Путь Турсуна Бекенова. Дню медика посвящается

ДОСЬЕ «СМ»
Турсун Балгымбекулы Бекен
Кандидат медицинских наук, врач-фтизиоостеолог, автор многих работ по костно-суставным формам туберкулеза
Родился в 1933 году в колхозе им. К. Маркса Кокчетавского района
1951-1957 – студент Казахского мединститута им. Молотова
1959-1963 – врач-фтизиоостеолог Кокчетавского облтубдиспансера
1964-1967 – аспирант Российского НИИ туберкулеза (Москва)
В 1968 году защитил кандидатскую диссертацию по теме «Хирургическое лечение туберкулеза грудного отдела позвоночника»
В 1970 году награжден нагрудным знаком «Отличник здравоохранения»
1969-1978 – старший научный сотрудник КазНИИ туберкулеза (Алматы)
1978-1982 - главврач республиканского детского тубсанатория (Чимбулак)
1982-1993 – замдиректора по клинической работе КазНИИ туберкулеза
1993-2003 – президент Казахстанской ассоциации целителей
С 2003 года - врач-консультант Акмолинского облтубдиспансера

    Его судьба, без преувеличения,  заслуживает полнометражного фильма, цикла рассказов  по типу булгаковских «Записок врача» или даже целого романа. Много было бы в нем сюжетных поворотов, географических перемещений, роковых ударов и подарков фортуны, встреч  и расставаний, а еще больше - человеческих слез, слез горя и радости. Но писали об этом незаурядном человеке, чья жизнь отдана непримиримой борьбе с палочкой Коха, лишь однажды, более двадцати лет назад, в алматинских «Огнях Алатау». Причудливые извивы удивительной судьбы уложены ровными строчками и в небольшой служебной характеристике – она понадобилась для аттестации, которую Турсун-ага успешно прошел в этом году. Заключительное «резюме» гласит: «Благодаря его профессионализму выявление и лечение внелегочного и костно-суставного туберкулеза в Акмолинской области поставлены на должный уровень». За каждой подобной строчкой – особая история. И да простит нас чудесный доктор за попытку вместить его откровения в формат газетного очерка.       
     Тихий мягкий голос, самим своим тоном успокаивающий больного, мудрые, все понимающие глаза. Врачуя тело, истинный доктор врачует и душевные раны – поэтому ему, совсем как психологу, не страшно доверить самое сокровенное. Он не осудит, не прикрикнет, не смутит, не скажет чего-то неуместного или неприятного. И эти редкие качества Турсуна Бекеновича – врожденную интеллигентность и порядочность, не только профессиональные навыки – хорошо бы  перенять иным современным  лекарям.
      Простым аульным мальчишкой с семиклассным образованием приехал  когда-то Турсун в Кокчетав. Намеревался поступить в педучилище, но вместо этого стал учеником третьей казахской школы-интерната. По его окончании отправился в Алма-Ату, за синей птицей высшего образования. И, совершенно ничего не зная о врачебных специализациях, поступил в медицинский институт. Зачислили его, как потом выяснилось, на санитарно-гигиенический факультет. Трудно было провинциальному пареньку на первых порах. Русские ребята зубрили латынь, а Турсуну пришлось сначала русский осваивать. Мать заклинала вернуться после института на родину. Но активист и староста группы, Турсун был назначен по направлению в форт Шевченко, и никакие возражения не принимались. Помогла случайность: оказалось вакантное место военврача в Кокчетаве, на которое  не было желающих. Так Турсун стал лейтенантом медицинской службы санчасти УВД родного города. На заводе КДА и железобетонном в то время работали заключенные, а охраняли их войска МВД. Спустя почти год, не выдержав отупляющего однообразия службы, Турсун отправился в Москву, к самому начальнику сануправления МВД СССР.
- На прием попал с трудом, спустя три дня. Умолял, объяснял, что теряю квалификацию, постепенно забывая то, чему шесть лет учился. Что ж мне и дальше так жить, смазывая фурункулы милиционеров и слушая маты заключенных? Но генерал-майор и слышать ничего не хотел: иди, мол, к черту, голову не морочь. И я вернулся ни с чем.
    Молодому лейтенанту медслужбы опять помог случай. Тяжело заболел двоюродный восьмилетний братишка, и по рекомендации Турсун повез умирающего мальчика к самой Жанне Крымшамхаловой. Об этой легендарной женщине наш милый доктор готов благоговейно рассказывать часами, ибо именно ее считает своим первым наставником. Дочь генерала царской армии, сосланная в Казахстан, выпускница московского мединститута, главврач Кокчетавского тубдиспансера Жанна Борисовна Крымшамхалова ввела молодого врача в ту сферу, что стала для него делом всей жизни. «Нам позарез нужен костный хирург. Я одна ничего не успеваю. А ты заодно и за братишкой присмотришь».
- Жанна Борисовна была великолепным диагностом, двух лет в стационаре под ее началом мне хватило на всю жизнь. Позднее, в Москве, будучи аспирантом, я удивлял всех точностью диагнозов, и это - всецело заслуга Жанны Борисовны.  В те годы у нас было двухэтажное здание по улице Средней. Коридоры узкие, народ приезжает из районов. И мы вдвоем работали до девяти часов вечера. Многие больные из-за нехватки места лежали на дому. Машин у нас не было, и мы с Жанной Борисовной пешком совершали обход, делали гипсовые повязки.
