Император российский иван шестой

1741 год. Повзрослевшая дочь Петра Великого Елизавета с помощью гвардейских офицеров совершает дворцовый переворот, арестовывает Анну Леопольдовну, ее мужа – герцога Брауншвейского и их сына годовалого  Ивана Антоновича, до этого объявленного российским императором, под именем Ивана Шестого. Арестованные находятся в течение 16 лет под строгим надзором в Холмогорах. Герцог Антон с приходом на престол Екатерины Второй надеялся на послабление содержания семьи и, даже на возможный отъезд из России. Он  пишет на имя императрицы жалобное, полное унижения письмо. Ответ был в таких добрых тонах, что герцог, читая его, прослезился. Надежды усилились с приездом генерал-майора графа Бибикова, одного из любимцев Екатерины. Но… Бибикова за его объективный доклад ожидала опала. Распространялся слух о том, что граф в Холмогорах влюбился в одну из дочерей герцога. Ивана Шестого из Холмогор тайно переправляют в Шлиссельбургскую крепость. Спустя восемь лет  попытка офицера Мировича заканчивается убийством заключенного императора, о чем даже не узнает его семья, а заключение семьи несчастного герцога будет продолжаться. О том и стихи:

Представьте на секунду
Холмогоры,
Не город шумный, крупное село,
Ту  родину великую поморов,
Куда людей судьбою занесло.

Не крепость представляйте,
монастырь,
Где множество людей и судеб,
Изведавших и повидавших мир,
Они общаться меж собою будут…

Представьте одинокую усадьбу,
В сторонке от строений и дорог,
Где встретить незнакомца рады,
Перешагнувшего через ее порог.

Представьте частокол и двор,
Одних и тех же лиц в дозоре,
Содержится в ней не злодей и вор,
Но жертва преступления, позора.

Ему был год, но схвачен, осужден,
Живет он в рамках жесткого указа,
Он ласки с детства женщины лишен,
Не видел матери  ни разу.

Из чаш ее не пил он молока,
Вокруг него всегда чужие люди,
Он видит из окна, несутся облака,
Туда, где никогда не будет.

Ему шестнадцать лет, он одинок,
Когда его выводят на прогулку,
Всех, даже близких, садят под замок,
Нет ни души на переулках..

Чтоб ни одна крещенная душа,
О нем случайно не узнала,
Коль говорят о нем, то тихо, чуть
дыша.
Чтоб муха, пролетая, не слыхала.

Зимой и летом – комната одна,
Из мебели – кровать, есть стол и стул,
Одна картина видна из окна,
И слышен частых ветров стон и гул.

Он в комнате давно, так много лет,
Он счета не ведет, не знает,
Жизнь монотонна, в ней изменений нет,
Книг тоже нет, он не читает.

За что он здесь, и кто его сослал,
Бедняга юноша совсем не понимает,
С рождением его произошел скандал,
А Петербург молчит, хотя все знает.

Семейство Брауншвейских ждет,
Прошение послал глава семейства,
герцог
Ответ готов, сюда придет,
Что слово в ней, то благодарность
сердца.

Такие чудо нежные слова,
Рукой подписаны самой императрицы,
Читаешь их, кружится голова,
И невозможно в правде усомниться.

А результат? Он несомненно будет,
Но только радости в нем просто нет.
И из столицы Бибиков прибудет,
Но сам его приезд, таил немало бед.

Доложит светлый граф Екатерине,
Слова его правдивы, без утайки,
В опале будет граф отныне –
«Смотри там хорошо, не замечай-ка»

Тон повеления обычный, он не груб,
Но тайно усадили узника в карету,
Отправлен будет в  Шлиссельбург,
Он – узник величайшего столетья

Освобождение его  и не придет,
Пройдет еще лет восемь, и убьют,
К родителям известье  не дойдет,
За упокой души не пропоют.

Несчастье – под звездой родился,
Сравнялся год – он император,
Не просто самодержец, а российский,
Иван Шестой самой судьбой проклятый

Историю еще пытаются понять,
Ведь белых пятен в ней немало,
Народ забудет и забудет знать,
Ведь в праве сильных не ищите
права.