Толяновна

Толяновна.

Рассказ.

             С приходом осеннего ненастья необычайно жаркое лето, неожиданно выдавшееся  в этом году повсеместно  в предвестии  зимнего сезона стало совсем забываться,как все хорошее в этой жизни, имеющее отличительное свойство обязательно  слишком рано заканчиваться.
С каждым новым днем быстрое  наступление темноты становилось все заметнее и при поддержке темного купола неба почему-то казалось все более пугающим,  каким-то полным уныния и даже навивающим скверные мысли.
Продолжительность дня при такой темной экспансии соответственно оказывалась все короче, что также никакой особой радости от наступившего времени  всеобщего природного увядания не добавляло.
После  солнечной яркой летней поры особенно неловко в кромешной тьме изо дня в день передвигаться пешком  по неосвещенным улицам с невесть откуда вдруг появившимися выбоинами и колдобинами, скользкими откосами,  по полуразрушенным пешеходным дорожкам.
Делать это  в таких условиях приходится  в предрассветном полумраке и с наступлением вечера, когда на город спускаются сумерки, до тех пор, пока улицы и весь городской ландшафт хотя бы не предстанут перед внимательными и тревожными взорами его обитателей покрытыми первым снегом, и станет от этого  чуть-чуть светлее вокруг и на душе спокойнее или, что совсем маловероятно, появятся некие потусторонние силы, которые сжалятся над нами нерасторопными, и легко наладят наружное освещение.
Сразу после этой манны небесной  простаивающие  без пользы, словно истуканы, уличные опоры  линий  электропередач оживут, воспрянут духом и как в старой доброй сказке станут приносить свет и радость местным жителям.
После недавних обильных осенних ливней, вдоволь насытивших перегретую за лето жарким солнцем землю, каждый последующий сильный проливной дождь или зарядивший на целые сутки мелкий накрапывающий  дождичек при отсутствии ливневой канализации или при ее неисправности создают  ситуации, когда выйти из подъезда многоквартирного дома или частного домовладения на придомовую территорию или улицу, не имея в наличии  резиновых сапог, без очевидных неудобств  не получается, из-за чего уже с утра портится настроение.
А вот когда несколько неудобств соединяются  воедино,  отсутствие освещения, темень хоть глаз выколи,  да лужи вокруг, грязь непролазная, получается  одна большая, из года в год повторяющаяся  нудная  канитель, воочию наблюдая  которую, жители каждый раз почти в одно и тоже время ругают всех, кого только знают из причастных к её появлению,  персон, словами самые корректные из которых: живем  в двадцать первом веке, а посмотришь вокруг, жуть одолевает.
  В то же время вспоминая, некоторый  житейский опыт привлечения к благоустройству своих придомовых территорий горожан,  внутренний насмешливый голосок, такой же как у кулацких  подголосков из типажей прошлого века, тоненько так, язвительно подпевает: эко куда хватил, подумаешь, важные господа какие.
Те, которых настоящими господами величают, на казенных машинах разъезжают  да ковровые дорожки перед ними расстилаются, там ни луж, ни ливневки, ни проблем с наружным освещением.
Остальные переживут  да перетопчутся -и не такое видали.Эко возомнили из себя невесть что, дома щи лаптем хлебают, а туда же- дай им да подай, самих не допросишься, ничего не надо.
Этот голосок, окончательно обнажив угоднические нотки в настроении,  без тени смущения,  уверенный в своей правоте продолжает..
Ничего страшного не случится если кто-то и замарается в грязи.Так она ж своя, доморощенная, так и лужи, они свои, для кого-то  родные.Может, окажись  на чужбине, милей тамошних  рек да океанов будут.
Так что наши горожане  дома или на работе щеточкой отчистятся, утюжком отгладятся  и внешний вид  быстро приведут в порядок  и будут чище да глаже, лучше  новеньких.
Разве ж это проблемы.Вот на Марсе побывать- это тема, достойная обсуждения! Да не простая, если задуматься.Проблемища.
