Путь к свободе Наступление

Глава третья. Наступление.

Чёрные тучи нависли над столицей мира - Берлином. Город погрузился во тьму… Дождь застучал по стеклу. Курт Леманн глядел в окно на людей, бегущих в свете уличных фонарей. Он завидовал их свободе, как узник, взирающий с тоской из темницы своей…    
Мальчишка из Гитлерюгенда восхищался фюрером и мечтал о службе в СС. Курт слишком поздно понял, что его детские представления о рыцарях Чёрного ордена далеки от реальности. И назад пути, увы, не было… Он начинал солдатом охраны концлагеря, а теперь встал во главе карательной машины нацизма – гестапо. Когда Генрих Мюллер объявил ему о назначении, он подумал с горькой усмешкой: «Они меня решили доконать!» - но вслух своих мыслей не высказал…
После казни заговорщиков по «делу попов» Курт Леманн не мог избавиться от ощущения одиночества… Прежде он тайно посещал собор, в котором настоятелем был отец Гельмут, исповедовался, слушал проповеди пастыря и с благоговением внимал мудрым советам его.   
-Сын мой, избегай греха, живи по заповедям Божьим, - говорил сквозь решётчатое окошко в исповедальне отец Гельмут, - и ты обретёшь покой в душе своей. Никогда не поздно встать на правильный путь… 
-Я не могу оставить службу рейху… Если не я, то кто? - оправдывался Курт Леманн.
Однажды в нюрнбергское отделение гестапо поступил донос на двух священников местной церкви. Святые отцы открыли типографию и среди прихожан распространяли листовки, в которых призывали сынов человеческих вспомнить о заповедях Божьих, но священников обвинили в заговоре с целью свержения государственного строя, и в застенках гестапо они дали признательные показания. Дело о заговоре попов было взято под особый контроль шефом гестапо. Но вдруг среди сообщников заговорщиков всплыло имя отца Гельмута. 
-Нет, этого не может быть! - вскричал Курт Леманн, но, немного подумав, отдал приказ об аресте. Допрос он вёл лично, желая докопаться до истины. Отец Гельмут не узнал в начальнике гестапо своего прихожанина, который, посещая собор, искусно маскировался. Священник без сутаны с надетыми за спиной наручниками сидел на дубовом стуле, вмурованном ножками в бетонный пол камеры. Курт Леманн задавал вопросы, но отец Гельмут бормотал про себя слова молитвы «Pater noster».
-Назовите имена сообщников, и мы пощадим вашу жизнь… - повторил своё требование Курт Леманн. – Если вы продолжите упорствовать, мы будем вынуждены применить меры воздействия…
Но священник, по-прежнему, молчал. Высокий крепкий парень по имени Фриц нетерпеливо глядел на шефа и, наконец, услышал заветные слова:
-Он в твоём распоряжении, - тяжело выдохнул Курт Леманн.
Послышались глухие удары… Шеф гестапо мрачно наблюдал, как мордоворот Фриц избивает святого отца.
-Довольно… - закричал он, когда священник застонал от боли. Фриц остановился.
Курт Леманн с плохо скрываемым состраданием глядел на разбитое лицо своего духовного наставника.
-Итак, вы… будете говорить? – спросил он, и голос его дрогнул. 
-Я… - вымолвил отец Гельмут, исподлобья взглянув на него. - Я… узнал вас… Вы приходили в собор на исповедь…
Фриц с недоумением уставился на шефа. Курт Леманн мертвецки побледнел:
-Что вы несёте?! Я вижу вас в первый раз в жизни.
-Я узнал вас… - повторил отец Гельмут. - По голосу… Да, это были вы…
-Нет, вы ошибаетесь… - грубо проговорил Курт Леманн. 
-Вы приходили, - настоял отец Гельмут, - и показались мне человеком, которому ещё может открыться истина… 
В душе шефа гестапо произошёл перелом, и от прежней жалости его к своему наставнику не осталось и следа.
-Ты ошибся, грязный мерзкий поп! - прокричал он в гневе и ударил священника по лицу. – Ты сам подписал себе смертный приговор…
Сегодня после казни заговорщиков шефа гестапо вызвал рейхсфюрер.
-Хайль Гиммлер, - выкрикнул Курт Леманн.
-Садитесь, - мрачно проговорил Мюллер, - нам с вами предстоит непростой разговор. По нашим сведениям, вы посещали католический собор…
-Я… - вскочил с места испуганный шеф гестапо.
