Один день Вадима Ивановича

  Наглый я! Давать своему творению такое название! Тем более, что содержание пожалуй прямо противоположное знаменитому "Одному дню Ивана Денисовича". Больше подошёл бы заголовок "Очень удачный день зека".

  Я был тогда на 7/1, последнем лагере моей отсидки. Конечно ещё понятия не имел, что он окажется последним. Лагерь был сравнительно небольшой и вплотную примыкал к небольшому, но довольно важному заводу, носившему гордое название: "Московский завод сельскохозяйственного машиностроения". Завод "всесоюзного значения", выпускавший уникальную продукцию, например, вентиляторы высокого давления для элеваторов. Правление завода, отдел сбыта и прочее и вправду находились в Москве, но сам завод вместе со мной был в 400 км от неё, в Мордовии. Опасаюсь, что какой-нибудь историк, горящий желанием разоблачать ложь либерастов об ужасах советских лагерей и обнаруживший документы о месте моей работы, использует их как неоспоримое свидетельство того, что зеки не только сидели в гуманных "курортных" условиях, но даже получали работу в самой Москве!

  Впрочем тогда это всё мне было до лампочки. Важнее был "контингент". Для работы на таком заводе был конечно проведён тщательный отбор. Поэтому лагерь специализировали на содержании верующих, как самой трудолюбивой части зеков. Но нужны были и специалисты: слесаря, токаря. инженеры и прочие. Оформляли всех простыми рабочими. "Настоящие" ИТР-ровцы сидели в Москве и родимый завод и в глаза не видели. Интересно, чем они там занимались?  Написал бы кто-нибудь мемуары о своём самоотверженном труде! Народ в лагере был спокойный и интеллигентный. Увы, почти в каждой бочке мёда бывает своя ложка дёгтя. Сами понимаете, что подобный контингент нужно было пронизать надёжными стукачами и доносчиками. Где взять? Надёжными поставщиками оказались "бытовики"(уголовники). В своих "бытовых" лагерях разоблачённые стукачи понимали, что куда бы их ни послали, их будут бить и возможно даже убьют. Опасность была вовсе не абсолютная, но всё-таки существенная. И только в лагерях для "58-й", "фашистов" (как любовно нас называли бытовики) их не будут убивать и даже если побьют, то не очень сильно и только "за дело", а не за прошлое. И вот такой бедолага-стукач пишет на стене ШИЗО, куда он спрятался от избиения на зоне, "Долой Хрущёва, да здравствует Эйзенхауэр" и за эту антисоветскую пропаганду отправляется в наши лагеря. С небольшой добавкой срока, но всё равно счастливый. Тем более, что назначали их обычно на блатные места в хозяйственную обслугу и весь день они сидели в зоне. Вели они себя обычно довольно прилично сознавая, что они в зоне незначительное меньшинство, но на 7/1 увидев безропотных верующих, они как-то загорелись идиотской идеей "взять власть в зоне". Ну знаете ли, чтобы им отдавали посылки и деньги и т. п. Каждому хочется жить получше. Для острастки надо было демонстративно избить кого-нибудь. Выбор пал на меня. Почему? Да потому, что большая часть зоны, те, кто не входил в состав моих друзей и хороших знакомых видели меня постоянно сидящим за книгами и тетрадками и даже когда я прогуливался по зоне, то обычно перебирал бумажки с английскими или немецкими словами, заучивая их. Вот эти лохи и решили, что я - одиночка, за которого некому заступиться. Но надо было ещё всё провести в соответствии с воровскими законами. Ох уж это неизбывное стремление к законности! Нельзя было просто так подойти и дать мне в морду. К этому надо было подвести  тщательно разработанным спектаклем. Спектакль был великолепно разыгран и только после этого Белка (это кличка) Нанёс мне прямой удар в нос.  Нос был моментально сломан впрочем последствия были самые незначительные. кости прекрасно и  ровно срослись, легкая горбинка только выпрямила нос, исправив легкую славянскую курносость. Нос несколько увеличился в объёме, сделав мою морду более выразительней. Был день я один болтался в зоне, все наши были на работе, поэтому мне пришлось выслушать кучу самых грязных оскорблений по моему адресу. Почему я теперь так нечувствителен ко всем оскорблениям в интернете. Ребята, вы - жалкие дилетанты, а я имел дело с профессионалами! Но и им не удалось меня спровоцировать. Вечером пришли с работы наши и состоялся сходняк. Было два предложения: пойти и немедленно на кулаках вынести эту шоблу на вахту или пойти и потребовать от них немедленно извиниться передо мной. Откажутся - вступает в действие первый вариант! Выбирать должен был я. Я выбрал второе. Передо мной извинились. Когда мы пили брагу на проводах меня на свободу, мой друг Тарасевич сказал: "Не могу простить тебе твоего выбора." Но наверно всё-таки я поступил правильно.

