Сага о Разделенных. Книга 5. Двуликий Янус

Сага о Разделенных.
Книга пятая

















ДВУЛИКИЙ ЯНУС














Маленький отряд ехал по Ущелью Троллей. Впереди - высокий воин с длинными светлыми волосами и уродливым шрамом во всю щеку, стройная темноволосая женщина тоже весьма воинственного вида,  за ними - улыбчивый толстенький увалень с гитарой за спиной и девочка лет тринадцати - четырнадцати в дорогой накидке, отороченной куньим мехом. 
С тех пор, как им удалось ускользнуть от дознатчиков Судьи Эйда, поднялось уже три луны.
Место казалось неспокойным, но объехать его не представлялось никакой возможности. Женщина волновалась. Пока неясное, но очень хорошо знакомое предчувствие беды ….
Она беспокойно вздрагивала, прислушиваясь к звукам ущелья. Мужчина тоже казался озабоченным и напряженным. Они тихо разговаривали, стараясь, чтобы девочка и музыкант их не слышали.
- Прорвемся как-нибудь, - криво усмехнувшись, сказал воин, - Может, проскочим без приключений.
- Твоя девчонка совсем обессилела. Того и гляди, с лошади свалится, - проворчала женщина, - Гусак еще держится, но надолго его не хватит. Пора делать привал.
- Здесь? – удивился ее собеседник.
- Я пыталась понять, где кончается опасная территория, но, кажется, дальше еще хуже. Переночуем здесь. Я поставлю магический колпак.
- Тролли тут не живут, - уверенно сказал воин.
- Конечно, не живут, - ехидно подтвердила воительница, - Тут кое-что похуже. Я пока не поняла, что.
- Ты когда поняла, что становится опасно?
- Когда солнце зашло. Что-то с ночной нечистью связано.
Мужчина кивнул и уточнил:
- Вампиры?
- Не знаю. Пока. Но они приближаются.  А ты сам что чувствуешь?
- С тех пор, как избавился от Тени, я стал более уязвим, - признался Меченый, - Я почувствовал приближение… только когда понял, что ты чем-то озабочена. Даже не почувствовал…. Ну, не знаю, как объяснить. Интуиция, что ли…. Спасибо, что согласилась ехать с нами. Я ценю твою помощь.
- Ой, только не надо расшаркиваний, Гарт! – с досадой отмахнулась она, - Видишь пещеру? Остановимся тут. Я чувствую, в ней относительно безопасно. Поставлю магический щит у входа, авось переночуем без осложнений. И вообще, другой дороги к Серым Карликам все равно нет.
- Что-то не разделяю я твоего оптимизма, Кара.
- Не возражай. Ночуем здесь, - отрезала женщина.
- Ладно, командуй, - неожиданно тепло улыбнулся воин, обнажив ровные ослепительно-белые зубы.
Кара улыбнулась в ответ и, обернувшись, громко сказала:
- Устали, голубчики? Остановимся в той пещере. Цинна, быстро за хворостом! Гусак, займись зайцами.
Усталый толстячок не возражал.
- Раскомандовалась, - достаточно громко, чтобы ее услышали, проворчала девочка, однако слезла с лошади и побрела в сгущающуюся темноту.
Кара, не глядя, вытянула руку в сторону, куда пошла девочка, и стряхнула с нее невесть откуда появившийся маленький, но достаточно яркий огонек, который, хаотично дергаясь, взлетел на высоту пяти человеческих ростов и замер, освещая все ущелье.
- Зачем ты с ней так? Она все-таки принцесса…. – тихо напомнил Гарт.
- В изгнании, - фыркнула Кара, - Ничего, не растает. Ты, что ли, будешь костром заниматься? Для тебя есть занятие поважней.
- Охрана…. – пожал плечами воин, понимая, о чем речь, - Ты щитом займешься?
- Сначала осмотрю пещеру, - сказала волшебница и, заметив удивленный взгляд Гарта, улыбнулась, - Не беспокойся, у нас полно времени. Они еще далеко. Но, на всякий случай, будь внимательнее…. Ох, не мне тебя учить….
Она ловко спрыгнула с лошади и бодро пошла в пещеру. Словно не было целых суток пути под палящим солнцем.
В пещере было темно и сыро. Подбросив к каменному своду еще один огонек, Кара огляделась и присвистнула.
- Ого! Да здесь совсем не так, как казалось….
Пещера была совсем небольшой, всего шагов пятнадцать в ширину и двадцать в глубину, низкий свод позволял, однако, стоять в полный рост. Проход вглубь горы был прочно закрыт огромной монолитной глыбой.
Кара подошла к дальней стене и, прикоснувшись к ней, тут же отдернула руку.
- Так-так…. Вот куда вы ушли, голубчики…. – пробормотала она, скидывая на землю заплечный мешок.
Покопавшись, женщина вытащила из него огниво, засиявшее в ее руках разноцветными рунами.
- Узнаешь меня, да? – с нежностью спросила она, глядя на чудесную вещицу, - Хочешь кушать? Сейчас…. Есть для тебя работа….
Бормоча заклинание, Кара вытащила из–за пояса узкий длинный клинок и, проколов мизинец, мазнула кровью синюю руну на огниве. Руна немедленно вспыхнула фиолетово-красным. Не теряя времени, чародейка прижала огниво руной к загадочной стене и, прикрыв глаза, снова что-то зашептала.
Через пару минут она опустила руку и, вздохнув, отошла от стены.
- Понятно…. Ладно, другого варианта все равно нет.
Она вышла на улицу и подошла к воину, рассматривающему нависшие над головой скалы.
- Все в порядке? – спросила она.
- Да. А у тебя?
- Тролли ушли вглубь горы, закрыв за собой проход. Они безопасны для нас, потому что тоже боятся того, что сейчас приближается. Что же это, а?
- Успеешь сотворить магический щит?
- Поможешь – успею. Эй, Гусак, как там ужин?
- Издеваешься, да? – возмутился толстячок, - Подкинь магии чуток, а то проклятые зайцы останутся сырыми до рассвета.
- Дурак, что ли?  - неожиданно вступила в разговор юная принцесса, - Разве не знаешь, что сейчас каждая капля магии на счету?
Кара и Гарт переглянулись, пряча улыбки от своих спутников.
- Фу, выше высочество, что за манеры! – язвительно заметила Кара.
- А что, я не права? – не смутившись, парировала девочка, - Воздух сейчас закипит от опасности.
Кара и Гарт снова переглянулись. Они могли обходиться без слов.
- Когда ты это поняла, Цинна? – спросил Гарт.
- Когда стали подъезжать к ущелью.
- Не расстраивайся ты так, ведьмак, - понимающе улыбнулась волшебница, - Ну, утерял ты способность видеть дальше внучки Ганы, зато утерял и кое-что другое. По-моему, это прогресс.
- Еще одно словечко Карины? – съязвил Меченый, но тут же примирительно добавил, - Да понял я, понял, все в порядке.
- Пора заняться делом, - сказала Кара с деланным безразличием.
Замечание Гарта явно задело ее за живое.
- Цинна, Гусак, надеюсь, вам не нужно напоминать, что смотреть сейчас в сторону пещеры опасно не только для ваших глаз? – повысив голос, спросила Кара.
- Яснее ясного, - бодро ответил музыкант, немедленно поворачиваясь спиной к пещере.
- Не слышу ответа, - напомнила Кара.
- Вот зануда…. Знаю! – с легким раздражением ответила девочка, тоже обходя костер, чтобы не смотреть на готовящийся обряд.
- Гарт, тебе нужно всерьез заняться ее воспитанием, - сказала Кара, направляясь к пещере, - А то представляешь, идет прием послов иностранной державы, а юная королева бросает в тронный зал реплики типа: «Да отвалите вы все, мне жрать охота!».
Гусак рассмеялся, Гарт спрятал невольную улыбку, а девочка недовольно поморщилась, но промолчала.
- Вот что мне в тебе нравится, Кара, - продолжая посмеиваться, сказал Гусак, - Так это то, что ты в самый серьезный момент способна веселиться.
- Реакция на страх, - весело ответила Кара.
Гарт дернул ее за рукав.
- А что, собственно, я сказала? – удивилась чародейка, - Страх - это нормально. Я же живой человек и вполне адекватна. То есть, способна нормально оценивать ситуацию, - тут же поправилась она.
- Да поняли мы, - Гусак ответил за Гарта, занятого начертанием пентаграммы на земле у входа в пещеру.
Продолжая весело болтать, Кара снова порылась в мешке, достала оттуда маленький высохший череп и астролябию. Череп был водружен в середину пентаграммы, астролябией занялся Гарт. Кара, покрутив в руках огниво, выбрала подходящую руну.
- На живых заклинать не буду, - очень тихо пояснила она нахмурившемуся Гарту, - Сами бы справились. Нежить это, чувствую.
- Вампиры? – одними губами спросил он.
- Читай меня, - решительно шепнула Кара, протянув руку Гарту.
Он отпрянул.
- Да не дрейфь, мысли мои читай, а не саму меня, ведьмак.
Гарт взял волшебницу за руку и прикрыл глаза. Через пару минут Кара недовольно выдернула руку.
- Я не просила комментариев! Теперь понимаешь, почему мне нужна твоя помощь?
Он кивнул и медленно открыл глаза.
- Их укроем, - ведьмак кивнул на мирно сидящих у костра девочку и толстяка, - А самим придется драться. Иначе не отстанут.
- В крайнем случае, уйдем в гору. Я смогу открыть проход.
- К троллям? – снисходительно уточнил Гарт.
- Боишься? – игриво прищурилась бесшабашная Боевая Волшебница.
- Шило – на мыло.
- Разберемся по ходу дела, - улыбнулась Кара, махнув рукой.
- Слушай, Кара, а ты не можешь повторить тот фокус, который проделала на болотах? – вступил в разговор Гусак, - Ведь так все здорово вышло….
- Нет, - Кара покачала головой, - Боюсь, здесь эти номера не пройдут. У нас будут… иные соперники.
- Противно признавать, но она опять права, - вступила в их разговор принцесса, - Пусть меня лучше тролли живьем сожрут, лишь бы не Поднятые. Не хочу стать зомби!
Гарт и Кара удивленно переглянулись. Девочка действительно понимала, что происходит!
- Ну, раз ты все знаешь, - первым пришел в себя ведьмак, пристально глядя в глаза Каре, - неси вещи в пещеру.  Да не затопчи пентаграмму, она почти готова.
- Ты что, увидит же! – возмутилась Кара, но он только рукой махнул.
- Уважаемая, - ехидно начала девчонка, снимая со своей лошади тюк с одеялами, - ты же знаешь, мне ничего не будет. Пусть я не такая опытная колдунья, как ты, но магия во мне есть. Или ты все еще сомневаешься?
- Да не сомневаюсь я, деточка, просто рано ты нос задирать стала. Слишком опасно это с твоими-то знаниями и уменьем, - с грустной улыбкой ответила Кара.
Сгибаясь под тяжестью одеял, Цинна осторожно обошла пентаграмму. Едва она вошла в пещеру, Кара легким движением руки начертила в воздухе руну сна и что-то прошептала. Девчонка рухнула, как подкошенная, тюк откатился вглубь пещеры.
Гарт быстро подошел к принцессе и перевернул ее на спину.
- Не расшиблась? – с деланным равнодушием спросила Кара, приваливая грузного Гусака к большому камню, - Вот отъелся, поп-звезда!
Уложив мирно спящую девочку на одеяла, Гарт вышел из пещеры и помог Каре отнести Гусака в укрытие.
- Я думал, ты не поймешь на счет Цинны, - признался ведьмак.
Кара мягко улыбнулась, но ничего не ответила.
- Бросим? – зачем-то спросила волшебница, посмотрев в сторону спящих лошадей.
- Придется прирезать. Утром сожжем. Если сможем…. – хмуро ответил Гарт и вытащил нож.
Когда с лошадями было покончено, он снова взялся за астролябию. Кара кропила кровью пентаграмму.
- Эй, не слишком ли много крови? – хмуро спросил ведьмак, - Если ты не сможешь держать меч, туго нам придется.
- Нам и так туго придется, - беззаботно улыбнулась чародейка и назидательно добавила, - Много крови не бывает. Бывает бестолковое кровопролитье.
- Не могу не согласиться, - в тон ей ответил он, - Как в Хердоне, лет этак десять назад.
Они так непринужденно болтали, что со стороны могло показаться, будто эти двое занимались совершенно обыденным делом….
- Когда волколак растерзал полгородища?
- Это был не волколак, - с наигранной веселостью начал Гарт, - Балладу слышала, наверное? Тебя не удивило, что там поется, как он выхватил меч и стал рубить своих врагов направо и налево?
- Ну, тут, положим, автор приврал для красного словца, всем известно, что волколаки используют для убийства… несколько другие приемы. Но красивая получилась баллада.
- Эх, жаль, не слышит тебя Гусак! Он бы обомлел от счастья.
- Неужели его творение? – поразилась Кара, - Глаза прикрой!
Окропив кровью череп, и быстро ретировавшись подальше от центра пентаграммы, Кара крепко зажмурилась.
Череп затрещал, неожиданно вспыхнул ослепительно ярким светом, осветившим ущелье ярче полуденного солнца, и тут же погас, только глазницы светились ярко-красным, словно внутри черепа горел мощный прожектор. Про прожектор, ясное дело, подумала Кара, Гарт понятия не имел, что это такое.
- Готово, - сказала Кара, явно довольная эффектом, - Ну, что, сориентировал нас?
- В смысле, определил наше местоположение? – понял Гарт, - Да, абсолютно. Вот, посмотри.
Кара подошла ближе.
- Отлично.
Она вернулась к пентаграмме и, отсчитав от нее шаги до противоположной стены ущелья, приложила светящуюся руну запора на огниве к нависшей над ущельем скале.
- Двадцать шесть шагов. Есть. Теперь – влево и вправо, - пробормотала она себе под нос, отсчитала полпути назад,  сделала двадцать шесть шагов влево, к одному из выходов из ущелья, наклонилась, заперла дорожные камни, так же поступив с другим выходом. Для верности она снова обошла три руны запора, окропив их своей кровью.
- Так что там с волколаком?
Гарт оставил астролябию и, сложив руки над головой, замер, продолжая, однако, свой рассказ с закрытыми глазами.
- Да не волколак это был. Точнее, был там волколак. Хрот его звали. Так вышло, что я приручил его….
Кара недоверчиво склонила голову. Волколаки – наполовину тролли, наполовину – волки, при чем обе половины худшие, слыли одними из самых кровожадных оборотней. Волшебница никогда не слышала, что эти существа могут привязаться к людям. Они и потомство свое сжирали, и бились до смерти друг с другом и всеми, кто попадался на их пути. Бестолковые яростные звери. Ничего человеческого. Даже днем, когда они принимали человеческий облик, они особо не походили на людей. Скорее на обезьян, заросших густой серой с подпалинами шерстью.
- Чего ты смотришь так? – даже обиделся Гарт, - Хрот был предан мне как… собака. Только умнее был в тысячу раз. Даром, что разговаривать не умел.
- Ты приручил волколака? – не могла поверить Кара, - Не шути….
- Не шучу. Думаешь, как он оказался на церковной площади? Помнишь балладу?
- «Пришел спасать волколак брата своего…»? - вспомнила строчку Кара, - Бредятина. «Волколак» и «спасать» - слова омонимы.
- Не умничай, Карина, - криво усмехнулся ведьмак.
- Нет, ты специально, да? – возмутилась женщина, - Ты же знаешь, я не люблю….
- Тогда хватит меня подначивать. Не хочешь слушать, так и скажи. Я, можно сказать, душу тебе открываю….
- Ладно, - примирительно сказала Кара, - продолжай свою байку.
- Он пришел, чтобы предупредить меня, что в город идут храмовники, - уже без намека на веселье сказал Гарт, - Был день. Он был беззащитен. Вышедшие из церкви горожане стали бить его камнями. Когда я вышел, он уже умирал. А люди так озверели, что стали кидаться и на меня, когда поняли, что я – за него. Он успел передать мне известие, и умер.
Кара оставила свои руны и встала, глядя на неподвижную фигуру ведьмака с обращенными к небу руками. Она понимала, что ему трудно говорить об этом, но сплетаемое ими заклятье требовало сильных переживаний, поэтому она снова подлила масла в огонь:
- И как же он передал? Он же не мог говорить.
Сарказм в ее голосе прозвучал довольно фальшиво, но Гарт, должно быть, ее уже не слышал.
- Я не мог помочь ему. Я пытался пробиться к нему сквозь толпу, я сначала не хотел убивать…. Они разодрали его тело…. В общем, я не помню, как в моей руке оказался меч…. Это были обычные горожане, не воины. И вооружены они были вилами, камнями, да сковородками…. Я изрубил всех, кто попался под руку…. Это было в первый раз, когда Тень накрыла меня….
Он замолчал. Кара внимательно смотрела, как его тело медленно поднялось в воздух и, перевернувшись вниз ногами, неторопливо поплыло в сторону пентаграммы. Не теряя времени, она бросилась в ее середину и, схватив череп с горящими глазами, подняла его к небу.
Тело Гарта приблизилось. Его вытянутые руки коснулись черепа и крепко сжали ладони колдуньи. Закрыв глаза, Кара произнесла несколько слов на древнем языке и потеряла сознание от мучительной боли, пронзившей тело.


Карине с детства снились странные сны. Точнее, если ей что-то снилось, то это был один сон, правда, с продолжением. И, самое интересное, девочка всегда помнила его с начала и до конца. Сон был настолько захватывающе-интересным, что маленькую Карину никогда не нужно было долго уговаривать идти в кровать. 
Если сон не возобновлялся несколько ночей, она начинала нервничать и злиться. Или ходила, растерянная и неприкаянная, будто потеряла что-то.
Маме Карины, школьной учительнице английского, вначале нравились рассказы дочки. Еще бы, у ее тихой, застенчивой девочки оказалась изумительная фантазия. Но со временем Дарья Ивановна забеспокоилась и стала водить дочь по врачам. Слишком уж буйная фантазия девочки уже не вызывала восхищения, теперь это озадачивало и, даже, раздражало. Не простая росла девочка, нездоровая. В жизни – тихая, спокойная, скромная, не способная постоять за себя, в снах – яркая, бесшабашная, веселая, решительная и смелая.
- Это не про меня, мамочка! – пыталась убедить Карина, - Это про Кару.
- Раздвоение личности. Уход от реальности после смерти отца. Вы с ней поласковей, Дарья Ивановна, - твердили врачи и неизменно предлагали «немного полечить».
Отец умер, когда девочке было около пяти. Они тогда только что получили квартиру в новостройках. Отец забрал Карину из детского сада, и они шли домой, как всегда, весело болтая и рассматривая витрины новых магазинов и прохожих. Тяжелая рама, которую рабочие пытались вставить в окно, развалилась, стекло треснуло, большие острые осколки рухнули с высоты четвертого этажа прямо на проходивших мимо Карину и ее отца. Девочка отделалась несколькими довольно глубокими порезами на спине и сильным испугом, а отец умер – один из осколков, длинный и тонкий, перерубил шею мужчины, словно меч. Остолбеневшая от ужаса девочка видела, как отделенная от туловища голова с глухим стуком упала на землю и, откатившись в сторону, остановилась, глядя на небо неживыми глазами. Прежде чем упасть в обморок, Карина расслышала в гуле испуганных возгласов, как кто-то сверху равнодушно бросил:
- Нечего шляться….
Четыре дня девочка не приходила в себя. Она не реагировала на боль, голоса и прикосновения, просто лежала на больничной койке и смотрела в стену. А, когда очнулась, поразила Дарью Ивановну восторженным рассказом о том, что видела волшебную страну, где такую же маленькую девочку, Кару, похитили злые волшебники. О случившемся на стройке она говорить не хотела, и об отце тоже. Врачи решили, что со временем все образуется, и посоветовали матери делать вид, что ничего не произошло. Так они и жили, избегая любых разговоров о трагедии. И об отце говорили, как о человеке, который куда-то «ушел».
С той поры Карина почти каждую ночь наблюдала за жизнью Кары, очень похожей на нее внешне, но с сильным, волевым характером, способной за себя постоять. Сама Карина в снах не присутствовала, она не могла вмешаться, только смотрела. Она не отождествляла себя с Карой, но их судьбы как-то были связаны. Порой то, что случалось в жизни Карины, происходило и с Карой, и наоборот. Однажды Карина поразила Дарью Ивановну, отказавшись ехать на каток, сказав, что обязательно сломает ногу. Мать, естественно, не поверила и настояла на своем. Результат – сложный перелом обеих костей голени. Подвыпивший увалень, не справившись с поворотом, рухнул на семилетнюю Карину. Предсказания дочери неизменно сбывались, но Дарья Ивановна, атеистка и парторг школы, твердила, что они – простое совпадение. Несчастный случай. 
Лет в восемь Карина поняла, что беспокоить маму не стоит. Да и подружки в школе и во дворе стали все чаще смеяться, когда она пыталась рассказать свои сны. В общем, девчонка совершенно закрылась и перестала откровенничать. Правда, к тому времени за ней прочно закрепилась репутация чудачки и врушки.
Она часто впадала в странное полусонное состояние. На уроке уставится в окно, задумается о чем-то, уйдет в себя – и ничего не видит и не слышит. Училась так себе. Правда, ей легко давались иностранные языки. Так что к окончанию десятого все точно знали, что закончит Карина иняз, и будет корпеть над переводами, или в школе преподавать.
Годы шли, а Карина почти каждую ночь оказывалась в странном мире, заселенном такими существами, о которых даже их книг тогда никто ничего не знал. В этом мире жили люди, колдуны, гномы, тролли, эльфы, божества различных рангов и еще – драконы, чудовища, оборотни, вампиры и зомби. Все вопросы в этом мире решались при помощи магии, меча и силы.
В семнадцать к ней пришла первая любовь. Она познакомилась с Сергеем, встречая подружку Лику с тренировки по теннису. Высокий, сильный, взрослый – ему было почти восемнадцать - уверенный в себе парень настолько захватил воображение Карины, что она  ни о чем другом даже думать не могла. После уроков девчонка мчалась через весь город в Загородный парк, чтобы хоть издали увидеть своего героя, который ходил на теннисный корт и, кажется, подавал надежды. Парень заметил застенчивую поклонницу, следившую за ним с неизменным восхищением, и ненадолго одарил своим вниманием. Но с ней было скучно. Она не была готова ответить на его притязания, и не нравилась его друзьям. Повстречавшись с ней месяц, Сергей увлекся более раскрепощенной девицей. Карина приняла этот разрыв, как должное, но продолжала ездить на теннисный корт, не обращая внимания на насмешки и косые взгляды. Не поладив с тренером, Сергей отправился выполнять священный долг перед Родиной в Афганистан. Карина узнала о его гибели первая. Догадалась. В ту ночь она видела смерть Тану, которого любила Кара….
Потом Карина влюблялась еще несколько раз. Это были, как правило, личности яркие, сильные, независимые.
- И чего ты выбираешь таких оторванных? – изумлялась подруга Наташка, - Он же прет, как каток с горы. Наедет – что от тебя останется?
Несмотря на свою скромность и нежелание оказываться в центре событий, Карина любила приключения и активно занималась спортом. Не профессионально конечно. Но в волейбол и теннис она играла неплохо, умела лазать по горам, летом часто бывала в походах, обошла пешком почти всю Башкирию, пару раз ходила с мамой на байдарках в Жигулевскую Кругосветку, зимой каталась на лыжах в Жигулях, отлично управляла мотоциклом, великолепно плавала, была вынослива и терпелива.
Иногда она поражала окружающих необычными для городской девочки знаниями и умениями. Например, в походе могла собрать каких-то травок и приготовить отвар, моментально восстанавливающий силы после трудного дна, легко ориентировалась без компаса. Карина ходила по лесу совершенно бесшумно, ни одна ветка не трещала под ногами. Она могла соорудить силки, что бы поймать птицу или зайца, а потом ловко, без лишней сентиментальности, освежевать добычу, могла успокоить и прогнать потревоженную змею и голыми руками поймать рыбину, спрятавшуюся в прибрежных камышах.
Судьба парней, в которых влюблялась Карина, складывалась драматически.  Они словно притягивали к себе опасность. Они калечились, катаясь на лыжах, терялись в штольнях Жигулевских гор, тонули, попадали в аварии, срывались с обрывов. Погибали не все, конечно, но опасность неизменно шла рядом с  этими людьми. Часто вместе с ними в беде оказывалась и Карина, но ей, как говорили, «везло», она отделывалась легкими повреждениями и испугом. 
Карина и взрослая не всегда понимала, где она – настоящая, где – реальность, а где – сон. Зато понимала, что все эти гномы, тролли, драконы и тому подобное из ее снов - полный набор для завсегдатая психбольницы. Поэтому, больше она ни с кем об этом не делилась, понимая – никто не поймет. Спасибо, если выслушают. А потом – точно, посмеются.
Иногда в ее снах происходило нечто ужасное, трагическое, кровавое, иногда они были неторопливы и скучны. Ей нравились ее сны. Если в обычной жизни боролись, в основном, со скукой, лишним весом и кариесом, то в ее снах жизнь била ключом.
В двадцать три она вышла замуж за будущего театрального режиссера Виктора, пока еще студента Института Культуры. Бойкий черноглазый парень быстро завоевал ее сердце. Карина поразила его воображение своей милой красотой и грустными синими глазами. Однажды, сидя у костра далеко за полночь, Карина рассказала ему про свою волшебную страну. Правда, преподнесла это, как сюжет ее будущей книги. Рассказ девушки вызвал у него неподдельный восторг. Карина сообщила матери, что выходит замуж. Подруги и Дарья Ивановна наперебой принялись ее отговаривать, но Карина проявила несвойственную ей твердость.
Через год молодая жена поняла, что родство душ – всего лишь фикция. Но дело было сделано. Жизнь Карины после замужества была путем самурая. Нужно было все время помнить о смерти, а в конце полагалось сделать харакири.
Поскольку господин Новосельцев давно ушел на пенсию, муж Карины претендовал на освободившуюся вакансию самой светлой головы нашей с вами современности. Виктор, отчаянный эгоист, требовал к себе повышенного внимания, но по-своему любил жену. Он был способен на проявления безумной щедрости, например, подарить ей целую охапку белых роз или путевку на Гоа. Но лишь через семь лет супружества Карина  поняла, что дорогие подарки делались не с целью сделать ей приятное. Привести ее в восторг было нужно по двум причинам – чтоб быстрее заткнулась и не злилась (замаливание грехов разной тяжести) или чтобы самому восхититься собственной способностью к безумствам. В этом случае момент вручения подарка подбирался с максимально возможной тщательностью и подразумевал присутствие как можно большего количества народу, дабы все оценили его щедрость и величину кошелька.
В двадцать пять с ней произошло странное событие. Отмечая свой день рождения с подружками (муж, как всегда, был в командировке), Карина попробовала домашнее вино, приготовленное дедом Лики. Напиток был чудный, девушкам казалось, что они пьют компот. Только все веселее становилось, хотелось приключений и праздника. Карина, Лика и Наташка отправились прогуляться и зашли в гости к очередному дружку Лики, владельцу подпольного татуировочного салона. Опьяневшая Карина неожиданно для всех настояла на том, чтобы Вадик сделал ей тату. Подруги пытались ее отговорить, но Карина снова проявила решительность, и легла на стол, подставляя спину наголо обритому крепышу. Было больно, очень больно, однако, Карина не выдала ни звука. Татуировка получилась отличная – идеальный круг из странных маленьких значков очерчивал лучи восьмиконечной звезды, похожей на розу ветров. Внутренняя часть звезды была полностью заполнена странного вида вязью, похожей на загадочные письмена. Вадик делал татуировку по скопированной из какого-то журнала картинке. Он не знал, что обозначает этот знак, просто картинка ему нравилась.  Карина никому не рассказала, что в эту же ночь ей приснилось, КАК такая же печать оказалась чуть повыше левой лопатки Кары.
Вернувшийся из командировки Виктор долго орал на Карину, требуя убрать татуировку любым способом, известным современной медицине. Он твердил, что она, являясь его законной женой, обязана была посоветоваться, прежде чем поганить тело, на которое у мужа были «кое-какие права». Несчастная Карина прятала глаза, но удалять картинку не хотела. Она понимала, что совершила не самый умный поступок в своей жизни, но ложиться под нож хирурга? В общем, это была очередная капля в чаше терпения Карины.
Карина была не из тех, кто может все бросить и заново начать жить. Тем более, что разводы к тому времени еще не вошли в моду. Семь лет она плыла по течению. Совсем не то, что деятельная Кара из ее снов.
А потом все изменилось. И в жизни, и во сне.
Это был обычный октябрьский день, практически не отличающийся от других. С тех пор, как два года назад Карина по настоянию мужа уволилась из Политеха, где преподавала французский, ее дни стали поразительно похожи друг на друга. Каждый понедельник, среду и пятницу она ходила в бассейн и делала покупки, во вторник посещала  шейпинг-центр, загорала, посещала маникюршу, в четверг неизменно встречалась с подругами в кафе или ходила с ними в кино. Готовила завтраки, обеды и ужины, прибирала квартиру, ждала Виктора с работы, часто, когда у мужа «было много работы» оставалась по вечерам одна, «охраняла квартиру», как выражалась подруга Аллочка. И ничего не менялось.
В этот день она, по обыкновению, пошла поболтать с подругами. Встретиться договорились в кафе.
Близких подруг у Карины было три, но Лика позвонила, когда Карина уже ехала в такси, и предупредила, что не придет, потому что ее пригласили на балет.
- Ты же знаешь, дорогая, я не равнодушна к мужчинам в трико. Скажи Наташке и Аллочке, пусть на меня не ругаются.
Вечер обещал быть спокойным и приятным. Все разговоры сводились к недавнему знакомству Аллочки с интересным доктором Валерой, который удалил ей аппендикс и теперь ухаживал за ней, что было сил.
- Первая встреча не показалась мне достаточно яркой. То, что я ему понравилась, было ежику понятно. Перед операцией догола раздеваться пришлось, и смотрел он на мои телеса как-то не совсем профессионально.
Карина хмыкнула. Обозначить телесами худющее, почти девчоночье тело Аллочки казалось смешным, но Аллочка любила подобные сравнения и иногда выдавала такие перлы, что хоть записывай за ней.
- Потом, представьте, просыпаюсь я ночью после наркоза в пустой палате на пять коек. Один глаз не открывается, второй чуть продрала, и сразу решила проконтролировать, насколько качественно исполосовали мое белое нежное тело. Отбросила одеяло, с трудом разглядела жуткий разрез, наспех как-то перехваченный шпагатом, и с ужасом наблюдаю, как из трубки, вставленной прямо в шов, вытекает из меня моя последняя кровь. Вот ужас-то!
- Это ирригатор, - пояснила Наташка, знакомая с медициной не понаслышке – она работала ветеринаром.
- И откуда же мне это было знать? Короче, леденею от ужаса и пытаюсь звать на помощь. Но кричать не в состоянии. Из горла вырываются только сипы и хрипы: «Доктор! Эй! Помогите кто-нибудь!». Через минуту дверь в палату распахивается, и прямо ко мне идет жуткого вида испитая бабища в больничном истертом халате, как я подумала, такая же больная, только, в отличие от меня, на всю голову. Подскакивает ко мне и начинает мять своими ручищами мой исстрадавшийся животик, выдавливая последние капли крови. Вот тут я заорала в голос. Матом. Пытаюсь отогнать ее руками, а она меня не слушает и продолжает свое гнусное дело. Я как заору: «Убивают! Милиция!». Дверь распахивается снова. На пороге – странное существо мужеского полу в медицинском халате, наспех накинутом на трусы. Кудри всклокочены, очки лихо сдвинуты на бок, глаза безумно сверкают. Все, думаю, попала. Тут и доктора, и пациенты чокнутые, как один. А доктор, между тем, спокойно подошел к моему скорбному ложу, и говорит, не делая никаких попыток спасти меня от убийцы: «Ты чего, рехнулась? Все отделение на уши поставила!». Оказалось, что сумасшедшая, которая мне живот мяла, на самом деле, операционная сестра, они, оказывается, тоже болеют иногда и предпочитают лежать в своем отделении. Вот такая история.
- А что доктор? – спросила Карина, чувствуя недосказанность.
- Что доктор? – повторила Аллочка, довольно улыбаясь, - Доктор просидел у моей кроватки, держа мою ладошку в своей, пока я не заснула. А потом приходил каждый день, даже если у него дежурств не было.
- Не делай вид, что не поняла вопроса, - строго сказала Наташка, - Как у вас сейчас?
- Отлично, - мечтательно проворковала Аллочка, прикрывая глаза, - Вот только он глубоко женат. Детей, правда, нет. Но жена – богатая бизнеследи. С его зарплатой только так и возможно выжить. Надо же, такой хирург - и нищий….
- После кафе пойдем в кино? – предложила Карина, - В «Шипке» новый блокбастер.
- Нет, не выйдет, - покачала головой Наташка, - Мне сегодня сенбернариху привезли на плановые роды, я и так засиделась.
- А у меня – рандеву с доктором. Женат-то он, женат, но по своим друзьям меня возит без зазрения совести. Странные у него отношения с женой, я хочу сказать. Надеюсь, это значит, что он сможет когда-нибудь расстаться с ней в мою пользу.
Карина немного расстроилась, но причины казались достаточно вескими, что бы не обижаться. Пришлось ехать домой отдавать священный долг телевизору.
За дверью играла тихая музыка, но Карина не была уверена, что музыку слышно именно из ее квартиры. Она позвонила снова. Начиная злиться, набрала домашний номер. Набрала сотовый Виктора. Трубку он взял только после третьего звонка.
- Вить, ты чего дверь не открываешь? В душе, что ли, был?
- Чего не открываю? Ты где? – явно не понял он.
- Под дверью собственной квартиры. Ну, на Шмидта, знаешь? – попыталась острить Карина, начиная волноваться, - А ты не дома, что ли?
- …нет. Я стою в пробке у «Звезды».
- Как? А кто тогда там?  - туго соображала она.
- В смысле?
- Дверь закрыта изнутри, свет горит, но никто не открывает. Опять дружку какому-нибудь помог?
- Слушай, Карина! – истерично выкрикнул он, - Там, наверное, воры! Беги к Лидке, а то прихлопнут еще! А я пока милицию вызову.
Продолжая держать у уха трубку, Карина понеслась вниз по лестнице.
- Витя, но милицию же встретить надо, а то еще дверь вышибут!
- Ты беги к Лидке, я сам разберусь. Подъеду скоро. Пока менты приедут…. Только не вздумай следить, а то мало ли что!
Она выскочила из подъезда и быстро пошла к дому, стоящему напротив, где жила ее знакомая.
Карина вбежала в подъезд и остановилась.
«А почему, собственно, не посмотреть, кто выйдет? Может, запомню лица…. А то вдруг милиция опоздает?»
Карина вбежала по лестнице к окну над козырьком и стала наблюдать за своим подъездом.
Зазвонил телефон.
- Ну, ты где, ушла уже? – спросил Виктор.
- Я у Лиды, не беспокойся, - соврала она, чтобы его не пугать.
- Отлично! Я вызвал наряд. Буду через несколько минут. Только не выходи от Лиды, ладно? Когда разберусь, в чем дело, сам позвоню.
А через пять минут из Карининого подъезда, озираясь по сторонам, вышла… Лика. Она накинула на голову капюшон и побежала к остановке. Это точно была она. Карина хорошо разглядела. Но что она делала в Карининой квартире? Ерунда какая- то…. Она – воровка? Воровка?
И тут ее осенило. Да. Лика воровка. Только не Каринина несчастная пара сережек ей понадобились.
Решив выждать пару минут, она вытащила из сумки сигареты. Руки не слушались. Пытаясь прикурить, сломала сигарету. Вынула другую. Прикурила. В голове не было ни одной мысли. Только недоумение. Лика? Ее Лика?
Услужливая память тут же подкинула несколько эпизодов, когда Карина заставала Лику и Виктора в двусмысленном положении. Но это было на вечеринках, там все немного расслаблялись и позволяли себе некоторые безобидные вольности…. А сейчас….
Чтобы подтвердить свое предположение,  набрала Виктора.
- Ну, ты где? – дрожащим от обиды голосом спросила она.
- Дома уже. Я подошел к дому, света уже не было. Ну, и рискнул сам…. Нет тут никого. Я уже отзвонил в отделение, отозвал ментов. Показалось тебе, дорогая.
Вот артист! Ни тона фальши в голосе!
- А где твоя машина, Витя? – тихо спросила Карина, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
-  Да я не брал ее сегодня. Я на такси, - вдохновенно врал он.
- Хорошо, я сейчас приду, - пообещала Карина.
- Давай, иди, подозрительная ты моя, - ухмыльнулся он, отключаясь.
Виктор встретил ее в дверях и тут же полез с нежностями. Но Карине было не до них. Она разулась и, не снимая плаща, прошла в спальню.
- Ты чего? – «не понимал» он, - Расстроилась? Тебе плохо?
Она молча подошла к аккуратно застеленной кровати и, содрав покрывало, схватила сначала подушку. Так и думала. Духи, которые она сама только пару дней назад помогла выбрать.
Не говоря ни слова, она швырнула подушку в Виктора и хотела выйти из комнаты, но благоверный преградил дорогу.
- Что происходит, детка? Что-то я не понимаю, – сжимая в одной руке подушку, другой пытаясь ее обнять, спросил он.
- Тупой, что ли?
- Кариша?!
- Милый, лучше дай мне уйти по-хорошему, - тихо сатанея, сказала она.
- Да ты чего?
Он уронил подушку и обнял жену, пытаясь поцеловать.
- Ты что, думаешь, что я…? Ты думаешь, я способен?
- Прекрати ломать комедию, - вырываясь, сказала она, - Я видела Лику. Еще что-нибудь придумаешь? Ну, попробуй!
- Кара, это недоразумение…. – он смотрел совершенно честными глазами, - Ты обозналась…. Не было тут никого.
- Отпусти. Я – не Кара!
- Дура! Говорю тебе, ты обозналась! И на кого подумала? Что бы я и она? Да она никогда мне нравилась, ты же знаешь!
- Пошел ты….
Ей  удалось, наконец, вырваться. Она побежала к двери. Быстро надев те же туфли, схватила свою сумочку и открыла дверь.
- Ну и вали отсюда, - неожиданно зло сказал муж, - Только потом обратно не просись. Не прощу.
Вот тварь!
Она  выскочила на улицу и быстро пошла к остановке. Почти побежала, боясь, что он может догнать и продолжить издеваться при людях.
Куда идти, что делать, Карина не знала. Надо было обдумать создавшееся положение, поэтому она зашла в кафе на углу и села за столик в отдельном кабинете.
Почти сразу подошла официантка.
- Принесите коньяка! Двести грамм, - сказала Карина, прекрасно понимая, что такая доза свалит ее с ног.
- А на закуску? – осторожно спросила официантка.
- Не надо закуски! Или нет, принесите лимон. Только не сыпьте сахар!
Девушка испуганно кивнула и выскочила из кабинки.
Карина достала сигареты. Пальцы дрожали.
Вот сволочи! Встречаться дома, пока она в кино. И так бессовестно врать. «Спрячься, любимая, а то, не дай Бог, что случится с тобой! Береги себя, любимая!». Мерзавец! А Лика? «Балет…. Мужики в трико….». Дрянь! Дрянь! У Карины вся жизнь кувырком, а для Лики жизнь - азартная игра в любовь, измены и интриги.
Карина чувствовала себя униженной. А память снова и снова подкидывала эпизоды, сложив которые, давно можно  было все понять.
В прошлом году, просматривая видео с Наташкиного дня рождения, Аллочка заметила, что вместо именинницы в кадре была преимущественно Лика. А снимал тогда только Виктор. Он никогда бы не отдал свою любимую камеру в чужие руки. Подруги тогда смеялись, наблюдая семь степеней Ликиного опьянения. Если бы тогда Карина обратила внимание…. Ну, выяснили бы отношения, но узнать теперь, что она…. Дрянь!
Официантка принесла графинчик и тонко нарезанный лимон.
- Что-нибудь еще? – настороженно спросила она.
- Счет!
Официантка кивнула и быстро вышла. Карина налила себе коньяку и быстро выпила, даже не почувствовав вкуса.
А еще летом, в Крыму…. Лика была с Вовкой, но предпочитала общение с Виктором. Сколько раз бывало, что Карина с Вовкой оставляли их одних продолжать посиделки, а сами уходили спать. И ведь именно после этой поездки Лика объявила, что Вовка – зануда, и они расстались. А показательный номер с купальниками? Лика выходила из кабинки то в одном, то в другом. Она же соблазняла его! Смеялась еще, стерва, и позы всякие принимала. «Ну, как я вам? А в этом? Соблазнительно, правда?». Карине очень неловко было, но она смеялась вместе со всеми, искренне веря, что Лика просто заигралась. А ее звонки? «Карочка, прости, не могу с вами сегодня встретиться! У меня клиент. Ты-то пойдешь? Тогда передай девчонкам, что мне очень жаль, ладно?» Вот что это был за клиент!
Она  снова налила рюмку и выпила. Ожидаемое расслабление не приходило.
 «Дорогая, я смотаюсь на дачу с ночевой. Да не езди со мной – ты же знаешь, там провода срезали, света все равно нет. Лучше к Наташке сходи, или к маме. А я с утреца с удочкой посижу, подумаю о бренностях жизни….». Рыбу, конечно, привозил. Но уж больно удачлив был рыболов. Все больше щуки попадались, здоровые такие…. С каким удовольствием они их ели!
Следующая рюмка все же немного расслабила.
Куда идти? К маме? Только не это! Сочувствия или дельного совета от нее все равно не дождешься. Весь вечер будет охать и самоутверждаться за счет дочери фразами типа: «Я тебя предупреждала!».
Мама была ярым борцом за счастье народа. Видно, в детстве в соловьев-разбойников не наигралась, или с выходом на пенсию у нее оказалось так много свободного времени и энергии, что она тратила их на скандалы в очередях, общественных приемных и на митингах. Что поделать – школьный учитель, привыкший много общаться и поучать.
К Аллочке нельзя. И так она нервная в последнее время из-за работы. Устроилась, дуреха, в магазин. Денег захотела приличных. Это с ее-то музыкальным образованием…. А ведь даже толком не умеет калькулятором пользоваться!
К Наташе? Может, пустит на сегодня?
Неслышной тенью в кабинет скользнула официантка и, оставив на столе книжицу со счетом, так же ловко выскользнула за дверь.
Карина посмотрела на графин. Сама не заметила, как уговорила целых двести грамм. «Может, еще заказать? Свалюсь. Или усну в машине. К Наташке путь неблизкий».
- Наташа, пусти переночевать, - выпалила Карина, когда подруга взяла трубку.
- Чего это? – недоверчиво спросила она.
- Не пустишь? – чувствуя, что сейчас заплачет, спросила Карина.
- Эй, подруга, говори быстро, по какому поводу напоролась?
- Пустишь – расскажу!
- Лови машину. Что с тобой поделаешь?
Изо всех сил стараясь идти прямо, она выбралась из кафе и подняла руку.
- Куда едем? – спросил водитель, опуская стекло.
- В Рубёжку.
- На кладбище? Ночью? – ужаснулся таксист.
- Мне в поселок.
- Садись, - махнул рукой он, - смена все равно закончилась.
- Сколько возьмете?
- А сколько не жалко. Садись, садись, не бойся, доставлю в лучшем виде.
Понимая, что от нее разит на километр, Карина предприняла отчаянную попытку сесть на заднее сиденье. Дверь не поддавалась. Водитель открыл ее изнутри и даже руку протянул, что бы помочь ей сесть. Но Карине было не до сантиментов. Она бухнулась на сиденье и громко хлопнула дверью.
Таксист несколько минут молча рассматривал Карину в зеркало.
- Что-то случилось?
- Не ваше дело! – огрызнулась она.
- Понятно. Ну, простите великодушно, - мягко сказал он.
Ей стало стыдно. Он-то при чем?
- Это вы меня простите, - ответила она и заплакала, растирая злые слезы обиды по лицу.
Перед ее носом немедленно оказался платок.
- Вы плачьте, плачьте, - тихо сказал он, - Говорят, помогает….
И она разрыдалась навзрыд. Карина давно не позволяла себе истерик на публике, а тут так прорвало! Коньяк, что ли, паленый был? Было стыдно, но успокоиться удалось только на кольце за Южным мостом.
- Вы простите меня, - всхлипывая, сказала Карина.
- Ничего, бывает….
- Ой, только не надо меня жалеть! Это пьяные слезы, понимаете?
- Понимаю. Но, может, вам помощь нужна?
- Нужна. Пристрелите меня.
- С радостью. Только с оружием проблемы.
- Тогда помолчите.
- Ну, как хотите, - кажется, он не обиделся.
Карина достала зеркальце и оглядела опухшую красную физиономию. Да. Не слишком привлекательно….
- Остановите у того высокого дома с фонарем.
Она протянула ему деньги.
- Не нужно, - разглядывая ее в зеркало, сказал он.
Она растерялась.
- Это как? Бесплатно?
- Благотворительная акция.
Он протянул визитку.
- Уберите свои деньги и обращайтесь, если будет нужно.
- Спасибо, - несмело ответила она, принимая этот щедрый подарок.
- И не расстраивайтесь больше. Часть неприятностей всегда оказывается мнимой.
- Возможно, - пробормотала она, выходя из машины.
Он развернулся и медленно отъехал.
Карина проводила машину взглядом и позвонила в звонок, укрепленный на зеленой калитке.
- Где налопалась? – спросила Наташка, едва Карина переступила порог.
Карина не ответила, пытаясь справиться с пуговицами. Наташка, вздохнув, стала ей помогать.
- Плакала, что ли?
- Полный абзац, Натали. Надо поговорить, но без свидетелей, - добавила Карина, увидев, что к ним направляется улыбающийся Олег.
- Каринка приехала! – обрадовался он, - Вот здорово! У меня такой коньячок есть, закачаешься!
- Она уже качается, не видишь, что ли? – сурово сказала Наташка, - Мы в кухню, а ты иди наверх, ладно?
- Что, так все серьезно? – спросил он.
- Серьезнее некуда, - ответила Карина, приваливаясь к косяку.
- Ясно. Ну, рад был тебя видеть, за сим откланиваюсь.
- Рассказывай! – потребовала Наташка, садясь за стол и вынимая сигареты.
- Лика изменяет мне с Виктором, - выпалила Карина.
Кажется, на Наташку это сообщение не подействовало.
- Ты что, не поняла? Я их застукала.
Наташка закурила, избегая смотреть Карине в глаза.
- Ты знала, - поняла Карина, - И молчала???
Подруга отвернулась и, встав, открыла форточку.
- Не знала наверняка, но догадывалась, - призналась она.
- И давно это продолжается?
- Думаю, года два.
- Так долго? Все знают? Или я одна такая дура?
- Мы пытались намекнуть тебе, но ты и слушать не хотела. Помнишь, я с тобой на турбазе разговаривала?
Карина помнила этот разговор. Они тогда поругались даже. Отмечали, кажется, день рождения. Мужикам не хватило водки, и Виктор уехал с Ликой в деревню. Их тогда долго не было. Наташка позвала Карину на тет-а-тет и напрямик спросила:
- Ты зачем их вместе отпустила, не знаешь, что ли, что у Лики гон начался?
- Опять ты со своей ветеринарной терминологией, - отшутилась Карина, не сомневаясь, что подруга пытается острить.
- Да ты слепая что ли? Он же весь вечер ее за задницу хватает!
- Глупости, - отрезала Карина, - Это просто… шутки у него такие.
- Ну-ну. Шутки, значит. Что-то мой Олег такого себе не позволяет.
- Прекрати! Зато твой Олег уже два часа на ногах еле стоит.
- Мой-то проспится, а твой….
Карина тогда здорово разозлилась, они с Наташкой не разговаривали целую неделю. Потом как-то забылось….
- И Аллочка намекала тебе….
- Помню, - пряча глаза, ответила Карина,  - Но не верила я…. Как она могла?
- Ты же знаешь, она считает себя современной раскомплексованной женщиной.
- Тварь она.
- Тварь, - согласилась Наташка, - Лика и к Эдику липла.
- Помню. Но Аллочка всегда была излишне подозрительна…. И ревнива да ужаса.
- А ты, значит, не ревнива? Ты же знала, что он у тебя – ходок?
- Не наверняка. Он же творческая личность…. Творческая…. А сегодня…. Даже вспоминать не хочется.
- Нет уж, рассказывай до конца. Что, прямо дома застукала?
Пришлось рассказать.
- Ну, и что делать думаешь? – спросила Наташка, помолчав.
- Я от него ушла.
- Вижу, что ушла. Вот только куда?
- Сегодня – к тебе, завтра – к маме.
- А послезавтра?
- У мамы останусь. К Виктору я не вернусь.
- А жить на что собираешься? Работу будешь искать? – отговаривать Карину Наташка не собиралась.
- Может, есть что на примете?
- Нет…. - задумалась она, - Для тебя ничего нет. Учительствовать пойдешь?
- Переводчики нужны. Сейчас полно всяких СП.
- А как Дарья Ивановна отнесется к переменам?
- А мне деваться некуда.
- Чаю будешь?
- И поесть дай. Что-то меня после коньяка разобрало….
Они болтали долго. Наташка всегда умела привести в чувство. С ней было спокойно. Недаром ее любили больные животные. Карина себя так и чувствовала. Но шанс выздороветь был.
В эту ночь ей, понятное дело, ничего не приснилось. Как и в следующие четыре. Слишком много переживаний.
Наутро раскалывалась голова, и было стыдно перед Наташкой. Но подруга делала вид, что ничего не произошло.
- Хочешь, оставайся на недельку, - великодушно предложила она, - Успеешь наработаться.
- Нет, к чему оттягивать?


Прогуливаясь по Ленинградской, Карина увидела вывеску только что открывшегося магазина. Конечно, покупать она ничего не собиралась, но на двери висело большое объявление: «Требуются продавцы со знанием иностранных языков». Может, повезет?
Карина прошла в небольшую приемную.
- Вам кого? – встрепенулась секретарша.
- Я на счет работы.
Девица молча указала на большое кресло и нажала кнопку на селекторе.
- Кирилл Петрович, тут к вам претендентка.
Ух ты, какое слово она знала!
- Зови, - ответил усталый голос шефа.
Вероятно, он не был рад визиту в такой час, или, как водится, цену себе набивал.
Секретарь указала на дверь с изящной табличкой: «Самойлов Кирилл Петрович, директор».
Директор, худощавый мужчина лет сорока, был одет в хороший серый костюм. Вместо галстука ворот рубашки был подвязан синим платком.
- У вас на входе висит объявление, - по-английски ответила Карина, - Надеюсь, вам понравится мое произношение.
Он с интересом смотрел на нее, но молчал.
- Мне нужна эта работа, - по-французски продолжила Карина, - Я свободно говорю на двух иностранных языках и думаю, что могу быть вам полезной.
Он кивнул, знаком предлагая ей сесть.
- Меня зовут Балашова Карина Николаевна, - продолжила Карина, снова переходя на английский, - Я закончила Педагогический Университет, три года преподавала в Политехе. Обстоятельства сложились так, что мне снова нужна работа. В школу возвращаться не хочу. Вам нужен продавец. Опыта работы у меня нет, но, согласитесь, не боги горшки обжигают.
- Замечательно, - оборвал он, - Теперь, Карина Николаевна, повторите все, что вы сказали, на русском, я ни черта не понял.
Она повторила, опустив фразу про горшки. По-русски это звучало не так изящно.
- Вы принесли документы?
Она  растерялась. Честно говоря, ей это даже в голову не пришло.
- Нет…. Я оказалась тут случайно, увидела объявление, и зашла поинтересоваться….
- Понятно, - кивнул он, надолго замолчав.
Под его пристальным немигающим взглядом Карина чувствовала себя неловко.
- Что у вас за обстоятельства? – наконец, прервал молчание он.
- Я развожусь с мужем, - честно ответила она.
- Понятно. Дети есть?
- Нет.
- Прописка?
- Есть.
- Хорошо.
Он записал что-то в еженедельнике.
- Завтра в 8.00 с вами побеседует лингвист. Я, как вы поняли, по достоинству оценить ваши способности не могу. Не забудьте захватить документы. Подробности узнаете в бухгалтерии.
- Я могу рассчитывать? – не поверила она.
- Не обольщайтесь. Сначала с вами побеседует лингвист. Вы свободны.
Вот повезло!
Оставалась неприятная мелочь – съездить домой за паспортом и трудовой. В этот час Виктор был на работе, поэтому она забрала документы и кое-какую одежду, практически, не травмируя психику. Но нервничала очень. И лишь дома у мамы сообразила, что совершенно забыла об обуви – приехала из дома в изящных туфлях, забыв прихватить сапожки.
Объясняться с мамой пришлось долго. Но Карина отстояла свое право остаться жить в ее квартире и поступать по своему усмотрению.
На следующий день ровно в восемь Карина стояла у дверей магазина. Предварительно допросив, охранник впустил ее внутрь и указал на дверь в служебные помещения.
В кабинете директора находился… Алексей Андреевич, учитель французского из пединститута.
- Балашова! – обрадовался он, узнав Карину, - Как Дарья Ивановна поживает? Давненько, давненько….
- Здравствуйте! Как я рада вас видеть!
- Могла бы и навестить старика, - сварливо сказал он, - Почему на встречи выпускников не приходишь? С глаз долой – из сердца вон?
- Да что вы, Алексей Андреевич! Я обязательно приду…. В этом году.
- Приходи, я буду рад.
- Вы работаете еще? – удивилась она.
Старику было уже за семьдесят.
- Какое там…. А Дарья Ивановна как, работает?
В свое время мама Карины тоже закончила его курс, а потом они долгое время вместе работали.
Карина немного рассказала о маме и о себе, он поделился своими нехитрыми новостями.
- Ну, чем порадуешь старика? Не забыла, чему я тебя учил? – легко переходя на французский, спросил он.
- Что вы, Алексей Андреевич! Как можно? Я с мамой до сих пор по-русски не разговариваю.
- Ну и молодец! Скажу господину Самойлову, что экзамен ты сдала на отлично.
- Еще бы! У меня были самые лучшие учителя!
- Не льсти мне, а то ведь поверю….
Они разговаривали около часа, пока не пришел Кирилл Петрович.
- Ну, как? – без обиняков спросил он у Алексея Андреевича.
- Отлично! – радостно ответил мой старый учитель, - Девица интеллигентная, из хорошей семьи, уж поверьте старику. Лучшей вам не найти.
- Хорошо. Карина Николаевна, вы приняты на работу с испытательным сроком. Старший продавец объяснит ваши обязанности и график работы. Пока будете работать, как все. Через месяц ожидаем приезда представителей головной организации. Будут иностранцы. Там и пригодятся ваши языки. И зарплата, соответственно, увеличится. Приступите к работе с завтрашнего дня. Вы готовы?
- Да, - кивнула она.
Как просто! Как здорово!
Карина выслушала занудную лекцию старшего продавца Марины о товарообороте магазина за первую неделю работы, просмотрела документы, которые для нее ровным счетом ничего не значили, и полюбовалась ассортиментом. Коротко пояснив систему поощрений, Марина подробно остановилась на штрафах за нарушения. По скромным подсчетам выходило, что Карина лишится гарантированных трехсот долларов, если опоздает на работу на пять минут десять раз в месяц, или ее три раза застанут болтающей по телефону на неслужебные темы. Если она появится в магазине в несвежей блузке, ее оштрафуют на десять долларов. Если у нее будет плохой маникюр – пятнадцать. Если ее прическа  или макияж не будут соответствовать благословенному месту, штраф составит двадцать долларов. И т.д.
- Простите, Марина, а могу я взять домой полный перечень штрафов, что бы ознакомиться вечерком? – поинтересовалась Карина, прервав ее на полуслове.
- Вы что, не в состоянии запомнить несколько простейших правил? – глядя на Карину,  как на кретинку, спросила начальница, - Полного перечня пока нет.
- Продолжайте, - устало согласилась Карина, прикидывая, что штрафовать будут от балды.


