Ошибка гномов. Глава 1

Теперь Дерену все чаще приходилось слышать о возрожденном герое без роду и племени, что ходил по свету, как ходят боги. Сплетни были пропитаны то ненавистью и презрением, то уважением и щенячьим восторгом: правда и вымысел смешались на полотне истории в какофонию красок и слов.

События развивались столь стремительно, что оставалось только удивляться, как этот герой все успевает. Благодаря ему дьявол Дагот Ур теперь мертв, а три Дома признали спасителя своим Наставником… Даже сам живой бог удостоил его аудиенции! Но Дерен не хотел вмешиваться в дела Избранного – и  жизнь сама подкинула ему повод покинуть остров, дабы он обрел собственную судьбу.

***

В одной северной рыбацкой деревушке, Дагон Фелле, где Дерен остановился на ночлег, среди местных из уст в уста передавалась легенда о таинственном Тумане, что раз в несколько лет накрывает Море Призраков. В такое время ни один рыбак не отважится выйти на большую воду, опасаясь того, что больше никогда не вернется домой и не увидит родных и близких, пав жертвой ярости духа океана, который, по поверью, служил богу безумия Шеогорату.

Жители переставали выходить в море и собирали только ту рыбу, что сама выпрыгивала на берег – благо, в этот период вода так кишела живностью, что и сама казалась живой.

Рыбаки уважали море и считали, что Туман есть видимое проявление Костей Земли – законов природы – сохраняющих баланс сил в этом мире. Северяне верили, что пока чудом спасшиеся обитатели вод восстанавливают свою численность, штормы и холодный северный ветер обойдут поселение стороной, а дети будут рождаться здоровыми и счастливыми.

Избранный же, нареченный Нереварином, теперь нечасто появлялся в этих местах, давно перетащив все самое ценное из близлежащих гномских руин в свое укромное обиталище. Одни поговаривали, что власть вскружила ему голову, и «герою» на самом деле нет никакого дела до нужд народа; другие же – что ведет его сама Судьба, а дела и цели Нереварина слишком высоки для понимания простыми смертными.

В любом случае, в Дагон Фелле Дерен мог стать героем хотя бы местного масштаба, причем, не нажив себе могущественного врага в лице любимчика богов.

***

Проснувшись, Дерен спустился на первый этаж таверны, заказал себе скромный завтрак и стал прислушиваться к разговорам. Вот краснощекий нордлинг жалуется на то, что все женщины обходят его стороной, а одна – так вообще забаррикадировалась в пустующем доме, не способная оценить пьяные серенады дородного самца. А вот – темнокожий брат-эльф угрюмо выслушивает самые свежие сплетни о своем проклятом народе от очередного нордлинга, которому только дай повод уязвить серого.

Но все разговоры разом умолкли, когда в таверну, кашляя от одышки, вломился рыбак с воплями о пропаже единственного сына.
– Говорил же ему: туман! Нельзя! Не послушал, отвязал нашу единственную лодку – и сгинул! Сгинул! – чуть ли не плача рассказывал он, окруженный сочувствующими слушателями. Рыбак понимал, что мало кто рискнет своей жизнью и благополучием всей деревни ради чужого сына, но успокоиться никак не мог.
– Дык, это… в море-то нельзя – туман. Того и гляди: сам сгинешь, да и беду на всех накличешь, – объясняли ему.

И тут Дерен не выдержал и поднялся, поняв, что настало время ему проявить себя.
– Я верну тебе сына, живым или мертвым – выдохнул он. Терять эльфу было нечего: родные на материке вряд ли вспомнят о нем, а завести друзей Дерен так и не успел.

Множество недовольных взглядов сразу уперлись в незнакомца.

– Вот только эльфятину забыли спросить! – хором отозвался народ.

Тем временем рыбак с надеждой посмотрел на темного эльфа.

– Я обещаю тебе. Даю слово крови. Слово клана. Под взором предков и их защитой, – Дерен никого и ничего не замечал вокруг. Мир сузился до глаз убитого горем нордлинга.

– Твое «слово» здесь ничего не стоит, данмер, – зло кинул кто-то справа. Самоназвание темных эльфов в устах северян звучало оскорблением.
– Тебе же говорят – нельзя! Море этого не любит. Сам ведь, дурак, поперся: позарился на богатый улов – вот и поделом ему! Жадность еще никого не щадила… - послышалось с другой стороны.

Но Дерен был настроен решительно. Он не верил в саму легенду, но попытался унять страх простых рыбаков:
– А я все же рискну. Я верю: ничего не случится с вашей деревней, ведь я отправлюсь не за рыбой, а ради спасения жизни. Духу моря незачем будет мстить вам.
– Ага, спасешь дурака, дак он еще больше делов наворотит! – Дерена уже обступили со всех сторон, жадно сверля его тщедушную тушку глазами. Бежать было некуда.
– Да пусть себе отправляется! – крикнул вдруг кто–то из толпы. – Пропадет – и скамп с ним! Дух знает, что мы пытались отговорить этого безумца ради его же блага. Шеогорат позаботится о нем в своем царстве!

Мнения разделились, народ шумно переругивался, аргументируя каждый свою точку зрения. Но перепалка так и не переросла в драку, поскольку со своего места встал старый, уважаемый в тех местах норд, когда–то похоронивший жену и сына. Он разделял чувства рыбака.
– Рагвальд! Ну хоть ты скажи этому серому идиоту, что не стоит злить духов моря!
– Отпустите его. Пусть идет, – спокойно ответил старик. – Я не знаю, что случится с нашими домами и семьями, но зато я точно знаю, что нельзя оставлять собрата в беде, коли хочешь попасть в Совнгард после кончины. А мы подождем их здесь. Верно, Инг? – Он устало опустился на скамью.

Ингмар Счастливая-Песнь, отец незадачливого беглеца, протиснулся к Дерену, упал на колени и воздел руки в благодарном жесте.
– Незнакомец!..
– Дерен, – поправил его эльф.
– Дерен, – согласился рыбак, – спасибо тебе! Я буду молить Шора, чтобы после смерти ты попал в Совнгард, несмотря на то, что ты не наших кровей! – и заплакал прямо на деревянном полу.

Недовольные таким исходом зрители начали расходиться.

***

«Вот уж угораздило, – думал по дороге к причалу данмер, – и деревню против себя настроил, и духов моря, если они действительно существуют…»

Никто не провожал данмера, только Ингмар, скрестив руки на груди, одиноко смотрел ему вслед. Эльф не торопясь отвязал лодку от причала и налег на весла, расталкивая живое нерестящееся месиво из рыб-убийц и Азура знает, каких еще существ.  Вскоре тонкая фигурка Дерена растворилась  в белесой мгле, а рыбак все стоял, вглядываясь в туман – и тихонько молился.