***

*А НА СВОБОДЕ,   НИ КОЛА, НИ ДВОРА * *

«Н-да, как был Музыкант странным человеком там, на арктическом промысле, так и остался», – подумал я, проводив старого друга взглядом. И, само собой, вспомнил наше звено зверобоев, в котором Музыкант был “белой вороной”. Один капитан Зайков и я знали историю падения этого талантливого человека. Однажды, в порыве откровения, Музыкант поведал нам с Зайковым о том, как попал на судно. Жил в столице, играл на скрипке, в филармонии. Не просто играл в оркестре, был солистом, лауреатом, выступал за границей, а потом… старая, как мир история. Слава вскружила голову – цветы, аплодисменты, красивые женщины, дорогие рестораны, торжественные приемы. Друзья, а их было неисчислимое множество, льстили ему, всячески восхваляли талант, уверяли в вечной дружбе и любви. А где слава, там и вино, много вина. Незаметно для себя Музыкант пристрастился к выпивке. В ответ на постоянные укоры жены отмахивался: «Брошу в любой момент». Однако бросить так и не смог. Спился. Жена устроила его в ЛТП, на два года за решетку.
Когда вышел на свободу, то не нашел ни кола, ни двора. Жена вышла замуж за его давнего друга, в Москве прописать отказались. Сунулся к друзьям, к одному, к другому, а те даже двери не открыли. Так Музыкант очутился в команде завербованных на Дальний Восток. Записался в зверобои. О прошлой жизни вспоминать не любил, уверял меня: «Я напрочь все забыл. Настоящая жизнь только тут, во льдах, среди зверей, ибо люди, к сожалению, бывают хуже самых страшных хищников…»
С думой о Музыканте я и заснул…