Карине снился сон. Оказалось, что она пропустила несколько серий своего странного фильма, потому что не могла понять, что тревожило Кару, сидевшую сейчас у ночного костра, на котором жарился  ее более чем скромный ужин.
Весь день Боевая Волшебница провела в седле, при чем так торопилась куда-то, что даже загнала лошадь. Хорошо еще, что это произошло возле хутора, где ей легко удалось уговорить хозяина, дрожащего от одного вида воинственной женщины, продать ей савраску, единственного коня в его бедном хозяйстве. Кара дала за старую лошаденку хорошую цену – золотой казар, на который, как подсчитала Карина, бедняга вполне мог позволить себе еще и коровенку, и пару овец. 
Что за задание выполняла Кара, Карина не знала. Она не могла читать мысли чародейки, иногда она понимала смысл поручений, которые давали Каре наниматели, только в самом конце, когда становилось ясно, справилась Боевая Волшебница, или нет.
В этот раз Кара волновалась сильнее обычного. Даже решилась на отчаянный шаг, начертав на земле большой круг для волшбы.
Подготовив все необходимое, Кара подошла к испуганно прядущему ушами коню и привела его в круг. Савраска отчаянно сопротивлялся, но чародейка отличалась большой физической  силой.
Переступив черту, конь сопротивляться перестал и теперь спокойно стоял, опустив голову, в центре круга.
Кара обнажила левое плечо и, положив ладонь на татуировку, точную копию той, что уже двенадцать лет красовалась на спине Карины, подняла голову к ночному небу и громко крикнула:
- Та, чье Имя я не могу произнести, возьми мою жертву и дай мне то, чего я хочу!
Карина знала, кого зовет волшебница. В ту ночь, когда бритый Вадик сделал ей наколку, отчаянная Кара, пытаясь спасти свою жизнь, заключила союз с Великой Богиней Вейлу, ведающей в волшебном мире стихией воздуха. Решившись просить помощи у божества, Кара попала в такую зависимость от Вейлу, что сама была этому не рада. Имя Богини после того, как между ними был заключен союз, Кара произносить не решалась, это грозило ей неминуемой смертью.
Волшебники, закончившие курс обучения в школах магии, обычно теряли способность сопереживать, и даже собственные неприятности и потери не вызывали в них обычных для любого человека эмоций. Лишь некоторым из них удавалось оставаться неравнодушными. Именно из таких Боевых Магов чаще всего получались отступники, выбирающие свой путь, отличный от остальных, преданных Кодексу.
Кара очень редко просила помощи Вейлу. Видимо, сейчас случай был особый.
Она прокричала свой призыв раз пять, прежде чем в небе что-то изменилось. Исчезли звезды, оно потемнело так, что стало похоже на бездонную черную дыру. Неожиданно поднялся сильный ветер, сгибающий пополам чахлые деревца, растущие неподалеку. Безумствующая стихия не потревожила даже волос на головы Кары и гриве жертвы. Они были защищены от бешенства природы невидимой стеной, простирающейся далеко в черную дыру неба.
Несмотря на кажущуюся безопасность, Кара сжалась, вцепившись в гриву коня рукой, которой она до сих пор прикрывала печать Вейлу. В другой руке блеснул тонкий клинок, похожий на длинное шило. Карина знала, это была мизерикордия, обычно используемая для добивания раненых через решетку забрала. Резким движением Кара повернула голову коня и  ударила его мизерикордией в яремную вену. Конь не издал ни звука, просто рухнул на траву и забился в предсмертных судорогах. В тот же момент с четырех сторон равнины, где происходил ритуал, возникли смерчи, которые, набирая силу, вырывая с корнями деревья и кусты, поднимая с земли огромные валуны, оставляя за собой глубокие борозды, с ревом неслись к  волшебному кругу.
Готовясь принять страшный удар, Боевая Волшебница зажмурилась и, присев на корточки, наклонила голову и сцепила руки под коленями.
Четыре смерча сшиблись в страшном грохоте, наполнившем равнину.
И все потонуло в темноте.
На мгновенье Карина перестала чувствовать свою связь с тем миром. Сон продолжался, но она словно парила в кромешной тьме, где-то между землей и небом, оглохшая и ослепшая. Таких ощущений она еще никогда не испытывала. Это казалось страшным и непонятным.
А потом она впервые в жизни оказалась в своем сне.
Если раньше она могла лишь наблюдать за происходящим, теперь все изменилось.
Она лежала на дне борозды, прорытой одним из смерчей, все тело болело, она могла видеть и слышать, но пошевелиться боялась, как боялась поверить, что она ДЕЙСТВИТЕЛЬНО  попала в мир своих снов.
Видимо, с того момента, как был совершен магический ритуал, прошло какое-то время, потому что на небе горело нежаркое осеннее солнце.
- Надо проснуться, - пугаясь звуков собственного голоса, сказала Карина, понимая, что это невозможно.
Никогда раньше ей не удавалось остановить течение сна по собственной воле, даже когда приходилось наблюдать за чем-то страшным или мерзким.
Глупая попытка ущипнуть себя за нос принесла лишь дополнительное мучение. Руки плохо слушались, каждое движение отдавалось болью во всем теле.
Она сделала усилие и приподняла голову. Кажется, это было ее собственное тело, но на все сто Карина в этом уверена не была. Пахло от нее отвратительно, словно она не мылась несколько дней. И одета она была в какую-то рвань….
Осторожно повернув голову, она заметила неподалеку ветхую дорожную котомку и палку с глиняным набалдашником, которую использовали бродяжки, что бы было легче идти и отбиваться от собак.
Все выглядело пугающе-реальным.
- Что за фигня? – пробормотала Карина, - Эй, разбудите  меня кто-нибудь….
И тут же услышала далекие голоса и цокот подков.
«Только бы это были люди!» - мелькнула мысль перепуганной Карины.
Ожидать можно было чего угодно. И кого угодно. Сил отползти и спрятаться не было. Оставалось покориться воле своего кошмара и ждать.
Тихо переговариваясь, по краю борозды, прорытой смерчем, ехали всадники, два мужчины и девочка лет двенадцати-тринадцати. Узнав мужчин, сжавшаяся от страха Карина немного приободрилась и позвала, насколько позволял осипший голос: 
- Помогите…. Я здесь, внизу….
Первым ее услышал высокий незнакомец со светлыми волосами и уродливым шрамом, пересекавшим левую щеку. Он резко дернул повод огромного боевого коня и, сделав жест, заставивший его спутников замолчать, замер, прислушиваясь.
- Я здесь, внизу…. – повторила Карина, - помогите мне, пожалуйста….
Незнакомец спрыгнул с коня и подошел к краю обрыва.
- Только этого нам и не доставало, - буркнул он и стал спускаться, придерживаясь за корни, торчащие из вывороченной земли.
Карина прикрыла глаза, набираясь сил перед неминуемым объяснением.
Мужчина присел на корточки возле Карины и, взяв ее лицо за подбородок, довольно грубо спросил:
- Ты кто?
Она открыла глаза.
На вид незнакомцу было лет тридцать с небольшим. У него были очень светлые длинные волосы, тонкий нос, чувственный рот с бледными губами и острый подбородок.  Темно-карие глаза смотрели с легким прищуром. Одет он был в длинный кожаный плащ без рукавов, но с широченными плечами, похожий на одеяния самураев, был подпоясан широким ремнем, на котором висели кинжал, сабля и небольшой арбалет. Из-за спины торчал большой двуручный меч из черного металла.
- Ты кто? – снова спросил воин.
Простой вопрос. Вот только как ответить?
- Карина.
- И как ты тут оказалась, Карина? – с легким раздражением в голосе спросил он, беря ее за руку.
На мгновение ей стало страшно – глаза незнакомца полыхнули чернотой, делая его довольно привлекательное лицо неузнаваемо-ужасным. Но в следующий момент неприятное видение исчезло.
Незнакомец опустил ее руку и несколько секунд смотрел в ее испуганные глаза. Потом встал, явно собираясь уходить. Карина поняла, что он бросит ее здесь, не способную защитить себя….
- Помогите мне, пожалуйста, - со слезами в голосе прошептала она.
Мужчина даже не посмотрел в ее сторону.
- Кто там? – крикнул с обрыва звонкий девичий голос.
- Отойди от края, Тина! – сердито крикнул воин, начиная подниматься наверх.
- Не оставляйте меня здесь, - взмолилась Карина, - Гусак, я вас знаю, помогите мне!
На воина ее слова не произвели никакого впечатления, зато второй мужчина, начинающий лысеть толстячок, кубарем скатился со своего мула и, подобравшись к краю, посмотрел вниз.
- Мы уходим, - мрачно объявил воин, поднимаясь наверх.
- Гарт, разве можно ее бросить? – возразил тот, кого Карина назвала Гусаком, - Ее же сожрут тут! И, потом, она меня знает.
- Тебя все знают, - отрезал Гарт, вскакивая на коня, - Мы уезжаем.
- Но почему? Что с ней такое? – не сдавался Гусак.
- Она НЕЧИТАЕМА. Понятно?
«Вот дела, - подумала Карина, - Он меня читать пытался, что ли?».
- Я не могу быть читаема, - тихо сказала она чистую правду, - Я из другого мира. Помогите мне, я не могу здесь оставаться одна….
- Ну, вот, видишь, Гарт, ей надо помочь, - как будто Карина сказала что-то такое, что все объясняло, уверенно сказал Гусак.
- Глупости! Путешествующую я бы узнал, - довольно грубо отрезал  воин, - Сказал тебе - поехали! 
- Я не Путешествующая. Я… вообще из другого мира, – напрягая последние силы, внятно выговорила Карина., - Я не принесу вам зла.
- Гарт, давай возьмем ее с собой! - вдруг вступилась девочка, - Зачем грех на душу брать, ведь и правда, сожрут ее здесь!
- Помолчи! Здесь взрослые решают! – Карина почувствовала, что в его голосе просквозила нерешительность.
- Знаю, но сам вспомни, тебе ведь тоже много раз помогали совершенно чужие люди! Тебе, ведьмаку! А она простая нищенка! – продолжала убеждать Тина.
Видимо, она имела в этой компании какое-то влияние, потому что раздосадованный ведьмак, проворчав что-то неразборчивое, нехотя слез с коня и буркнул:
- Хорошо, я оставлю ей снадобье, она сможет уйти отсюда.
- Гарт! – возмущенно воскликнула девочка, - Я не брошу ее! Гусак, ну, скажи что-нибудь? Почему ты всегда молчишь в самый нужный момент?
Кукольник растерянно развел руками. Похоже, он не знал, чью сторону принять в этом споре.
- Тина, ты не понимаешь! – Гарт остановился и повернулся к девочке, - Тут совсем недалеко недавно провели какой-то ритуал. Думаешь, так просто тут земля разворочена? Мы находимся почти в самом центре. Здесь не выжил бы ни один СЛУЧАЙНЫЙ прохожий. Ни один! Эта женщина несет какую-то чушь. Она нечитаема. Как знать, может, это она сама все это тут устроила? Я не могу подвергать тебя еще большей опасности. Мы продолжим путь без нее, понятно?
Но на девочку его увещевания не подействовали.
- Без нее ты поедешь дальше один, - подбоченясь, сказала девочка.
Несколько секунд они с Гартом смотрели друг на друга, потом ведьмак хмыкнул и спустился к Карине, в тупом оцепенении ожидающей решения своей участи. 
Гарт без особого труда поднял совершенно лишенную сил Карину на руки и, подойдя к обрыву, поднял над головой, к рукам Гусака, подтянувшего ее наверх.


Сон оборвался неожиданно. Проснувшаяся от звука будильника Карина не сразу поняла, где находится. Обретя, наконец, связь с реальностью, женщина нехотя поплелась в ванную, радуясь, что тревожный сон оставил ее, и надеясь, что она в его продолжении снова будет лишь наблюдателем. Ее не беспокоило, куда делась из ее сна Кара, и почему она сама оказалась там, где ей раньше находиться не приходилось.
Первый день работы ознаменовался неприятным происшествием, круто изменившим планы Карины.
Началось все с приема нового товара. На дверях магазина висела трогательная табличка «Учет», в самом же магазине творилось нечто страшное – весь штат – продавцы, бухгалтеры, кладовщик, секретарша, сам директор, несколько рабочих и даже уборщица, ругаясь, перебирали, считали, гладили, встряхивали и развешивали шубы и пальто. Часть товара забраковали и со скандалом отправили поставщикам, часть повесили в торговом зале, часть отправили на склад. Это безобразие продолжалось почти до трех, потом Самойлов, удостоверившись, что все в порядке, объявил, что кроме охранника, Марины, бухгалтерши и Карины все свободны, и уехал.
Марина с Ниной Ивановной закрылись в бухгалтерии, разбираясь с накладными, а Карина осталась в торговом зале одна. К ее счастью, посетителей было совсем мало, при чем в основной своей массе они заходили не для того, чтобы сделать покупку, а так, поглазеть.
В пять в магазин зашел высокий симпатичный парень лет двадцати. Карине хватило одного взгляда, чтобы понять, что он не в себе. Насмотрелась она на таких в Политехе. То ли пьян, то ли обкурился до чертиков, то ли еще что. Он уверенно прошел мимо Карины в служебное помещение, не удостоив ответом ее вопрос, куда это он направляется.
- Ты что, это же Павел, сын Кирилла Петровича! – шепнул озадаченной Карине охранник, - С ним лучше не связываться – никогда не ясно, что у него на уме. Тут один охранник пытался его остановить, так его в тот же день уволили.
- Но Самойлова же все равно нет, - сказала Карина.
- Тебе-то какое дело? Там Маринка и Нинель. Вот они и разбираются.
Павел пробыл в служебном помещении немного, всего минут пятнадцать, не больше. А когда вышел, в его руках оказался большой фирменный пакет со свернутой. Понимая, что охранник, немедленно увлекшись разгадыванием кроссворда, ей не поможет, Карина загородила собой вход и закричала:
- Марина! Тут, кажется, проблемы!
- Какие проблемы? – ответила та, не выходя из бухгалтерии, -  Пропусти Павла, он забрал то, что велел Кирилл Петрович.
Парень, недобро посмотрев на Карину, довольно грубо отпихнул ее в сторону и вышел на улицу.
Карина понеслась в бухгалтерию.
- Он шубу унес!
- Не твое дело, - огрызнулась Марина, не поднимая головы от накладных, - И не смей покидать зал! А то я тебя оштрафую.
Негодуя по поводу здешних порядков, Карина вернулась в зал и нос к носу столкнулась с разъяренным Самойловым.
- Это что за дела? В магазине – один охранник! Ты почему не на рабочем месте? Первый день работаешь, а такое себе позволяешь! – начал отчитывать он.
- Извините, Кирилл Петрович, просто я должна была у Марины кое-что спросить, - пролепетала Карина.
- И что же такое важное ты хотела спросить?
- Тут ваш сын был, он унес какой–то пакет, я хотела уточнить….
- Какой пакет? – загремел он, - Ты отпустила из магазина человека, не спросив, что он несет?
- Там шуба была. Я спрашивала, но он не ответил. А Марина сказала, это вы велели….
- Я велел? – еще больше разъярился Самойлов, - Почему мне не позвонили?
- Но Марина сказала….
- Марина! – заорал Самойлов, - Где ты, черт тебя дери?
Через минут пять крика и нелепых оправданий оказалось, что Марина, занятая накладными, Павла не видела, она лишь могла предположить, что голос принадлежал сыну Самойлова. Охранник вел себя тоже странно.
- Но ты же сам сказал, что это – его сын! – пыталась выкрутиться Карина, уже понимая, что влипла.
- Ну, я не могу с уверенностью сказать, - пряча глаза, сказал он, - Я сам тут работаю всего ничего. Вроде, похож….
- Ты уволен! – заорал Самойлов, - Убирайся! Без выходного пособия и оплаты за последние дни! А ты, дорогуша, марш в мой кабинет! Разбираться будем долго и трудно!
Карина обомлела. Этот призыв был обращен именно к ней. Она – крайняя?
- Пропавшая шуба стоила не много ни мало триста пятьдесят косарей, - спокойно сказал Самойлов, когда они закрылись в кабинете, - Я вызываю милицию.
- Может, не надо…. – пробормотала Карина, - Все-таки, он ваш сын….
- Да при чем тут Павел? – взревел Самойлов, - Откуда мне знать, может, это ты навела, может, это твой дружок украл шубу?
- Да вы что? – осипшим голосом прошипела Карина, - Да как вы могли подумать?
- Это ты виновата, точно! Такая халатность! Такой убыток! Да я тебя в клетку закрою! Будешь знать, сука, как беречь чужое добро!
Следующие полтора часа превратились для Карины в сплошной кошмар. Самойлов орал на нее, не стесняясь в выражениях, хватался за телефонную трубку, грозясь вызвать ментов или бандитов.
Карина оправдывалась, не веря, что все это происходит в действительности, и дела ее и правда настолько плохи. Ей казалось, что все это – глупый розыгрыш, возможно, жестокое посвящение в работу…. Она плакала, умоляла выслушать ее, просила опросить всех, кто был кроме нее в магазине, или хотя бы позвонить Павлу, но Самойлов не слушал, продолжая жестокий прессинг.
В общем, когда она дошла до истерики и принялась судорожно рыдать, Самойлов неожиданно смягчился и даже налил ей воды.
- Ладно, успокойся, - сердито, но уже гораздо спокойнее, сказал он, - Ты, конечно, совершила непростительную ошибку, но выход есть.
Карина, стуча зубами по краю стакана, молчала.
- Должок за тобой, Карина Николаевна. Я, конечно, пойду на встречу, и не буду требовать с тебя сумму, которую мы планировали получить за эту шубу. Но триста пятьдесят гони. И немедленно!
- Да нет у меня таких денег! – снова зарыдала Карина.
- Ежу понятно, что нет. А что мне делать прикажешь? Как я перед хозяином отчитаюсь? Или, может, ты надеешься, что я из своего кармана деньги отдам?
- Кирилл Петрович, да я никогда таких денег не заработаю!
- Заработаешь, - успокоившись, ответил Самойлов, - Слушай внимательно, потому что это твой единственный шанс остаться на свободе. Есть у меня друг один, ему требуется домработница. Отработаешь свой грешок у него.
- Домработницей? – всхлипывая, спросила Карина и недоверчиво добавила, - Да сколько же я должна буду пахать на него? Всю жизнь, что ли?
- Не ерепенься, дорогуша моя, Неверов щедр. Правда, трудиться придется и день, и ночь….
- На что это вы намекаете? – испуганно поинтересовалась Карина.
- Ой, посмотрите на нее! – презрительно скривившись, бросил он, - До пенсии – рукой подать, а она возомнила, что все ее хотят! Домработницей, я сказал, работать будешь. И день, и ночь. Жить придется в его доме. Ясно?
Умел он объяснять доходчиво и находить веские аргументы, ничего не скажешь. Короче говоря, еще через полчаса Карина, скрепя сердце, согласилась на все. События разворачивались настолько стремительно, она была не в силах контролировать ситуацию, она была так растеряна….
Самойлов не позволил ей даже заехать домой. Еще через полчаса она уже ехала на служебной машине в Царевщину, где находился дом человека, на которого ей предстояло работать. Она не знала, как ее встретят, не знала, примет ли ее новый работодатель и почему Самойлову так важно было, что бы она не говорила Неверову, что ее направил к нему Кирилл Петрович. Все это было странно, но Карина была настолько напугана случившимся, что решила, что обдумает все позже, когда немного придет в себя.
- Кажется, снег начинается, - хмуро поглядывая на Карину, сказал водитель, назвавшийся Диманом, - Ты чего в туфлях? Холодно же.
Карина не ответила, с сожалением рассматривая свои новые туфельки.
Диман остановил машину возле ворот какого-то особняка и, не церемонясь, сжал ее коленку здоровенной лапищей.
Карина вцепилась в его руку, пытаясь ее сбросить. Диман, противно скалясь, повернулся к ней и полез ей под юбку.
- А ну отпусти, урод!
- Это я – урод? Видимо, настоящих уродов ты еще не видела. Чего кочевряжишься? – продолжая бессовестно лапать Карину, пробормотал Диман.
- Да оставь же меня в покое! – выкрикнула Карина, открывая дверь.
- Ну и дура! Не девочка уже, могла бы и не ломаться. Да и не красавица… Ничего, для урода сойдешь.
Карина выскочила из машины и обеими ногами угодила в лужу, припорошенную первым снегом.
- Ладно, вали, - процедил водитель, - Вот дом Неверова. Приехали.
Карина беспомощно обернулась. Она стояла перед огромными коваными воротами.
Диман достал с заднего сиденья ее сумку и швырнул ее в лужу под ноги Карины, захлопнул дверь и, обдав Карину грязью пополам с мокрым снегом, уехал.
Карина, чуть не плача, подняла сумку. Мокрый снег хлестал по лицу, порывы ветра сбивали с ног, ноги промокли, а на душе было еще мерзопакостней, чем на улице.
Делать было нечего. Потоптавшись на месте, Карина набралась храбрости и позвонила. Камера на воротах немедленно повернулась в ее сторону. Несколько минут женщину рассматривали, потом мужской голос предложил:
- Представьтесь.
- Я из агентства по найму прислуги, Карина Николаевна Балашова, - и, разозлившись, добавила, - Паспорт показать?
Ей не ответили. Но ворота медленно разъехались, открывая дорогу к дому.
Несколько раз поскользнувшись, Карина с трудом дошлепала по лужам до крыльца с белоснежными мраморными ступенями и, оставляя на них грязные следы, взялась за ручку двери, оказавшейся незапертой. Из-за двери слышалась музыка, это была «Поэма экстаза» Стравинского.
Карина вошла в просторный полутемный холл, выдержанный в желто-коричневых тонах и нерешительно огляделась по сторонам. Паркетный пол в центре был застелен светлым  овальным ковром. Справа у стены стояла высокая изящная вешалка-тренога и большой диван, обитый светло-желтой кожей. Рядом с ним раскинулась настоящая пальма юкка. Слева начиналась лестница на второй этаж, округло огибающая помещение, над которым нависал балкончик. Карина не была сильна в архитектурных терминах, но ей очень хотелось, что бы это сооружение называлось балюстрада.  Стены украшали разного размера графические картины.
Музыка стала тише, но к Карине никто не выходил. Она немного постояла, соображая, как себя следует вести. Под ногами уже образовалась небольшая грязная лужа.
Пройти в дом в грязной обуви она не решилась. Но и босиком как-то неловко….
- Нечего стоять в дверях! Поднимайтесь наверх! – раздался голос из глубины дома.
- И правильно, чего церемониться… - пробормотала она, решив, что разуваться все-таки не стоит.
К чему? Судя по оказанному приему, Карина могла не рассчитывать на радушие хозяина. Вполне вероятно, что ее могут выставить за дверь, если по какой-то причине она не подойдет. Снова надеть промокшие туфли будет тогда большой проблемой.
- Поторопитесь!
Карина бросила мокрую сумку у двери и, повесив промокший плащ на вешалку, пошла наверх. Мимоходом увидела себя в зеркале и ужаснулась. Но привести себя в порядок времени уже не было. Кое-как пригладив мокрые волосы, она вбежала на второй этаж и вошла в открытые двери гостиной.
Хозяин даже не обернулся. Он сидел в огромном кресле у настоящего камина. Карина видела только его затылок.
- Вас предупредили, что я – урод? – жестко спросит он, когда она несмело приблизилась.
Карина в нерешительности остановилась.
- Что-то в этом роде, - пробормотала она, вспоминая слова Димана.
- Вы решили, что это – аллегория?
Он встал и повернулся.
Честно говоря, Карине стоило больших трудов сохранить невозмутимость. Потом она не понимала, отчего не упала в обморок, увидев его лицо, левая сторона которого оказалась похожа на маску Фредди Крюгера.
Правую со страху она не разглядела. Зато успела оценить его рост и размах плеч. Вкупе с физиономией зрелище было ужасным.
- Ну, как? – с вызовом спросил он, приближаясь.
- Впечатляет, - пробормотала Карина.
- Меня зовут Вадим Александрович Неверов.
- Да… мне говорили.
- Прекрасно. Вы раньше работали в таких домах?
- Нет, - честно призналась она, не в силах оторвать взгляд от страшных ожогов на его лице.
- Ясно. Сколько вам лет, Карина Николаевна? – спросил он, откровенно разглядывая мою промокшую фигуру.
- Тридцать.
- У вас есть семья? – продолжал допрашивать он.
- Нет, - искренне веря, что говорит правду, ответила Карина.
- Хорошо. Вам сказали, что жить придется здесь?
Она кивнула.
Он явно наслаждался произведенным впечатлением.
Он помолчал и, указав на диван, застеленный белым искусственным мехом, вернулся в свое кресло. Теперь она не могла видеть его лицо, поэтому смогла, наконец, вдохнуть.
- Я надеялся, что домработница будет постарше…. Но выбирать не приходится, - словно разговаривая сам с собой, сказал он.
Она молчала, не решаясь присесть.
- Не стойте над душой, садитесь. Или вы не умеете чистить мебель от грязи?
Карина села.
- Жить будете в комнате на первом этаже. Прежняя домработница жила в отдельном доме с остальной прислугой, но она умудрилась умереть в собственной постели всего две недели назад, поэтому я не предлагаю вам ее комнату.
Наверное, Карина должна была поблагодарить его за оказанную честь, но смолчала, чтобы не ляпнуть чего-нибудь резкое.
- Вы должны содержать дом в чистоте и готовить еду. Закуп всего необходимого мы осуществляем в магазинах, их список с номерами телефонов лежит на кухне. Вы должны будете позвонить, и на следующий день все доставят. Оплату за продукты мы производим по безналу, это не ваша забота. Вам понятно слово «безнал»?
- Я слышала его по телевизору, - ответила Карина, злясь, что ее принимают за идиотку.
- Было бы замечательно, если бы вы поменьше говорили и побольше слушали, - сухо заметил он.
Карина  мысленно ответила: «Да, хозяин», - но вслух ничего не сказала.
- Стирка – тоже ваше дело. Внизу есть оборудованная комната. Если возникнут проблемы по дому, обращайтесь к другой прислуге. Это понятно?
- Понятно.
- Вы ловите на лету. Дальше. Всю работу по дому, включая приготовление пищи на весь день, вы должны делать до двенадцати часов утра. Я встаю в это время и не желаю, чтобы кто-то болтался под ногами. С двенадцати до часу дня вы должны находиться в своей комнате. В моей спальне будете убирать с часу до трех, и до следующего утра вы совершенно свободны. Можете уехать в город, или сидеть в своей комнате, но чтобы я вас в доме не видел. Платить я вам буду тысячу долларов каждого пятого числа месяца. Вас устраивает эта сумма?
- Больше, чем достаточно, - заверила Карина, не поверив своим ушам.
- Я не потерплю пьянства и шума. Надеюсь, вы понимаете, что не можете приглашать в дом своих гостей?
- Понимаю. Вы цените покой и уединение.
- Последнее условие. В конце этого коридора мой кабинет. В нем прибирать не нужно. Более того, я запрещаю вам даже заходить в него.
«Комната Синей Бороды», - поняла она.
- Если вам все понятно, отправляйтесь на кухню. Поешьте чего-нибудь и идите в свою комнату, она на первом этаже. Все служебные комнаты находятся на первом этаже и в подвале. Дверь под лестницей. Осмотритесь завтра. Поскольку вас направило агентство, надеюсь, нет нужды предупреждать, что бы вы вели себя порядочно и не болтали о том, что здесь происходит. Вы свободны.
Карина встала.
- Только один вопрос, если позволите.
- Говорите.
- Мне обращаться к вам «господин», «хозяин» или «босс»?
Он помолчал, явно обдумывая, что звучит лучше.
- Меня зовут Вадим Александрович. Я надеюсь, что мы с вами встречаться не будем.
- Я тоже на это надеюсь, - не удержавшись, ляпнула Карина.
Правда, сказала это тихо, надеясь, что он не услышит.
Карина легко нашла свою комнату, оказавшуюся достаточно большой и уютной. Она была выдержана в бело-синих тонах. Такую красоту Карина видела до сих пор только в журналах по дизайну. Кроме большой двуспальной кровати с высоким белым лакированным изголовьем тут стоял белый зеркальный шкаф во всю стену, белый письменный стол с изящной настольной лампой и телефоном в старинном стиле, белый телевизор-двойка на такой же белой тумбе, набитой дисками с фильмами. Ни одной, даже завалящей, книжки.
Стены комнаты были синими. Над кроватью висела большая картина с изображением старинного замка. Занавесь окна и покрывало кровати были сшиты из подобранных в тон синих тканей, на полу лежал небольшой круглый ковер с традиционным рисунком бело-синих цветов. В одном из отделений шкафа Карина обнаружила маленький холодильник, микроволновку и электрический чайник.
Отзвучали последние аккорды «Поэмы экстаза». В доме повисла тишина. Но ненадолго. Через несколько минут заиграл новый диск. Теперь вниманию слушателей предлагалось насладиться седьмой симфонией Шостаковича.
В комнате была еще одна дверь, за которой располагалась маленькая туалетная комната с ванной. Да, жить тут было можно….
Первым делом Карина вымыла туфли, ужасаясь, во что они превратились. Можно было не надеяться, что они когда-нибудь примут первоначальный вид.
Приняла душ, завязала волосы в узел и, решив, что до завтрашнего дня ее никто не увидит, надела смешные носочки с пальчиками. Как они оказались в сумке, которую она захватила во время бегства из дома, было непонятно.
Кухня, как и все в этом доме, оказалась большой и удобной. Здесь тоже потрудился дизайнер, но из-за скопившейся за последние дни грязной посуды и мусора, оценить всю эту красоту пока было сложно. Особенно порадовало обилие бытовой техники.
Стол, мойка и все вокруг, включая подоконник, были завалены грязными тарелками с объедками, пустыми пакетами и разорванными упаковками. Первым делом Карина нашла тряпку и, собрав в мусорные пакеты все, что оказалось на столе, вымыла стол. Убирать тут можно было неделю. Немного посомневавшись, не отложить ли уборку на утро, она все же сложила посуду в машину и попыталась понять, как работает это чудо техники. К ее удивлению, все оказалось просто, как дважды два. 
Она открыла забитый холодильник и вспомнила, что не спросила, чего хозяин изволит кушать по утрам, в обед и вечером. Но его инструкция была столь исчерпывающей, что Карина решила, что может об этом не заботиться. Будет недоволен – найдет возможность сообщить об этом или уволит на худой конец. Пока готовился чай, Карина немного покопалась в кухонных шкафах. Да, хозяин в средствах не стеснен…. Дорогие сорта кофе и чая соседствовали с не менее дорогим спортивным питанием, различными печеньями и сладостями в импортных упаковках. Целый шкаф занимали специи. В холодильнике лежали свежие фрукты и зелень прямо с прилавка. Даже свежая клубника и маленькая дыня. Это в конце октября! Что еще? Несколько сортов сыра, йогурты, масло, килограммовая банка черной икры и множество мясных нарезок в магазинных упаковках.  В отделении для мяса Карина обнаружила вырезку из баранины и половину гуся. В рыбном – кусок осетрины и замороженные клешни настоящих крабов. Из овощей босс больше всего уважал капусту разных сортов.
Теперь ее задачей было не только научиться готовить, применяя все эти продукты, но и не отъесться на дармовых деликатесах.
Поскольку господин Неверов не предупредил, что можно есть прислуге, а что полагается только ему, Карина смело переворошила содержимое холодильника и, выбрав пару йогуртов и апельсин, уселась ужинать и размышлять, что имеет на сегодняшний день.
Первое. Нужно было смириться с положением прислуги в доме Фредди Крюгера с хамскими замашками.
Второе. Она совершенно не имела понятия, как вести этот дом и за что взяться в первую очередь. Но первое и второе компенсировалось неплохим заработком и обилием, как казалось, свободного времени после обеда. Правда, с последним можно было поспорить. Чтобы разобрать всю эту грязь, требовалось немало времени, и Карина не была уверена, что, с ее навыками по уборке, выживет на ниве предстоящих хлопот. Кроме того, если вспомнить, что придется прятаться в своей комнате ровно в двенадцать, вставать придется чуть свет. Иначе он превратит ее в тыкву. Или искрошит в капусту. Бедная, бедная Золушка!
И еще нужно было что-то варить. Мысль об этом приводила в ужас.
Решила удивить хозяина тушеной капустой с сосисками и нормальным русским борщом. Вот с завтраком могли возникнуть проблемы. Впрочем, какие проблемы? Пусть лопает икру и йогурты. Не манную же кашу ему варить?
Допив чай, Карина вымыла за собой тарелку и чашку, и пошла в свою комнату.
Часы показывали девять. Нужно было чем-то занять себя.  Она включила телевизор и прилегла на кровать. Убедившись, что смотреть нечего, Карина вдруг вспомнила, что видела в гостиной большой шкаф с книгами, поэтому, немного поколебавшись, она нарушила первый запрет Крюгера.
Крадучись и замирая при каждом звуке, доносившемся сверху, она поднялась по лестнице и на цыпочках добралась до гостиной. Неверова в ней, к счастью, не оказалось. Тихо открыв дверцу шкафа, она схватила первую попавшуюся книгу и выскользнула из комнаты. Дверь в конце коридора оказалась приоткрытой. Она уловила за ней какое-то движение и замерла, вжимаясь в полукруглую нишу в стене.
Это был его кабинет. Карина это поняла по наличию на захламленном столе компьютера и огромному количеству скомканных бумажек, валявшихся повсюду. В образовавшуюся щель она увидела, как Неверов подошел к шкафу и вынул из него черную шелковую рубашку. Собирался куда-то, что ли? Он бросил ее на стул и снял свою водолазку. Карина зажала рот руками, чтобы не взвизгнуть. Вся левая сторона груди и рука тоже оказались изуродованы ожогами. Но фигура у него была просто великолепной. Если бы не кожа, ему можно было бы участвовать в соревнованиях бодибилдеров.
Переодевшись, Неверов уселся за стол и включил компьютер. Наверняка, он пользовался им не только для того, чтобы поорать: «Умри, гадина!», играя в какую-нибудь дурацкую стрелялку.
Карина с максимальной осторожностью выбралась из укрытия и уже встала на цыпочки, чтобы вернуться на исходную, но проклятая сумка зацепилась за выключатель. Коридор залил ослепительно яркий свет. Она зажмурилась. А когда открыла глаза, передо ней стоял господин Неверов собственной персоной.
 - Я достаточно подробно объяснил правила. Теперь объясни, что ты делаешь здесь в это время? – злобно поинтересовался он.
- Я книжку хотела почитать, - пролепетала она, боясь смотреть в его сторону.
- Начинаешь шпионить в первый же день? Что, рассмотрела меня как следует?
- Я плохо вижу, - призналась Карина.
- А так? – он подошел ближе и, неожиданно схватив ее за подбородок, склонил свое лицо к ее лицу.
От неожиданности она выронила книжку и отпрянула.
- Разглядела?
- Я не люблю, когда кто-то пытается проникнуть в мое интимное пространство! – тихо возмутилась Карина.
- А я не люблю, когда на меня пялятся! Марш в свою комнату!
Рискуя сломать себе шею, она понеслась вниз по лестнице, оставив книжку на полу.
Трясясь от страха, она закрылась в комнате и упала на кровать.
Уронила достоинство? Наверное, ему хуже…. Она-то могла не бояться показываться людям. Наверное, он специально придумал все эти дурацкие правила, чтобы пореже видеть ужас и жалость в глазах окружающих. Заточил себя в этих стенах. Ни с кем не общается…. Да что это она? Жалеть мужчину? Никогда! Просто надо держать себя в руках, и не показывать, насколько ее пугает его вид. Впрочем, при соблюдении его правил, это может и не понадобиться. Нужно просто их выполнять. А как же природная любознательность? Нет, дорогая, если хочешь здесь задержаться, засунь свое любопытство поглубже…. И, все-таки, где это он так обгорел? Шрамы-то старые…. И почему он до сих пор не сделал пластику? Хотя бы лицо себе поправил…. Ведь не был стеснен в средствах….
Заснула она не скоро. Мало того, что не умела спать в чужих домах, а тут еще всякие мысли лезли в голову. Карина не представляла, как и что будет делать завтра. С чего начать? За что ей все это? 
Поразмыслив, Карина выбрала приоритетные направления. Проблем оказалось всего три - разрыв с Виктором, измена Лики и долг в триста пятьдесят тысяч. Первая проблема решалась путем исключения бывшего из жизни. Конечно, предстояло еще пережить развод, о дележке имущества она даже думать не хотела. Пусть подавится своим имуществом. Вторая проблема ранила гораздо острее. Каких бы недоразумений не случалось, они с Ликой всегда относились друг к другу, как сестры. Как она сможет прожить без Лики? Но то, что ее тоже следовало исключить из собственной жизни, было ясно, как Божий день. Третья проблема. С новой зарплатой эту проблему можно было решить всего за…. Напрягая мозги, Карина подсчитала, что если оставлять ежемесячно долларов сто на мелкие расходы, можно отдать долг всего за год и семь месяцев. Этот срок поверг ее в шок. Даже всплакнула от безысходности. Работать прислугой в доме самоуверенного хама? Это ей-то, с ее высшим образованием и интеллектом…. Но Самойлов ни за что не отстанет от нее, пока она не погасит долг до копейки. Хорошо хоть от процентов сразу отказался. А то батрачить ей тут до конца ее несчастной жизни.
На этой оптимистической ноте Карина и уснула.


Она снова была УЧАСТНИКОМ своего сна.
Подняв Карину наверх, Гарт задержался на некоторое время внизу, изучая посох и содержимое дорожного мешка.
Гусак тем временем, с пристрастием ощупал тело Карины, особенно придирчиво проверив грудь и бедра. Было не слишком приятно, но взбунтоваться женщина не решилась, только хмурилась.
- Ну, что там? – крикнул Гусак.
- Сплошные амулеты и бусы. Ох, как мне все это не нравится!
Прихватив мешок и посох, Гарт быстро поднялся наверх и подошел к Тине.
- Сама просила за нее, свой и давай.
Тина недовольно нахмурилась, но все-таки вынула из кармана маленькую бутылочку из непрозрачного стекла.
Ведьмак подошел к лежащей на земле Карине и спросил:
- Как она?
- Кажется, кости целы, - ответил Гусак.
- Будут ли целы твои кости, когда она придет в себя….
- А что? – наивно спросил кукольник.
- Везде ощупал? Знаю я тебя, любитель женских прелестей….
Гусак отвел глаза и проворчал:
- А что я такого сделал? Проверил, целы ли ребра, и все…. И вообще, эта бродяжка ничего мне не сделает….
- Ой, сомневаюсь я, что эти мозоли натерты посохом, - Гарт развернул ладонь Карины, чтобы артист мог видеть, - А если и так, то с посохом она должна ловко управляться. Так что быть тебе битым, дружище, за излишнюю любознательность. Арну и Герату помнишь?
Открыв бутылочку, Гарт поднес ее к губам Карины и заставил сделать глоток.
На вкус жидкость оказалась очень горькой. Зато, проглотив ее, Карина почувствовала прилив сил, и облегченно вздохнув, попыталась сесть.
- Ну, хоть не оборотень, и на том спасибо, - проворчал Гарт, помогая ей подняться.
Он оказался выше, чем показалось Карине. Во всяком случае, она доставала носом только до его плеча.
Ведьмак вскочил на лошадь, протянул женщине руку и одним рывком усадил ее сзади себя. Карина только ойкнуть успела. Да, силой он обладал огромной. И обаятелен был до неприличия, хоть и был недружелюбен, думала Карина, болтаясь сзади ведьмака.
Проезжая мимо места, где Кара сотворила ночное заклятье, Гарт ненадолго остановился, приказав Гусаку и Тине ехать дальше, и внимательно оглядел загадочное место.
Карина изо всех сил старалась казаться равнодушной. Она не знала, стоит ли говорить ведьмаку, что знает, кто устроил весь этот разгром. Да и имела ли она право говорить об этом вообще? Зная особенности этого мира, лучше было держать язык за зубами.
Она постаралась незаметно разглядеть свои руки. И чуть не упала с лошади. Зрелище было неутешительным. Натруженные мозолистые ладони, обветренная грязная кожа, о маникюре не могло быть и речи – под обломанные ногти набилась земля. Это были не ее руки! Посмотреть, как выглядит лицо той, в чьем теле она находилась, не было никакой возможности. 
День прошел без приключений. Просто ехали, и все. Странно, но Карине было не трудно весь день провести на лошади, неудобство представлял только меч Гарта, висевший за его спиной. Сделав за целый день пути всего один привал, они миновали растерзанную смерчами равнину и въехали в светлый березовый лес. Быстро темнело. Гарт решил остановиться у ключа, бьющего из земли.
 - Я есть хочу, - жалобно призналась Тина, спрыгивая на землю.
- Только вчерашнее мясо, - сухо ответил ведьмак, знаком приказывая Гусаку снять седельный мешок, - С таким подарком за спиной много не настреляешь.
- Мстишь, да? – неожиданно хихикнула девочка, опускаясь на колени возле бившей из земли струи.
«Не пей, козленочком станешь…» - вспомнилось вдруг Карине, и она вскрикнула:
- Стой! Ты уверена, что эту воду можно пить?
Гарт, Гусак и Тина переглянулись.
- Разве ты не знаешь, это – роща Перта? - удивилась девочка.
Название ни о чем Карине не говорило. Она смутилась и стала помогать Гусаку собирать хворост.
Когда они отошли от места стоянки на некоторое расстояние, кукольник сказал:
- Ты… не держи на меня зла, а? Я перестарался чуток…. Простишь?
- Испугался на счет посоха? – улыбнувшись, спросила она.
- Нет, - протянул он, - просто на меня иногда находит…. Не могу удержаться, понимаешь?
- Забудь. Все в порядке. В смысле, не делай так больше, ладно? – добавила она, увидев, как по лицу Гусака проплыла соответствующая улыбка.
- Ладно, - быстро согласился он, помогая Карине поднять вязанку на плечи, - А ты… сильная.
- Это не я сильная, это водичка ваша живая.
- Слушай, Карина, или как тебя там, а откуда ты меня знаешь?
Вопрос поставил Карину в тупик. Гусака она видела в своих снах не раз. Он был кукольником, слыл неплохим поэтом и музыкантом, хотя, на взгляд Карины, его музыка была... как бы так выразиться… не слишком музыкальна. И стихи простоваты. Пел, что видел, как чукча. Подумав, она все же ответила:
- Я была в в Янтарном Городе, ты там представление давал с куклами и пел.
- В Янтарном Городе? – не поверил Гусак, - Это очень далеко отсюда. Давно это было?
- Кажется, прошлой весной, - сглупила Карина, поздно сообразив, что течение времени в этом мире может разительно отличаться от того, где жила она.
- А…. – неопределенно ответил Гусак.
- А где куклы твои? У тебя такой большой ящик тогда был….
- Продал, - горестно вздохнул он, - Очень деньги были нужны. Я бы ни за что с ними не расстался, но положение было безвыходным.
Он встал и пошел к костру.
- Ей, артист! – позвала его Карина, сгибаясь под тяжестью своей вязанки, - Ты что сачкуешь? Только щупать женщину горазд? А как на счет помочь?
- Что я делаю? – сделал вид, что не понял Гусак.
- Мне тяжело, не видишь, что ли?
- Ну, ты сравнила тоже! Посмотри на свои руки и на мои! – почти захныкал Гусак, - Я для работы не создан. Мое дело – дарить людям радость. Судя по рукам, ты привыкла к тяжелой работе. Чем на хлеб зарабатываешь? Не телом же….
- Ясно, - протянула Карина и, проворчав под нос, - Звезда, - медленно пошла к костру.
Она подумала, что обязательно должна запомнить дорогу обратно, к тому месту, где Кара творила заклинание, так, на всякий случай.
- Слушай, Гусак, а куда мы едем?
- На северо-запад.
Карина попыталась сориентироваться, но в этом мире  все было по-другому.
- А откуда вы знаете, где северо-запад? – продолжала допытываться Карина.
- Вот чудачка! Ты что, странствуешь, как попало, идешь, куда ветер дует? – удивился он и показал рукой в небо, - Вон, видишь, Глаза Манира? Там Калантар.
Высоко в небе сияли две яркие звезды.
- Неужели не знала? – поразился актер.
- Наверное, знала, - пришлось наврать Карине, - Но из-за вчерашнего происшествия… что-то все забыла.
Вскипятив воду, они выпили какой-то отвар, приготовленный Цинной. Ведьмак постелил для девочки одеяло, вынутое из седельного мешка, и она, укрывшись своей накидкой, быстро уснула.
Карина и остальные, видимо, должны были лечь прямо на голой земле. Чего еще могла ожидать бродяжка?
Земля была жесткой, но Карине приходилось проводить ночи в таких условиях. Положив под голову котомку, она прикрыла глаза, надеясь уснуть, чтобы проснуться дома. Дома? Тут только она вспомнила, что проснется не дома, даже не у мамы, а в комнате особняка, где она теперь работала прислугой. Что за странная у нее жизнь, право слово!
Сон все не приходил. А тут еще Гусак, укушенный творческой мухой, принялся подтренькивать на лире. Тихо так, жалобно и противно. Голос у него тоже был не ахти. Три в одном - поэт, музыкант, певец.. А, еще чревовещатель. Надо отдать ему должное, последнее ему удавалось неплохо.
Гарту тоже, видимо, наскучило сидеть у костра. Он улегся на землю рядом с Тиной и затих.
Сон все не шел. Напрягая память, Карина попыталась вспомнить, не слышала ли Кара хоть что-нибудь о Гарте. За двадцать с лишним лет наблюдения за жизнью Кары столько всего случилось в жизни Боевой Волшебницы, что Карина вполне могла упустить кое-какие подробности. То, что она никогда его не видела, она была уверена -  мужчину столь яркой внешности она бы запомнила. Он был ведьмаком, она теперь в этом не сомневалась. Боевые Волшебники, к клану которых относилась Кара, с ведьмаками не водились. У них, как у представителей разных восточных единоборств мира, где жила Карина, всегда было некое противостояние друг другу, хотя цели и средства были схожие. У обоих кланов был Кодекс чести, запрещающий вредить людям и другим ЧИСТЫМ. Главным в их жизни делом была защита любой ценой чистых от нечисти, неживых и чудовищ, донельзя расплодившихся в этом мире. Ведьмаками, преимущественно, становились мальчишки из бедных семей, в основном, дети людей. С Боевыми Волшебниками все было так же, за исключением того, что в редких случаях брали на подготовку и девочек. Многие из тех, кто начинал подготовку в этих школах, не обладали природной магией. Впрочем, в некоторых случаях, даже из таких рекрутов получались неплохие Боевые Маги. Кроме собственных магических способностей ученик должен был обладать незаурядным умом и сообразительностью, прекрасной памятью, упорством, отличными физическими возможностями и огромным желанием постичь искусства Боевых Магов. 
Принципиально не отличались в Бадаре и Кроне и методы обучения, и предметы, если можно назвать таким словом уроки Белой и Черной Магии, некромантии и боевой подготовки. Начиналось обучение лет с четырех – пяти, экзамены низшего уровня сдавали в десять. В двенадцать - первый уровень, дальше – по мере успешности обучаемого. Оценки в этих школах не ставили. Показателем способности ученика было то, что он жив и здоров после каждой ступени обучения. Каждая ошибка стоила физического и умственного здоровья, а когда приходила пора для получения серьезных знаний – жизни и душевных страданий. Естественно, до конца обучения в живых оставалось меньше сотой доли процента рекрутов. И то, в основном, это были нравственные уроды, хладнокровные убийцы, не способные сострадать, чувствовать привязанность и, тем более, любить. Учеба и дисциплина выбивали из Боевых Магов средней руки, которыми, по сути, были и ведьмаки и Боевые Волшебники,  все человеческое. Фанатики, что и говорить. 
Кара такой не была, в этом Карина была уверена на все сто. Она не растеряла способности чувствовать чужую боль, ценила дружбу и страдала от обид и предательства так же, как обычные люди. Ну, и влюблялась иногда, безоглядно и трепетно, как обычная женщина, хотя, по Кодексу своего клана, просто не имела на это права. Она не была бездумной машиной для уничтожения, иногда сознательно нарушая Кодекс, если то, что она должна была выполнить, расходилось с ее собственными принципами.
Одним из различий между школами Боевых Магов было то, что Боевые Волшебники имели право только на четко оговоренное договором найма,  а ведьмаки  не имели права назначать цену за свою работу, получая в благодарность лишь то, что им давали сами наниматели.
Кодекс хоть раз в жизни нарушали все Боевые Маги. Бывали случаи, когда школы оказывались в таком положении, что рекрутов просто выкрадывали из семей. Бывало кое-что и похуже, когда хорошо обученные Боевые Маги переходили на сторону НЕЧИСТИ и растворялись во Вселенском Зле.
Убить Боевого Мага мог, практически, любой. Они были смертны, как обычные люди, ведь, по сути своей, они и были людьми, просто научившимися пользоваться заемной и природной магией. Но воинами они были превосходными,  отлично владели своим телом и любым оружием, чувствовали приближение опасности задолго до ее появления, и всегда могли воспользоваться знаниями, полученными с невыносимым для простых смертных трудом.


Карину  разбудил звонок телефона. Часы показывали 6:30. Нехотя поднявшись, она схватила трубку.
- Спишь, соня? – бодро спросил мужской голос.
- Я не Соня. Я Карина, - не сообразив со сна, ответила она.
- Здорово. Давай, Каринка, подгребай к заднему ходу. Я продукты привез.
Наскоро умывшись, она оделась и пошла искать этот самый задний вход. Туфли высохли, но, как она и предполагала, товарный вид потеряли навсегда.
Два мужчины, молодой и пожилой, выгружали из «Газели» пакеты и мешки.
- Куда столько? – удивилась она.
- Не боись, Каришка, все оплачено!- рассмеялся молодой, - Давай знакомиться! Я - Вован. Вожу вашему уроду заказы из магазина.
- Не очень-то ты вежлив, братец, - пробормотала Карина, кутаясь в свое пальтишко.
- Да ладно тебе! Сама будешь что-нибудь заказывать? Давай, говори, привезу, я добрый!
Крестьянского вида парень лет тридцати, краснощекий и крепкий, он излучал добродушие и здоровье.
- Спасибо, но, кажется, здесь всего полно.
- Не теряйся! Хочешь, фильмы новые привезу? Полина любила порнушку, упокой, Господи, ее душу. Видно, насмотрится на урода вашего, так и тянет ее на клубничку. А ты чего любишь? Извращения, педиков или малолеток? Или классику? Про Распутина, например, или про мушкетеров?
- Спасибо, я подумаю на досуге.
- Подумай, подумай. Если что, звони, я к твоим услугам. Ко всяким, заметь, я парень не злой, а если приласкаешь….
Карина едва успела увернуться от его рук.
- Недотрога, что ли? – не понял он, - Ничего, обвыкнешь. Тут со скуки каждому рада будешь. Ну, ладно. Подписывай!
Он протянул накладную. Наученная горьким опытом Карина уставилась на листок с большим числом наименований.
- Чего смотришь? Подписывай, мне некогда.
- Давай проверять товар, - проявила  бдительность она.
- Офигеть можно! Не доверяешь?
- Да кто ты такой, парень? Я тебя в первый раз вижу! – возмутилась Карина.
- Офигеть можно! Ну, ладно, проверяй, - разрешил он, -  Только побыстрее, мне еще к одному уроду до восьми успеть надо.
- И много тут их? – опешив, уточнила она, копаясь в мешках.
- Навалом! Только ваш – физический, а остальные – моральные.
- Хватит трепаться, - наконец, вступил в разговор пожилой мужчина, - Ты нашего видел, что ли?
- Не видел, - честно признался Вован, - Но Полина столько всего рассказывала!
- Дура была твоя Полина! Прости, Господи! Трепала языком почем зря.
- Дура, - легко согласился Вован, - Но сиськи у нее были – высший класс! Скажи, Васильич?
- Заткнись, Вовка! Вот позвоню в твой супермаркет, и расскажу, как ты о своих клиентах отзываешься.
- Не позвонишь. Ты же не гнида. Я тебя знаю, Васильич, ты мужик, что надо. Да и я не со зла, ты же знаешь. Ты, Каришка, если что, к нему обращайся. Он тут за старшего.
- Я тут сторожем работаю, - пояснил Васильич, - И водителем, если кого отвезти надо. Понадоблюсь – обращайся.
Он был небольшого роста, с живым взглядом маленьких голубых глаз и большими натруженными руками.
- Хорошо. Как зовут вас?
- Сергей Васильевич. А тебя как? Не Каришкой же тебя называть – с виду приличная барышня.
- Да с виду все они приличные, а как попадет вожжа под хвост….- ехидно заметил Вован.
- Зовите меня Кариной.
- А по отчеству?
- Николаевна.
- Ну что, Карина Николаевна, закончила с товаром? – спросил Васильич.
- Почти. Вот только не пойму, что это такое, - она протянула Вовану один из листков.
- Это протеин. Ваш барин качается, как я думаю, уж больно часто спортивное питание возить приходится. Ты что, тоже его не видела?
- Видела, - равнодушно пожала плечами она.
- Ну и как?
- Нормально, - не вдаваясь в подробности, коротко ответила она.
- Что «нормально»? Я спрашиваю, помогает ему протеинчик? – хохотнул Вован.
- Помогает.
- Чего пристал к барышне? Езжай, давай! – прикрикнул Васильич.
- Поеду, не переживай! А ты, Каришка, не робей. Сама понимаешь, не зря он тебя в дом взял. Полина-то в доме прислуги жила. Налопается барин протеинчику, и придется тебе в две смены пахать – на кухне и в спальне. А ты не подготовлена! Зови меня, если что, я тебя потренирую.
- Хватит чушь молоть!  – замахнулся на него Васильич, - Заткнись и греби отседа!
- А я что? Я же помочь….
Вот тварь, все настроение испортил!
- Не слушай его, Карина. Вадим Александрович не из таких, - стал успокаивать ее Васильич, когда Вован завел двигатель, - У него для сексу специальные барышни есть. Не бойся, не обидит. Напугал он тебя, да?
- Кто? – уточнила она.
- Хозяин наш. Выглядит он и правда, не ахти. Но раньше, говорят, красавчиком был. Полина фотографию его видела.
- Что с ним произошло? – дала волю своему любопытству Карина.
- Авария. Врезался в бензовоз.
- Ужас.
- Это точно. Вон как его обуглило! А жена его сгорела до смерти. Его посадили потом. Только два года, как вышел. Досрочно отпустили, за хорошее поведение. Вот как бывает.
- А когда это случилось?
- Считай – семь отсидел, два на свободе. Выходит, девять.
- Сколько ему лет, Сергей Васильевич?
- За тридцать. Точно не знаю.
Она поняла, как Неверову удается поддерживать фигуру в таком отличном состоянии, когда, изучая подсобные помещения, обнаружила большой тренажерный зал, оборудованный по последнему слову спортивной техники. Тут тоже требовалась основательная уборка. Но в этот день она решила ограничиться кухней и холлом. И так работы было навалом. Да, и еще ей было позволено убрать в его спальне!
Кроме кухни, ее комнаты, тренажерного зала, и прачечной на первом этаже была еще большая кладовая со всякими швабрами, ведрами, щетками, порошками и средствами для мытья, и отдельная комната для хранения чистого постельного белья, одеял, подушек, полотенец, банных халатов, штор и разнообразных ковриков. На взгляд Карины, слишком много всего для одинокого мужчины…. Но их, богатых, не поймешь.
Процесс изучения полок в кладовых занял не меньше часа. Надо было поторопиться, если она надеялась закончить с кухней и холлом до пробуждения Неверова.
Нагрузив в специальную тележку множество бутылок с моющими средствами, она заспешила на кухню. Завтракать пришлось на ходу, в коротких перерывах между мытьем плиты, загаженной до предела микроволновки и начинающего попахивать тухлятиной холодильника. Одновременно пришлось варить борщ, жарить котлеты и тушить плов с бараниной. Закончила уборку на кухне ровно в полдень. От непривычно долгой физической работы ныла спина. Но останавливаться было пока рано. Карина искренне надеялась, что Неверов поймет, что вылизать такой большой дом за пять часов смогла бы только хорошо организованная бригада уборщиков. Но она была одна, и руки было всего две. 
Они с Виктором жили в большой трехкомнатной квартире, убирая которую, она не раз думала, что им вполне бы хватило и двушки, так как ее бывший за семь лет семейной жизни так и не научился кидать носки в специально установленном для этого месте. Ну, и не только носки.
Она еще не знала, как выглядит спальня Неверова, но догадывалась, что там за последние две недели должно скопиться немало сюрпризов для такой опытной убиралки. Карина начинала сомневаться, что за два часа успеет создать там хотя бы видимость чистоты.
На мытье холла оставался час. В принципе, она укладывалась в призовое время. Это она так думала, пока не разглядела на журнальном столике в холле большую вазу, наполненную пыльными стеклянными шариками. Если бы дизайнер мог понять ее мысли и чувства по поводу этой красоты, вероятнее всего, он бы занялся в дальнейшем разработкой интерьеров монастырских келий. Если бы настоятель ему разрешил….
Отмыв, как следует, паркет, Карина принесла миску с водой и начала натирать шарики. Это занятие добило ее окончательно. Проклиная всех, кто придумал и создал эти шарики, а так же тех, кто понял, как этими шариками можно украсить интерьер, она так увлеклась, что не заметила, что наступил час икс.
Неверов подкрался незаметно.
- Карина! Вы все еще здесь? – воззвал он с балюстрады.
- Не бросать же! – развела она руками в перчатках, демонстрируя ему наполовину наполненную вазу и миску с остатками недомытой красоты.
- Заберите это в вашу комнату, или выкиньте. Или вы думаете, что можете не считаться с моими просьбами?
Если все, что он вчера говорил, было просьбами, как же должен звучать его приказ?
- Сейчас я закончу, - пообещала Карина, не оборачиваясь.
Он не стал ждать. Проходя мимо меня в кухню, Неверов  едко заметил:
- Вы, должно быть, не в курсе, что паркет нужно натирать?
- Разберусь как-нибудь. Но вопрос все же есть. Вам знакомо, что такое пылесос? Я не нашла его в вашей кладовой.
Он усмехнулся и терпеливо объяснил, останавливаясь:
- Мне известно это устройство. Пылесосы - в каждой комнате. Возле розеток у пола есть небольшая панель. Нажмите на кнопку. Если не поймете, как пользоваться, спросите у Ивана Андреевича.
С ума сойти! Тут даже пылесосы встроенные!
Карина не хотела, чтобы он стоял за спиной. Она взяла миску, наполненную проклятыми шариками, протерла стол, и пошла в свою комнату.
- Стойте!  - вдруг сказал Неверов.
Она остановилась, ожидая новых нотаций.
- Что это у вас на ногах?
Карина оглядела свои несчастные туфли.
- А что?
- Карина Николаевна, в этом доме прислуга должна выглядеть соответственно. Потрудитесь надеть приличную обувь. Вот Полина Сергеевна, например, всегда ходила по дому на каблуках. Я плачу вам достаточно хорошо, чтобы вы могли себе позволить хорошо одеваться даже для уборки.
Этого еще не хватало. Насколько Карина помнила замечание Вована, у Полины еще была большая грудь, она любила порнушку и две недели назад умерла в своей постели. Сколько нового и интересного….
- А почему бы вам не ввести форму для персонала? А то вдруг кто-то не поймет, кто здесь хозяин, а кто - прислуга? – злясь, выпалила она, - Насколько я помню, вы мне заплатите только пятого числа. А пока у меня нет другой обуви, не обессудьте.
Кажется, Карина попала в точку. Он преградил ей дорогу.
- Ну, милая моя, если вы собираетесь грубить мне, не расторгнуть ли нам наш договор, пока не поздно?
- Вам решать, - спокойно ответила она, смело глядя в его обезображенное лицо.
Сдув челку с глаз, она обошла его грозную фигуру и гордо удалилась.
Лебезить Карина не собиралась. Ей хватило и вчерашнего унижения, когда он застал ее у своего кабинета.
Расправившись с шариками за пару секунд до того, как они бы расправились с ней самой, Карина отправилась отмокать в ванную. Немного расслабившись в горячей воде, она успокоилась и даже задремала.


