Истории Бывалого 5. Антикоммунистическая

           Разочаровал меня в тот раз Николаич. Сильно разочаровал. Как Инин он себя вёл, как баба базарная. Начал цену сбивать. Мол, не видно из твоих писулек всеобщей ненависти к еврейской гегоман’ии. Ясен хрен, откуда её взять, всеобщую! Ведь знают про неё только отдельные просвещенные личности. Такие, к примеру, как я. И  так я ему, и сяк. Даже пару раз про своё спокойствие забывал. Пытался на глотку редактора взять. *** в нос! Египетская сила! Так и сбил этот демон Зарубин цену до литровки. Я когда уже уходил не удержался и спросил его, прямо в лоб спросил. А ведь ты, Николаич, по всем замашкам из коммунистов? И чтобы вы, братцы, думали. Отвечает он мне без всякого стеснения. Все мы, братец, из них. Было дело, работал замредактора журнала «Партийная жизнь Экибастуза». Но теперь безжалостно порвал с со своим  прошлым и полностью встал на рельсы  культурного капитализма. Проскрипел я со спокойствием своим ангельским зубами. И дверь его, Ниной Руслановной моей в серёдке изрядно промятую, аккуратно за собой закрыл.
          До того он меня расстроил, что решил я тот гонорар в одиночку пить. Египетская сила! Не потому что мало его было, а потому что обладаю я пророчеством и дальнозоркостью. Все приятели мои стоят на платформе восхваления сгинувших Советов. А я коммуняк ненавижу всеми фимбрами души. И привёл бы этот нравственный антагонизм к спорам, возможно к кулачным. Раньше только так и было. А меня, учитывая моё угнетённое творческое состояние, подобная перспектива совсем не устраивала. Поэтому забрался я в развалины колхозной мельницы один на один с этой литровкой, двумя огурцами и луковицей. И те не мои, в чужом огороде спи...консфискованные. Не хотелось мне домой идти. Были опасения, что моя крокодилица окончательно моё состояние душевное расстроит. Да и опасность повстречать кого-нибудь из приятелей - политических оппанентов сыграла в этом решении немаловажную роль. С полулитром я справился быстро. Сопроводив самогон в желудок огурцом, я закурил и стал размышлять на тему людской глупости и беспамятства.
           Смешно и больно мне стало за своих приятелей. За всё их беззубое преклонение перед проклятым брежневским застоем. Стал я раскладывать все фактики по полочкам и удивляться их политической близорукости. А, главное, далеко не ходил, всё на примере нашей родной деревушки. Египетская сила! Нет, братцы, посудите сами. И ужаснитесь вместе со мной. Итак, блин. Вот эта развалина, маслобойня, Сельхозтехника, АТП, лесопилка, пять магазинов, две школы, наш колхоз и много чего по мелочам. Ведь всё это в те годы работало. Всё жужжало, крутилось, мололо, пилило, доило. И делало много прочей механической хрени. И всё это требовало человеческих рук, ног и мозгов. Коммунисты высасывали из нас все силы. И заставляли постоянно, и на износ, работать организмы простых крестьян и рабочих. Не давали культурно отдыхать и наслаждаться радостями жизни. А заотдыхал больше положенного, пиз**к тебе статью за тунеядство! Да мы при них жили как рабы! Хрен бы я тогда вот так здесь посидел. Всё бы здесь грохотало, всё бы было в мучной пыли и десятки мужичков тут же прыгнули бы мне «на хвоста». Да что в деревне, в поле народа по делам шлялось, как Первого Мая на Красной площади. Спокойно, не опасаясь лишних ртов, можно было выпить только в погребе. Или после получки, когда пили все.
            Зато теперь – благодать! Египетская сила! Выйдешь на крыльцо и оху…, ну, радуешься тишине. Если только какой петух, где прокричит. Или Зойка, единственная оставшаяся в деревне корова, голос подаст. Ей Сашка Голубой своих старух молочком подпаивает. Сам, блин, не пьёт. Мне, корешу своему, по праздникам наливает. А им каждый день и от пуза. Ну, дурак, чего с него взять. Ничего не грохочет и не гудит. Всё с началом капитализма радостно поразвалили. А кирпичи, брёвна и шифер по своим хатам растащили. Поля колхозные все березняком да ельником заросли. Зверья расплодилось, хоть руками лови. И рыбы в прудах, лови не хочу. Короче, живи и жизни радуйся. Только одна беда, с деньжонками плоховато стало. Совсем негде их тут заработать.
          Египетская сила! Растащили всё это ещё тогда, когда ещё было кому растаскивать. Теперь почти не кому. Нас здесь мужиков с  десяток остался. Да десятка два в столицу на заработки мотается. А бывало на Казанскую, престол это наш*, до трёх сотен на кулачки драться выходило. Мы против зареченских. Да, блин, большинство зубом моих на тех престолах и осталось. Вот он, проклятый опиум для народа! У нас – то своей церкви не было, была в соседнем селе, в Бороновке. Тоже, родимая, отзвонилась. Купол обвалился и колокол рухнул. Перестал в неё народец ходить. Да два раза обкрадывали. Поп, гад, перед смертью и тот коммуняк славил. Мол, при них духовности было больше и в храмах не срали. Совсем выжил старый пень из ума.
