Отредактированная глава круглого стола

Сообщает диспетчер скорой помощи, Егор Васильевич, на Труда, 8 в 35-й квартире снова отравился бытовой щелочью некий  Ли Дмитрий Игнатьевич, на выезд поедете? Или это шутка какая-то глупая?
 -Ничего не шутка, этот юный самоубийца никак не оставит меня впокое! – Егор еле сдерживал смех, но перед диспетчером не стоило этого показывать, вызов прими, зарегистрируй, а машину не надо, это напротив, я пешком быстрее добегу!
 -Может на психиатрию передадим, уже второй раз за неделю! – не унимался диспетчер
 -Сначала я из него щелочь откачаю, а затем уже сам с психиатром побеседую! – весело крикнул Егор, тут же бросил трубку, схватил свой чемоданчик и побежал на улицу Труда.
 Дверь была открыта, на кровати лежал и пусто сморел в потолок молодой человек лет двадцати семи, китайской наружности. Егор остановился над ним и внимательно посмотрел ему в глаза. Дмитрий медленно перевел взгляд на него, потом на дверь..., прислушался и сел.
 -Я думал ты с бригадой приедешь... – печально сказал он.
 -Дим, я, конечно, все понимаю, но не два же раза в неделю!
 Дмитрий молчал. Егор досадливо махнул рукой, потрепал его по макушке и утроился в кресле напротив.
 -Что, опять?- деловито спросил он.
 -Да, опять ребенок, - начал Дмитрий, но тут же осекся и сказал, - но я не с этим тебя позвал!
  - Но ты с этого начал! – тихо ответил доктор. Он заметил, что Дмитрий сегодня чересчур печален. Обычное тоскливое состояния Егор расценивал как норму у своего главного пациента, но сегодня это превышало все границы, поэотму он решил дать ему выговориться,  - но ты можешь продолжить о чем хочешь.
 - А ты правда не злишься, что я снова тебя вызвал? – Егору показалось, что Дмитрий немного улыбнулся.
 -Вовсе нет, ведь ты-мой главный пациент, ну по крайней мере пока у меня нет детей, китайчик!
 При слове «китайчик» Егор улыбнулся, он произносил его как-то особо мягко и ласково, словно Дмитрий был его единственным и любимым ребенком. Но сегодня Дмитрий как-то странно отреагировал на это слово. Он резко встал и подошел к окну. Глядя на темнеющую улицу, он нервно настукивал незнакомый Егору мотив, резкий, настойчивый, озлобленный. Зажужжал мотор, по улице медленно проехала иномарка и прпарковалась в далеке. Дмитрий так же резко, как и начал, оборвал мотив и посмотрел на Егора.
 -Когда же это кончится? – как-то тихо спросил он.
 -Что «это», твоя болезнь или эта твоя история с детьми? – мягко выпытывал Егор.
 Казалось Дмитрий был вовсе не настроен продолжать диалог, он даже не слушал доктора.  Он медленно отошел от окна, подошел к двери, пощелкал замком. Внимательно прослушав каждый щелчок, он опустил последний раз палец он собачку замка, нажал до упора, выждал несколько секунд и резко отпустил, замок щелкнул настолько резко и гулко, что Егора даже несколько отдернуло в сторону.
 -Как же ты чувствителен к звукам, мне до сих пор не понятно, почему тебя не отдали в музыкальную школу, - произнес он , вглядываясь в лицо Дмитрия.
 -Ты же знаешь, окна моей детской спальни выходили на обширную магистраль, которая не утихала ни днем, ни ночью. Я привык к резким визгам и свистам, я даже полюбил их. Полюбил сильнее, чем своих родителей, которых видел только во время обеда. Но они работали в администрации, а у работников администрации главная черта – это логика. Видя мою тягу к звукам они отдали меня в спортивную секцию. – Дмитрий говорил, не глядя на Егора. Казалось он говорил это вовсе не ему, а так, просто говорил. Говорил именно то, что так часто повторял сам себе, когда его никто не видит и не слышит, что он даже готов был высказать на бумаге, но позволял слышать только Егору.
