Приглашает кума посетить Украину...

Приглашает  кума  посетить  Украину, –
«Повидаться  так  хочется! – на  сердце  боль.
Никогда  не  увидим  уже  мы  Фаину.
И  за  счастье  почтём – повидаться  с  тобой.
Нам  бы  тоже  хотелось  поехать,  однако, 
ни  хрена  не  собрать  с  наших  скудных  зарплат.
Стал  соседний  нам  город  далёк,  как  Монако.
Твой  подарок*  для  нас,  словно  найденный  клад.

Хорошо,  что  нас  держат  ещё  на  работах, –
ведь  на  пенсии  только  сейчас  не  прожить, –
за  квартиру  отдашь,  хоть  останется  что-то.
Да  подспорье  ещё,  что  умею  я  шить,
для  себя,  для  знакомых,  кой-что  на  продажу, –
так  сегодня  живёт  украинский  народ.
Вместо  жизни  нормальной  подлейшую  лажу 
от  властей  наших  слышим  который  уж  год.

Приезжай – сам  увидишь,  как  всё  изменилось.
Изменился  в  самих нас  душевный  настрой.
Что  так  худо  случится,  нам  даже  не  снилось.
И  заходится  сердце  за  внуков  порой» …

Разговор  телефонный…  Не  снилось  мне  тоже, 
что  в  Израиле  буду  я  в  старости  жить, 
и  о  той  стороне,  где  всю  жизнь,  считай,  прожил, 
мне  не  будет  хотеться  нисколько  тужить.

Даже  страшно  пожалуй,  реальность  увидеть, 
ту,  в  которой  сегодня  живут  там  друзья.
И  поэтому  я,  чтоб  куму  не  обидеть, 
говорю  полуправду:  «Мне  нынче  нельзя.
Самого  в  путь  далёкий  здоровье  не  пустит, 
как-никак,  а  ведь восемь   десятков  уже.
И,  хоть  сердце  порою  заходится  в  грусти, 
надо  строго  держаться  на  том  рубеже, 
что  сегодня  начертан  моими  врачами.
И  нельзя  мне  нарушить  сыновний  контроль».

Говорю,  ощущая, – пустыми  словами 
начинаю  играть  мне  ненужную  роль.
Мы  живём  в  двух  мирах,  очень  неравноценных, 
без  возможности  как-то  друг  другу  помочь.
И  уже  мы  другие  на  уровнях  генных.
Продолжать  разговор – воду  в  ступе  толочь.
Ещё  хуже – горчицею  смазывать  раны.
Я  судьбой  и  своей,  и  родных  своих  рад.
Да,  конечно,  у  каждого  разные  грани, 
но  не  знают  они  бытовой  камнепад.
Тот,  что  ведом  друзьям  моим  на  Украине, 
под  которым  они  ежедневно  живут.
Я  же  только  грущу  и  скорблю  о  Фаине, 
без  которой  сейчас  одиноко  мне  тут.
Остальное,  по  правде,  мне  только  ведь  в  радость, 
есть  какой-никакой  ещё  в  теле  задор.
Государство  мне  здесь  обеспечило  старость.
Если  б  не  проклятущий  арабский  террор…

Разговор  телефонный  и  мыслей  потоки 
параллельными  руслами  разом  текут.
И  на  каждом  из  них  постоянно  пороги, 
не  завися  от  нас,  каждый  шаг  стерегут.