1. 9. Мой первый бой у Лукоморья

   Мой первый бой у Лукоморья

   Колька мчался на парадной папиной машине в самое пекло сражения. Рядом мама, одетая танкистом. С автоматом в руках. Наверное, её танк подбили, будет воевать в пехоте. Она хорошо дерётся. В машине – ещё две женщины со смешными именами. И у них в руках – автоматы. У Кольки оружия пока нет, но он знает, что его добывают в бою. Женщины, что едут вместе с ними, сражаться, – морская пехота. Машину ведёт их командир, флотский офицер с четырьмя звездочками. У него сразу два звания: капитан и ещё – лейтенант. И зовут его тоже необычно. Наверное, это – секретные имена, которые люди берут на время войны.
   Утром, писая с борта буксира в воду, Колька увидел Лукоморье. Он знал, что есть на свете такие места. Тихая вода, песок на берегу, дорога, уходящая в гору, огромные деревья. Даже дуб над обрывом. На горе – замок, как в книжке-сказке. Если замок, то и крепость. Её придётся брать штурмом. Лучше – осада. Тогда он вдоволь навоюется. Будут жить по-походному, на берегу. Приятно воевать в красивых местах. Он поймал бы учёного кота и насмотрелся на русалок. Он знал, как выглядят русалки. Они, наверняка, похожи на голую Сусанну, а молоденькие – на рыжую Томку. Колька покраснел, вспомнив голенькую Томку. Но, если он встретит такую русалку, то бить её не будет.
   Кольке было удобно глазеть по сторонам.
   Мичманок вёл автомобиль аккуратно. Во-первых, он не умел толком обращаться с такой машиной. Во-вторых, – скользкий серпантин мокрой дороги. В-третьих, он устал до чёртиков. В-чётвертых, капитан-лейтенант был жестоко пьян.
   – Русалок и кота мы не увидели, – огорчился Колька вслух. – Но на дубе – цепь, только чёрная.
   – Это Лукоморье – на холодном берегу. Какие тут русалки и коты. Вот поедем к тёплому морю, – соврала сыну Ната. Она понимала, что на выходе с Ивани, или на пристани Далика, их может ждать беспощадная засада.
   – В таких местах, – рассудительно заметил Мичманок, – и золото чернеет. Это – местный дуб или кедр. Русалки не любят сидеть на кедре. Иголки всё-таки, смола. Ну, а кот спрятался, сколько шума было ночью.
   – Да, шума-грома было много, – согласился Колька. – Вот и русалки унырнули, и кот схоронился, он же в войне не участвует.
   Такая сложилась у Кольки Кромова первая сказочка наяву.
   Он хорошо показал себя в своём первом бою, в бою у Лукоморья.
   Когда, уже в Далике, Колька вышел во двор гарнизонного дома, его не узнали. Пришлось драться, чтоб вспомнили. Сказка кончилась, наступило суровое детство.
   А дикие коты на утёсе в Ивани, действительно, водились.

NB. Эпиграф – точный перевод древнего изречения, перефразированного Франсуа Фенелоном в утопии «Приключения Телемака», а также вольно истолкованного Василием Тредиаковским в поэме «Телемахида» и Александром Радищевым в «Путешествии из Петербурга в Москву».
В слове "лаяй" ударение в соответствии с традицией 18-го века на последней гласной.

Текст по изданию 2004 года. Интернет-вариант.
Авторские права защищены.

© Рукописи из сундука. Альманах. №№ 4-12. М., 2005-2013
© Зарецкий А. И., 2004-2012. Россия, раз! Россия, два! Россия, три!.. Роман
© Издательство «Недра», М., 2004

УДК 378.4(470-25).096:070(091)
ББК 74.58(2-2 Москва)+76.01(2-2 Москва)
Р 85
ISBN 5-98405-020-X
   
Смотри также "историческую справку": "Памяти СССР. Портреты вождей. Георгий Маленков"
Смотри также "историческую справку": "Памяти СССР. Портреты вождей. Никита Хрущёв"