 Доктора же, наоборот, вполне устраивал такой расклад. Он привык работать именно так: пусть Дмитрий говорит, пусть он выскажет все, что так давно проговаривал внутри себя. И пусть он говорит это не Егору, не доктору, а пусть он говорит это в пустоту, представляя, что его никто не слышит. Именно в такой ситуации Дмитрий скажет все полностью, не скрывая и не приукрашивая. Вот уж тогда Егор и поймет, что так долго терзает его лучшего друга и одноклассника.
 -Я любил звуки, меня отдали в спортивную секцию, я полюбил математику, а меня отправили в школу милиции. Я возомнил себя «дядей Степой», помощником народа! Я пошел изучать психологию и философию, но вместо самых лирических струн меня окунули в грязь и помои, мне сказали, что в человеке нет ничего положительного, что всякий толькои надеется, как бы обворовать, ограбить, убить другого. Что кажый человек в душе – убийца, и нет, нет в нем никакого лиризма, даже любви к матери нет. И вот я, профессиональный следователь с небольшим стажем, захожу в гипермаркет и чувствую себя последним вором. А ощущение это создали не кто иные, как люди, установившие камеры внутреннего слежения. Они уже назвали меня вором, они уже смотрят и наблюдают за мной.
 Всё это Дмитрий произнес слишком быстро, настолько, что ему даже стало не хватать воздуха. Он вернулся на кровать и свернулся на ней калачиком. Затем пытливо посмотрел на Егора. Егор, очувтсвовав паузу, перевел взгляд со стены на Дмитрия, уловил все эмоции, пробежавшие в его взгляде, и многозначительно посмотрел в потолок.
 Это первому встречному показалось бы, что Дмитрий бредит, а Егор давно изучил и его манеру захлебываться в словах, и порхать с темы на тему.
 Дмитрий, закрыв глаза продолжал:
 -А я и правда любил математику. Это же идеальный, сказочный мир, где все бывает. Там бывает бесконечный синус, как бесконечная дорога. С кочки – на кочку! С кочки – на кочку, и так всю жизнь. По отлогому тангенсу можно кататься на санках, а на гиперболе можно спать, как на месяце. В окружающем мире нет ничего, абсолютно ничего. Вот где ты здесь, например, видишь «три» или «два»? Думаешь это два карандаша на столе? Одна  целая восемдесят три сотых, не согласен? Не слишком правдоподобно для реальной жизни. А вот в моём мире..., в моём мире если «два», так ровно два! А если бесконечность, так в никуда!
 - А тебе не надоест? – вставил Егор, он тонко чувтсвовал ситуацию и, не давая Дмитрию уйти от наболевшей темы в размышления об идеальном, ловко направил его в нужное русло.
 Захлебнувшись в потоке слов, Дмитрий вопринял вопрос как свой собственный.
 - Именно, в детском садике я ждал, когда же все это кончится. Не потому, что мне так сильно хотелось в школу, просто я чувствовал себя там неуютно. В летних лагерях я ждал конца смены, в школе ждал выпускного, сейчас жду  закрытия этого страшного дела на работе. Чего я и вправду ждал – так это ночи. Ночи, когда все отстанут от меня, оставят меня в покое, я закрою глаза, и буду слушать магистраль...
 Но недавно  мне пришла страшная мысль в голову: когда я умру и окажусь там... оно же никогда не кончится... Я не смогу ждать конца, которого в принципе никогда не будет! Не надоест ли мне вечность, в которой никогда не будет математической точности?
 - Нам ли знать, что там будет, а чего не будет – на такихже тонах, и таким же голосом повторил Егор, - не удобнее ли верить, что «умрешь, а на могилке лопух вырастет»?
 -Нет, я не могу представить, что моего сознания не будет.  Я могу предположить, что нет моего тела, что нет предметов, окружающих меня, что я лечу в светлом коридоре или нахожусь в черном вакууме, но отсутствие моего сознания... никогда!
 Дмитрий запрокинул голову и стал рассматривать паутинку на потолке.
 -Знаешь, когда я был маленьким я очень боялся спать в своей кровати. Обои над моим лицом потрескались, и в темноте мне казалось, что в эту трещину шныряют пауки.
 -Не подумай, что я хочу посмеяться над тобой, или как-то тебя обидеть... – начал было Егор.
 -Бог с тобой, с твоей природной мягкостью, разве ты можешь кого-нибуь обидеть?
