дорожные истории

 (очень короткие рассказы)

РОДИНА- МАТЬ

        Поезд Симферополь- Екатеринбург набирая скорость, огибал Мамаев Курган. Пассажиры прильнули к окнам.
- Смотри сынок. Какой красивый памятник Родине- Матери. И какой огромный.
Мальчик лет семи некоторое время смотрел в окно. Потом повернулся к маме.
- А зачем ей памятник поставили? Она что? Умерла?
Наступила тишина. Потому что ни в вагоне номер одиннадцать, ни во всем поезде, ни во всей великой стране никто не смог бы ответить на вопрос мальчика.

ЧЕЛОВЕК- СКОТИНА

         - Да был я в Сочи. На Олимпийском объекте.  Работал. Деньги платят. Жилье дают. Кормят, но … противно.
Напротив меня сидел мужчина средних лет. Несколько полноватый. Он только что выпил баночку пива и желал общения.
- А почему противно? Уточни.
- А я там никто. От этого и противно. Начиналось все хорошо. Я позвонил по телефону рекламы. У меня спросили о специальности. Я похвастался, что и крановщик и монтажник и еще кое-кто. Мне задали только один вопрос «тридцать пять тысяч устроит?». Я конечно согласился и поехал. По указанному адресу нашел фирму. Мне дали койку в общежитии. Показали столовую и сразу на работу, крановщиком. Работа конечно не легкая. Но это не страшно. К темпу работы привыкнуть можно. А вот к тому, что я скотина- никак.
- Ничего не понимаю. Чего еще надо- то?
- А то. Никаких трудовых книжек. Ни стажа тебе. Ни зарплаты на пенсию. Деньгами рот затыкают. Будешь возникать- пропадешь. А дело вот в чем. Вместо меня на работу принят другой. Ему и стаж и зарплата больше моей. А я у него как скотина, то есть лошадь. Пашу я. А он сидит где то в кафешке. Козел. Там все схвачено. Вот и говорю- противно. Сейчас еду на Север. Чтобы –это, стать вновь человеком.
Мы молчали. О чем можно говорить, когда «у них все схвачено». В ООО с красивым названием- Россия.

РЫЖЕЕ СОЛНЦЕ

        Любая одежда на ней казалось малой. Огромные формы восемнадцатилетней девушки впечатляли. Среднего роста. Когда она величаво передвигалась по проходу вагона, то никто не вставал со своих мест. Разминуться просто невозможно. А в двери тамбура она проходила боком.  Но самым замечательным было лицо. Абсолютно круглое. Так вот откуда в арабских сказках  упоминался термин «луноликая». Даже нет. Скорее «солнцеликая».  Большие голубые глаза, как на детских картинках светила. Маленький носик и губы терялись в просторах розовых щек. И огромная копна рыжих волос, словно протуберанцы дополняли картину. И никакого комплекса от своей полноты. Спокойное достоинство поражало. Несколько девушек фотомодельной наружности померкли перед этим явлением природы. До этого времени я думал, что парабола Ботичелли с его «Рождением Венеры»  лучшая в мире характеристика  лица женщины. Но «Рыжее Солнце» заставило сомневаться. Когда, вернувшись из поездки, я рассказывал жене о впечатлениях, то услышал.
- Больше один не ездишь.
Странно. Почему она так решила?

БРАТЬЯ

          Бабушка устала за праздники от внуков. Два сорванца шести и семи лет могут кого угодно утомить. Осталось несколько часов до приезда в Самару. А там родители вновь обретут свои заботы. В купе плацкартного вагона протиснулась пожилая женщина с огромной сумкой.
- Вы не уступите мне нижнее место. Наверх я не залезу.
- Что Вы? У меня двое маленьких. Кстати где они? Опять удрали. Ну я их сейчас отшлепаю. Достали они меня. Матвей. Костик. Где вы?
Хитрецы затаились на верхней полке. Заводилой был младший. Он прикрыл ладошкой рот послушному брату и замер. Пришлось за них заступиться.
- Не надо их наказывать. Они уже уступили свои места. Вежливые у Вас внуки. Воспитанные.
Бабушка улыбнулась. Похвала чадам всегда приятнее комплимента.

