Путевые заметки Часть 9

На фронте произошла неожиданная и очень желанная встреча отца с братом Василием (1927 г.р.), также воевавшем на 1 Украинском фронте. Об этой встрече – отрывок из Путевых заметок моего отца - Брюшинина Владимира Николаевича, участника ВОВ. На снимке – мой дядя Брюшинин Василий Николаевич в 1945 году. Воевал сапёром. Вернулся, к счастью, живым с войны.

Часть №9

22 января 1944 г. Обозновка.
Сегодня ездил на Б. Мамайку на КП к Бабкину за картами, но движения пока никакого не наблюдается. Армия усиленно комплектуется, пополняясь быстро за счёт людей освобождённых районов. Заметно оживление под Ленинградом – заняты Петергоф, Урицк, Красное Село, Мга, Новгород, о сдаче которого я слышал ещё в августе 1941 г. на станции Актюбинск при поездке на педконференцию в Чкалов.

Снова перед нами появились старые знакомые – танковые дивизии «Мёртвая голова», «Дас Райх», «Великая Германия». Это они и остановили нас. Уже побитыми под Харьковым они пополнились, будучи отведёнными в тыл, и вот, теперь, брошены закрыть брешь прорыва под Кировоградом…
Целый день хожу взволнованный видением Лизы во сне. Светлый, лучезарный, ласковый образ!

29 января 1944 г. Обозновка.
Радуют успехи Ленинградцев, за развитием операций которых я слежу с огромнейшим волнением и радостью. Скоро октябрьская дорога  будет освобождена! Противовоздушная оборона Кировограда налаживается быстро. Подтянута 29 зад. Теперь  полёты врага не проходят так для него безнаказанно. Но какие это страшные, потрясающие ночные зрелища! От Васи письмо. Судя по справкам, наведённым у Фатина, он где-то в Осиноватой. Решаюсь при первом свободном дне проситься в поход на Осиноватую, хотя и не уверен в успехе.

7 февраля 1944 г. Обозновка.
Февраль… Тепло как в апреле, нет снега, дороги развело, сыро. Земля набухла и полевые дороги просто непроходимы. Поверх льда на  Пигульце идёт вода. Февраль.
Мы стоим в жёсткой обороне. Все подвижные войска сняты, добрая доля артиллерии – тоже. Сапёры густо заминировали подступы к нашим рубежам. А в районе Корсунь-Шевченковой, что правее нас, к Днепру, войска нашего фронта окружили 10 дивизий врага в кольцо и ведут их уничтожение. Взяты: Смела, Школа, Звенигород, Кать, Богуслав. Войска Ватутин-Жукова овладели Ровно, Луцком, Здолбуновым, вбивая клин через Южную Польшу (Зап. Украина) почти к области Германских «интернов». Вчера снова совершил тяжёлую экспедицию в Б.Мамайку на лошадях. Теперь знаю, какими могут быть дороги  на Украине по весне. Да ещё в войну…

Уйма работы. Сейчас 6 ч. утра, но я ещё не спал. Идут учебные  сборы и все схемы – через мои руки. Имею сведения, что часть Василия из  Осиноватой уже ушла.

11 февраля 1944 г. с. Обозновка.
Сегодня утром, когда я ещё спал, после короткой ночи, неожиданно явился …Василий Непередаваемая радость! В плащ-палатке, простом полушубке, промокший, в огромных сапогах, забрызганных грязью, но всё такой же мой Вася, каким я его знал 7 лет назад : чуть неуклюжий и стеснительный, какими бывают подростки в 18-19 лет. Курили, говорили, вспоминали, рассказывали бесконца. Какие только случаи не бывают в жизни… Ах, да что тут писать об этом! Радостно, тепло и хорошо на душе. Он работает в этом районе, живёт тоже в Обозновке.  Это пока – главное.  Нашёл он меня через нашу комендатуру, через хозяйство Пояркова. И вот – пришёл. Жаль только, что у меня – самая горячая пора работы и я связан по рукам и ногам.

