Путевые записки Часть 7

Продолжаю публикацию фронтовых записок моего отца – Брюшинина Владимира Николаевича, участника Великой Отечественной Войны 1941-45 г.г. На снимке - отец (в  нижнем ряду  первый справа) с фронтовыми товарищами в Германии (г.Вилькау, Силезия), 1945 г.март.

Часть №7

8 сентября 1943 г. Лес  у Скосогоровки.
  Начали опадать первые листья. Дожди прошли и  днём снова по-летнему ясно и тепло. Царство овощей на моём солдатском столе. Позавчера получил медаль «За оборону Сталинграда». Генерал вручал сам, тут же, в лесу, почти у моей палатки. Вчерашний день пробыл на КП у Хомякова, куда ездил по заданию Пояркова,  и снова спешно сюда с этим же мотоциклом на новое… Всё сошло гладко, справился отлично. Сделал в Б. Рогозчике перевязку на обоих ногах, говорят, что пиодермия…Похоже на то, чем болели ножки у Бориски, когда я был ещё дома. Вспомнил об этом и нахлынули тяжёлые, дорогие  воспоминания: «малганка», «не хоцит», «не даёт»…Надо бы не обуваться совсем и заняться лечением серьёзно, да война…

А хорошо живут на КП, снова завистливо думаю я. Можно спать в тёплой хате, кушать добротный украинский борщ, галушки, приготовленные приветливой хозяйкой, иногда даже смотреть кино…Мне это недоступно, моё место в пути, с узлом связи ВПУ, которому, вследствие близости фронта, запрещено останавливаться  в населённых пунктах. Вот и кочую… А отсюда плохо и с баней, со стиркой – постоянно.

Осень прекрасна. В лесу нарядно, сухо, поспел боярышник, лесные груши, валится жёлудь, лист, плывёт паутина. Из моей палатки видны пейзажи в стиле Шишкина…Плащ-палатку Насыров потерял, и я ночами мёрзну. Раздеваться не приходится, помощников у меня нет, за своё дело отвечаю только сам и всегда, в любое время дня и ночи, должен быть «готов как штык». Писем из дома нет долго-долго. Скучаю по Лизочке и Бориске смертно. Готовим нажим на ст. Максимовка.

10 сентября 1943 г. с. Скосогоровка
Сижу сейчас в чистой украинской хате. Только что приехал, офицеры налаживают связи, невдалеке кипит бой, стёкла дребезжат, но уже заметно, что противник под нажимом наших полков к вечеру начал отходить. Лечусь в санчасти, но ноги не поправляются. Донбасс освобождён, заняты Бахмач и Конотоп. Получил от Лизы два письма.  Милая, ласковая, любимая. Вчера было сообщение о капитуляции Италии. Это хорошо, но, ничего ещё не значит.  Ведь Италию ещё надо освобождать!

14 сентября 1943 г. с. Шаровка
Сюда прибыл вчера, в середине дня, вслед за войсками, которые снова ушли вперёд, на Валки. Это очень сильный опорный пункт, последний перед Полтавой. С продуктами крайне плохо, но я пробиваюсь, пристроившись  к офицерской столовой. Сегодня у меня большая радость: получил открытку Лизы от 24.8. Она -  в Тоцком,  у своих. Какая тяжесть свалилась с плеч ! Ведь у своих- это наполовину уже  легче. Правда, она  привыкла сама быть хозяйкой в доме и ей трудно будет жить со своими маленькими детьми в этой большой семье, но что же поделать! Я рад уже тому, что родные в беде не оставят. На меня ведь  надежда плохая, материально помочь не могу, кто сам беден, как церковная мышь, а конца войне ещё не видно, да удастся  ли дотянуть!