          Ну да, навалил там кто-то раз кучу. Во время последнего ограбления. Так что же в этом весь капитализм что ли виноват. Просто невоспитанность нашего уголовного элемента. Правда элементом этим оказались два девятиклассника. Но это дела не меняет. Кругом от капитализма одни реальные достоинства. Раньше мы в Москву только за колбасой, да за шмотками мотались. А теперь мужики и парни туда на работу, как в райцентр, раз в месяц. И до чего зажрались. Деньжища там гребут несусветные и ворчат, мол, надоело. Менты их там обирают, в поездах жарко, то да сё. И, вообще, устали они. Даже два сына моих, и те так говорят… А ведь ещё сопляки. И что самое главное...
          Вот на этом мои тогдашние размышления и закончились. Разыскали меня, блин, Колюня Собачник и Колян Камазист. И полторашка самогона при них. Да у меня почти пузырь оставался. И ведь всё по-моему получилось. Закончилось наше скромное застолье жарким политическим диспутом. Я поздоровее их буду и правду свою до них донести сумел. Но и они мне сопатку раскровянили и фингалами глаза знатно прикрыли. Сильно они меня обидели своей политической глупостью. А дома моя крокодилица тоже меня трестировала по всяческому. Не понравилась ей моя порванная и окровавленная рубаха. И ей я свою правду донести уже не смог. Потому что стоял я на ногах совсем плохо и земля норовила мне в рожу ударить.
          Но главный облом, египетская сила, ожидал меня у редактора Зарубина. Египетская сила! Отлежавшись и умыв рожу, я всё это на ощупь написал и к нему, тоже на ощупь, по забору доплёлся. Строчек было мало, но гонорар в виде поллитровки мне полагался по любому. Братцы, и чтобы вы думали? Этот бывший коммуняка сказал что моя писанина подрывает устои нашего российского капитализма. Это, мол, замаскированная коммунистическая диверсия. И вообще, я чуть не оху..., ну, растерялся. Вёл он себя как-то не адекватно. За грудки меня хватал, блин. И тогда я позабыл про спокойствие. Схватил я большой дубовый пень, на котором этот жлобяра мясо для шашлыков и прочих барбекю рубит. Но попасть в него, по причине ослабленного зрения и нарушенной координации движений, не смог. Попал в его вольву. Сильно попал. А он тем временем за стальной дверью укрылся. Я гораздо умнее чем моя крокодилица. Поэтому на таран её брать не стал. А окна колоть постеснялся. Да и спокойствие моё опять ко мне вернулось. Но даже оно не помешало мне высказать всё то, что я тогда думал о Зарубине, его Зойке и многих других их непутёвых родственниках. И обо всём том, что я сделаю с ними когда протрезвею и снова стану зрячим.
          Египетская сила! Он пришёл ко мне на другое утро. Ровно в восемь часов утра. С литровой бутылкой водки. С сервелатом и грудинкой. С сыром и паштетом. Так что с меня были только стаканы, хлеб и зелень. И моя крокодилица от изумления даже слова ни пикнула. Да и у меня глаза поширше раскрылись. Выпили мы, поговорили по людски, признали, что оба маленько погорячились. Он мне дал денег на две полторашки, но сказал что последний мой мемуар печатать не будет. Сказал он ещё, что я могу поступать с ним как хочу. И сказал, что не имеет претензий за повреждённую мной вольву. Зарубин предложил мне так же и далее письменно изобличать масонизм. Но на политические темы более попросил не писать. Что я ему торжественно, после пятого стакана, и пообещал. Но добавил, что восстановление его вольвы есть дело всей моей личной крестьянской чести.
          Египетская сила! Ради этой  самой чести пришлось мириться с Камазистом и Собачником. Даже пришлось пойти к ним на поклон, и поить их своим самогоном. Камазист, гад, поначалу немного надо мной поиздевался. Он предлагал вместо выбитого бокового стекла вставить кусок ДСП. А вместо покорёженного руля, руль от велосипеда "Орлёнок". Но потом мы помирились окончательно. И снова стали друзьями. Попутно поклялись, что про политику и партии больше мы не гу-гу.  При помощи его связей сумели мы стекло и руль со всеми тягами достать и установить. Зарубин на радостях нам ещё четверть презентовал. Выпивали мы её у него во дворе и закусывали разными барбекю. И Зоечка рядом крутилась. Даже самогона стакан с нами выпила. А запись эту я спрятал в свой личный архив. Когда совсем состарюсь займусь меморандумами. А чего, пусть знают как живут простые труженики села! Египетская сила, она сидела со мной рядом и прижималась ко мне своим жарким плечиком...   
    *Имеется ввиду престольный (храмовой) праздник – праздник в память святому или событию в честь которому посвящён сельский храм или его пределы. В данном случае Бывалый  подразумевает праздник Иконы Казанской Божьей Матери.               
                11-12.06.2013г.

     ФОТО АВТОРА