Вера и религия

- Вы какую веру исповедуете?
- Есть вера, а есть религия. Так вот я вне религий, я просто верю!

Такого диалога участником или свидетелем можно стать, при этом «просто верующий» не без нотки гордости, не редко, завершает свой ответ и ощущает, что непременно ошеломил им, обезоружил и просветил светом истины оппонента. В то же время, некоторое недоумение может вызвать ряд последующих вопросов, как, например: Ты веруешь... хорошо делаешь... и бесы веруют и даже трепещут (Ик. 2:19), знают и ни сколько не сомневаются в том, что Бог есть, но остаются нерелигиозными. Чем твоя вера отлична от бесовской? Или: Ты веруешь, но вера есть в любой религии и даже в атеизме. Что имеешь ты кроме того что имеют люди религиозные?

Еще: Ты веришь. Во что?

Если человеку нечего ответить на заданный вопрос то его молчание говорит само за себя: нельзя верить в то, о чем не имеешь представления. Это фикция, хотя верно, что для правильной духовной жизни не так много нужно знать о Боге, а ощущение Бога вложено в само естество человека. И все же, хотя вера, лучше сказать потребность в вере, есть природное свойство человека, молчание  с очевидностью будет свидетельствовать: пожалуй, этот человек, ни когда всерьез и не задумывался о своей «вере», не относился к ней критично, как если бы речь шла о чём-то маловажном, не стоящем внимания. Если же он начнет давать некоторые определения Бога, образы, свойства, сравнения, то несомненно переходит в область религии, ибо Бог один и не зависит от наших представлений, но религии тем и различаются, в частности, что дают разные образы Творца. Один образ исповедуется в исламе, другой в иудаизме, третий в христианстве.., а те или иные представления о Боге определяют, в свою очередь, отношения человека с Богом. Так, например, если религия утверждает, что Бог есть справедливость, Судия, неподкупный, но не знающий любви,  или же Бог обезличен, есть некий бездушный закон, то сообразно такому представлению религиозную жизнь человека свойственно сводить к формальному соблюдению закона, некой совокупности правил, чаще внешних, исполнение которых обещает благосклонность по отношению к человеку со стороны Бога, сил природы, космического разума... Если же Бог есть Любовь, имеем иную картину, в которой кающийся мытарь куда более достойным предстает в глазах Бога нежели законник, не имеющий нужду в покаянии; разбойник справа от креста первым входит в рай, а те, что стремились исполнить все предписания и до малейшей йоты, оказываются вне общения с Богом.

Всяк кто религиозен – верует, но не всяк кто верует религиозен. Религиозность есть деятельная вера, отличная от пассивного признания бытия Божия, а то и отвержения Господа, подобно вере бесовской. Обряды же, предписания и церковные традиции не суть религиозность, но подобно тому, как человек имеет нужду в столе, стуле, ложке и прочих столовых принадлежностях для принятия пищи телесной, так обряды и каноны – в помощь нам для принятия пищи духовной и лишь совершенные способны без вреда для себя обойтись без них. Нельзя о человеке судить лишь по его одежде, но нельзя сказать, что одежда не нужна человеку. Так внешнее в Церкви, не есть сама Церковь, но неотъемлемая часть её жизни.

Отвергая посредничество между Богом и человеком, отвергая священство, таинства и само принуждение себя жить по заповедям Божьим, твердящий «Бог у меня в душе» подобен больному, который не принимает помощь врача, но так ли поступает в реальной жизни когда недужен телом и говорит ли: «мне не нужны посредники, пусть Бог излечит меня»? «Всем, кто верует в душе, я всегда предлагаю такое упражнение: есть в душе, пить в душе, жениться в душе. Понравилась девушка, на ней в душе женился – и всё. А ещё можно в душе за зарплатой ходить в кассу… Вера в душе – это вообще отсутствие веры» (о. Дмитрий Смирнов).