 Егор поморщился при этих словах, но продолжил так же не возмутимо:
 -Мне кажется, иногда ты сам себе врешь
 -В смысле, Дмитрий даже перестал вращать пальцем, направленным на паутинку в потолке.
 -Ты утверждаешь, что хочешь жить в идеальном мире, отрицая мир существующий, что твоя работа уничтожает тебя, а оружающее совсем не интересует, но пока мы говорим, ты несколько раз обмолвился о своём деле, кроме того, ты даже начал с него.
 -С детей с этих что ли?
 -Ага, именно.
 Дмитрий даже привстал и тупо уставился на Егора.
 -Не подумай, что я тебя обидеть хочу.... – начал Егор, но Дмитрий опять встал, подошел к окну.
 -Я каждый день заниамюсь самоанализом, задаю себе вопросы, ищу ответ, а тебе удается поставить меня на место одним словом... Иногда обидно признать, что всю жизнь идешь за отголосками.
 -Смотри, чтоб самоанализ не превратился в саморазрушение, таков мой тебе диагноз. Выпишу-ка я тебе рецепт на здоровый сон и физические нагрузки, но если станет хуже, придумай не отравление бытовой щелочью, а что-нибудь новенькое.
 Дмитрий добродушно засмеялся и сказал
 -Падение с пятого этажа подойдет?
 -Тогда мне придется везти с собой бригаду, лучше свались с кровати.
 -Неужели ты уже уходишь?
 -А ведь ты помимо всей этой трескотни и правда хотел поделиться со мной историей по работе?
 -Ага, как же ловко ты меня угадываешь. Твой рабочий день уже подошел к концу,позвони на работу,  они отпустят тебя. Сейчас придет Никита, принесет сведения с нового ребенка, неужели тебе не интересно послушать?
 -Ещё бы они не отпуситили своего заведующего! А Никита. Ты знаешь, своему другу и однокласснику я слепо доверяю, но иногда я удивляюсь его приобретенным знаниям. Уже который раз наш обожаемый паталогоанатом ставит синдром внезапной смерти ребенку школьного возраста. Это же бывает только с грудничками.
 -Вот-вот, заодно его и спросишь, хитро заулыбался Дмитрий.
 Егор позвонил на работу, сказал, что больному стало гораздно лучше, диспетчер ответил, что вызовов больше не было. Они пили чай и играли в шахматы, пока в одиннадцатом часу не появился Никита.
 Никита Юрьевич Кипятков был исполином. Он был рослым, плечастым, грудастым и рукастым. Такими определениямми наградил его Егор, когда осматривал его посл колото-резаной раны на животе в далеком детстве. С тех пор Никита вырос ещё больше, а рана никсолько не зажила, только покрылась матовой корочкой. Ни одна рубаха на Никите не застигалась в груди, а свитера он панически ненавидел, поэтому, ходя с голой грудью даже в январе, он простужался каждую неделю, и был хроническим больным.
 Сморкался он громко и харизматично, как сельский барин. Он был единственным паталогоанотомом в маленьком городе, и сегодня он принес сведения по последнему ребенку, сконачвшемуся денеь назад.
 В городе стояла странная ситуация – умирали дети школьного возраста, при очень странных обстоятельствах. Вечером они чувствовали себя хорошо, желали спокойной ночи родителям, матери благословляли и целовали их в лоб, закрывали дверь в их детскую спальню, а утром находили их мертвыми. Ни агонии, ни криков не плача, просто ррраз, и все! Смерть происходила на фоне полного физического здоровья, социальных причин тоже не было, материальный достаток в норме, психическое состояние родителей тоже.  Поражало лишь одно,
 ........цензура..........

 . Всех умерших детей исследовал Никита Юрьевич, но так ничего и не находил, ни макро ни микро нарушений, даже биохимия была впорядке. Вот и сегодня, он принес краткий ответ следователю и доктору «ничего», смерть на фоне полного физического и психического здоровья.
 -Вот именно поэтому я и окрестил это «синдромом внезапной смерти», - язвтельно сказал он Егору, - а вовсе не из-за того, что я плохо учился.
 -Ситуация  на самом деле сложная, -сказал Дмитрий, - я скоро начну верить в духов и привидений. 