   Я был среди друзей и пожалуй самым большим моим другом в это время был Борька Кобелев, отчаянный авантюрист и самый большой врать, какого я встречал в своей жизни. Врал он бескорыстно и безобидно: рассказывал невероятные истории о своих приключениях, которых не было. И это при том, что его настоящая жизнь была просто переполнена событиями. Достаточно сказать, что в наш лагерь он прибыл из предыдущего потому, что там вольнонаёмная медсестра родила от него сына. И вскрылось это только тогда, когда она написала прошение о помиловании отца её ребёнка. К сожалению Борька пробыл у нас очень недолго, меньше месяца, пока начальство думало куда запихнуть этого беспокойного типа. Борька мгновенно оценил обстановку и сделал выводы. Завод и жилая зона были в общем ограждении, но между ними шла нормальная запретка с колючей проволокой, частоколом из заострённых брёвен и прочими прибамбасами. Она частично просматривалась с нескольких вышек и даже полностью с одной. Но вот как раз на эту вышку у начальства не хватало солдат и она стояла пустая, что не беспокоило начальство, ведь её дублировали другие вышки. И чуть ли не в первый свой выход на работу Борька продемонстрировал мне класс. Мы подошли к месту, которое ниоткуда не просматривалось, Борька подпрыгнул и уцепившись за острия частокола легко перелетел через него, нырнул под колючую проволоку и оказался в жилой зоне. Разумеется я за ним последовал. И это стало нашим обычным ритуалом. Мы даже стали соревноваться. Борька поставил рекорд по краткости пребывания на работе - 19секунд! Я побил этот рекорд - 17секунд! И горд этим до сих пор. В зоне не разрешались часы, но конечно они у него были. На штрафном, где я с ним впервые познакомился, у него был одно время даже Телефункен -- немецкий транзисторный приёмник, прекрасно бравший радио "Свобода" и "голос Америки".

   Борька ушёл на этап, а я остался, но свято берёг традиции своего учителя. Весной 63-го в лагере состоялось собрание "производственников" - так было принято называть зеков на таких собраниях. Я там не был, но мне о нём подробно рассказали. Заместитель начальника лагеря перечислил и похвалил передовиков и перешёл к отстающим. Он сказал: "Вот Осокин выполнил норму на 6%! Ну как надо относиться к работе, чтобы так выполнять норму?!" Тут он вгляделся в список и голос его зазвенел уже не от возмущения а от искреннего изумления. "Позвольте, тут есть ещё Фомченко - 1% !!!" Я тоже изумлён, откуда мог взяться 1%? явная приписка!

  Ну кстати тут мне тоже повезло, начальником отряда был капитан Тарханов. Интеллигент, заочно учился в Юридическом. Он питал ко мне явную симпатию. В начале 63-го из Верховного Суда неожиданно пришёл запрос на мою характеристику. Вообще-то такое происходило при рассмотрении вопроса о помиловании. Но я не писал никакого прошения и мои родные тоже. Однако у меня был подельник, могли что-то написать его родные. В таких случаях иногда бывало что запрашивали характеристики подельников, но их конечно не освобождали. Ну что мне на тебя писать? - прямо спросил Тарханов, имея в виду, что норму я не выполняю, ни на кого не стучу и даже в общественной жизни не участвую. Ну тут уж я не выдержал. "Веду активную антирегиозную пропаганду!" - уверенно провозгласил я. Я знал, что стукачи, составлявшие доклады, наверняка отмечали споры с верующими, а то, что споры не затрагивали ни вопроса о существовании Бога и Христа. а только непоследовательности и противоречивости в отдельных религиозных учениях, было слишком сложно для понимания стукачей.

