Старое письмо

     Был жаркий июльский день, который в очередной раз заставил жителей Екатеринбурга грустить, думая о том, что им приходится работать в таких жутких условиях. Жара, охватившая Урал в то лето, была действительно невыносимой. Уже с утра, в районе десяти часов, температура была на уровне плюс двадцати пяти градусов. Это вызывало у аборигенов невыразимо сильное желание оказаться не в душном офисе, хоть и продуваемом кондиционером, а у фонтана или озерца, дабы хоть как-то избавиться от того, что посылала им погода.

     День, в который все это случилось, был действительно очень и очень жарким. Количество несчастных случаев, которыми полнились подобные ярко выраженные дни, резко возрастало.

     Петр Иванович, шестидесятилетний пенсионер, сидел в своей квартире на улице Орджоникидзе и читал любимого Достоевского. Вновь и вновь открывая для себя "Преступление и наказание", он удивлялся, насколько разносторонним может быть произведение, написанное гением литературы.

     "Хм, а ведь как верно он показал здесь нравы! Раскольников - уникальный и, что важнее, универсальный персонаж, который распространен и в наше время. Даже в год столетия Великой войны существуют такие нравы!" - так рассуждал Петр Иванович, попивая мятный чай, закусывая его текстом романа.

     Его домашние давно уже привыкли к тому, что он может начать вдруг перечитывать то, что давно уже читал, а потом восхищаться многогранностью автора. Так было и с "Мертвыми душами", которые он «вновь открыл для себя» прошлой зимой. И тогда это привело к интересным последствиям.

     Книга заставила его заняться изучением истории церкви, русских монастырей, а также посещением таковых на территории центральной России. Он провел в путешествии три месяца и вернулся к себе в Екатеринбург с целым багажом знаний, навыков, фотографий и собственным фильмом об увиденном и понятом.

     Теперь вот настал черед «Преступления и наказания», который был им прочитан ещё в школе, одним из всей параллели. Тогда все тоже удивлялись, как он смог так легко и при этом вдумчиво прочесть эту книгу. Впрочем, он тогда уже пугал всех своей истовой верой, которая во времена Советского Союза  была на гораздо более низком уровне уважения, чем сейчас.

     Читая 6 главу первой части, он перевернул страницу. Перевернул и удивился. Там, между страниц, лежал листок, заставивший его задуматься и отложить чтение.
Этот листок, хорошо сохранившийся засчёт места своего пребывания, оказался старым письмом его жены, скончавшейся два года назад. Она тяжело болела и сгорела за 3 летних месяца. 2 июня отметили её 65-летие, а уже 31 августа состоялись похороны на одном из кладбищ Екатеринбурга.

     Письмо было датировано 1978-м, годом их знакомства. Почему оно осталось именно в этой книге? Это уже никто нам не расскажет. Петр Иванович раскрыл листок и начал читать.

«Петя, дорогой мой человечек! Пишу тебе, поскольку не могу выразить устно то, что томится в моем сердце. Я познакомилась с тобой вот уже 2 месяца назад, но поняла одну вещь только сейчас. Я не смогу жить с тобой, прости. Ты, наверное, строишь планы на наше совместное проживание, тебе, наверное, хочется детей. Но мне, 22-летней девушке, не хочется связывать себя по рукам и ногам узами брака и рождением детей. Видимо, я ещё не пришла к этому, а, быть может, просто не создана для брака и устройства семейного очага. Прости меня, если сможешь. Но нам не суждено быть вместе. Не знаю, как ты отреагируешь, но не ищи меня. Можешь, если захочешь, написать ответ по указанному в письме адресу. Там живут люди, которые смогут передать письмо мне. Прости и прощай. Твоя Ангелина».

     «Так вот, отчего она хотела уйти! Но почему она так ничего и не сказала?..» - подумал Петр Иванович, откладывая письмо. Дело было в том, что в тот год после 2 месяцев отношений, когда дело, казалось, шло к свадьбе, девушка действительно ушла от него. Но потом, по прошествии нескольких недель, вернулась и сказала, что готова снова строить отношения. Поженились они через 1,5 года, когда был уже у них ребёнок, дочь Ирма…

     … Хоронили Петра Ивановича рядом с женой, в могиле которой было заказано место для ее супруга еще при устройстве ее погребения. Инфаркт, случившийся 25 июля, списали на аномальную жару, охватившую регион в то время. Но родные, заставшие главу семьи с широко открытыми глазами, разодранным в клочья воротником рубахи и раскрытым ртом, нашли подле тела письмо и сразу всё сопоставили. Похороны его прошли тихо, в присутствии только близких людей, и напоминали спокойные же похороны 2-летней давности. По традиции, каждым из присутствовавших в могилу была брошена земля, а старшая дочь, родившаяся ещё до вступления в брак родителей, оставила у деревянного креста ещё и томик Достоевского.

P.S. Иллюстрация из интернета