Немножко вместе, а потом опять

Лето прошло, но жара то не кончилось. Потом наступила осень. Юля  пошла в последнюю, старшую группу садика. Она окрепла и когда мамаша её подружки, Анечки Пономаревой, предложила нам тоже записаться в секцию фигурного катания, что располагалась в спортивном клубе для детей от нашего завода, то мы с радостью согласились. Я съездил по  спортивным магазинам и купил Юльке фигурные коньки. Потом мы с ней вместе порадовались этому и стали ждать, когда зальют каток у спортклуба. Я стал водить Юлю в секцию. А пока каток не залили,  Юля занималась  с ребятами общей физкультурой  улице. Но мы с Юлей всё равно ходили туда гордые. Ведь мы, фигуристы!
Надо сказать, что кататься на коньках, Юлька вообще раньше не умела. И с самого начала разбила себе коленки. И у меня, когда я учился, в свое мальчишеское время, кататься на гагах, хоккейных коньках, ничего подобного и не было. А тут, у Юльки разбитые коленки. Ну, теперь, конечно, мы и стали привязывать, ей на коленки поролон. А для её устойчивости, я сделал фиксирующие, кожаные пластины в коньки и Юлька показала класс! Тренер её похвалил, и мы были на седьмом небе.
Время пробежало быстро, и наступила следующая весна. Тут, надо сказать, что с моей милой подружкой по курорту Железноводска Галочкой я связи не терял. Мы писали друг другу письма, но время шло, и переписка потихоньку угасала. Однако жизнь сложилась так, что  этой весной я получаю от Гали письмо, в котором она сообщает, что поедет на курсы усовершенствования врачей педиатров в Комсомольск. Я, тогда на это и внимания не обратил, а в мае приходит письмо, что на обратном пути от туда Галчёнок хочет в Омск заехать и со мной повидаться, поскольку по мне соскучилась и ей надо где то остановиться.
Я, с начала, обрадовался, но потом призадумался, а где же? Позвонил в гостиницы -  мест нет. И вот сижу я такой задумчивый и расстроенный, а тут наш инженер Лариса Ивлева ко мне подходит, и интересуется, почему я такой горем убитый сижу. Девушка она у нас была очень даже заботливая о людях, и конечно о нас, своих товарищей, тем более. Ну, я тут помялся немного, а потом и рассказал ей про сказку о двух влюбленных, младшего взрослого возраста, в городе Железноводске. И что она может на майские праздники приехать, а поселить её негде. А Лариса и говорит, что на праздники уезжает к родным, и может ключ от квартиры дать. Вот так я Галю и пристроил. И написал ей об этом.
Наступило 1 мая. Сегодня Галя должна прилететь. Дома я сказал, что на сутки дежурный по заводу. Поехал в аэропорт. Стаю, жду. А сердце стучит. Былое ласковое счастье наше курортное вспоминается. Самолет прилетел. Пассажиры выходят,  и Галочка идет, вся взволнованная и глаза горят, но внешне спокойна. Мы так вот спокойно, внутренне сжавшись, и доехали до дома Ларисы. О чем говорили, не помню, но глазами мы сказали всё, самое сокровенное. Когда я квартиру открыл, мы зашли,  Галочка сумки свои бросила и меня обняла, ну и я её, конечно. И как! Мы постояли обнявшись, успокоились, и начали на перебой говорить друг другу про себя.
Потом я пошел на кухню, сварил кофе, а Галченок пошла и сполоснулась после дороги. Пока она мылась, я нашел у Ларисы пластинки лирики бардов, поставил и заслушался этих песен для души. И погрустнел. Галочка вышла из ванной и сразу всё поняла. Она, сказав, что это конечно здорово, но никак не сейчас, выключила музыку и мы с ней просто понежничали на разложенном диване. Ей, наверное, хотелось большего, но я не был готов к этому, вот прямо днем и сейчас. Мне хотелось просто нежных чувств между нами, и мы вволю нацеловались, шепча друг другу всяческие нежности. Потом поуспокоившись, мы, уже не торопясь, ласкали друг друга. И я уже был именно её, Галченка, возлюбленным. 
Где то через пару часов, Галя сказала, что у неё есть тут родственники, по моему в Кормиловке и она должна их посетить. Вот это был удар для меня. Мой родной Галченок здесь и вот, какие-то там, родные?  И ей надо к ним. Я встал, поёжился, хотя и был одет и предложил ехать на ж.д. вокзал за билетами на электричку. Галя что-то пыталась мне объяснить, но до меня её слова доходили с трудом, как сквозь какую-то  пелену.
