Две стороны одной медали. Глава 2. 2

Убедительная просьба оставлять рецензии, чтобы я хоть немного представлял себе ваше отношение к своему произведению. Приятного чтения...


У наблюдавших за процессом рыцарей ощущение от увиденного было незабываемым. Они до последнего не верили, что такое возможно, им вообще плохо представлялось всё, на что способна магия светлого чародея.
 Принц Артур стоял перед ними, как ни в чём не бывало, словно того злосчастного дня и не было никогда. Мерлин посмотрел в стоявшее напротив кровати принца зеркало, и сам не поверил, что всё получилось. Он боялся, что что-нибудь пойдёт не так, и вместо Артура он превратится в кого-то другого, возможно даже в зверя, но всё обошлось.
 - Как ты? - тут же спросил Ланселот.
 - Немного кружится голова, а в остальном всё в порядке, - прошептал он, ещё не привыкнув к новому голосу, но не успел маг сделать и нескольких шагов, как его вывернуло на изнанку. Он упал на пол и, долго кашляя, не мог прийти в себя, выплёвывая зелёную гадость.
 Внутри него произошли изменения. И не просто из-за того, что Артур и Мерлин отличались друг от друга физически: к привычным шестидесяти килограммам, которые маг весил, добавилось ещё двадцать пять, тем самым затруднив передвижение. Но самое важное не это, а то, что творилось в голове уже с первых секунд нового обличия: боль переросла во что-то неприятное и мучительно-тяжёлое. Ведь теперь Мерлину предстоит до конца своих дней смотреть в зеркало и видеть погибшего друга, продолжать скорбеть по нему и чувствовать вину.
 Когда магу немного полегчало, рыцари помогли ему надеть вещи принца, а затем и доспехи, в которых юноша всегда выглядел очень смешно и неестественно, но сейчас они сидели словно влитые. Это ведь доспехи Артура, их специально ковали для него лучшие кузнецы королевства.
 - Вы готовы идти, сир? - без малейшего намека на улыбку спросил сер Леон.
 - Да, - серьёзно отозвался Мерлин, стараясь внушить себе, что теперь он является наследным принцем Камелота, а не его слугой или другом.
 Магу было очень тяжело идти, несколько раз Ланселот и Леон помогли ему устоять на ногах, а затем осторожно повели к тронному залу, словно раненного, под ручку, не позволяя его Величеству вновь потерять равновесие.
 Принц Артур вошёл в заполненный людьми зал без подобающих торжественных речей и играющей музыки, лицо его было бледным, нездоровым, что вызвало бурю эмоций со стороны высокопоставленных гостей. Ланселот и Леон посадили принца на трон, а сами встали рядом, словно его охрана.
 Мерлин, глядя на такое большое количество людей, на несколько секунд потерял дар речи, он просто не знал, что говорить, боялся выдать себя чем-нибудь, но самое главное, его мучила боль, и юноша с трудом сдерживал её, чтобы она не была так заметна всем.
 Выдержав паузу, из-за которой в зале начались перешептывания, Мерлин понял, что пора.
 - Простите, что заставил вас так долго ждать, - начал с извинений принц Артур и с большим трудом приподнялся с места. Это нормально. Артур никогда бы не прекратил борьбу с любой болезнью, он стойко сражался со всем, что окружало его, и поэтому, юноше нужно соответствовать. – Я понимаю, вы удивлены тем, что на трон короля сел я, а не мой отец, но у нас произошло несчастье. Два дня назад моего отца отравил неизвестный...
 Как только Мерлин произнес эти слова, по залу прошло легкое волнение.
 - К счастью, он жив. Наш лекарь спас его, но противоядие не помогло ему полностью излечиться. Утер Пендрагон сейчас лежит в своих покоях без сознания и борется с недугом, и поэтому, на время его выздоровления, я беру бразды правления в свои руки. Он попросил меня об этом, и я не мог ему отказать.
 Мерлин, говоря всё это, старался придумать как можно более убедительную историю, ведь когда-то короля уже пытались лишить рассудка, но огласки сумели избежать. К сожалению, сейчас не тот случай. Утер Пендрагон не может больше править королевством, он уничтожил его будущее и с момента гибели сына заперт в своих покоях. Стражники говорят, что оттуда доносятся жалобный плач, крики и слова, полные горечи, но их убедили, что в его бреду нет ничего истинного, чтобы никто не догадался о смерти настоящего принца.
 Совет продолжался ещё долго, почти три часа. Высокопоставленные люди сожалели о случившемся, говорили о том, что поддержат молодого принца и так же, как и при его отце, будут держать ситуацию под контролем. Всё выглядело естественно, и казалось, большинство из них говорит правду. По крайней мере, Мерлин, заглядывая в их глаза, старался прочитать это, но ему с трудом удавалось это сделать. Его магическая сила почти иссякла, она просто не слушалась, словно не видела в нём прежнего хозяина.
 В конце концов тронный зал опустел, и Мерлин остался наедине со своими мыслями и болезненными воспоминаниями. Через час добровольного одиночества, к нему вошла четвёрка преданных рыцарей. Только они одни во всём королевстве знали правду.
 - Похоже, всё прошло неплохо, - оценил ситуацию сер Леон и легонько хлопнул нового принца по плечу, стараясь его подбодрить, но это не помогло. Мерлин сидел сам не свой и почти ничего не говорил, лишь иногда что-то отвечая невпопад.
 - Надеюсь, - проронил волшебник.
 - У нас есть двадцать два человека, видевшие смерть принца. Ты знаешь, что будешь с ними делать?
 Мерлин посмотрел на него и, медленно поднявшись, вместе со всеми направился в темницу, где временно сидела стража. Увидев перед собой принца Артура, живого и здорового, они потеряли дар речи, забыв обо всём, что хотели сказать, а Мерлин не стал ждать.