18 февраля 1944 г. Обозновка.
Протяжённость фронта обороны у Армии – свыше 100 км, при 4-х СК (32,33,34,78). Фронт приличный, учитывая что рядом в невиданных темпах  развивается  Корсунь - Шевченковская трагедия. Но у нас -  спокойно. Был один вариант рокировки сил на правый фланг (КП в Ульяновке), но он отпал, хотя хлопот всем нам наделал немало… Главное же то, что миновала опасность разойтись с Васей прежде времени. Видимся мы почти каждый день, но урывками, вечно спеша каждый к своему долгу. Василий наделал бутафорских танков, расставил их по фронту и пугает немцев, умело маневрируя ими, тогда как у нас танков совсем нет – ушли на Шполу… А пока он со своими сапёрами ремонтирует дороги, по Обозновке и к Лелековке. Погода – ужасна. Идёт снег и тает, хоть холодно и сыро, ужасный порывистый  ветер способен свалить с ног. Я всё же провёл с ним несколько приятных часов, у него на квартире. Его взвод ребят – очень хорошие ребята, уважающие Васю так хорошо и крепко, как способны на это простые, испытавшие всё солдаты. Он мне долго рассказывал о своих путях-дорогах. Воронеж, Хохол, Давыдовка, Сталинград, Анна, Липовка и вот - Украина. Сидим иногда и у меня, когда все разойдутся из штаба отдыхать. Потом я его провожаю, как уже повелось у нас, за мост. Вчера ночью, одеваясь у меня, чтобы идти домой он вдруг тихо затянул «Ой, Днипро могуч», так вполголоса, грустно вспоминая что-то печальное, своё…Меня это глубоко расстрогало. Когда мы вышли в ветренную  тёмную ночь, я спросил его, ласково беря за плечо: «Ну, когда ж, Васько, окончим мы войну?» Мне страшно стало его жаль, молодого, ещё не успевшего пожить, честного, целомудренного, доброго брата, которому война скрутила крылья. Как не жалеть таких. Ведь они ещё не успели ничего в жизни познать – ни радости творческого труда, ни гордости за выбранную подругу. И вот – война, жизнь может быть прервана глупо и без всякого героизма, каждую минуту. Ни построив ни одного светлого дома, не написав ни одной книги, они должны отдать свои жизни за право делать это спокойно в будущем – другим. А ведь это и есть истинный героизм, тот самый, который так трудно оценить современникам, но который будущее поднимет  на высокие постаменты, отлитыми в бронзу историей.

…Дул холодный ветер, небо было черным - черно. И тогда он, показав рукой на огни далёкого боя, почти не слышного здесь, печально, словно жалуясь на судьбу, сказал : «Когда – вот видишь?».. Я понял его и ничего не ответил. Несколько минут мы молча стояли, обнявшись друг с другом – два брата среди хмурой фронтовой ночи, встретившиеся случайно, благодаря своей  звезде…

             А потом он ушёл в ночь и долго у меня  тоска грызла сердце, потом я остаток  времени до рассвета сидел один над схемами связи. И сейчас ещё у меня звучит в ушах скорбный мотив о Днепре, который ужасно трудно было и страшно переходить, но который закрывал нам дорогу в будущее и поэтому должен быть перейдён ценою любых невозвратимых жертв… Это и есть война.

…Сегодня  он утром грелся у меня, оторвавшись от работы, а я сидел в другой комнате и работал. Вечером он не пришёл, так как переселял свой взвод на новую квартиру. Я снова, в которую уже ночь, ночую над схемами. А в окна бьёт сумасшедший ветер, завывая грустно в такт моим мыслям. Хоть Лизочке написать, поговорить с ней, облегчить душу.