А у нас в нашем захолустье  обсуждать свое, наболевшее, даже как-то неудобно-одно мелкотемье: еще кто-нибудь там, наверху, косо посмотрит и грозно скажет им: что, там больше заниматься нечем - и лишит своей благосклонности, и будет разный люд вокруг о тебе говорить: не тот, мол, с годами стал, года-то не красят, кого угодно коснись, нет-нет да и промашка выйдет, а то и совсем  выпадет, как птенец из гнезда, а летать-то не обученный, вот и предполагаемый результат  совсем, в одночасье, как чиновник может сдуться.А казалось, сносу ему не будет, а по началу какие надежды подавал, только диву давались, вот ведь каково может статься.
А правильное отношение такое-всё учить да объяснять надо, ещё месяц-полтора-лужи ледок затянет, на грязь снежок ляжет вот и вся недолга, как и не было вовсе, до весны доживём, а там видно будет, не впервой.
 Главное, чтобы в жилых домах электричество, тепло да газ были, а чистота да благоустроенность на улицах-дело наживное, не спешное, от меньшего, чем необходимо, внимания к благоустройству городских территорий из жителей ещё никто не помер да и в ближайшее время такое вряд ли предвидится.
Есть проблемы и по важней, за которые, что всегда иметь в виду надо, одному начальству перед другим начальством, которое вышестоящим называется отчитываться по всей форме к установленному сроку все время приходится.
А не приведи господь надумает проверить  то начальство, что повыше эффективно ли вы тут на местах казенные деньги тратите или осваиваите, как кому больше нравится.
Вот тут-то кресло, на котором хорошо сидеть, когда все спокойно, и закачается, и ты вместе с ним, так что все надо делать так, как на верху скажут, они же ведь потом и проверять будут.
Там, на горе, виднее, и ни какой самодеятельности, то бишь инициативы, а то потом греха не оберёшься, только себе хуже сделаешь.
Может, и есть свой резон в этих рассуждениях, может, и нет, кто разберет?  Сколько людей, столько и мнений.
С каждой колокольни свой вид на окрестности открывается, и каждый волен свое разумение при этом иметь, как это старается делать Ирина Анатольевна, или Толяновна- именно так её больше десятка лет называют при встрече и за глаза знакомые и наслышанные о ней люди, с тех пор, как она стала известной  в округе общественницей благодаря хотя и по женски мягкому, но при этом волевому неприклонному характеру.
Этой невысокой,  круглолицей, очень энергичной осанистой женщине бальзаковского возраста претит продуманно-чиновничий исполнительский подход  к решению всех без исключения проблем её микрорайона, и по каждой из них она имеет своё мнение, почему-то всегда  диаметрально противоположное мнению чиновничества.
Для нее нет в округе нерешаемых проблем, если она их никому не перепоручает, но в тоже время и от любой помощи она не привыкла отказываться.
Будучи по складу характера порой чересчур категоричной, но вместе с тем всё же весьма  рассудительной и неравнодушной ко всему, что вокруг происходит, она своим душевным теплом притягивает тех, кто приходит за её помощью.
К ней независимо от возраста каким-то особым образом всегда тянутся люди  даже замкнутые и недоверчивые, разуверившиеся в любой власти, коих в наших краях, судя по итогам местных выборов, пруд пруди,а также те, кто никогда и никуда со своими как личными так и общими проблемами не обращался, не надеясь на сколько-нибудь вразумительный ответ  в этот раз при обращении, поступившие наперекор себе скорее из спортивного интереса, чем рассчитывая  хоть на какой-то результат.
Она, сколько себя помнит, постоянно возглавляет самые разные общественные формирования не столько потому, что ей больше других это надо или больше нечем заняться, или нестерпимо хочется выдвинуться на высокооплачиваемую работу, а каждый раз наступая на одни и те же грабли, банально поддаваясь уговорам жителей заниматься общими проблемами, опираясь на их обещания помогать, поддерживать  во всех её начинаниях, и она, окрыленная оказанным  доверием, подобно Дон-Кихоту с открытым забралом постоянно бросается  на ветряные  мельницы, с помощью которых перегоняется воздух из одних чиновничьих кабинетов в другие рангом пониже и обратно для создания  иллюзии  бурной деятельности их обитателей якобы на всеобщее благо при восторженной поддержке  всего населения.