Карина проснулась от легкого прикосновения. Открыв глаза, она с удивлением обнаружила, что ее путешествие по волшебной стране продолжается. Рядом с ней на корточках сидела Тина.
- Пора собираться. Будешь? – она протянула женщине горсть лесных орехов.
Пища была тяжелой для столь раннего часа, но отказываться не было смысла. Голодный желудок Кары требовал набить его хоть чем-нибудь.
Карина села и огляделась. Гарт и Гусак паковали вещи в дорожные мешки. Карина умылась водой из ручья, и ее сон как рукой сняло. Она стала помогать Тине.
Кукольник, уже взгромоздившись на своего мула, копался в дорожной сумке. Карина  была рядом, подбирая с земли кое-какие вещи. Она не могла видеть, зато ПОЧУВСТВОВАЛА, как неосторожный Гусак выронил из своего мешка что-то маленькое и тяжелое. Прежде, чем Карина успела сообразить, что происходит, она, не оборачиваясь, молниеносно выставила назад руку, поймав ладонью небольшой пузырек со снадобьем.
И растерялась, рассматривая непонятно каким образом пойманный флакон.
- Вот это да…. – восхищенно прошептал Гусак.
Карина отдала ему зелье, испуганно оглядевшись по сторонам.
Ее выходка не понравилась наблюдавшему за ней ведьмаку. Не то, что бы ему не нравилось все, что она делала. Просто он злился оттого, что сознание женщины было ему недоступно. Не помогали никакие снадобья и заклинания. Ведьмак все больше укреплялся во мнении, что такая спутница может быть опасна.
Поступки, продиктованные телом Кары, Карине могли только навредить.
К полудню маленький отряд подъехал к черной скале, одиноко возвышающейся посреди светлого леса. Природа на многое способна, но одинокая скала, казавшаяся монолитом, была явно не творением природы, и, тем более, не делом рук человеческих.
- Что это? – спросила Карина у притихшей Тины, с интересом разглядывающей гладкий черный камень, тянущийся далеко ввысь и в сторону.
Устав трястись позади Гарта, она шла рядом с лошадью девочки.
- Это саркофаг Перта.
- А Перт – это кто?
- Да ты откуда свалилась, Карина? – удивился Гусак, - Все знают Перта.
- Я не знаю, - упрямо сказала она.
- Перт – один из Двенадцати Древних Драконов, - спокойно пояснила Тина, - Он хранил древние сокровища. Многие хотели бы их заполучить, но это под силу лишь Высшим Магам. Правда, никто из них не решится воевать с Пертом после того, что случилось с Ваалу. Даже если Дракон умер, как говорят.
Решив, что ее пояснений достаточно, Тина поехала догонять Гарта, едущего впереди.
- А что случилось с Ваалу? – спросила Карина у Гусака.
Актер загадочно улыбнулся и взял в руки лиру, висевшую за его плечом.
- Вот послушай, - и он затренькал какой-то совсем немелодичный мотивчик, напевая историю о битве Великого Мага Ваалу с Древним Драконом Пертом.
Слушать было противно, но Гусак старался изо всех сил, к тому же больше все равно делать было нечего.
История оказалась длинной, куплетов в двадцать, хотя ее можно было рассказать буквально в двух словах. Позарившись на древние артефакты, хранимые драконом, маг по под видом потерявшейся девочки проник в гору Перта. Дракон, умеющий менять обличье, прикинулся доброй старушкой и хотел вывести бедную девочку к людям. Подлый Ваалу вонзил старушке в глаз какой-то тесак. Дракон принял свой истинный облик, они сражались около месяца, пока Дракону не удалось разметать тело Ваалу по всей территории поля боя. Сам он тоже был сильно изранен, поэтому выстроил этот саркофаг, сквозь который не пройдет ни живой, ни мертвый, и скрылся под ним. А из кусочков тела Ваалу выросла роща. Так как Дракон, в общем-то, был добрый, в его роще может найти безопасный приют любой странник, если, конечно, он не претендует ни на грамм драконова сокровища.
Карина знала эту историю, как знала и то, что Перт уже давно не живет в своем саркофаге. Люди говорили, что он погиб, сражаясь на Ассаме с суккубами, которые хотели захватить этот Мир и отдать его Тьме. Там погибли все Двенадцать Великих Древних Драконов. Но, может, это тоже была красивая легенда. Во всяком случае, в этом Среднем Мире Кара никогда с Драконами не встречалась.
Завернув за идеально прямой угол, путники увидели трех всадников, двигающихся им навстречу от другого угла саркофага. Скрываться в лес казалось бессмысленным, их уже заметили.
- И не осталось от Ваалу даже ко-сто-чки, - старательно выводил Гусак, в творческом трансе не замечая ничего вокруг.
Гарт сделал движение, приказывающее остановиться.
Всадники, мужчины, вооруженные не хуже ведьмака, приблизились на расстояние полета стрелы и тоже остановились.
Гарт сделал неуловимое движение, и в его руке оказался арбалет.
- Ой, кого я вижу! Прекрасно выглядишь, Сороконожка! Я знал, что ты - дешевка, но связаться с ведьмаком…. – крикнул высокий сухощавый воин с красивым надменным лицом.
Кара вгляделась в его лицо и остолбенела – он обращался именно к ней! И это был…. Перед ней был школьный кошмар Кары, Дляну.
Так вот в чьем теле она находилась! Как же она раньше не догадалась!
Дляну окончил учебу у магов на год раньше Кары. И все те пятнадцать лет, которые Кара провела в Бадаре, он был кошмаром каждого дня Кары. Карина удивлялась его жестокости и злобе. Не похоже это было на потомка эльфа и смертной. С первого дня жизни Кары в Бадаре, Дляну изводил девчонку насмешками, тычками и мелкими пакостями. Он с каким-то извращенным удовольствием придумывал всякие ухищрения, чтобы сделать ее жизнь как можно ужаснее. За что Дляну так ненавидел Кару, оставалось неясным. Просто он по какой-то причине выбрал ее для своих упражнений в жестокости. Они взрослели, и издевательства становились все изощреннее. Сексуальные домогательства, избиения, оскорбления продолжались до тех пор, пока однажды за нее не вступился Тану. Долгое время Карина не могла отделаться от мысли, что ошибка Тану на экзамене, стоившая ему жизни, подстроена именно Дляну. Она помнила злорадную усмешку, тронувшую губы полуэльфа в момент, когда треснул волшебный посох, которым друг Кары защищался от упыря.
- Вы знакомы? – спросил Гарт, посмотрев на сжавшуюся от неприятных воспоминаний Карину.
- О, еще с детства! – продолжал насмехаться Дляну, - Ты, ведьмак, проваливай отсюда со своим дрянным кукольником. Мы вас не тронем. А девчонок оставь. Мы с Сороконожкой немного поболтаем. Вспомним юность, все то, что нас связывало - бессонные ночи, все те милые детские шалости…. Помнишь, детка, как я тебя в библиотеке…. Я бы повторил это снова. Знаю, тебе понравится. А они, - он кивнул на своих спутников, - помогут. Помнишь, дорогая, как мы поиграли с тобой тогда?
Карина растерялась. Только не это! Если Гарт оставит ее сейчас…. Она ничего не сможет сделать против Дляну и его желания жестоко избить ее или изнасиловать, как он поступил когда-то с Карой. Она посмотрела на Гарта с такой мольбой….
- Женщины едут с нами. Уступи дорогу, маг, не в наших интересах сражаться.
- Из-за них? Отчего же? Ради девчонок я всегда готов. А Сороконожка…. Видимо, за те годы, пока мы ней не виделись, она научилась кое-чему, кроме как визжать и царапаться, а, ведьмак? Или ты любишь, когда шлюхи визжат и царапаются?
Дляну тронул коня, спутники последовали за ним. Гарт двинулся им навстречу.
Испуганная Карина посмотрела на кукольника. Он укрепил лиру в седле и двинулся следом за Гартом, ворча:
- Это я-то дрянной кукольник? Сейчас я тебе покажу, чего стою!
Подъехав достаточно близко, Дляну в долю секунды оказался на земле, обнажил меч и встал в боевую стойку.
Карина не уловила миг, в который ведьмак спрыгнул с коня, вынул меч из ножен  и встал напротив Дляну. От страха она почти ничего не чувствовала. Даже не сразу поняла, что Тина взяла ее за плечо и оттолкнула в сторону.
Противники, оценивая друг друга, сделали круг, не начиная боя.
- Что, ведьмак, хочешь попробовать свои силы в бою без магии? – откровенно издевался Дляну, - Может, договоримся? Оставь тут своих баб, и проваливай на все четыре стороны.
Гарт молчал. Он, как показалось Карине, был совершенно спокоен. Только чуть заострились черты лица и сузились глаза.
- Эй, ты, - злясь, сказал Гусак, - разве ты не знаешь, что в роще Перта лучше не сражаться?
- Да кто верит в эти сказки? Разве что такие идиоты, как ты! – ответил Дляну, делая круг мечом над головой.
Ведьмак с легкостью повторил его прием, продолжая кружить вокруг.
- Эй, ребята, убейте кукольника, и тащите сюда девчонок. А я пока с ведьмаком разберусь. Уж очень я не люблю, когда у меня перед лицом мечом машут, - сказал Дляну и бросился на Гарта, с легкостью отбившего первые удары.
Два других незнакомца спрыгнули с коней и набросились на бедного Гусака, который явно проигрывал им в опыте и силе.
Карина так переживала за Гусака, что сама не заметила, как, схватив покрепче свой посох, единственное доступное ей оружие, помчалась на помощь кукольнику.
И только ощутив мощь первого удара, обрушившегося на посох, она сообразила, что находится в самой гуще схватки. Она зажмурилась, боясь услышать треск ломаемого посоха, но он оказался на удивление крепким. Меч воина отскочил от него, словно от камня.
- Ух, ты, да у вас подкрепление! – заметил Дляну, - Что это ты творишь, Сороконожка? Это же не ухват! Неужели у тебя и вправду память отшибло?
- Закрой глаза, - крикнул Гарт, отбивая удар, - легче будет!
Отражать удары опытного воина, да еще и с закрытыми глазами? Карина поверить не могла, что это возможно. Она отчаянно отбивала удары меча, боясь, что противник отрубит ей пальцы.
- Да закрой же глаза! – разъяренно заорал Гарт.
И она зажмурилась.
К ее удивлению, дело сразу пошло на лад. Теперь ей не мешало солнце, она могла СЛЫШАТЬ каждое движение воздуха, производимое мечом соперника, и с непонятной легкостью не только отражала удары, но и могла нападать сама.
- Ого! Эта баба дерется не хуже меня! – восторженно взревел ее воин, удвоив свои усилия.
- Лучше, Бект, гораздо лучше, поверь мне! – ответил Дляну, сражаясь с ведьмаком.
Карина разозлилась. Ее охватил неведомый ей раньше азарт. Она стремительно отскакивала в сторону и била воина своим посохом, словно копьем, а потом хватала палку обеими руками, защищая себя от его ударов. И его меч неизменно отскакивал от прочного древка, не причиняя Карине никакого вреда. Разве что пальцы немели. Изловчившись, она ударила противника концом посоха в лицо. Раздался противный треск, и он рухнул под ноги Карине.
Открыв глаза, она увидела лежащего перед ней вниз лицом воина. Времени на сантименты не было.
Стараясь не думать, ЧТО она сделала, Карина бросилась на выручку Гусаку, изрядно измотанному боем с другим воином. Противник превосходил его в силе, но актер держался.
- Ах ты, дрянь! – выкрикнул Дляну, увидев, наконец, что один из его спутников упал, - Влатт! Убей ее!
Ожесточившись, он теснил Гарта к сражающимся за спиной ведьмака Карине, кукольнику и Влатту.
- Посторонись! – крикнул Гарт, столкнувшись спиной с Кариной.
Она едва успела отскочить в сторону, как ведьмак, не оборачиваясь, присел и, крутанув мечом над головой, снес голову второму воину, и, продолжив движение меча, обрушил его на меч Дляну.
Отразив чудовищной силы удар, Боевой Волшебник отскочил в сторону и опустил оружие.
- Ну, что ж, закончим эти глупые игры, - со странным спокойствием сказал Дляну.
Он вынул из-за пазухи склянку, быстро выпил содержимое и, расставив руки, медленно повел головой влево. У Карины глаза полезли на лоб, когда она увидела, как голова Боевого Волшебника медленно повернулась на триста шестьдесят градусов и, ускоряя темп, пошла на второй круг.
 - Отвлекайте его, не давайте впасть в транс! – заорал Гарт.
Но было уже поздно. Глаза Дляну закатились, а голова начала бешено вращаться, словно у него совсем не было позвоночника. Его глазницы вспыхнули красным, из них далеко вокруг посыпались искры, которые воспламеняли все, на что попадали.
Гарт, огромным прыжком отскакивая  в сторону, закричал:
- Прячьтесь!
И бросил под ноги Дляну флакон, который взорвался с жутким грохотом, не причинив, однако, никакого вреда чародею.
Снопы искр из вращающейся головы сменились тугими струями пламени, испепеляющими все вокруг.
Карина метнулась в сторону и со всего маху врезалась в черную скалу. Бежать было не куда. То ли от удара, то ли от безумного страха, она подняла над головой свой посох и пробормотала:
- Что б ты сдох!
Посох вмиг уменьшился в размерах, превратившись в нечто, похожее на жезл с набалдашником из головы дракона, из пасти которого ударил тонкий фиолетовый луч, напоминающий лазерный. Карина направила луч в голову Дляну. Миг – и бешено вращающаяся голова вспыхнула синим и, задымившись, словно оплавилась, стекая на землю по неподвижному телу чародея.
- Сдохни, подлая тварь! – повторила Карина, кроша волшебным лучом обезглавленное тело.
- Эй, остановись! Достаточно! – мрачно сказал Гарт, подходя к Карине,
Карина только тут поняла, что произошло, и опустила руку с жезлом. Луч немедленно втянулся внутрь загадочного оружия.
- Дай-ка сюда эту штуку. Теперь понятно, почему его не мог разрубить меч.
Она машинально отдала жезл Гарту, тупо рассматривая то, что осталось от Боевого Волшебника. Оказавшись в руке ведьмака, жезл снова вырос в размерах и принял первоначальный вид.
- Ясно, - пробормотал он, рассматривая древко и набалдашник.
Карина была в состоянии, близком к шоковому. Убить человека? Она убила человека? Двух, если быть точной.
К ним, отдуваясь, подошел Гусак:
- С виду – палка, как палка.
- Что она там сказала? – спросил ведьмак, - Как его в действие привела?
Гусак расхохотался.
- Карина, это что за заклинание такое? – смеясь, спросил он.
Она стушевалась и пробормотала:
- Зато подействовало.
- Откуда у тебя эта вещь? Что еще ты скрываешь от нас? – спросил Гарт.
- Да не знаю я! Это лежало на земле рядом со мной. Ты же сам подобрал его!
- А ну-ка, попробуй снова! – потребовал он, возвращая посох Карине.
Понимая, что выглядит нелепо, Карина подняла посох над головой и нерешительно сказала:
- Что б ты сдох….
Ничего не происходило. Она повторила попытку.
Тина прыснула. Смутившись, Карина опустила посох.
- Ты о чем думала, когда превращала эту штуку? – «помог» актер.
- Ни о чем, - разозлившись, сказала она и отбросила в сторону посох.
- Да что вы к ней пристали?  - неожиданно вступилась Тина, - Может, ей Перт помог! Он же не терпит в своей роще чужой магии!
- Может и Перт, - согласился ведьмак, - Некогда рассиживаться, Карина, лови коня дружка своего, пока управишься, я с трупами закончу.
- Дружка??? Да знаешь ли ты…? – Карина задохнулась от возмущения.
Вместо того, что бы… поблагодарить ее, что ли?.. они насмехались над ней! Как он смел поставить ее имя рядом с именем этой сволочи!
Но ведьмак не слушал. Он спокойно взял за ногу тело Влатта и потащил его в лес.
- Гусак, да помоги же ему! – повелительно сказала Тина.
Ворча что-то типа: «Не царское это дело», - музыкант пошел собирать в плащ останки Боевого Волшебника.
- Что они хотят сделать? – спросила Карина.
- Сожгут. Нельзя эту дрянь тут оставлять. Ты как? Я не ожидала, что ты так можешь. Кто тебя учил?
- Никто МЕНЯ не учил, - отрезала она.
Тина поджала губы и отъехала в сторону.
Пока Гарт и Гусак сжигали останки Дляну и его воинов, Тина привела Карине лошадь Боевого Волшебника.
- Не знаю, сможешь ли на нем усидеть, уж больно норовист.
- Но ты же смогла с ним справиться, - недовольно ответила Карина.
- Так я слово особое знаю. Да ты не злись, ты вот что, если он начнет упираться или дергаться, закрой глаза, как с посохом этим. Может, получится снова. Правда, я верю, что ты ничего не помнишь. Но тело-то помнит, ты же сама это поняла.
Остаток дня Карина ехала с закрытыми глазами позади всех, прислушиваясь к каждому движению коня.
Гусак и Тина оживленно болтали, Гарт молчал.
Миновав к вечеру рощу Перта, путники устроились на ночлег в открытом поле.
- Ничего не хочешь рассказать? – спросил Гарт, отправляясь спать.
Карина опустила глаза и покачала головой.
- Ну, как знаешь.
Он подошел к спящей Тине, заботливо подоткнул ее одеяло и улегся рядом.
Карина осталась у костра с кукольником, беспечно жующим жесткое мясо. Она пыталась обдумать сложившуюся ситуацию, как-то все объяснить, но ничего не получалось. Особенно она переживала, что совсем скоро, когда они приедут в ближайший поселок, ей придется остаться там одной. Эта компания не была слишком любезна с ней, но с ними Карина чувствовала себя… защищенной. Как ей жить дальше одной? Она даже на кусок хлеба себе заработать не сможет. Почему-то она была уверена, что сны с ее участием будут продолжаться и дальше. Куда же делась Кара? Как оказалось, что Карина заменяет ее здесь?
- Ты… не простая бродяжка, да? – тихо спросил Гусак, устраиваясь рядом.
- Как ты догадался? – сердито бросила она.
- Сердишься на меня за вчерашнее? Ну, прости. Откуда мне было знать?
- Разве твои странствия не научили тебя, что не все так, как это выглядит?
- Ну, не сердись, Карина, ладно? Хочешь, я тебе поиграю? – и Гусак стал пристраивать свой инструмент на коленях.
- Спасибо, нет. Пусть девочка спит.
- Ну, не хочешь, как хочешь, - обиделся кукольник, уверенный, что осчастливит всякого, кто услышит его произведение.
- Гусак… кто эта девочка? – решилась спросить Карина, понизив голос, - Ведь неспроста ведьмак так о ней заботится?
- Боюсь, я не могу тебе этого сказать, – зашептал он в ответ, - Гарт предупредил меня, чтобы я не болтал… особенно с тобой.
- Вот как? Почему?
- Потому что я не доверяю тебе, - ответил Гарт, стоя за их спиной.
Кара вздрогнула и обернулась. Он обладал потрясающей способностью двигаться абсолютно бесшумно.
- Не пытайся вызнать что-то, Карина, - продолжал он, - Ты, конечно, помогла нам сегодня, но откуда ты взялась, кто ты – остается для всех нас загадкой. Так что извини, откровенностей не будет. Иди-ка лучше спать. Ты изрядно потрудилась сегодня. Завтрашний день может быть труднее, чем этот. Впереди – топи.


Ее разбудил звонок телефона.
Чертыхнувшись, Карина завернулась в махровое полотенце и побежала в комнату.
- Я звоню уже в третий раз! – голосом Неверова сказала трубка, - Объясните, что за послание вы оставили мне на кухонном столе?
Карина всегда думала, что ее почерк разобрать достаточно легко. В записке значилось: «Уважаемый Вадим Александрович! Я сварила борщ, потушила плов и пожарила котлеты. Надеюсь, вы разогреете их в микроволновке. Все вышеперечисленное и салат находятся в холодильнике. Если салат не доедите, или он по какой-то причине вам не понравится, выбросьте его в мусорное ведро, чтобы не заводились мошки. Ведро стоит под мойкой. С уважением, Ваша кухарка».
- Это примерное меню на сегодня. Вы же не отдали специальных указаний, чего и сколько я должна приготовить, - набравшись терпения, ответила Карина.
- Ты издеваешься, что ли? – понял он.
- Да что вы….
- Так вот, если тебе захочется высказаться, потрудись позвонить. Я не хочу получать от тебя никаких посланий. Понятно?
Он бросил трубку.
Карина посмотрела на часы. Без пяти час. Низкий старт….
Спальня Неверова оказалась достаточно чистой, хотя, несколько мрачноватой. Стены тут были выкрашены в глубокий вишневый цвет, широкая кровать, большое зеркало и прикроватные тумбочки из лакированного темного дерева под старину поражали нарочитой простотой и внушительным размером. В изголовье кровати висел большой серо-вишневый коллаж с изображением Двуликого Януса. Уж не мнил ли работодатель, что может сравниться с этим кошмаром?  На тумбочках стояли одинаковые настольные лампы, похожие на «Зеленую лампу Ильича». На одной из тумбочек лежал сборник Гумилева и доверху набитая окурками пепельница, на другой – перевернутая рамка для фотографии. Естественно, первым делом, Карина ее перевернула, что бы посмотреть, чего еще он пытался от нее спрятать.
С фотографии смотрело счастливое прошлое Неверова - три радостно улыбающихся лица. Мужчина, ослепительной красоты женщина и маленькая девочка лет двух, не больше. Карина с трудом признала хозяина дома в счастливом красавце, с любовью смотревшем на женщину и девочку. За три короткие встречи, напуганная и растерянная, она не успела разглядеть часть его лица, не пострадавшую от ожогов. Теперь она понимала, чего он лишился. Что может чувствовать такой человек? К тому же его обвинили в смерти любимой женщины. Девять лет прошло…. Возможно, он все еще  чувствовал свою вину, поэтому и не сделал операции. Впрочем, разве такое поправишь…. Но куда делась его дочь? Васильич ничего не сказал о ней….
Не удержавшись от соблазна, Карина приоткрыла ящик тумбочки. Она была доверху набита фотографиями, свидетельствами его прошлой жизни. Смотреть не стала. К чему? И так все было ясно.
Пытаясь осмыслить увиденное, она закрыла ящик и протерла тумбочку и лампу от пыли.
Карина в нерешительности остановилась перед кроватью. Нужно было сменить постельное белье. Вчера Неверов обмолвился, что она должна заниматься стиркой. За бельем пришлось спуститься на первый этаж.
Неверов заперся в кабинете. Карина не знала, чем он зарабатывал себе на жизнь, но работа давалась мучительно. Она слышала его тяжелые шаги.
В спальне, кроме входной, были еще две двери. Одна комната оказалась ванной, другая – гардеробной. Она решила начать с гардеробной. Кроме мытья пола, делать здесь было нечего - вещи оказались аккуратно сложены на полках, брюки и рубашки, в основном, черные, висели на отдельных вешалках, а костюмы вообще оказались упакованы целлофаном вместе с вешалками. Отдельный шкаф предназначался для обуви. Поражаясь, зачем человеку, который практически не выходит из дома, столько вещей, Карина быстро вымыла пол и пошла в его ванную.
Тут было чем заняться. Зеркальный шкаф с принадлежностями для бритья и средствами для ванны, сама ванна, кафель и даже потолок требовали основательных сил и способностей. К ее удивлению в стаканчике оказались две зубные щетки. А еще она обнаружила массажную щетку, набитую длинными светлыми волосами. Он оказался не таким уж отшельником…. Васильич, конечно, говорил про дам, услугами которых пользовался Неверов, но чтобы он позволил одной из них оставить в его стакане свою зубную щетку?
В общем, она едва успела закончить свою работу до трех.
Чувствуя страшную усталость, Карина спустилась вниз и пошла в прачечную. Еще с вечера она заметила, что в баке скопилось полно грязного белья. Она помнила, что под страхом мучительной смерти должна в этот час находиться в своей комнате, или слинять куда-нибудь подальше, но Неверов был на втором этаже, и вряд ли ему что-то могло понадобиться в прачечной. Карина с опаской приблизилась к большой стиральной машине и попыталась понять, как ей пользоваться. Инструкция к ней, конечно, прилагалась, но где ее искать, она не знала. Поэтому она решила действовать ненаучным методом тыка. Умная машина не сразу поняла, чего хочет от нее глупая женщина, но все же позволила насыпать порошок в один из ее лоточков. Карина не была уверена, что он предназначен именно для порошка, поэтому решила запустить машину вхолостую. На всякий случай. Натыкав побольше кнопок, она включила пуск и ушла в свою комнату отдыхать от тяжелых трудов.
Повалявшись с часик на кровати под равномерное бормотание телевизора, Карина вспомнила, что не обедала и расстроилась, что не догадалась захватить чего-нибудь с кухни. Не зря же тут стоял холодильник. Пришлось снова нарушить табу и пойти на кухню за котлетой и салатом.
Выйдя из комнаты, она прислушалась. В доме царила тишина. Подходя к кухне, она услышала странный шум из прачечной и решила проверить, как продвигается стирка.
Карина распахнула дверь… и на нее обрушился поток холодной воды. Вода уже залила весь пол прачечной, и, освобожденная, стремительно заполняла паркетный пол коридора. Обезумев от ужаса, горе-домработница побежала к машине. Вода хлестала откуда-то из-за нее. Нужно было как-то отключить это чудо техники, но в панике Карина не соображала, как это сделать. Да и где тут запорные краны, откуда ей было знать?
- Вадим! – заорала она, нисколько не сомневаясь, что действует единственно верным способом, - У нас потоп! Скорее сюда!
Вода продолжала прибывать.
Неверов прибежал достаточно быстро.
- Идиотка! – заорал он, бросаясь к машине, - Кто тебе сказал, что ее можно включать?
- Не орите на меня! – взвизгнула Карина, - Я вам не школьница!
Он решительно отодвинул от стены казавшийся неприподъемным агрегат для сушки белья и, нагнувшись, полез за него. Боролся со стихией он не долго. Вода перестала шуметь, но от этого ее количества, конечно, не убавилось. 
Сопя от негодования и, возможно, непомерных усилий, он вылез из-за сушилки и хотел, видимо, высказаться по поводу произошедшего. Но, оглядев Карину с ног до головы, орать почему-то не стал.
Они стояли друг напротив друга в полных воды туфлях и молчали. Он – ангел возмездия, она –  ожидающий расправы кролик.
- Эта машина сломана. Ее подготовили к ремонту, - сдерживая ярость, сказал он. Объясните, почему вы не обратились к Ивану Андреевичу перед тем, как включать незнакомую технику?
- Вы в школе не преподавали? – воинственно поинтересовалась Карина.
Он продолжал сопеть, его и так не слишком привлекательное лицо налилось кровью.
«Сейчас он меня убьет» - пронеслась шальная мысль.
Карине оставалось лишь надеяться, что умрет быстро.
И тут он расхохотался. Он смеялся так долго, что Карина успела растеряться, разозлиться и обидеться.
- Ну, что за наказание! Кого мне прислали! Инициативная неумеха! – смеялся он, - Посмотрите, на кого вы похожи!
Карина зло ответила:
- Вы тоже не слишком респектабельно выглядите, сэр.
- Несите тряпки, - наконец успокоившись, велел он.
Шлепая по воде полуразвалившимися туфлями, и ощущая мощный прилив адреналина, Карина пошла в кладовую.
Возвращаясь, она застала его за неподобающим его высокому положению занятием. Он вывалил в лужу содержимое корзины для грязного белья и самозабвенно отжимал в ведро воду, впитавшуюся в простыни и пододеяльники.
- Быстрее вытирайте паркет, а то он вздуется, еще мне не хватало снова делать ремонт! – приказал он, приводя ее в чувство.
Карина немедленно подчинилась.
- И о чем вы только думаете, - продолжал втирать он.
- О преимуществах первого этажа, - неожиданно призналась Карина и представила, что сказали бы соседи, случись такой потоп в их с Виктором квартире.
На Вадима ее заявление произвело неизгладимое впечатление. Он перестал отжимать простыню, чтобы смерить женщину сочувствующим взглядом. Видимо, он решил, что Карина окончательно рехнулась.
Для Карины так и осталось загадкой, почему он не выгнал ее немедленно. Поднимая к мойке очередное ведро воды, собранной в коридоре, она не смогла разогнуться и, вскрикнув от боли, уронила ведро на пол.
- Ну, что еще? – с досадой спросил он, поворачивая к ней лицо.
- Ничего. Просто я не робот.
- Вижу, что не робот. Сама себе дополнительную работу придумала. Только не падай в обморок от усталости, договорились? Мне некогда новую прислугу искать.
- Хватит мне нотации читать, - с трудом разгибаясь, сказала Карина, - Вы что, не понимаете, что я и так чувствую себя виноватой?
- Понимаю. Только ты не виновата. Я же не предупредил, что машина неисправна, - неожиданно спокойно сказал он, продолжая свое занятие.
Карина стояла справа от него и могла, наконец, разглядеть его лицо. Точнее то, что от него осталось.
Да, девять лет назад он был очень красив, это точно….
- Нечего на меня пялиться! - с прежней грубостью рявкнул он, - Спасай паркет!
Карина снова помчалась в коридор.
Вдвоем они справились с водой достаточно быстро.
Оценить ущерб от потопа пока было невозможно, но на полу валялась куча мокрого и ужасно грязного белья.
- Развесь его, как есть, пусть сушится, - сказал он, - Завтра отправим в прачечную.
Она склонилась было над бельем, желая немедленно выполнить его приказание, но снова не смогла разогнуться.
- Вот черт, - выругался он, - Ладно, иди в свою комнату и ложись, я сам все развешу. Работница моя золотая….
Она пыталась возражать, но ее сопротивление было немедленно остановлено. Неверов просто взял ее за плечи и вытолкал в коридор.
Через час в комнату к Карине постучали. Она лежала на кровати, пытаясь вникнуть в глубокий смысл одной из симфоний Густава Малера. Такая жуть, скажу я вам….
- Ну, здравствуй, горемычная! – сказала, входя, полная неопрятная женщина с испитым лицом.
- Вы кто? – не слишком дружелюбно поинтересовалась Карина, пытаясь сесть на кровати.
- Я тут садовницей работаю. Варварой Алексеевной зовусь. Давай я тебе спинку мазью помажу.
- Спасибо, не нужно… - растерянно проворчала Карина.
- Я те дам, не нужно! Барин меня прислал, понятно? И мазь дал. Специальную, свою. У меня в прошлом годе по весне тоже спину прихватило, так помогла она в два счета. Сразу понятно, дорогая…. Давай, скидывай одежку и поворачивайся на живот.
Карина с неохотой подчинилась.
- Ух ты, какая справненькая! – продолжала она, растирая мне спину, -  Пожалел он тебя. Добрый он сегодня. Может, и не уволит. Хотя наделала ты делов…. Что, помогал тебе барин полы вытирать?
- Как вы догадались?
- Да все простыни порвал, амбал. Я когда развешивала – что такое? Все в дырах, даром, что новехонькие. Ты бы так выжать не смогла, это дураку ясно. Одни убытки от тебя! И это в первый же день! Надо же!
- Что, выплачивать придется? – испугалась Карина.
- Может, и не придется, - загадочно ответила она, - Это как будешь себя вести. Он ничего у нас, отходчивый. Покричит, побушует, а потом, глядишь, денежку какую подкинет. Только будь с ним поласковей, он же мужик, сама понимаешь. Да что мне, учить тебя, что ли? Не зря же он тебя при доме оставил, не стал к нам селить…. Ты чего сегодня знакомиться не пришла? Васильич сказал тебе, где мы живем?
- Сказал. Только работы сегодня много было, - стала оправдываться Карина.
- Ничего. Сегодня уж отлежись, а завтра приходи вечерком. Проставляться за работу будешь?
- Проставляться? – не поняла Карина.
- Ты откуда свалилась? Не знаешь, что ли, что на новом месте положено угостить коллектив?
- Хорошо, я приду, - пробормотала Карина.
Только этого не хватало!
Варвара укрыла ее пледом и встала.
- Ладно, лежи. Ой, что это за безобразие?
Она подняла с пола несчастную мокрую туфельку.
- Разваливается. Хочешь, Андреича своего попрошу, зашьет? Он, знаешь, на все руки от скуки. Ну и, понятное дело, за бутылочку….
- Хочу. Только высохнет ли до завтра? Мне больше и одеть- то нечего….
- А я тебе тапки свои принесу.
- Спасибо, Варвара Алексеевна. Я буду вам очень благодарна.
- Спасибо не водка, в стакан не нальешь….
- Понятно. Где тут у вас магазин?
- Да рядом! – оживилась она, - А ты знаешь что, ты деньги мне дай, а я сама сбегаю.
Пришлось встать и выгрести из кошелька последнюю сотню.
Варвара выхватила деньги и заторопилась к двери, будто боялась, что Карина передумает.
Горе-домработница снова осталась одна. Она очень устала, но спать не хотелось. Какой тут сон в шесть вечера? В доме было тихо. Только на втором этаже тихо играла музыка. Неверов пытался увеличить собственные страдания, слушая Вагнера.
Пришлось включить погромче телевизор. Но ничего путного там не показывали.
Она поставила рядом с собой телефон и набрала Аллочкин номер. Болтали с ней не меньше часа. Карине, понятное дело, было что рассказать.
Только она положила трубку, как телефон зазвонил.
- Ну, как ты, жива еще? – без обиняков спросил Неверов, - Варвара приходила?
- Спасибо за мазь.
- На бутылку просила?
- Просила.
- Забыл предупредить. Она у нас запойная. Так что я не разрешаю больше поить ее, ясно? Никаких денег ей не давай, и в кухне пусть не отирается. Если что-то понадобится, обращайтесь к Сергею Васильевичу.
- Хорошо.
- Не знаю, что ты задумала делать завтра, поэтому предупреждаю, вечером будут гости. Убери в гостиной и сервируй стол на четверых. Все необходимое найдешь в кладовой. Сумеешь сервировать стол?
- Постараюсь.
- В кухне есть шкаф с пособиями.
- Да. А что приготовить? – чувствуя, как зашевелились волосы на голове, спросила она.
- Не твоя забота. Все необходимое доставят из ресторана. Подавать не нужно. Просто прими заказ, и все. Так что ужин можешь не готовить.
Он помолчал. Карина ждала.
- Ладно, отдыхайе. Надеюсь, завтра ты сможешь работать?
- Постараюсь.
- Уж постарайся.
- У вас хороший дом, Вадим, - неожиданно для себя фамильярно высказалась Карина.
Он неопределенно хмыкнул и повесил трубку.
Примерно через полчаса она снова вспомнила, что за весь день ничего не ела. Пришлось сделать над собой усилие и встать. Морально подготовившись к самому ужасному, она открыла дверь.
На этот раз все обошлось. Она не встретила Неверова, ей удалось не оторвать ручку холодильника и не переколотить бокалы и тарелки. Но ее страх перед Неверовым грозил стать фобией.
Карина захватила книжку по сервировке и углубилась в чтение. Так прошел первый день увлекательной работы прислугой.


Гарт разбудил своих спутников, когда верхушки деревьев только начали розоветь под первыми лучами скупого осеннего солнца.
Болтаясь в седле, Карина переживала. Вечером они должны были прибыть в селение Албену, где ведьмак намеревался оставить Карину на произвол судьбы. Уговоры были бесполезны, Карина это чувствовала, поэтому стоически молчала. Она лишь мечтала о том, что Кара, наконец, посчитает нужным вернуться, освободив таким образом Карину от участия в этих снах.
К обеду маленький отряд миновал светлый лес и выехал к огромному полю, сплошь заросшему ярко-зеленой травой и кустарником, что для этого времени года было странным. Но в своих снах Карина видела и не такое, поэтому старалась ничему не удивляться.
Гарт пробормотал что-то непонятное и начертил какие-то знаки на лбах лошадей.
- Тина, Гусак, едем друг за другом, след в след. Гусак, ты – последний. Надеюсь, никому не нужно объяснять, как тут себя вести? – озабоченно сказал Гарт.
Девочка и чревовещатель закивали головами. Весь их вид говорил о том, что они страшно напуганы. Они без конца озирались по сторонам и всматривались в редкие кустики, растущие в поле.
- Что это значит? – осмелилась подать голос Карина.
Ведьмак обернулся через плечо и с досадой спросил:
- Ты что, про Серебристые Топи тоже забыла?
Карина спала с лица. Болот в волшебной стране было много. Страшны они были не только омутами, но и большим количеством живущих в них ужасных тварей, обожающих живую плоть. Особенно славились существа, прижившиеся в Восточных и Серебристых Топях. В Восточных Кара бывала несколько раз, а вот Серебристые ей проходить не приходилось. Чтобы пройти через это место, нужно было не только точно знать тропу, не только превосходно владеть оружием, но и обладать магическими способностями, что бы отогнать чудовищ.
Главной проблемой Серебристых Топей был Болотный Трок, крупное земноводное, похожее на паука, обладающее поразительной силой и ловкостью, и почти не реагирующее на магическую защиту. Он высасывал из попавших в его лапы людей кровь, превращая их в страшных НЕЖИВЫХ, которые существовали в тех же топях, причиняя путникам такие же неудобства, если можно так выразиться, как и остальные хищники этих мест.
- Но они же … зеленые…. – пробормотала Карина, испуганно оглядываясь по сторонам.
Гарт нахмурился и отвернулся.
- Это только кажется, - испуганно прошептала Тина, - Вот въедем на первую кочку – увидишь сама.
- Если ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не помнишь, здесь разговаривать опасно. Любой звук привлекает ИХ внимание, – бросил Гарт через плечо.
- Да, - прошептала Карина, чувствуя, как на ее голове начинают шевелиться волосы.
- Ни звука! И – след в след! – повторил Гарт, направляя коня к одному ему ведомой тропе.
Едва они вступили на зеленое одеяло, покрывающее страшное место, мир изменился. Оказалось, что они двигаются в мерцающем серебром тумане, не слишком густом, но все же не позволяющем разглядеть далекий лес, который было отлично видно, пока они подъезжали к болоту. 
Лошадь, ведомая рукой Гарта, шла абсолютно бесшумно. Чего не скажешь об остальных лошадях - то и дело слышались шлепки копыт по влажным кочкам.
Отъехав от твердой земли шагов на двадцать, Гарт вынул из ножен меч и, обернувшись, показал Тине и Гусаку зажатый в другой руке пузырек с желтоватой жидкостью. Девочка и кукольник показали ему такие же пузырьки, зажатые в обеих руках.
Он кивнул и молча показал мечом влево, где из-за одной из кочек показалась небольшая голова змеевидного создания.
Зверь размером с кролика без единого всплеска вылез из воды и, разевая пасть почти в полтела, неторопливо направился в сторону Тины. Бледная как смерть девочка дождалась, пока он приблизится, и плеснула на него жидкостью из своего пузырька. Капли на чешуйчатой голове вспенились и животное, не издав ни звука, быстро ретировалось в спасительную глубину.
Гарт одобрительно кивнул, но тут же погрозил Тине пальцем, показывая, что она должна использовать жидкость как можно экономнее.
Карина испуганно жалась, переживая, что ей не дали волшебное зелье. Рассчитывать можно было только на Гарта и на то, что ей удастся удержаться на лошади.
Между тем, справа и слева к путникам двигалось целое полчище ужасных тварей разных видов и размеров. Одни из них были похожи на многоногих ящериц размером с овчарку, другие – на мутантов рыбы и крокодила, третьи чем-то напоминали гигантских тараканов, четвертые отдаленно смахивали на людей. Эти твари довольно ловко передвигались и по болоту, и по суше.
Если Тина и Гусак не жалели на эту жуткую братию волшебного зелья, то Гарт старался обходиться мечом. Он ловко кромсал зверюг направо и налево, расчищая тропинку впереди себя и стараясь, чтобы крепкие челюсти не коснулись ног его коня, идущего в каком-то трансе.
Случайно разглядев лицо ведьмака, Карина испугалась еще больше – оно напоминало страшную серую маску с белыми тонкими губами, сжатыми в одну ниточку, и черными глазами, похожими на блестящий камень. Неживыми глазами! На былую привлекательность даже намека не было.
Тело ведьмака было напряжено, как тетива лука, он весь обратился в слух, продолжая методично бить мечом направо и налево, не забывая поглядывать на отчаянно вертящихся в седлах апатичных коней Кару, Тину и Гусака.
В серебристой мгле раздавалось только чавканье копыт и глухие удары меча, кроившего тела болотных тварей.
Из небольшой лужицы чуть впереди цепочки людей вынырнуло новое чудовище. Карина чуть не взвизгнула, сообразив, что ЭТО когда-то было человеком. Покрытое слизью и гнилью  костлявое существо с ненормальной для человека ловкостью быстро шло прямо на всадников. Гарт, не раздумывая, рубанул по его голове мечом, но существо умудрилось увернуться и при этом успело вырвать небольшой клок плоти с шеи коня, никак на это не отреагировавшего. Прыгая по телам и головам ползущих тварей, существо не оставляло попыток дотянуться до ног лошадей и коней. Карина поджимала ноги, стараясь удержаться на коне, следуя за ведьмаком, наносящим удары по всему, что двигалось. Под лезвие меча попадали все, кроме бывшего человека, который, кажется, понимал, что первый всадник опасен, поэтому он направился к девочке.
Увидев, что Тине грозит беда, Гарт повернул лошадь и, начертав в воздухе какой-то знак, бросил в существо маленький розоватый шарик, неизвестно откуда возникший в его ладони. Шарик, повторяя хаотичные движения чудовища, неудержимо несся к цели, и, настигнув существо, ударил его в голову, рассыпавшись мириадом сверкающих искр. Запахло паленым. Существо вспыхнуло оранжевым пламенем и, делая отчаянные прыжки, понеслось прочь по болоту.
Но другие звери настойчиво наползали со всех сторон. Обезумевшей от ужаса Карине казалось, что им не будет конца. Сколько их, разрубленных, осталось лежать на тропе, она не считала. Упрямо продвигаясь вперед, ведьмак рубил и кромсал, периодически посылая в особенно назойливых тварей смертоносные розовые огоньки, Тина и Гусак расплескивали зелье из казавшихся бездонными маленьких пузырьков,  но твари все прибывали и прибывали, словно не понимали грозящей им опасности.
И вдруг что-то изменилось. Карина увидела, что болотные чудовища почему-то оставили свою затею полакомиться свежей человечинкой, и отползают подальше от тропы.
Гарт остановил коня и, оглядываясь, приподнялся в стременах. Несколько мгновений было тихо. Настолько тихо, что Карина даже засомневалась, не оглохла ли она от страха.
Слева от тропы раздалось громкое чавканье и хлюпанье.
Гарт немедленно спрыгнул с лошади и, показав рукой в сторону, где должен был начаться спасительный лес, впервые сказал:
- Теперь быстро скачите! Ждите меня на берегу!
Но в этот момент что-то огромное, похожее на живой ствол дерева, выскользнуло из воды и, обхватив все четыре ноги лошади Карины, свалило лошадь на землю и потащило в омут. Как Карине удалось остаться целой….
- Бегите! Цинна, беги!!! – заорал ведьмак, - Трок проснулся!
Гарт изо всех сил рубил мечом по лапе гигантского четырехглазого паука, выползающего из мутной воды, но раны чудовище не останавливали. Другой своей лапой оно схватило лошадь завизжавшей от страха Тины и тоже потащило ее к своей пасти. Тина шлепнулась в грязь и замерла.
Карина, Гусак и Тина словно приросли к земле, не в силах пошевелиться. Только смотрели, как паук присосался к шее лошади Гарта, придерживая лошадь Тины вблизи от пасти.
Да и куда бежать, как бежать, если узкую тропу перегородила третья из восьми конечностей Трока, четвертая целилась в Гусака, сжавшегося на своем муле, а пятая, стремительно била по Гарту, едва успевавшему вертеть своим мечом, не причинявшим, однако, почти никакого вреда чудовищу.
- Где твой жезл, Карина?  - не оборачиваясь, зло крикнул Гарт.
Карина выхватила из рук Гусака свой посох и безуспешно попыталась его трансформировать.
- Не получается! – с отчаянием выкрикнула она.
- Пробуй снова!
- Не выходит!
Она бросила бесполезную палку на землю.
Отбросив в сторону убитых лошадей, Трок завертел освободившимися лапами, видимо, решая, кого схватить еще – женщину или девочку.
Карина не поняла, что случилось. Ее тело неожиданно выпрямилось, руки устремились в небо, ладони сомкнулись, губы зашептали странные незнакомые доселе слова, и между ладоней вдруг появился обжигающий синий шар, который она со всей силой, на которую было способно тело Кары, метнула в зверя.
Шар попал чудовищу точно в левый верхний глаз, чудовище взревело от боли и принялось бестолково хлестать по земле и воде своими лапами.
А в руках Карины возник новый шар, который она снова бросила в голову паука. На этот раз она попала прямо в широко разверстую пасть. Чудовище снова заревело и стало отступать. Но Карину остановить уже было невозможно. Бросая в паука шары, она сделала несколько шагов, пытаясь его догнать, но тут же провалилась в вязкую вонючую жижу, и почувствовала, что ее неудержимо тянет вниз. Рванувшийся на помощь ведьмак едва успел схватить ее за волосы, но даже его сила не способна была вытащить Карину из омута.
Карина билась в вязкой субстанции, но даже руку высвободить не могла. Она смотрела в глаза смертельно бледного Гарта и понимала, что ей не спастись.
- Бегите… - прошептала она, прекратив сопротивляться силе, тащившей ее на дно.
- Гусак, привяжи мою руку к мулу! – заорал ведьмак, уже не беспокоясь, что их услышат.
От нечеловеческих усилий на его лбу и висках вздулись вены, он хрипло дышал, пытаясь ухватиться за чахлое растеньице на краю омута, и тащил, тащил Карину из воды….
Гусак оказался проворнее, чем можно было ждать от толстяка. Кубарем скатившись с мула, он в один момент привязал к седлу веревку, намотал другой ее конец вокруг руки Гарта и, бегом вернувшись к мулу, вынудил его тащить Гарта и Карину.
Между тем, Трок остановился и, понаблюдав за тщетными усилиями Гарта удержать голову Карины на поверхности воды, медленно двинулся к людям снова.
- Цинна, берегись! – заорал Гусак, пытаясь заслонить девочку.
Одна из лап стремительно рванулась к остолбеневшей от ужаса Тине. Карина крепко зажмурилась…. И тут же почувствовала, что омут отпустил. Она почти пулей вылетела на тропу и упала рядом с тяжело дышащим ведьмаком, в немом изумлении озиравшимся  по сторонам.
Карина не сразу поняла, что все они находятся под высоким куполом, раздвинувшим серебристую мглу, а Трок, недовольно ворча, убирается восвояси.
- И ты…. Ты ждала самого последнего момента…. – от возмущения у ведьмака не было слов.
- Это сделала ОНА? – пораженно спросила Тина, когда к ней вернулась способность говорить.
- А кто? – зло сказал ведьмак, поднимаясь с земли, - Ну, чего разлеглась? Веди теперь нас. Без тебя эта штука нас не выпустит.
Пошатываясь, Карина встала и, в полном недоумении, сделала несколько шагов дальше по тропе, пока не уткнулась в невидимый барьер, холодный и неприятно потрескивающий.
- Я… не могу идти дальше. Тут стена….
- О чем ты говоришь? – продолжал злиться ведьмак, - Купол создать смогла, а двигать его не можешь? Уж не хочешь ли ты сказать, что его сделал кто-то другой? Тина, ты?
Девочка отрицательно покачала головой.
- А ну-ка, попробуй пройти! – приказал Гарт.
Тина нерешительно обошла Карину. Купол, подталкивая сзади мула Гусака, двинулся за ней, как приклеенный.
- Тина… это ты? – пораженно спросил ведьмак, - Не может быть! Я не чувствую в тебе ... такой силы.
- Нет, это не я, - замотала головой удивленная девочка, - Я же не умею!
- О чем ты думала, когда он возник? - настаивал Гарт.
- Ни о чем, - растерялась девочка, - Я вообще не могу думать, когда мне страшно.
- Ладно, разберемся, - хмуро сказал ведьмак, подходя к Тине и беря ее за руку, - Идем, я покажу тропу. Вещи не забудьте, - устало добавил он, обращаясь к Карине и Гусаку.
До твердой земли под купол не пробралась ни одна болотная тварь. Миновав опасное место, путники выбрались из серебристого мрака и остановились под кронами могучих дубов, что бы передохнуть. Купола видно не было, но он все еще охранял их.
- Ладно, хватит, Карина, я знаю, чье это художество, - проворчал ведьмак, в бессилии падая на траву, - Снимай защиту.
- Но я правда не знаю….
Она вся перемазалась в вонючей болотной жиже и не знала, как привести себя в порядок. В ее дорожном мешке смены платья не было.
- Не ври. ТАКОЕ не каждый способен сотворить.
Карина лишь развела руками.
- Ты что, не понимаешь, какой будет откат, если ты оставишь это? Быстро вспоминай, о чем ты подумала, прежде чем поставить защиту? – взорвался ведьмак.
Карина помнила слезы в глазах Тины, готовой принять удар паучьих лап, и помнила, как хотела защитить девочку.
- Я… не знаю…. Я просто хотела, чтобы мы… оказались в безопасности.
- Ясно. Снимай купол, мы в безопасности! – зло сказал он, - Ну, как знаешь. Тебе же хуже. Дождешься отката – мало не покажется.
Морщась, он сел и стал снимать плащ, порезанный шипами Трока. Светлая рубаха на его груди пропиталась темной кровью. Он с трудом снял рубаху, тихо выругался и осторожно ощупал кожу вокруг раны.
- Гарт, миленький! – вдруг заплакала Тина, - Ты теперь умрешь, да?
Гусак рванулся к седельному мешку и быстро начал в нем копаться.
- Нет, ничего нет, - в отчаянии выкрикнул он, - Как мы не подумали!
Карина смотрела в серое лицо Гарта и не понимала, что с ним происходит. Движения его становились все медленнее, глаза постепенно заволакивала пелена. Он медленно достал из кармана какую-то склянку, но сил открыть ее у него уже не хватило. Гарт выронил склянку и, закатив глаза, повалился на траву. Тина плакала навзрыд. Гусак кинулся к склянке, но Карина опередила его. Она быстро открыла флакон и, смочив пальцы в бесцветной жидкости, намазала ей губы ведьмака.
- Дай ему все! Может, поможет! – всхлипывая, сказала Тина.
Гусак покачал головой.
- От шипов Трока без специального средства не выжил никто.
Карина безотчетно дотронулась до посеревшей кожи вокруг раны. И зачем-то прикрыла ее ладонями. На какой-то миг ей показалось, что под пальцами что-то засветилось, и тут же ее тело потряс сильнейший удар, отбросивший ее на несколько шагов в сторону.
В ушах зазвенело, руки и ноги сжимали судороги, как будто ее только что ударило током. Карина  зажмурилась и потрясла головой, пытаясь прийти в себя, а когда вновь открыла глаза, увидела, что ведьмак зашевелился и медленно сел, с удивлением рассматривая и трогая место, где только что зияла открытая рана. Кожа оказалась совершенно целой, ни шрама, ни царапины.
Гусак что-то восхищенно пробормотал, Тина, плача, бросилась к ведьмаку.
- Гарт, миленький! Она спасла тебя! Это Карина сделала, я видела!
Он отстранил Тину и, легко поднявшись, подошел к Карине.
- Как? Что ты сделала? Я хочу знать! – повелительно сказал он.
Карина опустила голову.
- Спасибо, - неожиданно сказал он.
Пораженная, Карина подняла голову и увидела протянутую руку Гарта.
- Откат? – понял он, помогая ей подняться.
- Наверное, - пробормотала Карина, чувствуя боль во всем теле.
И пошатнулась, теряя равновесие.
Гарт подхватил ее на руки и помог взобраться на мула.
- Нам нельзя тут оставаться. Держись. Отъедем немного, и отдохнем. Купола нет. Я слышу, что ОНИ опять чувствуют нас. Далеко они преследовать не будут. Идемте, надо торопиться.
И, придерживая Карину в седле, повел мула в лес.
Позже, когда они остановились, наконец, на ночлег, Гарт уложил на свое одеяло уставшую, как никогда, Карину и сел рядом с Гусаком у костра.
Тина легла рядом с Кариной. Девочка все еще находилась под впечатлением недавнего перехода по Серебристой Топи.
- Как же нам повезло, что ты была с нами, - прошептала она, заметив, что Карина не спит, - кто учил тебя?
- МЕНЯ никто не учил.
- Не можешь сказать? – по-своему поняла Тина, - Если бы не ты, Гарт бы погиб – на лапах Трока есть ядовитые шипы, одно касание которых несет смерть. Ты человек, или нет? – неожиданно спросила она.
Карина молчала. Она не могла ответить ни на один вопрос девочки. Она сама ничего не понимала.
Наконец, Тина успокоилась и уснула. А Карина еще долго прислушивалась к голосам у костра.
Гарт и Гусак говорили обо всем, кроме давешнего происшествия. Гусак, по обыкновению, тихо натренькивал на лире и что-то мурлыкал себе под нос. Под его тихое бормотание Карина чуть не уснула. Очнулась от дремоты, когда услышала, что голоса у костра стали громче и злее.
- Она же Цинну защищала! – возмущенно воскликнул Гусак, - Она же столько раз помогала нам!
- Да понял я это! Но она…. Она НЕЧИТАЕМА! Почему она не воспользовалась магией раньше, когда еще были целы лошади?
- Может, она и вправду не знает, как у нее все это получается, - ответил Гусак.
- Я не верю! Я ей не верю, - твердо повторил Гарт, - Я ничего про нее не знаю. Она обладает огромной силой, совершенно мне неизвестной. Я не знаю, чьей помощью она пользуется – у нее даже откат был не такой, как у всех! Это – странно и непонятно. Это может быть опасно. Я не могу ей позволить и дальше находиться рядом с Цинной!
Почему он называл Тину Цинной? Такое знакомое имя – Цинна…. Неужели….
- Но если она и вправду не понимает, как ей это удается, она же попадет в беду! Она же беззащитна!
- Не думаю. В случае прямой опасности она сможет за себя постоять, она неоднократно это доказывала. А если тебя так заботит ее судьба, оставайся с ней! Завтра к вечеру приедем в Албену. Дальше она поедет куда угодно, только не с нами! Это мое последнее слово!
- Но Гарт! Она же….
- Не ссорьтесь из-за меня, - тихо сказала Карина, поднимаясь, - вы перепугаете всех лесных обитателей.
- Иди-ка ты лучше спать, Гусак. Завтра ведь пешком придется идти, - напомнил Гарт.
- Ладно, - проворчал музыкант, отправляясь спать.
Карина встала, подошла к костру и остановилась, не решаясь сесть.
Гарт молча показал ей на место, где сидел Гусак.
- Ну что, пришла в себя? – спросил он, пряча взгляд.
- Кажется….
- Ты слышала, о чем мы говорили?
- Боюсь, это не слышал только глухой.
Ведьмак кивнул и подбросил в огонь охапку веток.
- Я отвечаю за … Тину. Я не могу позволить…. В общем, ты останешься в Албене.
Карина молчала. Ведьмак поднял, наконец, глаза и пристально посмотрел на Карину.
- Ты ничего не хочешь рассказать? – сухо спросил он.
Невольно поежившись под его взглядом, Карина задумалась. А что она может рассказать? О том, что всю свою сознательную жизнь имела возможность следить за жизнью Боевой Волшебницы, тело которой сейчас занимает? Имеет ли она на это право? Откуда ей знать, как отнесется к ее истории ведьмак? В любом случае он не позволит ей двигаться с ними дальше. Или рассказать? Совсем немного….
- Я нахожусь в чужом теле, - вырвалось у нее почти непроизвольно, и она заплакала.
Гарт молчал и смотрел на нее… с жалостью. И ее прорвало.
- Мне кажется, что все это происходит со мной во сне. Но этот сон все не прекращается. В нормальной жизни я выгляжу несколько иначе…. И ничего такого не умею – ни сражаться на палках, ни колдовать. Это тело… это оно все может. Я правда не знаю, как все получается. Я в этом мире пропаду, честное слово! Как будто знаю про все, что с нами происходит, но как вести себя – не знаю. Я не знаю, на что способна. Я не знаю, почему ты не можешь меня прочитать. Я не чувствую того, что чувствует маг, понимаешь?
- Наверное, после того обряда у тебя немного помутился разум…. Надеюсь, это временно, - неожиданно мягко сказал ведьмак.
- Да все со мной в порядке! Просто я – из другого мира! Если расскажу о нем, ты удивишься! Мне после того, как вы нашли меня, снятся сны про тот мир, откуда я пришла, словно моя жизнь там продолжается. Ну, понимаешь, засыпаю, и я – там. Просыпаюсь – здесь. А там – наоборот.
- Чушь какая-то… - проворчал он.
- Вот именно! – горячо воскликнула она и зажала рот руками, увидев, как встрепенулась во сне потревоженная ее восклицанием Тина.
Он оглянулся и посмотрел на спящих.
- Спасибо за Тину. Ведь ты выстроила купол для нее.
- Я так испугалась!
- И я боялся, - признался ведьмак, - За всех вас. Если бы не ты, мы бы пропали.
- Ты боялся? – не поверила Карина.
Он лишь пожал плечами.
- Ты относишься к ней не как к принцессе, правда? – не вытерпев, спросила она.
Гарт медленно поднял голову и долгим взглядом посмотрел Карине в глаза. Она смутилась. Мало того, что она немного побаивалась его резкости, теперь она чувствовала себя рядом с ним  неуютно, потому что он был … мужчиной и умел заглянуть в душу женщины так, чтобы перевернуть там все вверх дном.
- Ты откуда знаешь?
- Да я же вижу, как ты с ней общаешься, как смотришь на нее. Она тебе, как дочь, да?
- Нет, откуда ты знаешь, кто такая … Тина?
- Ты так ее называл на болоте. И сейчас, когда думал, что я сплю.
Гарт молчал долго.
Карина рассматривала его хмурое лицо и думала о том, что никогда в своей жизни не видела такого красивого мужчину. Разве что в кино.
- Теперь ты понимаешь, почему рядом с нами находиться опасно? – наконец, спросил он.
- Не совсем, - призналась Карина, пытаясь справиться с внезапным приступом безумного желания дотронуться до шрама на его щеке.
Он вздохнул и терпеливо объяснил:
- За Цинной охотятся все, кому не лень. Нам всем грозит смертельная опасность. Присутствие чужаков нежелательно. Надеюсь, ты меня понимаешь.
Карина кивнула. Все было ясно. Ничто не заставит его переменить решение. Она встала и молча пошла спать.
Гарт не дал ей уйти. Он неожиданно взял ее за руку и встал, возвышаясь над ней.
Сердце Карины забилось раненой птицей. Она не смела посмотреть в его глаза.
Он взял ее за подбородок и, удерживая ее лицо в таком положении, сказал:
- Карина, я хочу, чтобы ты думала обо мне… без злобы.
Наверное, чувства Карины легко можно было прочитать по ее лицу.
Гарт медленно наклонился и, полузакрыв глаза, подарил Карине поцелуй. И тут же отпустил ее и снова сел на свое место.
Карина не знала, что и думать….
Постояв немного, она доплелась до своего места рядом с Цинной, но еще долго не могла заснуть, разглядывая спину мужчины, в которого она, кажется, влюбилась.


