Птаха. Глава 8

Глава 8

 Вот уже месяц как Ксения не виделась с Семеном. Они изредка перезванивались, но их разговор всегда сводился к банальным фразам. А ей так хотелось услышать от него только одно заветное слово, но мужчина словно в рот воды набрал. Тогда девушка решила ему писать. В этих письмах¬ Ксения рассказывала о своих чувствах к нему и всех событиях, происходивших в течение дня, словно вела дневник. Каждая строчка, каждое слово дышали такой нежностью, искренностью и любовью, что смогли бы растопить даже самое холодное сердце. Но Семен молчал.
 — Ксения, в конце концов, ты собираешься дать мне  окончательный ответ? Претендентов на поездку в Англию пруд пруди, а ты все никак решить не можешь.
 — Сергей Сергеевич, дайте мне еще пару дней.
 — Ничего не хочу слышать, ответ ты должна дать сегодня.
 — Хорошо.
 Их разговор прервал мелодичный звук полученного СМС-сообщения. Ксения, взглянув на экран, изменилась в лице. Пришло послание от Семена: «Я в Нижнем Новгороде. Встретимся через час в парке Кулибина, возле памятника».
 — Простите, но мне срочно нужно уйти, — сорвавшись с места, она опрометью бросилась на улицу.
 Девушка поймала такси и всю дорогу сидела словно на иголках. Подъехав к месту, бросила на сиденье пятьсот рублей и, крикнув на бегу: «Сдачи не надо», — кинулась в сторону парка.
 Запыхавшись, Ксения остановилась возле скамейки,¬ осыпанной желто-красными кленовыми листьями. Сев на самый краешек, Ксюша перевела дух и взяла в руки первый попавшийся листок. Положив его на ладонь, она стала внимательно разглядывать тонкие прожилки.¬
 — Здравствуй, — послышался сзади тихий муж¬ской голос.
 Ксения замерла, сердце встрепенулось от знакомого теплого дыхания.
 — Можно присесть?
 — Конечно.
 Семен сел рядом.
 — Прекрасно выглядишь.
 — Спасибо.
 — Как жизнь?
 — Хорошо. — А у тебя?
 — Нормально.
 Разговор не клеился.
 — Может, прогуляемся? — предложила Ксения.
 — Извини, но у меня, к сожалению, мало времени. Через полчаса нужно быть с Нютой у доктора.
 — Так ты с Нютой приехал? — оживилась девушка.¬
 — Да.
 — Как она себя чувствует?
 — Неплохо. Хочу, чтобы врачи провели полное обследование дочери! Заболевание у нее было очень серьезное, и мне надо убедиться, что последствий не осталось.
 — Понятно. А вы надолго?
 — На пару дней.
 — А потом? Какие у тебя планы?
 — Вот об этом я и хотел с тобой поговорить.
 Голос Семена прозвучал так непривычно жестко, что Ксения внутренне сжалась, интуитивно ожидая тяжелого удара. Мужчина, уставившись в одну точку, продолжил:
 — Тут такое дело. После того как дочку выписали из больницы, врачи строго-настрого предупредили: «Ваш ребенок поставлен на учет, так как болезнь может вызвать осложнения. Поэтому никаких переохлаждений и отрицательных эмоций». Жена попросила меня вернуться, и я ради Нюты согласился. Мы подали заявление.
 — Что вы сделали? — Ксения не могла поверить в услышанное.
 — Через две недели мы расписываемся.
 — А как же я? — с мольбой в глазах обратилась она к Семену.
 — Ты должна меня понять. Мы с женой чуть не потеряли дочь, и ее болезнь нас сблизила.
 — Сблизила? Значит, теперь меня, как ненужную вещь, можно выкинуть?
 — Зачем ты так? Ты замечательная.
 — Ну да. Еще скажи, что меня любишь.
 — Люблю.
 — Не лицемерь, пожалуйста.
 — Я говорю правду, но Нюту я тоже люблю, и сейчас я ей нужен.
 Семен замолчал и отвел взгляд. На его скулах за¬играли желваки. Сглотнув подкативший к горлу комок, он снова заговорил:
 — Я понимаю: тебе тяжело это слышать, но ты сильный человечек и сможешь с этим справиться. Постарайся меня понять и, если сможешь, простить. Прощай.
 С этими словами он положил ей на колени бумажный сверток. Не произнеся больше ни слова, он встал и пошел прочь.
 Ксения сидела словно оглушенная. Она не повернула головы и не посмотрела вслед уходящему мужчине. Ей казалось, что все происходящее просто кошмарный сон, который вот-вот закончится. Постепенно пришло осознание реальной действительности. Сердце сжалось от накатившей боли, из глаз хлынули слезы.
 Вскочив со скамьи, девушка помчалась куда глаза глядят, лишь бы подальше от этого места. Сколько так бежала, она не помнила, просто бежала, бежала и бежала, пока не уткнулась в двери мастерской Потапыча.
 Ксения несколько минут тупо смотрела на новую вывеску, силясь понять, как та тут оказалась. Придя наконец в себя, она забарабанила по двери с такой силой, что стала осыпаться штукатурка. Дверь распахнулась, и Ксения обессиленно упала в объятия Потапыча.
 — Птаха, что случилось?
 Девушка не смогла произнести ни слова: слезы душили ее. Прижавшись к клеенчатому фартуку Потапыча, она плакала навзрыд. Мужчина, усадив Ксюшу на маленький плетеный диванчик, молча гладил ее по голове.¬
 Наплакавшись вдоволь, девушка подняла лицо и с мольбой в голосе спросила:
 — Потапыч, миленький, почему он так со мной поступил?