24 февраля 1944 г. с.Обозновка.
Вчера у Василия, в кругу его простых ребят, выпили самогону немного, закусив его пайком. Было очень хорошо и тепло, хотя немножко грустно. Потом мы пели вместе свои фронтовые песни, о Днепре, о Лизавете, дошло дело и до «Очирочков». Работы уйма, ночами почти не сплю вовсе, но справляюсь. Вася должен, кажется,  скоро уйти на другое место со своею частью. Разрабатываются новые планы очередных операций и я в курсе событий.14-я штурмовая бригада уйдёт к левому соседу. О, боже, Василий думает  о сокрушении позиций врага на Буге!.. Дно, Рогачёв, Кривой Рог – скорей бы, скорей! Лиза томится, нельзя же бесконечно ждать.. Сколько можно?..

3 марта 1944 г. с. Обозновка
Сегодня утром Вася забежал ко мне в последний раз. Его батальон уже прошёл мимо моих окон, двигаясь вместе с обозом на  Лелековку, Кировоград, но куда, конечно, неизвестно. Простились на изгибе дороги  за селом. Тяжело и невыразимо грустно.
Выйду на огород, гляну на ту сторону села, что за рекой, вспомню, что было, всё, что связано с Васей, что породнило меня с этим безвестным селом за последние 15 дней. Нет, не пойду больше я на ту сторону после работы, не поднимусь на верхнюю улицу, не увижу больше его… Вчера вечером было в последний раз. Вспомнили, попели, простились у моста глубокой ночью, и нельзя было больше сдержаться… Никогда не забуду я эти дни, эту Обозновку, угарную работу и встречи с братом второпях. И этот мост у взорванной мельницы, построенный спокойными сапёрами Васиной части и его ординарца Соловьёва – доброго, словоохотливого москвича, влюблённого, кажется, в сами камни столицы. Всё окончено. Сведёт ли нас судьба ещё раз?
События идут по плану и мы скоро будем дерзать.

6 марта 1944 г. с. Лелековка.
Прибыл сюда 4 марта, по знакомым дорогам, не раз уже езженным за период длительной паузы в Обозновке. Помню, вот у этой высотки я бросил ночью повозку с грузом, застрявшую в бездорожье весенней распутицы и, сев верхом на лошадь, добрался до КП с картами один  и отсюда уже выслал подмогу оставленным в пути. Здесь я узнал, что  14 шистр стоит в Кущевке (пригород Кировограда), но уже на участке соседа.
Ленинградский фронт делает передышку, но в районе Волочинска зашевелился снова  Первый Украинский.
У нас затишье, которое и должно быть перед грозой.

11 марта 1944 г. с. Грузское
Сюда, на пехотный рубеж, прибыли вчера. Началось… Двинулись все три Украинских фронта. На нашем участке уже обозначился первый успех – взята наконец станция Шестаковка, из которой нас немец обстреливал  в Обозновке, взята Б. Выска. Пользуясь тем, что схлынули жаркие дела, связанные с подготовкой операций, я вчера вечером сумел написать Лизочке. От Василия нет ничего.

16 марта 1944 г. Выска.
В Выске я с 12 марта. Перегруппировав войска и круто повернув ось наступления на  югозапад, армия тремя корпусами пробивает себе дорогу на Буг, к Первомайску. С тех пор, как осуществился прорыв на всю глубину обороны противника, немцы бросились удирать. Таких темпов наступления я ещё не видел. Они не успевают ничего уничтожать – это не то, что было за Днепром… Взята Новоукраина, н. Одесса, Бобринец, на левом фланге форсирован Буг соседней армией и сейчас мы били своими силами по вершине гигантской  дуги, упирающейся своими флангами в Буг. Кировоград остался далеко позади, а Днепр – ещё дальше…С этого момента исчезает понятие о Кировоградском плацдарме: начинается освобождение правобережной Украины… Дороги – невероятны Разве ожидают немцы нашего наступления в  такое убийственное время распутицы. А мы на это и рассчитываем.