Мы добрались до вокзала уже часам к семи, и ни каких билетов на электрички уже не было. Я обрадовано улыбнулся, а Галченок, уже ни кого и не стесняясь, меня обняла и поцеловала. И шептала мне, что никуда она и не поедет и будет только со мной. Ну тут уж я и оттаял, отошёл от всего от этого и теперь уже и я, чуть не задушил Галченка в своих объятиях. Но на нас здесь особенно не обращали внимания, ведь стояли мы на перроне вокзала, где люди частенько и не так обнимаются. Потом мы взяли такси и поехали смотреть наш город Омск, а затем, глянув друг на друга и домой поехали, что бы побыть наконец вместе.
Дома мы снова уже чувствовали себя одной семьей, попили чаю и даже немного,  обнявшись, посмотрели телевизор. А ту и спать пора. Галя мне говорит, что на диване ляжет, а мне остаётся в кресле-кровати на кухне. Ну и ложимся. Я пробую уснуть, но куда там! Лежу с  закрытыми глазами и слышу, Галочка ко мне крадется. Я сделал вид, что сплю. Она подходит, постояла на меня посмотрела и хотела чмокнуть меня в щечку и уйти, но я её схватил, прижал к себе и мы тут дали жару, прямо там в кухне. А потом перебрались на диван, ведь там удобнее и мы блаженствовали там всю ночь.
Но вот и утро. Пока я валялся и приходил в себя, Галочка  завтрак приготовила и пригласила меня. А потом сидела рядом и уже, понимая, что сегодня надо будет уезжать, погрустнела. Сказав, что бы всегда бы так было у неё утром, как сейчас. И вздохнула. Ну а теперь мне пришлось её расшевелить, к ней вернулось обычное её состояние спокойной и доброжелательной уверенности, которое мне в ней очень нравилось.  И Галя вернулась в свое привычное состояние уютного солнышка. Мы так посидели и отправились посмотреть центральную часть города.
Зашли в на глав почтамт, где Галя позвонила домой и сообщила, что сегодня прилетит в Челябинск, а от туда и домой. Ну а мне тут опять тоскливо стало, ведь солнышко мое уезжает на совсем. Вот в таких грустных чувствах мы приехали домой. Галя мне предложила проводить её в аэропорт, но я  уже не мог этого сделать, мне было так тоскливо, в этом расставании, что Галченок отпустила меня на совсем и на всегда. Правда, потом мы писали друг другу, ещё года два.
  Пролетело лето, наступила осень. В этом году мне, по моей настоятельной просьбе, как настоящему садоводу, в декабре месяце, дали курсовку на курорт. Я оформил курортную карту и уехал. В ставший мне уже и родным, после милой мне Галинки, в Железноводск. На жилье устроился я не плохо, не далеко от остановки, в благоустроенном доме, с цветным телевизором, который стоял прямо перед моей кроватью. Компания у нас была разношерстная – четыре человека. Почти беззубый трудяга рабочий, интеллегент-музыкант, потихоньку нас всех презирающий, я, собственной персоной, и зав склада, грузин, приехавший сюда на машине. Хозяева попались радушные. Они ютились в кладовке, переделанной под спальню, а мы, курортники, занимали две комнаты, а я жил с грузином.
   При первичном приеме, лечащему врачу, я нечаянно проговорился, что у меня, в прямой кишке, есть полип. Ну а врач, всплеснул руками и сказал, а зачем ты, полипник, которому вообще нельзя, из-за опасности разрастания полипов, на курортах лечиться, сюда приехал!? Будешь тут просто отдыхать. И ни какого лечения мне и не выписал. Я был обескуражен. Ведь мой-то врач, дома меня отпустил! Переговорил по телефону с мамулей, которая мне напомнила, что мне дали путевку, которую надо оправдать моим присутствием здесь, и меня тут поют минеральной водичкой, как и всех, кормят по курсовке довольно сносно, ну а без грязи я могу и обойтись, тем более, что она плохо от меня и отмывается. Вот так я на курорте, стал просто отдыхающим.
Наш грузин тоже не лечил грязью спину, а просто отдыхал здесь. А что ему, переехал кавказский хребет и тут оказался, и отдыхай. Так вот мы с ним и познакомились по ближе, и стали вместе на машине разъезжать. Вообще-то все курортники здесь пешком ходят, правда до центра на автобусе добираются. А мы все на «Жигулях» разъезжаем. Сначала мне вроде и понравилось, но потом надоело, да и ездить за чужой счёт, неудобно. Вот я через два дня и сбежал от него, тем более, что мы уже обо всём наговорились.
