Проба пера в фэнтези - главка первая

Темнота валялась по углам мятыми тряпками. Хаан - сотник мечников Гвардии Его Императорского Величества - уткнулся взглядом в потолок и вяло выругался. Проклясть все на свете - и сотню, и гвардию, и собственно величество - он успел задолго до наступления темноты, а конца и края мукам его не предвиделось. Мрачно взглянув на руку, чуть не по локоть размалеванную чернильными пятнами, наемник тяжко вздохнул и вернулся к бумаге. Сегодняшний отчет сох под слоем тонкого песка, половина завтрашних караулов тоже уже украшала свиток - оставалось придумать остальные. С этим было кисло.

Разухабистая песня на улице притихла, уступая место чавканью сапог по рыхлому снегу, и зазвучала через пару минут уже гораздо ближе к корчме. Означало это ни больше, ни меньше как еще одну ночь, близкую к бессонной: завтра опять придется составлять рапорт вида "Сего числа месяца первого весны нынешней, (число) ввереных мне мечников Гвардии Его Императорского Величества, приняв вид непотребный и негодный по опрометчивости моей убогой, сотворили (деяние), за что скорблю душой моей черной и прошу греховным сим наказания в виде (наименование). Список виновных прилагаю." Было это не только долго и мерзко, но еще и неэффективно. На марше, да и на кратких стоянках Хаанов увесистый кулак дисциплинировал имперскую шоблу куда надежнее любых постов на хлебе, воде да покаянии. Только вот на зимних квартирах далеко не всегда удавалось применить кулак раньше, чем чертова Гвардия успевала нашуметь на рапорт. А караулить по корчмам и кустам не было ни времени, ни охоты. "Ну вот и строчи теперь рапорты" - подумал наемник и потянулся. С наслаждением, всем телом, расправляя затекшие конечности. Перечитал список караульщиков - "отдыхающих" с гауптвахты не нашел, заклятых врагов и закадычных друзей в одном патруле - тоже. Две смены были, правда, стремные - теплые отношения сменщиков могли и мордобитием закончится. Ну да ладно - двум караулам можно и "помочь" смениться тихо и без эксцессов.

Хаан намалевал на скверной серой бумаге жирную точку, натрусил поверх песка и критически осмотрел перо. Гусиный аксессуар откровенно отжил свое. Новые перья должны были выдать послезавтра. Опять гусиные - сотнику, мелкой сошке, стальное перо не положено. И писать им тоже - а то давно бы уже сам купил. Подумав, вытащил свежее перо из заначки, швырнул старое в рассохшуюся деревянную кадку, служившую ему мусоркой, пощупал небритый подбородок и задумался.

Подбородок был шелково-гладким. И было в этом его, Хаана, проклятье. Потому как гладким был не только подбородок. Строго говоря, благополучно с растительностью было только на бровях и выше. А все, что ниже, со всей однозначностью вещало о наличии в жилах наемника крови Вольного Племени. Что за племя это было, не помнили уже даже самые ушлые и древние старцы, что совершенно не мешало люду как простому, так и благородному ненавидеть Хаана и подобных ему просто так - на всякий случай.

Впрочем, лет пять назад он об этом не думал. Отбрехивался известной наемничьей привычкой вытравливать растительность на теле им одним ведомыми травками (которые, правда, знал - да вот не пригодилось), и горя не ведал. Благо, оспаривать версию без малого двухметрового мужика весом в центнер охотников находилось немного, да и те какие-то вялые. Но когда перспектива помереть холостяком-сотником очертилась во всей неприглядности, наемник изрядно затосковал. И вот уже три года ни один относительно мирный день не обходился без гаденькой мыслишки что, мол, дурак ты, Хаан, четвертый десяток уж пару лет как разменял, а ни кола у тебя, ни двора, ни жены, ни детей, да и скарба всего - конь да тяжелый полуторный меч, среднему человеку сгодившийся бы за двуручный. Все остальное хоть и было отнюдь не дешевым, но при продаже могло только в убыток вогнать - уж очень нетривиальных габаритов был обладатель одежно-латного скарба, а более универсальные средства рассчета расходились едва появившись. На лишние перья, например.

Пройдя по ставшему уже привычным кругу моральных терзаний, наемник повернулся на стуле, натянул сапоги, тяжело поднялся и пошел седлать жеребца. Сегодняшние караулы являли собой тришкин кафтан ничем не лучше завтрашних, и "помочь" парочке нарядов смениться было меньшим злом. По крайней мере, убить сегодня час на проездку по постам было проще, чем завтра до рачьего свиста мотаться с организацией провинившимся розог и каталажки.