  Не знаю, что Тарханов сделал из этого неоспоримого факта, но только он отправил положительную характеристику! А примерно пару недель спустя, когда я привычно преодолел запретку, я нос к носу столкнулся с капитаном.  Конечно, я тут же сочинил какую-то весьма убедительную историю, но не помогло. Мне выписали 2 суток ШИЗО. Согласитесь, что другой на месте Тарханова закатал бы мне суток 15.Но на этом моё везение не кончалось. ШИЗО в лагере было как везде: раздевали до нижнего белья, в камерах было холодно, спать на голых досках и т. п. В общем жуть. Но примерно за месяц до этого в лагуправлении произошло ЧП в каком-то ШИЗО умер заключённый и почему-то эту смерть не смогли оформить, как надо. И по всем штрафным изоляторам проехался прокурор, проверить как содержатся заключенные. И опять таки почему-то не предупредили о приезде и что именно нужно прокурору. И он увидел раздетых до белья зеков, холодные камеры... И закатил огромный скандал! "Почему снимаете куртки и штаны? Не положено! Почему в камерах плюс 5, а не плюс 15, как положено!" Что было!! Со страху стали топить так, что  температура стала под тридцать градусов,  перестали снимать не только куртки, но и бушлаты и телогрейки и резко уменьшили число  заключённых: в камерах сидели по одному!

И в вот этот рай я попал! Многим известна пытка одиночеством, когда чуть не сходишь с ума от отсутствия общения. Менее известно, что постоянное принудительное общение так же может превратиться в пытку. Вдобавок меня посадили с выводом на работу. А это значит, что днём я общался с друзьями, ел полновесный лагерный обед и никто не возражал, когда раздатчик накладывал несчастному сидельцу лишний черпак каши. А некоторые приносили с собой что-нибудь очень вкусненькое, недавно полученное в посылках. А вечером возвращаешься в свою уютную камеру, стелишь на пол свой бушлат, блаженно и расслабленно разваливаешься на нём и думаешь, как всё таки прекрасна эта жизнь.

05.07.2013.Думаете этим мой счастливый день кончился! Нет! меня ждало уникальное театральное представление. Ну конечно я его не видел, а только слышал, но в таком ярком изложении, что могу рассказать с позиции зрителя. Продолжаю:

  "Бытовичёк" в камере напротив начинает дешевый базар. "Начальник, дай закурить!" Надзиратель с удовольствием подхватывает тему и объясняет обнаглевшему зеку, чего тот на самом деле достоин и т.д. И всё на великолепном лагерном нелитературном языке! Минут пять продолжается этот диспут, затем зек даже с какой-то мировой грустью говорит: "А ну посмотри-ка в глазок!" И что же видит надзиратель?. Зек сидит на видном месте и нахально курит. Инструкция запрещает надзирателю одному заходить в камеру. Поэтому он бежит за вторым. приходят, открывают камеру, один остаётся в дверях, другой тщательно обыскивает зека и всю камеру. Ничего не находит! Решают, ну была у него одна папироска, как-то пронёс. Теперь всё чисто. Камеру запирают и надзиратель продолжает через дверь увлекательный диспут о вреде курения. А в кульминационный момент зек уже как-то  буднично говорит: "посмотри в глазок".  Надзиратель смотрит и видит: эек сидит и курит. Снова всё повторяется, только на этот раз зека отводят в дежурку раздевают до гола прощупывают всю одежду. А потом говорят: "Ну есть у тебя где-то в камере тайничок, но мы тебя сейчас в другую камеру посадим" Сказано - сделано. К счастью ШИЗО маленькое, все камеры рядом и мне всё прекрасно слышно.

  Надзиратель читает зеку победную лекцию о неодолимости закона и порядка и зек уже как-то устало говорит: "Посмотри в глазок!" Заключительная сцена: Надзиратель чуть не плача говорит: "Расскажи где ты всё прячешь, я тебе две пачки беломора дам!"