-Садитесь, Леманн, - повторил Мюллер. – Я вас не осуждаю… Но теперь вы видите, что церковь таит угрозу для рейха…
Он бросил пронзительный взгляд на побледневшего Курта Леманна, который растерянно произнёс:
-Рейхсфюрер, мы подавили заговор…
-Неужели вы думаете, что схвачены все враги рейха? – резко перебил его Мюллер. - Гельмут Кох не выдал своих сообщников… Я буду с вами откровенен, Леманн. Фюрер желает, чтобы этот вопрос был решён раз и навсегда…
-Я вас не понимаю… - голос Курта Леманна дрогнул.
-Всё вы прекрасно понимаете! - вспылил Мюллер, отвернувшись в сторону.
-Но людям нужна религия… - нерешительно возразил Курт Леманн.
-Фюрер с вами согласен, а потому желает возродить из небытия веру наших предков – культ могущественных богов древности придёт на смену христианству. Ваш долг, Леманн, как офицера рейха, исполнить волю фюрера… И не забывайте – у нас незаменимых нет…
Курт Леманн глядел во тьму и слушал шум дождя… Он знал, что выполнит поручение рейхсфюрера, потому что это его работа.
«Пусть ваш труд приносит благо людям…» - вдруг вспомнил он проповедь расстрелянного отца Гельмута. Из глаз Курта Леманна брызнули слёзы…
-За что мне всё это?! Боже, где же Ты? - воскликнул он, и его крик был слышен в другом крыле здания гестапо.
Когда заработал репрессивный аппарат, по местным отделениям гестапо разлетелся приказ: всех священнослужителей подвергать аресту и суд производить в кратчайшие сроки. В типографии поступил большой заказ на бланки расстрельных приговоров с пустыми строками для имён…
Лютеранских пасторов, католических дьяконов, священников и епископов по всей стране эсэсовцы поднимали поздно ночью с постели и, потрясая автоматами, загоняли в грузовики. Тюрьмы оказались переполненными. Священнослужителей сажали в камеры к уголовникам…
На суд конвоиры приводили избитых полураздетых людей: они равнодушно выслушивали смертный приговор, который вскоре приводился в исполнение… Все приходы опустели. Немногие из служителей Господа избежали злой участи… Отныне органная музыка не лилась из дверей храмов. Закрывались церковные школы… Верующие тайно молились и по ночам с замиранием сердца прислушивались к звукам, доносящимся с улицы…   
Мюллер мрачно поздравил шефа гестапо с успешным проведением операции:
-Вы молодец, Леманн. Фюрер выражает вам благодарность. Мы обезопасили рейх ещё на тысячу лет…
Курт Леманн с трудом выдавил из себя болезненную улыбку:
-Служу Германии…
«Этот долго не протянет», - определил Мюллер, окинув его беглым взглядом. Он как никто другой знал, что такое служба в гестапо.
На другой день Курт Леманн не появился на работе. Его искали повсюду, а нашли на загородной даче… Бездыханное тело болталось в сарае на верёвке, перекинутой через деревянную перекладину…
-Слабак, - взревел Мюллер, прослышав о самоубийстве Курта Леманна. - Собаке - собачья смерть…      
Вскоре стало известно о бегстве двух весьма харизматичных священнослужителей - епископов Берлина и Нюрнберга. На поиски были брошены лучшие сыщики гестапо, однако им не удалось напасть на след.
«Предупреждены, - понял Мюллер. - Но кем? Быть может, это Леманн? А если не он? Значит среди нас, по-прежнему, изменник… или изменники».
Начались проверки сотрудников гестапо, и вскоре на столе рейхсфюрера выросла гора из доносов… Служащие тайной полиции, спасая собственные шкуры, нещадно писали кляузы на своих товарищей. Но бывшего шефа гестапо обмануть было непросто.
-Шпионы, предатели, вольнодумцы, враги народа… Выходит, всех надо перестрелять… - усмехался Мюллер, просматривая бумаги, и внезапно в голове его родилась идея. - А есть ли среди них такие, кто никогда не писал доносов?
Так, под подозрение попали двое: оберштурмбанфюрер СС Фридрих Штутгарт и группенфюрер СС Вальтер Зиберт. Оба воевали и были награждены Железными крестами. Фридрих Штутгарт служил в контрразведке. Вальтер Зиберт работал в отделе по контролю за церковными организациями и был ознакомлен с приказом №1205 об аресте и суде над христианскими священниками.