 -Твои догадки очень близки к твоему типу мышления в принципе, - возразил Егор, - я более склонен считать, что это выходка ловкого и хитрого человека.

 .....цензура....
 возразил Дмитрий. – А ведь убийца где-то тут, среди нас, в этом маленьком городишке. Черт возьми, я готов поклястся, что знаю всех обитателей этого города, и никого из них я бы не обвинил в убийстве, только если какой-то чужой маньяк приехал к нам в город и прячется где-то в кустах!
 -А может... – хотел сказать что-то Егор, но у него резко зазвонил в кармане телефон.
 Он приложил руку к одному карману, к другому, к сумке...:
 -ах да, я же оставил его в кармане пальто, - он нагнулся к брошенному рядом пальто и вышел.
 -Да! Да, я закончил работать, у меня все хорошо. Нет! Нет, не голоден. Я приеду, чуть позже, ночью! Да, все, давай, пока!
 Слышно было, что разговор уже окончился, но Егор не появлялся из-за двери.
 -Ему, что? Опять Марина звонила – тихо шепотом спросил Никита у Дмитрия.
 -Так наверное, я за ними как-то не слежу.
 -Так, что там у них, все плохо?
 -Почему же, я слышал, что все слишком хорошо, мальчики пойдут – девочки пойдут.
 -А почему же всё так плохо?
 С чег же ты взял, что всё так плохо?
 -Так я тоже между прочим доктор, и я оп голосу определить могу. Вот сейчас уже почти двенадцать, чего ж он домой не идет?
 -Так я-то почему знаю, я в этих вопросах вообще не разбираюсь!
 Егор вернулся в комнату и мрачно сел.
 -Ты сейчас уже уходишь? – пытливо спросил Никита.
 -Нет, работу я на сегодня закончил. – грустно ответил Егор.
 -А как же Марина? Ты сейчас не с ней разговаривал?
 -Да , с ней, но я сегодня к Марине не пойду.
 -Так, что же у вас там происходит?
 -Да ничего особенного.
 -Она такая хорошая у тебя...
 -Да, очень хорошая.
 -Ты ж любишь её, до потери пульса.
 -Да
 -Так, что ж домой не идешь.
 -Не иду
 Никита понял, что это все бесполезно, Егор опять упрямо держался за собственные мысли и не желал распространяться на эту тему.
 -Пойдемте гулять, внезапно предложил Егор, на улице сейчас слишком хорошо, кроме того, наш ловкач-убийца явно орудует по ночам, может заметим что-то странное.
 Друзья быстро собрались и вышли в ночь.


Круглый стол глава вторая
 Когда друзья вышли из дома Дмитрия, было темно, холодно и красиво. Свежий снег, обещающий морозный декабрь немного поблескивал в лунном свете. Никита, нисколько не думая, направился в сторону любимого кабака, остальные охотно потянулись, так как идти в такой час было уже особо некуда, а мерзнуть на лице никому не хотелось.
 Устроившись в углу типичной забегаловки Егор печально вздохнул, Дмитрий боязливо огляделся, а Никита громко возмутился, что девушка – официантка не обратила на них никакого внимания.
 Вскоре им принесли заказ, и они, устроившись поудобнее, как будто собирались провести здесь остаток ночи, молча стали пить и закусывать.
 Молодой человек за столом на другой стороне комнаты, увидев их, резко отвернулся и стал ещё более мило улыбаться девушке напротив. У той же его улыбка вызвала абсолютно обратный эффект. Неужели этот прохвост затянет их беседу хотя бы ещё на долгие и жуткие полчаса? Сразу вспомнились почему-то остывающие блины, которые точно сегодня вечером готовила её мама, теплая ванна и приятный синий свет монитора. Все это она ещё не скоро увидит, если этот лысеющий прохвост найдет сейчас возможность преодолеть затягивающееся молчание.
 -Послушай, ты не узнаешь эту блестящую лысину напротив – ехидно намекнул Никита Егору, только что приложившемуся к стакану.
 -Лёня? Опять с новой? – Егор отставил полный стакан в сторону и уныло подпер щеку рукой.
 -Дык да! Посмотри-посмотри какая миленькая блондиночка – не унимался Никита, -  уж не думает ли он, что она на него купится?