 - Я благодарен вам за помощь, оказанную в тот неприятный день, - начал маг, стараясь дать им понять, что всё увиденное оказалось ложью.
 - Но вас убили, ваш отец, король! - первым опомнился самый старший из сидящих за решёткой.
 - Всё это было проделками злостного мага, который хотел подорвать ваше доверие к королю, но теперь смутьяна поймали и казнили, а вас я пришёл освободить, потому что вы здесь по ошибке. Вы должны и дальше нести службу.
 - Этим магом был Мерлин? - последовал новый вопрос.
 Юноша ответил спустя пару секунд:
 - Нет. К сожалению, Мерлин погиб, сражаясь. Этот юноша отныне будет считаться героем Камелота. Он был магом, который всегда меня защищал, а я узнал об этом незадолго до его кончины. Я никогда не забуду его.
 Больше Мерлин им ничего не сказал. Он просто вышел из темницы, слыша звон ключей, отпирающих решётку. Этого было достаточно, чтобы люди поверили и не задавали лишних вопросов, которые могли бы испортить всё то, ради чего он так старается.
 С того дня началось правление мага. Мерлин ещё долгое время старался привыкнуть к своему новому обличию, почти заново учился ходить, благодаря четвёрке рыцарей осваивал технику боя, по которой всегда можно узнать подлинного принца, ведь он отличался от большинства воинов своим непревзойдённым мастерством во владении мечом, почти мгновенной реакцией и, конечно же, силой удара. Магу было не легко, но он дал себе слово, что всё сумеет ради своего друга, и его старания, в конечном итоге, начинали давать положительные результаты. Больше всего успехам радовался Ланселот, который был всегда рядом, чтобы поддержать друга. Он понимал, как сложно сейчас молодому «принцу», и всячески старался скрасить порой очень нелёгкие дни, когда так сильно требуется кто-то, кто просто выслушает и поймёт.
 Прошло полтора месяца с тех пор, как Артур взял бразды правления в свои руки. Как и предполагал Мерлин, его план сработал, и мир в королевстве сохранился. Люди только обрадовались переменам, произошедшим в стране. Они считали Артура настоящим королём: отважным, сильным и мудрым, не смотря на свой возраст. Ещё несколько лет назад, до появления в Камелоте Мерлина, люди, встречавшие на улицах города принца Артура с друзьями, приходили в ужас от одной мысли, что такой наглый, высокомерный, надменный и просто неприятный тип однажды займёт трон отца. Им и так не просто живётся из-за нездорового отношения Утера к магии, а что ожидать от наследника вообще никто не представлял, но со временем молодой Пендрагон показал, кем является на самом деле, и покорил сердца своего народа. Люди поверили ему и, узнав о недуге Утера и временном правлении его сына, обрадовались, что в их жизнь придёт ясный луч надежды. Они были правы. Мерлин всеми силами старался дать жителям королевства то, в чём они нуждаются, потому что сам не так давно жил с мамой в Элдоре и знал, как крестьянам бывает тяжело: неожиданные нападения со стороны бандитов, высокие налоги и нехватка еды, уже не говоря о деньгах. Поэтому правитель старался обеспечить народ самым необходимым, и люди были благодарны такой помощи, какую редко получали от Утера. Проезжая на лошади мимо городских улиц, он встречал крестьян, чествующих своего короля, осыпающих его цветами и преподносящих дары в знак признательности и уважения.
 Казалось, всё идёт как нельзя лучше, и Мерлину можно наслаждаться плодами своего труда: не было зафиксировано ни одного случая незаконного проникновения в страну войск противника, территория королевства Цендрада восстанавливается после сильнейшего землетрясения и нашествия на неё проклятого короля, который после этого больше не давал о себе знать. Но это только видимость, и Мерлин, глядя на воцарившееся спокойствие, даже идиллию, с тревогой ожидал новых проблем. Несмотря на проделанную работу, он не верил в то, что так быстро всё может получиться. Самым важным испытанием для всех жителей страны станет отмена закона «о смертной казни магов», который действует в Камелоте уже более двадцати лет. Мерлин жаждет этого, но сделать не может, пока не станет полноценным правителем. Лишь после смерти Утера маг, наконец, решит одну из самых больших проблем королевства, ведь так он сумеет помочь людям, которые считают себя изгоями, боясь выйти на улицу, не угодив при этом в засаду королевских ловцов на ведьм. Конечно, чародей предвидел это и приостановил их деятельность, что вызвало некоторое возмущение у жителей, которые опасались магии во всех её проявлениях. Всему виной Утер, который заставил бояться даже самых безобидных магических созданий, от которых просто не может быть вреда.
 Утро нового дня было пасмурным, вялым и душным. В покоях Артура слуги давно открыли окна, чтобы проветрить комнаты, но свежий воздух всё равно не проникал внутрь. Это ещё сильнее нагнетало тоску правителя, и с кровати вставать совсем не хотелось. Он бы и дальше валялся в сухой тёплой постели, если бы в покои к нему не вошёл Ланселот с весьма хмурым выражением лица. Увидев его, Мерлин тут же приподнялся, готовясь внимательно выслушать рыцаря.
 - Что произошло? - спросил чародей.
 - Утер просит тебя прийти к нему.