Утро началось с телефонного звонка.
- Ну, ты где?  - спросил Вован,  - Я тебя уже пятнадцать минут жду.
- Сейчас….
Карина вскочила, радуясь, что спина почти не болит. Мазь и вправду оказалась волшебной. И тут поняла, что ей совсем нечего надеть на ноги. Варвара унесла туфли, но про свое обещание выделить тапки, скорое всего, забыла.
Пришлось идти босиком.
- Ты чего босая? Простудишься! Быстро обуйся! – вместо утреннего «здрасьте» сказал Васильич.
- Мне нечего надеть. Варвара забрала мои туфли в починку…  - проворчала Карина.
Все в этом доме пытались ей командовать.
- Иди в дом, - смилостивился Васильич, - Я сам все приму. А Варвару теперь не добудишься, напилась вчера. Ты, что ли, ей на бутылку дала?
- Я. И как же мне быть? Сегодня должны привезти ужин из ресторана….
- Знаю, я сам за ним поеду. Совсем нечего одеть?
- Совсем, - призналась она.
- Иди, я чего-нибудь придумаю.
Карина поплелась на кухню. К ее удивлению, тут было так же чисто, как оставалось с вечера. На столе лежали конверт и записка.
«Съездите с Сергеем Васильевичем в город. В конверте 300 долларов. Надеюсь, на туфли хватит».
Вот это номер! Да этого хватит и на сапожки! К чему такая щедрость? Или это – аванс? Решив, что разберется с этим к вечеру, Карина с воодушевлением принялась за приготовление завтрака.
Заглянув в холодильник, она обнаружила, что злобный неврастеник слопал все  котлеты и опустошил половину кастрюли борща. Такого объема ей с Виктором хватило бы дня на четыре. От салата не осталось даже следа.
Карина поставила в микроволновку кусок семги и села пить кофе.
 Сон вспомнился неожиданно, и так ярко, будто все это случилось наяву. Впору объясняться с психиатром. Но Карина с детства недолюбливала врачей. Добрые дядечки и тетечки внимательно слушали ее рассказы, задавали наводящие вопросы и делали выводы совсем не в пользу Карины.
Поцелуй Гарта будоражил Карину, словно это произошло по-настоящему. Отсутствие Кары все еще беспокоило, но видеть себя в компании странного ведьмака было настолько приятно, что даже воспоминание о жутких чудовищах Серебристых Топей казалось не столь неприятным. Наяву о встрече с таким мужчиной, а, тем более, его поцелуе, только мечтать можно было.
Через несколько минут появился Васильич.
- Ничего лучшего не нашел, - сказал он, поставив перед ней поношенные галоши огромного размера, - Варвара спит так, что пушкой не разбудишь, а ее супружник понятия не имеет, куда она дела твои туфли. Что делать будешь?
- Вы когда в город поедете? Я с вами, можно? Вадим Александрович разрешил….
- Сбирался в три. Будешь готова?
- Да. Мне нужно будет в «Империю» заехать и к маме, если не возражаете, она там рядом живет. Нужно забрать кое-какие вещи.
- Тогда поедем в два, а то мне нужно поспеть к сроку. Управишься за час?
- Конечно, - заверила Карина, очень сомневаясь, что так и будет.
В час приехала машина из прачечной. Педантично сдав белье по описи, Карина поинтересовалась, когда его вернут. Хмурый рабочий буркнул: «Завтра в десять», - и укатил в город. Карина пошла одеваться.
- Что за гости? Часто приезжают? – спросила Карина, когда они с Васильевичем поехали в город.
- Раз в неделю или две. Друг его, проведывает, Кирилл Петрович.
- А еще кто будет? Он велел накрыть на четверых.
- Да так, шушера всякая. Кирилл Петрович опять, должно быть, девок привезет.
- С Победы? – ужаснулась она.
- Да ты в своем ли уме, Карина? К нашему барину девочки высшего класса ездят. С виду и не поймешь, что они продажные.
- И много их… ездит?
- Какая любопытная…. Поживешь с нами, сама все узнаешь.
- Сергей Васильевич, я вчера фотографию видела…. А  где его дочь?
- Слава Богу, ее не было в машине в тот день. Живет у матери Майи. Вадим Александрович иногда ездит на нее посмотреть. Если бы не она, совсем бы из дома не выходил. Приедем к школе, постоим, посмотрит на нее, и домой едем. Она, наверное, не знает, что он жив. Думаю, Виктория Семеновна постаралась, что бы девочка об отце ничего не знала.
- Он не общается с ней?
- Ты же его видела. Чего ребенка пугать? Но деньгами, понятное дело, он ей помогает.
- А чем он зарабатывает? – продолжала расспрашивать она.
- Пишет что-то. Полина говорила, что у него в кабинете полно всяких бумаг с записями.
- Романы, что ли? – не поверила Карина.
- Не знаю. Только денег у него до черта.
- Вы давно у него работаете?
- Два года. Он как освободился, Кирилл Петрович ему этот дом и подогнал, со всей обстановкой и прислугой.
Надо же, как Самойлов заботился о своем друге!
- Теперь куда? Командуй.
- Давайте заедем в «Колизей», потом в «Захар», а потом поедем к маме, она возле «Шанхая» живет.
- Ну, к маме, так к маме…. Тогда начнем прямо с нее.
Дарья Ивановна встретила не слишком дружелюбно.
- Есть хочешь? Там суп.
- Нет, я на минутку. Чего такая злая?
- Ты что, новости не смотришь? – огрызнулась она.
- Нет, а что случилось? – встревожилась Карина.
- Вчера был пикет у Думы, подошла ко мне какая-то девчушка, молоденькая совсем, спрашивает: « Против чего бастуете?» А я возьми, и скажи ей честно: «Еще не сказали». Утром смотрю, а меня крупным планом в новостях показывают. Так глупо! Что люди скажут? Опозорилась на старости лет!
- Да ты не старая совсем! – попыталась утешить ее Карина, роясь в шкафу, - Потом- то сказали, из-за чего вас собрали?
- Сказали. Дом Студентов продают. Ты чего ищешь там?
- Помнишь, я тебе летом вещи кое-какие отдала? Куда ты их дела?
- Вспомнила! Я их еще в сентябре отдала. Ты бы гордость свою засунула подальше, да сходила к Виктору. Ему твои одежки все равно ни к чему.
- Не пойду.
- А зимой в чем ходить будешь? Шуба новая совсем….
- Не ворчи, я сама с этим разберусь.
- Как тебе там, на новой работе? Тяжело? – сочувственно спросила Дарья Ивановна, понимая, что спорить бесполезно.
- Не очень, - соврала Карина, - Можно я возьму поносить твой свитер и эту юбку?
- Бери. Хозяева как? Требовательные?
- Да.
- И как тебя угораздило согласиться на такую работу? Платят-то хорошо?
- Хорошо.
- Карина, я на танцы записалась, - неожиданно выпалила мама.
Новость показалась настолько ошеломляющей, что Карина перестала рыться в шкафу и посмотрела на мать.
- Я давно присматриваюсь, там объявление такое: «Приглашаем всех желающих в школу социально - бытового танца». Ну, мы с Валерием Петровичем и записались.
Валерий Петрович был маминым приятелем.
- Может, чайку попьем? Расскажешь все.
- Прости, не могу, меня машина ждет.
Карина записала для нее свой номер телефона и, прихватив пакет с вещами, выскочила на улицу.
Карина улыбалась всю дорогу, вспоминая мамину новость. Социально-бытовой танец, это когда моешь посуду, призывно вихляя бедрами? Или специально заученными движениями протираешь пыль? Или это просто танец инженера? Или свинарки? Танец матери, гуляющей с ребенком? Да, тут был простор для фантазии.
Гости приехали в восемь. Карина слышала, как Вадим встретил их и провел в гостиную. Сама она весь вечер читала прихваченный у мамы сборник Толкиена на английском языке. Наверху часов до трех ночи играла популярная музыка, слышался смех и громкие возгласы. Праздник удался. Хозяин не мучил гостей ни Вагнером, ни Шостаковичем….


Весь день пришлось идти пешком. Даже принцесса иногда слезала с нагруженного поклажей мула, чтобы дать ему немного передохнуть. Карина удивлялась стойкости девочки. Провести столько дней в пути, ночевать на земле и в дрянных постоялых дворах, целыми днями ехать на лошади, питаться жестким мясом, ягодами и орехами, которые срывали на ходу, не каждый выдержит. Даже привычное тело Кары иногда требовало отдыха, так что говорить о тринадцатилетней принцессе? Но девочка не роптала. Ворчала иногда, это правда, но особого недовольства не проявляла.
Карина была расстроена предстоящим расставанием. За несколько дней пути она  привязалась к Цинне и беспечному Гусаку, а к Гарту вообще испытывала такое…. Этот мужчина без труда завоевал ее сердце. Рядом с ним она робела, как влюбленный подросток. Одного его взгляда было достаточно, чтобы она стала безмерно счастливой или настолько же сильно несчастной. А после давешнего поцелуя, вкус которого она ощущала до сих пор, ее целиком захватило безумное влечение к этому совершенно недоступному для нее мужчине.
Гарт весь день был с ней холоден и ограничился только несколькими сухими дежурными фразами. Ни одного намека на ночной разговор и поцелуй, ни одного доброго слова или жеста помощи. Казалось, его совершенно не волнует ее усталость и переживания по поводу предстоящего расставания.
До Албены добрались поздно вечером. Хозяин таверны, определив гостей на постой, куда-то смылся от греха подальше, видимо, испугался воинственного вида ведьмака. Гусаку это не понравилось. Истосковавшись по благодарным слушателям, кукольник очень расстроился, узнав, что в таверне они одни. Гарт еле уговорил его никуда не выходить.
- Мы же договорились, Гусак, пока ты с нами, ты не будешь напрашиваться на неприятности.
Карина не поняла, о каких неприятностях идет речь, и переспросила Цинну. Они вдвоем сидели за длинным столом в трапезной. Мужчины ушли в погреб за вином.
- Да он же ни одной юбки не пропускает, - снисходительно улыбаясь, пояснила девочка, - Очарует чью-нибудь дочку или жену, развлечется, а потом бежит из города от рассвирепевших мужиков. И так везде. Скоро не останется ни одного городка, где бы его ни ждали с кольями и ухватами.
Надо же! Гусак – коварный соблазнитель. Вот умора!
- Я видела его в Янтарном Городе, - сказала Карина, - Его там любят. И даже прозвище почетное дали – Певец Долины Людей.
- Вот и жил бы себе в большом городе. Там нравы другие, совсем не то, что в маленьких поселках, где вся жизнь на виду, - совсем по-взрослому ответила Цинна, - Так нет же, тянет его в странствия. Когда я стану…. Когда я вернусь домой, я возьму Гусака на службу. И прикажу жениться. Хватит ему бродяжничать.
- Затоскует.
- Ничего. Не мальчик уже. Пора дом завести, деток всяких. Вот у тебя есть муж? Расскажи о себе, а? – встрепенулась Цинна, - Гарт не любит, когда я разговариваю с посторонними. Но ты ведь не посторонняя теперь, правда? Особенно после вчерашнего.
Карина снова вздохнула. Сегодня – не посторонняя. А завтра на рассвете они расстанутся, возможно, навсегда.
- Да нечего рассказывать, Цинна. Честно говоря, у меня такой сумбур в голове, что я и сама не понимаю, что случилось со мной на самом деле, а что – просто игра воображения.
 Гарт и Гусак вернулись с большой пыльной бутылью.
- И я хочу! – захлопала в ладоши Цинна, - Это – кхетим, да?
- Какая-то местная бурда, - отмахнулся Гарт, - Цинна, там для тебя баня готова. Иди купаться и ложись. Мы выезжаем завтра на рассвете.
- Может, задержимся тут? – попросила девочка, - У меня так ноги гудят…. А тут - настоящие перины, я видела.
- Посмотрим, - хмуро ответил ведьмак, - Иди, вода стынет.
- Карина, идем со мной? – предложила Цинна.
- Не стоит, - отрезал ведьмак, - Она вымоется после тебя.
Цинна неожиданно разозлилась. Даже ножкой топнула от возмущения.
- Ты же знаешь, мне нужна… помощница!
- Цинна, мне неприятно об этом напоминать, но ты целых два года прекрасно обходилась сама. Потерпи до Калантара. Там будет все, чего ты заслуживаешь, - твердо ответил Гарт.
Цинна удалилась, демонстрируя оскорбленное достоинство.
- Будешь с нами? – спросил Гусак Карину, показывая на бутыль с вином.
- Нет. Пожалуй, я пойду в свою комнату.
- Оставайся, - неожиданно предложил ведьмак, - Тебе нужно немного расслабиться.
- Да, - поддержал Гусак, - как знать, как сложится твоя жизнь дальше.
- Не надо взывать к моей совести, - отрезал ведьмак, - Я все равно не передумаю.
- Давайте не будем об этом говорить? – попросила Карина, - Спасибо и за то, что не бросили меня в овраге.
Гусак налил ей вина, темно-коричневую жидкость со слабым запахом пряных трав, и спросил:
- Останешься здесь или дальше пойдешь?
Карина сделала глоток и задумалась.
- Уж больно страшные тут дороги.
- Чем заниматься собираешься? – продолжал интересоваться Гусак.
- Понятия не имею. Может, удастся пристроиться в какой-нибудь таверне или на постоялом дворе.
- А что ты вообще делать умеешь? – спросил Гарт.
- Вопрос праздный. И тебя это не должно волновать, – расхрабрившись, нахамила Карина.
Он кивнул, соглашаясь.
- До чего ты странно выражаешься, - сказал Гусак, - Мне бы так уметь.
- Достаточно и того, что ты умеешь, - усмехнулся Гарт.
- Ты опять? Все норовят обидеть лицедея! – обиделся Гусак.
Цинна вернулась в трапезную примерно через час. Ее голова была замотана в чистую серую холстину, щеки порозовели, она выглядела такой милой….
- Ты зачем вернулась? – спросил Гарт, - Поздно уже, иди в кровать.
- Мне скучно.
- Что, усыпить насильно?
- Не выйдет! – Цинна хитро улыбнулась, - Хальге научила меня таким штукам…. Ну, сопротивляться магии сна, например.
- Попробуем? – улыбнулся в ответ ведьмак и, начертав в воздухе какой – то знак, произнес несколько непонятных слов.
Зароптавший было Гусак немедленно уронил тяжелую голову на стол.
На Карину и Цинну магия Гарта не подействовала. Он, кажется, не был удивлен.
- Что, съел? Твои штучки годятся только для подвыпивших толстяков, - радостно заметила девочка.
- Надо же! В тебе и вправду есть природная сила…. Говорила мне Хальге, а я не верил. Это заклинание, Цинна, годится для живых существ, не обладающих даже толикой магического начала.
- Я же говорила! Теперь придется тебе тащить эту тушу наверх. Или разбудишь его?
- Не за чем. Еще пойдет в город, на ночь глядя. Ты же его знаешь. Отнесу. Идем, Цинна, тебе все равно спать пора. Захвати лиру, а то потеряет еще, завтра причитаний не оберешься. Карина, иди купаться, пока вода не остыла.
Какое внимание! Но у Карины было не во что переодеться, хотя ее потрепанная одежда после купания в болоте и долгих дней пути давно требовала стирки и основательной починки.
- В мешке Гусака есть чистая рубаха, - сказал Гарт, - До утра твое рванье высохнет, а завтра купишь себе что-нибудь приличное. Вот деньги, возьми. На первое время хватит.
Он бросил на стол довольно увесистый кошель, из которого высыпалась целая пригоршня туфов. Карина знала, что это очень крупные для Роны деньги.
-  Тут много… Я не смогу отдать….
- Ерунда. Считай это платой за помощь, которую ты нам оказала.
- Гарт! Как ты можешь! Ее помощь неоценима! – возмутилась Цинна, посчитав его слова оскорбительными.
- Другого мы предложить все равно не можем, - резонно ответил ведьмак, взваливая на плечо обмякшее тело Гусака.
Он так сладко и крепко спал, что действия ведьмака вызвали лишь довольную улыбку на его губах.
- Вот когда я стану, наконец…. – начала Цинна.
- Замолчи! – оборвал Гарт, направляясь к лестнице, - Это случится не раньше, чем тебе исполнится пятнадцать.
- Ну и что? Всего два года! Я обязательно найду тебя, Карина. И тогда ты заживешь, как этого заслуживаешь.
«Если выживу», - подумала Карина, следуя за ними.
Вымывшись, Карина постирала одежду и, развесив ее прямо в банной комнате, пошла к себе. По дороге заглянула в комнату, где крепко спали принцесса и будущий придворный музыкант. Все было спокойно. Потеплее укрыв Цинну и Гусака, Карина вернулась в свою комнату и попробовала уснуть. Сон не шел. Хотелось курить. Это было странно для тела Кары, но, может быть, привычки от тела не зависят?
Воспользовавшись огнивом, лежащим в ее дорожной сумке, Карина зажгла свечу и села у окна. Ночь была темная и звездная. Прямо впереди горели две яркие звезды. Глаза Манира. Кто был этот Манир, Карина не знала, зато знала, что именно в ту сторону уйдут завтра люди, к которым она успела привязаться. Свеча горела очень слабо. При таком свете многие хозяйки в этом мире занимаются рукоделием. Ее платье нуждалось в основательной починке. Оно, конечно, было еще мокрым, но зашить пару дыр все-таки было необходимо.
Расхаживать по чужому дому в одной сорочке, должно быть, было верхом неприличия, но делать было нечего. Карина осторожно вышла из комнаты и, тихо ступая, пошла в банную.
Она открыла дверь и замерла, чувствуя, что краснеет. В ванной сидел Гарт. Должно быть, он слышал ее осторожные шаги, потому что едва она вошла, вздохнул, как ей показалось, с облегчением и выпустил из руки меч, который он прятал за ванной.
- Извини, - пробормотала она, не в силах отвести глаз от его груди и рук, - Я хотела….
Гарт неожиданно поднялся, встав во весь рост и, гипнотизируя ее взглядом, уверенно сказал:
- Я знаю, чего ты хотела.
Карина не могла отвести взгляд. Его глаза казались бездонными и притягивали женщину с какой-то неодолимой силой. Она понимала, что он стоит перед ней совершенно голый, но не могла его разглядеть не только из робости, но и потому, что Гарт каким-то образом удерживал ее взгляд.
- Я дам тебе то, что ты хочешь, - снова сказал он и протянул руку, - Правда, это не повлияет на мое решение.
Карина почувствовала неудержимое желание приблизиться. Она сделала несколько шагов в его сторону. Гарт, продолжая гипнотизировать ее, перешагнул через край ванны.
- Ну? – его протянутая рука звала ее.
Понимая, что происходит что-то странное, она все же не могла противиться ни этой зовущей руке с большим, похожем на солнце, родимым пятном на запястье, ни его притягивающему взгляду, ни своему дикому желанию.
- Я не могу… - делая следующий шаг, Карина предприняла последнюю попытку предотвратить неизбежное, - Это тело не принадлежит мне….
Гарт медленно подошел к ней и, положив руку на ее ягодицу, привлек к себе, прижимая ее бедра к своим. Карина дрожала всем телом.
- Разве это тело не хочет того же, чего хочешь ты? – тихо спросил Гарт и жадно впился в ее губы.
Карина обмякла, позволяя делать с собой все, что он хотел.
Отстранившись, Гарт резким движением разорвал ее сорочку и, легко подняв женщину на руки, посадил на высокий полок. Карина была не в состоянии даже обнять его. Разум отказал ей, руки не слушались, тело подрагивало от возбуждения. Она ничего не чувствовала, кроме жгучего желания принадлежать мужчине, имевшему над ней такую власть.
Гарт грубо овладел ее телом, как только что овладел ее сознанием. От резкой боли Карина очнулась и, вскрикнув, попыталась освободиться. Но он не отпустил ее, продолжая сильные толчки вглубь ее тела. Его лицо было жестким, он не отводил от лица Карины тяжелого взгляда и продолжал причинять ей боль. Испуганная и оскорбленная жестоким напором женщина пыталась оттолкнуть его, но разве она могла ему противостоять? Ее сопротивление вызвало у ведьмака лишь новую вспышку агрессии. Не отпуская ее, Гарт перехватил ее руки и, повалив ее на полок так, что она стукнулась головой о стену, прижал ее руки к стене над ее головой и усилил натиск, продолжая сверлить ее взглядом. От обиды и боли на глаза Карины навернулись слезы. Она закрыла глаза, не в силах выдержать этот страшный взгляд. Все должно было быть совсем не так, если вообще должно было случиться!
Голова сильно закружилась, наполняясь болью….
И новое, совершенно нереальное чувство соприкосновения с другим сознанием, вытесняющим ее из тела Кары…. Душа Карины рвалась прочь, а в тело уже проникала душа Кары. Смятение, непонимание, страх, узнавание, обмен памятью … мрак….
Внезапное соединение душ в одном теле потрясло Кару не меньше. Она ощутила то же самое, что и Карина, и поняла, что Карина исчезла. Нахлынула реальность, она обрела способность чувствовать свое тело и внезапно осознала, что мужчина только что излил в нее свое семя и теперь, расслабленный, опустился на нее, пытаясь унять тяжелое дыхание.
Это же Гарт! Что происходит? Что за шутку сыграла с ней Вейлу? Значит, пока она путешествовала по Междумирью, эта нахалка Карина завладела ее телом и развлекалась, как могла?
Не раздумывая, Кара грубо схватила ведьмака за волосы и, что было сил, ударила его под левую скулу. Охнув, ведьмак отпрянул и схватился за щеку, с удивлением глядя на разъяренную Боевую Волшебницу, которая, спрыгнув с полка, встала в боевую стойку, готовясь нанести следующий удар.
Ведьмак, сообразил, что происходит. Посмотрев на Кару с неожиданным сожалением, он убрал руку от начинающей наливаться багровым кровоподтеком скулы и, повернувшись к ней спиной,  медленно пошел к ванне.
- Я знаю, я мерзавец, - не оборачиваясь, сказал он, поднимая с пола растерзанную сорочку и протягивая ей, - Но иначе ты бы не вспомнила.
В голове Кары царила чудовищная неразбериха. Она хотела убить его немедленно, забить до смерти, но не могла, хоть он стоял рядом, открытый и безоружный.
Смятение и полное непонимание происходящего…. Так кто же она на самом деле? Неприметная неудачница Карина, невесть каким образом попавшая в этот странный мир (может быть, это все-таки сон?), или грозная воительница, Боевая Волшебница Кара, одно имя которой пробуждало ярость и ужас в ее врагах? Она чувствовала себя еще более растерянной, чем тогда, когда не понимала, кто она, и как оказалась в овраге, где ее обнаружили  Гарт, Гусак и Цинна. Она? Разве там была ОНА?
- Пришла в себя? – не поворачиваясь, спросил Гарт, - Так вот ты как выглядишь на самом деле, Кара….
Только не пустые разговоры…. Тем более, после того, что произошло…. Она должна была немедленно остаться одна
- Подожди…. – позвал Гарт.
Но она, выхватив из его руки сорочку, стремительно выскочила за дверь и побежала в свою комнатушку.
Щеки Кары пылали от гнева. Что происходит? Как эта мерзавка могла? Пользоваться ЕЕ телом для получения удовольствия? Удовольствия? Кара знала, какие чувства только что испытала Карина, и ей стало жаль несчастную, подчинившуюся зову плоти.
Закрыв дверь на засов, Кара бросилась к дорожному мешку, вытряхнула его содержимое на кровать и стала плести заклинание над своим нехитрым скарбом. Ее лицо побледнело, на лбу и висках появились капельки пота, глаза лихорадочно блестели, губы пересохли….
Странный, как выразился Гусак, дорожный набор Карины засветился голубым, и вещи стали менять свои очертания. Веретено стало астролябией, моток суровых ниток превратился в прочную веревку, свитую из жил священного оленя, бусинки оказались флакончиками с жидкостями и порошками, высохшая кроличья лапка обрела форму обоюдоострого ножа, пучок перьев стал боевым веером. Камень с рунами превратился в маленький высохший череп, сучок стал булавой, швейная игла и шило превратились в два меча – тяжелую двуручную катану и короткий черный меч, украшенный рунами. Два грязных носовых платка на деле оказались рубахой и штанами, небольшой моток сетки для ловли мелкой рыбешки – тончайшей, но очень прочной кольчугой, способной защитить грудь и живот от любой стрелы, даже заговоренной. Среди вещей оказались так же широкий кожаный пояс с отверстиями для ножей. И только огниво осталось прежней формы, правда, на нем проявились  разноцветные руны, скорее всего, додревние.
Убедившись, что все ее сокровища целы и невредимы, Кара с облегчением вздохнула и тяжело опустилась на кровать рядом со своими вещами.
Итак, все правда. Она действительно Кара. А Карина – всего лишь пришелица, вызванная Вейлу, чтобы закрыть сознание Кары от ведьмака. Он чувствовал, что здесь нечисто, но в суть проникнуть не смог. Оставалось надеяться, что он не успел прочитать ее, пока она была в растерянности от внезапно обрушившейся памяти. Почему колдовство рухнуло именно в тот момент, когда они занимались сексом? Из-за обиды Карины? Бедная женщина ожидала, что Гарт скорее прогонит ее…. А он без тени сомнения использовал ее тело для того, чтобы просто освободиться от сексуального напряжения. Нет, он хотел ПРОЧИТАТЬ! Как ее когда-то!
Кара брезгливо поморщилась. Мужчина…. И на что рассчитывала эта дурочка? Тут Кара поймала себя на мысли, что не отождествляет себя с этой женщиной. Но ведь это была ОНА! Над этим стоило задуматься. И еще эти воспоминания Карины – странный техномир, мегаполисы, реклама, такси, супермаркеты, компьютеры…. Каре эти слова отчего-то были понятны. Более того, они вызывали вполне реальные отчетливые образы. Словно она действительно была Кариной, жила в том, другом мире, и неплохо там себя чувствовала.
Кара пыталась привести в порядок свои чувства. Получалось плохо. Она злилась. Ее почти не заботило то, что Гарт мог знать о ее намерениях. Гораздо хуже было другое. Она не справилась с работой. Такое случалось иногда, но тогда мешали обстоятельства, которые напрямую от нее не зависели. Теперь же все было по-другому. Теперь она знала, зачем она здесь, как знала и другое – она не выполнит то, зачем шла сюда столько долгих дней.
Кара знала человека, которого ей предстояло убить. Они встречались дважды. Он однажды спас ей жизнь. Когда она вернула ему долг, он ее оскорбил.
Она провела свой ритуал с одной лишь целью – чтобы стать для Гарта НЕЧИТАЕМОЙ, а потом, в нужный момент, убить его и доставить принцессу к Кронеру.
Тот, кто нанял ее, пытался ее обмануть. Кронер сказал, что Гарт везет девочку к Серым Карликам для проведения какого-то обряда. Кара знала, КАКИЕ обряда проводили Серые, поэтому и согласилась на эту работу. К тому же она здорово набедокурила в Объединенном Королевстве, и ее отказ мог значить одно – смерть.
Храмовник, вероятно, хотел избавиться от Гарта и получить королевскую дочку, или, на худой конец, избавиться от Кары, если Гарт окажется сильнее. С какой стороны не смотри, Кронер получал выгоду. А Гарт…. Несмотря на то, что Гарт был презренным ведьмаком и обошелся с Кариной по-зверски, он вовсе не был таким уж злодеем, каким его описал Кронер. На самом деле он действительно был привязан к Цинне, оберегая ее, словно собственную дочь. Или был великолепным актером.
Мотнув головой, Кара решительно отмела второе предположение. Скорее всего, его целью было лишь спасение девочки от всех тех, кто покушался на ее трон. О том, что он вез Цинну в Святилище Векрта для ритуального жертвоприношения, не могло быть и речи. А, может, его надули так же, как в свое время Кару? Может, Серые наняли его или наплели чего-то, чтобы он доставил к ним девчонку? Может, кровь Древних Королей, текущая в ее жилах, так же привлекательна для Рьонка, как эльфийская? Эх, не все древние трактаты прочитаны, плохо ты училась, Кара, любила живую магию, а в пыльных книжках рыться не хотела….
Да, она взяла задаток за свою работу, но выполнять ее передумала. Не потому, что ненавидела Кронера и всех ему подобных за то, что они шли к власти и богатству, не гнушаясь любыми средствами. Не потому, что стремилась, чтобы баланс Добра и Зла в ее душе склонялся в сторону Добра.
Кару попросту надули. А этого она стерпеть не могла.
И еще одно терзало Кару. Она не могла постичь, почему обычная женская обида Карины на грубость Гарта рвет душу так, что все остальные, казалось бы, гораздо более важные проблемы отступают на второй план. И своя, старая обида всплывала. На Гарта, обозвавшего ее как-то презренной шлюхой. Узнал ее, надо же…. Ах, да, Дляну назвал Карину Сороконожкой…. Это Герата в свое время растрепала ему.
За дверью раздались шаги. Еще до того, как в дверь постучали, Кара знала, кто пришел. Знать бы – зачем? Если он успел прочитать ее до того, как она закрылась, вполне возможно, он шел убивать. Ну, что ж, придется сражаться. Словами такого не убедишь. Дать ему возможность прочитать себя как следует? Ну, уж, нет. Лучше она умрет, чем даст ведьмаку понять, что никак не справится с унижением, которое испытала Карина и своим, давнишним, которое до сих пор не забыла, хоть и прошло уже… сколько? Пять лет?
Сообразив, что все еще не одета, Кара быстро натянула рубаху и штаны, и, затянув ремень, стала быстро запихивать свои странные вещи в дорожный мешок. Мечи, немного поколебавшись, Кара сложила под кровать (все равно от них в таком тесном помещении будет мало толку), вложила нож в высокий сапог, трансформированный из старых растоптанных туфель, в которых до сих пор ходила Карина.
- Кара, я знаю, ты там, - раздался за дверью глухой голос Гарта, - Открой. Надо поговорить.
Он не приказывал, он просил.
Наверное, нужно было поставить магическую защиту…. Но она решила – будь что будет. И открыла, пропуская Гарта в комнату.
Гарт вошел и, оглядев комнатку, нерешительно остановился у самой двери. Странно, он выглядел не менее растерянным, чем она. Это ведьмак-то….
Кара молчала. Он молчал тоже, старательно избегая смотреть в ее сторону.
- Ну? – с вызовом спросила она.
- Я…. Ты обиделась, да? – вырвалось у Гарта.
Кара вздрогнула и поняла, что злость как рукой сняло.
- Ты прости меня…. Я сорвался. Все должно было быть по-другому. Нет, это вообще не должно было случиться.          
Он определенно нес какую-то чушь. Но Кара чувствовала, он искренен…. Пытается отвлечь, запудрить мозги? Нет, она не чувствовала фальши. И магии не чувствовала….
- Я обидел тебя, да? – снова спросил Гарт.
Кара отвернулась. Она была в смятении не только от того, что разговаривает с ведьмаком, только что изнасиловавшем ее, она чувствовала и другое…. Лгать, притворяться не было смысла.
- Если ты пришел ТОЛЬКО для того, чтобы просить прощения за свою грубость, - тщательно подбирая слова, выговорила она, - ты прощен. И можешь уходить.
Ей казалось, что он слишком долго пытался понять смысл, который она вложила в свои слова.
Он протянул руку, убирая волосы с ее щеки. К этому она готова не была. К внезапному удару, к нападению, к чему угодно, но к ласке….
Кара вздрогнула, ее испуганный взгляд метнулся к лицу мужчины.
- Клянусь, я не обижу тебя снова…. – прошептал он, обнимая ее и нежно привлекая к себе.
Неутоленная страсть захлестнула все существо Кары, вырываясь наружу, загоняя боль и разочарование в самые дальние уголки сознания. Эта женщина знала, чего хотела, куда до нее безвольной, растерянной Карине!


Карину разбудил тихий стук в дверь. Спросонья она не поняла, что на дворе была глухая ночь и вскочила, намереваясь одеться и открыть дверь. Стук повторился.
- Сейчас, сейчас….
Она запуталась в штанах, когда услышала тяжелые шаги по коридору. Голос Неверова спросил:
- Кирилл, ты что здесь делаешь?
- С новой домработницей познакомиться хочу. А что, не позволишь?
Карине стало дурно.
- Идем наверх. Оставь ее в покое, ей вставать завтра в шесть.
- А мне плевать, во сколько ей вставать. Хочу посмотреть, что за чудо ты на работу принял.
- Пошли, девчонки заждались. Давай- давай, двигай!
- Она что, тебе самому нужна? Так бы и сказал…. А то девчонки….
Во второй раз она заснула не скоро, тем более, что наверху включили громкую музыку. Ужасные воспоминания о произошедшем во сне ранили душу Карины гораздо больше, чем можно было ожидать. А потрясение, которое она испытала, когда ее душа на миг соприкоснулась с душой Кары? Все это было дико и непонятно, но теперь Карина понимала, что творится в голове Боевой Волшебницы, о чем она думает, что чувствует…. И Гарт…. Какой… подлец! Зачем он так поступил с ней? Почему Кара подпустила его к себе снова? Почему Кара чувствовала ЕЕ душевную боль, словно они были единым целым? Почему она испытывала к ведьмаку чувства, схожие с чувствами Карины? Да что с ней происходит? Почему она должна страдать даже во сне? Неужели ее переживания по поводу измены мужа так жестоко воплотились в ее снах? Гарт…. Гарт…. Гарт….
От безысходности Карина горько заплакала. Так, как плакала только в детстве, вспоминая гибель отца. Никто не знал, насколько тяжело она пережила это потрясение. Или еще не пережила? Может, эти сны – последствия той трагедии?
Утром Карина проснулась за двадцать минут до звонка Вована.  Умываясь, она думала о своем сне. Что за чушь! Насмотрелась на голый мужской торс и мускулы Неверова, накрутила себе о том, чем он занимался этой ночью с проститутками…. Совсем озверела от гормонов.
 Вован привез свежие фрукты и мясо. Васильича рядом не было.
- Ну, что, дорогуша, будешь чего-нибудь заказывать?
- Да.
Она протянула список.
- Кефир? Молоко? Он что, на кашки решил подсесть?
- Не ваше дело.
- Не с того начинаешь, милая. Кто ты есть – прислуга.  Так чего из себя барыню корчишь? Или ты умудрилась заслужить такие полномочия?
- Уважаемый, - прошипела Карина, - я не желаю, чтобы вы обращались со мной подобным образом. Если так пойдет и дальше, я обращусь к вашему руководству, и, поверьте, вас заменят более воспитанным сотрудником.
- Не велика потеря!
Он ухмыльнулся и, шлепнув ее по попе, пошел к «Газели». Вот гад!
Озлобленная до крайности, Карина пошла в кухню. Там ее ожидала Варвара. От нее за версту разило перегаром, сальные свалявшиеся волосы торчали во все стороны, глаза нездорово поблескивали.
- Как спинка твоя, Каришечка? У меня вчера было столько дел, извини, не смогла проведать тебя!
- Знаю я, сколько у вас было дел, Сергей Васильевич рассказал, - хмуро ответила Карина, включая кофеварку, - Туфли мои где?
- Ну, что ж, с кем не бывает…. А туфли твои выбросить пришлось. Да. Андреич сказал, невозможно починить. Зачем тебе такая рухлядь? Вон какие у тебя хорошенькие есть, новые, что ли?
- Новые, - буркнула она, заглядывая в холодильник.
- Здорово! А обмыть? Чтоб носились?
- Шла бы ты отсюда, Варвара Алексеевна, мне работать пора.
- Да ты чего, обиделась, что ли? Говорю же, испорчены были твои башмаки напрочь. Я уж так его уговаривала, а он – ни в какую!
- Варвара Алексеевна, Вадим Александрович предупредил меня, что бы я вам больше на водку не давала. И запретил вам находиться в доме. Понятно?
- Конечно, понятно! – согласилась она, - так мы можем не здесь…. Ты что, передумала за работу ставить?
- Передумала.
- Ну, хоть рюмочку налей, так печет, сил нет!
- Лечиться вам надо
-  Ну, рюмочку…. Сгоняй наверх, я знаю, у него вчера гости были, может, что осталось?
- Еще чего!
- Пожалела, да? Для меня пожалела? Я к тебе со всей душой, а ты вот, значит, как? Смотри, девка, я ведь могу и запомнить….
- Идите уже, мне некогда с вами разговаривать.
- Вот стерва!  - возмутилась она, - Что за люди! К ним с душой, а они морду воротят!
- Идите.
- Так-таки не нальешь? – просительно заглядывая мне в глаза, поинтересовалась она.
- Нет.
- Ну ладно, попроси у меня чего-нибудь! Дура ты, дура, я ведь тут на особом счету. Хочешь, словечко за тебя перед хозяином замолвлю?
- Обойдусь.
- Ну, плесни чего-нибудь, а?
- Уходите, Варвара Алексеевна, а то Васильича позову.
- Ну, Кариночка, красавица моя, пойми, помру ведь!
- Не помрете. И больше ко мне с такими просьбами не обращайтесь. Я что, не ясно выразилась?
Варвара плюнула на пол и вышла, хлопнув дверью. Пришлось проветривать помещение.
Карина встретила машину из прачечной и, придирчиво рассмотрев белье, осталась довольна. Оно было чистым и отлично выглаженным. И с описью все сошлось с первой попытки.
Прибрав в гостиной, она спустилась на кухню мыть посуду и встретила там высокую девицу в банном халате. У девицы были длинные прямые волосы с челкой до самых бровей, загорелая почти дочерна кожа и огромные голубые глаза.
- Ты что ли, новая домработница? – спросила она, откусывая приличный кусок от бутерброда с икрой.
- Я. А вы кто?
- Лариса, - коротко пояснила она, с интересом разглядывая Карину, - Садись, передохни. Чайку попьем….
- Что, все ночевать остались? - спросила Карина, загружая посудомойку.
- Только я. Кирилл с Машкой уехали часа в три. А что?
- Ничего.
- Тебя Карина зовут, да?
Она кивнула.
- Вадим рассказывал, как ты тут чудишь. Он ничего, не злой. Только страшный, как моя жизнь.
- По тебе не скажешь, что твоя жизнь так уж плоха.
-  Хорошо волосы сделали, правда? – оживилась она, откидывая челку со лба.
- Нарастила?
- Целый день в салоне проторчала. Пятьсот баксов отвалила, зато какой вид шикарный!
- И чего тебе Вадим Александрович про меня рассказал?
- Да про все. И как явилась сюда, как курица мокрая, и про записку на кухне, и про потоп…. Вот ржачно! Он так стебно рассказывает!
Так он смел потешаться над ней перед своими гостями! Вот мерзавец!
- Ну-ка расскажи подробнее, - как можно спокойнее, попросила Карина, вытирая руки и присаживаясь напротив.
Откуда бы она еще узнала, что, взбешенный до крайности встречей внизу, Неверов прочитал записку и потом полчаса давился от хохота, прежде чем смог взять себя в руки, чтобы позвонить и попытаться ее отчитать? Оказывается, все, что она делала, казалось хозяину страшно забавным.
- Он не хотел брать молодую, хотя тебе ведь уже все тридцать, да? Пожалел тебя, такая ты была несчастная в своих промокших туфлях.
- Какой же он добрый!!! - «восхитилась» Карина.
- Он ничего, веселый. Только урод. Но способный, - понизив голос до шепота, продолжила она, - Правда, не целуется. Но мне это ни к чему. Еще не хватало с такой образиной целоваться. И не раздевается совсем. Зато платит хорошо.
- И часто ты сюда ездишь? – пряча глаза, спросила Карина.
Ей совсем ни к чему было знать об интимных подробностях, но кое-что знать полагалось.
- Когда как. Иногда – раз в неделю, иногда чаще, а в августе он меня совсем не звал. Не знаю, как обходился…. Раньше на него Вика работала. Но она болтала много, поэтому он ее прогнал.
- А ты болтаешь меньше? – поинтересовалась Карина.
- Да я вообще - могила. Это я с тобой тут трещу, а с ним молчу больше. Да он со мной почти не разговаривает. Вот Кирилл, тот любит порасспросить. Вчера, например, пока ехали сюда, спрашивал, понимаю ли я в компьютерах.
- А ты?
- Ну, в «Симсов» играю, в стрелялки разные.
- Ты работаешь где? Или только на выездах?
- Я учусь. На массажистку, - гордо ответила она, - А вообще-то я – модель.
- Ясно. На жизнь, я вижу, хватает.
- Ага, - кивнула она, - только недолго мне работать так осталось. Старею.
- Да сколько же тебе лет? – удивилась Карина.
- Двадцать два. Еще года три – и на пенсию спишут. Тогда – или на Победу выходить, или на оклад в какую-нибудь контору. А, может, замуж выйду…. Только не знаю, как смогу завязать. Знаешь, как затягивает? Я тут в Египет на две недели ездила с мамой. Ни одного мужика за пятнадцать дней. Так вернулась, и сразу к Сереге пристала, вези, говорю, к кому хочешь, могу даже с двумя потрахаться. Так хотелось, аж зубы сводило!
- Серега – это кто? – уточнила Карина, грешным делом подумав на Васильича.
- Кот. Ну, главный он у нас, понимаешь? Он мне осетина подогнал. Мужик, что надо. А потом Кирилл к Вадиму позвал.
- Ладно, Лариса, ты ешь, а мне нужно делом заниматься.
Карина достала из шкафчика банку с мукой и стала делать тесто для пирога. Еще вчера заметила, что яблоки в холодильнике начинали портиться. К чему добру пропадать?
Болтая без умолку, девица намазала второй ломоть хлеба икрой.
- Лариса, ты не боишься, что будут проблемы с желудком? Икра – очень тяжелая пища.
- Не-а. Переварю. Желудок у меня в порядке. Вот с печенью проблемы. Я в девятом желтухой болела, теперь пить совсем нельзя. А работа у меня, знаешь, какая, все только и подливают! Думают, я от этого меньше стесняться буду. А я и не стесняюсь давно. Просто образ у меня такой, понимаешь? Скромная мамина дочка, девочка из порядочной семьи… и все такое. Знали бы, кто мой папа!
- А кто твой папа? – поддерживая разговор, поинтересовалась Карина.
- Да бомж он! Пропил квартиру, пьянь, а теперь в люке канализационном живет. А мама в деревню к сестре уехала.
- А ты? – поразилась Карина.
- Я квартиру снимаю с подружкой. Дороговато одной. Коплю на машину. Я «Мерсседес» хочу, как у Стаса, а пока только на «Фокус» хватает. Девчонки говорят – бери, а я не хочу. Не престижно как-то. Вот если бы кто подарил….
Карина поставила пирог в духовку.
- Ты долго еще здесь будешь? – спросила она.
- Нет, сейчас поем и одеваться пойду. А ты куда?
- Мне нужно убирать. Ты где ночевала? У Неверова?
- Нет. Там комната для гостей. Он меня обработал, и к себе свалил. Так даже лучше, а то ни лечь, как хочешь, ни одеться нормально утром. Хорошо еще, по утрам ему мои услуги не требуются. А то некоторые войдут в раж, перепьют, ночью помызгают, а кончить не могут. И утром лезут. А перегарищем прет….
- Он что, тоже напивается?
- Нет. Сильно пьяным я его только один раз видела. У него годовщина какая-то была. Всю ночь меня драл, Майей называл. Это его жена бывшая, знаешь?
- Знаю. Ты тут хозяйничай пока, встретимся наверху. Я твою комнату убирать иду.
Очень много полезного, но неприятного она узнала от болтливой Ларисы. Дело, конечно, житейское, но почему-то не хотелось об этом знать.
В комнате, где спала Лариса, было все перевернуто вверх дном. Неверов почему-то не предупредил, что Карина должна подготовить это место для его свидания. Может, ему было совестно, что он вынужден вызывать проституток. А, может, ему было безразлично, как домработница отнесется к этой стороне его жизни.
Она прибрала в комнате и сменила постельное белье, намереваясь отложить эти перчатки для уборки именно в этой комнате. Карина, конечно, не ханжа, но касаться белья, на котором спала проститутка, оказалось крайне неприятным. Часы уже показывали одиннадцать.
Неприбранным оставался тренажерный зал и холл. За час можно было успеть справиться со вторым.
Она спустилась вниз, встретив на лестнице Ларису.
- Ну, покедова! Серега приехал. Побегу одеваться. Увидимся еще.
- Увидимся.
- Приятно было познакомиться.
- Мне тоже, - совершенно искренне ответила Карина.
Лариса и вправду ей понравилась. Немного взбаломошная, но приветливая девчонка. И не хамка, что самое главное.
Карина проверила пирог, вымыла холл, простилась с Ларисой и ровно в двенадцать закрылась в своей комнате. Кажется, она начинала привыкать к новому распорядку дня.
Требовательно зазвонил мобильный. Она хорошо знала этот тип звонка – сама выделила Виктора в особую категорию. Отвечать не стала, но трубку взяла. Оказалось, в ее адрес поступило семь SMS. И все от благоверного. Читать не стала. Зачем травмировать и без того нездоровую психику?
Включила телевизор - скучно. Книжку дочитала еще вчера. Покопалась в видеофильмах. Подборка и впрямь аховая. К счастью, в самом низу тумбочки оказались диски «Водный мир» и «Тринадцатый воин». Удивляясь, как они сюда попали, она включила фильм и улеглась на кровать.
Через час Карина вышла в коридор и услышала лязг железа. Звуки доносились из тренажерного зала. Немного поколебавшись, она подошла к двери, но она оказалась плотно закрытой. Подглядывание – не совсем подходящее занятие для воспитанной женщины, всегда говорила ее мама.
Спальня Неверова, как и вчера, блистала чистотой. Делать тут было нечего. Разве что в ванной комнате пришлось протереть пол. Можно было чувствовать себя выполнившей свой долг до конца. Но до трех еще оставалось целых полтора часа, и, на свой страх и риск, Карина решила нарушить последнее табу.
Она открыла дверь в кабинет и ужаснулась. Такой беспорядок она видела только при генеральной уборке преподавательской в Политехе.
Огромный стол был завален папками и газетами, повсюду валялись обрывки и комки  бумаги, три пепельницы оказались доверху набиты окурками, пепел лежал везде, в том числе и на компьютерной клавиатуре. Книги в стеллаже, занимавшем всю стену, стояли и кое-как, на грязном ковре возле стеллажа лежало несколько  разворошенных книжных стопок. На столике возле факса горой высились диски и дискеты.
Вот тебе и педант!
Компьютер оказался включен. Карина подергала мышкой, зажигая экран, и увидела текст на английском. Это была статья Неверова о комитете солдатских матерей. Прочитав несколько строк, она не обнаружила ни единой ошибки. Карина не могла не оценить стиль, и читалось легко. Неужели этим он заработал на этот прекрасный дом? Умеют же люди!
К счастью, интервал заставки рабочего стола составлял всего десять минут. Времени для того, чтобы экран снова погас, не выдав Карину, было предостаточно. Но все равно пора было уходить. Она встала из-за стола, повернулась к двери и увидела на стене огромный фотопортрет. Это была Майя. Она смотрела прямо в глаза. Карина даже взгляд отвела, так ей стало нехорошо. Поколебавшись, она протерла черную рамку и стекло. За спиной раздался тихий звук. На компьютерной заставке тоже оказалось изображение погибшей жены Неверова. Только там она улыбалась. Красивая она была женщина. Должно быть, он все еще любил ее.
Подумав, Карина оставила у двери в кабинет сверток пакетов для мусора, вымыла полы в коридоре второго этажа и лестницу и ушла в свою комнату слушать звуки, доносящиеся из тренажерки.
Позвонила Наташа.
- Ну, как ты? Аллочка мне рассказала,  как ты живешь. Добавить есть чего?
Аллочка обладала превосходной памятью. Она передавала все, что знала, с  буквальной точностью.
- Знаешь, у меня радость. Привезли Джесс. Она - точная копия моего Фунтика. Такая красотка!
Фунтик – это ее любимый алабай, недавно погибший под колесами грузовика. Звали его, конечно, совсем по-другому, но полное имя, начинающееся как Фердинанд фон… Карина никогда не могла запомнить. Наташа очень сильно переживала по поводу его смерти. А теперь была страшно рада, что ей, наконец, отдали сучку из его последнего помета.
- Оставишь себе? – спросила Карина.
- Не знаю. Я чувствую, что совершаю предательство. Но она такая миленькая….
- Миленькая Джесс через пару месяцев станет настолько сильной, что будет таскать за собой дохлятину - Наташку по всей площадке для выгула, - сказала Карина.
- Знаю. Что, думаешь, пора менять породу?
- Не знаю. Сама решай. Что, на нее есть покупатель?
- Есть. Только такому псу нужны соответствующие условия. Не в городе же ее держать! И хозяин нужен покрепче, чем Шварценеггер.
В тренажерном зале снова звякнуло железо.
«Вот и Шварценеггер», - подумала Карина, понимая, что не решится приставать к нему с такими глупостями.
- Тебе Виктор звонил хоть? – спросила Наташа.
- Названивает. Только я не отвечаю. Завалил сообщениями.
- Не простишь?
- Ты не поверишь, Наташка, несмотря на все не очень приятные изменения в моей жизни, я рада, что освободилась от него.
- Понимаю. А Лика?
- Нет, не звонила. Я с ней тоже разговаривать не хочу.
- Она приходила ко мне, плакала….
- Надеюсь, секс с моим мужем стоил ее слез, - сухо ответила я.
- Ты все-таки, подумай, не чужая она тебе. Столько лет вместе!
- Наташка… - угрожающе начала Карина.
- Молчу. Ты когда приедешь? Когда у тебя выходной?
Карина задумалась. Кажется, Неверов про это даже не обмолвился.
- Пока не знаю. Я спрошу.
- И напомни ему, что по законодательству у тебя еще должен быть оплачиваемый отпуск не меньше месяца.
- Представляю его лицо – работаю всего три дня, и уже пришла качать права, - рассмеялась Карина.
- Ты ему спуску не давай. А то сядет на шею и ножки свесит. 
- Наташа, если бы ты его видела, ты бы так не шутила, - продолжала смеяться Карина.
- Что, правда такой урод, как Аллочка рассказывала?
- Да что вы заладили – урод, урод. Нормальный мужик, только половина тела в шрамах и здоровый очень. Слышишь, звякает? Это он мышцу качает.
- Страшно очень?
- Не очень. Я, кажется, уже его не боюсь. Высокомерный очень, это да. Хозяин!...
- Ты там не влюбись в него, ладно?
- С ума сошла? Да я даже думать об этом не желаю!
Тут бы еще разобраться, в кого Карина влюбилась. В Вадима или Гарта. А что, выбор нормальный. Ни там, ни там - не только о взаимности, даже о виртуальных любовных отношениях говорить не приходилось.
- И все-таки, не жалей его особенно. Все мы бабы-дуры. Ах, он несчастный! Ах, он пострадавший! А в результате оказывается, что мы – самая пострадавшая сторона.
- Какая ты умная, Наташка! А то я не знаю!
- Ты вещи свои собираешься от Виктора забирать? Зима на носу.
- Хотелось бы, да как это сделать? Уж очень не хочется с ним встречаться.
- А я к нему Олега зашлю с дружбанами. Выпьют бутылочку, подерутся, и решат как-нибудь твою проблему.
- Что бы я без тебя делала?! – обрадовалась Карина.
- Ладно, пока. Звони, как свободный вечерок образуется.
Вечерами ей действительно нечего было делать, но в город на такси не наездишься, а на автобусе пилить….
В четыре позвонили из сервиса и обнадежили, что через час привезут стиральную машину из ремонта. Карина задумалась. Как встретить рабочих, если Неверов не разрешает ей выходить из комнаты? Пришлось звонить Васильичу.
- Ничего, потерпит твое присутствие. Сейчас он, наверное, в кабинете. Предупреди его, а то разозлится.
- Ну, что за чепуха эти его правила! – горячо сказала Карина, - Я на него не пялюсь, как он выражается. Мне тут так скучно. Может, зайдете чайку попить?
- Ни за что! Лучше сама приходи. Или нет. Сегодня не приходи. Варвара все еще в запое. Понятия не имею, где деньги на водку берет. Скандалит тут….
- И как он ее держит?
- Так ведь она умная, на глаза ему не попадается. Напьется, и из дома ни ногой. А садовница она хорошая. Видела зимний сад?
- Зимний сад? – переспросила Карина.
- Ты что, не знаешь? – удивился он, - На третьем этаже. Ты вообще в курсе, что дом – трехэтажный?
- Правда, что ли? – все еще не верила она.
- Ну, ты даешь, Карина Николаевна! Разве ни разу не поднималась по черной лестнице? И на задний двор ни разу не выходила?
- Это где?
- Вот тебе и домработница! В конце коридора видела двери?
- Они закрыты. Я думала, там чулан.
А четвертого этажа тут случайно нет? От этого дома можно ждать чего угодно…. В том числе, подвала с темницами и пыточными.
- Ключ в кухне в ящике стола. А еще есть подвальные помещения. Там вина хранятся, а еще там сауна и бассейн.
- Мне что, и их убирать нужно?
- Не мешало бы. Правда, бассейн приезжает чистить рабочий. Раз в неделю, по понедельникам. Но вот с сауной возиться придется.
- Да тут нужен целый штат прислуги!
- И я так думаю. Но барин другого мнения.
- Экономит. А почему Вован привозит свои мешки к парадному?
- Что бы не будить хозяина. Его окна выходят на задний двор, поняла?
- Как все запущено….
- Завтра поднимись на третий, там, наверное, тоже работы навалом.
- Ладно. А как он со второго этажа на черную лестницу попадает?
- В его кабинете есть дверь.
Карина так торопилась, что не успела ничего толком разглядеть. Хотя…. Там одна стена была задрапирована портьерной тканью. Действительно, «Комната Синей Бороды».
Она позвонила Неверову.
- Добрый день, Вадим Александрович. Докладываю, что в пять привезут вашу стиральную машину. Не беспокойтесь, они сами ее подключат и проверят. Так что рекомендую вам оставаться на вашем этаже, - язвительно добавила она.
- Уважаемая Карина Николаевна! – в тон ей ответил он, - Не вам указывать, где мне находиться…. Как уедут, позвоните.
- Будет сделано.
Машину доставили в половине седьмого, а закончили с подключением и проверкой только в восемь. Оставив за собой затоптанный грязными ботинками пол в коридоре и прачечной, рабочие удалились. Карина не торопилась выручать Неверова из устроенной им же самим западни. Делать было все равно нечего, поэтому она неторопливо вымыла полы и пошла в кухню, ужинать в нормальных человеческих условиях.
Она уже заканчивала пить чай, когда в кухне появился хозяин.
- Ты почему не в комнате? – достаточно громко, чтобы напугать, спросил он, - Я звоню уже полчаса!
- Могли бы догадаться, что меня там нет, - как можно спокойнее, ответила Карина.
- Иди к себе!
- Пошла вон, вы хотите сказать? И не орите так, я вас уже не боюсь.
- Ты…. Наглая сумасбродка…. Когда я принимал тебя на работу, я объяснил, кажется….
- Я повторяю, - хорошо поставленным голосом учительницы сказала Карина, - не смейте повышать на меня голос.
- Почему ты не позвонила, когда они закончили?
- Как вам пирог? Не слишком сладкий?
Пока он соображал, что ответить, она допила последний глоток, положила чашку и тарелки в посудомоечную машину и, обойдя его возмущенное тело, вышла из кухни.
На самом деле у нее тряслись все поджилки. Даже дверь в свою комнату открыла с трудом - ключ все никак не попадал в замочную скважину.