При любой высокотехнологичной, построенной с применением нанотехнологий  ветряной мельнице содержится многочисленный штат сотрудников, у каждого из которых свои эксклюзивные функциональные обязанности:  кто-то отвечает за аэродинамическую службу, кто-то за службу пневматических приводов, одни экономисты считают, сколько воздуха поступило, другие-сколько убыло, третьи сводят цифры воедино, чтобы они бились, юристы сопровождают принятие управленческих решений, обеспечивая подготовку документов в современном  правовом поле, не жалея сил и времени для подготовки рекомендаций по его демократизации для вышестоящих учреждений, сотрудники безопасности контролируют чистоту коммерческих сделок, чтобы не было приписок или, не приведи господь, кто не умыкнул себе домой пару кубов неучтенного воздуха.
Для информационной поддержки всего процесса имеются свои газеты, телевидение, новые центурионы.
Все дипломированные и аттестованные сотрудники новой формации, прошедшие партийный кастинг на лояльность пришедшим к власти чиновникам, соблюдают правила внутреннего трудового распорядка, борются за получение званий лучших по профессии, их рекомендуют на присвоение правительственных наград вплоть до звания герой капиталистического труда.
Они круглые сутки все как один  пребывают в безудержной эйфории безграничной власти, долгожданной самореализации.
Каждому чиновнику новой волны весьма удобно в своем виртуальном пространстве, которое никак не соприкасается ни с чьим другим, тем более с жизненным пространством людей, живущих на подведомственных территориях.
Чиновники всех рангов и уровней сами  делают оценки своей  непосильной от тяжести деятельности, для острастки раздавая иногда по ранжиру каждой сестре по серьге за какие-то прегрешения, но тем не менее при этом прежде всего заботясь о личных  интересах более чьих-то.
Система контроля населения за деятельностью чиновников с незапамятных времён  утрачена полностью.
Даже упоминание о ней считается признаком дурного тона, будучи полностью замененной её имитацией с многочисленными условными показателями во главе с пиар составляющей, венчающей облик могучего колосса на глиняных ногах, готового лопнуть как мыльный пузырь в любое мгновение, не оставив о себе никаких воспоминаний-ни хороших ни плохих, как будто этого колосса никогда и не существовало.
Достаточно обратить внимание, с какой помпой обставлена борьба с коррупцией, когда даже ребенку понятно, что не могут высшие должностные лица государства, губернатор, мэр, некий глава возглавлять и отвечать за неё на подведомственной территории, так как эта борьба прежде всего должна быть направлена лично против них и их ближайших приближенных, так называемой команды,все остальное в этой сфере-обычная борьба с экономической преступностью, которая всегда была, есть и будет, и имеющая к борьбе с коррупцией лишь касательное отношение, как пятое колесо в телеге, как и пригрешения рядовых чиновников, не удержавшихся от соблазна взять, когда предлагают за то, что они бы сделали, и за причитающуюся им  зарплату, но без энтузиазма и немного позднее.
  Все в этой сфере доведено до абсурда, как и свод неких неприложных правил никому не нужной игры с соперником, в рукаве которого козыри на все случаи жизни.
Эти правила  все присягнувшие под знаменем должны соблюдать или делать вид что соблюдают, время от времени сдавая кого-нибудь из своих единоверцев, из тех, кому особенно перестало везти, как той известной щепке, которая летит сама по себе при рубке леса,  после чего ряды смыкаются ещё плотнее и суровее.