 Эта новость совсем не обрадовала мага. Не было желания говорить с этим человеком, даже просто видеть его. Он, наверное, единственный в замке, кого юноша ненавидит больше всего на свете. Простить смерть Артура он не сможет никогда. Ещё в первые дни правления Мерлин едва сдерживал себя от того, чтобы не прийти к Утеру в комнату и не убить его, наслав самое мучительное и болезненное заклинание, которое только знал. Но когда рука уже была готова свершить задуманное, голова тут же заполнялась мыслями о друге, о его отношении к отцу. Каким бы ни был Пендрагон старший, сын любил его и всегда старался быть верным ему, даже когда это становилось совсем невыносимым и неправильным. Поэтому Мерлин оставил короля в комнатах, наслав на двери заклинание. Оно препятствовало выходу Утера из покоев и блокировало для всех без исключения вход, что спасало окружающих от ненужных болезненных бредней короля, ведь обитатели замка знали о тяжёлом недуге, настигшем его после прихода злого колдуна. Уже прошло столько времени, а король всё ещё сидит под замком, порой кричит, просит выпустить его и дать взглянуть на сына, которого убил, но его никто не слышит, кроме рыцарей и мага. Звук не проникает сквозь стены покоев и не достигает других обитателей замка, Мерлин сделал это нарочно, чтобы дать Утеру помучиться, умереть самому, в полном одиночестве, на которое он сам же себя и обрёк. Это в его понимании не считалось убийством, лишь наказанием, и старый король его заслужил.
 Ланселот всё ещё стоял рядом с кроватью правителя и ожидал, пока Мерлин что-нибудь скажет.
 - А ты что думаешь? - после долгого молчания ответил вопросом на вопрос чародей, не зная, как лучше поступить.
 - Мне сложно понять, что ты чувствуешь, - не совсем уверенно говорил рыцарь, - вы были с Артуром словно родные братья. Твоё отношение к Утеру естественно, и здесь я не могу винить тебя, но нельзя же ему вечно сидеть в комнате одному, не видеть никого, умирать с мыслью о том, что он сломал не только свою жизнь, но и жизнь сына.
 - А что ты хочешь, чтобы я с ним сделал? - на повышенных тонах заговорил маг, вскочив с кровати, словно подстреленный. – Ты думаешь, я дам ему и дальше уничтожать всё то, что не одну сотню лет до него строилось? Этот человек погубил королевство, заставил верить, что магия зло, и убил многих людей, кто оставался ему верным...
 Тут голос мага совсем затих, потому что воспоминания нахлынули с ещё большей силой, и чтобы постараться вновь не уйти в себя, как это было до начала правления Камелотом, Мерлин посмотрел на одобрительный взгляд Ланселота, который просто слушал. Порой Мерлину казалось, что лишь он один теперь может понять, как тяжело юноше находиться здесь, спать в его кровати, пользоваться одеждой, пить из золотого кубка, выигранного на одном из почетнейших турниров среди нескольких королевств. Всё не перестаёт напоминать об утрате, а взгляд на человека, виновного во всех бедах, только усугубит воспоминания, мешающие выполнять обещание, но после нескольких минут молчания и долгого раздумья маг всё же дал согласие. Он подумал, что этот разговор станет первым и последним. Он решит всё, что связано с Утером, и, возможно, эта встреча станет последней, по крайней мере, юноша этого хочет.
 Одевшись и приведя своё «королевское величество» в порядок, не прибегая к помощи слуг, как любил делать принц, Мерлин вдохнул побольше воздуха и постарался держать себя в руках, чтобы не разозлиться и не покалечить злейшего врага своей жизни.
 Выйдя из покоев Артура, Мерлин шёл к Утеру, проходя по коридорам замка, а стража, попадающаяся ему на глаза, кланялась, выражая своё почтение. Всю дорогу до комнаты короля, юноша думал над тем, что же ему скажет бывший тиран, как отреагирует, лишь взглянув на то, как он сейчас выглядит. Ведь за прошедшее время Пендрагон-старший ни разу не видел Мерлина, ему просто было не до этого. Он тосковал по сыну и больше не мог ни о чём думать. Но увидев перед собой точную копию своего ребенка, он может и вовсе потерять рассудок, не поверив тому, что увидел и сделал некоторое время назад. В любом случае, это юному магу не интересно. В его обязанности не входит уход за здоровьем монстра и убийцы. Даже память об Артуре не заставит поменять мнение об этом человеке.
 Приблизившись к нужной двери, Мерлин встал рядом с ней, не торопясь войти. Он слышал сквозь добротный дуб каждый шорох короля, каждый его вдох, и всё это сводило его с ума, заставляло переменить решение и уйти, но этому мешал Ланселот, стоящий рядом и наблюдающий за тем, чтобы поблизости не было никого постороннего. Рыцарь не дал уйти магу, и тому всё же пришлось войти, не смотря на своё нежелание.
 Сняв собственное заклинание, Мерлин, делая мелкие шаги, вошёл внутрь, закрыв за собой дверь. Как только массивный дуб захлопнулся, перед чародеем предстала довольно печальная картина. Некогда воинственный, властный, беспощадный правитель лежал в одной ночной рубахе на полу, трусливо поджав под себя ноги, и скулил, словно напуганный щенок. Услышав шаги пришедшего к нему человека, Утер приподнял голову, видя лишь ноги гостя. Под его глазами залегли огромные синяки, всё лицо украшали ссадины, словно он сам себя терзал и не единожды. Порезы на руках и ногах говорили о том, что Пендрагон часто и с невероятным усердием раздирал себя в кровь. И только раны успевали слегка затянуться, как весь процесс повторялся. На это было неприятно смотреть, даже Мерлину, человеку, который всем сердцем ненавидит бывшего правителя. Ведь в душе юноша по-прежнему остался добрым и порядочным, не переносящим зла и издевательств над другими и над самим собой.
 - Ты пришёл! – дрожащим голосом произнёс король, оставаясь в том же положении, словно раб перед господином.
 Мерлин продолжал стоять на своём месте, молча изучая разительные изменения, произошедшие с собеседником.
 - Чего ты хотел? - суровым и холодным тоном начал он разговор.
 - Прощения! - послышалось следом. – Я больше не могу так жить.
 - Я тебе не священник и грехи отпускать не умею, да даже если бы и умел, то тебе не откупиться.
 - Каждый имеет право на ошибки...
 - Но только твои ошибки уничтожали невинных людей, - повышая голос, говорил Мерлин, не находя в душе ни капли жалости или малейшего сочувствия, которые должны были появиться при виде человека в таком состоянии.