19 марта Плетённый Ташлык
Истекший день прошёл в страшной борьбе с …грязью. Срочные грузы на машинах отстают через неслыханное бездорожье, мы едва успеваем развёртывать промежуточные узлы связи и тащим машины буквально на себе, шаг за шагом, вслед за войсками. Бои принимают характер коротких стычек с вражескими заслонами, прикрывающих отход главных сил противника за Буг. Наши войска овладели Помошной стремительно двигаясь на Первомайск. А справа идут ещё быстрее; перевалясь через Буг, овладели Жмеринкой, перерезали Одесскую ж.д., вышли к Днестру, заняв Ямболь.

            Погоня, погоня, погоня… Сколько же машин бросает на дорогах враг через эти дороги! Проводная связь уже не справляется  с обеспечением управления войсками, вся надежда на радио. Но ведь рации-то тоже на машинах! Связь держит весьма суровое испытание.  Кое - как выручают лишь подвижные средства Шелудько. Здесь я видел, как могут наши танки Т-34 прыгать через глубокие рвы, в первый раз!

22 марта 1944 г.,с. Злынка.
Чёрт его знает, как обидно. Война гремит далеко на Буге, а мы  здесь оказались в тылу и воюем с этой грязью, несравнимой ни с чем…Правда, аппаратура во что  бы то ни стало должна быть  подтянута (впереди обходятся  лишь кое-как и то до предела), иначе со связью всё дело лопнет. В дороге слышим отрывочные вести: пала Винница, Могилёв – Подольский, Сорока, уже за Днепром. Погода – убийственная, это так называемая «украинская Явдоха». Господи, на всех языках есть это возмутительное понятие природы…В Казахстане – бишкунак! Ну чёрт с ними, для мирной жизни это только неприятно,  но ведь у нас же война! Нам эта грязь и распутица не только служит пользу!

25 марта 1944 г. с. Журавлинка Одесской обл.
Грохот битвы на Буге с каждым часом всё громче и громче, хотя мы ползли удручающе медленно. Злынка, Евдокимовка, Добровеличковка, Н.Одесса - всё на «бабушкином аттестате», потому что  кухни, склады.  – всё это невообразимо отстало без всяких надежд… По горло в грязи, обувь пропала, нечеловеческая усталость просто валит с ног. На ходу ремонтируемся, бесконечно перегружаем грузы, снова тянемся, готовые сами лечь под колёса, лишь бы они тянули. Русские дороги запомнит враг больше и  крепче всего. И мы запомним их!

Под Новой Одессой видел впервые первые гранитные обнажения в оврагах, балках и долинах рек. Рельеф  делается  всё более и более волнистым, а берега лощин  всё более и более крутыми. Первые признаки Волыно – Подольской возвышенности, предгорий  Карпат, о которых я так много рассказывал детям на уроках. Оборона врага на Синюхе (противотанковые рвы, эскарпы, траншеи, минные и проволочные заграждения) обойдена искусными манёврами. Дорога, дорога, дорога… Немец ушёл за Буг.

27 марта 1944 г.  Новоселики  Одесской обл.
Вчера переправились через Синюху – чинно, спокойно, ибо войны на ней уже не было, и прибыли сюда. Село ушло, никаких следов разрушений, но войска забили все дома, каждому  охота высушиться после такой дороги. Приютились и мы в одной хибарке, наскоро обогрелись и я сейчас же -  в баню, чтобы вши окончательно не заели. Тутенко и Панасенко  уже дают связь за Бугом и к вечеру  завтрашнего дня мы должны быть там, хоть умереть…Счастье подвезло и я достал нужные карты, прорыв ликвидирован. Общее положение на фронтах благоприятно и вполне позволяет нам быть до самого Днестра. Правым флангом фронт вышел к р. Прут. Немцы окружены в Тарнополе и Каменец-Подольске, хотя там продолжаются ещё упорные, затяжные бои. А вот год назад мы были на ст. Иловлинская. Где она теперь, эта станция!
Писем нет ни от Лизы, ни от Васи. Да и трудно ждать писем сейчас, при таком движении…