Бурная общественная деятельность Толяновны, стоящей хоть по колено в крови, но не уступающей своих позиций, к всеобщему великому сожалению никак не вписывается в существующую систему перегонки воздуха из пункта А в пункт Б, как инородное тело из-за которого крошатся шестеренки, ломаются лопасти ветряных мельниц и по логике дальнейшего развития ситуации должно быть, исходя из инстинкта самосохранения, выдавлено этой системой, прежде всего, разумеется,  заботящейся о своих завоёванных позициях и, несмотря ни на какие катаклизмы, не сомневающейся, что выживет в любых условиях, чего бы это ей не стоило.
Персоналии её олицетворяющие, при этом не имеют абсолютно никакого значения и выполняют роль декораций говорящих трибун.
Не стандартно мыслящие и способные изменить самый что ни на есть генеральный курс индивидуумы подлежат замене на способных под общим знаменем сидеть, столько сколько им скажут, голым мягким местом на льдине и при этом мечтать о решаемых по их просьбам в различных инстанциях  их личных коммерческих делах. 
В осенних условиях короткого светового дня основная забота Толяновны была простой и понятной окружающим и заключалась в том, чтобы были освещены и отремонтированы тратуары, по которым родители водят детей в дошкольные учреждения, благоустроены территории на подходах к школам,  магазинам,  аптекам, на остановках транспорта, других общественных местах.
Море разливанное, вновь образовавшееся около подъездов одного из многоэтажных домов, за годы после его заселения ставшее притчей во языцех и породившее очередной бурный бумажный поток в начальствующие кабинеты и обратно, имел многолетнюю характерную историю, которую ей удалось прояснить, общаясь с жителями и специалистами городских коммунальных служб.
Те, приезжая по ее вызовам, неоднократно пытались прочистить ливневую канализацию, но каждый раз расписывались в собственном бессилии, убеждаясь в невозможности это сделать, хотя имели  в своём  распоряжении приспособленную именно для этих целей современную спецтехнику.
Она не поленилась сходила в техотдел предприятия, которое было застройщиком этого дома, ей выдали ксерокопии необходимых документов, согласно которым ливневка сдана в эксплуатацию без каких-либо нареканий много лет тому назад.
Старожилы  внесли ясность: дом сдавался к какому-то празднику, в авральном режиме, с митингом и оркестром.
Ливневку просто не успели достроить, лишь оборудовали колодцы, обозначив направление к протекающей неподалеку речушке, решив, что главное заселить семьи нуждающихся в  квартиры и вернуться к её прокладке  после.Это было на тот момент не  главное, и, как было сказано, не горело.
Подписали в срок все бумаги по приемке дома в эксплуатацию, завершив мероприятие, как водится, праздничным банкетом.
 Сменилось руководство, обещавшее её достроить,  появились новые, ещё более важные проблемы.
Писать жалобы можно было продолжать до бесконечности, вес использованной бумаги на переписку с различными организациями уже приближался к килограмму, и её края видно не было.
 Новые власти ливневку на баланс не принимали, ее достройка требовала немалых средств, взять которые, кроме как из городского бюджета, было неоткуда, но куда бы она не обращалась по этим делам, на нее смотрели как на существо с другой планеты, говорящей на непонятном языке, или как на человека с непонятным статусом, что почти одно и то же.
Как всегда, с приходом дождей в домах потекли крыши, в том числе и отремонтированные недавно  на  федеральные средства.
Жильцы промоченных квартир не принимали её объяснений,  что ее никто не приглашал на приемку работ и ее подписи как представителя общественности в соответствующих актах не требовалось.
Она терпеливо всех выслушивала, прекрасно понимая, что такое отношение повсеместно и связано с тем, что подрядчикам, работающим на бюджетных деньгах, легче вести разговоры о приемке завершенных работ с чиновниками, чем с общественниками вроде нее, но жильцам промоченных квартир об этом ничего не говорила, так-как от этого им легче не было, а лишь повышалось раздражение  на всех и все вокруг, переводя разговор в плоскость реальной помощи непосредственно в данный момент.
