Ташкент - город любви, город надежды. Часть 8

Фериде 2009-2010

На город обрушился ливень. Казалось потоки воды стремятся смыть все на своем пути. Гульнара откинула дрожащей рукой со лба слипшие пряди. И прикусив губу, пыталась заглушить стон, но боль, такая резкая боль, накатывала и стоны все же прерывали слова молитвы, которые шептала  та, которая собиралась подарить жизнь новому человечку. В этот момент машину, в которой Фериде везла подругу в роддом, ударило настолько мощно, что несмотря на вжатую до предела педаль тормоза, их протащило еще пару метров. Фериде, обернулась к подруге, дорогая как ты? Но та находясь в полубессознательном состоянии звала мужа.

Тогда, Фериде выскочила из машины, не обращая внимания на укол боли, пронзивший правую ногу, она обежала машину, открыла пассажирскую дверцу, окинув взглядом подругу и убедившись, что та вполне цела, но не совсем вменяема, решила обратить внимание на виновника происшествия. Каково же было ее удивление, когда она увидела, что на размытой дождем сельской дороге они одни. То есть вообще одни, ни машины, которая по всем законам физики, должна была их стукнуть, ни кого либо еще, направляющегося в Ташкент. За пару минут, в течении которых Фериде пыталась обнаружить хоть чье-то присутствие, она промокла насквозь. Решив, что разумнее всего вернуться в машину и везти подругу в роддом, она направилась к авто.

В этот момент, что-то с тонким свистом пролетело возле ее уха. Недоуменно оглянувшись, Фериде вдруг с бесконечной тоской поняла, все подстроено, их поджидали и только что ее пытались подстрелить. Но в тот момент, пока эти мысли проносились в ее голове, она пригнувшись, потянула на себя дверцу и крикнув Гульнаре, чтоб та легла на сиденье, ударив по газам рванула с места. Только через двадцать минут, въезжая на широкий проспект столицы, она слегка сбавила скорость, но все равно превышая разрешенные шестьдесят километров в час.

В итоге подъезжала к роддому она в сопровождение патруля, так как не прекратила движения, ни после свистка, ни после неоднократных указаний остановиться. Только после того, как Гульнару увезли на каталке, Фериде с обреченным видом повернулась к бравым ребятам из ГАИ. Шутливо подняв обе руки, она с усталой улыбкой произнесла, лишите меня прав и прямо сейчас. Старший инспектор пытаясь сохранять серьезность произнес, лишать прав конечно не будем, но даже тот факт, что вы ехали в роддом, не оправдывает превышение скорости, поэтому протокол придется составить.
-Хорошо, как скажете, любой штраф, но можно позже, взмолилась Фериде, там моя сестра и кроме меня у нее никого нет. Явно растерянный инспектор, разрывался между служебным долгом и человеческим состраданием.

Тут раздался голос молодого помощника, пусть она идет, я пока составлю протокол и сам позже подвезу его, она же отсюда все равно не убежит, а Аброр ака? Произнеся эту фразу, парень залился краской, да так сильно, что покраснели даже уши. Фериде бросилась к нему, порывисто обняла, и скороговоркой бросив, что никуда-никуда не денется, побежала к входу. Где естественно тут же была остановлена окриком бдительной дежурной, а ну стоять! Куда в таком виде? Не пущу! Но, уже через секунду узнав Фериде, заулыбалась, ах, дочка это ты. А ну пойдем, я выдам тебе халат и бахилы.

-Ну значит так Сухроб, оставляю тебя здесь, уж не обессудь, но чтоб все как положено, ждать будешь сколько нужно, проговорил старший инспектор ГАИ. Видя серьезное лицо своего помощника, Аброр ака спрятав улыбку добавил: - сам напросился, герой. И отъезжая, смотря на мокнущую под дождем фигуру молодого человека, недоуменно хмыкнул, вот же приспичило сыну министра МВД, начать карьеру с самых низов.

А тот самый сын министра, не обращая ровным счетом никакого внимания на потоки воды, которые, казалось с особым усердием поливали этого чудака, не пытающегося укрыться от разбушевавшейся непогоды, думал о том, что потекшая тушь, растрепанные мокрые волосы и заметная хромота, только подчеркивали красоту и хрупкость этой девушки, чей запах духов еще витал в воздухе. И стоя под хлещущими струями дождя, он отчетливо понял, что не сможет жить без этой явно сумасшедшей, прихрамывающей девушки. А ведь он даже не знал как ее зовут.