 -Так вроде как уже купилась , - попытался вставить своё словечко в разговор Дмитрий
 -Да погоди ты! – ты все равно в девушках ничего не понимаешь, невозможно купиться если тебя не покупают! А у этого бродяги денег никогда особо не было.
 -Стыдно так отзываться о своем однокласснике и добром друге, - с укором отметил Егор.
 -Добрый друг, ведь он заметил нас, а делает вид, что вовсе нас не знает, - рассмеялся Никита. – Вот как я с него сейчас спесь собью.
 Никита встал и поправил на себе рубашку.
 -Но если он не признался сам, зачем ты будешь лезть в его жизнь, ведь он явно против, - задержал его Егор.
 Никита не дослушал  и пошел в сторону Леонида и девушки.
 Когда он подошел к ним, встал, упершись в них взглядом и сложив руки на груди, вид у него был до того воинственный и страшный, что девушка испуганно посмотрела на него. Грозный верзила явно не сулил ничего хорошего. Леонид, который сидел спиной к подошедшему Никите, по лицу своей подруги понял, что сзади происходит что-то страшное, боязливо и криво обернулся, но в темноте не разглядел лица Никиты. Молчание длилось неприлично долго, у девушки испуганно забегали глаза с одного молодого человека на другого, и сразу почему-то так захотелось к маме... и блинчикам  в духовке.
 Производя ещё больший эффект Никита медленно прикоснулся к спине Леонида, от чего тот вздрогнул и затрясся как осиновый лист, а затем добродушно и громко сказал.
 -А мы вас все зовем-зовем, а вы и не слышите.
 Никита даже рукой почувствовал как Леонид перестал дрожать, на лице девушки изобразилось недоумение.
 -Я старый приятель этого лысеющего оборванца, и мы с друзьями расположились совсем рядом и приглашаем вас в нашу компанию! С нами не соскучишься, да Леня?
 Именно тогда и только тогда Леонид развернулся и делано улыбнулся Никите:
 -Ах ты зараза, и что это за постылые шуточки при дамах по поводу моей персоны?
 -Лена, давайте мы с вами останемся здесь, нежели чем присоединимсяк этой пьяной компании? – Леонид заулыбался ещё старательнее Лене, что она приняла твердую позицию, здесь она больше с ним не останется. Кроме того, подошедший молодой человек не вызывал омерзительных чувств: такой крепкий, опрятный, и нисколько не пьяный.
 Никита рассмеялся и подал руку девушке:
 -Ну и выдумщик этот ваш Леня! У нас в компании следователь, доктор скорой помощи и паталогоанатом. Скоро туда добавятся учитель и милая девушка, неужели мы все можем быть пьяными?
 Лене почему-то сильно захотелось познакомиться с этим молодым человеком, а оставаться в обществе занудного учителя было настолько невыносимо, что она подала руку Никите и, не глядя на Леонида, прошла с ним на противоположную сторону комнаты. Лёня нехотя встал и переполз за ними.
 Усадив девушку, Никита тут же забыл о ней, придвинул стул для Леонида и затянул их обычную старую беседу:-
 - Дмитрий,  как ты планируешь расследовать своё дело дальше?
 -Даже не знаю, - осторожно потянул Дмитрий, - мне иногда кажется, что я и сам находусь в опасности. Этот страх настолько съедает меня, что я не в силах думать о детях, об их судьбе. Я словно сам ребенок, и мне очень страшно.
 -Ты совсем как Ленька стал, все трясешься, все прячесься, как будто вот-вот за тобой придут, постучат в дверь и скажут «Здравствуйте, а мы к вам!»
 -Ничего я не боюсь, резко ответил Леонид, покосившись на Лену.
 -Да это ты на публике не боишься, а вспомни, кто трясся целых три месяца кряду за то, что в гипермаркете случайно конфету попробовал, а? Кто мне потом полгода хныкал, что на него милиционеры на улицах пялятся и звонки оборванные раздаются?
 -Никогда я тебе такого не говорил, - крикнул Леонид и, жутко покраснев, добавил, - я курить.
 Когда он вышел, Егор тихо добавил :
 -Не выводил бы ты его из себя, а то ещё руки на себя наложит.