18 сентября 1943 г. с. Шаровка
Валки, Колошан – пали и всё готово к тому, чтобы двигать дальше. Ну, Прозорову досталось в эту ночь на КП Командарма. Собирать бесчисленные концы линий связи на узел в кромешной ночной тьме, в незнакомой местности, да ещё в непосредственной близости от передовой – ужасно трудно. Но он – молодец: всё сделал в срок и, когда Поярков явился на НП, проработав со мной ночь напролёт, ему  осталось только позвонить Жадову и рапортовать о готовности узла… Начальству всегда хорошо. Прорыв прошёл сносно, помогли реактивные установки на Илах.

Я со своими походами в столовую – почти через всю бесконечную  Шаровку, да ещё по грязи – замучился; а другого исхода нет: табаку и жиров полк не даёт. События : наши заняли Брянск, Бердянск, Лозовую, Роменки, Нежин, Новороссийск, Мариуполь, до Киева – 85 км. Закончится ли этой зимой война или нет? И ещё:  привезёт ли Кувакин  мне с КП письмо от Лизы?

19 сентября 1943 г. с. Китчниковка
О, боги, какие страшные опустошения  видел я на пути сюда! Могу сказать, что с рубежа Валки – Колошан немец, отступая, оставляет после себя пустыню. Сёла сожжены, люди угнаны, совхозы, хутора – ничто не забыто, даже хлеб в поле сожжён и на корню и в копнах – так и чернеют кучки пепла. С чисто немецкой аккуратностью всё предано огню, ночи освещаются заревом бесконечных  жутких пожаров. Полтавщина – в огне… Печальные картины!  Железные крыши, обгоревшие и почерневшие от огня топорщатся над пепелищем,  как огромные комья смятой бумаги. Одиноко торчат почерневшие трубы, полуразвалившиеся печи, исковерканные обгоревшие прутья кроватей. Станция Водяная, Алексеевка – всё это одни лишь теперь названия. Что найдут дома люди, которым удаётся спастись!

Жителей в селе нет, с питанием сносно – выручают огороды. Нет Кувакинского, нет поэтому писем, белья, табаку. Сухие, погожие дни. Сегодня у колодца встретил своих ребят из 470 олбс. Они тянули ось на Полтаву и удивились, увидев  на мне лычки старшего сержанта: говорят: «уж, больно я быстро …того!» Да это ещё с Дубовки. Под хатой, где я приютился, сапёры вытащили  две  мины. Хороший был бы сюрприз  в следующую же ночь! Вот так она нас всех караулит - проказница – смерть…

21 сентября 1943 г. с Филенково Полтавская область
До Полтавы уже недалеко и войска прибавили шагу. Село полностью сожжено и я вновь ставлю палатку - ни одной целой хаты – под деревом, в огородах. Уныло шумят сухие стебли кукурузы, тяжело видеть родную Украину такой униженной и поруганной. Массами возвращаются жители, отбитые нами у врага. Жалкая картина, невыразимое горе, страдания людей. Идут старики, впрягшись в тележки со скудным скарбом, бредут печальные женщины с детьми на руках. Куда они идут, что ждёт их на месте родного крова? Ведь они ещё ничего не знают, их угоняли заранее. Начальник оперативного отдела полковник Буковский напоролся на вражеский танк и очень тяжело ранен. Вряд ли выживет. Я сейчас отправляюсь за картами на КП в село  Воеводское. Машина готова.

23 сентября 1943 г. с. Воеводское
Всё уже сделано. Наши дивизии  ведут бой за Покреву. Я сейчас же выезжаю туда, потому, что карты надо дать немедленно. Темп наступления усилился, враг, видимо, будет уходить за Днепр, а карты только до Полтавы. Успел вымыться в бане, в палатке АХО.