А в это же время, Гульнара в муках, как и все женщины до и после нее, произвела на свет своего первенца. Это был мальчик, и прижимая к себе кричащий комочек, Гульнара впервые почувствовала, как отпускают железные тиски, сжимающие ее сердце, после той кошмарной катастрофы, что унесла жизни самых дорогих ей людей. Целуя крошечное личико сына, она плакала и это были слезы неимоверного счастья и такой большой любви к этому маленькому и беззащитному существу, которую невозможно описать словами . Плод их любви с Бахтияром, внук ее родителей и родителей ее мужа. Она верила, что сейчас они рядом и всегда будут незримыми ангелами-хранителями для ее крошки. В эту секунду она вспомнила о той, что была ее ангелом здесь, на земле.
-Фериде, где моя Фериде, прошептала Гульнара, где она?
Так, мамочка давайте малыша и не нервничаем, здесь ваша сестренка. И акушерка взяв ребенка протянула его на пару секунд Фериде, та взяв малыша на руки, сквозь слезы произнесла, ну здравствуй племянничек.

Через час, когда измученная Гульнара уснула, Фериде поцеловав подругу, вышла из палаты, и сказав врачам, что скоро вернется, направилась к выходу.
Дождь почти перестал и лишь мелко накрапывал. У машины девушки стоял давешний инспектор. Фериде хмыкнула, увидев, как серьезно тот на нее смотрит, видимо новичок, вот и старается, ну ладно не буду мешать его служебному рвению, оплачу парочку лишних штрафов. Но, буквально через секунду, земля ушла у нее из под ног, подойдя к машине, она услышала, - И кто же и почему хотел убить вас, а Фериде?

Фериде смотрела на молодого человека немигающим взором, а в этот момент ее душу обуревали тысячи противоречивых чувств. Она чувствовала непреодолимое желание довериться ему, девушке было необходимо разделить с кем то тяжесть последних событий. Она чувствовала, что ноша слишком тяжела для нее. Но нет, она совершенно не знает его. Нет. Фериде решила, что разумнее будет решать все проблемы самой. Так она поступала всегда и сейчас после недолгого сомнения решила остаться верной своему принципу.

- О чем вы, лейтенант? Кажется вы пересмотрели детективов, я превысила скорость, а не участвовала в мафиозной разборке. Произнеся эти слова, девушка саркастично улыбнулась, прекрасно зная, что такая улыбка действует на мужчин самым уничижительным способом. Но молодой человек и вида не подал, что его задел насмешливый тон собеседницы. Он думал о том, как прекрасно будет возвращаться домой и знать, что там тебя ждет она, эта сумасшедшая девушка, которая появилась в его жизни пару часов назад.
- Фериде, я могу помочь вам.
После небольшой паузы, он добавил: -я хочу помочь вам. Доверьтесь мне.
Фериде посмотрела на серьезное лицо инспектора и неожиданно подумала о том, что он очень симпатичный, и тут же рассердившись на себя за такие мысли, спросила холодным тоном: -может спаситель для начала представится или о, Боже мой! Бетман ты ли это?
Сухроб не выдержав рассмеялся, следом за ним неожиданно для самой себя захохотала и Фериде.
- Я Сухроб, а вы, как я уже успел узнать, Фериде. У вас очень красивое имя. Сказав это, Сухроб протянул Фериде руку, котору та после секундного замешательства пожала.
Сухроб предложил девушке поговорить в кафе, дабы не привлекать внимания сотрудников и посетителей роддома, и получив ее согласие, они прошли в ближайшую кофейню.
Спустя сорок минут и четырех чашек крепкого кофе на каждого, Фериде рассказала Сухробу не только о трагедии произошедшей с семьей Гульнары, а также о случае последовавшим почти сразу после нее, но и то, как была подожжена на собственной свадьбе еще одна их близкая подруга. Затем слегка поколебавшись, она рассказала и о случае с Лейлой, добавив правда, что по ее мнению это могла быть и попытка припугнуть Лейлу со стороны ее бывшего любовника, которого девушка бросила накануне. Но что вполне могло иметь отношение и ко всему творившемуся вокруг подруг. Рассказав все это, Фериде поинтересовалась, почему Сухроб решил им помочь и как вообще понял, что за обыденным превышением скорости скрывается покушение на убийство?
Сухроб вздохнул и разглядывая узор на скатерти скучным голосом сказал, что вообще то он по профессии следователь по уголовным делам, но однажды он оказался причастным к тому, что за решеткой оказался невинный человек. И хотя в этом не было его прямой вины, так как в процессе предварительного следствия подозреваемый во всем сознался его напарнику проводившему процедуру дознания. Но еще до того, как дело передали в суд, Сухроба мучило чувство того, что он упустил какую то важную деталь, но закрутивший в бесконечных делах он перестал об этом думать. Накануне судебного слушания, Сухроб проснулся в холодном поту, он понял, что именно не давало ему покоя - это были глаза. Глаза подозреваемого, в которых плескалось такое отчаяние и в которых, в тот момент, когда он давал признательные показания, было написано, что он не совершал этого. И почему то Сухроб отчетливо понял, что тот парень действительно не совершал ужасного преступления, в котором сознался. Утром, придя на работу раньше времени, он думал, какую именно зацепку использовать, чтоб дело за недостаточностью собранных улик и доказательств признали не готовым к судебному слушанию. И пока он перебирал в голове все возможные варианты, ему позвонили с СИЗО и сказали, что их "клиент" повесился ночью в камере, использовав рубашку. Тогда Сухроб чувствовал такой стыд и отвращение к самому себе, которые не могли заглушить ни алкоголь, ни слова о том, что они делали все по закону и что подследственный сам дал показания изобличающие его как преступника. Целых полгода потратил Сухроб на то, чтоб найти настоящего преступника виновного в изнасиловании и последующем расчленение пятнадцатилетней девушки. И еще два месяца на то, чтоб собрать доказательства того, что его напарник оказывал моральное и психическое давление на повесившегося парня. Когда Сухроб зашел в кабинет к своему напарнику по тому делу и бросил ему на стол папку с собранными документами, то внимательно прочитав все, поднял на него побледневшее лицо и осипшим голосом спросил: ты хочешь посадить меня?
Сухроб знал, что не сможет сделать этого, будучи сыном министра МВД, он с детства слышал разговоры о том, что своих не сдают. И он знал, что если он будет настаивать именно на том, чтоб его напарника судили по статье доведение до самоубийства, вкупе с нарушением должностных инструкций и превышений служебных полномочий, сюда обязательно приплетут его отца. Сухроб не был трусом, но он знал, что не сможет подставить отца и поэтому он сказал, чтоб его напарник подал в отставку, а чтоб это выглядело убедительным и не вызвало ненужных разговоров, то уж пусть постарается, иначе Сухроб обнародует содержимое папки. После того, как уволился его напарник, заявление написал и сам Сухроб. Ни слова не говоря отцу, он пошел и устроился в службу ГАИ, туда где как он думал, от него не будут зависеть человеческие жизни и судьбы. Но несмотря на все предосторожности, скоро всем стало известно, что Сухроб сын министра и никто не мог понять его поступка, когда он мог занимать высокий пост и делать карьеру, он наравне с другими начинал с самых низов. Стоит ли говорить, что в душе все те, с кем работал молодой человек, крепко его уважали.

