Дворник

В нашем доме живет дворник. Не знаю, живет ли он именно в нашем доме, но вижу я его и утром, и в обед, и вечером. Сначала я его не замечал, но со временем его лицо, почему то всплывало в моем воображении, все чаще и чаще. Почему,  задавал себе вопрос, и не находил ответ.

Так бывает, что порой мы смотрим на людей идущих нам на встречу, и эти лица мелькают как в немом кино, не оставляя отпечатка в нашей памяти, и бах! Лицо! Нет мы не запоминали его специально, просто мы его фотографируем взглядом и… и идем по жизни дальше. Потом бывает так, что где то, когда то мы вспоминаем, но, как правило, бывает поздно. Ах, почему люди не ценят мгновение, ведь из этих мгновений, как из миллионов пазлов, соткана наша жизнь, слишком мы расточительны. И порой думаем, что жить будем вечно, ан нет! «Косматая» ждет нас, и мы идем, идем ей навстречу.
Лицо дворника напоминало лицо ученого. Густые  брови, седые волосы, с большими залысинами, глубокие морщины, нос крупный с горбинкой. Почему я стал смотреть на этого человека? Да не шла метла к его внешнему виду, не дворник он, а кто? Как удовлетворить свое любопытство? Подойти и спросить? Глупо… я ведь часто сам бываю, взбешен, когда лезут ко мне в душу.
Глаза. Где то читал, что глаза это душа человека. Отчасти соглашусь, почему отчасти? Да потому, что глаза можно спрятать, а душу нет! Никакие очки ее не скроют. Душа человека живет порой отдельно от его бренного тела. Вот и глаза дворника, они всегда печальные, и когда пытаешься смотреть в них, он глаза отводит в сторону. Нет, он их не прячет, он просто виновато отводит их в строну, как бы говоря, извините, но мне надо идти. Иди, не держу.
Дворник, порой мы не заслуженно относимся высокомерно к этим людям, и совсем недавно я понял, зря! Наш дворник с раннего утра уже метет метлой, или зимой гребет лопатой. Он работает медленно, монотонно, а когда  устает, то уходит в свою маленькую каморку, и там наверно сидит, думая о чем то своем. В то утро, я вышел из дома. На улице моросил дождь, я посмотрел на свою машину, так не хотелось под дождь, и я решил перекурить под навесом подъезда. Рука машинально в карман, пачка сигарет, вскрываю ее, она пуста, разочарование, пакостно, на душе от чего то, та же рука мнет пачку и она летит на землю... С вами, когда ни будь, бывало такое, пачка летит на землю, и вы понимаете, что сделали что-то нехорошее, но вернуть уже ничего нельзя, она касается земли, и ты стоишь в непонимании, а тут, откуда не возьмись, дворник! Дворник, ну зачем ты вышел, я сам понимаю, что гавно, не надо своим поклоном говорить мне молча об этом еще раз. Говорить, молча, да так бывает, наверно это не он говорит, а моя дрянная совесть. Дворник медленно наклоняется и берет мой! Понимаете мой мусор!
- Зачем вы это сделали?
- Это моя работа.
- И вам нравится ваша работа?
- Да, извините, мне надо работать.
- Как вас зовут?
- Георгий, - он задумался и продолжил, - просто Георгий.
- Меня Сергей.
- Очень приятно, - дворник, посмотрел мне в глаза и мягко улыбнулся.
От этой улыбки, душе моей стало легче, она поняла, что ее хозяин прощен. Как это бывает приятно, когда камень падает с плеч, и не важно, от сделанного ли дела, или от хорошего поступка. А бывает легче на душе от поступков других людей, ибо связаны мы все тонкими нитями, только нитей этих мы не видим. И рвем их порой…
- Вы не переживайте, пачка эта упала, для того что б мы познакомились. Ведь вы этого хотели?
Сказанное меня поразило. Да  хотел, но ведь я не показывал этого. Да и дворник не смотрел на меня, когда я проходил мимо.
- Да, - и я моча пошел к своей машине, мистика?
Нет….
Часть вторая.
СНЕГ….
Вот так случилось наше знакомство. А потом мне пришлось уехать. Эх, дороги… пыль да туман, холода тревоги, да степной бурьян. Только вместо бурьяна, тундра. Да, мне пришлось уехать на работу, затем отпуск, и снова работа. За эти четыре месяца я видел дворника пару раз. Мы тепло здоровались, но разговор у нас не клеился. Не клеился. В последний раз в глазах дворника я видел такую тоску, это просто не человеческая тоска! Его глаза плакали без слез. А мне, мне не хватало времени поговорить с человеком. Вот так просто подойти и сказать, а давай поговорим?