-Не спускать с них глаз, и телефоны прослушивать, - приказал Мюллер своим людям. И вскоре выяснилось, что Штутгарт - завсегдатай публичного дома, а женатый Зиберт посещает любовницу…
-И только… Стало быть, мои опасения были напрасны, - решил Мюллер. - Они далеки от морального облика истинного арийца, но отнюдь не предатели. Не иначе как Леманн помог епископам скрыться… Но его больше нет…
Он отдал приказ о снятии слежки и подшил к личным делам офицеров СС собранные сведения их аморального поведения…

Генрих Мюллер был весьма незаурядной личностью. Своим принципам он изменял лишь в тех случаях, когда на чаше весов лежала его жизнь, и никогда не брал примера с партийных функционеров, что пользовались своим положением в корыстных целях. Он презирал Германа Геринга, который, будучи рейхсмаршалом, вообразил себя аристократом, выстроил замок, где предавался развлечениям, позабыв о чести офицера рейха…
В жизни Генриха Мюллера после внезапного повышения ничего не изменилось. Он делал любую работу с одинаковым усердием. В пору службы в гестапо, бывало, задерживался допоздна и даже ночевал в своём кабинете. Теперь на посту рейхсфюрера СС Мюллер продолжил начатое Гиммлером дело воспитания новой расы людей… Обучение в Гитлерюгенде стало обязательным для мальчиков с десяти лет. В школах имени Адольфа Гитлера учили, что главными ориентирами жизни немца были, есть и будут: воля к власти, презрение к милости и милосердию, как к слабости, недостойной высокого звания арийца… 
Покончив с ненавистной христианской церковью, Гиммлер воспылал мечтой возродить веру древних германцев. Идеологи нацизма переработали теории Карла Марии Вилигута  об ирминизме:  наряду с Кристом (христианским Иисусом Христом), пантеон «новой старой» веры пополнили тысячи богов, в том числе германские и скандинавские Тор и Баал. Верховным божеством был объявлен двуликий Бафомет… Бог тамплиеров…
Христианские храмы превратили в символы новой веры. Распятия, Библии, скамьи, статуи и изображения святых, - всё предавалось во власть огня. Органы переносили в специальные хранилища, как бесценные творения культуры арийского народа… Запылали гигантские костры, в которые эсэсовцы с ликованием бросали священные предметы христианства. Клубы дыма восходили к небу…
Некогда полковник Вайстор вдохновлял Гиммлера своими рассказами о древних ариях, об их славных победах над врагами и превосходстве над соседями, призывая вернуться к истокам. В цитадели СС - замке Вевельсбург он совершал языческие обряды и крестил в свою веру… Теперь у Гиммлера появился новый фаворит – однорукий Йозеф Герштейн.    
В годы Первой мировой войны, как и многие немецкие мужчины, Йозеф добровольцем ушёл на фронт. За месяц до позорного Компьенского перемирия получил серьёзное ранение правой руки. В рану попала инфекция, и началось нагноение. Врачи ампутировали руку…
Спасаясь от жестокой боли, Йозеф пристрастился к морфию. Воровал наркотики в госпитале; вскоре оказался в психиатрической больнице. Лечение сильнодействующими препаратами дало неожиданный побочный эффект…
Безобразные мохнатые существа появлялись из воздуха, корчили мерзкие рожицы и издевались над ним. Он кричал, махал руками, гнал их прочь от себя, но они не уходили…
Его поместили в одиночку и лечили электрическим током. Три долгих года Йозеф боролся со своими бесами, и в один прекрасный день они… склонились перед ним со словами:
-Хозяин, вновь прими нас в себя, и ты узришь миры, далёкие и прекрасные…
Йозеф удивился:
-Кто вы?
