Прикосновение

* * *

Вдруг, совсем неожиданно,  перехватило дыхание, но я справилась с терзающими меня ощущениями. Я почти уже научилась скрывать жадный интерес в глазах и неловкое дрожание рук. Это, в общем-то, не сложно, если тебе есть что терять. Страшнее потом, оставаться наедине с собой, когда нужно закрывать глаза и медленно опускаться в расплавленный металл вины и отчаяния. Когда кажется, что разум, доводы, обязательства, не смотря на свое численное преимущество, раз за разом проигрывают, стоит только  его голосу, взгляду, прикосновениям просочиться в мысли.
Все мы время от времени можем быть охвачены неловкой сладостью чисто физической тяги к абсолютно неподходящему человеку, случайно и не вовремя  появившемуся на линии жизни. Это как маленький глоток воздуха, инъекция адреналина. Дальше страсти дело может и не зайти, но будет что вспомнить потом, под возбуждающе пьяный шепот «пижамной вечеринки».
Это то, что мы, даже будучи в силах контролировать – отпускаем. Всем нужен отдых, в том числе и  сжатому в бытовой корсет либидо. Но что делать, если это не страсть, не мимолетный интерес? Что если ты со всей честностью и разумом в режиме  «all inclusive» понимаешь: «Я не хочу, не желаю этого человека! Он бесит меня хотя периодически очень смешит. Он интересен, но слишком агрессивен в своей привычке защищаться. Его поведение, жесты, мимика вызывают лишь легкое раздражение и нервную усмешку. Он высмеивает мои слова и оказывается неожиданно серьезным, когда кто-то в словесной перепалке нападает на меня. С ним невозможно «просто» разговаривать это будто крадешься по чужому дому в любой момент, рискуя быть обнаруженной. В отношениях с женщинами он так причудливо сочетает безразличие и нежную заботу, что невозможно понять, что он на самом деле чувствует. Он чужой, не привлекает меня внешне и даже не пытается быть вежливым!»
И многое, многое другое. Тысяча причин, что бы рассмеяться над предположением о хоть каких-то чувствах к этому человеку. И вместе с тем….
Его машина стояла около входа в центральное здание. Это нормально, вполне себе адекватно -  он здесь, именно сегодня, именно в это время. Мы ведь  можем даже и не столкнуться в узких коридорах, слегка соприкоснувшись руками. Нам совсем не обязательно будет останавливаться и, скрывая подавленный интерес, говорить какие-нибудь бытовые глупости. Затем, нервно переминаясь, мы не будем спрашивать о планах на вечер, добавляя это сокрушительное множественное число. Каждому из нас есть что терять, если мы станем еще смелее или еще чуть-чуть более слабыми.  Они наше запретительное постановление: ты и я – не ближе десяти сантиметров, без прикосновений и времени наедине.
Я сделала шаг, и кроличья нора  поглотила меня. Еще одно движение и мягкий шум заполнил сознание. Какими неприступными казались эти ступени ведущие меня вверх, к моей цели. Каждый поворот заставлял меня до боли сжимать кулак в кармане, ставшего слишком жарким, пальто.
Но тебя не было. Я зашла в кабинет и мягко закрыла дверь, борясь с чувством разочарования и трепетом своей победы. Еще один счастливый день моей гордости, моей глупости. В книгах люди борются за любовь, за это чувство трепетного страха, а я сдаюсь во власть темных сил и главного моего злодея – здравого смысла. 
Я провожу час или два, будто в легком бреду, хотя внешне я вполне собрана и даже улыбаюсь. Вокруг меня люди, которым что-то от меня нужно, они говорят, задают вопросы, а я мысленно пытаюсь стать суперменом в синих лосинах и с так необходимым мне сейчас рентгеновским зрением. Тогда я смогла бы сквозь стены увидеть тебя.
Но я не супермен. Я сижу на стуле с неестественно прямой спиной и уговариваю себя отключиться, просто перестать чувствовать и думать о тебе.
