07-13. Внутри и снаружи

 Мне все больше нравится мое новое трудовое поприще, особенно, когда я со стороны смотрю на работу заменившей меня секретарши: все-таки эта должность  достаточно бесправная - я не хочу больше видеть себя в этой роли! Удивительно, как в любом своем положении я нахожу преимущества, а недостатки признаю лишь тогда, когда все уже позади.  А как устроены другие?

 Как одно и то же действие может быть выполнено разными способами, так и одно и то же событие может быть пережито людьми по-разному. Если человек изменяет свое отношение к тому, что с ним случается, то с течением времени это неизбежно изменит характер событий, которые начнут встречаться на его пути. Ничто внешнее не имеет какого-либо существенного значения, гораздо важнее внутреннее состояние, из которого мы его оцениваем.

Итак, первая неделя моей работы на инженерной должности пролетела незаметно. Я теперь нахожусь в подчинении Шамраева, нашего нового технического директора. Шамраев – уволенный в запас офицер, инженер-строитель. Именно в таком порядке – сначала офицер, а потом уже строитель. Мой опыт общения с бывшими кадровыми военными подсказывает, что офицерство оставляет в мужчинах неизгладимый отпечаток: офицеры бывшими не бывают. В Шамраеве за версту чувствуется его военная косточка: дисциплинирован, хорошо подготовлен, поджар и работоспособен: я всегда относилась к нему с симпатией. На фирме он работает недавно, личным знакомством с Шефом или с его Подругой не повязан: его взяли на фирму по острой нехватке тех, кто действительно знает свое дело, а не просто «полезен». На его инженерных решениях сейчас держится практически все. Шеф уже не молод и многое подзабыл, но при этом по-прежнему все гребет под себя, жалея денег на оклады сотрудников и дурно обращаясь со своими подчиненными. Шамраев из приезжих, что отдаленно чувствуется, но не раздражает благодаря двум его качествам – искренности и отсутствию характерной для приезжих ушлости.

Второй мой новый напарник и работодатель – Вася Тарасов - начальник производства. Человек-беда: ужасно невезучий, бесхитростный, с трудной судьбой и характером -  упрямый и безотказный. Этот на фирме «не свой» по определению. Именно благодаря последнему качеству он мне и нравится. С ним постоянно случаются разные несчастья, за которые его штрафуют – то инструмент украдут, то «мобильник», то его трудовая книжка потеряется. Его работой все вечно недовольны, что не удивительно: прорабская доля тяжела, а тянуть ее на себе желающих мало. Подлости в нем нет, вот что главное.

  Мой рабочий стол находится рядом с Васиным, в уютной комнате, где постоянно собирается разный «не свой» народ и наши рабочие, - с ними я не чувствую себя оторванной от жизни. Мой фронт работы вырисовывается медленно – мужикам не до меня, у них работы по горло, а тут еще я на их голову! Сама разгребаю нашу исполнительную документацию, стараясь выстроить в голове какую-то систему. Из-за текучки кадров и неорганизованности все наши рабочие проекты находятся в ужасающем состоянии, целого никто толком не знает, ощущение работы «временщиков» сказывается на всем. Кроме как Шамраеву, задавать вопросы мне не кому, а он весь в делах. Пару раз съездила в ГУП ТЭК. В появившейся возможности иметь местные командировки есть несомненная радость – получаю новые впечатления и могу купить что-то из продуктов в рабочее время. Свободы прибавилось. С Шефом теперь не имею никаких общих дел, да и Подруга меня не замечает – мы по работе не никак не связаны.

  Проектировщики рады видеть во мне «девочку-помощницу» для разгребания их бумаг. Стараюсь до этого не опускаться, но при наличии времени не отказываюсь – всякое новое знание мне на пользу. По крайней мере, я уже освоилась со спецификацией наименований наших чертежей, что очень помогает при составлении множества актов монтажа котельных. У нас порядка 40 форм разных актов, которые Вася хронически  не успевает готовить, за что бывает постоянно бит. «Из-за их отсутствия страдает наша прибыль!». – утверждает Шеф. Очень сомнительно, что только из-за этого. Пытаюсь упорядочить это хозяйство, чувствуя себя беспросветной тупицей. Чем быстрее я войду в курс своих новых обязанностей, тем лучше.

А что в мире? Смотря  в каком. Родной Парк Победы уже вторую неделю стоит белый от снега. Куда-то улетели мои утки, а по поверхности пруда, как по дороге, теперь ходят прохожие – пруд замерз. Скоро год, как я каждый день хожу по этому парку и всякий раз восторгаюсь чудом: разве не чудо - среди шумного города очутиться в царстве красоты, тишины и умиротворения! Только на природе и только оказываясь наедине с собою, я испытываю состояние, которое иные получают в храме или во время особо значимых событий жизни. Для меня все «значимое» осознается только потом, иногда спустя годы, а в момент переживания самых волнующих сцен, они меня  не так уж и волнуют. И только общение с живой природой наполняет восторгом бытия с первого мгновения.