-Мы – те, кто откроет тебе знания, о которых мечтали самые великие мыслители мира сего. Если будешь слушаться нас, ты обретёшь безграничную власть…
-Я клянусь… - сказал Йозеф и тотчас остался один, и голос прозвучал в голове его:
-Теперь ты здоров и вскоре обретёшь свободу… В снах тебе откроются знания о прошлом и будущем. Наберись терпения - твой час пробьёт…
Йозеф Герштейн пошёл на поправку; спустя месяц его выписали из психиатрической лечебницы. Он вернулся на Родину - в Мюнхен. В пивном баре слушал речи начинающего лидера национал-социалистов Адольфа Гитлера. Однорукий человек оказался ненужным в стране, потерпевшей поражение в мировой войне… Он жил на улице, спал под мостом и просил милостыню у прохожих… Но однажды открыл в себе способность писать левой рукой каллиграфическим почерком; его приняли служащим в одно из государственных учреждений Веймарской республики, где он проработал свыше двадцати лет… С некоторых пор скромный и молчаливый Йозеф превратился в безудержного интригана и подхалима. Он написал доносы в гестапо на всех своих коллег и, угодничая перед начальством, стремительно поднялся вверх по карьерной лестнице. Вступил в НСДАП , где вскоре заявил о себе как талантливый организатор и оратор; на собраниях мюнхенского отделения партии выступал с вдохновенными речами о великой истории арийской расы, что не осталось незамеченным для вездесущего Чёрного ордена Гиммлера. Вскоре Герштейн был удостоен великой чести: пред ним открылись двери «святая святых» СС – замка Вевельсбург. На Гиммлера он произвёл сильное впечатление: стал его личным советником, приобрёл звание штандартенфюрера СС и повышенное жалованье… К нему на приём выстраивались очереди просителей…
Он снял богатую квартиру в центре Берлина и по вечерам устраивал пышные застолья, на которые собирался весь цвет высшего нацистского общества. Шум веселья доносился из залитых светом окон до самого утра. Поистине удивительным был успех, которым старый однорукий Герштейн пользовался у женщин. Ходили слухи о преступной связи с любимцем Гиммлера жён едва ли не всех видных деятелей рейха. Так, он нажил себе высокопоставленных врагов. Но пока его солнце ярко сияло на небосклоне…
Мюллеру удалось пролить свет на тёмное прошлое Йозефа Герштейна: он нашёл человека, который лежал вместе с ним в психиатрической лечебнице. Однако показаний вчерашнего сумасшедшего было недостаточно, а все упоминания о Йозефе Герштейне таинственным образом исчезли из архива больницы…
-Прошлое открывается мне в видениях… - всякий раз отвечал Герштейн на вопросы любопытных об источнике его необыкновенных знаний. – Люди в скором будущем все обретут способность к ясновидению. Это первый шаг к сверхчеловеку…   
Он проводил обряды посвящения в офицеры СС и еженедельные богослужения в честь арийских богов: церемонии проходили в зале с восьмиконечной свастикой, выложенной мозаикой на мраморном полу (в бытность рейхсфюрером СС Гиммлер собирал в этом зале своих единомышленников для обсуждения насущных дел рейха подобно рыцарям короля Артура – за круглым столом). На алтаре из слоновой кости лежали три великих светоча: чёрная книга с руническими письменами, деревянные скрижали с начертанными заповедями нового бога - Бафомета и большой рыцарский меч.
Йозеф Герштейн в длинном до пола чёрном одеянии проводил ритуал, а помощник подавал ему с алтаря священные символы новой веры. Вознося руку к небу, Герштейн произносил непонятные слова и падал ниц: все, включая фюрера, следовали его примеру. Затем он зачитывал отрывок из книги (это была переделанная под нацистскую идеологию Библия на древнегерманском языке), принимал из рук помощника дощечку и осенял ею собравшихся в зале. Первым чести приложиться к святыне удостаивался Гиммлер; он целовал скрижаль с заповедями, после чего Герштейн обходил всё собрание… Он с удивительной лёгкостью орудовал тяжёлым мечом, воспроизводя средневековый обряд посвящения в рыцари, произносил заклинания и надевал на крестившихся в новую веру офицеров СС медальоны, украшенные свастикой, что были пусты внутри…
Церемония подходила к концу… Герштейн воскликнул, простирая руку к небу:
