07-17. Сладкий сон, усыпляющий сознание

   Рассказывая о себе, мы говорим: «Моя жизнь была счастливой» или «Мне всегда не везло, я был свидетелем ужасных событий». Что такое жизнь, о которой мы судим, не зная, что ее составляет? Когда люди говорят о прожитом, они рассказывают о внешних вещах - о событиях, о других людях. Но жизнь состоит из событий и из состояний. Состояния - это внутреннее ощущение жизни: счастье или печаль,  а события приходят к нам извне и через какое-то время уходят. Наше внутреннее состояние может им соответствовать, а может  и не иметь к ним никакого отношения.

  Я ожидаю хорошего события, предвкушая счастье. Но могу ли я быть уверенной, что, когда оно случится, мое внутреннее состояние будет ему соответствовать? Как часто несовпадение события и состояния, не позволяло мне искренне радоваться счастливому моменту, который при его переживании вдруг становился глупым и пресным? И, наоборот, мелкие, а  иногда и трагические моменты моей жизни почему-то вспоминаются как наиболее светлые и значительные!   

   Приспособляемость к жизни зависит не от событий, а от качества наших внутренних состояний. Если мы заполнены жалостью к себе, тревогами и подозрениями, то не имеет никакого значения, насколько хороши внешние обстоятельства: светит ли солнце, пришла ли весна, и произносят ли в нашу честь хвалебные речи. Человек все равно будет не в состоянии сочетаться с этими радостями. 

    Мы приобретаем путевку за границу, где никогда не были. Наша поездка, несомненно, должна стать  ярким событием. Но во время путешествия мы можем быть столь озабоченными мелкими, несущественными вещами, что поездка покажется ужасной. Мы не увидим ничего нового и не получим удовольствия от долгожданного отпуска, потому что все внимание будет направлено на плохую организацию туристского маршрута, на дискомфорт проживания в гостиницах и  на подозрительных попутчиков, которые слишком много говорят и как-то не так нас смотрят.

    Чем бы мы ни занялись, но если наше внутреннее состояние плохое, мы не сможем убежать от себя. Болезнь находится внутри нас, ее нельзя вылечить сбором вокруг себя приятной компании. Если мы избавимся от нашей внутренней отрицательности, неприятности не будут так легко высасывать  из нас  нашу энергию. 

                *   *   *

    Все больше и чаще я стала замечать, что моя хлопотливая деятельность - дома ли, на работе ли – не более, чем игра, по сути ничего не меняющая. Пока мои мышцы и ум крутятся, понукаемые извне жесткой необходимостью, то есть, пока у меня есть цель, и моя исполнительность пытается ее осуществить, я чувствую себя уверенно. Я отождествлена со своей занятостью, а значит, мое сознание спокойно спит. Я отождествляюсь со своей мнимой нужностью - верой в то, что «без меня все развалится», или в то, что «я живу ради ребенка», или что «так необходимо поступать в обществе». Я превращаюсь в Машину, механически  производящую известные операции, навязанные ей  условиями Внешней Игры.

    В «Спектрэнерго» наступило короткое  затишье. Наша Сладкая Парочка находится в командировке в Москве. Сразу после Нового года они посетили Данию, истратив на поездку немыслимое количество наших «баксов», не считая выписанной ими самим себе рублевой премии. Причем, отправились они туда без переводчика, не зная английского. По их возвращению всем нам было дано указание учить английский язык. Можно подумать, что тем, кто будет знать язык, светит поездка за рубеж за счет фирмы! Стоп. Не стоит напрасно разъярять себя тем, что от меня никак не зависит, и мне не принадлежит. Бог им судья!

    Подписанных договоров на выполнение работ монтажно-наладочным участком, к коему я сейчас отношусь, нет, зарплаты для нас тоже нет. Мне уже не кажется странной такая «капиталистическая» постановка вопроса, когда выдача зарплаты человеку, принятому по найму на оклад, зависит от прибыли предприятия.

Сижу и  высасываю из пальца планы работ на текущий квартал, чувствуя себя бесполезным бумагомарателем. Я так и не научилась грамотно переносить интервалы собственного существования, не заполненные каким-то делом. Пока я чем-то загружена – я спокойна, но как только мне чудится, что все вокруг заняты, а я – лишняя гайка в крутящемся механизме, сразу начинаю нервничать. Дело не в моем «трудоголизме», а в том, что на повестку дня неожиданно встала проблема утраты смысла моей деятельности.

    Опыт показывает, что без любого из нас и в любом деле мир прекрасно обходится. Больше того, освобождая кому-то свое место, мы не только взваливаем на него свои обязанности, но и даем ему возможность развиваться, осваивать новое умение, а значит, и увеличивать его чувство собственной важности. В результате мы дарим ему сладость Сна Сознания, в котором всем нам так приятно находиться.