30 марта 1944 г. с. Ивановка
В ночь с 28 на 29 марта форсировали Буг. Война бушует уже совсем близко. Бурная, ветренная ночь. Темно. Мост разрушен недавним налётом вражеской авиации и ещё не восстановлен, хотя войска всё идут и идут. Лихорадочно, молча и бесшумно работают сапёры, стоя в воде. Паромы едва успевают перевозить танки и артиллерию и нет никаких сил смотреть как это допотопно и медленно. Машину свою перетащили порожняком по зыбкому мосту для гужевого транспорта. Имущество долго и суетливо перетаскивали на себе. Короткая остановка в Николаевке, а потом снова вперёд  на Секретарку. Здесь дороги уже лучше. Срочное имущество с командой телефонистов – на машину, остальное перегрузили на лошадей и дальше на М.Бобрик, Котыму.  У М. Бобрика меня поразили головокружительные высоты, широкая пойма р. Котыма, с болотами, высокими камышовыми зарослями. Здесь ещё очень много скрывается отставших немцев, они нападают на наши обозы, на мирных жителей, на целые сёла и поэтому мы держим оружие наготове. Два раза завязалась перестрелка, но – благополучно, мы не ввязываемся в ловлю этих бродяг – своё дело есть. От Буга мы, ж.наз. «Транснистриш», бывшей румынской вотчине. Эта часть Украины немцами была отдана румынам за помощь в войне против СССР. Жители рассказывают, что при румынах всё же легче жилось, чем за Бугом, где правили немцы. Да мы и сами видим. При приближении фронта румынские части были сменены немецкими, занявшими оборону, впрочем, скоро разгромленную нашими войсками. Население здесь менее ограблено, разрушений почти нет в сёлах, люди не уведены. Румынские опричники  Гитлера были чрезвычайно охочи до мордобития, но приходилось терпеть.
Войска идут и идут. Радостное возбуждение царит повсюду.

2 апреля 1944 г. Новогеоргиевка.5 км севернее Апатьев
Это новое место ВПУ со вчерашней ночи. Вокруг – новый совершенно край, новые люди. Вся местность испещрена буграми, похожими на валы  застывших морских волн, глубокие непроходимые балки, в которых располагаются большие людные сёла. Обилие садов, хатки, окрашенные в яркие голубые и зеленоватые  цвета с обязательной красной задней стенкой, богато расцвеченными печами. Незнакомый молдаванский язык, похожий на цыганский своею отрывистостью речитатива. И сами молдаване – весёлые, беспокойные, склонные к романтизму.

           Дождь идёт уже вторые сутки, дорог нет совсем, но преследование противника продолжается, с небольшими задержками на водоразделах, где враг пытается  задержать нас, чтобы успеть уйти за Днепр. До Одессы 140 км, Тирасполя  50 км, Кишинёва 80 км.  Проводил изъятие трофейного мяса у населения. Жестоко, но справедливо и необходимо. Начинается гололёд – будет возня в обозах, немало будет и беды! А линии!

4 апреля 1944 г. с Кохановка, Одесщина.
И что только делается в природе! Снег, метель, холод, то внезапная оттепель, ветер, страшный гололёд, перезванивающий ледяными колокольчиками на ветвях деревьев. В памяти воскрешаются знакомые фотографии  из учебников метеорологии. На дорогах – страшная украинская грязь, низко стелются на сером небе тучи, дует порывистый сырой ветер… Где же весна и когда она придёт? Наше сумасшедшее наступление продолжается – ведь именно так его расценивает иностранная печать! На линиях идёт жестокая борьба со льдом. Богомолов нервничает, и без того ему много хлопот в этой напряжённой, быстроменяющейся обстановке. Теперь уже можно говорить о близкой ликвидации  немецкого плацдарма на  левом берегу Днестра в районе Тирасполь-Одесса.. Как   много интересного в рассказах благодарных жителей о том, как они жили при немцах и как немцы поспешно бежали из этих беспокойных мест…Горючего нет, машина будет ремонтироваться, связь до Днестра будет обеспечена тем, что впереди.