ОЖИДАНИЕ

          В селе ее звали только по имени. Галя и все. Она не была учительницей или фельдшером. Отчества никто не знал. Дети выросли. Переженились. Неожиданно появилась приставка «баба». Не в смысле женщина, а бабушка. Все лето внуки- помощники и ей и умельцу мужу проводили в большом доме. Свой трактор, мотоплуг и много другой техники не давали скучать. Спокойную жизнь нарушил диагноз бабе Гале. Онкология вначале была как приговор несправедливого суда. Но больная и не думала сдаваться. Кто ей порекомендовал пить водку с маслом, никто не знал. Но десять лет борьбы за жизнь подтвердили эффективность «смеси Шевченко». Баба Галя не выздоравливала. Но и ухудшения не было. Неожиданно умер муж. И сразу в доме стало тихо. Взрослые  дети работали на станции скорой помощи врачами и частенько приезжали к маме. Она видела, что они все делают «бегом- бегом». Вскоре соседи узнали, что баба Галя перестала лечить себя. Иногда она выходила к воротам и стояла, опираясь на палку. И ждала.

МУЗЫКА

           Эту историю рассказала женщина в годах, когда все забывается. Недавние события проходят мимо, как незначительные. А вот тогда, во время войны?... Немцы хозяйничали в Старом Осколе семь месяцев. Потом долгожданное освобождение и заботы о раненных. В каждом доме разместили по два-три выздоравливающих. Сын командира части частенько прибегал к солдатам, принося им паек. Школьница и воспитанник полка подружились. Иногда они гуляли вдоль уцелевших домов. Из окон одной из комнат лилась музыка.
- Кто это играет?
- Жена бывшего главного врача больницы. Его расстреляли в тридцать седьмом, а ее не тронули. Она почти не ходит. Мы ей воду носим. А супом ее до сих пор из больницы санитарка подкармливает.
- Попросись к ней. Может быть  разрешит инструмент посмотреть. Звук очень интересный.
- А ты, что? Играешь?
- Когда- то играл. У меня мама пианистка.

            На другой день им открыла дверь седая женщина. Она тяжело опиралась на палку.
- Проходите молодые люди. Смотрите.
- О! У Вас «Шредер». Вот это да.
- Можете даже поиграть. Ноты на тумбочке.
Мальчик перебрал несколько тетрадей. Потом уселся на стульчик и нежно коснулся клавиш.
 Девушка не знала, что он играет. Наверно это была музыка великих композиторов. Но то, что впервые она видела и слышала, волновало.  Хозяйка инструмента продолжала стоять и… плакала. Когда сын полка Яновский Юрий встал, то Нина заметила какую- то взрослую грусть. Ее знакомый был рядом и в то же время… далеко. Это был человек из другого, более опасного, мира.
- Спасибо Вам. Как будто дома побывал.

          Оставалось еще два года войны. Судьба пощадила обоих. Но  встретились они еще только раз, уже летом, чтобы расстаться навсегда. Всю жизнь женщина помнила ту музыку. Но никогда не интересовалась именем композитора. Зачем?

«ВОДИЛА»

         Эта история случилась в тяжелые девяностые годы. Я ехал с пересадками на Урал. Пытаясь сэкономить, не взял постель до Харькова. Ничего страшного. Сумку под голову и спать. Утром проснулся от того, что кто- то тормошит.
- Вставай сосед. Давай завтракать. Я один ни пить, ни есть не могу.
Сообразив, где нахожусь, сел.
- Сейчас, только умоюсь.
Потом мы завтракали, но каждый поглощал свою еду домашнего стандарта. Запеченная курица и помидоры.
- А что ты меня разбудил?
- Да угостить хотел…
- Ты всех в дороге кормишь?
- Да нет. Только тех кто … стеснен в средствах.
- А с чего ты взял, что я так уж и … стеснен.
- Так постель не взял. Спишь в одежде. Не военный часом?
- Угадал. В запасе я. А ты кто?
- Водила. Свой автобус в Казахстане. Зарабатываю маленько. Вот маму в Херсоне навестил.
- А что случилось с рукой? Смотрю пальцы на левой не очень гнуться.
- Дорога длинная. Могу рассказать. Порча на мне. В общем так.