Выслушав его признание, Фериде почувствовала, как в душе у нее поднимается волна нежности к этому парню, который на ее взгляд слишком сильно наказывал себя за то, в чем если и был виноват то только ввиду молодости и отсутствия опыта.

Сухроб подробно изложил ей свой план. Они должны собраться с подругами и вспомнить все, каждую мелочь, которая связана с их дружбой и общением. Абсолютно все, сурово добавил он, пытаясь не думать о том, что возможно у его (в мыслях она была только его отныне и навсегда) Фериде возможно есть молодой человек. Было бы даже странно, если бы его не было.

Фериде сказала, что останется в роддоме, а завтра она оставит у Гульнары надежного человека и они с девчонками сядут здесь в кафе и будут вспоминать и думать.
-Я присоединюсь к вам спустя пару часов, когда вы расскажете друг другу все и будете готовы рассказать об этом мне, сказал Сухроб, записывая свой номер. И набравшись смелости, сказал, что ему нужен и номер Фериде. И еще через секунду, не глядя ей в глаза, спросил, а тот надежный человек, ваш парень?
Фериде рассмеялась, самый надежный человек для меня моя бабушка. Уж поверьте она не пропустит к Гульнаре никого, кроме врача.
Сухроб чувствовал себя абсолютно счастливым, он знал, что никому не позволит обидеть Фериде. И ее подруг, которые так много для нее значат. И в конце концов, в душе он был самым настоящим следователем и он знал, что не успокоится пока не распутает это дело.
А Фериде, в отличие от своего воодушевленного визави чувствовала глухую досаду. Из-за того, в чем не желала признаваться даже самой себе, а именно в том, что Сухроб ей понравился. Очень понравился.

Через полчаса, Фериде вернулась в роддом к Гульнаре, а Сухроб после того, как распорядился поставить машину Фериде на охраняемую парковку, уехал на службу, отмахнувшись от настойчивых попыток Фериде оплатить штраф.

Ночью, когда Гульнара покормила сына и держа Фериде за руку уснула, последняя лежала без сна, на кушетке, которую ей по огромному блату, а точнее, по большой любви со стороны всего персонала, включая главврача, поставили у кровати Гульнары. В тот момент, когда она представляла красивые оттененные пушистыми ресницами глаза Сухроба, ее телефон тихонько пискнул уведомляя о пришедшем сообщении.
"Спокойной ночи, храбрый эльф", безумно заколотившееся сердце, ну и номер на дисплее говорили о том, что смс пришло от Сухроба. Засыпала Фериде в ожидании чего то прекрасного. Она наконец то встретила Его.