    Турсун работал много и одержимо: оперировал, поднимал на ноги парализованных костным туберкулезом, возвращал к жизни уже безнадежных.  Успевал при этом ездить на специализации и ассистировать «богам хирургии». Так состоялись незабываемые встречи с легендарными врачами Афанасием Бедриным и Николаем Желваковым. Уже после безвременной смерти старшего друга и учителя Жанны Борисовны, заведуя отделением в сборно-щитовом диспансере барачного типа, Бекенов был вынужден вместо положенных сорока держать по пятьдесят пациентов, ставя койки в коридорах. А куда отправишь тяжело больного человека со свищами? Не положить – значит, обречь на верную смерть. Но у проверяющей комиссии из крайздрава оказалось иное мнение. Молодой, вспыльчивый врач возмутился: ведь «эти», лежащие в коридорах, на которых брезгливо указывали начальственным перстом - страдающие больные люди, а не собаки.
- Жару в огонь подсыпал угодливый помощник начальника крайздрава. Он, мол, по аулам ездит, бешбармачит, а потом – кладет сверх нормы. «Что вы такое говорите?!» - спрашиваю почти вне себя от гнева. Они бросили обход, побежали к третьему секретарю обкома партии. Оскорбил их басмач, байский пережиток. Меня, как человека партийного, вызвали «на ковер». И не давая рта раскрыть, с порога обрушили потоки оскорблений и угроз.
    «Готовься к тюрьме, завтра под суд пойдешь!» - таков был приговор партийного руководителя. И вмиг пришло решение: звонить в Алма-Ату, проситься в московскую аспирантуру. На счастье Турсуна, нашлось одно свободное место. Так Турсун оказался в клинической ординатуре Краснобаева, в которой, увы, не было его любимой хирургии. И Бекенов сам пришел в мединститут Российской федерации, стал ассистентом на добровольных началах, а по завершении аспирантуры – остался там, где его, молодого казахстанского хирурга оценили и полюбили. Судьба преподнесла Турсуну очередной подарок: его оставляли в Москве, давали двухкомнатную квартиру, предлагали талантливому врачу писать докторскую - за четыре года вместо пяти, пост начмеда в санатории «Красная роза» на 450 коек или заведующего хирургическим отделением на 60 коек. Но принять этот подарок, по его словам, не позволила любимая вторая половина. Не хотела, чтобы обрусели дети, забыв свои корни, язык и музыку. И семья Бекеновых перебралась в Алма-Ату. Долгие годы работы старшим научным сотрудником НИИ туберкулеза приучили Бекенова к второстепенным ролям: его, яркого и заметного профессионала, не стали продвигать дальше, не отправили в докторантуру, старались держать в узде. И это до боли известные любому казаху нюансы: нельзя позволить аргыну, северянину, представителю среднего жуза затмить собой других. Но что сильно, то пробьется. Ведь талант, профессионализм и человеколюбие, как и их отсутствие, симулировать сложно. Потому-то был в  биографии Турсуна Бекенова детский тубсанаторий с сотнями новых историй, и вновь – КазНИИ, но уже в новом качестве.
    В переломные девяностые годы, когда началось повальное увлечение нетрадиционной медициной, кандидату меднаук Бекенову предложили пост гендиректора Ассоциации народных целителей. Знахари, лечившие без медицинского диплома, затаив дыхание, слушали его лекции по анатомии и физиологии. А он был для них не только ученым наставником, но и  защитником.
- Обращался в Минздрав, просил выделить в поликлинике комнату, предлагал проконтролировать их деятельность. Если шарлатан – никогда больше не подпускать, если помогает людям – дай бог. Подводил экономическую базу – целители ведь не отказывались платить за аренду помещения. Приводил убедительные доводы, сравнивая подход официальной медицины и знахарства к ряду болезней. Возьмем, к примеру, пупочную грыжу у трехмесячного ребенка. Медики говорят: год подождите, только потом будем оперировать. А деревенская бабка пятикопеечной бронзовой монетой ее в два счета снимает. Или сглаз – ну, какими антибиотиками его вылечишь? Нет, ни в какую. Но целители мне до сих пор благодарны, каждый год приглашают на конференцию, оплачивают дорогу.
    Говорят, с годами человека начинает тянуть в родные места. И деятельный хирург Бекенов, душа которого не знала успокоения, решил вернуться. И пусть сыновья по-прежнему в южной столице, а дочь – в далекой Канаде - Турсун-ага  счастлив, когда  приезжают любимые внуки, ради которых и перебрался он в родной Кокшетау. Ведь потомки должны знать, откуда они родом. Всю жизнь Турсун-ага был для кого-то наставником, духовным отцом.  И если дети не пошли по его стезе, то в родне Бекенова  - солидный список известных в Кокшетау и области врачей разных специализаций, каждый из которых –  его воспитанник.  Главной же своей преемницей доктор считает внучку Раушан, студентку Алматинского мединститута. В разных городах работают многочисленные ученики Бекенова, а сейчас Турсун-ага передает свои бесценные знания и огромный опыт молодому врачу Елдосу Кайыржанову.  Он знает, что вернулся не напрасно. Здесь чистый воздух, и легко дышится, здесь нужны его знания, доброе сердце и жизненная мудрость, отсюда начинался его путь. Путь непримиримого борца за самую хрупкую и самую необходимую составляющую человеческой жизни.

«Степной маяк», 23.08.07.