Легко. Для этого всего лишь нужно применить мои маленькие сверх способности. От природы я очень сильный эмпат. До поры до времени меня это угнетало. Я ведь еще не знала с чем связана моя сверх эмоциональность, перемены настроения, умение чувствовать людей, быть с ними, как говориться, «на одной волне». Иногда в моем сердце зарождались такие эмоции, такие мысли посещали мою голову, что в пору было забронировать пару коек в местной психушке. Я страдала от этого и боялась. Но всё оказалось просто. Моя врожденная способность открылась мне в двадцать лет, когда, обучаясь в институте, я впервые столкнулась с понятием «эмпат» и с ней.
Её звали Надя. Она была очень сообразительна и сексуальна, не смотря на присущую ей полноту. У нее был заразительный смех и чарующая улыбка. За ней водились разные слухи о магических способностях и часто меняющихся партнерах. Рядом с Надей, я, некогда «серая мышка», чувствовала себя сильнее, смелее, развязней. Моё тело расслаблялось, движения становились тягучими, глаза начинали озорно поблескивать, а в голове появлялись разные асоциальные мыслишки. Мне казалось это естественным – все друзья друг на друга влияют, но без неё я становилась прежней. А когда наши дороги разошлись, я почувствовала, будто тяжелая сумка соскользнула с уставших плеч. Вместе с её смелостью в мою жизнь пришли её обиды, переживания, боль. Тогда я еще не знала, что это можно контролировать. Я и до сих пор не всегда могу побороть силу чужых эмоций и воспоминаний.
Поэтому, наверное, мне так легко выслеживать с чего у людей начинаются проблемы. Ведь все наши эмоции неразрывно связаны с воспоминаниями, отношениями. Каждое чувство имеет визуальное выражение. Я чувствую эмоции – я могу почувствовать воспоминания.
Это очень сказывалось на мне, когда я смотрела телевизор или читала душещипательные книги. Чужое горе, возбуждение или смех овладевали мной мгновенно. С давних пор я не смотрю ужастиков, страхов мне хватает и в МОЕЙ реальной жизни.
Тогда я узнала о людях, которые могут глубоко чувствовать и переживать чужие эмоции – эмпатах. Это очень помогало им в различных социальных профессиях, но в случае со мной был явный перебор. Прошло много времени, прежде чем я научилась хотя бы не много это контролировать, отличать свои решения от чужих, свой гнев, боль, любовь.
И теперь, всё что мне нужно было сделать это разрешить чужим эмоциям снова овладеть мной. Я немного расслабила спину, раскрыла ладони, подалась вперед и глубоко вздохнула.
Время пролетело так быстро. Все уже расходились, улыбались и обсуждали прошедший семинар. Я пыталась ухватиться за чужие жизни, но чувствовала, что что-то во мне требует  внимания, истинные чувства, ждали пока я останусь одна.  Моя передышка окончилась.


* * *

Её машина стояла на парковке совсем рядом с моей. Ведь это её машина? Номер совпадает, цвет, куча вещей  на заднем сидении. Значит она здесь?
Я поборол желание вернуться в здание и пройтись по всем кабинетам, что бы узнать, где она и что делает здесь.  В конце концов, это совсем не должно меня волновать, совсем….
Я сел в машину и громко хлопнул дверью. Ключи в руках немного подрагивали, не знаю от чего больше:  от злости или  отчаяния. Я  не представлял, что делать с этой ситуацией.
- Какой еще ситуацией? – вслух зло отчеканил я. – Нет никакой ситуации! Все предельно просто и ясно, у каждого из нас есть отношения, которые мы не хотим прерывать или изменять. Изменять….
Мой голос превратился в шепот, а затем и вовсе стих. Кого я обманываю? Одна лишь мысль о ней, о её глазах, руках.
- Черт…. – я снова вспомнил мгновенье, когда в-первый раз прикоснулся к ней. Это было вполне невинно, она сидела на моем водительском месте, где сейчас сжатый в тугую пружину сижу я, и пыталась придвинуть его вперед. Я был изрядно пьян после очередной встречи, что бы самому сесть за руль, хотя морозный воздух и холод кожаных сидений отрезвил меня немного.  Она же почти никогда не пила, обрекая себя тем самым на профессию водителя для всей нашей компании.