 -Вот что делают с человеком социальные сети и свободный интернет. Если Дмитрию все время хочется жить в сказочном мире, но жизненные ситуации постоянно ломают его иллюзиии и вытягивают в свет, то этот субъект уже погрузился в виртуальный мир и живет там на полную катушку. Только есть одно «НО», Дмитрий делает вид, что не хочет жить здесь и сейчас, с нами, а Леонид пытается вычурно показать, какое активное участие он принимает в реальной жизни.
 Лену немного покоробило, что обсуждение нисколько не затрагивает её персону, кроме того ей совсем нечего было добавить, но слушать было вполне приятно.
 -Никита, не надо обижать людей. Кроме того, не надо сталкивать их лбами, - тихо сказал Егор, он так и не мог притронуться к кружке, нопалненной пивом.
 -А и пусть, что я их обижаю, я же от чистого сердца. Я может им, балбесам, жизнь хочу спасти, - заметив, что Егор хочет что-то сказать, он быстро затараторил, не давая ему вставить слово, - ты скажешь, что спасти человека можно лишь поняв его. Посмотрев а мир его глазами, пропитавшись его телом и мыслями, но потакая слабостям человека, оберегая его от опасностей жизни ты получишь такого вот хлюпика, как Дмитрий. Ты же трясся над ним все школьные годы, всю студенческую жизнь. Ты бежишь на каждый его зов и вытераешь ему сопли, а в итоге мы получаем не адаптированного человека, который даже дня прожить не может без твоего слова.
 -Зато он счастлив! – наконец смог выдавить из себя Егор, - Быть может, он не приспособлен, быть может слаб, но ему хорошо. Ты думаешь ему было бы лучше, став он перспективным и успешным, но без возможности выговориться,  раскрыть свою сущность.  Ему было бы лучше, если б он рыдал по ночам лишь потому, что ему просто некому рассказать о самом себе?
 -А что будет, когда тебя не станет, когда у тебя появятся дети, а они дай Бог скоро появятся, - язвительно сказал Никита.
 Егор опустил голову и, наконец, приложился к кружке. Он так и не поднял глаз, отчего Никита переключился на Дмитрия.
 -Я бы больше всего в жизни хотел бы отучить человека врать самому себе, представлять свои возможности более красочными и интересными, чем они есть на самом деле.
 Дмитрий не ответил, ему иногда обидно было общаться с Никитой.
 Никита огляделся и, увидев Лену, обратился-таки к ней
 -Вот так и живем. Некоторые правду палкой гонят, а другие ведь и ложью её назвать могут.
 У Лены не было особых соображений на этот счет и она просто улыбнулась в ответ. Вернулся Леонид:
 -В моей учебной практике я часто сталкиваюсь с вопросами воспитания детей, - непонятно зачем начал это он, - а посему я пришел к выводу, что люди не меняются.
 -К чему бы ты это? – насмешливо спросил Никита.
 У Егора резко зазвонил телефон, он подскочил и вышел на улицу.
 -а вот наш Егор, он меняется? – вставил Никита?
 -Нет, он то, в какие рамки он себя загнал. Многое из его поведения и жестов он заложил в себя сам. Он крепко держится относительно своего внутреннего стержня, и только случайное, невозможное событие способно его изменить.
 -Например, любовь к женщине, да? – рассмеялся Никита, - но любовь должна делать нас «лучше и добрее», отчего же Дмитрий...
 -А он и стал «лучше  добрее» , - грубо вставил Димтрий, он терпеть не мог шуток Дмитрия по поводу личности Егора, - просто в данной жизненной ситуации ему предстоит нелегкий выбор, но этот выбор не только изменит его стержень, он укрепит его и даст новые силы.
 -Хорошо, а наш друг Дмитрий, меняется ли он?
 - Дмитрий всегда запирался под ключ, всегда бежал от реальности. Ему в этом помогает мечта, мечта которая заложена в нем с детства шумом дороги. Даже если он переедет в пустыню, шум не оставит его никогда....
 -Да потому, что он не переедет в пустыню! Он слишком сильно любит этот реальный мир, чтоб хоть на секунду задуматься об уединении. А даже если уединится в пустыне, пройдет сотню километров до телефона, чтоб позвонить дражайшему Егору!