Почему мы порой бываем такие черствые? Ходим в церковь, молимся, ставим свечи святым и Господу, а выходя на улицу, говорим себе, все! Грехи смыты, и можно дальше идти, идти по жизни и…грешить. Ведь грех то он не только в убийстве иль в прелюбодеянии, грех то он в том, что собаку бродячую не покормим, я уж о людях не говорю. Порой не видим рядом с собой горя, чью то боль, а ведь тем, кому плохо, им то не обязательно надо денег, порой их просто надо выслушать! Люди! Вы понимаете??? Надо уметь слушать. И ведь что странно то, многие это понимают, но бегут, бегут по жизни заткнув уши, пока их эта жизнь сама не осадит, по пояс в землю, и тогда ты сам начинаешь выть, а в ответ? А в ответ тишина.
В этом году зима в нашем городе выдалась снежная. И пришла она, зима,  вовремя, первого декабря. И пошел белый и пушистый снег. Земля радуется снегу, ведь ей нужно укрыться от вселенского холода. И он, снег, медленно падает на пашни и поля с озимыми, и бережно укрывает, как бы говоря, спи земля, отдохни от летней суеты, и осенней грязи, и земля отдыхает. Радуется снегу и люд честной. Ведь после грязи, и слякоти, серой промозглости, так хочется чистоты, девственной чистоты. И вот он первый снег! Утром ты откроешь окно, а там? Там ослепительная чистота, и ты кричишь, люди! С первым снегом! Все берут лыжи, коньки, и кто в лес, кто на каток, всем хорошо, вот только этому не рад один человек. Дворник.
Каждое утро, он выходит из подъезда со своим ружьем-лопатой, ставит его вдоль своего тела и смотрит на небо. «Когда же ты кончишься? Сил больше нет. Спина ноет. Господи, сподобься, дай солнышка и морозца, хоть на пару дней». Потом, осмотревшись, он вклинивается в свежий снег и гребет, гребет его лопатой-ружьем. Люди, пробегая мимо него, улыбаются и здороваются, а он, он просто отвечает, «зрастьте». И сила этого человека в том, что он от усталости не отдается злобе, а стиснув зубы, гребет! И говорит вам, «здрасьте»!
Как-то вечером выходя на прогулку, я увидел возле его коморки, лопату. Я взял эту лопату, расчистил пешеходную дорожку вдоль дома. Потом, я поставил лопату на место и подумал, наверно, дворник утром удивится. Не знаю, удивился ли он, но утром его не было. Не было дворника и на следующий день на душе стало тревожно….
Часть третья…Любовь, предательство, разлука…ненависть, жизнь (сука-жизнь), что делать?
Зима. Зима это не только радость от белого снега, лыжи и коньки, зима это еще и сосульки на крыше, и гололед и многое другое, что может принести человеку смерть. Помните как в Питере, с крыш падали сосульки людям на головы, и они умирали, но вот, что странно то, градоначальники, ушли на повышение. Государство. Странное оно, это Государство, вроде бы,  от слова Государь, а Государь должен переживать за свой народ, любить его, а наше Государь-ство, убивает свой народ. Где то прочитал лозунг, я люблю свою страну, но ненавижу Государство, подписываюсь под каждой буквой!
С такими мыслями я ходил вокруг дома и осматривал нашу крышу, но ужасающих сосулек не увидел, где же он? Может, заболел? Заболел и лежит в своей квартирке, и не кому, сходить в аптеку. Постой, а почему ты решил, что не кому? Ведь ты не знаешь, с кем он. Может у него полноценная семья, и лежит он, а вокруг него сидят и дети, и жена, и внуки. Погоди, а с чего ты взял, что он заболел? Может человеку просто надоело убирать чужое дерьмо, и он ушел на заслуженный отдых. Нет, он не мог оставить наш дом, ведь он Дворник! Наш Дворник.
- Совсем разленились! – почти криком сказала немолодая женщина, вышедшая из подъезда.
- Кто разленился? – спросил я, понимая, что сейчас обрушится брань на моего друга. Друга? Думаю, да, друга.
- А вы что не видите? Вы не видите, что все в снегу, и пройти уже невозможно! – перешла на визг эта тетечка.
- А вы? Вы, выходя из лифта, не видели лопату?
- А при чем тут я и лопата?
- Вы хотите сказать это не совместимые вещи? Да? А вы когда ни будь задумывались о том, что человек, который убирает за нами, заметьте, с вами, мусор, может просто заболеть? Вы это могли себе представить? Нет! Вы привыкли, что за вами с детства, кто-то должен убирать ваше «дерьмо»! Так? Идем дальше! И если нет этого человека, значит, мы с вами утонем в этом, понимаешь ли, дерьме? Отвечайте!