Опустошенные, они лежали в объятьях друг друга. Заклятье защиты, поставленное ей в банной комнате, позволяло почувствовать даже очень осторожное вмешательство в ее сознание. Гарт не пытался читать ее в момент этой близости, в этом чародейка могла быть уверена, но доверять ему полностью она все же не могла. Уходить он не торопился. Похоже, в постели Кары он чувствовал себя замечательно. Во всяком случае, он казался таким спокойным, расслабленным и… счастливым…. Он даже задремал, прижимая женщину к своей груди. Зато голову Кары вновь наполнили очень неприятные мысли.
В общем-то, ничего особенного не случилось. Мужчина и женщина позволили себе плотские удовольствия. Секс, только секс, и ничего личного. Так отчего же так сжималось сердце, когда Кара об этом думала?
Им пора расстаться, иначе…. Что будет иначе, Кара пока не понимала, но ей вдруг захотелось немедленно уйти. И забыть этого странного ведьмака, готового отдать свою жизнь за то, во что он верил, за тех, кого чувствовал себя обязанным защищать, этого мужчину, циничного, озлобленного и нежного, любящего…. Любящего? Что за мысли???
Действительно, пора уходить! Отсидеться где-нибудь, все обдумать, успокоиться и решить, как жить дальше. Она не выполнила свою работу. Как только Кронер это поймет, цена за ее голову вырастет до таких размеров, что каждый житель Объединенного Королевства будет считать себя обязанным доносить храмовникам о ее передвижениях или пытаться ее убить.
Кара с сожалением посмотрела в лицо спящего рядом мужчины. Наверняка, он проснется, как только она попытается освободиться из его объятий. Прикрыв глаза, волшебница усилием воли начертила на подушке руну крепкого спокойного сна. Видимо, Гарт настолько доверял ей, что не поставил никакой защиты против такого вмешательства, точнее, Кара не почувствовала ни малейшего сопротивления своему заклинанию.
Прислушавшись к спокойному дыханию ведьмака, Кара осторожно сняла с себя его руку и села. Гарт лишь вздохнул, повернулся на спину и улыбнулся во сне.  Он был так спокоен, так безмятежен, так… красив….
Кара приказала себе не распускать нюни и решительно встала. Легким движением руки зажгла свечу, быстро оделась, пристегнула к поясу короткий меч и вдруг нерешительно остановилась, рассматривая рукоять двуручника.
Магия сна прочно удерживала Гарта. Сделай Кара всего одно движение – и ее миссия будет наполовину выполнена. Просто полоснуть лезвием по шее спящего мужчины, презренного ведьмака, изнасиловавшего доверчивую Карину и посмевшего оскорбить Кару.
Убить, и вся недолга. И отвезти капризную заносчивую принцессу до ближайшего храма ордена Белой Омелы. Плевое дело. Сделать это и надеяться, что Кронер выполнит свое обещание и навсегда оставит ее в покое. Так чего же ты стоишь, Кара? Почему никак не решаешься нанести один  единственный удар, точный и молниеносный?
Проклятая Вейлу питается ее болью. Вот почему она не вернула Каре память раньше. Она выжидала, пока чувства Кары не станут настолько сильными…. Любовь? Она любила?  Это невозможно! Это Карина была способна, а в Каре это чувство вытравлено еще в юности…. Или нет? Да о чем она думает???
Глубоко вздохнув, Кара укрепила катану на спине, перекинула через плечо дорожную сумку и повернулась, чтобы уйти. Но не сделала ни шагу. Она не могла уйти, не простившись. Хотя бы поцелуй. Один. На прощанье.
Женщина подошла к кровати и, придерживая волосы, склонилась к лицу Гарта.
Ее губы легко коснулись его щеки. И в то же мгновение на ее спине сомкнулись сильные руки.
Гарт открыл глаза. Совсем не сонные, как ожидала Кара. И, целуя, увлек ее через себя на постель. Нависнув над ней, Гарт смотрел в ее глаза. Оба молчали. Все было понятно без слов.
Он склонился к ее губам и прошептал:
- Я рад, что ты не использовала меч, Кара.
Она отпрянула, не удержавшись от возгласа:
- Ты знал?
Но он прижал ее к постели так, что она не могла двинуться. Могла, конечно, но к чему?
Гарт убрал волосы с ее лица и тихо сказал:
- Я – твое задание, да? И Цинна.
- Да, - призналась она, отворачиваясь, - Я не….
- Знаю, - оборвал он, проводя пальцем по ее щеке и губам.
- Значит, ты все же поставил защиту от моих заклятий? Как давно?
- Как только ты закрылась для меня после того, как все вспомнила. Гномьи порошки посильнее школьной магии. Ты прости, но я до последнего момента не был уверен, что ты не попытаешься меня убить.
Разговаривая, Гарт продолжал осторожно гладить ее лицо и волосы. Его голос звучал спокойно и … ласково, а движения были настолько мягкими и нежными, что Кара снова почувствовала прилив желания. Но раз уж решила уходить….
- Мне тяжело, Гарт, ты не забыл, что весишь, как сторожевой камень?
Гарт хмыкнул и подвинулся, не отпуская ее от себя.
 - Было бы разумнее держаться вместе. Ведь теперь, когда ты решила отказаться от этой работы, тебе может понадобиться помощь.
Кара все еще избегала смотреть в его глаза.
- Ты хотела уйти из-за того, как я обошелся с Кариной и … твоим телом? Ты пойми, вашу защиту могли сломить только боль и сильные переживания. Да, я поступил… подло, но я своего добился. Я прочитал вас, прости, что я так поступил. Я знаю, ты не скоро простишь меня, но я постараюсь….
- Но почему секс? – не выдержав, с обидой воскликнула Кара.
Как ей не хотелось говорить на эту тему!
- Ну, не мог же я пытать ТАКОЕ тело! Она смотрела на меня так, что решение пришло само собой. Точнее, накатило такое возбуждение, что я словно разума лишился. Ты… в одной сорочке….
- Не я – Карина!
- Но ведь это одно и тоже! Точнее…. Прости, я не могу выразиться точнее. Я прошу тебя, оставайся! Или ты все еще злишься на меня за те слова…. Ну, в Биггиаге?
Она моргнула, глядя на него с удивлением. Надо же, помнит….
- Помню, - словно прочитав ее мысли, сказал он, - Не в себе я был, прости. А ты как бы со мной разговаривала, убей я твоих друзей?
- Никогда не поверю, что некромант мог быть кому-то другом, - проворчала она.
- Да, неприятный был тип, - согласился Гарт, - Но мы помогали друг другу в поисках ведьмы, которая уничтожала ведьмаков. До сих пор поражаюсь, как тебе удавалось от нас закрываться.
Они помолчали.
- Гарт, а как ты догадался, что Карина – это я?
- Сначала – твои выходки с посохом и на Топи. Потом вспомнил, как Дляну назвал тебя Сороконожкой. Мне Герата рассказала…. А потом вы с Кариной перебросились парочкой мыслей…. - признался он, - И еще я знал, что на меня охотится некая Кара. Редкое имя. Я, например, знал за всю свою жизнь только одну Кару. И она имела все основания ненавидеть меня.
Они снова замолчали. Кара удивлялась, насколько он был с ней откровенен.  Почему???
- Кара, ты останешься с нами? – снова спросил он.
- Принцессе это не понравится, - проворчала Кара, отвернувшись, не в силах выдержать его взгляд, - Вряд ли после этой ночи нам удастся делать вид, что ничего не произошло. Девочки в ее возрасте уже кое-что понимают. А ведь тебе не безразлично душевное спокойствие девицы, на которой ты готов жениться.
Он взял ее за подбородок и спросил, снова повернув ее лицо к себе:
- Хочешь поговорить об этом?
Кара молча смотрела в его глаза.
Гарт отпустил ее и сел. Кара села рядом, касаясь его плечом.
- Это очень долгая история, - сказал он, - Надеюсь, ты поймешь.
- Мы же не торопимся…. Гусак и девочка проспят до обеда, - проворчала Кара.
Гарт посмотрел на нее с легкой улыбкой и начал свой рассказ.
- Ты не хуже меня знаешь, как трудно балансировать на грани. Если в двух словах - я хочу избавиться от магической сути.
Гарт удивлял ее все больше. Разговаривать о таких интимных вещах с ней, с наемницей, которая еле удержалась от соблазна оборвать его жизнь…. Хотя…. Кара отлично понимала, о чем он говорит. Ее воспитывали Белые Маги, но по жизненному опыту, давшемуся достаточно тяжело, она теперь знала, что Белая Магия не всегда служит справедливости. Ошибка ее учителей состояла в том, что они не вбили в нее фанатизм. В Меченого, видимо, тоже. А теперь Кара знала, что мотив совершаемого злодеяния может быть вполне добрым. И наоборот. Реки крови во имя благого дела – что это, Добро или Зло? Чем руководствуется стрелок, выпуская стрелу в сердце пятилетнего ребенка, которого через секунду должны посадить на кол? А спасение жизни двух людей, приговоренных к повешенью, ценой гибели их палачей и тех, кто хотел ей воспрепятствовать? Кара могла припомнить еще многое из своей практики. Даже более ужасные примеры, о которых она старалась не вспоминать.
- Я редко позволяю себе думать об этом, - призналась Кара, - И все же я не понимаю, при чем тут магия. Став обычным человеком, ты останешься воином и не сможешь быть равнодушным созерцателем или, чего хуже, безвольной жертвой в руках палачей. Разве что потеряешь способность входить в транс. У людей - воинов тоже башню сносит от боевого возбуждения. У таких, как мы, одна дорога к покою – смерть.
Гарт повернул голову и посмотрел на нее.
- Согласен. Но так хочется пожить жизнью простого смертного….
Они немного помолчали.
- Я дал клятву Гане, что буду оберегать Цинну до конца своих дней. Гана убедила меня, что, женившись на Цинне, девочке с частью крови древних королей, я стану простым смертным…. Я не мог отказать умирающей, да и поверил ей, уцепившись за такую возможность, – с горечью сказал он, - После смерти Кареля и Ланы я так долго искал Цинну…. Я нашел ее случайно. За три дня пришлось принять четыре боя. Последний доконал меня. Какой-то крестьянин сжалился надо мной и привез к Хальге, старой ведьме, живущей в лесу около Треля.
- Надо же! – изумилась Кара, - Человек не испугался….
- Я тоже удивился, когда рассказали. Я был на последнем издыхании. Хальге лечила меня целую неделю, пока я не пришел в себя. И потом еще девять недель, пока я смог, наконец, сесть на коня.
Гарт был так взволнован, что некоторое время не мог продолжать.
Кара, не отдавая себе отчета в том, что делает, взяла его за руку и сжала ее в своих ладонях. Гарт выдернул руку и, вскочив, стал нервно ходить по комнате. Три шага в одну сторону, три в другую.
- Кто ж так славно поработал над ведьмаком? С кем ты сражался?
- Сначала Трок с Восточной Топи, потом – усмирял погост возле какого-то села, потом был Остинский вурдалак, а в довершение всего – Жок. Представляешь, я был настолько слаб, что услышал Жока только когда он начал разматывать щупы.
Он снова сел рядом с Карой и ненадолго замолчал, пытаясь отогнать неприятные воспоминания.
- Я уехал от Хальге, как только смог. Цинна плакала, умоляла меня остаться, но я не хотел портить ей жизнь. Зачем девчонке выходить за такого, как я? И вообще, она настолько молода, что я до сих пор не могу даже думать о том, что мы можем пожениться. Да, я обещал Гане, но….
- Через пару лет девчонка станет красавицей, - задумчиво сказала Кара, - Ты сможешь увидеть в ней женщину, поверь мне. Насколько я понимаю, теперь ваши судьбы неразрывны. Ведь ты не оставишь ее, пока она подвергается опасности. А опасность будет ее спутницей всю жизнь, ведь в ее жилах течет кровь Древних Королей.
- Через месяц я узнал о том, что лес сожжен, а Хальге убита. Я не мог найти себе места. Я вернулся, чтобы своими глазами посмотреть на руины и выспросить что-нибудь о судьбе Цинны. Она как сквозь землю провалилась. Я искал ее почти два года. А потом, когда совсем отчаялся, мы совершенно случайно встретились…. Она прислуживала в харчевнях, представляешь? У нее хватило ума скрывать настоящее имя и выживать самостоятельно.
У Кары от удивления округлились глаза. Принцесса подавала пиво? А как же ее спесь? Что за девчонка! После неги в королевских покоях найти в себе силы целых два года зарабатывать себе на кусок хлеба своими руками…. Это в одиннадцать-то лет!
Каре вдруг стало нехорошо. За время скитаний с бедной девочкой могло случиться все, что угодно…. Но если над ней надругались….
- Гарт, - осторожно начала она, - А ты уверен, что она все еще девственна?
Он отмахнулся.
- Слава Богам, все в порядке. Ее осматривал доктор.
Значит, он все-таки думал о женитьбе….
- Вот и вся история. Думал, долго рассказывать придется…. Ты все еще не хочешь продолжить наш путь к Калантару? Я хотел бы… иметь такую спутницу, как ты.
Так вот чего он добивался. Дураку понятно, двум магам проще довезти девчонку до страны Серых Карликов.
- Хочешь, что бы я вас проводила? – не сдержав легкого презрения в голосе, сказала Кара, - Мне действительно нечем заняться. Вот только есть пара обстоятельств…. 
Она встала, не в силах терпеть его взгляд, обжигающий ее щеку.
- Разве ты не слышал, что я учинила в Святилище Векрта пять лет назад?
- Это была ты?!! – настолько сильно удивился Гарт, что Кара сразу поверила, что он действительно ничего не знал.
- А ты думал, кто? – с вызовом спросила она.
- Я не верил, конечно, что эльфы на такое способны, но обвиняли именно их…. Что же там произошло на самом деле?
- Перед тем, как расскажу, ответь, ты едешь к Рьонку только чтобы искать убежища? Он знает, что ты везешь к нему Цинну?
- А в чем дело? – насторожился Гарт, - Нет, Рьонк не знает о моих намерениях. И про Цинну не знает.  Мы с ним имели раньше кое-какие дела…. Ничего такого, не думай…
- Ты уверен, что не Рьонк подсказал тебе идею укрыться вместе с Цинной в Катароне?  - продолжала допытываться Кара.
- Да в чем дело-то? Что ты недоговариваешь?
- Ну, слушай, ведьмак. И не говори потом, что я тебя не предупреждала. Эльфы были замешаны, - призналась Кара, - Рьонк заказал мне сопровождать до Катароны какой-то скарб в больших ящиках. Я быстро поняла, что в них - парочка эльфиек, но сделала вид, что ни о чем не догадываюсь….
Заметив взгляд Гарта, Кара прервала свой рассказ и зло прошипела:
- Не надо ТАК на меня смотреть. Да, работорговля! Ты меня совсем не знаешь, понял?
- Да успокойся ты, Кара, я и не думал осуждать тебя, - спокойно ответил он.
Она перевела дыхание, но успокоиться не смогла.
- В то время я старалась не задумываться. Просто работала. Так и в тот раз. Пришлось везти их по Роне и Таире ночами, а днем прятать от посторонних глаз. Все двенадцать дней пути у эльфиек были связаны руки и завязаны глаза. Когда мы привезли их в Катарон, на них страшно было смотреть…. Ни один правитель не польстился бы на такую красоту. Но Рьонку не красота их была нужна. Он щедро расплатился со мной, и я совсем уж было собралась вернуться в  Рону, да в портовом кабаке услышала, что этой ночью в святилище Векрта свершится ритуальное убийство, которое позволит Рьонку препятствовать магии Высшего Совета. Сам знаешь, Серые на все готовы…. Только тут я поняла, зачем нужны эльфийки.
- Для такого ритуала, насколько я знаю, нужна только одна жертва, - перебил Гарт.
Кара не могла справиться со своими эмоциями. Она дрожала всем телом, взгляд ее затуманился, лицо побледнело, голос постоянно срывался. Это было давно, но воспоминания все еще оставались яркими и страшными.
- Вторая нужна была на всякий случай. Вдруг с первой что-то не так, или кровь ее окажется не чистой, ведь девчонки были отступницами, их семьи давно жили среди людей. Ты слушай. К святилищу я не успела. Знаешь, как выполняется обряд?
Гарт поморщился.
- Не сомневаюсь, мерзость страшная. Жертва должна мучиться, да?
- Рьонк опоил эльфийку, чтобы она не могла двинуться, но все чувствовала и понимала, и не потеряла сознание до самого конца. Я не видела ритуал, только слышала о нем в кабаке…. Сначала эльфийку заговорили, чтобы не умерла раньше времени, потом сняли кожу с пальцев и обрезали мясо с костей, потом….
- Прекрати! – Гарт вскочил и, схватив ее за плечи, сильно встряхнул, - Прекрати, слышишь?
Кара вздрогнула и сразу перестала дрожать. Она подняла на Гарта глаза, полные боли и неожиданно спокойно сказала:
- Ладно, я оставлю подробности. Отпусти меня, я уже успокоилась.
Гарт выпустил ее плечи и отступил. Кара вернулась на кровать и продолжила свой рассказ с полным равнодушием:
- Я уже сказала, что к Святилищу не успела. По Катароне запрещено передвигаться на лошади, поэтому я  бежала, что есть сил, сбивая на пути всех, кто попадался. Миновав город, я увидела в предлеске, где находилось Святилище, огромную толпу Серых, облаченных в белые рясы. Большая поляна была освещена множеством факелов, которые держали возбужденные зрелищем Серые. В Святилище многие не поместились, но они хотели хотя бы СЛЫШАТЬ крики жертвы, а кричала она…. Ладно, без эмоций. В общем, когда я пробилась сквозь беснующуюся толпу и стражников, охраняющих вход, Рьонк готовил вторую жертву. От первой осталась только голова, с горящими, еще живыми глазами и кучи костей и мяса. Не знаю, зачем Рьонк оставил ее смотреть. Наверное, разозлился на нее за то, что кровь ее оказалась недостаточно чиста. Он был настолько поглощен своим занятием, что не обратил никакого внимания на свалку, которую я устроила у входа в святилище. А я увидела глаза следующей жертвы….
У Кары перехватило горло. Она судорожно вздохнула, но воздух в комнате казался вязким, словно свернувшаяся кровь. Отдышавшись, она продолжила:
- Эти две эльфийки могли чувствовать боль друг друга. В общем,  мне … передалось сумасшествие второй жертвы. Я бросилась к Рьонку, сминая на своем пути всех, кто пытался мне помешать. До жреца я не добралась. Три других жреца, окружавших его, сплели какое-то заклятье, и исчезли вместе с Рьонком, успевшим, однако, убить вторую жертву. Закончить обряд вне стен Святилища они не могли, а после того, что я там натворила, обряды проводить нельзя, наверное, до сих пор. На меня продолжали нападать разъяренные Серые. Дальше – как в тумане. Я жаждала крови. Я стремилась убить всех, у кого была серая кожа. В боевом трансе я положила всех, кто попал под руку. А потом добивала раненых прямо на жертвеннике. Кажется, даже плясала на мертвых телах. Когда я очнулась, сама удивилась, сколько убила…. А глаза эльфийки еще были живы. И смотрела она на меня… с жалостью. Я сидела среди трупов еще целые сутки, ждала, когда погаснут ее глаза. Карлики заперлись в городище. Никто не решился напасть на меня. Я ушла из Калантара через горы. И с тех пор, понятное дело, избегаю этих земель.
Гарт молча стоял, скрестив руки на груди. Кара тоже долго молчала, прежде, чем спросила:
- Ты все еще хочешь, чтобы я шла с вами в Калантар?
Он ответил не сразу.
- Это было не безумство, Кара. Просто твоя Тень, питающаяся яростью, взяла над тобой верх.
Кара внимательно посмотрела на Гарта. 
- Кстати, я не вижу твоей Тени…. От нее можно избавиться?
- Я и сам был удивлен. Знаешь, я и твоей Тени не вижу….
Кара закрыла глаза и, прочитав заклинание, оглянулась. Тень действительно пропала. Точнее, она была обыкновенной, маленькой и блеклой.
- И, правда, нет. Куда делась???
- Овейда говорила, что ее плетет Зло, когда мы его питаем. Тень может стать настолько сильной, что вступит  в битву с сознанием, убьет остатки Добра и, растворив тело, сольется со вселенским Злом, укрепляя его позиции.
- Так выходит, мы с тобой... очищены? – не могла поверить Кара.
- Выходит, так.
- Подожди, о какой Овейде ты говоришь? Уж не о Великой ли Ассамской Ведьме?
Он кивнул и нехотя пояснил:
- Мне довелось с ней встречаться. К счастью, она была настроена миролюбиво.
Они помолчали.
- Гарт, я все думаю, может, Рьонку нужна девчонка? Ну, как те эльфийки? – осторожно спросила чародейка.
Он ответил не сразу.
- Не думаю…. Точнее, я подумаю об этом. Позже. А вторая причина? – вдруг спросил Гарт.
Вопрос удивил Кару.
- Не понимаю….
- Ты сказала, что у тебя есть две причины не ехать со мной.
Кара решительно встала.
- Что-то есть хочется. Пойду вниз. Может, осталось что-нибудь на кухне? И проверить Гусака с Цинной не помешает.
Гарт поднялся на ноги.
- Отвечать не хочешь? Ладно, пойдем вниз. Отличные у тебя мечи, Кара. Гномы ковали?


Наутро, закончив с Вованом, Карина пошла к черной лестнице. Весь третий этаж занимал зимний сад. Несмотря на октябрь, вокруг буйствовала зелень, цвели розы и георгины и пахло весной. В маленьких горшочках, стоявших по обеим сторонам дорожки, цвели узамбарские фиалки и гиацинты. А какие тут были хризантемы! Ей захотелось срезать несколько штук для себя, но она не решилась.
В дальнем углу сада она обнаружила две изящные плетеные скамьи и маленький столик. Все это великолепие освещалось огромными лампами, встроенными по периметру стеклянной крыши. Подсветка была и на полу, при чем определить, откуда льется свет, иногда было трудно. В принципе, убирать тут было нечего. Варвара отлично знала свое дело и следила за порядком на вверенном ей участке фронта.
Так хотелось побыть здесь еще немного….
Карина присела на скамью и, облокотившись на спинку, прикрыла глаза, наслаждаясь запахами и тишиной. И неожиданно вспомнила свои сны.
Кара, Карина, Гарт, секс…. У Карины даже голова закружилась от нахлынувших эмоций. Да что же это с ней творится? Что происходит с ней, если она начала чувствовать за Кару? Ох, как трудно разобраться в том, что скрывается за образами! Но теперь, когда ее душа коснулась во сне души Кары, она смотрела на Волшебный мир глазами Боевой Волшебницы, чувствовала и переживала вместе с ней. Сны, это только сны…. И расшалившиеся гормоны. Все можно объяснить. Все просто. Слишком много переживаний за последние дни. Разрыв с мужем, все эти проблемы с Самойловым, новой работой, страхом перед будущим и этот странный тип, ее новый работодатель, с его потрясающей фигурой, страшным лицом и высокомерием. Все просто. Ее переживания воплотились в новые видения, а услужливое воображение тут же выдало красивую историю.
Все было понятно, но осадок от увиденного во сне оставался горький. Неужели она достойна только того, что ей дал Гарт – грубого секса, без единого поцелуя и даже намека на ласку? Зато как он был нежен с Карой, этой циничной амазонкой? Что нужно было Каре? Просто секс и немного тепла. Нет, Карина не права. Кара Гарта любила. И это чувство она испытывала не только во время нежностей с ним. Видимо, не все странички жизни Кары видела с своих снах Карина. Она никак не могла вспомнить, где Кара могла встретить Гарта. И за что он шлюхой ее обозвал, тоже было не ясно. А ведь Кара его не забыла. И обиду свою помнила. Сколько прошло? Пять лет? Да сколько же можно о Каре? Сама-то Карина как же? А ведь она в своем сне испытывала к Гарту настоящую любовь, нежную, трепетную, на какую была способна в юности.
Это из-за Лики все…. И Неверова. И Самойлова, и…. Хватит себя накручивать, а то снова плакать захотелось. Но расслабляться времени не было. Вздохнув, Карина встала и пошла вниз.
Карина постояла немного у двери, ведущей на второй этаж. Неверов не одобрил бы ее любопытства. Ей хватило вчерашнего скандала в кухне. Карина прислушалась к остаткам благоразумия, требовавшего немедленно сваливать отсюда.
На кухне она обнаружила пустое блюдо из-под пирога. И засомневалась – может, она мало готовит? Лопает все, что ни сделала бы. До часа «икс» она успела справиться с тренажерами, обедом и ужином. Наготовила полно – уху из семги, огромный расстегай с рыбой, потушила курицу с грибами и на гарнир сварила солидную кастрюлю гречневой каши. Даже на компот из яблок и мороженой вишни времени хватило. Почему-то Вадим Александрович не жаловал яблоки. Но железа, судя по внешности, ему и так хватало с лихвой.
Плиту пришлось оставить в неприглядном состоянии, но он сам виноват – нечего вгонять ее во временные рамки.
Карина собиралась подниматься на второй этаж, когда в кухне зазвонил телефон.
- Карина Николаевна, вы кому столько наготовили? – спросил Неверов.
С чего это он на «вы» перешел?
Голос едва можно было разобрать из-за громкой музыки.
- Здравствуйте, Вадим Александрович.
- Вы что, думаете, что мы вдвоем с вами сумеем это съесть? – словно не слыша, продолжал он.
- Сумеем. За недельку-другую….- заверила она.
- Да вы издеваетесь, что ли?
- А как вы догадались?  - спросила она и, сообразив, что переборщила, быстро добавила, - Да не издеваюсь я. Что, не нравится вам, как я готовлю?
- Почему не нравится?  - совсем не рассердившись, ответил он, - Вы неплохо справляетесь…. Но зачем столько-то?
- Откуда мне знать, хватает ли вам того, что я готовлю? Вы же не говорите…. Вы не могли бы сделать музыку потише, или говорить погромче, я вас плохо слышу.
Музыка стихла.
- Хватает. Даже слишком. И пирог вчерашний был очень вкусным.
- Спасибо. Может, будете заказывать, чего хотите на обед и ужин, а то я просто теряюсь.
- Боюсь, мы не скоро справимся и с тем, что уже есть. В принципе, я всеяден. Особенно после …. Ладно, проехали.
Он немного помолчал, но трубку не положил. Карина ждала.
- Мне нравится, как вы готовите, - видимо, сделав над собой усилие, сказал он.
 Она обалдела. И тоже сделала ему подарок.
- Вы… не сердитесь на меня за вчерашнее? – спросила она.
- Нет, - ответил он и положил трубку.
Да, его явно воспитывала не Дарья Ивановна.
Вечером к Неверову снова приехал Самойлов. Звонка Карина не слышала. Наверное, сигнал был устроен так, чтобы его слышал сам хозяин. Может, у него была особая компьютерная программа, но о том, что в доме гость, Карина узнала, когда раздался требовательный стук в ее дверь.
Не понимая, что происходит, она открыла. Самойлов отодвинул ее в сторону и прошел в комнату.
- У меня мало времени, - не здороваясь, сказал он, - Короче, вот тебе мобильник и флешка. Позвоню вечером и все объясню. Надеюсь, ты не сказала Вадиму, что мы знакомы?
- Нет, - удивляясь все больше, ответила Карина.
- Ну, пока, красотка, - он больно ущипнул ее за щеку и быстро вышел.
Она слышала, как он поднимается на второй этаж.
Что за тайны мадридского двора? Жить становилось все интереснее….
- Короче, Карина, у меня к тебе дело, - сказал он, позвонив в десять.
По звукам, доносящимся из трубки, она поняла, что он едет в машине.
- Если справишься, прощу долг. Поняла?
- Поняла, что вы подбиваете меня на какую-то подлость, - не стесняясь в выражениях, ответила она.
- Типа того. Так вот. Ты же убираешь в апартаментах Вадима?
- Да.
- Мне нужно, чтобы ты залезла в его компьютер и переписала на флешку файл с английским названием «Раздел». Сможешь?
- Шпионить? Вы что, совсем под монастырь меня решили подвести?
- Заткнись, дура. Или тебе напомнить, что я могу подать на тебя за кражу? На нары захотела? Свидетелей – целый магазин. Многие видели, как ты шныряла туда-сюда с сумками.
- Да вы что, с ума сошли? Я же говорю, ваш сын….
- А я говорю, что это ты украла шубу. Так что или сухари суши, или делай то, что я сказал. Все! Я позвоню, мобильник включишь завтра ровно в девять вечера. Поняла, аферистка хренова?
- Поняла, - пробормотала она.
Ну и друзья у вас, Вадим Александрович!
Остаток вечера провела в тоскливых раздумьях. Вот только все началось налаживаться, а тут такой нафиг! И с Вадимом, вроде бы, отношения стали налаживаться, и к работе она немного приспособилась…. Сказать Неверову, что его друг и не друг вовсе? И сесть лет, этак, на пять. Что ей, в конце концов, дороже? Мрачный тип с дурным характером и хамскими замашками, или собственная свобода? И куда только порядочность девается, когда вопрос стоит ребром?
На следующий день готовить было не нужно. Карина переложила остатки вчерашней еды в емкости поменьше и, предоставив машине мыть посуду, пошла осматривать подвальное помещение.
Сауна была небольшой, но удобной и, как все в этом доме, отлично спланированной. Бассейн оказался довольно большим, метров пятнадцать, не меньше. Вода в бассейне была теплой. Поколебавшись, Карина разделась до белья и с удовольствием поплавала, не сомневаясь, что ее не застукают.
Вымыв пол около бассейна, она пошла к себе. Делать больше ничего не хотелось.
Она нервничала. Что там, в его компьютере, такого нужного Самойлову? И почему именно Карина должна это сделать? А вдруг Неверов поймет, что кто-то копался в его документах? Ведь он с тем же успехом мог подать на нее в суд, как это грозился сделать его… друг. Рассказать? Не поверит. Карина была уверена, Самойлов был готов к этому. Наверняка придумал, подлюка, как отбрехаться, и ее же подставить. Она не сможет доказать даже то, что устроилась сюда с помощью Кирилла.
В час она вошла в кабинет Вадима. Компьютер был выключен. Включила. На экране появилось два окошка пользователей, защищенных паролями. Она вздохнула с облегчением. Она не хакер. Так что пусть на нее Самойлов не рассчитывает!
Майя грустно смотрела с фотографии на стене.
- Нечего на меня смотреть, - сказала Карина, - Я твоему Вадиму зла не желаю. Только выбора у меня все равно нет.
Ну, вот, она уже начала разговаривать с портретами. Совсем от одиночества свихнулась. Надо срочно съездить в Самару. Хоть поболтать с кем-нибудь, да среди людей потусоваться.
Аллочка и Наташа немедленно откликнулись на ее предложение встретиться. Кафе находилось как раз между Самарой и Царевщиной, Карине это было удобно, вот только Наташе ехать далековато.
- Ничего, - сказала она, можно разок съездить для разнообразия.
Они встретились в восемь и болтали без умолку целых три часа. Как же Карина была рада их видеть! И, как на духу, выложила все, что с ней случилось.
- Ты опять влюбилась в урода. Вот повезло…- неожиданно вынесла вердикт Аллочка.
Наташка мрачно закивала, соглашаясь, и добавила:
- У тебя после Виктора комплекс неполноценности. Хочешь, чтобы твоя внешность компенсировалась уродством Вадима?
- Да она же просто жалеет его!
- Жалеть? Мужчину? Только не я! Да не влюбилась я! И никакой он не урод….
- Ой, перестань! Нас не обманешь! – оборвала Аллочка.
- Деточка, когда же ты себя ценить начнешь?
Карина почувствовала страшную обиду. Только нравоучений ей не хватало!
- Про свою заниженную самооценку и нереализованные амбиции я уже слышала. Что-то еще добавить хотите?
Но подруг остановить было невозможно.
- Тебя свел с ума романтический ореол страдальца, - заявила Наташка, - И когда только ты повзрослеешь?
- Да перестаньте пороть чушь! Я не влюбилась, понятно? Если бы вы слышали, как мы с ним ругаемся!
- А что? Нормальные рабочие отношения, - парировала Аллочка, - Прислуга хамит хозяину, а он ее за это не увольняет. Пойми, ты вносишь своими выходками разнообразие в скучное течение его жизни. У вас еще до секса дойдет, я уверена. У него просто крыша едет, возможно, от спермотоксикоза.
- Ничего подобного. К нему проститутка ездит, - встала на его защиту Карина.
- Отлично!!! Еще и проститутки!!!
- Наплачешься еще, - подтвердила Наташка, - Наиграется с тобой, и выбросит на улицу.
- Стоп! Добить меня хотите? – возмутилась Карина, - Мне и так… хреново!
- Пытаемся убедить, что ты должна сделать то, зачем тебя туда послал Самойлов. 
- Ну, уж, нет! – рассердилась Карина, принимая, как ей казалось, окончательное решение, - Буду паинькой, буду работать, как вол, и отдам этому подонку деньги за шубу!
- Потом с чувством собственного достоинства уволишься и гордо поедешь жить к маме, - добавила Наташка.
Они были правы, но Карине было больно.
- Ладно, не сердись, - примирительно сказала Аллочка, - Понимаю, что говорить об этом глупо, и самоубийство – неотъемлемое право каждого человека, но ты все же постарайся держаться от Неверова подальше.
- Он сам держится на расстоянии, так что ваши сентенции излишни, - проворчала Карина.
- Ну и отлично.
- И вообще, Карина, тебе надо серьезно подумать о будущем. Надо тебя снова замуж выдать, а то пропадаешь без толку, - сказала Наташа.
- Согласна, - откликнулась Аллочка, - Только где подходящего мужика найти? На дороге не валяются.
- Ерунда. Женщина она интересная, почти свободная. Ну, не морщись, Карина, тебе не идет. И мужики на тебя посматривают. Вон, например, за столиком в углу. Судя по всему, люди состоятельные. Сюда, знаешь ли, на автобусе не доплюхаешь. Ой, один, кажется, созрел, к нам идет!
Аллочка даже не оглянулась.
- Вот не глядя могу сказать, одно из трех – либо в стельку, либо прожженный ловелас, либо знакомый.
- Да тише ты! – прошипела Наташка.
- Дамы, не хотите ли к нам присоединиться? – слегка покачиваясь, с очаровательной улыбкой спросил мужчина.
Карина прыснула.
- Нет, спасибо, - твердо сказала разочарованная Наташка, - у нас деловая встреча.
- Подумаешь, какие деловые. А меня сегодня день рождения! – выгибая колесом грудь и живот и, покачиваясь на каблуках, радостно сказал он.
- Поздравляем, - сухо сказала Аллочка.
- Девчонки, поехали ко мне на дачу! Тут рядом!
- Не выйдет, - ответила Аллочка, - Идите, мужчина, мы заняты.
Он сел на свободный стул:
- Нет, правда, девчонки, поехали? Забабахаем шашлык, в баньке попаримся, ну там, Шуры-муры…. А чо? Вас трое нас трое.
Карина не любила такие ситуации. От пьяного можно было всего ожидать. Тем более, внезапного перехода от добродушия к агрессии, поэтому всегда старалась отмалчиваться.
Пока Наташа прилагала все усилия, чтобы проводить мужчину ВЕЖЛИВО, Аллочка поставила сумку на колени, что-то вынула и, накрыв это что-то скатертью, спокойно сказала, приподнимая один край:
- Посмотри-ка сюда, Казанова хренов….
Заинтригованный мужчина нагнулся, Аллочка решительно схватила его за воротник пиджака и сказала:
- Мы на работе, понял? Ищи себе шлюх в другом месте. Проваливай отсюда, пока твой день рождения не стал последним.
И, стукнув его лбом об стол, сильно толкнула так, что он повалился навзничь, роняя стул.
Его приятели, наблюдающие за этой сценой с плотоядными ухмылками, вскочили со своих мест, да так и замерли, таращась на Аллочку, заправски сжимающую в обеих руках здоровенный «Макаров».
Незадачливый именинник, поднявшись, вежливо извинился и нетвердой походкой вернулся за стол. Кратко посовещавшись, мужчины оставили на столе несколько купюр и, без конца оглядываясь на воинственно настроенную Дюймовочку, покинули зал.
- Где взяла? – спросила Наташа, когда Аллочка, лихо сдунув с дула воображаемый дымок, убрала пистолет в сумочку.
- А если они милицию вызовут? – настороженно спросила Карина.
- Ерунда, - беспечно ответила Аллочка, - Трюк пацанский, конечно, но срабатывает всегда. Где взяла? Это осталось от моего бывшего. Конфискат. Да не бойтесь, это зажигалка такая. Ему на зоне подарили.
Ее бывший был полковником ОМОНа с реально бандитскими замашками.
Ровно в девять позвонил Самойлов. Ожидая его звонка, Карина в это время пряталась от подруг в туалете.
Она  так ему и сказала:
- Придется вам, Кирилл Петрович, нанять кого-нибудь поумнее меня. Я понятия не имею, какой у него пароль.
- Ерунда. Ты справишься. Попробуй набрать «Майя». Я думаю, сработает.
Опять Майя. Везде она. Карина начинала побаиваться, что скоро начнет видеть ее призрак.
- А в каком пользователе?
- Откуда я знаю? Все попробуй.
- Может, вы сами? Привезете проституток, отвлечете его и….
- Да ты в своем уме? Что бы я….
- А я? Не могу я у него шарить. А вы, еще друг….
- Не тебе меня учить, дамочка! Делай, что говорят, или я тобой займусь всерьез. Думаешь, я не знаю, где твоя мамаша живет? Все поняла, или подробностей ждешь?
Это был удар ниже пояса. Карина обреченно вздохнула и согласилась попробовать еще раз. От этого УРОДА всего можно было ожидать.
В одиннадцать Наташа посадила подруг в свою машину и повезла в Царевщину.
- Ничего себе домик! И как ты тут управляешься одна? – спросила Аллочка у Карины.
- Да ничего, привыкаю потихоньку. Неверов не привередлив.
- Да, забыла сказать, Олежек забрал все твои вещи, - сказала Наташка, выходя из машины и открывая багажник, - Я тут тебе сложила кое-что.
- Вот спасибо! – обрадовалась Карина, - И как ему это удалось?
- Енто ихие, мужеские дела, - пошутила Наташка, - Но собрали все, что было твоего. Остальные вещи пока у меня дома лежат. Что понадобится, скажи.
Они расцеловались, и Карина позвонила в дверь.
- Вадим Александрович, откройте, я устала и домой хочу.
- Ты где была? Почему не сказала, что уедешь?
- Открывайте, тут холодно и сыро. Вы же сказали, что вас не интересует, как я буду проводить вечера, лишь бы вам на глаза не попадалась.
Он неопределенно хмыкнул, и калитка открылась.
Карина прошла в дом и хотела сразу закрыться в комнате, но тут из кухни вышел Неверов. В коридоре было темно, разглядеть его лицо не было никакой возможности.
- Ты что, пила? – спросил он.
Карина с Аллочкой за вечер уговорили бутылку «Саперави», Наташа была за рулем, поэтому употребить этот напиток богов не могла.
- Вам не кажется, что я достаточно взрослая, чтобы не отчитываться за свои поступки? – надменно спросила Карина, отметив, что он снова обращается к ней на «ты»..
У нее начала кружиться голова. Плохой знак.
- Да. Извини. Только в следующий раз говори, если захочешь уехать, что бы я, как дурак, не обрывал весь вечер твой телефон.
- Ну, во-первых, или вы говорите мне «вы», или я тоже снизойду до фамильярности, - заявила она.
- А во-вторых? – неожиданно весело поинтересовался он.
- Во-вторых, чего уж такого интересного и срочного вы хотели мне сообщить?
Кажется, ей удалось его смутить. Он перестал противно посмеиваться.
- Ничего, - сухо ответил он, - Совершенно ничего интересного. Я хотел предупредить, что завтра вечером у нас снова будут гости, но потом все отменилось. Спокойной ночи, уважаемая.
- Это под Малера-то – спокойной ночи? – нахально уточнила Карина, кивая наверх, откуда доносились жуткие звуки.
- Вы знакомы с творчеством Густава Малера? – Неверов просто обалдел от ее осведомленности.
Карина прикусила язык. Но слово – не воробей.
- В… одностороннем порядке.
- Не понял?
- Ну, я его знаю, а он меня, к счастью, нет.
- И вам такая музыка не нравится, - уточнил Неверов.
- Уж простите меня, уважаемый Вадим Александрович, но музыка – голос души…. – обходя его, сказала она, - К вам это, кстати, тоже относится.
- А какую же музыку предпочитаете вы?
- Что-нибудь легонькое. Ну вот, например, песня про бархат, - и она пропела, - «Клинекс, мягкий словно бархат!»
Неверов хмыкнул.
- Карина, не обижайтесь, но вы для меня, как заноза в пальце. Постарайтесь не грубить хотя бы один день, ладно?
- Все зависит от вас, Вадим Александрович. Вы ко мне с уважением, и я к вам соответственно. Неужели так трудно понять?
- Договорились.
Он снова хмыкнул и вернулся в кухню. Она закрылась в комнате.
Надо же, какой прогресс! Он предложил перемирие. Жизнь налаживалась, если не считать того, что завтра ей предстояло снова переступить порог его кабинета.
Музыка наверху стихла. Дом на несколько минут погрузился в тишину, затем из тренажерного зала раздался металлический лязг. Подходящее занятие для такого часа, неправда ли?
Карине не спалось. Хотелось двигаться и совершать нелепые поступки. Вино, видимо, настолько сильно подействовало, что Карина не только потеряла всякий страх перед мрачным хозяином дома, но и приняла шальную мысль за призыв к действию.
Она тихонько выскользнула из комнаты и, прихватив на кухне пакеты для мусора, на цыпочках поднялась на второй этаж. Тут было тихо. Звуки из тренажерного зала сюда не долетали, но Карина была уверена, что Неверов закончит тренировку не скоро.
Она вошла в кабинет и, плотно закрыв за собой дверь, включила свет. Монитор не светился, но компьютер был включен.
На всякий случай Карина вытряхнула переполненные пепельницы в мешок и стала подбирать с пола обрывки бумаг и скомканные листы, отправляя их в тот же мешок. Она надеялась, что если хозяин застукает ее в своем кабинете, у нее будет возможность оправдаться.
Посчитав, что прибралась достаточно, она пощелкала мышкой. Экран засветился, и на нее посмотрели грустные глаза Майи с фотографии, размещенной на «Рабочем столе».
- Ты…. Ты что тут делаешь? – удивление в голосе Неверова сменилось гневом.
Карина от неожиданности выронила мешок с мусором и отпрянула от компьютера.  Неверов стоял в дверном проеме, аки ангел возмездия, и весь его вид говорил о том, что он очень, очень, очень ЗОЛ!
- Я… залепетала Карина, не зная, что сказать,
- Нет, ну что за наглая баба! Я же запретил тебе! Ты что, специально нарываешься?
Он, конечно, имел право на возмущение и даже крик, но обозвать ее бабой? Этого Карина стерпеть не смогла. И ее прорвало:
- Я – БАБА? Да что вы себе позволяете? Устроили тут склеп! Нет, вы даже из своего тела устроили мемориал! Боитесь людей! Себя боитесь! Мазохист!
Вадим сперва опешил…. А потом заорал во весь голос, указывая ей на дверь:
- ВОН! Пошла отсюда! Да как ты смеешь соваться в МОИ дела?!
- Это все из-за нее, да? – Карину остановить было невозможно.
Она решительно подошла к портрету на стене и ткнула в него пальцем.
- Это из-за нее вы себя похоронили?
Портрет закачался и рухнул на пол, рама раскололась, стекло разлетелось….
Пока Карина соображала, что натворила, Неверов шагнул к ней и, сжав ее талию так, что у женщины перехватило дыхание, в два шага вынес ее из комнаты, швырнул в коридор и захлопнул дверь.
Ударившись о противоположную стену, Карина с трудом удержалась на ногах и опрометью бросилась вниз по лестнице. Такой ужас, как сейчас, она испытывала раньше только во сне.
Закрывшись в комнате, Карина долго пыталась успокоиться. Ей хотелось немедленно собрать вещи и убраться из этого дома. Останавливало только одно – что скажет мама, если она придет домой в три часа ночи, да еще и в таком возбужденном состоянии.
Решив, что уедет на рассвете, Карина забралась под одеяло и немедленно уснула. Крепко и без снов.
Проводив утром Вована, Карина, терзаясь муками совести, быстро собрала вещи, вышла на крыльцо и нос к носу столкнулась с Неверовым, который курил, ежась на осеннем ветру. От неожиданности она застыла, едва не выронив сумку.
- Куда это ты собралась? – спокойно спросил он, выпуская в небо струйку дыма.
Так, пора принять корвалол.
- Вы же меня выгнали…. Вы же сами сказали: «Вон!» – пролепетала она, пряча глаза.
- Ерунда. Это только звучит страшно, но на самом деле ничего не значит, - сердито ответил он, - Иди, прибери в кабинете. Там и правда, такой бардак….
Она не сразу сообразила, что дерзкая вчерашняя выходка, кажется, сходит с рук. Потоптавшись на месте, она повернулась, что бы вернуться в дом, но остановилась и, избегая встречаться с ним взглядом, тихо сказала:
- Вы… простите меня… за портрет….
Он затянулся и, выпуская дым, ответил:
- Ерунда.
Она взялась за ручку двери.
- Постой-ка, - остановил ее Неверов, - Больше ни за что извиниться не хочешь?
Карина остановилась и осмелилась, наконец, поднять глаза.
- Нет. Я сказала, что думала. Может, в несколько грубой форме….
Он усмехнулся.
- Ну, чего стоишь? Дел полно.
- А вы спать идите. Не ложились сегодня, да? – ляпнула Карина, удивляясь, что в ней осталась еще храбрость.
- Ну, ты и нахалка! – по-английски сказал он, - Дашь тебе палец, так ты руку откусить норовишь!
- Дают – бери, бьют – беги, - по-французски ответила Карина и, довольная эффектом, закрыла за собой дверь.
Территорию она все же отстояла. И свое право на собственное мнение. Это была победа, да еще какая!
После уборки в его кабинете, Карина попыталась натереть воском паркет в холле. Работа оказалась достаточно увлекательной. Щетки оказалось возможным надеть на ноги. Танцуя все утро, она добилась того, чтобы пол блестел, как в магазине. Правда, с музыкой была напряженка.
Вечером оказалось, что нагрузка была чрезмерной. Валяясь у телевизора, Карина даже подумывала, не сходить ли за чудесной мазью к Варваре. Но у Неверова были гости, а попадаться на глаза очень не хотелось.
Самойлов уехал около часа ночи. Он успел-таки пробраться к комнате Карины, чтобы спросить, как идут дела.
- Не подходит это слово. Придумайте что-нибудь пооригинальнее.
- Ничего, я подумаю. Ты, главное, не расслабляйся.
- Есть, не расслабляться, - хмуро ответила она, закрывая за ним дверь.
Увидев утром на кухне Ларису, Карина не удивилась, хотя почему-то видеть ее было неприятно.
В половине первого Карина услышала позвякивание железа в тренажерном зале. Секс оказывал на Неверова странное действие.
Убирая гостиную, она не уследила за временем.
- Ваше время вышло, Карина Николаевна, - напомнил он, проходя по коридору, - Отдыхайте.
- Я не устала. Если не возражаете, я тут задержусь еще на полчасика.
- Хорошо.
- Вадим Александрович! – крикнула она ему вслед, - Простите, дайте чего-нибудь почитать, а то вечерами кроме телевизора и заняться-то нечем….
Он остановился:
- А что вы предпочитаете?
- Что угодно. Только не газеты и современные детективы.
- Классику, наверное, любите? – усмехнулся он.
- Только не Гоголя. Мрачноват, на мой взгляд.
- А иностранных авторов читали?
- Да. Майн Рида и Джека Лондона, - пошутила она, но он, кажется, шутки не понял.
- Понятно. Я посмотрю, что есть, и оставлю в кухне.
- Можете передать мне лично. Я не обжусь.
Он помолчал.
- Я принесу вам Доде.
Это был прорыв.
- Отлично.
Но как же она была разочарована, когда, минут через двадцать услышала его голос:
- Вот книги. Прочитаете, я еще чего-нибудь принесу.
Она обернулась, но увидела только спину.
На столике возле двери высилась большая стопка книг. Целое собрание принес, что ли? Наверное, чтобы надолго отвязалась.
Так он и прятался от Карины всю неделю, пока однажды она не застала его в тренажерном зале после очередного визита Ларисы.
Опешив, Карина замерла со своим ведром и шваброй, глядя, как он разминается. Он был хорош, ничего не скажешь. Таких мужчин она раньше видела только по телевизору. Ходила она и в тренажерные залы, но в последнее время мужики стали увлекаться фитнесом, мало кто делает ставку на огромные мускулы. А жаль.
- Вы чего тут делаете? Сейчас всего одиннадцать…. – не слишком любезно спросила она.
- Что-то не спится, - признался он, отворачиваясь.
Но Карина все равно могла видеть его лицо в зеркалах.
- Да перестаньте вы прятаться от меня, Вадим Александрович, - тихо сказала она, - Честное слово, ничего ужасного в вашей внешности я не нахожу. Уж простите меня за откровенность.
И ушла греметь ведром на втором этаже.
Снова позвонил Самойлов.
- Ты сходи в кабинет, попробуй какие-то другие слова. Что он сейчас читает?
- Газеты, Кирилл Петрович. Только газеты, - соврала она.
- Русские?
- Конечно. С иностранной прессой он знакомится в Интернет, я думаю.
- Ерунда какая-то…. Но ты уж постарайся, дорогая, времени у нас с тобой мало….
- Как скажете.
На душе было нехорошо, но Кирилл и сам не знал пароль, а это значило, что пока Карина может не делать того, о чем он просит.
В пять позвонил Неверов.
- Карина, вы умеете жарить картошку? – неожиданно спросил он.
- Обижаете. Это было первым блюдом, которое я научилась готовить.
- Тогда пожарьте ее завтра. Только не целый таз, хорошо?
- Хорошо. Что еще?
- Закажите селедку и пару блоков «Парламента».
- Закажу. Только сердце вы свое не жалеете – так усиленно занимаетесь, и курите.
- Разве ты не куришь?
- Курю. Но вы-то спортсмен.
- Да какой я, к черту, спортсмен! Спортсмены принимают участие в соревнованиях….
- Вам не хватает общения, да? – мягко спросила она.
Он молчал, но трубку не клал.
- Как Доде? – спросил он.
- То, что надо. Засыпаю на второй странице.
Он засмеялся.
- Хотите, я принесу Синклер-Льюиса?
- Это боксер такой, да?
Он смеялся уже в голос.
- Карина, перестаньте прикидываться, вам хорошо известно, кто это такой.
- Уж и пошутить нельзя, - обиженно протянула она.
- Скажите, что вас привело в агентство? – вдруг спросил он.
- То есть, как я докатилась до такой жизни? Правды все рано не дождетесь.
- Ну, не обижайтесь. У вас ведь за плечами ВУЗ, да?
- Пед.
- Ясно. Учительницей работали?
- Недолго.
Кажется, разговор грозил затянуться надолго. Ее это почему-то радовало.
- А потом?
- Потом не работала. Ушла от мужа. И работаю теперь домработницей.
- Жаль.
- Ерунда. К чему только не привыкнешь. Только… скучно у вас. Поговорить не с кем. Тоскливо сидеть запертой в одной комнате.
- Но мы же с вами разговариваем, - резонно ответил он.
- Может быть, недостаточно? – набравшись нахальства, спросила она.
- Может быть, - срочно свернул тему Неверов, - Ладно, спокойной ночи. Мне работать надо.
- Спокойной ночи, Вадим Александрович.
На следующий день Самойлов звонил раз пять, каждый раз предлагая новый вариант пароля. Карина уже решила, что будет тянуть время, каждый раз говоря, что пароль не подходит.
В пять снова приехала Лариса. Вадим, кажется, был ей не рад, но они все же поднялись в спальню. И Карина, не отдавая себе отчета, почему вдруг так разозлилась, все же поднялась в кабинет и, сгорая от стыда от недвусмысленных звуков, доносящихся из спальни Неверова, стала пробовать варианты. Она так хотела освободиться! От мерзавца Самойлова, от этого сволочного задания, от Неверова, так самозабвенно занимающегося любовью с проституткой….
Ни один из паролей не подходил.
В спальне, кажется, дело двигалось к финалу.
Карина тупо посмотрела на покачивающуюся на стене картину. И машинально набрала слово «Янус». Комп довольно пикнул и открыл окно. Вот она, папка под названием «Раздел»! Скинуть ее на флешку было делом пяти секунд, но Карина решительно нажала на «Пуск» и выключила компьютер. Может быть, когда станет совсем плохо…. Но сейчас она не могла. Не могла предать Неверова и тем спасти себя от сумы или тюрьмы…. Не могла!
Она осторожно вышла из комнаты, спустилась вниз и, забравшись с головой под одеяло, лежала так больше часа, пока сон снова не унес ее в волшебную страну.