 - Откуда в тебе столько ненависти? Ты всегда был добр к Артуру, ко мне, ко всем обитателям Камелота. Как верный слуга ты сражался за наше общее благополучие. Ты не должен так говорить.
 - А как мне говорить с тобой? С тем, кто отнял у меня друзей, убил собственного сына, отнял у страны её единственное право на будущее? - не выдержал маг, отпуская свой гнев.
 - Не говори, не смей! - со стоном, вскричал Утер, услышав о смерти сына, о которой не мог перестать думать.
 - Чего ты так испугался? Своего собственного злодеяния?
 - Я не хотел этого делать, и Артур знает об этом. Он знает, что я любил его, он мой единственный сын, мой мальчик. Я ради него жил все эти годы, боролся с грехом, который натворил. Я пожертвовал Игрейн, чтобы дать жизнь...
 - Ты отнял жизнь у своей жены, а потом так же поступил с сыном. Ты просто чудовище, и мне отвратительно слышать этот трусливый лепет, противно стоять рядом, видеть, как ты пытаешься найти прощения, но беда в том, что тебе его никогда не получить. Смерть будет мучительной, я обещаю, никогда ты не сможешь освободиться от проклятья, что лежит на твоих плечах за каждую смерть. Души умерших умеют терзать, особенно тех, кто заточил их сюда, обрёк на страшный конец. Почувствуй жар костра или остриё кинжала на своей шее. Это незабываемое ощущение.
 Мерлин хотел было уже уходить, но Утер с криком схватил его за ногу и повалил на пол, усевшись верхом. Спятивший король судорожно сжимал в руках сделанную из простыни удавку. Но увидев лицо того, кого попытался убить, Пендрагон едва не разрыдался от отчаяния.
 - Ты хочешь убить своего собственного сына? Во второй раз? - зло пошутил маг, совершенно спокойно лёжа на полу. Он не боялся попыток Утера убить его, наоборот, ему доставляло удовольствие то, что король увидел теперешнее лицо Мерлина, и оно его привело в нескрываемый ужас.
 - Нет, этого не может быть! - вновь закричал он и быстро отбежал к окну, глядя огромными перепуганными до смерти глазами на поднимающегося мага.
 - Чего не может быть?
 - Ты не он!
 - Верно подметил. Я не Артур, потому что ты убил его вместо меня своим собственным мечом, проткнул насквозь, помнишь? Но я тот, кто будет преследовать тебя до конца твоих жалких дней, являться в кошмарах и сводить с ума. Поверь, мне это доставит удовольствие, и ещё какое. Я отомщу за смерть Артура, Гаюса, Гвеневры, которых ты лишил жизни лишь из-за своих бредовых идей о заговоре. А ведь они были преданы Утеру Пендрагону, служили ему верой и правдой.
 - Прекрати, не мучай меня! - во всё горло закричал Утер и упал на пол, закрывая уши руками. Он больше не мог слышать о своих грехах, его это приводило в ужас, наводило страх и, возможно, он осознавал сделанное, но уже слишком поздно. И Мерлин, говоря всё это, отнюдь не чувствовал радости, утаптывая в грязь Пендрагона, он лишь хотел показать ему всю ту боль, которую сам испытывает при одном только воспоминании.
 - Это не мучения, всего лишь осознание сделанного, - пояснил Мерлин.
 - Я не хотел, не хотел, не хотел, - не переставая, твердить король, корчась на каменных плитах пола.
 - Теперь это не важно, ведь их не вернуть обратно, - уже спокойно без всякой злости ответил маг, держа себя в руках, не позволяя больше издеваться над самим собой. – Я пришёл сюда, думая, что вы попросите у меня то, что я первым бы делом сделал, будь я на вашем месте, но, видимо, я ошибался. Боль, которую вы испытываете, она не реальная, и любовь к сыну тоже. Вы любите себя и только себя. Всё остальное не имеет никакого значения. Прощайте.
 Сказав это, Мерлин направился к двери, но Утер остановил его и неожиданно для юноши, обнял.
 - Сынок, прости меня. Я так перед тобой виноват. Господи, как я мог так поступить с тобой! - шептал он, крепко прижимая к себе, но магу эти объятия были крайне неприятны, и он отошёл в сторону.
 - Я не ваш сын. Артур умер, но королевство будет жить.
 - Я хочу быть с ним! Время, которое я провёл в стенах этого замка, осознавая сделанное, стало настоящей пыткой. Понимаю, у меня нет права просить тебя о чём-то, Мерлин, но пожалуйста, выполни просьбу, всего одну.
 Голос Утера перестал дрожать, словно временное помешательство, страх, бессилие и боль утраты пропали без следа. Глаза горели лишь тем желанием, о котором думал Мерлин, ведь именно это он бы сделал первым делом.
 - Ты хочешь остаться с Артуром?
 - Да! - тут же ответил король.
 - Но хочет ли он?
 - Ты сам мне когда-то говорил, что Артур любит меня, и, не смотря на всё, сын должен быть рядом с отцом. Дай мне побыть с ним, и тогда я смогу спокойно уйти, зная, что сын в безопасности.
 У Мерлина не было повода отказывать. Артур любил короля и, возможно, где бы он сейчас ни был, принц ждёт этой встречи. Какой-никакой, но Утер Пендрагон всё же отец и имеет право на последнюю встречу, даже если Мерлин думал иначе.
 Они вместе вышли из комнаты, что немного поразило Ланселота, преданно стоящего у двери, ожидая, что будет дальше. Он был почти уверен, что маг способен сделать то, о чём будет потом сожалеть, но ничего подобного не случилось. Принц выглядел бодрым и даже немного успокоившимся, чего нельзя было сказать о его состоянии всего несколько минут назад, словно юноша выплеснул на короля всё, что так долго копилось на душе, и теперь почувствовал лёгкость, впервые за долгие недели.