           Пятнадцать лет с женой промучился. Сто раз собирался уйти и… не мог. Сына ее усыновил. Думал все путем будет. И не пьет, не гуляет, а жизни нет. И причин для развода тоже. Устал, как собака. Работал дальнобойщиком. Только в рейсе и отходил. А тут приватизация. Я автобус и забрал в счет зарплаты. Начал напарника подыскивать. И надо же случиться такому, влюбился. Она у нас диспетчером работала. Я после рейса забегал к ней чайку попить, ну и свежего воздуха глотнуть. И так мне было светло с ней, что осмелился спросить. Не возьмет ли меня к себе. Думаю- откажет, скажу пошутил. Она засмеялась и говорит, что долго ждала, когда я решусь. Все видела и понимала, а не торопила.  Так я в чем был и ушел. Я даже не знал, что так жить можно. Будто заново народился. А напарником у меня сын стал усыновленный. Он тоже ушел от матери в общежитие. В мае я ушел из дома. А в ноябре к нам постучалась моя «бывшая». Ты, говорит, штаны теплые дома забыл. Возьми, а то отморозишь себе кое-что. Молодая- то из дома выгонит. Я и взял штаны левой рукой. Смотрю, а они в масле. Я на балкон отнес и забыл. Дня через два- три пальцы перестали гнуться. Ни один врач не мог определить, что с рукой. Потом рука стала неметь. Я напугался и пошел к ворожейке. Та мне сразу все и рассказала. Я,  говорит, порчу попытаюсь снять.
А штаны зимние ты сожги, но к ним не касайся. Я их прямо на балконе и сжег. Соседи  из дома напротив даже  пожарников вызвали.  Руку мне спасли, а пальцы вот так и остались. Да я руль обернул двумя слоями чехлов, так что справляюсь. Теперь вот с сыном на новый автобус собираю.

            Мы молчали. Чужой человек поделился своими проблемами,  ему стало легче. А мне, как всегда, интересно. Чего только не услышишь в дороге.

БУХГАЛТЕР

           Украину захлестнула волна гриппа. Паника, которую начала премьер- министр, заполнила все средства массовой информации.  Деньги то она выделила, осталось их реализовать. Большинство пассажиров поезда дальнего следования понимали, что к чему, а после границы России во всем вагоне осталась только одна пассажирка в маске. Когда она ела, то одной рукой отгибала край повязки. Я осмелился предложить.
- У меня ножницы походные. Давайте мы Вам поможем.
- Как Вы мне можете помочь?
- Дырочку в маске прорежем. Круглую. Для огурчиков. Жалко смотреть, как Вы мучаетесь. Смотрите, весь вагон питается нормально… .
- Да я сама вижу, что перебор. Салом угостите.
- Не могу. Это не мое сало. Жена велела теще отвезти кусочек.
- Ничего себе хитрец. Сало не его, а уплетает.
- Мне жена разрешила. А вот про Вас она ничего не говорила.
- Сколько лет теще-то?
- Восемьдесят пять. А что?
- Да у нее и зубов наверное нет. Жевать не сможет.
- Вы просто не знаете мою тещу. Она кого хочешь может загрызть. Пол века в медицине проработала. Никого не боится… . Кроме меня.
- Да я сама теща. И зять у меня вот здесь. В кулаке. А почему тебя- то не трогает?
- А я секрет знаю. Как тещь укрощать. Адрес зятя дай. Я ему письмо напишу.
- Ты мне скажи,… я передам.
- Ни за что. Ни секрета. Ни сала. Сама то кто по профессии. Бухгалтер?
- Ну надо же. Как догадался?
- И едешь к дочери, чтобы помочь. А что? Они сами не справятся?
- Да они не соображают, как квартиру оформить при купле- продаже. Обмануть могут.
- Да и деньги с собой везете. … Не малые.

