День шестой

Море плещется лениво и размеренно. Небо покрыто каким-то серым маревом – не то тучи, не то туман. Странное состояние у окружающего мира. В таком состоянии крайне сложно действовать, хочется сидеть неподвижно, размышляя о судьбах мира. Каждое движение дается с некоторым напрягом, как во сне.

У края ряда прилавков мается, будто с похмелья, немецкая овчарка. Она то лежит на дороге, глядя по сторонам несчастными глазами, то забегает в море, хлопает там пастью о волны, клацает зубами и, все еще недовольная, выбегает на берег. Потом опять бежит в волны и выбегает. Что-то мешает ей жить и чувствовать себя комфортно. Наконец, она успокаивается и вытягивается в тени - поспать.

Жарко.

Чтобы стряхнуть с себя сонливость, мы сходили в Курортное, пообедали в ресторане «Капитан Морган» и вернулись обратно, купив пакетик клубники.


На обратном пути встречаем симпатичную парочку – парень и девушка идут, нерешительно вглядываясь вперед.
- Скажите, пожалуйста, а Лисья Бухта – это здесь? – обращается к нам парень.
- Да, да, - отвечаем мы.
- А скажите, долго еще идти?
- Смотря куда вы хотите в итоге попасть, - вполне резонно отвечает борин внутренний программист.
- Ну, так  в Лисью Бухту же и хотим попасть! – улыбаясь, отвечает парень.
- Строго говоря, вы УЖЕ в Лисьей Бухте. Так что тут определяющим моментом являются ваши внутренние критерии. Что именно вы хотите увидеть? – Боря неспешно шагает по побережью и ему хорошо уже прямо здесь. В «Капитане Моргане» мы наелись и пробовали разные коктейли с абсентом.
Спутники нерешительно молчат, поэтому он развивает свою мысль:
- Что позволит вам поверить, что вы уже пришли? Хорошее место, чтобы поставить палатку? Стаи голых женщин? Наркоманы с косяками? Растаманы?
- О! – смеются они, - нам нужны люди!
Мы показываем им пальчиком, где на берегу начинаются людные места, они оценивают расстояние и активно устремляются вперед.


Рядом с измученной жизнью и жарой немецкой овчаркой  теперь сидит круг аскающих* персонажей. Все, кто приехал без денег и с жаждой жизни, кажется, собрались здесь. И Алкотрэшер, и Аленка, и еще несколько других, которых я не знаю. Они играют на гитаре, поют хором, старый панк погружает руки глубоко в пляжную гальку и шурует ими там, делая «шейк-шейк». Аленка и Алкотрэшер выбегают наперерез каждому перспективному проходящему мимо человеку на предмет «угостите панков»! У нас просят дать «хотя бы девушкам хотя бы по одной клубничке». Я выкладываю пакет с клубникой в центр круга и мы садимся послушать. У Бори выпрашивают денег на пиво. А мы такие сытые. Мы так объелись в «Капитане Моргане». Мы такие буржуи, что у Бори мелких нет. Он нерешительно застывает в раздумьях, а потом дает Аленке «крупную» с комментарием:

- Сдачу принесешь.
- Конечно, принесет, - хором говорят все окружающие. В их дрожащих от ликования голосах намешано немало эмоций. Это и радость, что сейчас будет пиво, и облегчение, потому что с пивом жить будет не так сложно, и немного подобострастия, чтобы Боря не передумал и не забрал «крупную», и тонны убедительности, направленной вовне, но не имеющей никакого внутреннего фундамента.

Аленка птичкой подхватывается и легкими шагами устремляется в сторону лотков.

- Конечно, принесет, куда она денется! – вдогонку ей хрипло кричит старый панк, дядя Петя, кажется.

Приходят еще люди, кто-то мимо, кто-то подсаживается. На гитаре играет  сердитого вида парень, который отказывается от клубники, потому что, по его словам, он сам симферополец, и его мама выращивает клубнику в огромных количествах.

- Я панк из приличной семьи, - с легкой самоиронией говорит он.


Аленка возвращается все теми же легкими поспешными шагами (как на крыльях!) На лице ее написана радость и гордость. Она отдает Боре сдачу и поясняет, задыхаясь от спешки и желания поскорее оправдать возложенные на нее ожидания:

- Мне скидку сделали 5 гривен! Сказали – для вас – столько-то! Вот, возьми, спасибо тебе большое!

Сидим еще минут пять, а потом надоедает. Все-таки алкоголические панки – это не та компания, которую я способна выдерживать долго. На горке кто-то воткнул  табличку с надписью «Чистый мир». Рядом с этой табличкой, пошатываясь, кривой струей отливает грязный дядя Петя. 


Остаток солнечного дня мы сидим на берегу вдвоем. Купаемся, загораем. Просто смотрим на море и небо и дышим морским ветром.
Под вечер ветер усиливается и приходит легкий сплин.
Возвращаемся к себе на гору, я кипячу вечерний чай. Молчим и смотрим на огонь.  Просто смотреть по сторонам, видеть мир и молчать – это вполне самодостаточное занятие, кстати.
Но немного грустно.

Боря говорит:
- Как ты думаешь… Вот здесь мы живем душа в душу, не ссоримся, не спорим. Почему же дома не всегда получается так?

Действительно, почему? Я тогда что-то ответила, но, кажется, это был какой-то дежурный ответ. Так у меня бывает – когда я не хочу разбираться в глубинных причинах и боюсь увидеть правду, то начинаю выдавать в качестве версии первую попавшуюся ерунду, которая приходит в голову.

Мы засыпаем, обнявшись, а ветер дует все сильнее и сильнее, наша палатка полощется на ветру, как парус, и сквозь сон мне кажется, будто мы летим – так много вокруг воздуха.

http://proza.ru/2013/06/20/1269
 

* аскающих, аскать - от английского ask - просить деньги и еду у проходящих мимо пиплов