 -Никита, зачем ты издеваешься? – вяло потянул Дмитрий.
 -С этим малым все ясно, - не слушая протестов Дмитрия продолжал Никита, - а как насчет тебя, меняешься ли ты?
 -А я как был, грешным делом, любитель философских размышлений...
 -Ой, так ты и остался любителем повыставляться перед девушками! Я собственно большего от тебя и не ожидал. Ты заводишь эту тему каждый раз, когда я вижу тебя в обществе прекрасного пола. Боясь, это единственная тема разговора, в которой ты можешь блеснуть своим «любительством»
 -Не при дамах! – резко выкрикнул Леонид, подскочил, побежал на улицу, но в дверях столкнулся с Егором. Тот одним движением руки вернул его на место и спросил:
 -Ты мне рассказывал, что одному мальчику было трудно общаться с одноклассниками, вот только я не помню, как же ты ему помог.
 -Я? Я всего лишь предложил ему взглянуть на него самого глазами других ребят...
 -И что? Получилось ли это у него?
 - Через пару дней он уже общался в классе почти со всеми, имел высокие оценки и хорошее настроение. Я не знаю, что с ним произошло, но однажды он сказал, что очень благодарен мне.
 -Так вот что я именно тебе и хотел сказать. В тебе есть потенциал, ты можешь делать значимые, весомые поступки, но ты просто не обращаешь внимания ни на возможность их сделать, ни на них самих. Тебе почему-то ложные ориентиры всегда казались более значимыми реальных возможностей. А иногда мне просто кажется, что ты боишься, боишься показаться слабым.
 Все замолчали. Замолчал и Леонид. Через пару минут он встал и вышел курить, но проходя мимо Егора тихо шепнул ему :
 -Спасибо!
 -Опять Марина тебе звонила?- тихо спросил Егора Дмитрий.
 -Да, я ответил, что совсем рядом с домом, что скоро уже приду.
 -Так ты идешь  домой?
 -Нет, я предлагаю побродить по районам города. Ведь наш убийца орудует по ночам, примерно в это время.
 -Таким образом он только к родам и дойдет, - громко рассмеялся Никита, но его никто не поддержал.
 Они поднялись, но осталась сидеть Лена
 -А я...
 -Лена, давай я тебя провожу! – нашелся Леонид, он по прежнему не отступал от идеи понравится этой блондинке.
 -Давай я тебя провожу, Леночка, - улыбнулся Никита, - сейчас на улицах много хулиганов,  а я не думаю, что этот щуплый учителишка что-то сможет сделать для тебя.
 Лена мило заулыбалась Никите, они вышли, а Леонид хвостиком побежал за ними.
 -Значем он это делает, ведь ему абсолютно все равно до нее, - обратился Дмитрий к Егору.
 -Он просто хочет таким странным методом, не знаю добьется ли он положительного результата, но определенно какого-то результата он точно добьется! Пойдем, пройдемся по улицам
 .....цензура.....
  На улицах было тихо, люди спали, никто не кричал, не плакал, все замерло. На снегу даже не было видно человнческих следов.
 Леонид и Никита довели Лену до подъезда и подошли к лифту.
 -Может, мы встретимся ещё как –нибудь! – промямлил Леонид.
 -У меня наступает тяжелое время на учебе, я не знаю, будет ли у меня время...
 -Лен, оставь мне свой номер, а я буду ждать, когда у тебя освободится время, -смело заноговорил Никита.
 Она не устояла и записала цифры на клочке бумаге.
 На улице Никита сразу скомкал листок, бросил его в урну и, не глядя на Леонида пошел вперед.
 Леонид тут же его догнал:
 -И зачем ты все это делал?
 -А! А я думал, что ты будешь копаться в этой помойке. Было бы весьма на тебя похоже.
 -Она все равно не выбрала меня бесполезная вещь, но постой!
 Никита остановился под фонарем и закурил, и тут же закашлялся. Леонид подошел и закурил тоже.
 Они молчали минуты две, а потом Леонид сказал :
 -И вправду, я всего боюсь, мои страхи вымышлены мной, они же меня и погубят. Мне нечего сказать людям, а было бы что сказать, я побоялся бы, что они забросают меня камнями. За три года преподавания в школе я так и не перестав бояться заходить в общую учительскую.