Религия раскрывает смысл веры, её цели и ориентиры, делает её зрячей, даёт формы практического применения веры. Религия и вера, это как наука и факты – первое есть логическое продолжение второго. Фундаментом христианской религии является Церковь Богом созданная. Отвергающий религию отвергает Церковь, отвергает Христа.

«Просто» верил Адам, впрочем, в полноте знания о Боге, недоступной нам. В раю не было религии в собственном смысле этого слова «религия», которое означает ни что иное как восстановление утраченной связи. С тех пор как пал Адам, «просто» верят только младенцы и старцы, ну, а кроме святых – только те люди, которым нет дела до Бога, они подобно бесам верят в Его существование, но ни чего не делают для восстановления утраченной связи. Однако, справедливости ради, не будем и себя исключать из порочного списка, ибо едва ли заняты делом спасения своего больше чем земными хлопотами и дмением о своей религиозности.

Если же человек деятельно стремится к богообщению, духовной жизни, то это и есть религия, движение духа и тела. Религия восстанавливает связь, раскрывает образ Божий и сообразно ему организует жизнь человека.

Религиозный человек подобен влюблённому. Поверим ли тому, кто говорит о любви к другому человеку, но этого другого, ни знать, ни видеть не желает, и говорить с ним не имеет нужды? Так поступают те «простоверы» которые говорят, что верят, но не молятся, не ходят в церковь, не читают Отцов.

Впрочем, иногда человек рассуждают так: Ну да, разумеется, у меня есть представления о Боге и принципы духовной жизни, но собственные, они не такие как в прочих религиях. Мои отношения с Богом чистые, без наносного, обрядности и посредников, мне не нужны иконы, таинства, храмы, богословские школы...

Очевидно, опыт всей Церкви не нужен ему. За две тысячи лет Церковь не вняла Истине, а этот человек, едва открыв Библию, лучшее Её во всем разобрался. Тысячи подвижников плодами жизни своей доказавшие, что руководимы были Духом Святым, от Него имели знание о Боге, опытно показавших верность открытого ими духовного пути, миллионы раз проверенного на последующих поколениях и приходивших к одним и тем же выводам не зависимо друг от друга, – они, святые, ошибались, а сей человек  думает глубже, чувствует острее, опыта имеет больше... Он вне конфессий, он над конфессиями, он просто христианин. Будучи не очищенным от страстей мнит о себе, как о совершенном. Ибо только этим можно объяснить, что всё приходящее в его голову есть непременно откровение Духа Святого... Вот, преподобным Серафиму Саровскому и Сергию Радонежскому Дух Святой не открыл что священство не нужно, а иконы – идолопоклонство, а ему открылось... Почему? Нет ответа.

Не менее безумно исключать свою религиозность, из какой бы то ни было религиозной традиции, как если бы из всего рода человеческого Истина была открыта только ему, или же в познании Бога он обошелся без участия Бога. Разумеется такая вера лишена какой бы то ни было критичности, в ней нет критериев правды.

В основе любой веры, критерием истины которой выступает сам человек, лежит желание оправдать свои немощи, страсти и желаемый образ жизни, принизить Истину и тайны Её до уровня своих интеллектуальных возможностей, наконец гордость, – изначальная причина утраченной связи со своим Создателем, восстановленную в Господе Иисусе Христе.

Вера без знания, твердого обоснования истинности того во что ты веришь не крепка, причина фанатизма, утраты веры, уклонения в ересь и ложные культы. Но и крепкая вера без дел мертва (Ик. 2:17) и даже в осуждение человеку служит, ибо кому больше дано с того больше и спросится (Лк. 12:48). Однако не остановимся и на этом: «Воздаяние бывает... не добродетели и не труду ради нее, но рождающемуся от них смирению. Если же оно будет утрачено, то первые будут напрасны» (прп. Исаак Сирин).

А. Миронов. 2013 г.
artmiro.ru