24 сентября 1943 г.с. Ковалёвка (6 км восточнее Полтавы).
Полтава вчера ночью  освобождена и мы снова получили благодарность Сталина и наименование «полтавских». Ура – ура – ура ! Хочется, чтобы Лизочка знала об этом и Бориска  тоже знал как «галада билут». Я уже успел побывать в ней. Через Кочубеевку, мимо Диканьки через Ворсклу, около Шведской могилы петровских времён – в Полтаву. Знакомые лица, езженные дороги, как здесь всё пахнет Гоголем! Город разрушен, целы лишь окраины. Особенно встречные. Обелиск  Славы уцелел и на нём полощутся уже красные победные знамёна. Заводы, большие здания, мосты – всё взорвано, город и сейчас ещё горит. Любимый поэтический город в садах, уютный, какой-то по-особенному родной, хотя я в нём очень был давно, ещё мальчиком 7-8 лет. Чем заплатят нам немцы за раны этого города, изуродованного и обезображенного войной, как и вся Полтавщина… Сколько воспоминаний нахлынуло на меня! Опошня, древний монастырь на горе, Ворскла, Наталка-Полтавка, Вечера на хуторе близ Диканьки… Ведь это же частица нашей русской души, разве  это можно забыть, простить. Ведь этим же мы жили, с детских дней любили всё это, гордились красотой и славой полтавских мест. Разгневанные наши армии  стремительно идут к Днепру.

27 сентября 1943 г.  Абазовка
Всё вперёд, вперёд, без передышки. Некогда писать, хотя и работы нет – все  движется  бурным потоком на Решетиловку – Манжелию. Лизе написал очень коротко.

29 сентября 1943 г. с. Манжелия
Прибыл в легковой майора Василенко из  Сухорабовки. Работы снова очень много. Сегодня наши войска вышли на Днепр, заняли Кременчуг и готовится форсирование… Группа Хомякова сильно отстала. Вот и ещё один этап войны завершён. Как то нам удастся форсировать Днепр, ведь немцы поклялись нас дальше не пускать. Первое письмо от Васи  получил 23.9 в с. Воеводское. А я и не знал, что он недалеко от меня под Сталинградом, в одной из дивизий нашей же армии… Теперь он уже офицер, брал Харьков и сейчас где-то, наверное, недалеко, да разве найдёшь, когда идёт наступление ! Хорошо, что хоть знаю, что жив он!

1 октября 1943 г. с. Терешковцы (8 км сев. Кременчуга)
Схемы связи при форсировании Днепра уже готовы, хотя работал с огромнейшим напряжением 2 суток. На этом, левом берегу Днепра от Запорожья и вверх до Киева – немцев нет. За Днепром – правобережная Украина, ждущая нас… Правый берег высок, сильно укреплён немцами, лесист. Левый – низменнен, гол, так, что условия тяжелы. Русло Днепра здесь 400 м, глубина  до 6 м, течение быстрое. Население встречает нас радостно, сердечно, радушно и это приятно. Натерпелись они от немца – жутко даже слышать, хотя есть такие, что о немцах говорят в весьма сдержанных выражениях. Чувствую, кто эти соотечественники… Но картины немецкого отступления говорят сами за себя. Пепелища, виселицы в городах, массовый убой скота (не забыть балку под Сухорабовкой, где лежало по моим подсчётам застреленными 63 коровы, 19 лошадей и 24 свиньи) и исстрадавшиеся лица украинцев, возвращающихся к родным местам, этих вчерашних рабов захватчика… Хозяйка накормила меня доотвала, как давно я уже не ел – украинский борщ, жареное мясо с картофелем, свежее холодное молоко, арбузы. Помидоры, груши. Всё закончилось тем, что когда я уходил снова на узел связи, она набила мои карманы жареными тыквенными подсолнухами. А хозяин принялся для меня готовить табак, благо его тут много. Завтра войска начинают ночью переход Днепра, несколько рот уже закрепилось на островах, но сильный предупредительный огонь и плавающие мины не дают им закрепиться на том берегу. Видел «прыгающие» мины и их жуткую работу.

