В моей личной камере пыток...

***
Я уснула в камере пыток,
Где на стенах тиски и клещи,
Среди старых кошмаров забытых,
Мне снились странные вещи.

Пианино повторяет мелодию разбитой жизни. Дождь, словно кровь на вкус – она красной змеёй рвётся за мной, бежит по пятам. Через весь мир бежать, чтобы найти свою личную камеру пыток.

Кажется, это только сон – ущипните меня, пожалуйста. Это слишком странно, сумбурно и…жутко, чтобы оказаться явью в той жизни, которую я прожигала, торопила только для того, чтобы услышать сегодняшний отказ. Будто нож по сердцу. Будто клещами сжали душу и выбросили.
Кто-то твердил, что на стене у этого бабника висят клещи разной формы для совершенно разных душ. Я не поверила и шла вперёд, шла по лезвию ножа, царапала ноги в кровь.

И только заботливые уста матери шептали мне: «За что ты так с собой, моя милая малютка Кирстен?», на что я с горечью отвечала: «Кошмар забытого прошлого повторяется, мамочка...отец уходил, а я плакала, уткнулась ему в коленки мокрым личиком, молила, захлёбываясь от слёз, протягивала дрожащие, худенькие ручки…а он уходил в дождь, чтобы запереть нас в камеру пыток! »

Обрекать себя на вечные страдания – это был девиз нашей семьи. Но мы же не хотели, чёрт возьми. Обрекать и не хотеть верить, возвращать и продолжать вечную пытку, слышать грозные отказы, позволять отравлять себе жизнь…

Всё –ради одного счастливого мига, ради улыбки одной, полной любви, а затем вновь помрачневшей, угрюмой физиономии! Только бы лучик сквозь тучи – один, слабый, призрачный, что подарит надежду на счастье, заряд энергии на целый день!..

Но судьба со всей изящностью отсылает нас к чёрту и расстилает новый овраг, новую бездну, в которую летишь с головокружительной быстротой! Но вновь – подниматься, вновь не жалеть себя и пытаться обратить внимание мимолётных, случайных прохожих. Кто знает, может за маской скрывается судьба? Счастливая судьба. Но всё комком обратно летит к ногам – надежды, мечты, стремления. И вновь – обман, вновь странные, пугающие вещи мне являются во снах, неразличимых от яви.

Заглушала музыка крики,
Столько памяти в каждом слове,
Я уснула в камере пыток,
На полу, в луже чей-то крови.

Кровь – мои рыжие волосы. Часто приходить в хилый домик на окраине, возводить свой воздушный замок заново и засыпать, свернувшись спокойно и закрывши лицо волосами.

Кровь…чья-то кровь проливается до сих пор в этой камере пыток. Кровь мира, что стонет изнутри. Кровь идеального образа человека, который сегодня в очередной раз отверг меня, сравнял с землей и вечную, полоскающую сердце ядом, музыку в душу запустил. Эта музыка с каждом внутренним криком всё громче и громче, заглушая мой вой, стирая прошлое лишь на время…слёзы на щеках. Песня просится в небо, песня просится в уши прохожим, что глазеют на уличную певичку –рыжую бестию, поющую под дождём. Так красиво, надрывно звуки смешиваются с дождём. Избавиться бы от маски этой красоты, внушить этим ротозеям, как страшна правда, как пропасть подо мной глубока, как темна моя камера пыток...

Но люди требуют музыки, а не чужих страданий. Люди грустят над своими бедами и сочетают их с музыкой. В музыке есть гармония, в музыке есть страсть и покой! Бред. Музыка для меня является сосредоточением беспокойства и крушения всех моих миров. Несчастливая, нервная, терзает сердце, захлёстывает бурным потоком. Я пою, а внутри что-то разрывается…

В счастливых людях грустная музыка долго не задерживается. А у меня сегодня прибавилась ещё одна нота. Без этой ноты было бы легче, но тогда я не стала бы сильнее. Как и без всей музыки панцирь бы мой не закалился.

Поэтому я ненавижу эти звуки и в то же время без них не могу.

Я уснула ночью глубокой,
В страшной чаще,
Зарывшись в листьях,
Среди диких чудовищ, голодных,
О своей не заботясь жизни.

Всё равно о ней думать поздно,
Но проклятое чувство долга,
Я уснула, выключив звёзды,
Так хотелось упасть ненадолго.*

Я бежала, бежала через город, через весь мир. Ноги, израненные и слабые, не выдержали. Я упала с тем несчастным стоном, который стал моей музыкой недавно. На самую мостовую, разбив ладони, ударившись головой и стерев все мысли.

Среди диких чудовищ-прохожих, что проходили передо мной, я лежала и глотала дождь, зарывшись лишь отрывками тех приятных воспоминаний, что когда-то у мены были.

Я была мечтательной девочкой, что любила игры с папой и мамой. Когда они брали меня на руки и носили по всему дому, напевая весёлые песни. Когда мы встречали праздники с весёлыми лицами и надеждами на светлое будущее.

Тогда луна была огромной, блестящей. Вот в ней отражалась настоящая гармония счастливой семьи. И звёзды…такие негаснущие, такие близкие, исполняющие все-все желания!

А звёзды гаснут над моей головой – будто выключаются, отражаясь в моих глазах призрачными огоньками. И желаний больше нет – только упасть и уснуть, разве что. Не думая ни о чём, плача и сжигая очередной удар судьбы на костре. Сжать в комок ненужной грязной бумаги и выкинуть, возле пепелища протанцевать…

Но не сейчас. Сейчас только бы уснуть. Уснуть –не значит, умереть и перестать бороться, отпустить душу из той камеры пыток, в которую я сама её загнала.