 - Ваше величество! - по привычке отдал честь рыцарь выходившему из покоев королю, но тот не отреагировал и просто прошёл мимо, идя впереди Мерлина.
 - Мерлин, что произошло? - подбежав к нему, спросил мужчина.
 - Ничего. Меня не будет некоторое время, проследи за тем, чтобы замок оставался в целости и сохранности.
 - Хорошо, как скажешь, - согласился он, глядя как обе фигуры исчезают из вида.
 Утер шёл по своему дворцу, словно приведение, ведь его не видела ни одна живая душа. Мерлин не хотел показывать обитателям Камелота хорошее самочувствие их короля и поэтому наслал на него заклятье, пока они не доберутся до нужного места. Конечно, маг без особого труда мог переместиться из королевских покоев в созданный им маленький мир, но он хотел дать Утеру в последний раз прогуляться по месту, которое было для него домом. Как только они подошли к главным воротам, Пендрагон повернулся лицом к замку, словно прощаясь с ним, словно зная, что он уже не вернётся. Простояв так несколько минут, он взял мага за руку, и тот, прошептав заклинание, перенёс его в ныне священное место, которым так дорожил. С момента смерти принца Артура Мерлин ни разу не приходил сюда, ему было больно от одного упоминания о гробнице, где навсегда останется его друг, поэтому он постарался забыть всё, как можно быстрее, но сделать это в обличии погибшего оказалось совсем не просто. Мучительные боли, голоса, сбивающие с мыслей, дрожь, словно призрак проносящаяся по телу, и просто неприятные ведения делали жизнь нового короля невыносимой, напоминая о трагедии, и сейчас новая встреча не доставляла радости, лишь наплывающие страхи дали о себе знать.
 Но Утер, оказавшись здесь впервые, не поверил своим глазам. Он видел это место раньше, но только во сне. На протяжении целого месяца он приходил сюда, останавливаясь у двери, ведущей внутрь, но она не впускала его, словно его время ещё не пришло, и теперь, глядя на всё это, он до сих пор сомневается в реальности окружающего его места.
 Не говоря королю ни слова, Мерлин приказал тоннам падающей со склона горы воды остановиться, позволив гостям пройти к спрятанной двери. Войдя внутрь, король, не глядя ни на что в огромном помещении, молча шёл за Мерлином. Его не интересовало убранство гробницы, её размеры и то, что такого места нет больше нигде в мире. Мужчина шёл к сыну, и только это было важно для него. Больше ничего не имело значения.
 Спустившись вниз по лестнице, Утер увидел своего сына, лежащего рядом с Гвен на маленьком островке. Не думая ни секунды, он побежал к нему, и войдя почти по пояс в пруд, окружавший живописное магическое место, добрался до Артура. Он взял сына за руку и горько заплакал, ведь тогда, в тот самый страшный день для него и Мерлина, отец даже не попрощался с сыном, он просто не мог сдвинуться с места, ноги не слушались и предательски дрожали.
 - Артур, мой сын! - сквозь слёзы прошептал он.
 Король не обращал внимания на то, что рядом с его мальчиком лежит Гвен – простая служанка. Сейчас, когда уже ничего нельзя изменить, и смерть оказалась неизбежной, Утер рад хотя бы тому, что его сын с любимой женщиной. Он счастлив с ней, ведь перед смертью он думал о ней, это было видно по его лицу. Когда кого-то любишь и вспоминаешь, сложно скрыть это необычное мечтательное выражение. Когда Артур думал о Гвен, в нём всё менялось: мимика, жесты, движения, - всё становилось иным. Об этом Мерлин хорошо знал, потому что таким счастливым не видел своего принца никогда. И даже Утер смог заметить разницу в поведении сына, хоть и сделал это слишком поздно.
 Глядя на то, как Утер страдает, видя умершего сына, и в то же время сияет от счастья, находясь с ним в данную минуту, Мерлин начал понимать, как на самом деле относился Утер к своему единственному ребенку. Не смотря на свою скрытность, жестокость, сухость по отношению к принцу, в душе правитель был иным. Король любил Артура больше жизни, но сам же её и отнял. Этого забыть Мерлин никак не мог, даже не смотря на такой трогательный момент, как сейчас, который заставлял ненавидеть Утера Пендрагона чуть меньше, чем он того заслуживал.
 Маг не оставлял их наедине, но стоял в стороне, куда свет почти не проникал, чтобы не мешать последней встрече. Он терпеливо ждал и старался не принимать близко к сердцу слёз, пролитых здесь снова, чтобы тоска вновь не одолела его. Ведь иначе боль когда-нибудь убьёт Мерлина, и он ничего не сможет сделать. Маг очень слаб, он не может противостоять столь сильному влиянию смерти близких людей. Это его проклятье, которое всегда будет немало значить в судьбе юного мага.
 Прошло несколько часов, а Утер никак не отпускал руку сына, разговаривая с ним, стараясь затронуть каждую тему, к которой никогда не возвращался, если Артур начинал спрашивать. Конечно, самыми болезненными были разговоры о матери Артура – Игрейн. Утер всю жизнь боялся, что его сын захочет узнать истину о своем рождении и, не смотря на запреты отца, начнёт собственное расследование. Но такого не произошло. Принц умер в неведении, и только сейчас Пендрагон нашёл в себе силы, чтобы рассказать правду, которая нужна теперь разве что только ему самому для снятия с души огромного камня, тяготеющего на сердце с самого рождения сына.
 Мерлин уже давно знал о смерти матери принца из-за магии, но никогда не смел рассказать об этом другу, боясь, что тот наделает глупостей и пойдёт к отцу ради мщения. Юноше казалось, что принц должен узнать об этом от отца, когда придёт время. К сожалению, оно пришло слишком поздно. Но теперь, когда душа Артура освободилась от тяжёлой человеческой жизни, он воссоединился с Игрейн, как всегда того хотел. Он счастлив – это единственное, что успокаивает и заставляет радоваться, ведь там, на верху, всё хорошо.