В дальней перспективе ларчик открывался очень просто, если она или ее коллеги будут ключевыми фигурами в  процессе контроля за расходованием бюджетных средств, то незачем платить откаты по заведенной издавна  системе самым высоким чиновникам,что тех такое положение дел никак устроить не может.
Не для этого они карабкались, расталкивая друг друга, как пауки в банке, на самую вершину горы, чтобы кто-то вмешался и лишил выстраданной причитающейся по чину мзды.
Одна из многочисленных забот, которая требовала к себе постоянного внимания независимо от времени года, - это транспортное сообщения с центром и другими городскими микрорайонами.
Всегда особенно оживленно на конечной остановке, где муниципальные частные автобусы, маршрутные такси разворачиваются и продолжают развозить пассажиров по разным маршрутам в обратном направлении.
Графики их движения предусматривают небольшой отдых водителей и контролеров именно на этой остановке, чем они постоянно пользуются уже не один год.
Помещений для этой цели поблизости нет, поэтому отдыхают они в своих транспортных средствах и все бы было более-менее нормально, если бы не естественные человеческие потребности, для удовлетворения которых никаких приемлемых условий просто не существует.
Самая окраина-чистое поле до границы города и района в одну сторону, в другую- многоэтажные жилые дома, в которых протекает обычная жизнь местных жителей, у каждого из которых своих дел выше головы.
  Транспортники обратились к Толяновне с просьбой построить для них туалет, гарантируя возмещение всех затрат и услуг.
Она быстро собрала общественный совет, на котором приняли положительное решение. Определили место будущей стройки, нашлись работники из местных, умеющие быстро и качественно выполнить все работы.
Недалеко от остановки стояли заброшенные сараи-типичный самострой.Кто и когда их возводил было неизвестно, во всяком случае никто себя не афишировал, около них лишь изредка появлялись местные бомжи и выпивохи.
Так как все равно они подлежали сносу, решили один из них разобрать, а  высвободившиеся  стройматериалы использовать повторно для постройки туалета в чистом поле, недалеко от остановки.
Так и сделали, за что услышали много добрых слов от транспортников в свой адрес.
Местные жители, в очередной раз собравшиеся на остановке дожидаясь транспортного средства, прокомментировали это событие немногословно: давно пора было так сделать.
Об этом событии можно было бы и не вспоминать, не получи оно своего продолжения в местной милиции.
Участковый инспектор, не привыкший особо утруждать себя чужими проблемами, от нечего делать рассказал о нем своим коллегам, весьма своеобразно отозвавшись о Толяновне.
Она давно уже всех достала своей инициативой, хоть куда-нибудь бы уехала, спокойнее без нее было бы, а то лишь людей баламутит.
Недавно заявила, что если будут продолжать дешёвой паленой водкой мужиков, спаивать то дойдет до президента но на самотёке  это дело не оставит, а он всего лишь участковый, что он может сделать, если хозяев местных магазинов уважаемые люди крышуют.
Начальник милиции, присутствующий при этом разговоре дал ему указание: кровь из носа, а найти владельца незаконно построенного гаража и любыми правдами-неправдами получить от него заявление о том, что ему нанесен значительный имущественный ущерб действиями Толяновны, а там, мол, решим, что с ней делать.
Владельца разобранного сарая участковый  быстро установил, но тот сразу от своего детища открестился, заявив, что давным-давно об нем  и думать позабыл и единственное, чего хочет так это чтобы его грешную душу оставили в покое.
Участковый дал понять, что ущерб они помогут взыскать с Толяновны, чтобы та хвост прижала и не высовывалась.Тот размышлял недолго и написал заявление, что его ограбили при всем честном народе.
Заявление в дежурной части милиции  зарегистрировали в книге учета преступлений. Когда с ним озакомился следователь, то сразу заявил, чтобы прекратили  людей смешить и где  тут грабеж усмотрели.
На что ему стали говорить о чувстве служебного долга, об ответственности каждого члена  коллектива за конечные результаты оперативно-служебной деятельности.