Легко справившись с замком в кладовую, Гарт и Кара прихватили там копченый окорок, пару бутылок старого вина, поднялись в трапезную и уселись за длинный не слишком чистый стол.
- Ты что, совсем спать не хочешь? – спросил Гарт, - Скоро рассвет.
Кара хмыкнула. Какой уж тут сон! Она была так взволнована….
- Перетопчусь. Хочешь уехать на рассвете?
- Задержаться можно. Тут нас никто не побеспокоит. Хочешь, останемся на пару дней? Цинна тоже не прочь отдохнуть.
Он был готов на все, чтобы уговорить ее продолжить путь вместе.
- Еще утром ты был против моего присутствия в вашей компании, - напомнила она.
- Обстоятельства изменились. К чему пустые слова? Ты нужна нам, Кара.
- Вам нужна не я, а моя магия и мои мечи, - уточнила она, начиная злиться.
На кого? За что?
Гарт отхлебнул прямо из бутыли.
- Это правда. Хотя правда и другое. Я рад, что узнал тебя, Кара.
Она покачала головой. Что за методы! Нарочитая искренность, прозрачные намеки…. Любые средства хороши, чтобы завоевать душу женщины. И лишь для того, чтобы использовать ее в своих целях. Это нужно было срочно пресечь, чтобы не стало совсем противно.
- Гарт, прекрати. Эти штучки давно не действуют даже на Карину. Ты… унижаешь меня, недооценивая….
Он уставился на Кару с нескрываемым удивлением.
- Не понимаю, что я сказал такого?
Кара отвела взгляд. Может, и правда, не понимает. Неужели он настолько прост и говорит то, что чувствует? Что-то не верится.
- Оставим реверансы и интриги для придворных. Давай по-честному. Думаю, мы оба заслуживаем уважения.
- Согласен, - кажется, он действительно не понимал, о чем она хочет говорить с ним.
- Итак, я задаю вопросы, ты честно на них отвечаешь. И наоборот. Идет?
- Идет, - пожал плечами ведьмак, вспомнив о подобном разговоре с Арной.
- Первый вопрос. Ты везешь девчонку к Рьонку по собственной воле, или тебе кто-то подсказал, что там вы будете в безопасности?
- Я ни с кем это не обсуждал. Только Гусаку рассказал и тебе.
- Тогда откуда ваш маршрут знают храмовники?
- Возможно, они пользуются услугами предсказателей.
- Возможно. Второй вопрос. Напоминаю, был уговор отвечать честно. Ты не оставил мысли о женитьбе на принцессе?
Гарт поперхнулся вином и долго кашлял, прежде, чем смог ответить. Кара терпеливо ждала.
- Отвечу честно, - сказал он, и Кара уловила в его голосе легкую нотку обиды, -  Я смотрю на эту девочку и чувствую, что она стала частью моей души. Сейчас ей нужен отец, а не муж. Мечта остается мечтой, но я не хочу использовать Цинну…. Она – чистая девочка, чуть капризная, избалованная, но пока непорочная. Я понимаю, как легко можно пустить ее жизнь под откос. Но знаю и другое. Она – принцесса Объединенного Королевства. За два года, оставшиеся до ее совершеннолетия найдется немало желающих добиться трона с ее помощью. Ты знаешь, многое будет зависеть от того, чьей женой она станет. Если будет нужно, если я пойму, что другого выхода для Цинны нет, я женюсь на ней.
Какая жертва, надо же! Карине было бы стыдно за то, что она сомневалась в нем, но только не циничной Каре.
- И тебя совершенно не волнует, что ты, женившись на девчонке, автоматически станешь правителем Объединенного Королевства? – не удержалась от сарказма она.
- Авто…. Как? – не понял Гарт.
Ну, вот, нахваталась словечек от Карины. Как объяснить ему?
- Забей…. То есть, не обращай внимания. Смысл вопроса понятен?
- Понятен, - буркнул он, - Мне не безразлична судьба этой страны, но правителем я быть не хочу. Это не мое дело, я не справлюсь.
- Не знаю, не знаю…. Не тебе решать, Гарт, может быть, такова судьба.
- Я ненавижу себя за то, что обещал Гане. Но так случилось. И я буду рядом с Цинной до самой смерти.
Каре не было его жаль, но она понимала его.
- Люди высокого происхождения не имеют права на любовь и счастье. Женись на ней, Гарт, с тобой она будет счастлива, на сколько это вообще для нее возможно. Ты ведь ценишь и любишь ее.
- Скорее, как дочь, - проворчал он, отворачиваясь.
- Все будет хорошо. Только бы удалось сберечь девчонку до совершеннолетия. Ну, и потом тоже. Всю жизнь ее будет подстерегать опасность. Это судьба всех королей.
Все решилось само собой. Ей рассчитывать не на что.
- Что еще ты хочешь знать, Кара? – спросил Гарт, когда их молчание несколько затянулось.
- Больше – ничего, - покачала она головой, - Я узнала все, что хотела.
- Теперь моя очередь. Правда – за правду, ведь такой был уговор? – напомнил Гарт.
Кара болезненно поморщилась. Но уговор есть уговор. Сама условия предложила. Она тоже приложилась к бутылке.
- Спрашивай. Только к чему пустые разговоры? Ведь ты прочитал меня.
- Не все. Я только понял про тебя и Карину. Ты закрылась слишком быстро. Кто тебя нанял, Кара? И что ты должна была сделать?
- Кронер.
- Я догадывался, - проворчал Гарт, - Проклятый храмовник сидит в Таире, и боится, что народ взбунтуется. Цинна нужна ему, чтобы стать правителем.
- Ты прав. Преподнес он все, как спасение девчонки из лап озверевшего ведьмака. Обещал сберечь Цинну до совершеннолетия.
- Это он навел тебя на мысль, что я везу ее в Святилище как жертву?
Кара покачала головой.
- Кто освободил тебя от Тени? – спросил ведьмак.
Она вздрогнула. Ответа на этот вопрос у нее не было. А называть имя Вейлу даже в предположении, она не имела права.
- Гарт, это не честно. Есть вещи…. Я же не спрашивала, кто твой покровитель. Да, есть сила, которая опекает меня, но имя назвать не могу. Был уговор на смерть.
Он кивнул, понимая.
- Но это не гномы и не эльфы, так? – уточнил он.
- Так, - коротко ответила она.
- Хорошо. Татуировка …. Откуда она?
Кара непроизвольным движением коснулась плеча.
- Ты видишь ее? – удивилась она.
В последние годы ей удавалось скрывать ее от людей и некоторых магов.
- Я понял, кто пометил тебя. Ничего не говори, просто смотри мне в глаза, Кара. Это ОНА помогает тебе?
Долгий взгляд, еще глоток вина, долгое молчание.
- Карина – твоя вторая сущность? – задал следующий вопрос ведьмак.
Ох, как трудно честно отвечать на простые вопросы!
- Я сама еще не поняла. Мне кажется, я не целиком принадлежу этому миру, точнее, живу в двух мирах одновременно.
- Ты серьезно? – кажется, не поверил он.
- Более чем.
- Хочешь сказать, что ты… Разделенная?
О таких слышали, ей было известно, что Разделенный – самый могущественный Маг во всех доступных мирах. О Разделенных говорили, что до поры до времени эти они не могут пользоваться своей магией в полную силу, но, объединившись, они способны нарушить равновесие Добра и Зла. А мешает им вмешаться в вечный поединок только то, что душа разделена надвое, и каждая половина живет своей жизнью в разных мирах, очень далеких, недоступных для другой половины. Если половины воссоединяться, гибель богов – самое лучшее, что может случиться.
Разделенная? Кара попыталась отмести эту мысль, по-настоящему испугавшись, что это может оказаться правдой. Не могла, не хотела она быть Разделенной! Слишком большая ответственность! Да и не так это. С тех пор, как она стала обладать памятью Карины, она не чувствовала в себе прилива какой-то особой силы. Ничего, кроме смятения на грани отказа воспринимать происходящее, как реальность.
Но отвечать было нужно.
- Не уверена. Это сложно.
- Расскажи, - потребовал он.
- Это… глупо как-то. Ерунда! Я не Разделенная! Понимаешь, мне с детства снится какая-то другая жизнь. В снах я – Карина, живу в очень развитом и почти безопасном мире. Там нет магии, почти нет чудовищ. Там живут только люди. Целая планета людей. Ни одного гнома, орка или эльфа, никаких нелюдей и неживых, представляешь? Но такой земли нет, не может быть! Наверное, во сне я ухожу от реальности. Но во сне, там, где жизнь безопасна, рутинна и скучна, мне кажется, что я ухожу от реальности… сюда. Глупо, да? А когда… мы с Кариной… соприкоснулись…. Я совершенно запуталась…. Теперь я знаю о Карине все, обладаю ее знаниями и памятью. Теперь я знаю, что она – не плод моей фантазии, а так же реальна, как ты и я. Бред. Ну, какая из нас с Кариной Разделенная? Неужели ты думаешь, что Высшие Маги не смогли бы это установить? Ведь меня неоднократно читали в детстве и юности.
- Да, они настороже. Но у Разделенных должна быть очень хорошая защита, что бы сохранить две половины души до своего часа. Ведь они опасны для Высших Магов, которые только и думают, как не допустить воссоединения. 
Она снова отпила из наполовину опорожненной бутыли.
- Ты получил ответ на свой вопрос, ведьмак? Клянусь, мне больше нечего сказать.
Он смотрел на нее с легким прищуром, но, кажется, верил.
-  Еще вопрос, Кара. Последний. Ты готова?
- Спрашивай.
- Как ты относишься к Цинне?
- Вопрос нетрудный. Никак. Мне жаль ее, как многих других. Я понимаю, ей нужна защита. Она не трогает мое сердце как-то особенно. Ты получил ответ на свой вопрос?
- Вполне. Еще один вопрос, Кара….
- Ну, мы так не договаривались, - рассмеялась волшебница, разглядывая пустое дно своей бутылки через узкое горлышко, - Это уже второй последний вопрос, или я безнадежно пьяна.
- Ты пьяна, Кара, - улыбнувшись, подтвердил ведьмак, - Но это и вправду второй последний вопрос…. Хорошо. Это будет не вопрос. Это будет утверждение. Ты не говори ничего, просто смотри на меня,  ладно?
Кара отставила в сторону бутылку и, подперев подбородок, кивнула, глядя в темные глаза собеседника.
- Мне тоже больно, что Цинна стоит между нами, - медленно и четко проговорил он.
Ей показалось, что его зрачки стали огромными черными дырами, вытягивающими из нее душу. С трудом стряхнув наваждение, волшебница хмыкнула и проворчала:
- Оставь твои штучки, они действуют только на Карину. Молодое вино ударило в голову и тебе, Меченый. Сейчас между нами ТОЛЬКО стол.
Отвечая на его поцелуй, Кара понимала - потом будет больно. Любовь, как любая заемная магия, имеет очень болезненный откат. Будет очень больно. Потом. Пусть.
Сквозь щели ставень уже пробивался серый рассвет.
- Что нам делать, Кара? – спросил Гарт, когда счастье обладания вновь отступило перед действительностью.
- Ни-че-го. Жить, - ответила она и проворчала, - Ладно, провожу вас до границы. Умеешь уговаривать, ведьмак. А если невеста твоя заметит… неладное?
Гарт улыбнулся, теребя прядь ее волос:
- Разве мне учить волшебницу, как отвести глаза простым людям?
- Простым, говоришь? Что-то мне подсказывает, есть в твоей Цинне капелька природной магии….
- Возможно. Допускаю, что Хальге тут тоже руку приложила. Но мы справимся, да?
Как все у него просто! Мужчины…. Умеют они удобно устроиться! Нет, не лжет любовнице, не скрывает, что нужна она ему лишь на какое-то время, честный…. Все равно, подлостью тут попахивает. Только не понимает он этого. Или делает вид, что не понимает. Кара вздохнула и молча кивнула. Не добраться Гарту и Цинне до Серых Калантара без Кары. Нехорошие места им пройти надо, ох, нехорошие. Да и слишком многие сейчас охотятся на ведьмака и девочку королевской крови.
- Идем спать, Гарт.
- Останемся до следующего утра? – предложил он.
- А что делать? Путь не близкий.
- Цинна и Гусак не поймут, почему мы дрыхнем, когда солнце уже встало, - огорченно сказал Гарт.
Кара беззаботно рассмеялась.
- Ничего не случится, если они проспят до следующего утра. Разве что проголодаются, как черти.
- Как кто? – не понял он.
- Потом как-нибудь расскажу.
Кара встала и хотела уйти наверх, Гарт догнал ее и обнял, останавливая.
- Надеюсь, мы будем спать в одной постели?
- И не только спать, проклятый ведьмак! – рассмеялась Кара, подставляя губы для его поцелуя.
Утром следующего дня Кара и Гарт с трудом растолкали принцессу и Гусака. Цинна очень обрадовалась, что Карина поедет с ними дальше. Гусак, пока они завтракали, подозрительно косился на Кару и Гарта, даже решился спросить у Кары, как ей удалось завоевать расположение ведьмака. Боевую Волшебницу разозлило подобное хамство.
Схватив опешившего Гусака за грудки, она сильно его встряхнула и, грозно нахмурив брови, ответила:
- Не суйся в мои дела, а то я припомню, как ты тискал меня, когда я была беззащитна.
- Кара, пожалуйста…. – остановил ее Гарт, мягко коснувшись ее плеча.
Кара отпустила несчастного, ничего не понимающего Гусака, и, все еще не в себе от гнева, уселась на скамью напротив удивленной Цинны.
- Видимо, придется кое-что рассказать, - начал Гарт, - Пока вы спали, к Каре вернулась память, на время оставившая ее во время магического урагана у рощи Перта. Она Боевая Волшебница. Кара находится в затруднительном положении, как и мы. В общем, мы решили держаться вместе. Так что, Гусак, пришло время обдумывать свои слова, чтобы не вызвать гнев Боевой Волшебницы.
Произнося последние слова, Гарт почтительно склонил перед Карой голову, но она успела заметить смешинки, плясавшие в его глазах.
- Честно говоря, Карина мне нравилась больше, - помолчав, проворчал артист и осторожно спросил, на всякий случай отодвигаясь от Кары на почтительное расстояние, - А ты уверен, ведьмак, что она действительно хочет нам помочь?
Гарт улыбнулся.
- Уверен. Она позволила мне прочитать себя.
- Боевая волшебница? – не поверил Гусак.
- У меня не было выбора, - стараясь не смотреть на Гарта, ответила Кара.
До Калантара было целых пять долгих дней и коротких ночей пути.
Несмотря на усилия по отводу глаз, Гусак и Цинна все эти дни настороженно наблюдали за ними. Кукольник и принцесса не обсуждали это между собой, но оба понимали, что с тех пор, как к Каре вернулась память, чародеи ведут себя друг с другом совсем не так, как раньше. Гусак отмалчивался, бросая хитрые взгляды, а Цинна открыто проявляла свою неприязнь к грубоватой Каре, иногда хамила и Гарту.
 Днем ведьмак и Боевая Волшебница старались общаться как можно реже, но как утаить взгляды, полные нежности и страсти? Им оставались короткие ночи, когда сон ненадолго пересиливал бдительность девочки и Гусака. Эти ночи были самыми счастливыми в их жизни.
Иногда, когда Гусак принимался развлекать Цинну байками и своими актерскими штучками, им все же удавалась поговорить.
- А что было с тобой после того, как мы расстались в Биггиаге? – спросил Гарт, - Аставинская ведьма – это ты, да?
- Аставинская? А что, звучит - Кара Аставинская, - усмехнулась она, - А что ты знаешь?
- Слухи всякие. Про ведьму, которая появлялась, когда казнили пленных. Про битву под Аставином. Оборотень, конечно, Ташш? Как ты решилась подпустить его к себе?
- Есть кое-какие вещи, о которых я не могу рассказать, извини. Если коротко, он не мог причинить мне зла, если бы я сама не напоила его своей кровью. Хороший мужик. Я многим ему обязана. Теперь не оборотень. Освободил его парнишка один. Правда, теперь он смертный, но его это, кажется, даже радует.
- Ты зачем в Аставинское сражение влезла? Ты, вообще, в курсе, что решила исход войны?
- Надо же…. – проворчала Кара, - Вообще-то я стараюсь держаться от политики подальше.
- Ничего себе «подальше»! – передразнил он, - Вы с оборотнем настолько перепугали королей, что они были вынуждены помириться.
- Правду говорят. Кому охота быть обращенным? – криво усмехнулась она.
- А как вам это удалось?
- Ерунда. Все получилось – и ладно.
- Мы с Вильвером…. Помнишь такого?
Она кивнула.
- Мы так и не поняли, зачем тебе понадобился такой мир. Ведь ты же могла убить Адомира и многих аннатских военачальников. Почему ты так поступила?
- Надоело убивать. Столько невинной крови было вокруг…. И на мне….
Он восхищенно покачал головой.
- А как тебе удалось их выкрасть? Короли же….
- Рядом с ними ни одного колдуна приличного не было.
- А если бы они потом Эйду пожаловались? Странно, что тебя за это не….
- Ничего странного. Это уже другая история.
Он задумался.
- Представляю переполох в войсках, когда в самый ответственный момент над головами сражающихся появилось облако, на котором стояли два короля и ведьма верхом на оборотне. Эффектное появление, ничего не скажешь.
Кара хихикнула.
- А про то, что я перед этим навела морок затмения, и что появились мы, спустившись с неба, как четыре кометы, знаешь?
Он кивнул:
- Славная работа. Фантазии хватило.
- И юмора. Черного, правда, но куда денешься?
- А потом что было?
- Потом была в Термигоре. Побывала на Зачарованной Пустоши.
- Ты что, рехнулась? Там же Триног живет! Он же разума лишает.
- Я на это и надеялась. Но Триног к тому времени издох. Место, правда, осталось зачарованным. Я тоже под влияние попала. Забыла, кто я и зачем там была. Смутно помню, по полям бродила в веночке. Глупо как-то….
- А как в себя пришла?
- Да придурок один напал, который леопардом себя вообразил. Очнулась, пошла дальше на восток. На грифонах полетать повезло…. В Роше была, потом в Урии.
Гарт видел, рассказывать подробности ей не хочется, сам догадывался, каково ей пришлось, поэтому он задал вопрос:
- А в Роне как оказалась?
- Эйд за мной дагаров прислал. Заставил служить Кронеру. Вот он и предложил мне тебя с Цинной отыскать. Обещал простить грехи и отпустить на все четыре стороны. Я даже фермочку себе присмотрела….
- Все равно Высшие не оставили бы тебя в покое.
- Знаю, - угрюмо ответила она.
- О тебе столько легенд по Среднему Миру ходит.
- Слыхала я эти легенды, - проворчала она, - Вранье, в основном.
- И все-таки, твои действия в Аставине сейчас разбирают на уроках в Кроне. А о том, как тебе удалось справиться с ведьмаками, я вообще молчу.
- Вот и молчи, - усмехнулась она, - Тем более, что и про тебя болтают многое. Как, впрочем, про всех Боевых Магов. Сразу и не разберешь, где правда, где сказка. Одного Гусака послушаешь – уши вянут.
Он продолжал:
- Отчаянная ты, Кара. И страшно везучая.
- Это точно. Мы оба с тобой везучие, если живы до сих пор. Ты ведь, насколько я знаю, тоже в опале? Теперь твоя очередь рассказывать.
- О чем?
- Ну, например, за что тебя прозвали Меченным – за шрам на щеке или родимое пятно?
Он улыбнулся.
- Заметила…. Я же его под манжетой прячу.
- Отличная манжета, - оценила она, разглядывая кожаный браслет с железными заклепками, - Так ты не ответил.
- Меченным зовут из-за пятна. С рождения оно у меня. Шрам появился позже. Двадцать мне было. Химера. С тех пор никто не спрашивает, за что меня так прозвали.
Больше поговорить не дали. Цинне надоело общаться с Гусаком, и она потребовала внимания Гарта.


Прошла неделя. Карине за это время приснился лишь один сон о волшебной стране. Теперь она знала о Карине все до мельчайших подробностей, словно сама была ею. Правда, вмешиваться в ее действия, зато с удивлением обнаружила, что словарный запас Кары пополнился выражениями, которые она почерпнула из лексикона самой Карины. Кажется, Каре даже нравилось щеголять терминами, абсолютно незнакомыми в ее мире. С тех пор, как их души соприкоснулись, Карина менялась. И Кара менялась тоже. Карина чувствовала какую–то доселе незнакомую внутреннюю силу и уверенность в себе, а Кара становилась мягче и человечней.
А еще Карина все время думала, почему Гарт отдал предпочтение Каре, а не ей, Карине. Кара была раскована, умна, сильна … и очень сексуальна. Карина себя такой не считала.
В доме все было хорошо, даже слишком. Неверов по-прежнему не хотел встречаться с Кариной, но по вечерам часто звонил ей, и они подолгу разговаривали ни о чем по-английски и по-французски. Французский Вадима был слабоват, так, на уровне незамысловатых выражений из школьного курса, но он старался восполнить этот пробел. Карина даже стала подумывать, не попросить ли прибавку к жалованью за ежедневные получасовые упражнения. Она привыкла к распорядку дня, установленному хозяином и старалась больше не лезть на рожон. Они больше не ругались. И еще Вадим перестал слушать ужасающие философские симфонии, предпочитая теперь Моцарта, Штрауса и Бетховена.
Она была в этом доме совсем одна. С утра и до вечера. Ездить в город ежедневно она позволить себе не могла, поэтому довольствовалась общением с Васильичем, Вованом и телефонными переговорами с мамой и подругами.
Каждый вечер звонил Самойлов. Он все так же угрожал и требовал пробовать новые варианты. Карина отнекивалась, как могла.
Два раза приезжала Лариса. Карина, сходившая с ума от недостатка общения, была рада ее видеть, хоть и чувствовала некоторую досаду. Она понимала, что не должна испытывать ревность, но ее чувства к Ларисе назывались именно так.
Виктор продолжал присылать SMS, но Карина удаляла их, не читая.
Карина решила разнообразить меню варениками с квашеной капустой и картошкой. Раньше приготовление этого полуфабриката ее очень раздражало, потому что отнимало много времени. Но теперь со временем проблем не было.
Около одиннадцати часов в кухню вошел Неверов. Точнее, он незаметно подкрался сзади так тихо, что Карина его не услышала, и спросил:
- Чего это вы делаете?
От неожиданности она вскрикнула и выронила из рук свое произведение - она сидела за столом, засыпанным мукой, и самозабвенно лепила вареники.
- Вам снова не спится? – спросила Карина - Ходите, как привидение, людей пугаете….
-  Вареники? Что, их перестали продавать в магазинах? - спросил он, наблюдая за ее занятием.
- Почему же? Продают. Но, во-первых, домашние, уверяю вас, гораздо вкуснее, к тому же я точно знаю, что у них внутри. А во-вторых, заняться все равно нечем.
Она старалась держаться естественно, хотя всегда знала, что актриса из нее никакая. Руки все равно подрагивали. Карина начала злиться на себя за неловкость. Неверов почему-то не уходил. Он включил чайник и сел рядом. Так, что она могла видеть НОРМАЛЬНУЮ сторону его лица.
- Вы хотите позавтракать? – спросила она, - Мне следует уйти?
- Нет, оставайтесь.
- Вы готовы пожертвовать драгоценным одиночеством, что бы поесть за столом, засыпанным мукой?
Он шумно вздохнул.
- Карина, вам нравится подкалывать меня?
- А кого тут еще подкалывать, простите?
Он не ответил. Чайник, вскипятив воду, отключился. Вадим встал, налил себе чай и вернулся на свое место.
- Моя мама делала очень вкусные вареники с квашеной капустой. С детства не ел ничего подобного.
Карина промолчала, пытаясь слепить очередное произведение кулинарного мастерства.
- Ловко у вас получается, - улыбнулся он, заметив, как она скомкала неудавшееся творение и отложила его в сторону.
- Сами попробуйте….
- Давайте, - неожиданно согласился он, взяв в руки раскатанную заготовку из теста.
Карина пребывала в состоянии, близком к шоку.
Шедевр получился еще тот.
- Вы лучше тесто раскатывайте, - чтобы скрыть смущение, она начала руководить, - по-моему, вы достаточно натренированы для этой работы.
Он улыбнулся и взял скалку.
Через минуту Карина уже не успевала с конечным продуктом.
- Эй, помедленнее, а то тесто начнет подсыхать, - взмолилась она.
- А я тоже хочу лепить. Вот только потренируюсь немного.
- Говорят, что упражнения с мелкой моторикой развивают мозг.
- Я учту…. Что-нибудь еще почитать хотите? – спросил он.
- Что-нибудь понадобится через пару месяцев, когда надоест засыпать под Синклер Льюиса.
Второй изготовленный Неверовым вареник был, конечно, кучерявым, но ошибиться было невозможно – это был вареник.
Они одновременно потянулись за кружочком из теста, и их пальцы случайно соприкоснулись.
- Ой, - сказала Карина, отдергивая руку.
Он бросил на нее короткий взгляд и тут же отвернулся, зачем-то дотронувшись до щеки.
- Вы испачкались, - сообщила она.
- Где?
Он потер щеку, испачкав ее еще больше.
- Да вот же! – Карина рассмеялась и попыталась стереть муку с его щеки.
Он дернулся, словно она его ударила, и вскочил.
Чего она такого сделала?
Он, тихо, но зло сказал:
- Не смейте… дотрагиваться до меня!
- Вы ненормальный! Я просто хотела помочь!
- Я не нуждаюсь в вашей помощи!
- Зачем же вы меня наняли?
- Вы что, не понимаете, - сатанея от злости, проорал он, - Я не нуждаюсь в помощи… прислуги!
И выскочил из кухни.
Карина скомкала вареник и швырнула его на пол. Она задыхалась от обиды.
Что за дрянь! Зачем напоминать, кто она здесь, к тому же в такой форме! Но с тех пор, как она побывала в шкуре Кары, она училась отстаивать свое право на уважение.
- Я прекрасно знаю свое место! – закричала она ему вслед, - Нечего ошиваться в кухне, когда я тут работаю!
Где-то наверху громко хлопнула дверь. Она готова была разреветься. Вот, гад! Зачем так унижать ее? Что она такого сделала?
В пятницу к вечеру она, как всегда, была в своей комнате, когда позвонил Вадим.
- Добрый вечер, - очень вежливо сказал он по-французски, - Как прошел ваш день, Карина Николаевна?
- Как всегда. Уточнять не требуется?
- Вы работаете у меня уже две недели, а я так и не дал вам ни одного выходного. Вам предпочтительнее отдыхать в субботу или воскресенье, как большинству людей?
- Неплохо бы.
- Ко мне с утра приедут гости и останутся до поздней ночи. Все необходимое, как обычно, привезут из ресторана. Но вам придется пару раз накрыть стол. Не возражаете?
Карина хмыкнула:
- У меня есть выбор?
- Вообще-то нет, - согласился он, явно улыбаясь.
Она улыбнулась тоже и, набравшись храбрости, спросила:
- Вадим Александрович, как я смогу выполнять ваши правила, если с утра приедут гости?
- Завтра правила отменяются. Надеюсь, вам понятно, что это не значит, что вам позволено шляться по всему дому?
Карина обиженно закусила губу. Но, каков вопрос, таков и ответ. Он – хозяин здесь, а она – всего лишь прислуга. Придется засунуть свою гордость поглубже, когда придется прислуживать его гостям.
- И много будет гостей? – все-таки спросила она.
- Как обычно, трое или четверо.
Все ясно. Опять Кирилл и проститутки.
- Вы будете свободны завтра часов с шести и до понедельника, - добавил он и повесил трубку.
На душе кошки скребли. Может быть из-за плохой погоды – на улице всю неделю было сыро и ветрено - может, из-за недавнего происшествия на кухне, а, может, из-за снов.
Карина решила, что сходит с ума, если так серьезно относится к тому, что ей снилось. Она сопереживала Каре, радовалась за нее, и мечтала оказаться на ее месте, нет, не самой участвовать в сне, а именно оказаться на ее месте. Чтобы хоть на мгновение почувствовать, что Гарт любит ее так же сильно, как он любил Кару. Ну, невозможно любить мужчину из сна, просто бред какой-то! И, тем ни менее, образ светловолосого воина, сильного, отчаянного, преданного и такого… чувственного, нежного, преследовал ее и днем, и ночью. Как она хотела хоть на мгновенье прикоснуться к нему СВОЕЙ рукой, прижаться к его плечу, забыться в его объятьях….
Утром Карина узнала от Васильича, что в этот день Вадиму исполнилось тридцать пять. Дата, а отмечать ее приходится с проститутками. Несладко.
Она приняла от курьера коробки с едой из ресторана, накрыла стол в гостиной.
В двенадцать приехали Самойлов, Лариса и еще три незнакомые девушки, как поняла Карина, одна из них была подарком, что не слишком нравилось ни Ларисе, ни Карине.  По Неверову тоже не было видно, что он в восторге, но все же он ненадолго удалился с новой пассией в свою спальню.
Гости до трех сидели в гостиной, особого праздничного настроения у них не было. «Помочь создать атмосферу непринужденности? – подумала Карина, - Понадкусывать бутерброды, что ли?»
Карина накрыла небольшой столик возле бассейна и пошла в свою комнату до следующих распоряжений шефа.
В шесть позвонил Вадим.
- Карина, принесите, пожалуйста, еще шампанского и фруктов к бассейну.
Неверов и Самойлов сидели в креслах возле столика с шампанским. Лариса массировала плечи Вадима, незнакомые девицы плескались в бассейне, одна из них сидела на коленях у Кирилла,
Карина поставила на стол ведерко со льдом и большую тарелку с фруктами.
- И все-таки, она ничего, - стряхнув с колен проститутку, сказал Кирилл и беспардонно полез к Карине под юбку.
Карина отскочила, как ужаленная, подняв поднос, намереваясь воспользоваться им в целях самозащиты.
- Оставь прислугу в покое! – жеманно сказала девица, поглаживая заросшую седыми волосами грудь своего обольстителя.
- Кирилл, напился - веди себя прилично, - без тени юмора сказал Вадим, - Лапай Катерину и весь этот выводок в бассейне, а Карину не тронь. Она здесь не для этого.
- А пусть она к нам присоединяется! - неожиданно предложила Лариса, - Вадим, пусть тоже поплавает, а?
Карина бросила на нее косой взгляд и пошла из комнаты.
- Да разве эта леди будет пить с проститутками? – рассмеялся ей вслед Самойлов.
Выходка Самойлова покоробила Карину. Мало того, что ей пришлось прислуживать проституткам….
Перед сном развеселил звонок Аллочки.
- Ой, что я тебе расскажу, дорогая, ты не поверишь! – выпалила она вместо «здрассьте», - Сегодня видела Лику. У нее такой бланш под глазом! Представляешь, нашей умнице пришла в голову очередная идея. Последний месяц она ходит по самым дорогим заведениям и всем рассовывает визитки, где написано, что она ресторанный критик. Пару раз прокатило. В первых двух кабаках ее встречали со всевозможным почтением, даже угощали за счет заведения. Потом кто-то сообразил, что дело не чисто. Она что-то ляпнула про качество обслуживания, сунула, по обыкновению, визитку администратору, через минуту ее под белы рученьки выпроводили их зала, а когда она попробовала качать права, охранник не растерялся…. В общем, унижение налицо и надолго. Ну что, сочувствуешь заклятой подруге?
- Не очень, - призналась Карина, - А что, должна?
- Ты сама-то как?
- Сегодня мне в очередной раз намекнули, что образование, воспитание и статус домработницы – вещи совершенно несовместимые, - призналась Карина.
- Что, опять хмурый урод обидел? – огорчилась подруга.
- Нет, он на удивление галантен. У него сегодня день рождения, весь день пришлось подавать пищу его гостям – паре проституток и обожаемому Самойлову. В общем, напились и нервы потрепали. Боюсь, выскажу ему все опять. Молчать, как партизанка, я не могу. Не выдержу пыток.
- Что, плохо тебе?
- Терпимо. Но самооценка падает на глазах. Что делать?
- Вопрос, конечно, интересный. Наверное, пора в Турцию.
- Это еще зачем? – удивилась Карина.
- О, ты не знаешь? Все турки, страшненькие такие, маленькие, толстенькие, обожают русских баб. Особенно пышногрудых блондинок. Еще пара мелирований, и ты – звезда.
- Ужас. Срочно в парикмахерскую…. Для поездки понадобится триста пятьдесят тысяч рублей и полтысячи баксов.
- Зачем так много? – удивилась Аллочка.
- Нужно вернуть долг Самойлову, а то решит, что я хочу эмигрировать, и буду не загорать на пляжах средиземноморья, а париться на лесозаготовках за Уралом.
- Сибирь…. – мечтательно произнесла Аллочка, - Суровый, неласковый край. Могучие мужики в ватниках и валенках…. Но, знаешь, я их все равно предпочитаю туркам.
- Это потому, что ты – патриотка. А мне в последнее время не очень хочется поддерживать отечественных производителей.
- То есть, надо срочно искать триста пятьдесят тысяч?
- Да. По сусекам там поскреби….


Городок Ринф был маленький и старый, но на удивление чистый. Невысокие  домишки плотной стеной стояли по узким кривым улочкам, тут и трем всадникам было не разъехаться. Миновать его было, в принципе, можно, но по дороге лошадь Кары потеряла подкову, кроме того, это был последний населенный пункт  перед границей, разделяющей  Рону и Калантар. Здесь можно было запастись провизией и кое-какими магическими средствами, которые Боевые Маги надеялись найти у местных аптекарей. Рассчитывать на то, что в этом городишке можно достать корень мандрагоры, не приходилось, зато можно было купить горчичное семя, кусочек кожи саламандры и разные порошки, которые вполне сгодятся для заклинаний.
Задерживаться надолго путники не собирались, но переночевать все же пришлось – было слишком поздно, когда они въехали в городские ворота. Странный был городок. Удивительно спокойный и мирный для приграничной территории.
Между людьми и Серыми Карликами особой вражды не было. Карлики покидали свои земли лишь в случае крайней нужды. Люди тоже не нападали на земли Серых. Дело в том, что путь туда лежал через одно из самых неприятных мест в Роне – Ущелье Троллей, где хозяйничали настолько свирепые создания, что, попросту, никто не желал с ними связываться. После Ущелья Троллей предстояло еще пройти через заколдованную заставу, разделяющую земли людей и Серых.
Маленькому отряду предстояло пройти через заповедные места, иной дороги просто не было, поэтому решено было хорошенько выспаться и подготовиться к последнему переходу. До Калантара оставалось всего два дня пути.
Кара и Гарт приложили немало усилий, чтобы убедиться, что в Ринфе нет ни одного приличного колдуна. Только толкователи снов и дешевые прорицатели. Это было им на руку, но казалось очень странным. За всю ночь и утро – ни одного всплеска магии.
Чтобы не пугать своим видом местное население, Кара и Гарт еще перед въездом в город наложили заклятье невидимости на свое оружие и переоделись, надеясь сойти за мирных путников. Но горожане – народ бывалый. Они без труда определяли военную принадлежность магов и оказывали им не слишком любезный прием. Точнее, сразу пытались ретироваться, как только понимали, кто к ним направляется.
Ночевали на постоялом дворе, с трудом уговорив насмерть перепуганного хозяина  пустить их до рассвета. Помогли золотые туфы, при виде которых хозяин несколько смягчился и предложил гостям две каморки под лестницей его старого дома. Другие постояльцы немедленно покинули  гостиницу, как только узрели вновь прибывших.
Рано утром Кара и Гарт поехали искать кузницу, а Цинну и Гусака отправили к аптекарю за порошками и снадобьями.
Кара была немного рассеяна. Она никак не могла отделаться от странного ощущения, навеянного предрассветным сном. Ей снилось прошлое. Заброшенная прихотью разозленной волшебницы в  далекий Морской Мир, она познакомилась с некой Фатиссой, жрицей древнего культа Матери-Земли. В тот момент у Кары были большие неприятности. Она была растеряна, она не знала, зачем живет, она чувствовала себя безнадежно одинокой и потерянной. Она потеряла веру в людей, она чувствовала себя затравленным зверем. Фатисса, желая помочь Каре, показала ей в волшебном кристалле человека, который сделает Кару счастливой. Кара плохо его разглядела. Она запомнила лишь его глаза и уродливый шрам на щеке. Чуть позже, перемещаясь в Средний Мир, Кара застряла в портале. Кто-то, как ей показалось, мужчина, находящийся с ней в портале, коснулся ее руки. Она не видела его, она не была уверена, что он знал о ее присутствии, но она почувствовала, что он не раздумывая дал ей ощущение спокойствия и защищенности. Именно тогда впервые в жизни она поняла, что есть люди, готовые взять под защиту любого, кому нужна помощь.
И еще ей приснилось, как Гарт помог ей выбраться из аннатской темницы, когда Фраима вселила ее в тело старухи. Его поступок был столь благороден, что Кара до сих пор не могла поверить, что он сделал это, не рассчитывая получить что-то взамен.
Объединившись в предрассветном сне, эти воспоминания обрели смысл. Проснувшись в объятиях Гарта, Кара поняла, кого показывала ей Фатисса. Можно было даже не спрашивать, что происходило с ведьмаком в ту минуту, когда Кара перемещалась в Средний Мир. Она была уверена, там, в портале, был именно он. Именно его она видела в кристалле. Как же она сразу это не поняла?
Это был он, тот, кто делал ее счастливой. Неужели это правда? Неужели, правда?
Проснувшийся Гарт очень удивился, увидев выражение ее лица.
Им бы немного времени, ну, хоть на поцелуй…. Но солнце уже поднималось. Скоро должны были проснуться Гусак и Цинна.
Кара и Гарт ехали в сторону северных городских ворот, когда из какого-то дальнего переулка выехал большой конный отряд, перегородивший всю улицу.
- У нас проблемы, - тихо сказал Гарт.
Кара оглянулась.
С другой стороны улицы, еще далеко, тесным строем шли вооруженные люди.
- Фигня. Прорвемся, - спокойно ответила Кара, сходу оценив ситуацию.
Он бросил на нее удивленный взгляд и предупредил:
- Людей я убивать не буду.
- Как ты меня достал своей навязчивой идеей сеять добро и справедливость! – проворчала Кара.
-  Напугаем?
- Не выйдет. Это дагары, и с ними парочка довольно сильных магов.
- Магов беру на себя. Ты уверена, что они здесь по наши души? Может, послушать? – Гарт показал ей пузырек из синего стекла, спрятанный в ладони.
Внутри пузырька серебристо искрилось зелье.
Она покачала головой.
- Ты слишком увлекаешься вспомогательными средствами. В любом случае линяем отсюда. Справа водосток, уйдем по крышам. Кони нас найдут.
Подъехав к лавке стекольщика, Кара и Гарт неторопливо спешились, и, болтая, как ни в чем не бывало, и направились к зеленщику, установившему свой возок возле водостока.
Дагары, конные и пешие, приближались.
- Дорогой, возьмем капусту, - игриво улыбаясь, предложила Кара, - взвешивая на руке небольшой вилок.
- Опять капуста? Я скоро блеять от нее начну. Лучше репу, лук и морковь. И купим курицу. Эй, зеленщик, где тут курицу можно купить?
- Забирайте, что хотите, и … оставьте меня в покое…. Пожалуйста, господа…. – пробормотал зеленщик, разглядев своих покупателей.
- Дорогой, по-моему, мы выбрали неподходящее место для покупок, - сказала Кара, набрасывая на голову капюшон и показывая Гарту на крышу противостоящего дома.
Там показались головы четырех лучников.
- Нам пора … домой.
Она взяла его за руку,  другую сунула в карман и крепко сжала огниво.
Гарт отреагировал мгновенно. Кару всегда восхищало его умение действовать молниеносно. Она даже моргнуть не успела, как на голове Гарта тоже оказался капюшон.
- Господа, я прошу вас, уходите, - с мольбой прошептал зеленщик, глядя на приближающихся дагаров, - Мне не нужны неприятности.
Кара и Гарт переглянулись. Окружающие не должны были их видеть. Огниво не действовало!
Кара вынула волшебную вещицу. Старое огниво выглядело, как обычное, ничем не примечательное – ни одной руны на поверхности.
Гарт в это время разглядывал крыши близлежащих домов, на которых появлялись все новые стрелки.
- Все серьезнее, чем я предполагал.
Кара встряхнула огниво, уже не надеясь….
Подъехав на расстояние выстрела, всадники остановились. Вперед выехал высокий седой мужчина с длинными седыми усами, свисающими до плеч.
- Боевые Маги! – голосом, привыкшим повелевать, сказал он, - Сопротивление бесполезно. Ваша магия бессильна.
- Это какое-то недоразумение! Мы просто хотели купить овощей…. – понимая, что их узнали, попыталась изобразить оскорбленную невинность Кара.
- Вы арестованы и будете преданы суду. Сдавайтесь на милость Верховного Суда Магов.
- Кара, бесполезно, - не выпуская ее руки, тихо сказал Гарт, - Это Эйд.
- Да знаю я… - одними губами ответила она, - Может, все-таки….
- Нет, - твердо ответил он и добавил громче, чуть склонив в знак почтения голову, - Великий Судья, мы подчиняемся тебе.
Эйд мрачно кивнул и кивнул дагарам, ждущим его приказа.
Десяток дагов немедленно спешились и, окружив Кару и Гарта, взяли их под стражу, на всякий случай приставив к телам боевых магов наконечники копий.
- Сдайте оружие, маги, - устало сказал Эйд, - Суд оценит вашу готовность повиноваться.
Гарт невозмутимо протянул ближайшему дагару свой меч. Кара, ругаясь про себя на чем свет стоит, замешкалась, и была награждена сильным уколом копья в шею.
- Отдай им все, - шепнул Гарт, - даже не пытайся….
- Не разговаривать! – прикрикнул дагар, ткнув Гарта копьем в грудь.
Кара, прошипела:
- Дерьмо! – но отдала дагарам свои мечи, боевой веер и кинжал с пояса.
- Обыскать! – велел Эйд.
Тотчас же Кару и Гарта грубо повалили на землю лицом вниз и бесцеремонно ощупали, отбирая все, что нашли. Им накрепко связали за спинами руки и замотали глаза дурно пахнущими повязками.
Кара прекрасно знала этот запах. Гарт, видимо, тоже.
Оставалось только слушать. Ушами и сердцем. Почему она отказалась от зелья?
Громыхая по брусчатке, подъехала телега, в которую их втолкнули остриями пик. Кару вынудили сесть как можно дальше от Гарта, чтобы они не касались друг друга даже случайно. Так маги не могли общаться совсем. Дагары знали свое дело.
- Вы знаете правила, - равнодушно обронил Эйд, - Вы не имеете права говорить друг с другом любым известным вам способом. Ведите себя… прилично, и суд учтет ваше желание помочь следствию.
Везли их долго, должно быть, больше часа. Сосредоточившись, Кара считала шаги лошади, везущей повозку с пленниками от каждого нового поворота. Брусчатка закончилась. Телегу трясло на кочках. Как поняла Кара, они следовали вовсе не в здание суда, расположенное в центре городища, а совсем в другую сторону, подальше от города.
Веревки впивались в запястья, удушливый запах зелья кружил голову и вызывал спазмы в желудке, но Кара знала, что это ничто в сравнении с тем, что может ожидать их там, куда их везут. Она считала шаги лошади и напряженно думала, что может сделать, чтобы освободиться. Выходило – ничего. Надо было набраться терпения и ждать, когда хоть что-нибудь прояснится.
Наконец, повозка остановилась. Подталкивая пленников остриями пик, дагары ввели их в какой-то дом и вынудили спуститься в подвал.
Кару втолкнули в какое-то сырое, пропахшее плесенью помещение и, привязав к столбу, оставили одну. Гарта повели дальше. Рассчитывать можно было только на себя. Теперь, без своих артефактов, без оружия, без колдовских снадобий, с завязанными глазами, накрепко прикрученная к столбу, Кара была беспомощна, как ребенок.
Судя по всему, следствие было решено проводить втайне от городских властей. Присутствие Верховного Судьи Эйда, Мага высшего порядка, говорило само за себя. В чем же, кроме «похищения» Цинны, они могли быть замешаны? Кара вспоминала все последние события и терялась в догадках. Дляну? Какие-то давние грехи Гарта? Поскольку их застали вдвоем, Эйд мог решить, что они были связаны и раньше. Может, им припомнят случай в Биггиаге? Ведь сокровища Ибуза аннатцам не достались.
Кара благодарила богов, что Цинны и Гусака в момент задержания рядом не оказалось. Может, им удастся спрятаться?
Что там делали с Гартом? Она напрягала слух, но слышала только шорохи жуков-точильщиков, разрушающих старый дом. Слушать сердцем…. Кара опустила голову и вызвала в себе образ Гарта. И тут же сильно вздрогнула, ощущая боль от удара бича. Удар, еще удар! Палач не торопился, бил не сильно, но с оттягом, стараясь наносить неглубокие, но длинные порезы. Прежде чем начать ЧТЕНИЕ, Судья намеревался хорошенько помучить ведьмака.
Отрешившись от боли, она попыталась проникнуть в сознание Гарта, но натолкнулась на глухую стену. Кто ее выстроил – сам ведьмак против Эйда, или Эйд против Кары, она не поняла. Без своего огнива она не на многое была способна.
Только боль Гарта – только это она могла сейчас чувствовать. Ей вдруг стало страшно. Не за себя, даже не за то, что будут с ней, когда придет ее очередь. Они были беспомощны. Совершенно. Так глупо…. Думай, Кара, думай, не давай страху захватить твою суть.
 Оставалось одно. Но что она может предложить взамен? Чем пожертвовать? Та, имени которой Кара не могла назвать, больше любой другой жертвы предпочитала душевную боль.
- Хорошо, - прошептала Кара, - Я дам тебе то, что ты хочешь. Слышишь ли ты меня? Мне нужна твоя помощь! Пей мою боль, сколько захочешь!
Что может быть хуже, чем чувствовать боль любимого, не в силах помочь ему?
Прошло около двух часов допроса Меченого. Кара взывала к Богине снова и снова, но ответа не было. Боевая волшебница плакала, ощущая все, что приходилось вытерпеть Гарту, но Вейлу не принимала ее жертвы. Она не хотела слышать Кару. Или считала жертву смертной волшебницы ничтожной. Их, богов, не поймешь….
Наконец, палач оставил Гарта. Кара перестала чувствовать удары бича, но ее спина горела, словно только что били ее саму. Ее волосы прилипли к лицу и плечам, взмокшим от пота. Она была бледна и тяжело дышала. Губы потрескались, рот пересох от жажды, у нее сильно кружилась голова. Но она не разрывала свою мучительную связь с Меченым, надеясь услышать хоть одну мысль Гарта, доступную ее сознанию.
 Хорошая защита. Несмотря на боль, он держался. Или это, все-таки, Эйд? Может, это новый вид пытки – бьют одного, а чувствуют оба? Пытаются сломить ее, Кару, еще до допроса? Нет, исключено. В этом случае они бы заставили ее наблюдать за мучениями ведьмака. Почему исключено? Как ты глупа, Кара. Они же не хотят развязывать твои глаза. И не хотят, чтобы ты знала, о чем он скажет под пыткой. Как все просто. И как же больно. Как ему больно….
Допрос Гарта продолжался около трех часов. Передохнув, палач снова взялся за дело. Кара не видела, но как легко было представить, чувствуя, как раскаленные докрасна щипцы рвут кожу и мышцы на животе и груди любимого….
Когда пришли за ней, Кара едва дышала от боли, терзавшей тело и душу.
- Спеклась, волшебница? – довольно спросил один из дагаров.
- Да какая она теперь волшебница? Так… падаль…. – презрительно бросил другой.
- Рискуешь. Вдруг ее признают невиновной и отпустят?
- Да что она сделает мне, дагару, слуге Высшего Совета?
Они отвязали ее от столба и, подхватив под руки, поволокли по темному коридору.
«Возьми себя в руки, Кара! Помни, КТО ты! Он еще жив. Только ты можешь помочь себе и ему. Только ты».
Дверь в пыточную открылась, в лицо Каре брызнул поток яркого света, проникшего сквозь повязку. Она собралась, и сама перешагнула порог.
- Зря ты мучила себя, Кара, - спокойно говорил Эйд, пока ее растягивали на железной решетке, готовя к пытке, - Может, ты достаточно готова, чтобы открыть для меня свое сознание? Ты же знаешь, мы сможем развязать язык любому.
На ее руку, прикрученную к решетке, легла сухая легкая ладонь. Кара почти не чувствовала ее прикосновение, зато явно ощущала боль от грубой попытки проникнуть в ее сознание.
- Не хочешь. Я так и думал. Уведите ведьмака.
Встрепенувшись, Кара завертела головой, пытаясь определить, где находится Гарт. Она не слышала даже его дыхания. Наверное, он был в трансе или в болевом шоке.
Слева от нее раздался шум упавшего на пол тела. Двое дагаров потащили Гарта из пыточной. Он не издавал ни звука.
- Почему ты упрямишься, Кара? Разве не знаешь, что каждый, кто попадает под нашу юрисдикцию, обязан говорить правду?
- Я буду говорить правду, - прошептала потрескавшимися губами Боевая Волшебница.
- Почему бы тебе не открыться? – продолжал маг.
- Я не могу. Защита наложена не мной, а если я скажу то, что знаю, умру. Сам понимаешь, Великий Судья, это не в моих интересах.
- Наглая же ты девица, Кара! Надеешься, что мне откажет хладнокровие, и ты умрешь быстро?
- Нет, я надеюсь, что мы с тобой договоримся, Великий Судья. Я не замышляла ничего плохого. Ты можешь понять, говорю ли я правду, Великий Судья.
Эйд немного помолчал, а потом положил ладонь на лоб Кары.
- Плохо же ОНА тебе помогает, - мягко улыбнулся Верховный Судья.
- Она не слышит меня, - честно сказала Кара, - Неужели ты обладаешь силой закрыть меня от нее?
- Нет, Кара. Наверное, твоя жертва недостаточна. Ну, что ж, ты не обманула меня. Если так пойдет и дальше, допрос будет не долгим. Начнем. Ты обвиняешься в соучастии убийства Боевого Волшебника Дляну. Что ты можешь сказать по этому поводу?
Отвечать нужно было по возможности честно. Кара задумалась. Что такое человек? Тело или сознание? Или то и другое вместе? Тело Кары, конечно, способствовало убийству. Без него бы Карина вряд ли справилась…. Так. Получается, это сделала Карина, воспользовавшись телом Кары.
- Я не могу быть соучастницей, потому что я узнала об этом событии только после того, как оно свершилось.
- Я чувствую твою радость оттого, что Дляну погиб. Разве Боевые Волшебники не связаны братскими чувствами?
- Видимо, не все. Моя личная неприязнь к Дляну считается преступлением?
- Нет, - согласился Эйд, - Ты сказала правду. Это обвинение с тебя снято. Второе. Ты обвиняешься в сговоре с ведьмаком с целью похищения принцессы Цинны.
Кара не хотела говорить о том, что она знает об этой истории. Она понимала, что Эйд не может сломить ее защиту, он был способен оценивать только правду ее слов.
- Сговора не было.
- Но похищение-то было?
- Она по доброй воле принимала нашу помощь.
- Ты опять сказала правду. Если так пойдет дальше, ты будешь оправдана, Кара и выйдешь на свободу, как только расскажешь все, что знаешь. Где Цинна?
- Я не знаю, - честно ответила Кара.
- Но она была с вами?
- Да.
- В чем была помощь? Твоя и Гарта?
- Мы хотели помочь ей выжить.
- Вы следовали в Калантар?
- Да.
- Ты говоришь очень мало, Кара. Подумай о том, что может тебя ожидать, если за дело возьмется палач.
- Я знаю, что мне будет ОЧЕНЬ больно.
- Умница. Тогда ответь, при каких обстоятельствах вы с Гартом… договорились помочь Цинне? Общее дело для ведьмака и Боевой Волшебницы без приказа Высшего Совета… что-то я не припомню такое.
- Мы честно поговорили обо всем. Я согласилась помочь. Я же не знала, что убийство ведьмака в интересах Высшего Совета, - съязвила Кара.
- О, нет. Зато интересы Верховного Совета защищал Дляну, которого убил Гарт. Или все-таки ты?
- Не Гарт. И не я. И мы не знали, что Высший Совет пользуется услугами подонков.
- Хочешь оскорбить Верховный Совет, Кара? Глупо. С кем сейчас Цинна?
- Возможно, одна.
- Как имя того, кто может быть с Цинной?
Мысль Кары заметалась в поисках выхода. На ум пришло звание Гусака, данное ему в Янтарном Городе.
- Его зовут Певец Долины Людей, еще его зовут Гусак.
- Я хочу знать имя, не прозвище, - уперся судья.
К счастью, она не знала настоящего имени лицедея.
- Не знаю.
- Ты говоришь правду. Впрочем, имя этого человека не важно. Хватит и прозвищ. Сколько вы провели в этом городе?
- Ночь.
- Ну, вот, - усмехнулся Эйд, - Наверное, музыкантишка не удержался и дал концерт в каком-нибудь кабаке. Мы найдем его и без твоей помощи, Кара. Скажи, что заставило тебя нарушить обещание, данное Временному Правителю Объединенного Королевства?
- Кронер обманул меня.
- Глупо поддаваться чувствам, женщина. Разве этому тебя учили?
- Кронер хотел избавиться от Гарта, чтобы добраться до принцессы.
- Глупая, цель Кронера - вы оба. Должен был погибнуть один из вас, или вы оба. А вы спелись. Надо же – ведьмак и Боевая Волшебница! – последнее явно не давало покоя Верховному Судье.
Зачем Кронеру избавляться от нее? Ведь тогда Цинна осталась бы с Гартом, а для храмовника было важным, что бы Цинну вернули в Таиру.
Словно читая ее мысли, Эйд сказал:
- Ты должна была выполнить то, зачем тебя наняли, когда Дляну дрался с ведьмаком, не раньше и не позже. Ты должна была встать на сторону Дляну. А ты впутала в эту историю Ту, имя которой не можешь называть. И потеряла память слишком надолго.
- Я пыталась закрыться от ведьмака, опасаясь, что не справлюсь с ним сама, - пробормотала Кара, - Я не знала, что у меня будет… помощник.
- Так решил Верховный Совет. Но ты использовала неоправданно сильное средство.  И нарушила наши планы. Глупая женщина, влюбившаяся в ведьмака.
Кара растерялась. Великий Маг делился с НЕЙ планами Верховного Совета. Значит, в живых ее не оставят.
- Верховный Совет желает, чтобы Кронер стал правителем Объединенного Королевства?
- Нет. В планах Верховного Совета – будущие правители Таиры и Роны, рожденные от Цинны и того, кого выберем мы. Ведьмак не подходит. Он доставил нам немало хлопот, и заслужил смерть.
Значит, его тоже казнят. А потом найдут девчонку….
- Как мы умрем? – спокойно спросила она.
- На рассвете вас посадят на кол, - невозмутимо ответил Эйд.