          В глазах бухгалтера вспыхнул такой страх, что мне стало стыдно. Но многолетняя привычка победила спасительное чувство гарантии свободы финансиста.
- Да нет. Я перевод послала. Кто сейчас деньги возит-то?
- Молодец. Вот что значит профессия.
Я сделал жест «снимания лапши с ушей». Она все поняла. Тревожное чувство ее беспокоило всю дорогу. Ночью пассажирка уже не спала. Ее уже не интересовало ни сало, ни секрет укрощения тещь, ни … грипп. Более важные вещи вышли на первый план.

СЕКРЕТ

         В дороге люди откровенны. Порой, даже слишком. Сидящая напротив дама представилась.
- Татьяна Ивановна.
Если бы она сказала «Татянавановна», то было бы понятно, что учительница. Просто они настолько привыкают в своему имени в устах детей, что начинают сами себя так называть. Здесь был другой случай. Возможно врач. Слишком уж все стерильно. Я тоже назвал себя и поинтересовался.
- Специализация по какому профилю? В смысле медицинскому.
- Рентгенолог.
- Понятно. Уже на пенсии?
- Да. Мы с мужем одновременно пошли. Только он майор запаса. Двадцать лет на Севере оттрубили. В Воркуте.
- Да, это срок. Как вы выдержали?
- Не говорите. Он действительно отработал… в тюрьме. А я в больнице. Квартиру дочери оставили, а сами на Алтай подались. Домик купили. Думали… жить начнем.
- Что- то не сложилось?
- Да все было нормально. Пенсия северная. Мы прописку то не меняли. И дом свой, и сад. И растет все, кроме грецких орехов. А радости нет, и не будет. Муж… инвалид. Первая группа.
- А что с ним.
- Ноги. В коляске  сидит. Он их отмораживал пару раз. Думали, что все прошло.
- Почаще вспоминайте… хорошее. Легче будет. Как в отпуска ездили на юг. Молодость, она сама по себе хороша.
- Да мы вместе почти и не ездили. Я летом, а он, когда дадут. Я правда один раз была в Абхазии. Вспоминать страшно.
- Страшно, значит интересно. Расскажите.

            Поезд Харьков- Владивосток нагонял потерянное на границе время. Вагон еще не заполнился в межсезонье отпусков. Попутчица начала.
- Вначале все было хорошо. Комната на двоих. Каждый вечер танцы. Иногда ресторан, но я никогда не злоупотребляла. Один молодой местный житель угостил как- то шампанским и … откланялся. Я еще подумала. Курортный роман закончился, не начавшись. Ошиблась. У выхода он меня поджидал. Потом проводил до санатория. Вечер был настолько хорош, что уходить не хотелось. Мы гуляли по аллеям парка. Разговаривали. Он мне все про маму рассказывал. Обычаи из жизни своего народа тоже. Я не сразу и заметила, что людей в парке нет. Поздно  уже было. Надо было расставаться. Тут мой знакомый попросился отлучиться на минутку в кусты. Ну, мало ли за чем? Стою, жду. Слышу, иди сюда. Помоги. Я, как дура, иду. И вижу. Он стоит, штаны спущены и хозяйство свое на виду. Что он говорил, я уже не помню. Помню, что неслась сквозь кустарники к себе в комнату. Заперлась на ключ. До утра не спала. Чувство, что меня так никогда в жизни не унижали. В общем рестораны закончились. Отпуск тоже. Прошло лет пятнадцать. А как вспомню, буд- то вчера все было. И картину эту забыть не могу. Кошмар.
- Теперь забудете.
- Вы уверены?
-  Все очень просто. Вы никому до сегодняшнего дня об этом не рассказывали?
- Удивительно, но факт. Даже подругам.
-  В этом все дело. Тайна хранится вечно… если это тайна. А теперь это уже не секрет. И хранить его, нет надобности. Потихоньку забудется.
- Вы психолог?
- Говорят, даже хороший. Военный. И тоже в запасе. Вот сейчас еду на новое место жительства. Буду домик подыскивать на Урале.
- А где живете?
- На берегу моря. Между Николаевым и Одессой.
- Да Вы с ума сошли. Кто же с такого райского места уезжает?
- Место хорошее. Страна… не очень.