 - Мерлин, я могу здесь остаться, вместе с сыном? - вдруг услышал юноша голос короля, доносившийся сквозь тишину огромного зала, и маг вновь сосредоточился на том, что происходит рядом с ним.
 - Вы этого хотите? - переспросил Мерлин, видя, как Утер светится от счастья, что может быть рядом с сыном, хоть и погибшим.
 - Да. Это единственное место, в котором я чувствую себя самим собой. Мне больше ничего не нужно, кроме сына. Здесь я буду счастлив.
 Чародей не мог сразу дать ответ на прозвучавшую просьбу. В нём бушевали сомнения, а надо ли помогать такому человеку, как Пендрагон, который погубил всё, к чему стремился маг? Ещё совсем недавно юноша был готов убить его, сделать всё, чтобы Утер чувствовал себя так же плохо, как и Мерлин, глядя каждый день на себя в зеркало, но сейчас ему так не кажется. Конечно, злость никуда не ушла, она всё ещё таилась в сердце, но сила её притупилась, ведь тогда юноша не стал бы даже задумываться над просьбой.
 Не смотря на противоречия, продолжавшие раздирать его, Мерлин подумал не о своей печали - источнике ненависти к королю, а о том, как повлияет его решение на будущее Камелота. Почти каждая живая душа замка искренне верит, что Утер Пендрагон находится в очень тяжёлом состоянии, что его болезнь прогрессирует, и лучшие лекари страны не могут вылечить правителя, только лишь замедлить силу недуга, тем самым продлевая ему жизнь. Истину знают только несколько человек, скрывая её от остальных. Но король не может болеть вечно, и Мерлин понимал всю серьёзность положения. Когда-нибудь, а может и совсем скоро, начнутся вопросы о том, что на самом деле случилось с королём, и почему к нему никого не пускают. Люди перестанут верить, что в закрытых покоях лежит тот самый человек, которого все маги королевства боялись, как огня. Одни только слухи среди населения осложнят ситуацию, и необходимо разрешить проблему. Думая над этим и глядя на Утера, ожидающего ответа, маг принял решение.
 - Хорошо, Утер. Я исполню твоё желание, - заговорил он.
 - Спасибо тебе, Мерлин! - обрадовался король, сильнее сжимая холодную руку сына, веря, что он уже никогда его не бросит.
 - Но мне кое-что нужно от тебя взамен, - дополнил свой ответ юноша, и король посмотрел чародею в глаза.
 Просьба, которую Утер согласился выполнить, заключалась в том, чтобы навсегда сделать Артура Пендрагона полноправным королём Камелота, а не регентом. В этом случае Мерлину больше не придётся выдумывать истории о затянувшемся недуге правителя и приглашать из города Авалон магов, которые бы под видом лекарей приходили в королевские покои, а потом докладывали совету о состоянии его здоровья. Всё станет проще, когда Утер Пендрагон навсегда покинет стены Камелота, когда Утер Пендрагон умрёт.
 Всё произошло через пару дней после этого разговора. Мерлин наложил на Утера заклятье. Оно проникало в организм человека и вызывало обездвиживание всего тела, почти полностью останавливая ритм сердца и дыхание, от чего, даже самые дотошные лекари не смогли бы усомниться в смерти короля. Конечно, новость о таком печальном событии не могла долго храниться в стенах замка, и уже через неделю всё королевство узнало, что правитель, возглавлявший страну двадцать три года, скончался, так и не сумев подняться на ноги после нападения чёрного колдуна. Для многих людей, считавших его героем, эта новость стала серьёзным ударом, которого никто не мог ожидать. Каждый последователь Утера верил всем сердцем, что сильный человек способен справиться с любой заразой, с любым препятствием у него на пути, но одной веры оказалось мало. В день похорон, когда мёртвый король лежал на богато-украшенной повозке, народ не прекращал идти, чтобы проститься.
 Для Мерлина, стоящего на балконе в окружении верных рыцарей, это стало переломным моментом, ведь закончилась эпоха правления тирана. То, о чём он мечтал, наконец, может сбыться, и магия снова вернётся в королевство, дав множеству людей новый шанс на спокойное существование среди обычных граждан, дар для которых не будет чем-то унизительным или страшным.
 - Что ты сейчас собираешься делать? - спросил Ланселот, глядя на всеобщее горе собравшихся здесь людей.
 - Королевство оживёт! - прозвучало из уст Мерлина.
 Леон и Гавейн дружески хлопнули мага по плечу.
 - Не думал, что у нас что-то выйдет, - включился в разговор Леон.
 - У нас ещё ничего не получилось. Самое сложное ещё впереди. Вы не забыли, что проклятый король сейчас в соседнем королевстве? Он может напасть на нас в любой момент. Странно, что он выжидает, - делился догадками юноша.
 - Думаешь, что-то может произойти? - несколько напугано спросил Гавейн.
 - Это существо очень могущественно. И я не знаю, как с ним бороться. Моей силы может не хватить. Я слишком слаб в теле Артура...
 - Ты самый сильный маг, которого я только видал в своей жизни. Немного терпения, и всё получится, - попытался разрядить накопившийся страх Ланселот, всегда готовый поддержать друга.
 - В легенде сказано, что он будет идти медленно, и каждое его появление может оказаться неожиданным и очень опасным. Я видел лишь малую долю того, что он может, но могу заверить, его опасается даже Килгара.
 Мерлину приходилось играть свою роль, показывая глубокую боль утраты со смертью отца, но ему, как никогда, это было сделать нелегко. Его приводил в бешенство вид стоящих вокруг Утера плачущих людей, ведь этот человек лишь вредил жителям своего королевство, а они так страдают из-за того, что он их, наконец, оставил в покое, дав свободу многим, кто в ней нуждался. Юноше хотелось уйти, чтобы только не видеть всего этого цирка, но он не мог. Что подумают люди об их будущем правителе, который так быстро утратил любовь, которую демонстрировал на протяжении всех прошлых лет? Вспоминая Артура, Мерлин знал, что он остался бы до конца, с трудом сдерживая слёзы на глазах у сотен людей.
