Недобор на том свете. Ч. 1

  Было это давно, в 1814 году, когда после отречения Наполеона заседал Веский конгресс... И Господь Бог сверху тоже всё видел... И вот, как стало известно совсем недавно (на то воля божья), в то время как заседал Венский конгресс, Господь Бог параллельно в очередной раз занялся своей небесной бухгалтерией (Он занимался ею скорее часто, чем редко), и, калькулируя в уме, Бог при этом всё же сказал собравшимся вокруг Него ангелам и архангелам:
  - Итак, в наполеоновских войнах убито три миллиона человек, не так ли?.. А Мне в раю не хватает двадцать пять тысяч человек, а я, сами знаете, люблю точность. Точность - вежливость Бога, а Людовику Четырнадцатому это Я внушил изречь сии слова... Но это Я так, к слову... А сейчас Меня беспокоит именно то, что в раю Мне не хватает ровно двадцати пяти тысяч убиенных, а такая недостача Меня ... ну, не смущает, но беспокоит... Это, ну, как если бы на футбольном матче знаменитых команд был полупустой стадион... К тому же, согласитесь, эти двадцать пять тысяч ещё живых, а не мёртвых людей, когда попадут в рай и узнают, что Я тянул с испомещением их душ в раю, могут обидеться, подумав: чем мы хуже тех миилионов убиенных, что попали в рай раньше нас?.. - Порассуждав таким образом в то же самое время, когда со скрипом более сильным, чем страшный скрип новых башмаков грузчиков Одессы, шёл Венский конгресс, Бог закончил с того, с чего начал: - Итак, Мне не хватает в раю двадцати пяти тысяч убиенных именно в наполеоновских войнах. Так что же будем делать, господа ангелы и архангелы?
  Послышались советы:
  - Отними эти двадцать пять тысяч душ у дьявола...
  - Возьми из чистилища...
  - Не то, всё - не то, - поморщился Бог. - И, после некоторого раздумья, продолжал решительным голосом, достойным Царя Вселенной: - Вот что Я задумал: освобожу-ка Я Наполеона с острова Эльба, куда это чудовище-минотавр сослано, наконец, а оно, то есть он, Наполеон, по воле Моей даст свою последнюю битву при Ватерлоо в 1815 году... И в этой ужасной битве будут убиты и ранены двадцать пять тысяч французов и двадцать пять тысяч англичан полководца Веллингтона (и отчасти пруссаков Блюхера), так что убиенных и умерших от ран на этом поле брани хватит и дьяволу для ада, и Мне: Я возьму к Себе в рай как раз недостающих Мне двадцать пять тысяч душ... - И Бог закончил задумчиво: - Не говоря уж о том, что до самой битвы при Ватерлоо, которая и так даст Мне необходимые двадцать пять тысяч душ, Наполеон разобьёт пруссака Блюхера, потеряв одиннадцать тысяч, а Блюхер, насколько Я знаю, потеряет двадцать тысяч... Так что недостача будет компенсирована с лихвой...
 
   Постскриптум. Мораль сей басни такова: сколько же душ не хватает Богу в Его раю в наше новое и новейшее время, если после кровопролитнейшей Второй Мировой войны Бог позволил людям войны в Корее (1950 - 1953гг.), более позднюю войну во Вьетнаме, инцидент на Кубе, войну в Югославии, Ираке, Ливии, Сирии?.. Да и мало ли где, в том числе и в Африке, и в Чечне... О том, сколько Ему недоставало душ в раю после капитуляции Германии и Японии Бог тоже когда-нибудь так или иначе известит нас, грешных землян, как сказал нам о нехватке двадцати пяти тысяч душ в раю после первого отречения Наполеона... Но о том напишут другие, но не я, и не скоро, а этак лет через пятьдесят, а, может, и через все сто, а то и двести, - напишут, сообщат, по воле божьей, журналисты будущего, когда Бог захочет сказать бОльше о нашем времени, но именно тогда, когда оно уже станет прошлым...
  И Бог, разумеется, не может не знать, сколько Ему нужно душ наших современников, убитых в войнах, для безразмерного рая. Но так или иначе Он скажет об этом не нам, а нашим потомкам. Сейчас - не хочет сказать, и всё. Такова Его Божья воля. Правда, нам-то что с того?..

  Пояснение автора после постскриптума. К счастью, всё вышенаписанное  (вышенафантазированное) было всего лишь сном, который запомнился автору. Бывает же, когда сны запоминаются и потом человека долго не покидает ощущение, что всё это было с ним чуть ли не наяву? А записать такой сон - дело техники...

  Есть и вторая часть, совсем маленькая.