    Трудясь в каком-нибудь организации, я всегда вкладывала в свое дело много ненужных усилий, наивно считая себя полезной и даже незаменимой. Потом на мое место принимали других.  Дело не замирало, и, независимо от того, что я думала о качестве их работы, они с нею справлялись, причем, с большинством моих «сменщиков» у начальства проблем было меньше, чем со мной.

   Еще одно наблюдение. Чтобы научиться новому ремеслу, надо иметь место применения своих сил, необходимость в них и задачу, которую перед тобой поставили. Как часто я страдала от того, что мне не давали самостоятельной или хотя бы определенной работы. В «Спектрэнерго» все хотят хорошо зарабатывать и своими обязанностями не делятся. Когда меня здесь, как котенка в воду, наконец, кидают в какую-то незнакомую мне деятельность, я, испугавшись до омерзения, в итоге каким-то образом выплываю, осиливая новое ремесло, а потом, уже по истечении времени, удивляюсь: почему все казалось таким трудным поначалу? Но чтобы прийти к этому приятному итогу, меня нужно допустить на место, занимаемое кем-то другим.

Такой малоприятный новый способ существования в частных фирмах пришел в нашу страну  вместе с Перестройкой, - непонятно, кем и для чего это новшество было придумано.

   Страх и неуверенность в своих силах – еще одна моя проблема. Неплохо умея делать переводы с английского с листа, я панически боюсь заговорить на чужом языке и не рвусь в переводчики. Когда однажды меня неожиданно сорвали с места и попросили объясниться с датчанином по телефону, мы отлично поняли друг друга! Как я ни боюсь представить себя в роли переводчика на переговорах с нашими партнерами, что-то заставляет меня думать, что я оказалась бы там не менее полезной, чем те наши товарищи, которые, по их мнению, «языком владеют». Слыша их безграмотную, с русским акцентом речь, я удивляюсь: «это», оказывается,   называется владением!

   Периоды, когда мне приходилось скулить от страха и барахтаться, чтобы выплыть, вспоминаются с отвращением. Но, может быть, и были той самой духовной работой, производимой сознательно, как начальное обучение велосипедной езде, когда в первое время ум контролирует каждое наше движение, и только уже потом все это происходит автоматически. С точки зрения высших сил именно стрессы от жизненных перемен для нас наиболее благодатны, они на какое-то время пробуждают нас. Потом мы быстро успокаиваемся, снижается острота нашего восприятия, и мы засыпаем. Человек «спит» до той поры, пока судьба не лишит его насиженного гнездышка. Большинству людей удалось проспать на одном месте всю свою жизнь до пенсии, потихонечку цементируя свою карьеру в родном коллективе. Но они очень уязвимы.

   Совсем недавно к нам на фирму приходил друг Шефа, в прошлом – большой начальник, ныне оказавшийся без работы. Даже имея протекцию Вячеслава Георгиевича – предложенное ему место зама Генерального директора по общим вопросам, он не решился его занять. Он понял, что не способен быстро освоиться в новой для него роли. Слишком прочно и неизменно было его положение все предыдущие годы.

Таких людей в Петербурге к концу 90-х набралось множество – неглупых и порядочных мужчин, прежних начальников, в ходе Перестройки внезапно и уже в зрелом возрасте оставшихся без работы. Они не могут начать свою карьеру с нуля на новом поприще, потому что слишком привыкли руководить другими и считать себя профессионалами в своей, единственной для них знакомой и привычной области. Те же, кого жизнь насильно заставляла многократно начинать все с начала и покорно «пахать» на более  везучих «старожилов своих рабочих кресел», оказались в итоге более живучи. Женщины, подгоняемые необходимостью обеспечивать своих детей, а то и оставшихся без работы  мужей, выживали там, где не выживали сильные мужчины.

   Еще одна форма счастливого сна – благополучная семейная жизнь. Женщина, сумевшая удачно прилепиться к обеспеченному и надежному мужу, тоже спит. Чем больше она жужжит на ниве своих домашних забот, «живя ради мужа и детей», тем крепче засыпает. Рано или поздно ее дети вырастают. Они были нужны ей для заполнения пустоты существования, а она им - уже не нужна. Под ее постоянной опекой они не  приобретают опыта собственных ошибок. Чем счастливее была такая домохозяйка, тем более она уязвима перед любой потерей. Лишаясь кормильца и защитника, (а мужчины к старости имеют привычку уходить к молодым или внезапно умирают), она близка к самоубийству. Ни профессии, ни места привычного приложения сил у нее больше нет. В бытность моей работы астрологом у меня было множество подобных клиенток, внезапно оставшихся в одиночестве. Им был нужен не столько мой составленный для них гороскоп, сколько мои слова утешения. Чем я и занималась, не очень понимая глубины их горя. То, что для них казалось катастрофой, для меня было нормальной жизнью: мне с самого начала было не на кого надеяться. Но и страдать было не от чего. 

   Чем комфортнее и стабильнее наша жизнь, тем крепче сон нашего сознания, тем мы больше уязвимы перед неожиданными переменами.