И вот я снова один, прошелся по памятным мне местам, погрустил по Галинке, и даже ей письмо написал. И мне стало совсем одиноко. А тут иду из столовой и смотрю, женщина молодая одна сидит, и грустная такая. Ну вот, думаю тоже одна, и ей грустно, дай думаю подойду, попробую познакомиться. Подошел, и что-то ляпнул не впопад. И она на меня так не хорошо посмотрела, и велела дальше идти. А я только рукой махнул, с досады, и дальше один поплелся. Вот так вот, думаю, знакомится не умеешь и  не берись. Но ничего, не пропадем.
Но вот смотрю, меня кто догоняет. Оборачиваюсь, смотрю та девушка. Извините, говорит, Вас обидела. Дома у меня неприятности, вот и сорвалось. Я обрадовался, повеселел и что-то смешное рассказал, по этому поводу. Она рассмеялась, и мы дальше пошли. Уже и весело болтая.
Мы погуляли около питьевой галереи и в парке, и около него, и Людмила рассказала мне следующее. Вообще-то она была москвичкой, училась в знаменитом МГУ. Там познакомилась с красавцем черкесом, влюбилась в него по уши и они  студенческую свадьбу сыграли, сняли комнату, и дочка у них родилась. Но вот её муж, Руслан, кончает МГУ и везет их с дочкой на родину, на Кавказ. А там у него, уже и жена была. И Людмила превращается в младшую жену. И жизнь начинается совсем другая. Люда, в конце концов, захотела уехать обратно, но куда. В маминой квартире брат с семьей. Не куда. Но и Руслан, в общем - то неплохой, но вот остальное ужасно. Вот такая история. А здесь она потому, что муж её пожалел и  отдыхать отправил.
Я слушал это и молчал, ну что тут скажешь. Просто человеку, Люде, надо было высказаться. Мы встали со скамейки, и я даже и не знал, как себя вести и что делать. А Люда превратилась в неунывающую студентку, взяла меня под руку и мы пошли гулять. И вот когда чувствуешь, тепло женской руки и видишь благодарный взгляд, то чувствуешь, что и тебе прекрасно. Я проводил Люду до её корпуса санатория, и мы расстались.
Вот теперь я с Людой и проводил время. Приезжал с утра, завтракал в своей столовой и шел к Людмиле, и провожал её к местам её лечения, разбросанным по городу. После обеда мы шли гулять по паркам, или в кино. Вечером шли на танцы. Людмила преобразилась и была теперь похожа на веселую и озорную девчонку. Мне очень даже приятно было с ней, но сердце у меня иногда и екало, а ведь  дальше что будет, ведь  это  приятное время  кончится. Я её как-то про это спросил, а она только рукой махнула, я  с  тобой отдыхаю. Ну а я, конечно, старался во всём ей сделать приятное, а она  благодарно улыбалась. Мы сначала её лечили,  потом каждый съедал за обедом своего барана, а потом встречались и гуляли тут, по сказочным аллеям, ходили в кино, а вечером на танцы.
 Как-то на прогулку я взял фотик, и  мы пошли по аллеям вдоль города,  по лесу и доходили до питьевой галереи, пили воду, а потом не торопясь спускались к столовой, поесть. И не торопясь шли обратно. Однажды, когда было тепло, мы на гору поднялись, и я даже по скале попробовал полазить. На вершине горы мы сфотографировались, и я даже и куртку снял, так было тепло. Я и перспективу запечатлел, только вот солнышко её и засветило. Вот так у нас прошли две, с хвостиком,  недели.
Но вот Людина путевка подошла к концу и она пригласила меня к себе в санаторий, в палату, что бы отметить её отъезд. Я должен был тогда подойти к её  корпусу, и она меня встретит. А потом посидели бы у них. Но встретила меня её подружка и сказала, что за Людой муж приехал. Я постоял, помолчал и попросил на прощанье подружку, за меня Людочку поцеловать. И никогда, я  ранее не думал, что наше расставание так меня заденет. Вечером я пошел в живописное кафе «Старая башня» и как следует «набрался». Вот, казалась бы, раньше я думал о ней, что ей тяжело будет. А теперь вот сам сижу в таких вот, переживательных, чувствах. 
А потом потянулась ну очень длинная неделя, оставшегося отдыха. Погода стаяла ну очень даже теплая и тихая, как раз для прогулок. Знакомиться я уже ни с кем не стал, ходил, бродил по улицам  один. Правда, съездил на пару экскурсий и в  конный завод. Встретил как то, подругу Людмилки и та рассказала, как сильно Люда наше расставание переживала. Все у неё было так, как я и предполагал. И я, не удержавшись,  спросил и подружку, а стоило ли мне всё это затевать? А та мне и ответила, что такие вот  встречи, как ваша, это подарок судьбы, и очень даже ласково на меня глянула. Домой я добирался, как и обычно, но только в последний день прилично похолодало. Выглянуло солнышко, и наступила настоящая зима, и мне было холодновато, в моем осеннем пальто.