БЫТЬ ПО СЕМУ

БЫТЬ  ПО  СЕМУ.
( Памяти последнего атамана
Запорожской Сечи Петра Ивановича
Калнышевского)

Был день второй Великой Пасхи,
В монастыре идет обед,
На Соловках не ждут напасти,
Жизнь монотонна много лет.

На звон приходят рыбаки,
Ждут подаяния калеки,
Здесь есть солдаты-старики,
И редко женщины, и дети.

Сюда идет три раза в год
Старик седой, с ним – часовые,
Всех отгоняют прочь, вперед.
Глаза у старца неживые,

В морщинах, сморщенный совсем,
Власы свалялись, обсеклись,
И борода бела, как снег,
И тело наклонилось вниз.

Дрожат, трясутся мелко руки,
Кузнечным мехом ходит грудь,
Какие перенес он муки,
С лица его не сходит грусть.

По-русски говорит не чисто –
Малороссийский диалект,
Склонил колени пред Пречистой,
Спросил: «Какой сегодня век?

И кто сегодня на престоле?
Живет ли прежней жизнью Сечь,
Как там браты живут на воле,
Чья голова скатилась с плеч?»

Ответа нет. Старик вздохнул,
Скрывая бурю чувств, волненье,
И на владыку не взглянув,
Принял его благословенье.

Кто он такой, и в чём вина?
Старик, а грозная охрана,
Ведь Соловецкая тюрьма,
В могилу сводит слишком рано.

Он Петр Калныш, он – атаман
Последний Запорожской Сечи,
Сюда привел его обман,
Он сам взвалил его на плечи.

Ловил повстанцев- гайдамаков,
Своих восстанья подавлял,
Короче, был цепной собакой
Санкт- Петербурга. Мало спал,

По балкам, по степи носился,
России ревностно служа,
К чему брехать, он славно бился,
И был пронырливей ужа.

Клинок в руке его блистал,
В бою ему не сыщешь равных,
Похоже, плохо просчитал,
Конец его постиг бесславный

Служить, служи, но нужно б знать,
Царица с казаком играла,
Придворная вторила знать,
Ум атамана усыпляла.

Сам атаман, его старшина
В медалях ходят золотых,
Придворные меняют имя
На клички казаков простых.

Потемкин просит записать,
Он будет «братчик», нет вопросов,
И просит кличку ему дать,
Он просто стал Грицко Нечеса.

Потом ходили на Дунай,
Татар и турок славно били,
Потом в родной вернулись край,
И волю-волюшку пропили

Захвачены все были разом,
Кого в Сибирь, кого в тюрьму
Согласно царскому указу:
« Быть по сему!»

Одна лишь ночь и Сечи нет,
Помыли руки - они чисты,
Прошло совсем немного лет,
Живут здесь немцы – колонисты.

А по Днепру, по хуторам,
Не казаки, а  крепостные
И слышна песня тут, и там,
Слова её совсем простые:

«Ой, полети черна Галко,
Да по Дону рибу iсти,
Ой принеси черна Галко
От Калниша вiстi!»