- Вы…вы, чего это на меня орете? Я за собой сама всегда убираю, и я не позволю на меня кричать!!!
- Извините, я не кричу…просто, куда - то пропал наш дворник, и я стал немного волноваться.
- Если это вызывает в вас тревогу. То могли бы позвонить в РЭУ и узнать.
- Спасибо, - улыбнулся я этой хорошей женщине, ведь она вывела меня из ступора, - я обязательно позвоню! Извините меня за мой тон, прошу вас.
- Да ладно вам, я и не сердилась, а насчет лопаты, вы правы, мне даже понравилась эта идея! Я сегодня же куплю себе небольшую лопату и буду по вечерам выходить на улицу! Спасибо вам! – она улыбнулась, пнула сапожком снег, лежащий перед ней, и мурлыкая себе под нос, куда-то побежала.
Поговорили. Вот мы люди, сначала не разобравшись, начинаем орать друг на друга, а потом, ну потом всегда бывает по-разному. Я улыбнулся, а подошел к подъездному объявлению, где были указаны номера телефонов служб РЭУ. Так. Вот телефон мастера, набираю…
- Алло, слушаю вас, мастер РЭУ Улиткина.
- Скажите Улиткина, а нельзя представляться  по имени? Как то неудобно по фамилии.
- Нет, нельзя.  Что вы хотели?
- Хорошо, Улиткина. Я проживаю в доме 42 по улице…
- Да, да…вы знаете, упреждая ваш вопрос, я хочу принести извинения, за то, что в такую непогоду, вы остались без дворника, вы ведь это хотели спросить? Он заболел. И думаю завтра, послезавтра он приступит к выполнению своих обязанностей. И скажу больше, мы уже думаем к вам послать на время подмогу…
- Постойте. Нам подмога, не нужна, жители нашего дома, сами могут привести дом в надлежащее состояние, но вы!!! Вы как представитель РЭУ, могли? Вы могли хотя бы написать объявление!
- Извините. Меня зовут Зоя…
- Очень приятно Зоя.
Мы немного помолчали, как бы разбираясь в своих мыслях. Она, переваривала сказанное мной, а я подумал, все очень хорошо, главное он живой, он есть.
- Скажите, Зоя, а где живет ваш дворник, его, кажется, зовут Георгий?
- Да. Я не знаю его адреса, мне надо обратиться в отдел кадров.
- Зоя, но у вас хотя бы есть его сотовый телефон?
- Да. Сейчас я его вам продиктую.
Милая Улиткина Зоя продиктовала мне телефон, и я тут же набрал его.
- Алло, - в трубке прозвучал хриплый голос Дворника.
- Георгий привет! Это Сергей, - как можно бодрей прокричал я.
- Сергей? Я узнал вас.
- Что же ты дружище заболел и молчишь? – я нарочито панибратски обратился к дворнику.
- Да. Вот как то так. Ведь мне не кому об этом сказать, а вашего телефона я не знал.
- Как не кому?
- Да вот так. Не кому. Один я. Вы знаете, что такое одиночество? – он не кричал, он говорил медленно. Как бы сам с собой….
Вы знаете, что такое одиночество? Вы, когда ни будь, жили в мире, где вас окружают миллионы людей, а вы один? Почему так происходит с людьми? Почему мы глохнем и умираем для всех? Обида? Предательство? Или сначала Предательство, а потом обида? А как же тогда быть с заповедью Божьей? Ударили по одной щеке, подставь…, а если сил уже нет подставлять? Если тебя бьют и бьют, и все по одной щеке! Ты им подставляешь другую, а они, суки, разворачивают твое лицо, и бьют. Бьют именно в то место, где больно. Они с тебя сдирают шкуру. А потом спрашивают, прикасаясь своими руками к ободранному телу, не больно ли тебе? Больно. И тогда человек замыкается в себе. Сначала ему не хватает человеческого общения, но потом он привыкает. Человек вообще ко всему очень быстро привыкает.
В трубке предательски «блымкнуло» предупреждений о том, что телефон разряжен.
- Георгий. Извините, у меня разряжен телефон и скоро я отключусь. А давайте встретимся? Можно вас навестить?
- Навестить? Можно, только мне неудобно, я дворник, а у меня дома непорядок. Приходите. Я буду рад. Вот мой адрес…, и еще, захватите водки. Нет, нет… я не алкоголик, но почему то хочется выпить… выпить, и поговорить. Я так давно не говорил с людьми.
- В чем вопрос, вечером ждите. Я и сальца захвачу с черным хлебом.
