Новое поколение

Новое  поколение. 

Маленький  дворик  утопал,  словно  в  облаке,  в  кустах  белой  сирени,  буйно  цветущей,  и  источающей  нежный  аромат. 
Был  тёплый,  летний  день;  подувал  лёгкий  ветерок,  а  зелень  казалась  такой  яркой,  изумрудной,  какой  она  бывает  только  в  первые  летние  деньки. 
Две  старушки  сидели  на  скамейке  у  подъезда,  наслаждаясь  нежными  лучами  солнца,  и  разговаривали.
- Эх,  Семеновна,  что  за  время  настало, - вздохнула  одна  из  старушек, - я  намедни  смотрела  телевизор,  так  там  такой  ужас  показывали!  Сын  зарезал  родную  мать  из-за  пяти  тысяч...  Пенсию  не  хотела  отдавать...  Какая  жестокость  настала... 
- И  не  говори,  Петровна, - сокрушённо  покачала  головой  собеседница, - и  откуда  это  берётся?  Почему  люди  стали  такие  жестокие? 
Тут  хлопнула  дверь  подъезда,  и  на  улицу  вышла  молодая  женщина.   
Высокая,  светловолосая,  на  тонких  шпильках,  а  вслед  за  ней  шёл  мальчик  лет  семи.  Он  упоённо  играл  в  какую-то  игру  на  своём  мобильном  телефоне,  не  замечая  ничего  вокруг. 
- Петр,  пошевеливайся! – остановилась  блондинка,  мальчишка  продолжал  играть,  не  обращая  внимания  на  мать.   
- Петр! – уже  строже  повторила  она. 
- Отвянь,  ма! – коротко  ответил  Петр,  и  выругался  таким  отборным  матом,  что  старушки,  услышав  это,  тихо  ахнули. 
А  мать  мальчика,  не  обратив  внимание  на  замечание  сына,  взяла  его  за  руку,  и  они  пошли  по  тротуару. 
Петровна  покачала  головой. 
- Помню,  знакомый  у  меня  был, - только-только  пришёл  с  войны,  шёл  сорок  пятый  год.  Он  пятнадцатилетним  мальчишкой  ушёл  на  фронт.      Добровольцем  ушёл,  был  танкистом,  и  нагляделся  на  смерть.  Но  для  него  главной  трагедией  в  жизни  оставалось  то,  что  ему  пришлось  расстреливать  пленного.  Этот  случай  потряс  его,  всю  жизнь  он  это  вспоминал,  говорил,  что  глаза  того  человека  до  сих  пор  стоят  перед  ним.  А,  когда  соседка,  она  кур  держала,  предложила  ему  петуха,  мол,  сваришь  суп,  он  отказался.  « А  что  он  мне  плохого  сделал,  что  я  ему  должен  голову  рубить? »,  спросил  он  тогда.  Но,  к  сожалению,  он   умер... – и  старушка  замолчала,  а  Семеновна  кивнула. 
- И  не  говори!  Вот,  дочка  наших  соседей  в  деревне  так  же  с  матерью  разговаривает...  Где  оно,  уважение  к  родителям?  Намедни,  когда  я  несла  петуха  продавать,  один  он  у  меня  остался,  а  на  суп  было  жалко,  уж  лучше  продать,  девочка  эта  сказала:  « А  вы  ему  голову  отрубите! ».  И  это  говорит  семилетний  ребёнок!  Дети  берут  с  нас  пример,  а  когда  мы  понимаем,  что  делали  не  так,  становится  слишком  поздно. 
- Я  вот  тоже  смотрела,  как  сын  орал  на  родную  мать  матом  за  то,  что  она  ему  игры  на  компьютере  отключила...  Как  только  не  орал!  Да...  новое  поколение... – сказала  Семеновна,  и  замолчала,  чувствуя  себя  такой  одинокой  в  этом  новом,  странном  мире,  где  нет  больше  места  добру...  Чувствуя  себя  осколком  ушедшего  века... 
Две  пожилые  женщины,  долго  сидели,  наслаждаясь  погожим  деньком,  а  потом  встали,  и  медленно  пошли  к  подъезду. 
А  через  десять  минут  мимо  проходила  молодая  женщина  с  девочкой  лет  десяти.  Девочка  вдруг  воскликнула: 
- Мама!  Смотри!  Котёнок!  Давай  его  возьмём!  Он  маленький,  голодный!  Он  погибнет!  Давай  возьмём? – девочка  заглядывала  в  глаза  матери, - пожалуйста!  Я  буду  его  кормить!  Буду  заботиться! 
- Ну,  что  ж,  давай  возьмём, - вздохнула  женщина. 
Девочка  с  криком  радости  бросилась  к  « малышу »,  прижала  к  себе  худенькое  тельце,  и  они  продолжили  свой  путь. 
Петровна,  в   это  снимавшая  бельё  с  верёвок  на  балконе  второго  этажа,  и  наблюдавшая  за  девочкой,  улыбнулась. 
- Может,  ещё  не  всё  потеряно, - сказала  она  сама  себе. 
Взяла  таз  с  высохшим  бельём,  и  ушла  к  себе  в  квартиру.