 К горлу девушки подкатил ком, и она снова чуть не разрыдалась. Прижав испачканную глиной мужскую ладонь к своей щеке, она продолжала чуть слышно:
 — Я сейчас сама не знаю, чего хочу, а раньше знала. До этого рокового дня знала, что очень люблю, и верила, что любима. Мне очень больно. Не могу поверить, что он выбрал другую... Потапыч, что мне теперь делать, как жить дальше? Все померкло, ничего не радует, ведь его нет рядом. Я не могу без него, просто задыхаюсь, задыхаюсь только при одной мысли, что никогда больше не смогу его увидеть. Потапыч, помоги мне с этим справиться, подскажи выход!
 Слезы снова хлынули из глаз девушки. Крупные соленые капли медленно стекали по мужской ладони.
 — Хочешь, я дам тебе совет? Во-первых, перестань плакать.
 — А во-вторых?
 — Узнаю прежнюю Ксюху. А во-вторых, тебе срочно нужно привести себя в порядок. У меня, конечно, не спа-салон, но холодная вода и пара чистых полотенец найдутся.
 — Где-то я это уже слышала, только в другой интерпретации.
 — Ладно умничать, лучше пойдем со мной. Дам тебе полотенце, раковину найдешь сама. Когда приведешь себя в порядок, приходи на кухню. Там обо всем и поговорим.
 Умывшись, Ксения пошла на запах круассанов. Потапыч сидел за накрытым столом.
 — Присаживайся, красавица.
 — Да уж, красавица с опухшими глазами.
 — Ничего, все поправится, ты лучше чайку моего попей — он мигом тебя успокоит. А пока ты вкушаешь сей напиток, я вот что скажу. Понимаешь, Ксюха, в жизни каждого человека бывают моменты, когда ему нужно сделать очень непростой выбор. Я, конечно, лично с Семеном не знаком, но наслышан о нем от твоих родителей.
 — Как от родителей?
 — Ксюш, ты же знаешь, я часто с ними созваниваюсь. Петр Ильич делится со мной не только новостями, но и семейными проблемами. То, что Семен решил вернуться к жене и дочери, я уже давно знаю.
 — И ты мне ничего не сказал?!
 — Нет, он должен был сделать это сам. Поверь, этот шаг дался ему нелегко.
 — Ты его защищаешь?
 — Нет, просто стараюсь быть объективным. Не¬смотря¬ на ваш разрыв, у меня сложилось весьма приятное впечатление об этом человеке. А то, что он выбрал¬ другую... У него просто не было иного выхода. Вот скажи, что бы ты сделала, если бы пришлось выбирать между жизнью единственного ребенка и любимым мужчиной? Неужели ради спасения своего чада ты не пожертвовала бы любовью?
 — Возможно.
 — Вот видишь. К тому же он, можно сказать, освободил тебя от любых обязательств чтобы ты имела возможность продолжить карьеру. Представь, что бы с тобой было через пару лет вашего совместного проживания. Семен ездил бы с дочкой по разным врачам и санаториям, а ты сидела бы дома или в какой-нибудь пыльной конторе, зарыв свой талант дизайнера в землю. Мы, твои близкие, в том числе и Семен, прекрасно понимаем, насколько велик твой профессиональный потенциал, сколько у тебя неистраченных сил, сколько энергии. Тебе необходимо реализовать себя, и поездка в Англию пойдет тебе на пользу. А насчет того, любит или не любит, можешь не сомневаться: Семен тебя любит. Просто ваше время еще не пришло.
 — А когда придет?
 — Ну, Птаха, ты даешь! С этими вопросами не ко мне, а к Богу.
 — Ты прав, сто тысяч раз прав. Я как законченная эгоистка хотела усидеть на двух стульях, но промахнулась и плюхнулась. Да, пусть все идет своим чередом, а дальше жизнь покажет. Если мое, то рано или поздно он ко мне вернется. Нужно лишь набраться терпения и ждать. А чай у тебя действительно замечательный, ты только в следующий раз поменьше конопли добавляй, а то голову кружит.
 — Ну ты, Ксюха, и заноза. Тут кроме душицы да мяты ничего нет.
 — Да шучу я! Шучу! Спасибо, Потапыч. Мне нужно идти, не провожай меня, — произнесла она и твердой походкой устремилась к выходу.
 По дороге на работу она еще раз взвесила все «за» и «против». К ней вернулась уверенность в собственных силах, и решение было принято.
 Переступив порог офиса, девушка прямиком направилась к шефу:
 — Сергей Сергеевич, я согласна.
 — Вот и чудненько. А теперь марш отсюда — у тебя неделя на сборы.
 — Как неделя? Вы же говорили, что через два месяца...
 — Правильно, говорил, но планы резко поменялись.
 — Может, это и к лучшему, — подумала вслух Ксения.
 — Ты еще здесь?
 — Все-все, ухожу, только на пять минут заскочу в свой кабинет.
 Попрощавшись с начальником, она быстро отправилась к себе. Плотно прикрыв за собой дверь, подошла к машинке для резки бумаги. Включив ее, развернула сверток. Из него на стол высыпались десятка два разноцветных конвертов. Ксения не глядя брала их один за другим и опускала в неуемное стрекочущее жерло машины. С обратной стороны в мусорный контейнер падали ровные полоски исписанной бумаги. Сейчас на ее глазах вместе с этими письмами уничтожалась часть ее жизни.
 «Вот и все, Сенечка, теперь все мосты сожжены. Отступать больше некуда — впереди только Англия».
 На негнущихся ногах она вышла в коридор.