Телефон замолчал, я посмотрел на него. Как же так получается, и что должно произойти в жизни человека, немолодого человека, что б он соскучился по общению с людьми. Вспомнил глаза, его глаза, всегда печальные, и уходящие от встречного взгляда. Эти глаза боялись вопроса, и не от того, что не знали ответа, а от того, что не хотели никому отвечать.

 РАЗГОВОР.

- Привет, Георгий! – непринужденно сказал я, хозяину квартиры.
- Здравствуйте, - ответил Георгий.
- Ну вот, лекарство, - и я в одной руке показал завернутую бутылку водки, а в другой пакет с едой.
- Спасибо, мне даже как то неудобно, а сколько я вам должен?
- Георгий не обижай, это гостинец, а за него денег не берут, не обижай, хорошо?
- Хорошо, - и Георгий улыбнулся.
Я увидел жилье холостяка, увидел и обомлел. Однокомнатная квартира. Самодельная мебель, сделанная из фанеры и струганной доски. Стол, принесенный, откуда - то с улицы, чистый, но… М-да, подумал я и в это время меня прервал Георгий.
- Я предупреждал.
- Да все нормально, - неловко соврал я.
- Может быть и так, но ваши глаза, сказали о…
- Согласен, врать не хорошо, я живу семьей, и поэтому…, хотя зачем мы сейчас об этом? Как ваше здоровье? – резко сменил я тему.
- Лучше, намного лучше, хотя когда была сильная температура, я просил Господа о смерти.
- Что, так было тяжело?
- Нет. Тяжелей жить с болью в душе. Знаете это как?
- Знаю. Может мы все - таки выпьем?
- Я вас предупреждал, что из меня не важнецкий пьяница, -  извиняясь, молвил Георгий.
Георгий развернул газету, и расстелил ее на столе. Забавно, подумал я, и это мне напомнило студенческие годы. Мы так же стелили газету и резали сало. Сала всегда было много, а вот хлеба не хватало. И еще бутылка портвейна. Портвейн. О, это сладко-горький напиток, который так кружил голову и предавал нам, мальчишкам, уверенности перед танцами, или свиданием. Это потом мы узнали, что пили не вино, а «борматуху», но тогда! Тогда нас это не волновало, мы пили портвейн! С салом. Интересно португальцы то сами, когда ни будь пили свой напиток, с такой закуской? Думаю, нет.
- Вы вспомнили молодость?
- Да.
- Ну, тогда, Сергей, режьте сало.
Дворник улыбнулся и посмотрел в окно, на падающий снег. Но я понял, он смотрел не в окно и не на снег, его взгляд улетал, куда-то далеко. Знаете, как бывает, вроде смотришь на предмет, но его не видишь.  Ты в это время наверно даже не на земле, а где то внутри себя, своей памяти.
- Георгий, вы еще со мной? – спросил я и посмотрел на него, как на больного.
- Да. Так за что мы выпьем? – тряхнув головой, спросил Дворник.
- За здоровье,- я протянул руку со стаканом.
- Хорошо, но только давайте за ваше здоровье, - при этих  словах мои брови взлетели вверх.
- Да, да, я не ошибся. Вы знаете, Сергей, за последние лет так двадцать пять, я впервые встретил человека, с которым бы хотелось поговорить по душам. Да. Многое люди делают впервые,  но не тогда когда вам седьмой десяток.
- Давайте выпьем, я чувствую, что вам нужно высказаться.
- Сергей. Вы единственный, близкий мне человек в этом городе, да и не только в этом городе, наверно, на этой планете, Земля.
От этих слов на душе стало тепло. Это знаете, как будто выпил рюмку водки, именно первую. От нее становится внутри тепло, и радость распространяется в душе. Один человек говорил, лампочка зажглась. Наверно, люди выпивают, именно из-за этих, первых ощущений от воздействия алкоголя. Но мы еще не выпили.
- Хорошо, я не буду спорить с вами, за меня так за меня, хотя это странно, приходишь в гости к больному, а он желает здоровья тебе.
- Да, когда болит тело, это ерунда, а вот, когда болит душа, это хуже.
Мы выпили. Наколов вилкой кусочек сала, я положил его на черный хлев и опустил себе в рот. М-м-м, Португальцы многое потеряли. Ведь они пьют вино, и совсем не знают вкус, нашего сала. Георгий выпил. Я опять был удивлен. Он пил водку из стакана, не глотком, как нормальные люди, а смакуя этот напиток, как будто, это был не вкус горечи, а холодный компот. Увидев мой удивленный взгляд, Георгий сказал:
- Я не чувствую вкуса, это с детства.
- Как? И вы не знаете вкуса вина? Селедки?  Или, или, скажем…
- Вы правы. Я не знаю этих вкусов. Наверно это так же как дальтоник, который не различает цвета, правда, только некоторые цвета.