-В знак нашей любви и преданности, о, Бафомет, прими богатую жертву из сынов недостойных народов…
В тот день в концлагерях по всему рейху были умерщвлены тысячи узников…


Глава четвёртая. И началась война…

Гиммлер из донесений разведки знал, что бывшие колониальные империи не смирились со своим поражением и в нарушение условий Берлинского договора 1943 года о запрете содержания вооружённых сил готовятся к новой войне. Он чувствовал, что настало время решающей схватки за мировое господство…
Немцев из года в год воспитывали в идеалах борьбы, внушая, что смерть на войне - единственно достойная высокого звания арийца…
Прошло десять лет со времени окончания Великой войны, десять лет мирной бюргерской жизни, и в организме немецкого общества разрасталась раковая опухоль уныния… Многовековой уклад жизни трещал по швам, семьи рушились. Пациентов психиатрических больниц с диагнозом «алкоголизм» на порядок стало больше: немцы впервые в своей истории спивались! Молодые люди, не желая обзаводиться семьями, коротали дни, опускаясь в пучину плотских утех. Публичные дома сетями опутали всю страну: в каждом городке был свой бордель. И никто не желал работать: не подобает арийцу стоять у станка… Экономика рейха оказалась под угрозой… Гиммлер знал, что поднимет упавший дух великой нации. Война…
На рассвете корабли ВМФ Великобритании обстреляли немецкое побережье Балтийского моря; началась высадка англо-американского десанта. В те же часы вооружённые силы США перешли границу немецкой Канады. Флот рейха показал полную небоеспособность и был разгромлен в первом же сражении. Люфтваффе Геринга (военно-воздушные силы рейха – прим. авт.) уступили врагу господство в воздухе. При поддержке авиации войска союзников стремительно продвигались к Берлину… В Германии была, наконец, объявлена всеобщая мобилизация…
В первый день войны на совещании у фюрера генералы докладывали о происходящем на фронтах. Гиммлер был на удивление спокоен и, казалось, не слушая их, изучал карту, разложенную на столе.
-Они заняли Кёнигсберг, наши войска отходят вглубь страны, - говорил толстый красный от волнения генерал Шульц, пряча дрожащие руки свои.
-Да, да, это печально… - небрежно обронил Гиммлер. Генералы переглянулись.
-Мой фюрер, - осторожно начал генерал Шульц, - полагаю, следует подумать об эвакуации правительства на территорию рейхскомиссариата Украина.
-В этом нет необходимости, - с улыбкой на губах промолвил Гиммлер.
Генералы вермахта не поняли своего фюрера и не разглядели в нём выдающегося стратега. Приказ о мобилизации два месяца лежал на столе у Гиммлера и был подписан им только теперь. Но генералы боялись его как огня, а потому эвакуация из Берлина не состоялась…
Из года в год в Германии проходили учения, на которых резервисты осваивали новое оружие рейха. Теперь немецкие мужчины, едва прослышав о мобилизации, протрезвели, бросили проституток и бутылки со шнапсом, завязали с прошлой жизнью и с воодушевлением потянулись на сборные пункты… С отдалённых аэродромов в воздух поднялись дисколёты; были произведены первые запуски ракет ФАУ… Запылали британские и американские города…
 Немецкие летательные аппараты идеально обтекаемой формы появлялись из ниоткуда, перемещались с фантастической скоростью, с лёгкостью уходили из-под обстрела и, нанеся сокрушительные удары по самолётам противника, исчезали. Вскоре господство в небе перешло к Люфтваффе, англо-американские войска остались без поддержки с воздуха…
-Как всё просто, - недовольно пробормотал Гиммлер, получив донесение о переломе в ходе военных действий, - нам нужна полномасштабная война…
Он приказал не преследовать отступающего противника.
-Но, мой фюрер, - удивился Шульц, - их надо добить, иначе они подтянут резервы и перейдут в новое наступление…
-И хорошо, - улыбнулся Гиммлер. – А нашим войскам нужен отдых…
Солдат разместили по квартирам, но они рвались в бой; в армии крепла ненависть к генералам; пополз слух об измене в Генеральном штабе. И тогда Гиммлер обратился по радио к войскам:
-Солдаты и офицеры рейха! Вы достойны наивысшей похвалы! Вам нет равных в бою. Враг бежит. И вскоре мы прогоним его с нашей земли… Слава победе! Слава великой Германии!
