Песня

        поэма

   Даже  у  песков  есть  своя  песня!  Моя  же  песня – песня  детства  моего,  втоптанного  в  грязь  фашистами,  как  и  миллионов  детей  разных  стран  и  национальностей.  И  наряду  с  самыми  светлыми  моими,  лирическими  стихами,  я  невольно  возвращаюсь  к  военной  теме,  к  той  страшной  войне.
   Живые  картины  тех  чёрных  дней  вновь  и  вновь  встают  передо  мною  так  же  часто,  как  я  вспоминаю  о  пище  и  сне,  и  мне  становится  холодно,  холодно  моей  душе  и  телу.
   Так  уж получилось,  что  мне  пришлось  писать  короткие  зарисовки  о  ветеранах  и  участниках  войны  для  газеты  «Вечерний  Ашхабад»  я  встречалась  с  людьми,  которые  защищали  нас  с  вами,  нашу  Родину,  наши  народы.  Многие  из  них  ещё  носят  в  своём  теле  мелкие  осколки  вражеских  мин  и  снарядов.  Зачастую – это  люди,  выдержавшие  все  испытания  жизнью,  прошедшие  сквозь  все  лишения  и  стали  победителями – не  согнулись  ни  под  какой  тяжестью  испытаний,  какими  бы  они  не  были  они  жестокими,  несправедливыми  и  тяжкими.
   В  день  9  мая  1980 года  я  сидела  и  слушала  робкое  признание  моего  друга  К.А.  о  том,  что  он,  чтобы  пойти  на  фронт  прибавил  себе  два  года  и  в  16  лет  стал  слушателем  военного  училища,  а  17  лет  уже  командовал  ротой.
   О  том,  что  он  ветеран  войны,  у  меня  и  мысли  не  было:  ведь  он  был  таким  молодым  и  молодцеватым,  и,  естественно,  я  не  поздравила  его  с  Днём  Победы  и  никакого  подарка  ему  не  сделала.  А  признание  он  сделал  потому,  что  я  заметила  у  него  под  лопаткой  странный  шрам.
   Потом  я  весь  вечер  сидела  молча,  как  пришибленная.  Что  можно  было  сказать?  О  чём  говорить?  Слова  были неуместны!  Я  была,  как  во  сне,  который  мне  принёс  столько  размышлений  и  воспоминаний…
   И  вот  18  июня,  перед  самой  командировкой,  я  ему  прочитала  уже  первый  вариант  моей  поэмы,  если  можно  было  тогда  её  назвать,  а  он  слушал  и  переспрашивал,  просил  пояснить,  ведь  он   туркмен  и  с  русским  языком  были  проблемы,  делал  замечания  по  военной  технике  и  лексике.
   Это  моя  первая  работа  в  таком  плане  и  мне  не  хватало  той  самой  грамотёшки,  без  которой  я  так  многое  не  могу,  просто  хоть  плачь!  Да  куда  уж  там!  Которую,  получают  в  вузах  и  при  общении  с  маститыми  мастерами  поэтики.  Но  это  моя  планида  до  всего  додумываться  самой  и  заниматься  попутно  самообучением  по  всем параметрам  моей  жизни.   Реветь  будем  потом,  когда  я  провалюсь  или  меня  провалят,  а  сейчас  нужно  работать,  работать,  работать!  Пока  хватит  духу,  а  там,  что  Бог  даст!
                10/11 – 1980 г.