Гости ночевать не остались, так сказал Васильич, который полночи развозил их по домам. Карине показалось странным, что Неверов не оставил Ларису. Ну, его дело.
Несмотря на то, что этот день был выходным, Карина все же прибрала в гостиной. Не оставлять же все до понедельника?
Подумав, позвонила Наташке и поехала через семь верст смотреть щенка.
На душе было отвратительно. То ли из-за вчерашней выходки Самойлова, то ли от впечатления, оставленного сном.
Весь день Карина провела у Наташки. Они вдоволь наигрались с Джесс, обсудили все последние события и даже покатались на лошадях в клубе верховой езды, недавно открывшемся неподалеку. Наташка дружила с хозяином клуба, поэтому могла бывать там в любое время и, что немаловажно, совершенно бесплатно.
До этого дня Карина не садилась на лошадь ни разу в жизни. Но теперь, когда она обладала знаниями Кары, оказалось, что она знает о лошадях даже больше, чем Наташка. И в седле держалась легко, словно всю жизнь только этим и занималась. Следующим утром стало ясно, что она несколько перестаралась. С непривычки болели ноги и спина - за все удовольствия приходится платить.
Утром воскресного дня Наташка разбудила Карину. Оказывается, ночью выпал снег, а это событие всегда приводило их обеих в полный восторг. Правда, через час настроение было испорчено звонком Лики, сообщившей, что через час приедет для какого-то серьезного разговора. Возражения не принимались.
- Жаль, что воскресенье испорчено, но встречаться с Ликой я не хочу, - сказала Карина и без того расстроенной Наташке.
- Все понятно. Что, совсем ее видеть не хочешь? Никогда?
- Никогда – слишком сильное слово. Со временем все утрясется, - ответила Карина.
Наташка кивнула и, пряча глаза, спросила:
- Кариш, может, попробуешь отдать Неверову мою Джесс? Сама понимаешь, мне с ней будет тяжело, а у него такой большой дом, целая усадьба…. Вот бы ей там хорошо было…. И ты бы за ней присмотрела.
- А почему ты не хочешь продать ее?
- Бракованная она, - махнула рукой Наташка, - Я знала, но это же последний помет Фунтика.
- А если он откажется? – почему-то решив, что Наташку посетила не такая уж плохая мысль, спросила Карина.
- Позвони, и я сразу заберу ее, - пообещала Наташка.
Карина покопалась в сумке и, найдя визитку с номером такси, вызвала машину, предупредив, что придется везти большую собаку. Таксист обладал хорошей памятью. Когда Карина назвала адрес, он сразу ответил:
- Это высокий дом с фонарем и зеленой калиткой?
- Да, вы помните?
Наташка, Карина и таксист еле уговорили веселого щенка забраться на одеяло, расстеленное на заднем сидении.
- В Царевщину домой едете? – бодро спросил таксист, разглядывая Карину в зеркале.
- Нет. К царю, - улыбнулась Карина, поглаживая теплый бок Джесс, расправляющейся с пластиковой костью.
- Вот и хорошо. Вы улыбайтесь чаще, Карина, вам идет.
- Спасибо.
Незаметно войти в дом в одиннадцать часов утра труда не составило, Карина уговорила шаловливую Джесс вымыть лапы и, отыскав в кладовой большую коробку, попробовала усадить туда щенка. Подарок должен был выглядеть, как подобает. Но алабаиха думала иначе. Пришлось обмануть ее, положив к коробку увесистый кусок телятины. И только Карина закрыла крышку, как в кухню вошел Неверов.
- Что вы тут делаете? – удивился он, - У вас же выходной.
- Это значит, что в свой выходной я не имею права находиться в вашем доме? – уточнила правила Карина.
- Нет, почему же?
- Минералочки? Что-то вы сегодня неважно выглядите, Вадим Александрович.
Он виновато улыбнулся.
- Да я вчера немного перестарался. А это что? – он показал на коробку, из которой раздавалось довольное чавканье и урчанье.
-  Подарок. С днем рожденья, Вадим Александрович!
Карина приложила титаническое усилие, чтобы поднять коробку и подать ее Неверову.
- Вот как? – кажется, он был очень удивлен.
Но коробку принял, спасая Карину от смещения позвонков и пупочной грыжи.
- Ой, там что-то мокрое!
- Надеюсь, у вас нет аллергии, - пробормотала Карина, с ужасом наблюдая, как по его белым брюкам расползается желтое пятно.
Вместо того, чтобы закричать, затопать ногами и выбросить Карину вместе с Джесс за дверь, он поставил коробку на пол и открыл.
- Это что за чудо такое? – неожиданно тепло спросил он, рассматривая щенка, выпрыгнувшего на пол, и смело обнюхавшего незнакомого человека.
Видимо, Вадим пришелся собаке по душе, потому что она села, громко стуча обрубком хвоста по полу, и громко гавкнула, глядя ему в лицо.
- Это Джесс, трехмесячный ребенок алабая, – объяснила Карина и с опаской добавила, - Вы не сердитесь? Если она вам не нравится, я отвезу….
- Как вы догадались? – не верил он такому счастью, - В детстве у меня была овчарка Дора. Я подумывал…. Но чтобы такое….
- Великовата, конечно, но создание, пока, мирное и вполне доброжелательное. Одному вам под силу с ней справиться.
Вадим присел на корточки и протянул руку к довольной морде Джесс. Она ткнулась в нее лбом и понеслась целоваться, чуть не сбив нового хозяина с ног.
Засмеявшись, Вадим встал и, попытавшись отряхнуть брюки, сказал, глядя на скачущую вокруг огромную мягкую игрушку:
- Вырастет, наверное, с теленка…. Ну, Карина, угодила, так угодила! Я пойду переоденусь, и ты тоже одевайся, пойдем гулять с этим монстриком.
- Мне еще обед готовить….
- Ерунда. Закажем пиццу.
- Пиццу я и сама сделаю в два счета.
- Встретимся на улице!
- Сейчас только подотру за ней….
- Сама себе проблем напридумывала, - улыбнулся он, – убирать за ней, гулять....
- Ну, уж нет! Гулять с вашей собакой, Вадим Александрович, я не нанималась! – не удержавшись, засмеялась она.
- Нахалка! – ответил он с улыбкой и вышел из кухни.
Джессика понеслась за ним.
День был мрачноват, и было довольно ветрено.
Карина и Неверов медленно шли по дорожке, ведущей к озеру за домом. Джессика веселилась изо всех сил, гоняясь за воронами.
- Я боялась, что вы рассердитесь, - прерывая неловкое молчанье, сказала Карина.
- Что вы, я так рад. Давно не было так приятно получить подарок. Спасибо. Наверное, дорого, да?
- Подруга отдала, она знает, что вы тут один живете. Такой собаке простор нужен и сильная рука. Наташка боялась, что сама не справится. Слишком уж любит животных.
- Карина, давай перейдем на ты? – неожиданно предложил он.
Карина пожала плечами, подумав, что это не совсем хорошая мысль.
- Я попробую.
- Твоя подруга в городе живет?
- Нет, в Рубежном. У нее там ветклиника. И пансионат для животных. Хозяева уезжают на время из города, а животных оставить не на кого.
- Интересно. И много их там?
- Навалом. Собаки, кошки, игуана, рыбки всякие, птицы и, даже, крокодильчик, правда, маленький еще. Наташа сказала, что будет лучше, если ты будешь кормить Джесс сам. У такой собаки должен быть только один хозяин. Список всего необходимого Наташка надиктует по телефону.
Он кивнул, соглашаясь.
- Почему она отдала Джесс? Ведь у нее, как я понимаю, есть все условия….
- Она маленькая еще, не смотри на размеры. Позавчера на нее догиня кинулась, еле успели оттащить.
- Вы давно с ней дружите?
- С Наташей? Еще со школы.
- Расскажи о себе. Где училась, где работала, как жила?
- Это неинтересно.
- Почему же? Рассказывай. 
Пришлось рассказать.
- А ты совсем из дома не выходишь? – осторожно спросила она, когда прежняя тема была исчерпана.
- Зачем? Все, что надо, у меня есть.
- А я люблю бродить по городу, - ляпнула она и замолчала.
Он неопределенно хмыкнул в ответ.
- Не можешь привыкнуть, как на тебя смотрят? – так и напрашивалась на неприятности Карина.
- Сменим тему, - дружелюбно предложил Вадим, -  лучше расскажи еще о себе.
- О чем?
- У тебя отличное произношение. Тебе нравилось преподавать?
- Спасибо. Нет, не нравилось. Подростки – нахальные жестокие создания, живущие для того, чтобы отравлять жизнь родителям и учителям.
- Не любишь детей? Своих, как я понял, нет?
- Не собралась как-то. И вообще, я теперь женщина одинокая….
- А родители живы?
- Мама. До сих пор в партии. Активистка и борец за счастье всех народов мира без исключения. Теперь ты.
- Что – я? – не понял он.
- Твоя очередь рассказывать. Или я опять лезу не в свое дело?
- Да чего уж…. Лезь. Расскажу. Закончил МГИМО. Женился. Три года жил в Лондоне. Писал статьи для центральных газет. Потом оказался замешанным в одну неприятную историю. Отец, мой ангел-хранитель, к тому времени умер, и меня сделали мальчиком для битья. Вернулись в Самару. Продолжал писать. Потом – авария. Майя сгорела, а меня посадили за ее убийство.
Он рассказывал обо всем этом так просто, так буднично, словно это была не его жизнь, не его боль. Словно ему было все равно, и не было в его кабинете всех тех портретов….
- Вот уже два года, как вернулся к прежней жизни. Все.
- Нет, к прежней жизни ты не вернулся. Ты закрылся в этом доме, как в склепе.
- Прекрати! Снова поссоримся. Давай договоримся. Ты можешь говорить все, что захочешь, только не затрагивай эту тему, хорошо?
- Тогда мне придется дать обет молчания, - проворчала она, - Боюсь, эта тема касается всего, что есть в твоей жизни.
- Щенок замерз, пойдем в дом, Карина, - ответил он.
Они вернулись в дом и уселись пить кофе на кухне.
- Ты стал рано вставать, - заметила Карина, - Ложишься часа в три – четыре?
- В последние дни гораздо раньше. Что-то не работается. Я люблю работать по ночам.
- Интересно, чем ночь в этот доме отличается от дня? Тут такая тишина, никто не мешает. Ведь на втором этаже меня не слышно?
- Не слышно, подтвердил он,- зато иногда слышно Варвару и ее мужа – мои окна выходят на флигель.
- Понимаю. И как с ними Васильич уживается?
- Ну, ты знаешь, как уживается обслуга, меня абсолютно не волнует.
Карина чуть не уронила чашку. Вот, гад! Разговаривать с ним больше не хотелось.
- И правильно. Не ваш размерчик, - мрачно пошутила и встала, - Ну, ладно, Вадим Александрович, раз у меня выходной не закончился, съезжу-ка я в город еще раз. Надо бы маму навестить. Можно Васильича попросить? Заодно и пиццу привезет.
- Когда вернешься? – с некоторым разочарованием спросил он.
- Часа через четыре. А что?
- Ладно, бери Васильича. Пусть зайдет, я ему дам кое-какие поручения как раз на те два часа, которые ты у мамы проведешь. Домой он тебя привезет, чтобы по автобусам не мучилась и на такси денег не тратила.
- Спасибо.
Она вымыла чашку и ушла, ругая себя на чем свет стоит. Расслабилась! Поверила, что он к ней по-человечески относится! Нет, она – прислуга, такая же, как Васильич, Варвара и Иван Андреевич. А то, что она сдуру принимала за проявления интереса, это у него просто от скуки.
Через пятнадцать минут позвонил Васильич.
- Ну что, готова? Машина – у черного хода. Давай быстрее, мне надо в пару мест заехать, времени не так много.
- Бегу!
- Карина, у меня к тебе просьба, - начал Васильич, когда они ехали по мосту через Сок.
- Говорите.
- Сестра заболела, хочу навестить. Ты же все равно к маме едешь, может, зайдешь по дороге в одно место? Надо передать пакет, на заднем сидении лежит, видишь?
- Что там? – с опаской спросила она.
- Неверов для дочери кое-что передал. Она живет у бабушки на Садовой. Там до мамы твоей  - рукой подать. А я навещу сестру и заскочу за тобой в три. Идет?
- Хорошо, я передам. А если там дома никого не будет?
- Как же, не будет, - усмехнулся Васильич, - Сегодня Верочкин день рождения.
Хозяйка, миловидная женщина лет шестидесяти, в квартиру ее не пустила. Она сразу начала рыться в пакете и, вытащив из него конверт, немедленно вскрыла и пересчитала хрустящие купюры. 
- Не пожадничал, - сухо отметила она, - А вы кто ему будете?
- Я на него работаю.
- Понятно. Идите. Я ему позвоню, скажу, что вы приходили.
- Не говорите про меня, - заволновалась Карина, - это меня Сергей Васильич попросил зайти. Ему некогда, а у меня сегодня выходной.
- С такой суммой шляться по городу? Какая халатность!
- Он меня до подъезда довез, не беспокойтесь так! – начала оправдываться Карина.
- Бабуля, кто там? – дверь открылась, и Карина увидела девочку лет двенадцати, высокую, тоненькую и очень похожую на Майю, - Здравствуйте, вы кто?
- Карина. С днем рождения, Верочка!
- Вам, кажется, пора, - заторопилась Виктория Семеновна, - Это курьер, это просто курьер. Иди, Вера, к себе. Скоро гости начнут приезжать, а ты не одета.
- Она не знает? – тихо спросила Карина, когда за Верой закрылась дверь.
Виктория Семеновна одарила ее таким взглядом, что Карине стало нехорошо, и захлопнула дверь прямо перед ее носом.
Размышляя над всей этой неприятной стороной жизни Вадима, Карина добрела до дома мамы, где ровно два часа до приезда Васильича была вынуждена выслушивать гневные реплики яростного борца за справедливость по поводу жилищного Кодекса.
В четыре Карина уже была в Царевщине.
Она разогрела пиццу и позвала Вадима к столу.
- Почему только один прибор? – удивился он.
Не надо было, конечно, но Карина от едкого замечания так и не удержалась:
- Вы не сказали, что теперь всегда будете есть с прислугой.
- Какой у тебя тяжелый характер! Не думал, что мои слова так тебя обидят!
- Вы вообще думаете о чем-нибудь, кроме себя?
- Карина!
- Да, хозяин?
В точку! Неверов резко встал, роняя стул, и, хлопнув дверью, вышел из кухни. Джессика, виляя хвостом, побежала следом.
А Карина почувствовала себя так плохо, что чуть не расплакалась. Ну, зачем она это все устроила? Чего добивалась?
Вадим долго был не в духе. Карина его не видела, зато слышала, как он за что-то отчитывал Васильича по телефону. Территорию метил.
В девять опять приехала Лариса. Карина не поняла, что там у них произошло, но девушка уехала ровно через пятнадцать минут, после того, как поднялась в комнату Неверова. Мимоходом разглядев ее лицо, когда та спускалась по лестнице, Карина решила, что Лариса готова заплакать. Но ей и самой было не легче.
В десять Вадим закрылся в тренажерном зале.
Карина весь вечер думала о нем. Что, собственно, она о нем знала? Все и ничего. Был счастлив, имел красавицу-жену, попал в жуткую аварию, лишившую его жены и лица, сидел в тюрьме. Это в прошлом. В настоящем – дочь, с которой он не может общаться, дом, превращенный в камеру-одиночку, солидный счет в банке, он что-то пишет, он одинок, он зациклен на своем уродстве, он слушает мрачную музыку, чтобы вогнать себя в творческий транс, он спит с проститутками. И еще он умеет шутить и смеяться.


Два дагара отвели Кару в подвал и, привязав ее ноги к столбу, приковали ее руки над головой.
- Давай снимем обручье? – предложил один из стражников, хватая Кару за руку, - Их все рано казнят.
Дагар попробовал снять обручье. Каре было все равно.
- Не советую, - вдруг раздался голос Гарта, - оно заговоренное.
Кара вздрогнула и повернула голову.
Дагар отдернул руку.
- У нас защита от магии, - немного растерянно сказал он.
- Да оставь ты ее, сдохнет, обручье потеряет с ней связь, тогда и снимешь, - ответил второй.
- Потом оно нам не достанется, сам понимаешь, сколько будет желающих….
- Рискнешь?
- Ладно, пошли отсюда.
Через минуту Кара и Гарт остались одни. Они не могли видеть друг друга, но поговорить им позволили. Правда, оба понимали, что это могло быть сделано нарочно, чтобы вызнать, где спрятана принцесса.
- Нам не на что надеяться, – сказала Кара.
- Не бойся. Что назначено – то случится. Не больше и не меньше.
- Я не за себя…. Я не хочу смотреть, как ты умрешь.
- Они не снимут повязки. Побоятся. Ты отключись, ладно?
- Да что мы можем? Со связанными руками? – с горечью воскликнула она.
- Ты можешь. Я уверен. Пообещай, что сделаешь все, чтобы спастись. Времени будет мало, но будь готова, обещаешь?
- Нет. Без тебя я….
- Это же глупо! – перебил он, - Вдвоем не уйти. Надо спасать Цинну.
Боль тугим комком подкатывала к горлу Кары. Так вот за кого он переживал на самом деле! А она….
- Нет, Гарт, первое, что я сделаю – убью тебя.
- Глупо, - повторил он, - Только время потратишь. Я умру так или иначе.
- Но без мук!
- Я выдержу, Кара. Цинна важнее.
- Разве ты не сделал бы это для меня?
Он промолчал.
- Кара, ты – лучшее, что было у меня в жизни. Ты и Цинна.
- Прекрати. Я все понимаю. Но завтра выбери жизнь и Цинну, - проворчала она.
Дверь снова открылась. Кто-то подошел к Каре и грубо ощупал ее тело.
- Ведьмацкой шлюхи у меня еще не было, - пробормотал дагар, который давеча хотел снять ее обручье.
Пыхтя, он стал развязывать  завязки на ее штанах.
Кара забилась в путах.
- Не прикасайся к ней, мерзавец! - взревел Гарт, тщетно пытаясь освободиться.
На дагара его заявление не подействовало. Он спустил штаны Кары и, разорвав рубаху на ее груди, стал больно тискать ее грудь и бедра.
Кара дергалась, пыталась кусаться, но веревки только сильнее впивались в запястья и щиколотки.
- Я люблю, когда шлюха сопротивляется, - довольно прошептал дагар и резко ударил Кару в живот.
От боли она потеряла равновесие и повисла на веревках. Насильник, продолжая ее тискать, провел слюнявым языком по ее щеке.
- Сволочь! – выкрикнула Кара, - Разве ты не знаешь, что во время совокупления я могу воспользоваться магией твоего пояса?
- Не смей ее трогать, ублюдок! – рвался из пут Гарт.
Дагар на секунду отпрянул, но тут же продолжил свое занятие:
- Врешь. Ты бы не сказала мне об этом, ведь магия пояса – твой единственный шанс. Ну же, расслабься, раздвинь ножки, шлюха. Давай, я приласкаю в последний раз местечко, куда завтра кол засунут.
Он зашел сзади.
- Отстань от меня, скотина! – Кара дергалась, но дагар крепко схватил ее за бедра.
- Как ты смеешь прикасаться к волшебнице, падаль?!!- раздался гневный голос, показавшийся Каре знакомым.
- Простите, Великий Маг, я думал…. Я виноват…. Она же все равно умрет!
Высокий свистящий звук, глухой удар, треск и сильный запах паленого.
Кара замерла.
- Кто тут? – спросил Гарт.
Маг молча подошел к Каре и торопливо развязал ее руки.
Освободив руки, Кара тотчас же сорвала повязку. Пожилой седовласый мужчина развязывал веревку, стягивающую ее ноги. У двери дымились обгоревшие остатки дагара. У них появился шанс выжить?
Маг поднял голову.
- Ну, здравствуй, девочка.
Она вгляделась в его лицо, но вспомнить не смогла.
- Кто вы? – спросила она, бросаясь к Гарту, чтобы его развязать.
Как же плохо он выглядел!
Сорвав с его лица повязку, она на мгновение припала к его жадным губам и стала торопливо развязывать его руки.
- Поторопитесь. Эйд чувствует всплеск магии.
- Почему вы помогаете нам?- спросил Гарт.
Маг протянул ему меч.
- Кара объяснит, когда вспомнит. Бегите вправо от выхода из дома. Охрана спит.
- А вы?  - спросила Кара.
- Может, ловушка? Может, они так хотят найти Цинну? – спросил Гарт, взвешивая в руке меч.
Маг поднял руку и разжал ладонь. На ней сидела обыкновенная домовая мышь.
- Мати покажет вам дорогу к принцессе и музыканту. Торопитесь.
- А вы? – снова спросила Кара.
- Не волнуйся за меня, девочка. Спешите, дорога каждая минута. Следуйте за Мати. И постарайтесь оградить ее от когтей хищников…. Хотя бы до места, где вас ждут Цинна и Гусак.
Он опустил мышь на землю и она, постоянно оглядываясь на Кару, побежала к двери.
- Кто бы ты ни был, спасибо, -  сказал Гарт.
- Удачи вам.
Миновав длинный коридор, они выскочили на улицу. Стражники спали в нелепых позах, в которых их достало заклинание.
Гарту каждое движение давалось с неимоверным усилием, но он держался. Каре приходилось поддерживать его и даже забрать меч, нести который ведьмаку было тяжело. Кара не могла смотреть ему в глаза. Проклятый дагар не успел сделать то, что задумал, но она все равно чувствовала свое тело оскверненным.
Мышь, попискивая, бежала по лесу со скоростью, на которую обычные представители мышиного рода способны не были. Она легко миновала буреломы и высокие заросли травы и кустарника, чего не скажешь о магах, которым иногда приходилось прорубать себе дорогу через чащу.
Через полчаса они выскочили на небольшую поляну, на которой стоял невысокий бревенчатый дом, старый и, по-видимому, заброшенный. Рядом с домом, привязанные к плетню, стояли четыре лошади, две из которых принадлежали Каре и Гарту.
Мышь остановилась и, посмотрев на Кару умными, почти человечьими глазами, побежала обратно. Волшебница проводила ее взглядом и прошептала:
- Спасибо, Мати.
Все больше удивляясь, маги вошли в дом.
Цинна кинулась к Гарту и отшатнулась, заплакав – слишком страшно выглядели раны на его груди и животе.
На широкой скамье, заменявшей кровать, лежал Гусак, одетый в кожаный доспех и вооруженный до зубов.
- Гусак велел мне оставаться в доме, а сам взял саблю и пошел вас спасать, - плача взахлеб, стала рассказывать Цинна, - А потом появился какой-то старик. Ниоткуда появился, даже магического облака не было! Он сказал, что вы меня ждете, и хотел увести. Я стала драться с ним, но он перенес меня сюда. А тут Гусак лежит. Он жив?
- Спит, - сказал Гарт, похлопав Гусака по щеке, - Просыпайся, друг, солнце уже высоко!
- Что? Как я тут? Нас схватили? – пробормотал он, вскакивая с лавки и хватаясь за меч.
Сцена была уморительной. Цинна, Гарт и Кара не удержались от улыбок.
- Все в порядке. Нам удалось вырваться, - объяснил ему Гарт.
- А как я тут оказался? – смущенно спросил кукольник, обиженный их весельем, - Помню, ко мне какой-то старик подошел, а потом – все пропало.
- Смотри, тут все наше оружие и даже артефакты! – удивленно сказала Кара, рассматривая содержимое мешков, сваленных в углу.
- Кто был тот маг? – спросил Гарт, - Он сказал, ты его знаешь.
- Не помню. Цинна, он не назвал себя?
- Нет, но он мне дал это, - она протянула ведьмаку небольшой белый камень, - Что это?
- Это? Да это же…. - Гарт взял камень и приложил его к своему запястью.
Раны на его теле мгновенно исчезли.
- Вот это подарок! Кара, ты знаешь, что это? – радостно сказал он.
- Слеза Гетумы? Я слышала о ней, но никогда не видела.
- Кто же он?
- Не знаю. Ладно, пора драпать отсюда. Бетр не долго сможет закрывать нас от Эйда.
- Куда дальше? – спросил Гарт, подхватывая мешок с вещами, - Так кто этот маг?
- Не помню, - поднимая свою сумку, ответила Кара, - Цинна, Гусак, идите к лошадям.
- Но ты же только что назвала его Бетр.
Кара выронила сумку и медленно распрямилась.
Так вот кто это был…. Значит, Мати….
Боевой маг Бетр, ныне – один из Высших Магов Верховного Совета,  был родным братом ее отца, но поняла она это только теперь, хотя не раз слышала о нем раньше. Это благодаря ему Кара осиротела, а потом стала тем, кем она была теперь. И теперь он помог ей?
- Ты чего остановилась? – напомнил Гарт, - Идем быстрее!
Кара снова подняла сумку и побрела за ведьмаком. 
От домика вела единственная тропинка, старая и основательно заросшая, но двигаться по ней было предпочтительнее, чем по бурелому. Пришпорив коней, всадники понеслись подальше от негостеприимного Ринфа, Эйда и дагаров.
За пятнадцать лет учебы в Бадаре детские воспоминания Кары почти стерлись, да и не знала она многого. Оказавшись в городке, где когда-то жили ее родители, она случайно познакомилась с родной теткой, ослепленной пятнадцать лет назад Боевым Магом.
Ее отец и мать были знакомы с детства, жили на одной улице, вместе росли. В шестнадцать к ним пришла любовь, они поженились и были счастливы целых три года. У них подрастал Вольм, старший брат Кары.
Бетр был намного старше брата. Отправленный на учебу в Бадар, он не появлялся лет двадцать, а когда приехал, оказалось, что он теперь был важной персоной. После учебы в школе Боевых Волшебников ему поручили хлопотное дело по набору рекрутов.
Симпатичная Матисса с первого взгляда покорила сердце самоуверенного Бетра, считавшего себя неотразимым. Ему было наплевать, что молодая женщина – жена его младшего брата. Добиваясь ее, Бетр не гнушался никакими средствами. На Матиссу его ухаживания не произвели должного впечатления, она лишь смеялась и отсылала Бетру его подарки и подношения. Тем более, что она знала, что ждет второго ребенка. Ухаживания Бетра становились все настойчивей, и однажды Матисса не выдержала и при соседях сказала Бетру, чтобы он никогда больше не приходил в ее дом без приглашения, тем более, когда Ваиса там не было. Оскорбленный заявлением Матиссы Боевой Маг ударил женщину и, прихватив с собой двухлетнего Вольма,  покинул город. Никто из соседей не посмел вступиться за несчастную женщину и ее ребенка.
Ваис помчался за сыном. Он догнал похитителя в соседнем городе, когда Бетр устраивал мальчика на корабль, отплывающий в Крон. Произошла драка. Боевой Волшебник зверски избил младшего брата, но пообещал отдать ребенка в обмен на то, о чем Ваис еще не знает. Обезумевший от страха потерять сына Ваис дал согласие. И только дома узнал, как жестоко обманул его Бетр.
Немного подумав, бедные родители решили бежать из родного города, чтобы спасти будущего ребенка от ожидавшей его участи. Семья переехала в Рону, находящуюся в десяти днях пути от городка, где они жили раньше. Ваис, неплохой кузнец, быстро нашел работу, вскоре родилась Кара.
Прошло шесть лет. Не обнаружив семью Ваиса на прежнем месте, Боевой Волшебник, поднявшийся за эти годы на несколько ступеней выше, без труда отыскал сестру Матиссы, и, ослепив ее, вынудил признаться, где прячут Кару.
Кара помнила день, когда он явился за ней. Отец по обыкновению работал в кузне, мать занималась стиркой, Вольм только что вернулся с рыбалки и с гордостью показывал матери и сестре огромную рыбину, пойманную им в соседней речушке.
Кара помнила, как побледнела и зашаталась мать, когда на пороге их дома появился высокий бледный мужчина в черном плаще с капюшоном.
- Ну, здравствуй, Матисса, - сказал он, - надеялась спрятаться от меня?
Он подошел к матери и, грубо схватив ее, поцеловал в губы. Когда он ее отпустил, мать плюнула ему в лицо. Разозлившись, мужчина ударил ее так, что она отлетела к противоположной стене и, стукнувшись головой, без звука упала на пол. Кара заревела в голос, восьмилетний Вольм, защищая мать, кинулся на обидчика. Мужчина со злобной ухмылкой легко сломал худенькую шею, отбросил мальчишку к стене и направился к обезумевшей от ужаса девочке.
В этот момент вернулся отец. Он набросился на чудовище, бывшее его братом, но Бетр выхватил огромный черный меч и единым движением отрубил Ваису голову. Кара помнила, как голова отца, упав на землю, откатилась прямо к ее ногам, а тело, прежде чем упасть, сделало еще пару шагов к обидчику, а потом еще долго скребло мертвыми пальцами залитый кровью пол.
Матисса пришла в себя и, увидев, что случилось с мужем и сыном, страшно завыла.
- Это ты виновата, милая, - равнодушно сказал Бетр, вытирая клинок об одежду обезглавленного Ваиса, - Если бы ты была сговорчивей, все бы остались живы.
- Будь ты проклят, чародей! – закричала Матисса.
Кара не могла оторвать глаз от серого лица брата. Она не заметила, как произошло, что мать исчезла. Только краем глаза увидела яркую вспышку, а когда оглянулась, на месте, где только что была Матисса, сидела дрожащая от страха домовая мышка.
Боевой Маг поймал мышь за хвост и, сунув ее в карман, подошел к Каре.
- Идем. Если закричишь или заплачешь, твоя смерть будет страшной. Поняла?
Оглянувшись в последний раз на тела отца и брата, Кара поплелась за дядей, так жестоко разрушившим ее маленькую счастливую жизнь.
Гарт, Кара, Цинна и Гусак выехали из леса и прямо перед собой увидели небольшой отряд дагаров, неторопливо следовавший им навстречу.
- Назад! – резко осадив коня, крикнула Кара.
- Поздно! Примем бой, - ответил Гарт, вынимая из ножен длинную саблю, расширенную кверху.
Сообразив, кто перед ними, дагары сгрудились в кучу, многие достали арбалеты.
- Цинна, Гусак! Спрячьтесь в лесу! Только не далеко, там могут быть другие! – крикнула Кара.
- Он предал нас! – вырвалось у Гарта.
– Вперед!
Прямо на них несся всадник в ярко-синем кафтане с высоко поднятой саблей. Кара выхватила меч.
- Не торопись, я сам, - спокойно сказал Гарт, разгоняя коня навстречу дагару.
Не замедляя бег своего коня, ведьмак одним ударом рассек всадника от плеча до седла. Обе половины, истекая кровью, свесились с боков его коня, обезумевшего от страха и запаха крови.
- Эх, Калашникова бы сюда… - мечтательно сказала Кара, поднимая жезл, - Ну, держитесь, гады! Сейчас будет… показательное выступление!
Гарт сдержал коня:
- Дорогая, ты иногда так выражаешься…. Я чуть с седла не свалился.
- Ой, тоже мне, мальчик–колокольчик! – чувствуя привычный приступ веселья перед началом боя, ответила она.
Дагары заряжали арбалеты.
Наконечник жезла слабо засветился, осыпав Кару искрами, жезл в долю секунды вырос в длину метра на полтора, и Кара ловко закрутила его пальцами, отбивая летящие в нее стрелы.
С не меньшим успехом действовал и Гарт.
Жаль только, лошади оказались не защищены.
Спрятавшись за телом бьющейся в предсмертной агонии лошади, Кара не медлила. Не задумываясь, она проделала трюк,  при помощи которого Карине удалось уничтожить Дляну. Длинный фиолетовый луч рассекал доспехи и тела дагаров, словно нож масло. Несколько секунд – и их дымящиеся тела усеяли дорогу.
- Ну, вот и все, - сказала она, опуская жезл в землю.
Луч немедленно исчез, вобравшись внутрь жезла.
- Ты ранена, - сказал Гарт, подходя к Каре.
Пара стрел все-таки достала ее, пробив левую икру. Но заметила она это только сейчас.
- Возьми, - Гарт протянул ей Слезу Гетумы.
Кара в ярости оттолкнула его руку.
- Мне ничего не нужно от него!
Она схватила одну из стрел за оперение, кривясь от боли, переломила древко и выдернула обломок с другой стороны. То же самое проделала с другой.
Гарт покачал головой.
- Я знаю, за что ты ненавидишь Бетра, но он спас нас. И глупо, в конце концов, не воспользоваться Слезой. Ты истечешь кровью!
- Отстань, - прошипела она, - Сама справлюсь! Лучше помоги своему коню и отыщи девчонку и Гусака. А я тут пока приберу. Зрелище не для слабонервных.
Он снова покачал головой, но решил не спорить.
Кара наложила тугие повязки и, прочитав короткое заклинание, заставила коней дагов вернуться. Они отрешенно щипали траву, пока Кара выбирала лучших.
Тихо подошел Гарт. Кара не сразу поняла, что он прикоснулся к ее раненой ноге Слезой Гетумы.
- Зачем? – сердито передернув плечами, спросила она, - На мне и так все заживает, как на кошке.
Он промолчал, погладив ее лодыжку. Взгляды встретились. Кара больше не могла на него сердиться.
- А откуда ты знаешь обо мне и Бетре? – тихо спросила она.
- Кара, ты не представляешь, сколько я о тебе знаю, - грустно улыбнулся он.
Они продолжили свой путь, вынудив несколько дагарских коней следовать за ними.
Загнав всех лошадей, кроме последних четырех, маленький отряд одолел за день огромное расстояние и к вечеру остановился на ночлег в небольшом перелеске у обрывистого берега реки.
Всю дорогу Кара отмалчивалась, односложно отвечая на вопросы, которые задавали ее спутники. Особенно доставала Цинна. Конечно, девчонка совершенно измучилась от бесконечной скачки по ухабам, но Боевой Волшебнице было не до сантиментов. Она снова и снова вспоминала историю своего сиротства и ни усталость, ни трудности пути не могли погасить ее ярость. Так что Цинне пришлось пару раз выслушать такое, что явно не предназначалось для ушей будущей королевы.
Кару немного успокоило купание в ледяной речке, но окончательно прийти в себя она все-таки не могла. И все думала о проклятом дагаре с его потными руками и слюнявым ртом, о Бетре и Мати. Неужели этот мерзавец до сих пор мучил ее мать, заточив ее душу в теле мыши?
Гарт отправился на реку за рыбой, а Цинна решила вымыть голову.
- Слушай, Кара, ты чего все время Цинну подначиваешь?  - спросил Гусак, когда они на несколько минут остались одни у костра, - Ведь нравитесь вы друг другу, это всем понятно. А разговариваете, словно закадычные враги. Забыла, что ли, это она уговорила Гарта забрать тебя из того места, ну, сама знаешь. Сожрали бы тебя там, точно, ты совсем обессилела тогда и умом, кажется, тронулась ненадолго.
- Ты кого хочешь усовестишь? Что, пойти, сказать ей, что люблю ее до самозабвения? Так ведь это неправда. Ты бы не умничал, а сгонял за пивом в деревню. Тут недалеко, как я предполагаю.
- Ты кроме себя никого не любишь. Вот Карина была способна. А ты…просто злая циничная баба.
Зря Гусак напрашивался.
Кара вскочила и ударила его точно между глаз. Гусак как стоял, так и свалился навзничь. И лежал так, когда к костру вернулись Гарт и Цинна.
- Дрыхнет? – спросил Гарт, кивая на Гусака.
- Типа того, - нехотя ответила Кара, избегая смотреть ему в глаза.
Гарт наклонился и легонько похлопал артиста по щеке. Гусак даже не пошевелился.
- За что ты его? – спросил Гарт, разглядев на лбу Гусака здоровенный шишак и синяки, расплывающиеся под глазами.
- За правду, - хмурясь, ответила Кара, - Слезу приложи.
Чтобы ничего не объяснять, она встала и пошла к обрыву.
« Опять эта Карина! Мало того, что постоянно думаю теперь, как бы она поступила на моем месте, так теперь нас еще и сравнивают! Кого? Меня и эту разнеженную слабовольную дамочку?»
Она злилась бы еще долго, но на ее плечо легла легкая тонкая ладонь. От неожиданности Кара вздрогнула и обернулась, хватаясь за нож.
- Ты не расстраивайся, - сказала Цинна, - Он не хотел тебя обидеть.
«Ну вот, приехали. Неужели девица еще и мысли читает?»
- Научилась-таки тихо ходить, - проворчала Кара, усаживаясь на обрыве, - Что, жалеть меня пришла?
- Как ты выражаешься, типа того.
- Ну, жалей, - неожиданно для себя согласилась Кара.
Цинна села рядом, бесцеремонно обняв Кару, и положила голову на ее плечо. Кара замерла, не понимая, что происходит. А потом нерешительно обняла девчонку тоже. В последнее время многое выходило из-под контроля. Но времени, чтобы понять, что с ней происходит, не было.
- Какая ты смелая, Кара. Мне иногда жаль, что меня не отдали в школу Боевых Магов. Разве это не прекрасно – защищать чистых, жить с отвагой в сердце….
- И умереть молодым? – усмехнулась Кара, закончив известный всему Среднему Миру девиз магов Крона, - Не жалей, Цинна, твоя судьба – стать королевой. Когда-нибудь ты сделаешь для своего народа больше, чем можешь сейчас представить. Короли способны на большее, чем маги, тем более, такие наемники, как я.
- И все-таки,  я тебе завидую.
- Зря. Мне часто бывало стыдно за свои поступки. Впрочем, от этого никто не застрахован, ни маги, ни короли, ни простые смертные.
- Ты хорошая, Кара, такая же хорошая, как Карина. Да не дергайся ты. Вы же похожи с ней. Только ее душа – как на ладони, а ты … прячешься даже от себя.
- Ну, так сложилось, - почему-то позволила ей продолжать Кара.
- Нельзя человеку быть одному. Даже Гарт это понимает.
- Можно, Цинна, в моем случае даже нужно, - вздохнув, ответила Кара, - Были у меня друзья, да ушли. Не от меня. Вообще ушли. Погибли.
- Ты поэтому такая колючая?
Кара промолчала.
- Но нельзя же всю жизнь так. Как ты живешь? Странствуешь, дерешься….
- Ах, девочка, моя жизнь – делать грязную работу за тех, кто не хочет мараться. Моя судьба – погибнуть в бою, защищая чьи-то амбиции.
- А ты оставайся с нами! У нас с Гартом тоже никого нет, только Гусак и ты.
- Интересно, и как ты себе это представляешь? – усмехнулась Кара, - Вы с Гартом через пару лет поженитесь, детишек заведете. А я что делать буду? Вашему счастью завидовать?
- А ты к Гусаку присмотрись. Он ведь тоже хороший, честное слово. Вон какой храбрый – пошел спасать вас с Гартом.
Кара расхохоталась в голос и освободилась от объятий Цинны.
- Ой, уморила! Гусак! Иди спать, детка!
Цинна обиделась и, поджав губы, удалилась.
Чувствует опасность умная девчонка, даром, что маленькая еще. Наверняка, пытается пристроить Кару к Гусаку не из жалости к ее одиночеству.
Через некоторое время к Каре подошел Гарт и молча сел рядом.
- Ты здорово сражалась, - наконец, прервал молчание Гарт, - Один бы я не справился.
- Ерунда, - отмахнулась Кара, понимая, что он прав, - Растроился бы….
- Три трети единой силы?  - усмехнулся ведьмак, - С поправкой на южный ветер? Где тебя учили, женщина?
- Идем спать, Гарт, нелегкий был денек.
Они улеглись рядом с Цинной на землю, но сон все не шел.
Кара все думала о Бетре, о мерзавце - дагаре, об Эйде, о том, что если бы Бетр не помог, она смогла бы убить Гарта, не раздумывая.
Она почувствовала легкое движение воздуха и теплые пальцы на своей щеке, и открыла глаза.
Гарт смотрел на нее своими черными глазами и молчал. Его рука мягко перебирала  волосы на ее затылке.
Толчок мысли:
« Прочитай меня, Кара!»
« Боевым Волшебникам это запрещено», - усмехнулась она
« Мы столько нарушили сегодня»
Она только сейчас поняла, что без труда читает его мысли, когда он к ней прикасается. Так странно…. И так приятно….
 « Почему ты не хочешь просто сказать? Или подумать?»
« Цинна может услышать. Прочитай меня»
Кара покачала головой. Гарт вздохнул и, осторожно приблизив к ней свое лицо, обхватил губами ее губы. Кара содрогнулась от дикого желания близости и уже начала движение, что бы обнять его, как раздался нервный голос Цинны:
- Гарт! Укрой меня! Мне холодно! Или нет, лучше я лягу между вами, так будет теплее!
Кара грустно улыбнулась. Да, девочка была умненькая….
Можно было, конечно, применить магию, но где-то рядом были дагары, наверняка зондировавшие в поисках беглецов эту территорию.
Кара все никак не могла уснуть, прислушиваясь к ровному дыханию спутников.
Что с ней будет, когда они приедут в Калантар? Стоит ли вообще ступать на землю Серых? Можно уйти на юг. Трудно будет скрыться от дагаров….
Легкое движение воздуха. Теплая ладонь на ее щеке.
«Нужно поговорить»
Она осторожно встала и пошла за ним.
Они отошли на приличное расстояние, Гарт обнял ее и, прижавшись лбом к ее голове, мысленно сказал:
« Мы избегаем этого разговора, но что будет с тобой, когда мы с Цинной придем в Калантар? И потом, пока она не станет королевой? Оставить ее одну я не могу. А ты не можешь быть с нами, и не можешь остаться в Роне.
« Я думала над этим, - спокойно ответила Кара, - Придется пройти через Калантар в Аннат, потом…. Там – посмотрим».
« Тебе нельзя в Аннат», - напомнил он.
« А мне теперь никуда нельзя. Не беспокойся - выживу. Где-нибудь есть земля, которая примет наемницу с распростертыми объятьями.»
 Он молчал, вдыхая аромат ее волос. Она, прижавшись к нему всем телом, слушала биение его сердца. Как мало им дано времени…. Как жаль, что нужно расставаться….
« Мы поговорим об этом позже», - сказал он.
Кара очень удивилась, что он прочитал ее мысли даже сейчас, когда она к нему не обращалась.
« И давно ты способен слышать меня?» - немного растерянно спросила она.
« С тех пор, как лечил Слезой. Странно, для этого не нужно никаких усилий. Просто прикоснуться».
« Может, нам не стоит так разговаривать? Может, Эйд способен нас услышать?»
«Возможно. Но это так… приятно….»
Поцелуй. Нежный и легкий, как дуновение ветерка.
Руки ласкают тело. Губы прикасаются к лицу.
Как жаль, что это скоро кончится….


С утра снова были звонки и SMS от Виктора. Карина по-прежнему не собиралась с ним общаться.
Погуляв с Джесс, она все утро проторчала на кухне, отдраивая плиту, холодильник, ящики с посудой и посудомоечную машину. Вадим появился в двенадцать. Мельком взглянув на часы, она поняла, что пока ничего не нарушает, и с деланным спокойствием продолжила свое занятие. Он поздоровался, оценил разгром, царящий на кухне и сел за стол, заваленный банками из-под печенья и «сухого корма» для спортсменов.
- Есть что-нибудь перекусить?
- Конечно. Сейчас разогрею.
Карина поставила на место очередную банку и открыла кран, что бы вымыть руки.
- Не надо. Я сам разогрею.
Он встал и открыл холодильник.
- Отлично! – сердито ответила Карина и снова взялась за банки.
Еще в детстве Дарья Ивановна заметила, что если Карину вовремя не накормить…. Сейчас был именно тот случай.
Неверов с силой захлопнул холодильник и, разозлившись, выдал:
- Карина! Если так пойдет и дальше, тебе придется снова обращаться в агентство.
- Вы меня увольняете, Вадим Александрович? – спокойно уточнила она.
- Мне не нужны проблемы в доме! – выпалил он и неожиданно мягко спросил, - Карина, что с  тобой происходит?
Сердце забилось часто-часто…. Но Карина взяла себя в руки и хладнокровно ответила:
- Это с вами что-то происходит. Зачем Ларису обидели вчера? И на Васильича наорали, я слышала. Ходите, территорию метите.
- Тебе-то что? Надоела она мне! Я заплатил ей достаточно и сказал, чтобы она убиралась. В конце концов, она сама себе работу выбирала.
- Ну, ничего, не расстраивайтесь, найдет вам ваш лучший друг Кирилл новую забаву, - заводясь все больше, заявила Карина.
- Я действительно нуждаюсь в услугах подобных девиц. А вы считаете, что нормальная женщина сможет вступить в связь с таким уродом? Или, может, вы думаете, что мне с моим лицом вообще жить не стоит?
Он был снова зол на нее, а, может, и на весь свет.
- Не разводите демагогию! Все я понимаю. Но с вами – то все понятно. Гормоны – они посильнее Берлиоза будут. Но добровольно хоронить себя заживо? Вам к людям надо. Не хотите, чтобы на вас пялились, знаю. Неужели ничего не сделаешь с вашим лицом? Вы к врачам-то обращались?
- Карина! Вы опять лезете не в свое дело!
- И что вы заладили – «урод, урод»? Да будет вам известно, это слово относится к тем, кто таким родился. Ну, случилось с вами такое, но жить-то надо! А вы сидите затворником в четырех стенах, общаетесь только с компьютером и проститутками. Цепями погреметь не хотите? Хватит изображать из себя призрак старого замка.
- Я прекрасно понимаю, на кого я похож, - пробормотал он, - Это вы делаете вид, что не понимаете, почему я так живу.
И вдруг подошел к Карине и взял ее за руку.
- Карина….
От неожиданности она нервно выдернула руку и уронила на пол банку с сахаром.
Наверное, он решил, что она испугалась, что его прикосновение было ей противно, потому что отступил и обреченно сказал:
- Прости. Я не хотел тебя напугать.
Карине стало стыдно.
- Ты не напугал меня! – с горячностью воскликнула она, - Нет в тебе ничего неприятного, понял? И вообще, отойди подальше! Видишь, тут кипяток, а тут – нож.
Он снова шагнул к ней и вдруг обнял, притягивая ее к себе.
Его поведение настолько потрясло ее, что Карина дернулась, пытаясь вырваться из его сильных рук.
- Ничего неприятного, говоришь? – с неожиданной болью повторил он, тотчас отпуская ее.
Карина отступила и выпалила:
- Но это же не одно и тоже! Что, когда твое лицо было… симметричным, тебе не отказывала ни одна женщина? А то, что я могу просто… смутиться, ты не думаешь?
- Тогда ответь, почему ты избегаешь смотреть на меня? Почему ты смотришь только тогда, когда я стою вполоборота? Что, эта сторона лица, - он ткнул себя в правую щеку, - не внушает ужас?
Ну, что она могла ответить?
- Ты больной, Вадим,  - тихо сказала она, - Тебе просто нравится мучить себя и других. Ты сознательно загоняешь себя в тупик!
Он побледнел и, повернувшись,  попытался уйти.
Но Карина успела завестись так, что фиг остановишь.
- Стой! – приказала она.
Видимо, подобного тона он давно не слышал, потому что остановился и обернулся.
Она не знала, почему так поступила. Хотела что-то доказать? Жалела его? Любила?
Она догнала его и, схватив за руку, заставила повернуться. Он был зол. Но ей было все равно.
Она обхватила руками его голову и, решительно наклонив, долгим поцелуем прижалась к его губам. Она была безумна, и понимала это. Но она не знала другого способа доказать ему, что он не так страшен, как думает.
Наверное, он ошалел от неожиданности, потому что вырвался не сразу. А когда сообразил, что она с ним делает, сбросил ее руки и, посмотрев на нее невидящим взглядом, почти выбежал из кухни.
Карина пошла собирать вещи. После этой выходки и его реакции, оставаться здесь казалось позорным.
Примерно через десять минут за дверью раздались тихие шаги. Вадим остановился, но постучать не решался. Карина молча запихивала в сумку свои вещи, которые она только что выкинула из шкафа на кровать. Она слышала Вадима, но открывать без стука не собиралась. Теперь был его ход.
Она сложила вещи и вызвала такси.
И тут Неверов все же решился постучать.
Карина открыла. Он уперся руками в косяки, не давая ей возможности уйти.
- Объясни мне, что это было, - холодно потребовал он.
- Ничего я объяснять не буду!
Карина вернулась к кровати и села.
Он вошел и встал рядом.
- Что это было, Карина? – повторил он, - Натворила дел, а теперь – в кусты?
Он махнул рукой, показывая на сумку.
- Вадим, ты ставишь меня в неловкое положение, - зло сказала она.
- Это ты в неловком положении? А обо мне ты подумала?
- Да в последнее время я только о тебе и думаю! – выпалила она.
Он не отступал.
- Я хочу знать правду!
- Боюсь, ты не хочешь знать ТАКУЮ правду!
- А ты попробуй!
- Хорошо, - решительно сказала Карина, - Я скажу. Я не хочу, чтобы ты думал, что я жалею тебя. Я не хочу, чтобы ты думал, что я надеюсь заполучить тебя в качестве мужа, что мне нужен этот дом и все прочее. Я говорю глупости…. Я не готова к этому разговору!!! – выкрикнула она, хватая сумку и снова порываясь уйти.
Он не дал ей уйти. Он прижал ее к себе и отшвырнул ее сумку в сторону.
- Ты… не боишься меня? – неожиданно тихо спросил он, приближая свое лицо к ее лицу.
- А должна? – пролепетала она, теряя остатки воли.
- Ты можешь поцеловать меня снова?
Это был не вопрос. Это было требование.
И она сделала то, о чем давно мечтала. Она подняла руки, на мгновенье вырвавшись из его объятий, и, обняв его за шею одной рукой, другой коснулась его изуродованной щеки.
Он вздрогнул всем телом и судорожно вздохнул, сжав ее тело так сильно, что она чуть не задохнулась. И потянулся к ее губам. Это было сумасшествием, но Карина уже не владела собой. Она целовала его лицо со всей страстью, на которую была способна. И дрожащими пальцами расстегивала пуговицы на его рубашке.
Они оказались на кровати. Карина так хотела его, что не могла продолжать ласки. Она чувствовала, что сойдет с ума, если он немедленно не сделает того, о чем так давно просило ее тело.
В эти минуты Карина могла поклясться, что не видела ужасных шрамов, покрывающих его тело. Она была вне себя от страсти и наслаждения.
Она была так возбуждена, что не дала ему ни остановиться, ни задержаться. Всего несколько движений, и ее тело, конвульсивно задрожав, расслабилось. Через секунду взорвался и он, не в силах сдерживать себя дальше.
Шумно дыша, он опустился на Карину и уткнулся лицом в подушку.
Женщина счастливо улыбалась, пытаясь гладить его голову и плечи, но руки плохо слушались.
А потом он вдруг оставил ее и, подхватив свои вещи, разбросанные по полу и кровати, ушел, даже не удостоив Карину взглядом.
Полежав немного в тупом недоумении, Карина встала, оделась и, подхватив сумку, вышла на улицу. Туда, где ее ждало такси.
В машине она заплакала. Тихо, бессильно, не сдерживая слез.
Водитель настороженно посматривал на нее в зеркало, но глупых вопросов не задавал. Наверное, такое ему приходилось видеть не раз.
Такси уже подъезжало к мосту через Сок, когда неожиданно их обогнала белая «Вольво» и, грубо подрезав, перегородила дорогу.
- Что за черт? – еле успевая вывернуть, выкрикнул таксист и остановил машину, - Я тебе покажу, как….
 Он вытащил монтировку и открыл было дверь, но ее грубо захлопнули снаружи.
Вадим быстро обошел машину и открыл дверь Карины. Настроен он был весьма решительно.
- Выходи!
- Не выйду! – со слезами выкрикнула она.
- Выходи, я сказал! Ты сядешь сейчас в мою машину, и мы поговорим. А потом, если захочешь, я отвезу тебя, куда скажешь!
- Эй, мужик, ты как с женщиной разговариваешь? Ты мог нас всех угробить! – заорал таксист, вылезая из машины.
Вадим повернул к нему лицо, искаженное гримасой боли. Таксист в ужасе отпрянул.
- Что, чудовище я? – зло спросил Вадим, - Да, я чудовище, я знаю! Карина, ты идешь?!
- Да! – истерично выкрикнула она, хватая сумку.
- Идиоты…. – проворчал им вслед таксист.
Карина села в «Вольво». Он молча включил зажигание. Машина дернулась и встала. Он ударил рукой по рулю и неловко выдернул ключ из замка. Ключ упал на пол.
- Почему? Почему ты ушла? Обиделась? Испугалась того, что произошло? Секс не входил в твои планы, да?
- Я? Это ты ушел! После того….
- Я сам не понимаю, что творю! Но ты-то должна понимать!
- Ничего я тебе не должна!
Они кричали друг на друга в полный голос.
- Ты бросил меня, когда…. Ты не смеешь так поступать!
Неверов схватился за голову и со стоном сжал ее руками.
Карина замолчала, пытаясь отдышаться.
- Я не понимаю, что творю, - тише повторил Вадим, - Обещай, ты будешь снисходительна к моим выходкам! Карина, я прошу, вернемся домой!
- Вадим, - сухо сказала она, - Ты понимаешь, о чем просишь? Ты понимаешь, зачем догнал меня?
 Он вцепился в руль так, что побелели пальцы. Он смотрел вперед, а Карина смотрела на него и ждала ответа.
- Я не хочу, чтобы ты уезжала, понятно? – неожиданно спокойно сказал он, - Я хочу, чтобы ты была со мной. Осталось только узнать, чего хочешь ты.
Он повернулся и посмотрел в ее глаза.
- Зачем я тебе, Вадим? Скажи! – потребовала она.
Он ответил без колебаний:
- Ты нужна мне!
Ее рука непроизвольно дернулась и сжала его руку, сжимавшую руль.
- Я останусь, - сказала она.
Вадим отпустил, наконец, руль и облегченно вздохнул.
- Ты нужна мне, Карина, - повторил он, - И никогда больше не делай даже попытки уйти, поняла?
 Он был так настойчив, а она была в смятении. Она не знала, правильно ли поступает, не знала, имеет ли право на его любовь, не знала, любит ли его сама, или это – просто минутная слабость…. Но он так смотрел на нее, что Карина не смогла отказать.
- Едем домой, Вадим, - попросила она.
Вместо ответа он обнял ее за шею и, притянув к себе ее губы, с легким стоном обхватил их долгим поцелуем.
А потом, когда отпустил, сказал, глядя в ее глаза:
- Только не обмани меня, Карина, я прошу тебя, никогда мне не лги.
- Поедем домой, Вадим, - прошептала она, нежно поглаживая его щеку.
Он закрыл глаза, снова притянул ее к себе и долго молчал, наслаждаясь близостью ее тела.
- Я не садился за руль семь лет, - тихо признался он, уткнувшись лицом в ее волосы.
- Может, я сяду? – предложила Карина, чувствуя за собой вину.
Из-за того, что не разобралась еще в своих чувствах к нему? Или из-за Самойлова? Она пока не знала.
- Да, если можешь. Что-то руки дрожат.
Он не стеснялся признаться в своей слабости!
Карина села за руль, и через несколько минут они въехали в ворота особняка.
Они вошли в холл. Немного смущаясь, Вадим помог Карине снять куртку и обнял ее, целуя. Она обняла его за шею, отвечая на поцелуй….
- Что, Вадим, ни в чем себе не отказываешь? – цинично спросил Самойлов, появляясь на лестнице.
Карина дернулась, но Вадим не отпустил ее. Обнимая ее, он обернулся и спокойно ответил:
- В моей жизни наступили приятные перемены. Ты против?
- Отчего же? Ты знаешь, ты - счастлив, я - доволен.
- Ладно, я пойду к себе, - мрачно сказала Карина, - У господина Самойлова, должно быть, важное дело, если он приехал в такой час.
Отпуская, Вадим снова мягко поцеловал ее.
- И давно у вас замутилось? – с интересом спросил Самойлов, когда Карина вышла из холла.
- Лично у меня – давно. Кирилл, ты зачем приехал?
Карина закрыла за собой дверь. Ей было тошно. Она пыталась созреть для разговора с Вадимом о Кирилле. Получалось не очень. Она не могла придумать даже первую фразу.
Обдумывая предстоящий разговор, она пошла в кухню готовить обед.
Через полчаса в кухне появился Самойлов собственной персоной.
- Ну, где моя флешка? Да, я тебя недооценивал, ловко ты закрутила ему мозги. Вот что, дорогая моя, мне надоели твои отмазки. Я уверен, ты смогла открыть «Раздел».
- Кажется, я созрела для того, чтобы сказать – идите к черту! Ничего я для вас не сделала. Так что присылайте группу захвата.
Кирилл был готов к такому повороту дел.
- Ты что, милочка, решила, что завела покровителя? Что, потрахалась и во вкус вошла? Так я тебе пособлю. Мальчики, конечно, приедут. Но не сюда. К маме твоей. А потом и с тобой побалуются. Натешишься вволю.
- Пошел вон! А Неверову я все расскажу. Немедленно! И жене вашей позвоню, поведаю про ваши невинные забавы, – и Карина, вытерев руки, попыталась выйти из кухни.
Самойлов преградил ей дорогу и оттолкнул назад. Холеный директор магазина тоже оказался мужчиной неслабым. Карина отлетела от двери и больно ударилась бедром о стол.
- Что тут происходит? – в дверях стоял Неверов.
- Вадим, мне давно нужно было рассказать…. – нервно начала Карина, но Самойлов перебил ее.
- Ты думал, она – то, что тебе нужно, да? – сказал Самойлов, - Поверил, что она честная, порядочная женщина? Вадик, эта дрянь предложила мне оплатить информацию, которую скачала из твоего компа.
- Какую информацию? – Вадим переводил недоуменный взгляд с Карины на Самойлова.
- Это неправда! – с горячностью воскликнула Карина, - Это он нанял меня, чтобы я узнала….
- Он нанял тебя? – не поверил Неверов, - Кирилл, что тут происходит?
- Ты слушай ее побольше, Вадик, верь ей по-прежнему. А я кто? Так, посторонний человек. Эта сволочь открыла какие-то секретные файлы и хотела продать их мне.
- Нет, это ложь! Его сын украл шубу, а все свалили на меня. Наверное, он специально принял меня на работу, чтобы подставить и вынудить шпионить.
- Замолчи! – Неверов был взбешен, - Так ты…. Ты….
Он не находил слов, чтобы передать свое возмущение.
Карина понимала, что ситуация сложилась не в ее пользу. Погибая сам, Кирилл топил и ее. Или это тоже было частью его плана мести Вадиму?
Неверов повернулся к Кириллу.
- Что ж ты делаешь, гад? – тихо спросил Неверов, сжимая и разжимая кулаки, - Мало я кормил тебя? Чего тебе не хватало?
- Дурак ты, Неверов. Она же пытается нас поссорить! Да, она работала в магазине. Да, я предложил ей отработать у тебя, потому что ты платил домработницам больше, чем продавцам в нашем магазине. А она решила расплатиться со мной информацией!
Но Вадим, кажется, ему не верил.
- Так, Карина, ответь мне, чем он тебя шантажировал?
- Да эта дрянь еще и воровка! – не давая вставить ни слова, говорил Самойлов, -Шубу она украла из магазина нашего. Очень дорогую шубу!
- Шубу? – не поверил Вадим, поворачиваясь к Карине, - Ты украла шубу? И сколько же она стоила, что бы ты…. Уж не тридцать ли серебряников? Что произошло? Да не молчи ты!
- Не тридцать. Триста пятьдесят. Только я ее не брала.
- Заткнись! – заорал Кирилл, - Изовралась вся! Вадим, не поддавайся этой лживой суке!
- Вы прекрасно знаете, - холодно сказала Карина, - что шубу взял ваш сын-наркоман.
Самойлов кинулся к ней с явным желанием ударить, но Вадим схватил его за шиворот и отшвырнул в сторону.
- Сядь! С тобой я еще разберусь! – заорал Вадим.
Он снова повернулся к Карине и на мгновение замер, рассматривая женщину, вставшую в боевую стойку.
Смутившись, Карина опустила руки.
 - И все же ты согласилась шпионить за мной, - сказал Вадим.
- А у меня был выбор? – зло ответила Карина.
- И что, умишка не хватило пароль подобрать?
- С моим умишком все в порядке, - прошипела она, - пароль прост. Но Кириллу я его не сказала. Неужели ты не понимаешь, что именно из-за этого весь сыр-бор?
- Ты догадалась? Что он хотел знать?
- Я догадалась. Но больше я в твой кабинет не ходила.
- Но собиралась, да? Если бы он припер тебя…. Ты бы предала меня, так?
- Я хотела рассказать тебе… сегодня. Неужели ты не понимаешь, он этот разговор начал, потому что понял, что я тебе все расскажу!
- Какая же ты дрянь, Карина! Уходи. Расчет привезет Васильич.
- Вадим, я….
- Пошла вон отсюда!
Карина пошла за сумкой. А чего еще можно было ждать?
Мужчины орали друг на друга так, что их было слышно даже в холле.
- Ты спрашиваешь, мало ли мне? – кричал Самойлов, - Мало! Несправедливо, ты не находишь, у тебя все – папа, Майка, семья, талант, деньги. А мне – холуйство. Что, оскорблен предательством? А мне каково?
- Да мы же с тобой…. Мы же с детства…. Как ты мог? – в бешенстве орал Неверов.
- С детства, точно! Сколько помню себя, всегда тебя ненавидел! За что тебе все? Как я тебя ненавижу, догадываешься?
- Ты…. Ничтожество! Мелкое, корыстное насекомое!
Карина покидала в сумку вещи и, в последний раз оглядев комнату, вышла. Неверов был прав. Она – дрянь.
Сумка была тяжелая, до автобусной остановки нужно было идти не один километр, но оставаться в доме Вадима она не могла. В сумке заиграл мобильник Кирилла. Карина со злостью поставила сумку прямо на дорогу и, покопавшись в ней, швырнула телефон в грязь.