На другой день части вермахта перешли в наступление. Но союзники успели высадить новые десанты на немецкие берега. Британские войска создали глубоко эшелонированную оборону на занятых плацдармах. Громоздкие немецкие «Тигры» становились лёгкой добычей для быстрых манёвренных танков союзников. Крылатые ракеты ФАУ-1 не смогли изменить ситуацию. Немецкое наступление захлебнулось. На европейском театре военных действий начались позиционные бои…
Бомбы и ракеты сыпались на американские города, рушились гигантские небоскрёбы, сея панику среди мирного населения… Новые немецкие подлодки с крылатыми ракетами на борту обстреливали берега Северной Америки и Британские острова. Однако в американском обществе после непродолжительной паники начался всплеск патриотизма. Волны добровольцев текли на призывные пункты… Фронт в Канаде был прорван: американские войска с триумфом шествовали по стране и вскоре заняли Оттаву…
Бои в воздухе над Европой шли с переменным успехом. Трепет входил в сердца лётчиков при появлении летающих дисков, но самолёты Люфтваффе по ряду характеристик уступали воздушным суднам противника… С притоком свежих сил из Северной Америки был прорван Балтийский фронт. С трудом части вермахта остановили продвижение войск союзников…
Обстановка на театрах военных действий снова накалилась. Но Гиммлер был по-прежнему хладнокровен. Генералы удивлялись его спокойствию, не подозревая о козыре, припрятанном до времени, чтобы вскоре доказать всему миру величие немецкой нации. Секретное оружие, разработанное учёными СС втайне даже от высших офицеров вермахта…

***
Светало. Гасли звёзды. Занималась алая заря. Солнце, знаменуя победу света над тьмой, восходило над небоскрёбами. Электрический свет фонарей казался бессмысленным и мёртвым. Большой город, словно гигантский потревоженный муравейник, приходил в движение. Появились первые автобусы; народ вывалил на улицы, теснился на остановках, спускался в подземку. День обещал быть жарким. И ничто не предвещало беды…
Внезапно была объявлена воздушная тревога, люди бросились в укрытия, чтобы переждать очередной налёт. В небе появился одинокий летательный аппарат, похожий на перевёрнутую тарелку… Американские зенитчики открыли огонь, но поразить цель не удалось. Дисколёт завис на мгновение в воздухе и тотчас унёсся прочь. Люди видели, как выпала бомба, которой суждено было в одночасье изменить историю человечества…   
Необыкновенная тишина… Взрыв и яркая ослепляющая вспышка, столб огня и раскалённое облако из пыли, - гигантский атомный гриб вырос над Манхэттеном. Температура в эпицентре взрыва достигала миллиона градусов по Цельсию. В прах обращалось всё живое. Ударная волна обрушилась на город, подбрасывая вверх автобусы и вырывая с корнем деревья. Небоскрёбы сыпались как карточные домики… Повсюду полыхали пожары; среди руин бродили несчастные люди, обгоревшие и ослепшие в первые секунды взрыва; им суждено было принять страшные муки и скорую смерть… Спасатели, что прибыли на место трагедии, получили изрядную долю радиации. Лучевая болезнь заберёт в недалёком будущем жизни многих спасшихся в тот роковой день. Миллионы судеб покалечила бомба, сброшенная с немецкого дисколёта…
О национальной катастрофе на другой день по телевидению заявил президент Эйзенхауэр. Америка запросила перемирия.
-Никакого перемирия! - последовал жёсткий ответ из Берлина. - Только полная и безоговорочная капитуляция, иначе следующим на очереди будет Вашингтон…
Президент США вынужден был согласиться на сепаратный мир с Германией. По акту о капитуляции Америка обязалась уплатить рейху контрибуцию на сумму пятьсот миллиардов долларов, вывести из Канады и Европы свои войска, демобилизовать армию и расквартировать на своей территории «миротворческие» части вермахта, призванные следить за соблюдением условия о роспуске вооружённых сил США…
Великобритания осталась один на один с врагом и была обречена на поражение. Но британский парламент не торопился вступать в мирные переговоры с немцами. И тогда началось полномасштабное наступление вермахта на всех фронтах. Английские войска в Европе были отброшены к морю. Подлодки рейха уничтожили крылатыми ракетами флотилии, высланные на помощь погибающим армиям. Британские генералы сдавались в плен, и парламент пошёл на мир с Германией. Великобритания потеряла последние колонии в Южной Африке и острова в Тихом океане. Договор в Нюрнберге стал последним аккордом войны. Германия закрепила свою гегемонию в этом странном мире…
В ходе этой войны было задействовано абсолютное оружие, которое в руках одного человека стало зловещим рычагом влияния на судьбы всего человечества. Страх пересёк границы рейха и расползался по земле, чтобы постучаться в каждый дом…