Снова долг мой вставать через сон и двигаться дальше. В сторону зла и преступлений – крылья ещё не выросли до конца, чтобы покрыть мой путь светом и добротой. Жизнь моя, вымученная и ничтожная – что же делать, раз умирать ещё почему-то не хочется? Хочется глотать ядовитый воздух и дождевую воду только для того, чтобы исполнить какие-то обещания, данные самой себе и самому близкому человеку.

- Обещаю мамочка…я буду жива, пока не стану счастливой! Я буду жива, пока твой лик не растает в воспоминаниях, и не я не сделаюсь безумной.

Ты ценила жизнь, когда она умирала в тебе, мамочка. Ты не кричала не вопила, а просто грустно и спокойно прощалась с ней. А природа?

Природа плакала дождём и грохотала небесами. А ты ценила жизнь и не перестала, несмотря на все удары судьбы. Тогда, стоя на коленках и утирая слёзы с лица я пообещала себе стать такой, как ты. Улыбаться, не смотря ни на что. Ты ведь даже когда плакала, извивалась от горя, улыбалась так светло, беззащитно и сильно одновременно, будто ребёнок. Будто ангел. И таяли перед тобой все дьявольские пытки.

Стала ли я такой, как ты? Не знаю, но кажется, нет. Потому, что я всё ещё горько плачу и кричу, позволяю судьбе стирать с меня улыбку…и вновь бегу с бешеным криком через вечный адский круг.

Я уснула на поле битвы,
В самом центре кровавой бойни,
Среди раненных и убитых,
Полежать хотелось спокойно.

Всё равно нет смысла бороться,
Я и так давно уже пала,
Я уснула, выключив солнце,
Потому, что очень устала.

Поднимаюсь и вновь бегу. Вдох-выдох. Вновь внутри разгорается поле моей битвы с самой собой. Боль захлёстывает, боль становится частью меня. Бегу через день, бегу через вечер…солнце, как и звёзды включается и выключается надо мной в замедленной съёмке.

И вновь падаю – в чистом поле, где нет ни души, нет чудовищ и чащоб. Чистое поле моей кровавой битвы – убитых и раненных играют те образы ,что прошли через всю мою жизнь. И я сама – будто убита, будто ранена. С каждой секундой умираю оживаю, меркну и разгораюсь, становлюсь Фениксом и пеплом.

Кажется, в вечной борьбе нет смысла…падение становится всё стремительнее. И покоя тоже нет. А ведь хочется просто уснуть, просто закрыть глаза и больше не двигаться. Иногда устаёшь от этих вечных измен, от поцелуев с другой, от лживых и странных обещаний, брошенных в одалживающем жесте.

Он сегодня наконец признался: «Кирстен, ты мне больше не нужна…завтра мы с твоей лучшей подругой женимся! Не плачь, лучше веселись на свадьбе…тогда ты себе кого-нибудь другого найдёшь и забудешь про меня!» Конечно, ты сказал не так «грубо», но в твоей фальшивой мягкости мне ясно слышались эти слова. Ни к чему лгать, когда не умеешь. К тому же, заключённые в личной камере пыток понимают все сразу.

Ты надеялся, что я забуду…забуду тебя, ту любовь, которой я жила все последние годы…Нет, не забуду. Очередное падение с твоей подножки, милый, мне не забыть никогда.

И так долго бежала не глядя,
Пока без сил не упала,
И уснула на автостраде,
В двух шагах от промышленных свалок.

Выпадали осадки местами,
Люди спорят в своих квартирах,
А я уснула в густом тумане,
На краю совершенного мира.

Я закрываю глаза, вымученно, с горьким вздохом сожаления. Я заснула там, где люди выбрасывают старые вещи в виде увядших цветов и сломанных шкатулок. Там, где умирают голуби. Там, где льётся зловонный запах и слезятся глаза.

Я заснула возле пакетов с мусором и чьих-то выброшенных прошлых мечтаний, желаний, любовных писем. Люди глупо думали, что таким образом избавлялись от прошлого. Но в голове всегда будет личная камера пыток. Всегда, как моя музыка, мои воспоминания и личные проклятия, сколько бы я не пыталась выбросить их в мусорку.

Вновь глотала дождь, когда засыпала, слышала в голове постоянные споры за жизнь, за семью, за любовь в форме продажных тостов. То ли сны, то ли явь –не разберёшь. Люди путаются в своём лабиринте. И где-то в чьём-то лабиринте есть я, только не в качестве цели. В качестве нового средства для чьего-то удовольствия.

У меня два образа, две души. И один совершенный мир – страна Грёз, страна Снов, в которую я возвращаюсь и снова начинаю жизнь с чистого листа.

Если я усну в этом мире, то проснусь в другом. Это мне ясно. Два человека ссорятся в своих маленьких квартирках под названием «Уголки Сердца Маленькой Кирстен…»

Туман заволакивает меня. На краю двух миров –совершенного и несовершенного – засыпаю я. Лишь на время, чтобы потом проснуться и вновь бороться за глоток жизни, вертеться в личной камере пыток и знать, что этот круг будет повторяться заново каждый день.

До того времени, как я улыбнусь своему несчастью в лицо, а эта улыбка не вытянет из меня последние силы. До того времени, как мне не захочется засыпать и возвращаться в совершенный мир грёз, а принимать мир несовершенный таким, как он есть.

Но этого пока не произошло. Месть сильна, месть захватывает меня и смывает всё на пути. Дурные, нахлынувшие воспоминания вновь заставляют петь ,кричать, бежать через весь город, падать, бороться с собой на кровавом поле и засыпать.

Лишь на время. Всего лишь на миг или вечность я засну в моей личной камере пыток…
__________
Здесь и далее - слова из песни Флёр "Я уснула"