 -Ты не борешься, ты просто не борешься с этим миром, он съедает тебя заживо, а ты так и остался ребенком, все ждешь, что прибежит твоя мамочка и накроет тебя юбкой.
 -Да нет же послушай! Я как премудрый пискарь всю жизнь боюсь «как бы что ни вышло!» В детстве я боялся покупать хлеб, думал, что денег у меня не хватит, меня заберут в тюрьму, и никогда не отпустят домой. Я бы никогда не осмелился подать документы в приемную комиссию, потому что там сидят люди в пиджаках. Я имею право на субсидию, но никак не осмелюсь пойти в отделение соцзащиты. Меня раздражает мебельная обстановка в моей комнате, но я так и не осмелюсь передвинуть этот чертов шкаф!
 -Так в чем проблема, пойдем, толкнем сейчас!
 -Да не в этом дело. Я всегда всего боюсь, и ты не сможешь избавить меня от этого страха, но ты можешь научить меня не бояться!
 -Иди спрыгни с крыши!
 -Да я тебе серьезно говорю!
 -И я серьезно. Хочешь не бояться? Пойдем со мной!
 Они быстро зашагали в сторону стройки.
 -Ты же знаешь, чем занимается наш достопочтимый Дмитрий?
 -Да, там дело, о детях что ли...?
 -Да, о нерусских. Самое главное – не бояться. Знаешь ведь, что у меня есть?
 -Что?
 -Вот! – Никита достал из внутреннего кармана пистолет.
 -Черт! Ношение в собранном виде уголовно наказуемо, приглушенно закричал Леонид.
 -Вооо, как мы заговорили это уголовно опасно для меня, а не для тебя. Следователь – наш лучший друг, чего же ты боишься?
 -Да брось ты! Я тебе совсем не  про этот страх говорил.
 -А что, страх быавет разный? Страх – это всего лишь физиологическое проявление нашего организма: от него бьется быстрее сердце и замирает пищеварительная система. Он не может быть отличным от другого страха, как не может и отличаться от страха коровы или таракана.
 -Ты совсем не понимаешь о каком страхе я говорю!...
 -Молчать! – лицо Никиты стало мрачным, он схватил Леонида за руку и потащил к домам.
 .....цуензура....
 Пальни так просто, пальни в воздух, но в ночной тишине они услышат этот звук. Они услышат и испугаются. Если ты отречешся от своих предрассудков, твой страх уйдет от тебя к ним, они превратятся в существ, подобных коровам и тараканам, а ты... ты перестанешь бояться.
 -Я... я не собираюсь этого делать. Это наказуемо, это преследуеся, раскроют и меня и тебя, ещё и детей этих повесят на нас. Это невозможно даже по отношению к людям, спящим в этих домах.
 -Давай! – решительно командовал Никита.
 Он попытался всунуть пистолет в руки Леонида, тот выронил его в сугроб и сказал:
 -Да не буду я!
 И быстро зашагал прочь. Никита ловко поднял пистолет из снега, догнал Леонида и продемонстрировал ему пустой магазин.
 -Он был пуст, у тебя бы ничего не вышло, ты выстрелил бы просто в свой страх, а не в небо и не в пустоту. А теперь ты навсегда и останешься трусом.
 -Я и так останусь трусом, это моя ноша, мой крест. У каждого свои заморочки, которые преследуют нас всю жизнь. Если человек, к примеру, все время ждет письма, каждую секунду проверяет свой ящик – он живет. Даже если во всем мире вымрут люди он будет заглядывать в свой почтовый ящик каждую минуту. Эти заморочки невозможно преодолеть, невозможно выкинуть. Они уйдут лишь со смертью человека.
 -Хватит фантазировать и размышлять, возьми свою волю в кулак!
 -А если бы я выстрелил. Ты думаешь, я стал бы другим? Я выстрелил бы в себя!- последние слова Леонид сказал как мужчина, уверенный в своем знании.
 Он быстро развернулся и пошел в сторону своего дома.
 -Идиот! Ты бы никогда не выстрелил в себя, ты просто не осмелился бы на это
 Кричал ему в след Никита, затем он обернулся и понял, что уже светает