Поспорили...

… Дети нагуляли аппетит и едят молча, без обычной перепалки за столом. Жена после прогулки порозовела румянцем, но по взгляду видно, что она мысленно в своих учительских заботах.

Младшенький мой, Матвей, привычно начинает воображать, рассчитывает, что покормят с ложки, но ловит мой взгляд и решает пока что обходиться своими силами и руками.
Старший тоже не прочь пофилонить. Гущу из супа он уже выбрал и теперь соображает, как повыгоднее отказаться доедать ненавистный бульон. Доедать ему совсем не хочется, ведь после обеда их с Матвеем каждого ждет пирожное, выпрошенное на прогулке.

А я в очередной раз прикидываю, как воззвать к совести старшего сына и заставить его доесть бульон. Замечаю его взгляд на пирожное, меня осеняет и я, как можно равнодушнее, задаю жене вопрос:

- Как ты думаешь, хватит у Марика сегодня сил доесть свой суп?

Обычно она становится на защиту сына, но сейчас замечает мое подмигивание, и, еще толком не сообразив, что к чему, все же выдает вместо защитной речи неуверенную реплику:

- Ну, я думаю… наверное, хватит…

Я тут же спешу развить:

- Нет, явно не хватит. Вот смотри – у него сейчас полтарелки супа, он гущу доест и у него супа на палец меньше станет, и все потом – силы закончатся.

- Да съест он все! Вот увидишь… Мы ведь столько гуляли, правда, Марик?

- Не съест! Вот не съест! Он всегда оставляет!

- А я говорю, съест! Спорим, что съест?!

- Давай, спорим! А на что?

- Ну, на что – на что…

Жена начинает срочно искать взглядом, на что бы поспорить, но я наготове:

- Спорим на пирожное?

Она в запале:

- Да, на пирожное спорим.

- Давай так: если он доест, то ты съешь пирожное, а если он не доест суп, тогда я съем пирожное.

- Давай! Марик, быстрее доедай суп.

Марик вначале слушал наш спор с интересом – кто же победит? Но теперь у него на лице замешательство… Наконец он реагирует:

- Мама, папа, а почему вы спорите на МОЕ пирожное? Спорьте лучше на Матвейкино!...

Мы с женой молча смотрим друг на друга секунд десять, а потом начинаем хохотать. Почти сразу подключается Матвейка, а следом и у Марика обида на лице сменяется весельем…

- Да, мамочка, проспорили мы с тобой чужое пирожное…