Она никак не могла найти рычаг переключателя сидения и смешно злилась, казалась беспомощной, хотя я-то знал, какой она бывает жесткой и сильной. В тот момент я не придумал ничего лучше, чем перегнуться и помочь ей. На самом деле, я мог бы выйти из машины и, открыв водительскую дверь сделать все сам, но почему-то не хотелось…
Я попробовал нашарить рычаг вслепую, алкоголь и близость её тела не давали мне сосредоточиться на устройстве собственного автомобиля. Она опустила руку вниз, что бы помочь мне и наши пальцы встретились. Это было ни  как в дешевых романтических комедиях, нет, совсем никак в кино.
До этого момента я, конечно,  думал о ней в сексуальном плане, как любой парень я мысленно переспал с сотней женщин! Во время мальчишеских гулянок, я слышал от её парня, насколько она в постели неуправляема и требовательна, несравненна. Мы все делились такими подробностями, конечно не так как девчонки на «пижамных вечеринках» - всё более сухо и без вздохов. Скорее из интереса и желания «помериться». После таких разговоров непотребные мысли сами лезли в голову, отчего по утрам бывало весьма неприятно. Но это были просто мысли, не подкрепленные чувствами.
Когда я коснулся её пальцев, мне кажется, я даже не понял сразу, что произошло. Они были ледяные, но это был приятный холод, оттеснивший теплую волну, прошедшую по моему телу. Я ждал возбуждения, но оно возникло не внизу, а где-то в сердце, сжимая его, перекрывая дыхание. Это была не привычная реакция, ты словно влюбился, полюбил и умер в один день одновременно. Будто в миг, когда я взял её ладонь в свою, перечеркнул всё, что я чувствовал раньше. Исчезла вся моя злость на неё, за едкие шутки и заумное выражение лица в спорах, то, как она умело контролировала пространство вокруг себя, подчиняла и нежилась одновременно. Когда мы только познакомились, я увидел в ней самоуверенную, чудаковатую  девчонку, сумевшую подобраться к моему внутреннему миру, в простом разговоре, ближе всех остальных.   И это конечно включило мою основную защитную реакцию.
Унижать сарказмом я умел виртуозно. Для друзей это было не в новинку, и они лишь смиренно закатывали глаза к потолку. Но для неё всё было иначе – я будто дал ей пощечину в день рожденья. В какой-то миг даже засомневался, не переусердствовал ли я? Но, к слову сказать, оправилась она достаточно быстро. И тогда уже я на себе оценил всю силу её яда. На всё то у неё находился ответ, спорила она с жаром, словно нападала, но никогда не давила, не подчиняла. Если чувствовала, что не права, соглашалась с этим – не мыслимая роскошь для меня!  Лучше уж обратить всё в шутку….
А как она смотрит фильмы! Боже, как будто с ней самой это всё происходит. Над этим я, кстати, тоже как-то подшутил, за что тут же был награжден неодобрительно-вызывающим взглядом.
Глаза у неё это отдельный разговор, иногда, кажется, она прожигает взглядом, а иногда с тоской и непониманием смотрит и чувствуешь себя таким придурком бесчувственным, будто только что автобус с детьми в реку столкнул.
В момент нашего первого прикосновения, она и вовсе на меня не смотрела, только пальцы немного вздрогнули.  Я направлял её руку в поисках переключателя,  объяснял, куда нужно нажать, был таким серьезным и обстоятельным, что самому становилось смешно. Рядом с ней мне было как-то тревожно и спокойно одновременно, будто сейчас я все делал правильно, но в будущем мог пострадать из-за этого.
Тогда я наслаждался этим мигом, потому что следующий раз представился мне совсем не скоро. Так глупо было стремиться к ней, смотреть украдкой, вызывать на разговор и прислушиваться к её голосу вместо смысла.
И вот теперь она здесь, совсем рядом и с нами нет никого, кто мог бы помешать, остановить меня….
Я взял телефон и медленно набрал её номер.