Эти разговоры сводились к тому, что надо возбуждать уголовное дело, оно считается раскрытым, лицо его совершившее, установлено, предъявлять обвинение, что, мол, ты работаешь следователем, а не адвокатом, и не надо у него хлеб отбирать, рассуждая о справедливости, гуманности и других вечных ценностях, а их показатели работы хуже всех в городе.
Когда Толяновна узнала что её собираются привлекать к уголовной ответственности, то не поверила, предположив, что её разыгрывают, но настойчивые звонки из милиции продолжались.
Ей присылали с нарочным повестки, допрашивали, проводили очные ставки, назначались экспертизы, предлагалось добровольно возместить ущерб, затребовались на неё характеристики.
На заседаниях общественного совета никто всерьёз не хотел воспринимать происходящее.Мы, что живём в дурдоме, какой грабеж, сделали для людей нужное дело, мимо этих сараев и взрослым и детям ходить страшно, какие-то бомжи около них все время отираются, давно все сараи сносить пора.
Но когда  предъявили обвинение, то легкое ироничное отношение стало меняться на явное неприятие подобного отношения к людям.
Решили всем скопом идти в высокие чиновничьи кабинеты добиваться правды-матки.
Очень много там наговорили всего, что знали на все темы, и что власть устроена не так, как надо, все поставлено с ног на голову.
Нет бы рядовой горожанин был бы в центре внимания и вокруг него власть крутилась, так нет, все ещё хуже, чем раньше, во главе угла большой чиновник, а вокруг его прихотей весь малый люд так и крутится, что впору без рассудка остаться.
Что город нужно официально разграничить на микрорайоны, которые уже сложились и в них людям привычно, а должно быть и максимально комфортно.
Там и чиновники и милиция и другие ведомства прием граждан должны вести и, практическое решение всех проблем происходить или нерешение, что тоже весьма вероятно, но чтобы всем было ясно, почему, чтобы каждый житель понимал что это его город, где с ним считаются, о нем заботятся, его хотя бы выслушивают, а не город для чиновничьего беспредела, где выхватывают люди в погонах из теплой домашней постели непонятно за какие прегрешения, а ты еще должен им доказывать что не верблюд.
При измененном подходе без проблем любому взять в руки лопату, метлу и, как выдалось свободное время, без особого приглашения выйти из дома на свою придомовую территорию или улицу да поработать, да еще и удовольствие от своего труда получить.
Но эту систему надо завести, а со старой без сожаления расстаться.Не постоянно же с молчаливого согласия первых лиц государства, говорить что городское население традиционно пассивно на выборах и на этом умолкать, похоже, навсегда.Неплохо бы  хоть что-то делать, чтобы у людей хоть какой-то интерес к этой сфере городской жизни пробуждался.
А люди ждут этих действий, а пока весь их подвижнический труд прикормившимися   при власти приспособленцами спускается на тормозах, и не видно, будет ли этому какой-нибудь конец.
В высоких кабинетах слушали, что-то записывали, в конце концов заявили, что Толяновну защитят, а народной инициативе пока не время, надо вертикаль укреплять, а то рухнет и народ фиговым листом накроется, а они как работали на своей территории так пусть и работают-когда потребуются им дадут знать.
На что среди ходоков укрепилось мнение что свежо предание да верится с трудом,но ходили-то не за этим.
Главное то, что уголовное дело, к большому сожалению начальника милиции, прекратили за отсутствием состава преступления.
У Толяновны к этому времени от нервов по телу пошли какие-то красные пятна, после чего муж заявил, чтобы сидела дома и никуда больше не дергалась, и почему-то, по прежнему любя, стал называть её моя декабристочка, что ей очень нравилось и гораздо больше, чем когда её при встрече по-прежнему называли Толяновной.
Как всегда, каждое утро дожидаясь транспортного средства на конечной остановке, жители привычно наблюдают построенный их совместными усилиями туалет, который стал не только местом для отправления естественных надобностей транспортников, а неким памятником их сопротивления местным чиновникам.
 ноябрь 2010г.


Рецензии