- Удивительный вы человек, а как вы попали в наш город?
- Я приехал. –  он задумался и продолжил…
Я приехал в ваш город, из одного крупного города. История моей жизни разбита на два отрезка, до и после. А так если бы не одно страшное событие в моей жизни, то я был бы простым обывателем, которых пруд пруди во всех городах нашей страны. Окончил школу. Поступил в мединститут. Полюбил. Очень сильно полюбил. Закончил институт. Предал любовь. Женился. Начал работать. Понял, что женился не на той, но, как правило, бывает поздно. Окунулся в работу. Родилась дочь. Дочь росла, я работал. Когда приходилось оставаться до утра на работе, я был рад. Это плохо. Жить без любви. Понимаю, что любовь приходит не ко всем, и тем более, ели она пришла, а вы ее предали. Жизнь таких вещей не прощает.
Продолжение следует….


КОНЕЦ…..
- Давайте выпьем еще немного. Вы знаете, - продолжил Георгий, - вот вроде бы всю жизнь, перебираю страницы своей жизни, но когда стал рассказывать вам, то снова переживаю эту жизнь. Жить дважды это трудно, вы меня понимаете?
- Стараюсь.
Стараюсь. Странное слово. Стараться можно постоянно, но добиваться  результатов, дано не каждому. Вот и получается, одним все, другим катить в гору камень без остановки, ведь на вершине он обязательно скатится вниз. Одни плюют, и заглядывают в стакан, пытаясь увидеть дно, но эти стаканы бездонны. Другие, как проклятые прут против течения, пока их жизненный путь не обрывается, а те, везунчики, которым кто-то помогает свыше, те просто наслаждаются жизнью. Я был из последних. Мне везло. После окончания учебы я по рекомендации своего научного руководителя, попал в отличную клинику. Рядом всегда были люди, которые хотели мне что-то передать, кто опыт и знания, кто свою жизненную позицию.  Вы знаете, Сергей, я буду помнить этих людей всегда. Я даже не знаю, все ли они живы, думаю, что нет, ведь они были намного старше меня. Женился я на красивой женщине, очень красивой. Но поверьте мне, красота внешняя, это не главное в человеке. Красота, это фантик, обертка, главное, это то, что у человека внутри. Да, женился, но не по любви.
 Любил я в институте девушку. Мне, нет, нам, нам было хорошо вместе. Мы старались не расставаться ни на минуту. Вы знаете, что такое понимание с полуслова? Я часто задумывался, почему я ушел? Почему оставил любимую, тогда, когда был нужен ей? Я погнался за блеском, и не увидел свет. Свет и тепло, любовь и верность. Когда я стал работать и у меня появились первые успехи, то рядом появилась та, которую я назвал женой, тогда…это было тогда. Сергей, вы не знаете, почему нельзя остановить и вернуть прошлое? А я знаю. Да, теперь я это знаю, но тогда, тогда, в молодости, казалось, что вся жизнь впереди, и она, эта жизнь будет бесконечной. После свадьбы, я случайно встретил ту, которую любил, и люблю, наверно и сейчас. Она задала мне один вопрос, почему я ушел молча? Я трусливо промолчал. Сейчас бы я сказал, потому, что предателям нечего сказать в оправдание за свои поступки. Предатели трусливо уходят от правдивых ответов на поставленные вопросы. Хотя по жизни я не был трусом и делал смелые операции, операции, за которые не брались светила науки того времени. Я спорил с оппонентами и наживал врагов. Но это работа. А после работы надо было идти домой. Вы знаете, а не хотелось идти домой. С первых дней супружеской жизни, вопросы материальные стали главными в нашей семье. А почему ты мало зарабатываешь? А почему не берешь деньги от благодарных родственников? И я стал уходить в работу и науку. Там, на работе мне было хорошо. Я летал в своем мире, в мире построенным мной, я реализовывал смелые планы, придумывал и реализовывал это на деле. Но хирург не может придуманное реализовывать только на подопытных животных, ведь главное, ради чего мы работаем, это человек. И когда ты видишь идущего на поправку человека, тогда ты понимаешь, что не зря топчешь эту землю.
