражданка, у которой в семье не лучше, разохалась: «Да какая милиция, видите, в каком он состоянии. Какая милиция. Его бы со скорой помощью в больницу.»
Бабка, у которой внучки были не лучше, такие же оторви и брось, уже с откровенной жалостью заявила: «Да. Жалко его. Такой молодой, а так изуродовали. Ему бы еще жить да жить.»
Инженер, представлявший изобретателя, было воскликнул: «Но нам тоже хочется жить!»
Но другой гражданин с глобальным видом разрешения мировых проблем воскликнул: «Но он пострадавший человек. Кем бы он ни был, но прежде всего человек, а личность человека неприкосновенна.»
Наконец, очередь дошла до сердитого гражданина, невесть как попавшего в трамвай, потому что он по виду был тем чиновником, принадлежащим к коррупционной государственной системе, кто берет взятки. И он, овладевая ситуацией, чуть ли не закричал: «А что такое, что в Москве стреляют? Москва что, Чикаго тридцатых годов, что преступность так захлестнула ее? А у нас что, еще разрешают продавать оружие? Вот до чего дошли. Надо немедленно прекратить этот беспредел с вольной продажей оружия. Немедленно!
А в данном случае выявить человека, кто стрелял и сдать его в милицию. Кто стрелял?» - обратился он гражданам трамвая.
Вышла очень худенькая девочка лет шестнадцати, невзрачная на вид художница или обладательница другой такой профессии, и заявила: «Я стреляла.» Тот субъект с разрешением глобальных проблем заявил: «Но он же человек».
Тогда тот, представлявший класс инженеров, со злостью и отрывистостью в голосе сказал: «Ну если тот тип человек, тогда мы все не люди!»
Гражданин, злой на вид чиновник, закричал на девушку: «Молодежь! Распустились! Думаете, вам все позволено. До такой степени хулиганства дойти. Да это же недопустимо. В какой стране мы живем!»
Но худенькая девушка при этих словах вдруг обрела себя так, что стало ясно, что она не потеряется в этой жизни, и с вызовом хладнокровно, но очень убедительно сказала этому типа, основопоказателю страны: «Это ты, козел, довел страну до такого состояния, что она стала бандитской. Вам все равно, что простых людей убивают, потому что вы боитесь не за них, а лелеете бандитов, давая им право убивать нас. Боитесь, что если мы разберемся с уличными преступниками, то потом дойдет дело до вас. Потому что вы такие, но только в законах проживания страны, а они в действии. Я тоже имею право убивать как бандиты нас.»
Этот тип чиновника стал сердито кричать: «Недопустимо, до какого беспредела дошла страна! Я вызываю милицию. Кто пойдет в свидетели?»
Но гражданин как тип инженера вдруг зло и отрывисто закричал ему: «Если, попугай, сейчас не замолчишь, я прихлопну тебя. Ищи свидетелей».
Все стали молча расходиться.