Когда личное становится общим, и наоборот

Богдан Хмельницкий был православный шляхтич русского происхождения, служивший в пограничных польских войсках. Местный староста католик Чаплицкий невзлюбил Хмельницкого настолько, что несколько раз покушался на его жизнь. Шел 1647 год.

Владелец хутора шляхтич,
Но русский, веры православной,
Зовут Богдан Зиновьевич,
Казацкий сотник славный.

На Крым ходил и в Порте был,
Гребцом полгода на галере,
Немало горя пережил,
Болел и тифом, и холерой,

В Сечи немало раз бывал,
Знакомых много там у Хмеля,
Под польским стягом воевал,
Речь острая, не пустомеля.

Хоть хлопов мало, но богат.
К труду и руки сам приложит,
О нем соседи говорят:
«На свете все Хмельницкий
может!»

Большая хата под соломой,
И стены выбелены мелом –
Такие сотника хоромы.
Да вишни две, в наряде белом.

Дверь небольшая, три окна.
Тын невысок, на нем макитры,
Отсюда часть гумна видна,
Да скарб хозяйственный,
нехитрый.

Маеток весь, как на ладони.
А дальше хлеб стоит стеной,
Там, у реки пасутся кони.
А за рекой – простор степной.

Там у колодца журавель,
Ведро тяжелое из дуба
Здесь разрасталась повитель,
Там зеленели стенки сруба

Там ветрячок взлететь готов,
Крылами воздух пряный режет.
Телега, парочка волов
Мучная пыль, и камня скрежет.

И в хате есть, что показать,
Привез, когда ходил на хана,
О каждом можно рассказать
Копье, ружье и ятагане.

Идет война здесь, не до мира,
Здесь может, всякое случиться,
Здесь ненависть ключом бурлила
У старосты  Чаплицкого

И покушение не раз,
Засады делал на Богдана,
И только шлем однажды спас,
Удар в висок направлен прямо.

И все же случай подвернулся,
Чаплицкий с сворою напал,
Когда Богдан домой вернулся,
Субботин свой он не узнал.

Забрал тот все, коней включая,
С гумна увезено зерно,
Жена Богдана не встречает
Не видно сына заодно.

Их всех увел с собой Чаплицкий
Ну что поделать можно тут,
Стал угрожать ему Хмельницкий,
Что призовет его на суд.

Чаплицкий силу показал,
Велел пороть сынишку Хмеля.
На рынке душу тот отдал…
Живого места нет на теле.

Хмельницкий к королю пошел,
Напомнил о своих заслугах,
Тот руки в стороны развел,
Хоть сотника принял, как друга.

Нет дома, нет угла, нет права,
Добра лишился и жены,
Где на Чаплицкого управа?
Лишь оскорбления одни.

Подался Хмель на Запорожье,
Сечь благосклонно приняла,
Поведал о делах безбожных,
Громада Хмеля поняла.

Доколе нам терпеть поляков?
Гляди, что делают евреи?
Мы для панов хуже собаки,
Нас притесняют в нашей вере.

Ключи от храмов у евреев,
Налоги с нас еврей дерет,
Мы, казаки, сказать не смеем,
Казацкий переводят род!»

Собралась тут казачья рада,
По воле гетманом он стал,
Хмель назначенье, как награду
Принял. Восстание поднял