3 октября 1943 г. с. Терешковцы
Какие тяжёлые потери, какие усилия прилагаются к тому, чтобы захватить плацдарм на том берегу!.. Но враг силён и никак не удаётся взять Днепр в лоб. Командование решается на манёвр левее нашего фронта, из района Котелячек. Идёт рокировка на левый фланг – под самым носом настороженного противника! Опасное дело, но оттягиваться в тыл нет времени. Узел  выстреливается вперёд, еду и я с группой  Пояркова. Вчера генерал-майор Кровума вручил мне медаль «За боевые заслуги».Письмо, которое я писал Лизе 22.8 вернулось, побывав на Эмбе… Не могли там переслать! Эх, почта, почта.
Посты прикрытия ведут яростный маскирующий рокировку огонь. Кажется, что мы снова будем штурмовать в этом месте. А ночью – всё пойдёт по-другому.

12 октября 1943 г. с. Котелячек
Вчера провёл машину на новое место ВПУ, но машина ЦПК, шедшая сзади за мной,  подорвалась на мине и ребята  вдребезги. Связистов раскидало как снопы, но никого не убило, к счастью. Водитель ошибся на 10 см, взяв руль левее, чем шла наша колея. Смерть - рядом, об этом я знаю и уже привык. Войска этой же ночью, пользуясь внезапностью, перешли частью сил реку и ведут бои за расширение плацдарма. Лютая, небывалая сеча! Над импровизированными переправами день и ночь висят юнкерсы. Разбитые в щепы плоты тот же час заменяются  новыми, хотя людей, ушедших в вечность уже не вернуть.

14 октября 1943 г., Григоро Бригадирское
День и ночь  кипит бой, уже на той стороне и всё глуше и глуше. Село битком набито войсками, штаб армии подпирает штабы корпусов, дивизий, даже полков. В палатке ужасно холодно, а ночами самая жаркая работа. Строятся капитальные переправы, вереницей гудят студебеккеры, везущие лес на участки: 1-й, 2-й, 3-й. Сырая, тёмная, грохочущая ночь. Вода в Днепре холодна, работа идёт вслепую, потому, что огней зажигать нельзя. Днём переправы покрываются дымовой завесой. Бомбёжки не прекращаются.

18 октября 1943 г. Григоро Бригадирское.
Задержался для выполнения схем и развёрнутой сводки. Передовой узел связи уехал без меня. Туренков уже на  25 – 30 км уехал от Днепра. Канонада стихает совсем. На дворе ветер, дождь, грязь, настоящая осень с низко бегущими тучами, опустевшими огородами, где шуршат лишь сухие стебли кукурузы. Работы столько, что с трудом урвал время написать письмо Лизе. Жду новые карты на район  Анкидрин. С питанием плохо.

20 октября 1943 г. Хутор Хвастов Днепропетровская область, Правобережная Украина
В минувшую ночь я перешёл Днепр. Было уже тихо, бои гремели вдалеке от реки, но в районе Куцеволовки сидел ещё немец, совсем недалеко от переправ. В этом углу фронт был совсем рядом. Неумолчно била наша артиллерия: сосредоточенно и беспощадно. Разгружались наши бомбардировщики над позициями врага и снова уходили за своим смертоносным грузом. Там было от пожаров так светло, что вода Днепра от зарева, отражающегося в ней,  казалась чёрной как тушь… Высоко мерцали в небе безучастные  звёзды, там, среди них, непрерывно рокотали  немецкие разведчики. Могучая река сонно катила свои воды, оба берега были совершенно безлюдны. Длинный мост на понтонах (переправа №2) тянулся бесконечно. Фары автомашин мигали под самым носом, так как светить ярко было нельзя. Каждую минуту могла сверху упасть бомба и разнести всё в щепки. Но проехали мы благополучно. Долго путались в чёрной ночи, выбираясь на крутой правый берег. Была глубокая ночь, поехали напрямую, рискуя нарваться на мины. На рассвете добрались до Хвастова. Спать некогда, работа не ждёт. Пала Пятихатка в результате  рейда танков  Ротмистрова. Большие трофеи. Немцы пытаются разбомбить брошенные в панике огромные бензинохранилища. Но это – далеко.