Удивительно для меня, но у нас родилась дочь. Почему удивительно? Да потому что дома то я почти не бывал. Дочь родилась, я увидел ее глаза и понял, что это мое продолжение. На какое-то время, мне опять захотелось бежать домой. Мне хотелось помогать жене, быть рядом с дочерью, и вскоре у нас в доме появилась няня, и мне было указано, что денег будет не хватать, и надо больше работать. Часто, после сложной операции, я стоял и смотрел в окно. Люблю смотреть на улицу через окно, чуть выше высоты деревьев или крыш домов, туда, в бесконечность, смотреть и думать, думать и мечтать. Но мечтать я перестал, а вот думать нет. Я стоял и думал, а как бы было нам хорошо, с той, которую любил я, с той которую предал я. Простила бы она? А почему не бросить все и…
Многие думают так, нельзя бросить то, ради чего…, а потом идет бред перечисления. Это и дети, и ответственность перед семьей, и всякая хрень! Только одного мы понять не можем, что живем единожды и вернуть  ничего нельзя! Жить нужно сейчас! Нужно жить счастливо самому и дарить это счастье другим! Только счастливый человек может поделиться счастьем! Знаете почему? Да потому что у него его много! А тот, кто живет убого, тому и дарить нечего. Вот так мы идем по жизни, совершаем ошибки и даже не задумываемся, что за все надо платить, за все.
Ошибка. Иногда думаешь, вот ошибся, да ерунда, все можно поправить. Все да не все. Однажды после операции умер пациент, как то сейчас это звучит омерзительно, умер человек. Да, бывает в нашей практике, что люди умирают после врачебного вмешательства. Но поймите меня правильно, бывает смерть, после борьбы за жизнь! А бывает врачебная ошибка. И кто разберет, где борьба, а где ошибка? Кто может судить нас, врачей? Люди? Нет, только Господь. Все эти клятвы Гиппократу, президенту, стране… Господь всем нам дарует жизнь, и только Он в праве, забирать ее, жизнь нашу. Понимаете? Значит? Скальпель в руки вкладывает кто? Это понимание должно приходить к человеку, от родителей, с молоком матери. Никто, не вправе распоряжаться тем, что дал нам Отец наш. Да. Умер человек. Началось расследование, и я принял вину на себя. Сделано это было сгоряча. Но слово не воробей. Я никогда не думал, что у меня могут быть враги, нет, не враги. Враг, это тот, кто открыто воюет против тебя или твоей страны, а эти…, даже не знаю, как их назвать, упыри, что ли? Эти люди стали всплывать как… как, не могу подобрать слов. Вы когда ни будь видели как кипит каша в кастрюле? Надуваются пузыри, да, они воздушные, но после того, как они лопнут, каша разлетается, и часть ее попадает на стенки кастрюли, и пригорает. Так и в жизни, слова таких людей порой ложатся на благодатную почву и пригорают. От них нельзя отмыться, они прилипли к тебе как тавро на тело лошади, ты заклеймен! И не важно, прав ты или нет. Это потом через годы может всплыть истина, может всплыть, а может и не всплыть. Больно смотреть людям в глаза, людям, которым когда то помогал, с которыми дружил и пел песни на праздниках. Сначала они отводят взгляд, потом не подают руки. И ты не в силах объяснить, что не виноват. До конца расследования меня отстранили от работы, это трудно, приходить на работу и не работать. Обстановка была ужасная, и все бы ничего, можно оправдаться, доказать невиновность, можно, если есть поддержка в семье. У меня ее не было. Приходя домой, я видел взгляд жены. Это была неприкрытая ненависть. За что ты так? За убитые надежды. Как я мог убить твои надежды? Ты потерял работу. Я ее еще не потерял. Потеряешь, ведь все знают, ты убийца. Я?!!! Не забуду никогда, тот момент. До сих пор вижу, ко мне бежит дочь с распростертыми руками, и крик, как выстрел! Не подходи, этот человек убийца. Дочь испуганно остановилась, как вкопанная. Ее взгляд, блуждающий от матери к отцу. И шаг назад.
Закончилось расследование, дело до суда не дошло, так как моей вины в случившемся не было. На работе молчание с коллегами, дома молчание с семьей. Я ушел. Ушел в никуда. Заниматься своей работой я не мог, жить в своем городе я не мог, но самое страшное, я отошел от людей. Нет, я не стал их ненавидеть, просто между мной и всеми выросла невидимая стена. Я не хотел, помощи, участия, я не хотел ничего и не от кого, хотел одного, что б меня не трогали. Когда был Советский Союз, было легче. Тогда, было много работы, были общежития, было, где жить. В девяностые стало трудней. Главное, не стало работы. Вот я и оказался в вашем городе. Что б было, где жить, я нашел работу дворника, ведь мне полагалась комната. Крыша над головой. Это такое счастье. Отработав день, ты бежишь сюда, закрываешь дверь и… как будто глохнешь от тишины. Тишина. Тишина это счастье! Тишина и одиночество.
Он замолчал и посмотрел в окно. Выслушав этот рассказ полный противоречий, я смотрел на человека, который добровольно выбрал каторгу одиночества. Да, для меня одиночество это каторга. Ну не может человек получать удовольствие от одиночества! Соглашусь с теми, которые скажут, но иногда…, да, но только иногда, это хорошо побыть одному, подумать, но жить одному всегда?!