 Через месяц произойдут выборы в Думу и губернаторские в Москве и в Петербурге. Информационные передачи приводят в шоковое состояние из-за потока  обличений, дрязг и наветов. К моему немалому удивлению людей, отслеживающих этот процесс,  мало: на работе поделиться не с кем – «я не смотрю и не в курсе!» Молодцы, так дольше проживут. Мне очень не хватает хорошего собеседника, если не единомышленника, то хотя бы человека, не равнодушного к тому, что не касается его лично.
                *   *   *
Погода в Петербурге изменчива и в прямом, и в переносном смыслах. Внезапно налетевшая оттепель, одарив петербуржцев коротким дождем и «мордобоем» на дорогах, в одночасье растопила весь снег и лед, а налетевший шквалистый ветер за одну ночь высушил землю. Я снова пробираюсь на работу в кромешной тьме через черный, бесснежный парк. Пруд оттаял, на дорожках – песок, а газоны опять стали зелеными, только деревья стоят полностью без листьев. Сегодняшней ночью Нева поднялась на  2 м 66 см выше нормальной отметки и вышла из берегов. По сообщениям СМИ нынешнее наводнение занимает шестое место в череде всех известных в истории города наводнений. Сильный ветер сорвал и сбросил вниз все, что показалось ему лишним, то есть все рекламные щиты, призывающие голосовать за новых «думаков». Я с ветром согласна.

    К сожалению, помимо рекламных щитов невская вода окончательно размыла и разрушила нашу недостроенную дамбу в Кронштадте, загубив миллионы средств, уже потраченных Ленинградом на ее строительство и загубленных Собчаком, пришедшим тогда на этой компании к власти. По странному совпадению это случилось как раз перед перевыборами идейного врага и преемника Собчака - губернатора Яковлева. Ныне в подавляющем большинстве ленинградцы собираются проголосовать за него еще раз, и мне это отрадно. Есть смысл голосовать за тех,  на кого СМИ сейчас больше всего льют грязи – за Яковлева, Примакова и Лужкова. По крайней мере, у них есть какие-то дела, а не только политика.

   Ночью мне снова снился А.П., моя первая школьная любовь. Я вижу его во сне таким, каким помню – маленьким школяром в сером костюмчике, мальчишкой, не подходящим мне по росту, за которым я наблюдаю со стороны и практически не имею возможности присоединиться к группе ребят, где он находится. Впрочем, именно открытого общения с ним я во сне по-прежнему смертельно боюсь – я снова, как тогда, в школе, скована и зажата в его обществе. Но видеть его - во сне или наяву – все равно  кульминация дня, событие, ради которого и случился этот день.

    Давно уже нет того, ради лицезрения которого я рвалась в школу и находила удовольствие от процесса обучения. Оттого, что его уже нет и больше никогда не будет, мне, наверное, и стало скучно жить, не смотря на постоянную нехватку времени для  разных дел и занятий. Жить в отсутствии влюбленности для меня тяжелое испытание. Каждая новая влюбленность меня встряхивает, но все равно не подменяет этой очень странной романтической привязанности к моему бывшему однокласснику.

   Почему он так рано ушел из жизни? Почему никто из моих мужчин меня по большому счету не зажег так, как он, а на вполне резонные советы друзей – «надо встряхнуться, так нельзя!», я отвечаю «надо» только умом, но на деле не хочу этого. Мои эмоции не ищут и не хотят ярких встрясок, новых знакомств и сердечных бурь. Мне вполне хватает того, что есть - немного физической близости с одним моим давним приятелем - в свободное и удобное для меня время. И никаких планов на будущее, никаких обязательств. Меня эти отношения вполне устраивают.

    Для мужчин – обычное дело потребительски относиться к своим подругам. Они делят своих женщин на тех, с кем живут в семье, тех, с которыми им нравится разговаривать, и тех, с кем они с удовольствием ложатся в постель. Совершенно не обязательно, считают они, возлагать все эти, в общем-то, разные функции на одну женщину.
        «Вино и женщины!» – так говорите вы,
        Но мы не говорим: «Конфеты и мужчины!»  -
 утверждает моя любимая поэтесса Новелла Матвеева. Думаю, что она сильно преувеличивает. Еще как говорим!! Конечно, каждой женщине хочется иметь единственного и неповторимого, кто удовлетворял бы сразу все ее потребности – физические, эмоциональные и духовные,  и при этом еще мог бы зарабатывать так, чтобы содержать не только себя, но и свою семью. Но чудеса встречаются редко и не со всеми. Вот и я, чисто по-мужски, встречаюсь с одним, люблю другого, а дружу с третьим, и при этом сама обеспечиваю свою семью, ни на кого не надеясь. И еще мечтаю найти умного собеседника и единомышленника  в делах духовных!  Мечтать не вредно.

    Прикосновение во сне к вещам А.П. даже сейчас меня волнует и вызывает в  теле ощущение «теплой волны», наполняющей сердце радостью. Впрочем, радость ли это? Эти сны, проходящие по всей моей жизни, больше не приносят мне радости и даже становятся мучительными. Даже в мире сновидений я уже точно знаю, что ничего и никогда уже не изменится, что всегда он будет находиться по другую сторону от меня в шумной стайке моих одноклассников, а я – прозябать  в личной собственности Вероники, Толика или еще кого-либо. В своих снах я теперь оказываюсь не в счастливых, полных надежд седьмом или восьмом классах, а в омерзительном десятом, сыгравшим столь разрушительную роль в моей дальнейшей жизни. Тогда, в юности, это еще не было столь очевидным. Тогда мне казалось, что вся главная жизнь у меня еще впереди, что непременно произойдет чудо, и я обрету свою любовь. Может быть, именно это ожидание счастья и делало наш странный роман на расстоянии таким счастливым и волнующим?

   Теперь даже во сне я твердо знаю, что А.П. больше нет на Земле, а если бы и был, то уже ничего чудесного со мной не случится. Сон опять окончится разочарованием. Я больше не хочу этих снов. Даже моя дочь сейчас старше и умнее той странной девочки из прошлого, которая сочинила для себя этот бесконечный и глупый детский роман, закончившийся пустоцветом. Давно пора навсегда забыть романтические мечты не только во сне, но и наяву.