 Утера Пендрагона похоронили рядом с его женой на королевском кладбище семьи Пендрагон, что в нескольких километрах к югу от замка. Роскошная мраморная плита закрыла тело короля, оставляя его с дорогими перстнями и амулетами, которые он так любил носить. В тот миг, как тело правителя оказалось в вымощенной камнем могиле, люди поняли, что началась новая эра, где правление возьмёт в свои руки Артур – наследный принц Камелота, чьё сердце, пускай и преданно своему отцу, но так непохоже на предшественника. Люди верят в него и ждут чего-то нового от молодого, но верного своему делу человека, чьё имя не один год остаётся на слуху, как у простого люда, так и у высшего общества. Все, даже завистники знают, что он достоин власти и не раз доказывал, что благополучие и здоровье народа - самое важное в его королевстве.
 Наступила ночь. Прошло несколько часов с момента захоронения короля Камелота, и Мерлин под покровом темноты вернулся, чтобы выполнить своё обещание. Он шёл тихо, применяя заклятье невидимости, чтобы никто не заметил его и не смог помешать. Добравшись до могилы, он произнёс заклятье и осторожным взмахом руки, сверкая ярким золотом глаз, поднял над собой тяжёлую гранитную плиту. Опустив её на землю, он создал шар света и направил его к Утеру, осветив его. Мужчина, не двигаясь, лежал на холодной земле, магия по-прежнему властвовала над ним, и Мерлин тут же снял заклятье. Из могилы донесся хриплый голос, свидетельствовавший о неплохом, в принципе, самочувствии подопытного, на котором юноша впервые использовал такого рода магию.
 - Вы живы? - спросил Мерлин, ожидая пока тот сможет сказать что-нибудь внятное.
 - У меня всё тело ноет, - уныло послышалось снизу.
 - Не волнуйся. Когда вылезешь, я всё исправлю.
 Маг помог Утеру выбраться из могилы, и когда тот уже крепко стоял на земле, крышка гроба поднялась и вновь вернулась на своё место, намертво закрыв гробницу, чтобы никому не пришло в голову заглядывать внутрь.
 Король выглядел измотанным, побледневшим и измученным, словно тот мертвец, которым был ещё несколько минут назад. Но чародей обещал, и когда он коснулся руки Утера, весь недуг мгновенно исчез, оставив о себе лишь неприятные воспоминания. Мужчина, почувствовав лёгкость и бодрость, размялся и посмотрел на Мерлина, по-прежнему стоящего рядом.
 - Спасибо тебе! - искренне произнёс Утер, - мне жаль, что я был таким глупцом и не понял, как сильно ты стараешься помочь всем окружающим. Подумай я об этом раньше, всё можно было бы исправить.
 - Не всё, - не согласился юноша, отвечая по-прежнему с долей недружелюбия и враждебности, - пускай Артур бы выжил, но что говорить о тысячах других? О них ты не думаешь.
 - Ты прав, и мне очень жаль...
 - Жаль? Может быть и так, - перебил маг, - но от этого легче не станет. И я помогаю тебе не по доброте душевной, ты не заслуживаешь сострадания и милосердия. Будь моя воля, я бы подверг тебя самым суровым наказаниям, которые только есть на свете, но решать не мне. Артур попросил меня оберегать Камелот, и я выполняю обещание. И только ради него я оставляю тебя безнаказанным. Не смотря на всё, он бы меня не простил, если бы я обошёлся с тобой так, как ты этого заслуживаешь.
 - Всё равно, спасибо, - сделав небольшую паузу, проговорил король.
 - Из твоих уст это звучит так, словно я предаю всех, кто мне дорог, - недовольно произнёс Мерлин, намереваясь скорее избавиться от человека, которого никогда уже не сможет простить. Не смотря на то, что Утер дал своё согласие на добровольную смерть, тем самым отказавшись от престола, Мерлину хотелось нарушить своё слово и упрятать его в подземелье навсегда, но что-то не позволило, и ему всё же пришлось выполнить обещание.
 - Я уверен, что Камелот в надёжных руках, - сказал Утер, но маг сделал вид, что ничего не слышал и, подойдя к королю, взял его за руку, а затем переместил к гробнице, которая вскоре должна будет стать для него вечным домом.
 Мерлин дал Утеру дорогой подарок, который каждый отец или мать, потерявшие своё дитя, приняли бы с огромной радостью. Этот подарок: быть всегда с умершими, ведь они будут такими же живыми, как и прежде. Король оказался в нереальном мире, где Артур по-прежнему жив, а он всё ещё правит Камелотом. Эта фантазия будет длиться вплоть до естественной смерти Утера, ведь всё будет происходить у него в голове, а когда мозг умрет, закончится и сон, превращаясь во что-то вечное и необратимое, и в стенах гробницы останется тело ещё одного Пендрагона.
 Уходя из гробницы, Мерлин загрустил. Он сам хотел бы жить в таком вымышленном мире, который создал этому тирану. Быть всегда со своими близкими, видеть мать и отца, которого совсем не знал, жить вместе с лучшими друзьями и не знать проблем, с которыми Мерлину придётся столкнуться ещё не раз. Но ничего не выйдет. Погрузившись в сон, придётся остаться в нём и бросить всё начатое, предать надежды тех, кто в тебя верит. Так юноша поступить не мог, и ему пришлось забыть о сладостной мечте, вернувшись к проблемам насущным.