- Георгий, - тихо произнес я.
- Да, Сергей.
- Георгий, а дочь? Ведь она наверно вас искала, после вашего добровольного ухода от жизни?
- Вы думаете?
- А как же иначе? Это когда она была маленькой, она слушала маму, но девочки вырастают, а вырастают они быстрей, чем мальчики, так вот, когда они вырастают, они задают вопросы тем самым мамам. И не всегда находят честные и правдивые ответы.
- Не знаю. Мне приходили такие мысли в голову, но в памяти всплывают испуганные глаза дочери. Мужчины порой допускают серьезные ошибки, доверяя воспитание детей только женам. Но сейчас об этом говорить уже поздно. Все надо делать во время.
- Георгий, вы меня очень расстроили своим рассказом. Вы понимаете…
- Я все понимаю…, я наверно и жил то, только ради того, что б встретить вас и высказаться. Вам, Сергей, огромное спасибо.
- За что? – не понял я.
- Мне тяжело было все это время, я жил и не жил. Главное я не понимал, для чего я живу? Почему люди, так нужные близким, умирают, а я, не нужный никому, живу? Вот встретил вас, и понял, что вы какая-то ниточка, которая связывает меня и этот мир.
- Ну, это ведь хорошо, теперь вы не один.
- Да. Но вот, что странное. Я хочу сам порвать эту ниточку, и мне кажется, что как только вы выйдите за дверь, она, эта ниточка, оборвется, - при этих словах он посмотрел, куда-то в небо, как будто, там, на небе его кто-то ждал.
Мне стало страшно. Мозг бешено заработал. Как можно реанимировать того, кто не хочет реанимации? Как и где найти слова, которые бы вселили надежду? Кто? Кто может вернуть этого человека к нормальной жизни? И я понял! Любовь! Но любовь нужна, живим, а тем, кто умер, она нужна?
ИНОГДА КОНЕЦ, БЫВАЕТ НАЧАЛОМ….
- Прощайте, - и за мной закрылась дверь.
Что это? Мне казалось, что если я сейчас сделаю несколько шагов, то мой Дворник умрет. Складывалось впечатление, как будто, человек рассказав мне о себе все, дожил последнюю страницу своей книги. Что делать? Почему мы русские так часто задаем себе этот вопрос? Возьми, позвони в закрытую дверь и скажи…, а что сказать? Не умирай? А тебе ответят, вы сошли с ума, кто собрался умирать? Почему мы русские, все пропускаем через себя, через свою душу? Ты сделал свое дело, навестил больного, выслушал его, ну и…, а что и? Идти домой? Дурдом! Стою перед дверью и не знаю, что сделать.
Я вышел на улицу, мои мысли бились о мой же череп, не находя ни выхода, ни ответа. Рука в пальто нащупала телефон. Позвонить. Что сказать? Хоть, что пусть глупость, но молчать нельзя. Постой! Его любимая девушка, фу ты, она наверно теперь уже бабушка? Но ведь он ее любил? Любил. И вроде по его рассказу, понятно, что она, эта любовь, еще живет в его сердце. Так. Тонкая ниточка, надо за нее хвататься. Звонок. Молчание. Долгое молчание. Перезваниваю. Опять молчание, и уже почти в самом конце, ответ:
- Алло, - голос Дворника был тихим, как будто он уже спал. Но не прошло и десяти минут. Я понимал, силы его оставляют.
- Алло, Георгий! Я совсем забыл, а как звали вашу девушку, ну…. Ведь была же у нее фамилия и имя?
- Да, но вам сейчас зачем все это?
- Скажите мне, сейчас мне это очень важно!
- Ее звали, - Георгий на мгновение задумался, и уже более бодрым голосом он назвал ее имя и фамилию.
- И еще, Георгий, Сколько бы ей сейчас могло быть лет? И город!!! И город, в котором она могла бы проживать!
- Сергей, на вас так подействовал мой рассказ, или выпитая водка?
- Да нет же…
- Хорошо,  - Георгий нервно сообщил ту информацию, которая мне была нужна, голос его опять стал равнодушным и слабым, он положил трубку.
Я пулей взлетел в свою квартиру! Интернет! Вот то, что может помочь! «Одноклассники», нам помогут найти все. Постой, но в этом возрасте, люди не владеют интернетом, хотя… попытка, не пытка. Я набираю в поисковике имя, фамилию, возраст и предполагаемый город проживания. Есть!!! На меня смотрит со страницы сайта, пожилая женщина. Волосы прямые, туго стянуты сзади в пучок. Глаза печальные. Смотрю семейное положение, сын, дочь, муж, мужа нет. Надо ей написать. Что? М-м-м, ну что написать не знакомому человеку, как залезть в его жизнь? Ладно. Будь. Что будет. И только я подумал об этом, как замаячил желтый квадратик, сообщающий, что хозяин анкеты на сайте. Ура! Это придало сил, и я написал:
- Добрый вечер, Надежда.
- Добрый, а мы знакомы?
- Мы с вами нет, но я хотел спросить об одном человеке, которого вы могли бы знать.
- Георгий?!
Я обомлел. Как можно было узнать, то, о чем хотел спросить я? Телепатия? Вряд ли. Скорей всего, человек , долго искал и ждал, и если это так, то он хватается за каждую ниточку, в надежде выйти из темноты.
Ниточки. Вот и я час назад хватался за ниточку. Сейчас хочется пожелать каждому человеку, найти свою ниточку, которая бы указала ему свой путь. Немного успокоившись, я ответил:
- Да, я хотел бы спросить вас именно об этом человеке.
- Почему вы молчите? Вы написали, спросили, вы понимаете, что человек… вы хотели спросить о Георгии? Почему вы не отвечаете?
Один недостаток виртуального общения заключается в том, что два человека могут одновременно написать сообщение, и какое из них первым дойдет, никто не знает. Она, не дождалась ответа. Но по этим строкам было видно, как Надежда переживает за моего Дворника.
- Да, просто я немного замешкался, но сейчас все в порядке Я хотел спросить именно о нем.
- Что с ним? Он живой? Кем вы ему приходитесь? Вы его сын? Не молчите…. Пожалуйста!
- Он жив. Но ему сейчас плохо. Вы не могли бы приехать в наш город? Ну, допустим завтра?
- Могу. Я приеду сейчас. Говорите адрес, где можно его найти. Быстро.
Я посмотрел на город, где живет она, и подумал, что мог бы сам приехать за ней Курск, Белгород, чуть больше ста пятидесяти километров, ерунда, еду.
- Надежда, пишите адрес, я сам за вами приеду.
- Нет, так не пойдет, пока вы приедете сюда, потом  обратно, пишите его адрес, я закажу такси.
Я продиктовал адрес, по которому проживал мой Дворник, больше она мне не ответила. Я понял, она уехала, уехала к нему. На душе как то стало легче, я открыл бар, достал коньяк и налил себе полный стакан, опустился в кресло и уставился в потолок.
Потолок. Что в нем такого? Почему люди, когда о чем-то думают, они обязательно смотрят в него? Но я смотрел в тот вечер в потолок, потягивал коньяк и думал. Как сложна и в тоже время проста жизнь. Как хочется жить, а порой не хочется. И кто нас заставляет снова верить, и жить. Допив свой коньяк, я сел за стол и начал писать, писать этот незамысловатый рассказ о жизни одного человека. Я тарабанил по клавишам «клавы», не останавливаясь ни на минуту, как бы стараясь успеть, и ничего не забыть. К утру, закончил. Распечатав свой труд, не читая бросил на стол, и заснул, крепким сном.
Проснулся вечером и подумал, а продолжение будет? Ведь надо узнать, чем закончилось? А кому это надо? Тебе. Нет, думаю, всего знать не надо, так не интересно жить. Если им суждено, то они будут вместе, а значит, она успеет доехать, а если нет, то на все воля Божья. Я вышел на улицу, шел мелкий снег, и увидел свежий след от лопаты. Улыбнуло.
- Извините, пожалуйста, - это кто-то обращался ко мне.
- Извиняю, - улыбнулся я молодой женщине.
- Вы знаете, я ищу человека.
- Оч-чень интересно, - уже с неподдельным интересом я смотрел на эту женщину.
- Да, да очень давно ищу, это мой отец. Вы знаете…
- Одну минуту, вы можете подождать одну минуту?
- Конечно, - ответили мне, и я стрелой улетел домой за своей рукописью.
Когда я спустился, женщина стояла на том же месте. Только сейчас я увидел глаза, по которым когда то Георгий признал свою дочь, и вот она пришла. Пришла за ним. Столько событий за последние сутки, а снег все шел, и не понимал, какую роль он сыграл в жизни одного человека.
- Наверно вашего папу зовут Георгий?
- Да! Вы знали его?
- Я и сейчас знаю его.
- Значит, он жив?
- Я думаю, что да, возьми вот это, - я протянул исписанные листы, - прочтите, и тогда вы, наверно сможете что-то понять, перед встречей с отцом.
- А как мне его найти?
- Там все написано, - я посмотрел на свежий след от лопаты Дворника.