 Последние несколько лет, которые юноша провёл в Камелоте, его сила возросла во много раз. Раньше Мерлин мог показывать лишь простенькие магические фокусы, которые только позабавили бы публику, если бы, конечно, они их видели, но сейчас всё слишком поменялось. Он уже не тот мальчишка, пришедший сюда в поисках новой жизни, теперь перед людьми раскрывается настоящая сильная личность, и каждый раз, когда чародей сталкивается с новой опасностью, он закаляется, не бежит от проблем, а пытается решить их, чего бы это не стоило.
 Прошло несколько недель со дня смерти короля, и всё это время придворные и слуги готовились к одному из самых важных торжеств в истории страны – коронации. Она должна стать самой роскошной и красивой, такой, какой не видел ещё не один король. Мерлину было всё равно, он хотел провести церемонию как можно скорее, чтобы уже ничто не помешало ему встать во главе королевства, но все без исключения, даже его преданные рыцари, настаивали на обратном, и юноше пришлось согласиться, хоть его и раздражала вся эта суета вокруг его персоны.
 Пока каждый занят подготовкой, выполняя свою поставленную задачу, Мерлин наконец делает то, ради чего он выполняет своё обязательство. Ровно за две недели до коронации он издаёт закон об отмене смертной казни для магов и магических существ, не представляющих угрозы для населения. Не смотря на то, что Мерлин стоит во главе королевства два с половиной месяца, он не мог до сих пор отменить приказ действующего короля, и поэтому ему пришлось ждать и, наконец, этот день настал. Большинство людей приветствовали новый указ и в знак благодарности будущему королю, а ныне, до коронации, регенту, устроили магическое представление на главной площади, которое запомнится ещё надолго. Двадцать пять лет маги жили в страхе перед Утером, скрывались ото всех, умирали от рук любого, кто был верен закону и королю, но сейчас всё закончилось, старые времена стремительно уходят, дав начало новой эре правления самого сильного из ныне живущих магов.
 Сидя в своей комнате, маг думал о том, что Артур бы гордился им, если бы мог сейчас находиться рядом. От одной такой мысли юноше становилось приятно на душе. Подойдя к зеркалу и посмотрев на своё отражение, он мысленно сказал всё то, что так давно не говорил из-за возникающих время от времени проблем, и прилёг на кровать, слегка утомившись после долгого дня.
 Только он закрыл глаза, собираясь вздремнуть, как в комнату вошёл весёлый Ланселот, держа в руках бутылку со столетним вином. Он плюхнулся к Мерлину на кровать.
 - Ты чего уже лёг? Спишь, что ли? - удивился он.
 - Вообще-то собирался, но теперь, думаю, уже не усну, - вяло брякнул маг и полусидя прислонился к мягкой пуховой подушке.
 - Давай выпьем за то, что ты сделал это! - наливая в бокал вина, предложил рыцарь.
 - Сделал что? - всё так же нехотя отвечал волшебник.
 - Освободил людей от непрекращающихся гонений со стороны короля. Я горжусь тобой, ты добился успеха, а это дорого стоит.
 - Без вас у меня бы ничего не получилось.
 - Перестань, ты и сам знаешь, что это не так. Всё дело в тебе, в твоей доброте и чувстве долга, которое никогда тебя не отпустит. Такое качество есть не у всех, - подбадривал Ланселот грустившего друга, протягивая кубок будущему королю.
 Мерлин взял бокал и произнёс тост.
 - За тех, кого сейчас нет с нами рядом!
 - За них всех!
 От горячительного напитка магу полегчало и даже захотелось ещё немного, хотя тяги к такого рода расслаблению он никогда не испытывал ранее, не в пример Гавейну, который без этого просто жить не может.
 - Налей ещё! - протягивая кубок, попросил маг, и Ланселот охотно выполнил просьбу.
 - Скажи, ты всё ещё думаешь о них? - вдруг задал вопрос рыцарь, глядя на Мерлина.
 Парнишке совсем не хотелось сейчас говорить об этом, даже с лучшим другом, и поэтому он просто взглянул на него, чтобы тот всё понял и без слов. Магу никогда не забыть о случившемся, пускай он и не каждый день вспоминает об этом, как это было в первые дни, но боль никуда не уходит, просто притупляется на время, оставляя всё страшное позади, но после снова возвращается, как по часам.
 - Прости, что лезу в душу, но ты становишься королём и должен думать только о благоденствии королевства. Прошлые переживания и страхи, если их не забыть, будут преследовать тебя вечно. Ты должен принять их смерть, так должно быть.
 - Я не могу, - почти прошептал чародей.
 - Почему?
 - Потому что я и Артур – мы две стороны одной медали. Мы как одно целое, которое не может существовать порознь. С его смертью я потерял половину себя, со смертью Гаюса и Гвен потеряно всё, что мне было дорого. Сейчас я не живу, я просто существую. Даже смотрю в зеркало и вижу не себя, а совсем другого человека, хоть и такого близкого. Я потерял не только друга, и уже не за горами то время, когда я просто перестану быть собой, лишь какой-то копией человека, которым мне не стать.
 - Откуда в тебе такие мысли? Я думал, ты привык к этому облику! - не понимал Ланселот, выпивая очередную порцию бордового напитка, не забывая при этом наполнять кубок правителя.
 - К этому привыкнуть нельзя, невозможно, - продолжал тихо и абсолютно спокойно твердить юноша. – Каждый день меня мучают кошмары, боли во всём теле, голова забита странными, а порой просто страшными мыслями. От них не уйти, можно только спрятаться на время, что я и делаю. У меня получается, но не всегда. Я знал, на что шёл и как нелегко будет стать другим человеком, часто хочется кричать, но меня никто не услышит, потому что я один…
 - Ты не один, у тебя есть мы! - перебил Ланселот.
 - Да, но вам не понять то, что творится у меня в голове.
 - Может быть, - согласился рыцарь, - но мы всегда рядом и готовы идти за тобой до самого конца.
 - Надеюсь, что этот конец не близок...