Тела Кары и Гарта, накрепко связанные магией черепа, прошибли тысячи молний, вырвавшихся из красных глазниц артефакта, они засветились, заискрили ослепительно-алым, озаряя все вокруг. Четыре мощных потока волшебной энергии ударили в руны запора, выбив из них фонтаны фиолетовых брызг, устремившихся в небо, совершенно беззвездное, словно черная дыра. Бешеная пляска молний, пронзавших тела Боевой Волшебницы и ведьмака, продолжалась довольно долго, прежде чем они, словно выпотрошенные, не рухнули в центр пентаграммы. 
И все стихло. Огонь, горевший внутри черепа, который Гарт и Кара так и не выпустили из рук, медленно угас, потухли края пентаграммы и руны запора, ущелье медленно погрузилось во тьму. На небе появились редкие звездочки, постепенно проступил диск ночного светила.
Кара выходила из магического транса дольше, чем Гарт. Она лежала на земле, ее голова покоилась на коленях Гарта, сидящего у догорающего костра. Кажется, он чувствовал себя совсем неплохо. Увидев, что женщина открыла глаза, он погладил ее лицо и тихо спросил:
- Как ты?
- Очухалась.
Волшебница села и, обхватив голову руками, слегка сжала.
- Так будет только хуже. Давай помогу, - предложил ведьмак.
Но Кара лишь отмахнулась;
- Пройдет.
- Кара, я хочу, чтобы ты взяла это.
Она обернулась, с удивлением рассматривая золотое обручье, которое Гарт вертел в руках. С первого взгляда было видно, что это непростая вещица, и очень ценная. Сделано обручье было в виде змеи альту, обвивающей руку. И делали его явно не люди. Возможно, эльфы. Скорее всего, эльфы.
Но Кару поразила не ценность подарка.
- С ума сошел, Меченый? Разве не знаешь, что там, где я родилась, мужчина не может просто так подарить женщине обручье? – тихо спросила Кара, не решаясь принять подарок.
Ведьмак взял ее руку и обвил телом альту запястье Кары, удивившейся еще больше оттого, что он не скрывал своего волнения.
- Я хочу, чтобы оно было у тебя, Кара, - выдавил он из себя, отводя взгляд.
Это ведьмак-то!
Ей было неловко видеть его таким. Надо было срочно спасать растерявшегося мужчину из ловушки, в которую он сам залез.
- Спасибо. Красивая вещь. Я давно на него заглядывалась.
- Я заметил.
- Откуда оно у тебя? Ведь оно не имеет магической силы.
- Почему не имеет? Ты же знаешь, что означает обручье.
Пришло время смутиться и Каре.
- Знаю, - сказала она, - Но… как же Цинна? Неужели ты решился….
Он прикоснулся пальцами к ее губам, заставляя замолчать. Его глаза смотрели с грустью и нежностью.
Кара обняла его, спрятав лицо на его груди.
- Я хочу, чтобы ты была со мной….
- Я знаю, - Кара погладила обручье, охватывающее ее руку, - Честно говоря, эта змейка напоминает мне о событиях, которые я хотела бы забыть.
- Почему? – удивился он, сразу поняв, о чем она говорит, - Ведь мы с тобой познакомились тогда. Этого не забудешь….
- Ну, если быть точными, мы познакомились немного раньше.
- Вторая встреча произвела на меня гораздо большее впечатление, - улыбнулся он.
- А третья? – спросила она, - Ну, когда я тебя раскопала?
- Я был зол и наговорил всякой ерунды. Ты простишь меня когда-нибудь?
- Ну, не знаю…. – протянула она, улыбаясь, - Подумаю на досуге. Нрав у меня, знаешь ли, стервозный. Сейчас я добрая, а через секунду, глядишь, кидаться начну…. Ты расскажи лучше, что с тобой было, когда ты вернулся к аннатцам? Я слышала, они скоро отступили….
- Долгая история. В общем, я прислушался к твоим словам. Вернулся в лагерь. Все обдумал. После того, что ты со мной сотворила, ни о какой магии долго не могло быть и речи. Не выходило ничего. Болел. От меня не было никакого толку. Даже меч в руках держать не мог. Потом ты войну прекратила. Отправили меня на лечение. По дороге встретил Эйда. Он почитал меня немного…. Нет, не сильно. Я легко отделался. Он отпустил меня. Потом я понял, что мне помо….        Он остановился на полуслове и задумался.
Кара нетерпеливо дернула его за рукав:
- Они еще далеко. Продолжай. Кто помог?
- Кара, я тебе не всю правду сказал, - смущенно сказал Гарт.
Она молча смотрела на него и, чуть склонив голову, ждала объяснений.
 - Мы с Цинной едем не к Серым Карликам. Точнее, мы едем через их земли, но конечная цель – Ассам. Я не мог сказать этого раньше. Я не был уверен, что нас не слышат.
- Ассам? Почему Ассам?
Кара слышала про этот северный остров, но никогда там не бывала.
- Я родом из тех мест. Там живут мои друзья. Оттуда нас не выдадут. Великая Ассамская Ведьма не пускает туда чужаков. Она уже заступалась за меня перед Высшими Магами. Ты поедешь туда со мной?
- Что ты еще скрыл от меня? – проворчала Кара, - Может, у тебя там – жена и полон дом детишек?
Гарт вдруг резко вскочил и потянул носом воздух.
Кара поворошила головешки и спокойно сказала:
- Почувствовал, наконец, запах падали? У нас есть еще время…. С полчаса, я думаю. Есть предложения, как провести его с пользой?
Она снова прижалась к нему, слушая, как беспокойно бьется сердце воина.
- Гарт, скажи, ты когда-нибудь бывал в Междумирье? – спросила она.
- Доводилось, - проворчал он, прислушиваясь.
- Лет шесть назад? – не унималась она.
- О чем ты?
- Был со мной случай один. До сих пор не дает мне покоя…. Я чуть не погибла тогда от собственной Тени и Жаждущих. Кто-то помог, коснувшись моей руки. Кажется, даже поделился силой….
Он пожал плечами.
- Не помнишь?
- Ты думаешь, это был я? – удивился он, - Почему?
- Потому что я знала тебя до того, как мы познакомились. Видела в Кристалле. А потом этот случай в Междумирье…. Я уверена, это был ты….
- Расскажи.
- Потом.
Он кивнул, соглашаясь.
Будет ли этот разговор, они не знали.
- А я не мог забыть тебя после того, что случилось в Биггиаге. Я искал тебя в каждой женщине, которую встречал. И очень многие люди, совершенно незнакомые мне раньше, заводили о тебе разговор. Одна Боевая Волшебница даже назвалась твоим именем, чтобы вызнать…. Это – судьба, Кара.Ты так и не ответила. Ты станешь моей женой?
Она спрятала лицо на его груди и тихо сказала:
- Поговорим об этом утром. Если доживем.
В воздухе висела звенящая тишина. Слова разбивались об нее пугающе звонко.  Чуть сосредоточившись, Кара стала слышать стук сердец Цинны и Гусака и глухие, далекие еще, но уже явные, звуки приближающихся Поднятых.
- Пошли?
Кара беспрепятственно прошла в пещеру за своим оружием. Пентаграмма и мертвая голова не пустят туда только нежить.
Боевая Волшебница печально улыбнулась, посмотрев на спящих, и подняла с земли нож и оба меча. Если Кара и Гарт не выстоят, спящие либо погибнут от голода и жажды, либо их сожрут тролли, жадные до живой плоти. В любом случае, Цинна и Гусак ничего не почувствуют - спят слишком крепко. Их могут разбудить только люди. Но откуда тут люди, в этом страшном ущелье, покинутом даже троллями?
Гарт ждал ее за пентаграммой. Они встали спина к спине и обнажили мечи.
- Мне никогда не нравилось, что Маги не гнушаются брать на воспитание девчонок. Хватило бы и мальчиков…. – сказал Гарт, не оборачиваясь.
С обеих сторон ущелья появились приближающиеся с огромной скоростью красные огоньки.
- Мир не совершенен, друг мой. Но иногда я рада, что у меня в руках меч, а не прялка! – выкрикнула Кара, отражая нападение первой четверки Поднятых.
Часть мертвяков принялась пожирать останки лошадей, некоторые бросились к защитному куполу, но быстро оценили опасность, грозящую им от прикосновения к магии пентаграммы и, завывая, отступили на приличное расстояние, не собираясь, однако, уходить далеко от вожделенной добычи. Не защищенные пентаграммой живые тела казались столь желанной едой, что Поднятые, в основном, мертвые люди и тролли, в полном составе бросились на ведьмака и чародейку.
Некоторое время в ущелье были слышны топот, звон оружия, хруст костей и непроизвольные восклицания Гарта и Кары. Они не переговаривались между собой, они были настолько опытны, что действовали, будто единый механизм, уничтожающий неживых. А враги сыпались со всех сторон, словно горох из перезревшего стручка. Орки, тролли, люди, оборотни…. Тупые безмозглые мертвяки, гонимые одной жаждой – жаждой теплой живой крови.
Ведьмак и Боевая Волшебница бились спина к спине, стараясь держаться центра четырехугольника, созданного пентаграммой и тремя рунами запора. Их мечи со свистом рассекали воздух, нанося сокрушительные удары по полусгнившим телам и костякам.
Мертвяки были безоружны, но уничтожить их, заставить уснуть вечным сном – дело не простое. Надо было искромсать их, словно в мясорубке, сжечь, да еще и заново пережечь пепел в горне. Можно было попробовать воззвать к Вейлу, но Кара очень боялась потерять Гарта. Богиня питалась ее болью, а что может быть больнее, чем пережить смерть любимого?
Отрубленные конечности Поднятых продолжали двигаться. Головы скрежетали остатками зубов, руки стремились вцепиться в тела воинов, скребли землю, ноги вертелись волчком, хаотично прыгали, сбивая друг друга и тех неживых, кто плохо держался на ногах.
- Это только первая волна, да? – крикнул Меченый, методично отрубая тянущиеся к нему руки, - Береги силы, Кара, они здесь, чтобы измотать нас!
- Кто ими управляет, не чувствуешь?
- Некогда прислушиваться! Следи, чтобы они не прижали тебя к стене! И не смей впадать в транс, тут могут понадобиться мозги!
Ситуация на поле боя изменилась. Мертвяки перестали отчаянно выть и визжать, стали более вялыми, некоторые остановились и даже стали отступать.
- Вот и заказчик, собственной персоной! – крикнула Кара, заметив, как у южного выхода появилось бесплотное видение в белых одеждах.
Это был фантом мага, нанятого Кронером или Высшим Советом.
- Нет. Наблюдатель!
- Узнаешь?
- Нет!
Кара и Гарт получили временную передышку, которую Гарт немедленно использовал, чтобы расчистить часть заговоренной территории от смердящих останков. Он использовал совсем простое заклинание, позволившее отодвинуть изрубленные тела Поднятых к краям рунного четырехугольника.
- Зачем? – бросила Кара, продолжая крошить копошащиеся останки, стараясь не выпускать из видимости фантом Наблюдателя, - Бой продолжится, я чувствую.
- Чтобы не спотыкаться. Сама видишь, сколько тут этой мерзости. Устала?
- Да как тебе сказать?
Передышка закончилась так же внезапно, как и началась. Внезапно мертвяки заскулили снова. Как показалось Каре, от страха.
- Берегись! – крикнул Гарт.
Среагировав, волшебница с быстротой молнии обернулась, вращая над головой тяжелым мечом.
От ужаса у нее зашевелились волосы, и она чуть не выронила меч – прямо на нее медленно двигался Пустынник.
- Я не справлюсь! – крикнула она, пытаясь унять свой страх перед чудовищем.
- Их двое, я не могу помочь!
Гарт отчаянно отбивался от жалящих смертельным ядом щупалец. Его голос был почти неразличим в вое и визге насмерть перепуганных мертвяков.
Пустынники тоже были Поднятыми. Победить их казалось абсолютно невозможным. Даже живые они были смертельно опасны и почти непобедимы. Их тела, похожие на бесформенные глыбы в два метра в высоту и три в радиусе, были сплошь покрыты чешуйчатой броней, выделяющей темно-коричневую слизь. Шесть длинных щупальцев, толщиной с доброе полено, утыканных ядовитыми шипами, позволяли Пустынникам довольно ловко передвигаться. При чем, двигаясь под землей, монстр, подобно червю, пропускал через себя тонны песка, поэтому песок составлял почти половину массы его тела. Щупальца не были защищены броней, и, в принципе, были уязвимы, но чудовище двигалось достаточно ловко, уклоняясь от ударов меча, подставляя под острие мощные шипы, разрубить которые было невозможно. Голов у Пустынников не было, глаз и ушей тоже. Только пасть с четырьмя рядами челюстей, работающих независимо друг от друга. Живущим под толщами песка тварям зрение и слух были абсолютно не нужны. Они обладали чудесной способностью чувствовать пищу на огромном расстоянии и приближались к ней, в основном, прорывая щупальцами коридоры в песке.  Вечно голодные тупые животные, созданные только чтобы жрать и плодиться, они рыли бесконечные туннели в толщах песка, бездумно лопая все живое, что попадалось на пути. Оно не чувствовало боли, не чувствовало присутствия магии, не понимало опасности. Оружие против его брони было почти бессильно. Врагов у пустынников не было. Умирали они, в основном, от старости. Лишь некоторые безумцы решались противодействовать их чудовищной силе. Каре повезло однажды. Она выжила в смертельной схватке. Но тогда ей помогла шкатулка Фраимы и проклятье Супери. Теперь же можно было рассчитывать только на себя и мощь пентаграммы.
После пары минут боя стало понятно, что никакие боевые приемы на Поднятых Пустынников не действуют. Мечи скользили по гнилостной слизи, броня ударам не поддавалась, казалось, у твари нет ни единого уязвимого места. Медленно, но верно, упираясь в каменистое дно ущелья четырьмя щупальцами, монстр пер на Кару, тесня ее к скале. Два свободных щупальца извивались в воздухе, нанося достаточно точные и мощные удары. Кара, билась, закрыв глаза, так она могла чувствовать малейшее движение воздуха. Но, даже не имея смертоносных жал на щупальцах, Пустынник мог с легкостью расправиться с десятком таких, как Кара. Просто задавил бы массой.
После нескольких отчаянных попыток, ценой сломанного меча, Боевой Волшебнице все же удалось отрубить одно из щупалец. Из обрубка фонтаном хлынула темная смердящая жидкость, от которой дымилась одежда, и на коже оставались глубокие ожоги. Чудище не обратило на потерю никакого внимания. Зато  отрубленная конечность, продолжая извиваться, поползла в сторону Гарта, отступающего под натиском второго Пустынника.
- Гарт! Сзади! – что есть силы, закричала Кара, но в чудовищной какофонии воплей, не расслышала собственного голоса.
Отбиваясь от оставшегося щупальца коротким рунным мечом и боевым веером, Кара рванулась к Гарту, втолкнула его в пентаграмму и, тяжело дыша, упала рядом. Залитые кровью, покрытые смрадной слизью, со спутанными волосами, грязными лицами, в дымящейся одежде, с многочисленными ожогами и рваными ранами на лицах и руках, выглядели они просто ужасно. Находиться под куполом можно было недолго. Лишь отдышаться. Пентаграмма могла наделить их силой, но от этого непременно должна была ослабеть.
- Хорошо сработано, да? - не пытаясь перекричать неистовый вой Поднятых, сказала она, кивая на светящийся купол, накрывающий их от беснующихся мертвяков.
Он понял. И улыбнулся, дружески похлопав ее по руке, сжимавшей двуручник, черный от крови Поднятых. Кара с трудом разжала пальцы и взяла его за руку. Гарт вздрогнул, почувствовав, что она делится с ним своей силой, но руку отнять не смог. Только посмотрел на Кару с сожалением и что-то проворчал.
- Я тоже тебя люблю! – крикнула Кара, не различая своего голоса в реве Поднятых.
Подобравшиеся к самому куполу Пустынники в тупом остервенении били в него обрубками щупалец, пытаясь достать вожделенную добычу. Эти удары оказались губительны для Поднятых. Щупальца от соприкосновения с заклятьем пентаграммы мгновенно сворачивались, будто превращались в головешки, и рассыпались в прах. Боли они не чувствовали и не могли осознать опасность, поэтому продолжали бессмысленно ощупывать купол еще целыми конечностями. Кара, сообразив, что времени очень мало, но надо помочь безмозглым тварям как можно сильнее покалечить себя, подошла к самому краю купола, дразня Пустынников призрачной близостью добычи. Гарт, не поняв сначала ее намерений, рванулся к ней и отшвырнул ее подальше от края. Кара лишь рассмеялась, показывая Гарту, как песчаные чудовища уничтожали сами себя.
- Сумасшедшая, - прочитала она слово, сорвавшееся с губ Гарта.
- Точно! – смеясь, кивнула она.
Оба монстра лишились всех своих щупалец. Теперь они не представляли для Кары и Гарта никакой опасности. Теперь это были просто огромные мешки с песком и распахнутыми челюстями в четыре ряда. Засиживаться под защитой купола было бессмысленно. Отдышавшись, Гарт встал и протянул руку Каре. Она вскочила и встала рядом с ним:
- Ну что, блондинчик, потанцуем?
Он улыбнулся и, быстро наклонившись, крепко поцеловал Кару в губы.
Они выскочили из-под защиты магического купола и бросились крошить оставшихся Поднятых, продолжающих издавать звуки, от которых закладывало уши.   
Наблюдающий за сражением призрак продолжал висеть поодаль, не делая никаких попыток принять участие в свалке.
Каре казалось, что удача снова на их стороне, она сосредоточенно рубила мечом направо и налево, методично кромсая давно уже мертвые тела. Гарт крутился на месте, словно волчок, разрубая Поднятых пополам. Чудовищная мясорубка работала отлично.
Но бойцов ожидало новое испытание. Наблюдатель вскинул призрачную руку и направил тонкий бесплотный палец на вход в пещеру.
Откуда появились полчища крыс, сплошной рекой устремившихся в пещеру прямо сквозь защиту пентаграммы, Кара понять не успела. Но ей хватило доли секунды, чтобы понять - напитавшись мощью пентаграммы, крысы разрушат купол. Цинна и Гусак будут беззащитны и неминуемо погибнут.
Она закричала и бросилась крысам наперерез. Но разве можно остановить этих ловких животных, да еще в таком количестве? Боевая Волшебница ринулась в пещеру прямо по бегущим животным. Тотчас же несколько десятков тварей вцепились острыми зубами в ее ноги, стали взбираться вверх по одежде, стремясь добраться до шеи.
Кромсая крыс боевым веером и рунным мечом, Кара вбежала в пещеру и, стряхнув с конца меча огонек, осветила помещение. Крысы, не тронув Цинну, видимо, обладающую врожденной защитой от такого нападения, терзали тело несчастного Гусака. В тот момент, когда Кара смогла разглядеть, что происходит, он уже был мертв, и помочь ему не могла даже сама Вейлу.
Крысы не представляли прямой опасности для Цинны, но они могли открыть к ней дорогу для Поднятых. Собственно, и присутствие в укрытии Кары могло разрушить с таким трудом созданный магический барьер. Действовать надо было как можно быстрее. А в такой момент, как правило, в голову приходят самые отчаянные мысли.
Стряхнув с себя десяток тварей, подбирающихся к горлу, волшебница запела заклинание и одним движением рунного меча срезала печать Вейлу со своего плеча. Она понимала, на что идет, но другого выхода просто не видела. Она должна была спасти девчонку любой ценой. Ценой боли, физической немощи, сумасшествия. Ценой разрыва связи с Вейлу и лишения магических способностей. Даже ценой жизни, своей и Гарта, сражающегося в магическом четырехугольнике. 
Откат должен был настигнуть позже, когда она выполнит то, что задумала. А сейчас она пела древнее заклинание и погружалась в транс, постепенно переставая чувствовать боль от многочисленных укусов мерзких животных, вгрызающихся в ее плоть.
Пещера погрузилась во мрак.
Мозг Кары перестал работать. Она не чувствовала, что упала, и не видела, как наполнившие пещеру крысы, обезумев, бросались на ее тело и, вкусив наполненной магией плоти, взрывались, отдавая пентаграмме свои жизни, такие маленькие, но такие драгоценные.
И только когда в живых не осталось ни одно животное, проникшее в пещеру, истерзанное тело Кары несколько раз вздрогнуло и расслабилось. Но ненадолго. Через пару минут оно уже билось в страшных конвульсиях, не желая расставаться с фантомом, рвущимся наружу. Противостояние было недолгим. Оставив тело, призрак медленно двинулся к выходу из пещеры и, не встретив никакого сопротивления пентаграммы, вылетел наружу, откуда раздавались звуки яростной битвы.


Прошел месяц. Самойлов больше не беспокоил. Неверов не звонил. Да, собственно, Карина и не его звонка.
Васильич привез Карине конверт с деньгами и трудовой книжкой. Он ни о чем не спрашивал, но было ясно, что он знает,  что произошло между ней и Неверовым.
Карине повезло устроиться на работу в экономический лицей. Учительница французского, которая преподавала до нее, сломала ногу, и ее больничный грозил затянуться месяцев на десять.
Приближался Новый год. Школяров уже охватило радостное предвкушение праздников и зимних каникул, многие из них перестали готовить домашние задания, надеясь, что это сойдет с рук. Старшеклассников вообще было трудно усадить. Они взахлеб обсуждали приближающийся новогодний маскарад.
- Симонов, я прошу тебя, сядь за парту и открой учебник. Светочка горит желанием учиться, а ты отвлекаешь ее от изучения глаголов, - устало сказала Карина,  обращаясь к высокому прыщавому юнцу, упражняющемуся в остроумии с одноклассницей.
- А я, Карина Николаевна, не настроена заниматься, - чистосердечно призналась Света, - Может, отложим занятие на после каникул?
- Отлично сказано. Дорогая моя, да у тебя еще и с русским проблемы.
- Это у вас, наверное, проблемы, Карина Николаевна, - отозвался Симонов, не двигаясь с места, - Новый год на носу, а вы озабоченная какая–то. Что, дома проблемы?
Это было откровенным хамством. К большому сожалению Карины, хамить ученикам в ответ было строжайше запрещено.
- Уважаемый Сергей Батькович, - сухо сказала она, - соблаговолите покинуть сей кабинет и вернуться сюда завтра в шесть в сопровождении, желательно, папы. Мне хочется побеседовать с ним за жизнь.
- Во! – заржал подлый подросток, - Я же сказал, проблемы! Папа мой понадобился! Но зато теперь мы знаем, что с ориентацией у вас все в порядке.
Класс ответил хохотом. Карина аж задохнулась от возмущения. Пока она вынашивала план мести, дверь кабинета со страшным грохотом открылась, и на пороге появился разъяренный Неверов. Его лицо и в спокойном состоянии могло хоть кого повергнуть в шок, а теперь и подавно. Школяры замерли, как один, вскочив со своих мест.
- Кто? – заорал Неверов, -  Кто посмел сказать такое учителю? А ну, скотина, иди сюда!
Карина растерялась не меньше детей, и зачем-то кинулась им на выручку.
- Вадим Александрович, пожалуйста, успокойтесь и закройте дверь с той стороны. У нас идет урок, - ровно сказала она.
- Извините за вторжение, Карина Николаевна, просто я тут уже давно, и имею несчастье слышать, как эти неблагодарные идиоты позволяют….
- Вадим Александрович, выйдите, пожалуйста, - перебила она, - Благодарю за помощь. Господа десятиклассники уже прониклись ко мне уважением. Я сейчас выйду к вам.
Он еще раз обвел класс суровым взглядом и неожиданно спокойно сказал по-французски:
- Учитесь, детки, пригодится в жизни.
И вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Школяры, остолбенев от страха, продолжали стоять. Карине показалось, что они даже не дышат.
- Что, намочили штаны? – не сдержавшись, поинтересовалась она, - Хотите, чтобы я уволилась, и вас учил Вадим Александрович? Что ж, педагог он отличный. Садитесь, продолжим урок. Симонов, ты про папу, все-таки, не забудь. И иди к доске. Пока я буду разговаривать с Вадимом Александровичем, испиши, пожалуйста, этот мел фразой: «Я ненавижу хамов». По-французски это пишется так.
Карина взяла мел и написала фразу на доске.
- А Света Забелина подготовит нам короткий рассказ на тему «Уважение». Десять предложений, не больше и не меньше. Остальные  учат четыре абзаца текста на странице пятьдесят один. До скорого.
Она вышла в коридор. Вадим, ожидая ее, стоял у окна.
- Теперь я понимаю, почему тебе не нравится работать учителем. В школе я тоже особо не стеснялся в выражениях.
- Слушай, Неверов, ты зачем чуть не сорвал мне урок? – прошипела она, отводя его за локоть подальше от класса.
- Они сами его чуть не сорвали, - в тон ей ответил он, - Ты когда освободишься? Нам нужно поговорить.
- У меня окно в два урока через час. Но мне кажется, нам обсуждать нечего.
- Я так не считаю. Ты иди, поучай дальше, а я в машине подожду. Скоро закончится урок, и мне не хочется пугать своим видом остальных детей.
- Может, изложишь все покороче прямо сейчас? У меня как раз мерзкое настроение.
- Покороче не получится. Жду в машине.
Вадим был в машине один, без Васильича. Карина села рядом.
- Ну, что ты хотел мне сказать?
- Давай отъедем куда-нибудь, не в машине же разговаривать. У тебя, как я понимаю, есть часа полтора?
- Никуда я не поеду, - отрезала она.
- Ты обедала? Может, съездим, перекусим?  - настаивал Вадим, - Тут рядом есть забегаловка, там кабинки есть.
Карина недовольно посмотрела в его сторону и увидела, что за рулем только что остановившейся со стороны Вадима машины сидит…. Виктор.
Он тоже ее увидел, и теперь с интересом рассматривал ее собеседника.
- Кого ты там увидела? – спросил Вадим, оборачиваясь.
Виктор, не выходя из машины, опустил стекло и что-то сказал.
Вадим тоже опустил стекло.
- Привет, жена, - язвительно улыбаясь, сказал Виктор, - Так вот о каком уроде шла речь! Ну и вкус у тебя, Карина! Наверное, душа у твоего Квазимоды чистая и светлая, да?
- Вадим, поедем отсюда. Мне только скандала возле школы не хватало! – сказала Карина, нажимая на кнопку, чтобы опустить стекло.
Неверов оказался другого мнения. Он открыл дверь и, выйдя из машины, молча ударил пудовым кулаком по крыше Виктора.
- Сейчас ты будешь еще страшнее меня, парень, - пообещал он, взявшись за ручку двери.
Соразмерив весовые категории, Виктор выбрал единственно правильное решение – мотор его десятки взревел и, дав задний ход, бывший муж Карины лихо порулил по более важным делам.
Вадим вернулся на свое место.
- Как я понимаю, это Виктор? – спросил он, заводя машину, - И что ему тут надо?
- Как я понимаю, - передразнила она, - То же, что и тебе – поговорить.
Он промолчал, сворачивая на перекрестке.
Они не разговаривали всю дорогу до кафе.
Официантка, подойдя к их столику, впала в состояние тяжелого шока, но ни Вадиму, ни Карине не было до этого никакого дела.
- Ты согласилась поехать только из-за Виктора, да? – спросил Вадим.
 - Как ты меня нашел? – вместо ответа спросила она.
- Легко. Помнишь, ты рассказывала, что у твоей подруги Наташи приют для животных?
- Она жива после встречи с тобой?
- Когда уезжал, была жива. Она гнала меня, не хотела ничего говорить. Но потом почему-то сказала.
Карина молчала.
- Я все обдумал. Прости, что мне понадобилось столько времени.
- Интересно узнать, к каким же выводам ты пришел?
- Я скотина. Я не выслушал тебя. Пойми, я так расстроился тогда…. Но ведь и ты молчала до последнего, не сказала, в какие рамки он тебя поставил.
- Как ты себе это представляешь? Извините, Вадим Александрович, я тут у вас отсижусь пока, а вы разберитесь со своим лучшим другом?
- Да понял я, понял! Прости меня, пожалуйста….
- За что? За то, что выгнал меня? Имел полное право, - пожала плечами Карина.
- Ты… так спокойно говоришь об этом…. Карина, я прошу тебя, прости. И возвращайся. Ты… нужна мне.
Карина понимала, что он совершает, в некотором роде, подвиг за подвигом – приехал просить прощения, да еще и один, без водителя, отважился зайти в школу и даже посидеть с ней в кафе, но отчего-то не чувствовала удовлетворения. Она закурила, внешне никак не реагируя на его слова.
- Ты передумала? Неужели я настолько разочаровал тебя? – продолжал он.
Она молчала.
- Карина, я обещаю, все будет по-другому. Я даже договорился на счет консультации по поводу этого, - он ткнул себя пальцем в изуродованную щеку. Завтра лечу на две недели в Амстердам.
- Я рада за тебя, - спокойно ответила она, стряхивая пепел.
- Я понимаю, ты должна подумать. Но, может, когда я вернусь, ты согласишься вернуться? Хочешь, поедем вместе? Посмотришь город, ты ведь, наверное, ни разу за границей не была? Да что с тобой? Это из-за Виктора, да? Ты хочешь с ним помириться?
Она покачала головой.
- К счастью, такая глубокая мысль мне даже в голову не приходила.
Официантка все еще стояла рядом, пялясь на Вадима. Не обращая на нее никакого внимания, он продолжил:
- Я понимаю, тебя останавливает мое уродство. Но если все получится, и мне сделают операцию….
- Вы одинаковы - ты, и Виктор, оба любите только себя. Кого ты любишь, Вадим? Меня или все-таки, себя? Разберешься – приходи.
- Я уже разобрался. Прости меня. Ты нужна мне. Поедем домой, а? А то у официантки сейчас будет инфаркт. 
- То есть, ты предлагаешь мне бросить работу в лицее, снова кормить тебя щами и сидеть взаперти в твоем огромном доме, наслаждаясь музыкой Малера и Берлиоза?
Карина не понимала, почему так ведет себя. Сколько раз в течение этого месяца она представляла себе эту встречу, и то, что он будет умолять ее вернуться…. Так чего же ей не хватало?
- Девушка, закройте рот и принесите мне воды! – не глядя на превратившуюся в одно большое ухо официантку, сказал он.
Девушка немедленно упорхнула.
 - Теперь все будет по-другому, обещаю! Ты, что, наслаждаешься моим унижением? – понял он.
- Нет, Вадим, - устало сказала она, не притрагиваясь к еде, - Я уже не знаю, чего хочу. Вроде бы, все в моей жизни устаканилось. Работаю, по вечерам смотрю телевизор, иногда встречаюсь с подругами…. Я понимаю, это – не жизнь. Но вернуться к тебе? Это же значит – снова возложить себя на алтарь служения божеству вроде Виктора.
- Ты меня не любишь, - понял он.
- Заметь, ты тоже не говоришь мне о своей любви.
- Разве это нужно? И так все ясно. Ну, хочешь, я женюсь на тебе?
- Какая жертва! Не утруждай себя, дорогой.
- Так, значит, Самойлов был прав, и ты просто искала покровителя…. А когда все уладилось, я оказался не нужен? Или ты проводила надо мной какой-то эксперимент? Ну что ж, он удался. Вот я – здесь, у твоих ног. И прошу тебя вернуться. Нет? Не хочешь? Может, у тебя есть кто-то другой?
Карина отвела глаза.
- Ладно. Закончим этот разговор, - сказала она, вставая, - Я не могу сказать ни да, ни нет. Дай мне время, Вадим. А сейчас я пойду. Я доеду сама, прости. Я позвоню.
И она ушла, отчего-то злясь. На себя, на него, на весь мир.
Ну, чего ей не хватало? Ведь пришел же, просил вернуться. Ведь она тоже была виновата в их ссоре. Она знала причину. Она хотела вернуться, очень хотела. Она понимала, что ее жизнь с ним может сложиться вполне счастливо. Но между ними стоял Гарт. Идиотизм….
Отработав положенные часы, словно робот, Карина поехала домой. Воодушевленные предстоящими праздниками лица прохожих вызывали лишь приступы раздражения. Она могла думать только о том, что сломала себе жизнь. Себе и Вадиму. Ну, зачем, она его обидела? Ведь он сделал все, что мог. Он так хотел, что бы она была с ним, ему так трудно было перебороть гордость, а она…. Из-за Гарта? Она сошла с ума. Зачем она обидела Вадима?
Карина не могла уснуть всю ночь. В два она не выдержала и сняла трубку телефона. Вадим не отвечал. Его мобильный был недоступен.
Промаявшись еще час, Карина вызвала такси. Она не могла допустить, чтобы Вадим передумал на счет операции или уехал с тяжелым сердцем. Она так завелась, что остановить ее было невозможно. Она вдруг подумала, что рейс уже мог вылететь из Самары, ведь завтра уже наступило. Позвонить в аэропорт? А вдруг он выкупил чартер? И вообще, на это не было времени.
Куда ехать? В Царевщину или аэропорт? В аэропорт. Узнать там все, или сидеть там целые сутки, пытаясь дозвониться до Вадима. Она заслужила это. Она была виновата.
Такси приехало через пятнадцать минут, показавшиеся Карине вечностью.
Ехали очень быстро, нарушая все правила. Но Карина все подгоняла водителя, так боясь опоздать….
Встречная машина, ослепив дальним светом, пронеслась мимо. Карина не успела понять, откуда появился грузовик….


Карина с большим трудом выходила из тяжелого сна. Ей было трудно дышать, болели все мышцы и кости, все, что может болеть. Ей казалось, что она никак не может пробиться сквозь толстые, рыхлые слои ваты, окутавшими ее измученное тело. Ей казалось, прошло очень много времени, прежде, чем она смогла вырваться из мягкого удушливого плена, и обрела способность дышать.
Ей было холодно.
Сначала она стала различать звуки. Где-то над головой надсадно каркали вороны.
- Гарт, она дышит! – отчаянно-радостный девчоночий крик окончательно вырвал ее из сна.
Карина открыла глаза и, словно в тумане, увидела склоненные над ней лица страшного карлика с лицом, заросшим серой шерстью, ведьмака и принцессы.
- Опять вы? – прошелестел ее шепот, и она снова прикрыла глаза, мечтая забыться, чтобы потом окончательно пробудиться от своего кошмара.
- Кара, ты слышишь меня? – тревожный голос Гарта не давал погрузиться в небытие, - Кара, не спи! Нельзя спать, слышишь?
- Оставьте меня…. Отпустите….
- Нет, Кара, нет! – почти кричал ведьмак, тряся ее за плечи, - Не уходи! Не смей! Рьонк, да сделай же что-нибудь!
В лицо плеснули воды. Она захлебнулась, закашлялась и постепенно пришла в себя.
Она лежала на высоком широком камне, установленном в центре небольшой, выложенной замшелым камнем площади, со всех сторон окруженной серыми стенами. Небо было серым. Огромные вороны облепили голые черные ветви, свисающие над площадкой. Позади камня стояли несколько врытых в землю, изукрашенных черной вязью столбов с кольцами, хорошенько разглядев которые, Карина поняла, что все еще спит.
- Ну же, Кара, посмотри на меня! – настойчиво теребил ее ведьмак, - Ты узнаешь меня?
- Да, - едва слышно прошептала она, - Я сплю. Вы мне снитесь.
Рядом с Гартом стояла Цинна, радостная и растерянная одновременно, и Рьонк, тот самый Серый Карлик….
- Что, Рьонк, добрался-таки до Кары? – грустно улыбнулась Карина, снова прикрывая глаза.
- Кара! Не спи, нельзя сейчас!
- Я не сплю, Гарт…. – не открывая глаз, прошептала она, - Мне холодно. И больно. И я - не Кара….
- Это еще что? – тревожно спросил Гарт, пытаясь согреть ее ледяные пальцы в своих горячих ладонях, - Рьонк, бестия, отвечай!
- Вот что, Меченый. Был уговор – разбудить ее в обмен на мой горшочек? – при последних словах голос карлика задрожал от возбуждения, - Я свою половину выполнил. Говорил я тебе, не будет она такой, как прежде! Это - ее цена, ты же знаешь!
- Тело – да, но душа….
Рьонк подленько хихикнул.
- Отдавай горшочек, ведьмак, а то эта женщина опять уйдет!
Карина снова открыла глаза.
- Отдай  ему то, что он просит…. Увези меня отсюда….
Гарт посмотрел на нее, а потом вдруг сделал какое-то неуловимое для глаз Карины движение, и у горла Рьонка заблестела сталь тонкого, словно шило, ножа.
- Скажешь теперь?
Голос Гарта был так страшен, что никто не усомнился в его намерениях.
- Ладно, скажу. Не сказал раньше, чтобы отомстить ей…. Она знает, за что…. Она – РАЗДЕЛЕННАЯ.
Если на Карину это не произвело сильного впечатления, то остальные были потрясены. Впрочем, Карина была так слаба, что не совсем понимала, что происходит.
- Ты уверен? – переспросил Гарт.
- Уверен, - усмехнулся карлик, - Я всегда это знал. Так вот. Тело твоей Кары – перед тобой. А душа ее странствует сейчас по всем доступным ей мирам.
- А кто же….
- В этом теле – дух половинки Кары. Что побледнел, ведьмак? Понимаешь меня?
Гарт молчал недолго.
- А что… с телом Карины?
Карлик злорадно рассмеялся.
- Лежит, красавица, в своем мире. Да не боись, не похоронена. Пока. Если не вернуть ее дух обратно до восхода Дневного Светила, те, кто сейчас с ней, решат, что она умерла. И – прощай тогда прекрасное тело твоей возлюбленной и в том мире, и в этом!
Миг – и Гарт вцепился сильной рукой в горло Рьонка. Карлик выпучил глаза, его и так серая кожа посинела, он захрипел, забился, но освободиться не мог.
- Я убью тебя, серая падаль! – страшно закричал Гарт, сдавливая шею карлика еще сильнее.
Цинна закричала и, повиснув на руке ведьмака, вцепилась ногтями в его лицо.
- Отпусти его, Гарт, еще не все потеряно, - прошептала Карина.
Странно, но он ее услышал. И медленно разжал пальцы. Хрипя и кашляя, Карлик рухнул на пол, потирая мохнатыми руками посиневшую шею.
Гарт повернулся к Карине.
- Как??? Как это можно исправить???
- Отпусти меня… в мой мир…. Мне не место здесь…. Я понимаю, о чем говорю. Я знаю, как жила тут Кара….
- Гарт! Он пытается уползти! – завизжала Цинна, кидаясь на жреца.
С быстротой молнии ведьмак подскочил к Рьонку и, схватив его за шиворот, встряхнул и поднял над землей до уровня своего лица.
- Не торопись, Серый, мы еще не закончили, - зловеще прошептал он в лицо карлика, - Вот как мы поступим. Видишь эти столбы? Знаешь, для чего они, вижу, знаешь. Клянусь Зоргом, я буду убивать тебя так же медленно, как ты убивал эльфиек, помнишь? Моя рука не дрогнет, поверь мне….
Карлик затрясся так, что Гарт с трудом смог его удержать.
- Боишься? Это хорошо. Страх всегда сильнее самой боли. Мне ли не знать….
Ведьмак опустил Рьонка на землю и потащил к столбам. Карлик визжал и отбивался, но справиться с Гартом без своего волшебного горшочка не мог.
- Я все сделаю, все, что попросишь! Только отпусти меня! – визжал Рьонк, пока Гарт привязывал его к ритуальным столбам.
Странная мысль посетила голову Карины. Она не поняла, что это было, бредовая идея, или, может, воспоминания Кары. Надеясь, что это второе, она попросила Цинну позвать Гарта.
Он оставил Серого биться в путах и вернулся к жертвеннику.
- Если я - Разделенная, - прошептала она, - то, находясь в этом мире, я могу повелевать духом своей половины, так?
- Что ты задумала? – с горечью спросил он.
- Заставь его вызвать сюда дух Кары. Я поговорю с ней.
- Ты сможешь? – не поверил он.
- Кто же еще сможет, если не я? Только… быстрее, … очень холодно….
Гарт сорвал с себя плащ и укутал им Карину. Каждое прикосновение к телу, в котором она находилась, отзывалось такой болью, что женщина еле сдерживалась, чтобы не застонать.
Гарт вернулся к пыточным столбам. Цинна осталась рядом с Кариной. Печальные глаза девочки были полны слез.
- Не плачь, все будет хорошо, я обещаю, - справившись с болью, слабо улыбнулась Карина, - Верь мне.
Цинна молча кивнула, пытаясь улыбнуться в ответ.
- Ну что, надумал помогать мне? – хмуро спросил Гарт.
- Все, что захочешь, ведьмак, я сделаю все, что в моих силах!
- Я отдам тебе горшок, но ты сделаешь так, как я хочу. Вызови дух Кары, немедленно!
Рьонк снова затрясся от страха.
- Это… сложно. Это почти невозможно! Это займет слишком много времени!
- Поторгуйся еще, мохнатая тварь! Если до восхода первой звезды она не появится здесь, я начну истязать тебя. Ты понял?
Рьонк кивнул.
- Понял, Меченый! Только развяжи меня, а то я не могу с завязанными руками….
- Если ты, тварь, снова вздумаешь меня обмануть…. Ты знаешь, у кого твое золото.
Кажется, карлик понял, что торговаться бессмысленно. Он отчаянно закивал и выкрикнул:
- Она будет здесь, только развяжи меня, Меченый!
Гарт выполнил его просьбу, наградив при этом сильным тычком в живот.
- На всякий случай, - спокойно пояснил он, рывком поднимая Рьонка с колен.
- Мне нужно в лес, травок разных собрать. Простым заклинанием Кару не вызовешь, - зачастил он, угодливо заглядывая в глаза.
- Опять юлишь? Я отрежу тебе уши!
- Каких травок? – встрепенулась Цинна, - Говори, уродец, я сама принесу все, что нужно.
- Девчонка! – презрительно бросил Серый, - Откуда тебе знать, как выглядит сон-трава? Ну, жасмин, бересклет ты, положим, найдешь… когда-нибудь…. Когда снег растает.
- Найду! – твердо ответила принцесса, - Что еще?
- Волчатник, воронье перо и... монетку из моего горшочка. Всего одну! – быстро добавил карлик, бросив испуганный взгляд на Гарта.
- Я не могу отпустить тебя одну, - проворчал ведьмак, хмуро глядя на девочку.
- Я – быстро, одна нога здесь, другая – тоже здесь!
Ох, как трудно было ему принять решение!
- Быстрее думай, у нас мало времени, - напомнила Цинна.
- Ладно, иди. Если что – зови, что есть силы.
Цинна только рукой махнула и помчалась к выходу из святилища.
- Еще нужно что-то из вещей Кары, - сказал Рьонк.
Гарт кивнул и снял с руки тяжелое золотое обручье, изображавшее альту.
При виде такого сокровища глаза карлика вспыхнули алчным огоньком.
- Какая… вещица! – с неподдельным восторгом пробормотал он, - Гномья работа, да?
- Не твое дело, мохнатый! Что еще надо?
- Монетку…. Всего одну монетку! Без нее не хватит у меня силы, далеко твоя Кара, очень далеко. Может, в Предмирье, а, может, еще дальше, в Средних Пределах.
- Монетку Цинна принесет. Чего стоишь? Иди, работай!
Карлик горестно вздохнул и пошел к центру Святилища, туда, где на старых, заросших голубым мхом камнях, едва проступала большая семиконечная звезда.
Гарт подошел к Карине и взял ее за руку.
- Тебе все еще холодно? – озабоченно спросил он, пытаясь согреть ее руку своим дыханьем.
- Немного, - прошептала Карина, - Все будет хорошо, Гарт.
- Я знаю, - соврал он, пытаясь улыбнуться.
- У меня все болит…. Кара не жаловалась, да?
- Ты – не Кара. Хотя…. Без тебя ее бы не было….
- Ты… любил ее, – пряча взгляд, сказала она.
Он ответил не сразу.
- Мне кажется, это нас РАЗДЕЛИЛИ.
Они долго молчали.
- Что теперь делать будешь? После этого, - Карина кивнула на пыточные столбы, - карлики вас не простят.
- Прорвемся.
- Как представлю, что вам пришлось перенести в том ущелье….
Гарт вздрогнул и слегка сжал руку Карины. Она вскрикнула.
- Прости…. Откуда ты знаешь?
- Кара тоже в последнее время обладала моей памятью.
- Значит, вы чуть не соединились.
- Если бы не крысы…. – прошептала она, - Ты все равно потерял бы ее, Гарт. Из-за Цинны, из-за слияния наших  душ….
- Знаю, - хмуро ответил он, - Но от этого легче не становится.
- Мне тоже больно, поверь, - призналась Карина.
- Ее тело… Ей было так больно…. – отвернувшись, сказал он.
Карина, превозмогая боль, подняла руку и понесла к лицу. Зрелище было не из приятных – кожи почти не оставалось, только сухие струпья и гниющие ошметки. Пальцы съедены почти до костей, ладони местами просто выедены.
- Боже мой…. Ну, конечно…. И лицо такое же, да?
Гарт молча склонил голову и прижался лицом к ее ладони.
- Это тело нужно похоронить, - с трудом проглотив комок, застрявший в горле, сказала Карина и добавила.
- Я не могу поверить, что она не вернется, - глухо ответил он.
- Ты ведь уже терял… друзей….
- Но я никого так… - вскинув голову, горячо начал он и запнулся.
- Скажи, Гарт. Скажи это мне. Если я – Разделенная, ОНА узнает. Хотя бы сейчас. Ведь ты так и не сказал ей.
- Не успел, - на выдохе выговорил он, и горячо добавил, - Я действительно люблю ее. Я ее люблю. И всегда любил, даже, когда не знал, что она существует….
Карина облегченно вздохнула и прикрыла глаза.
- Она узнает, обещаю. Когда я умру, наши души все равно соединяться, ты же знаешь.
- Потом появилась ты. Что-то подсказывало мне…. Ты прости меня…. Прости меня, - повторил он, - Я был груб с тобой…. Мне нужно было….
- Я понимаю, я все понимаю. Я простила тебя, когда ты полюбил Кару.
В святилище вбежала запыхавшаяся Цинна.
- Все нашла! – счастливо улыбаясь, выпалила она, но, увидев, что глаза Карины закрыты, помрачнела, - Я не успела?
- Успела. Спасибо, девочка, - тихо сказала Карина.
Не слишком довольный карлик взял принесенные веточки и перо.
- А монета? Где моя монета? Вы же обещали? – обиженно выкрикнул он.
Порывшись в кармане, Цинна с некоторой брезгливостью протянула ему вожделенный кругляш.
Рьонк вернулся к магической звезде и разложил все это в начерченные лучи. Потом, боязливо посмотрев на ведьмака, осторожно сказал:
- Надо немного крови. Всего капельку, в центр.
- Чьей крови? – грозно нахмурившись, уточнил Гарт.
- Ее, конечно. Осталась же в ней кровь? Мне совсем немного надо. Для заклятья.
- Я предупредил тебя, помнишь, мохнатый? – сказал ведьмак, до половины вынув из ножен меч.
- Честно, для заклятья! Ну, одну капельку!
Гарт склонился над Кариной, с болью глядя в ее лицо.
- Ничего, я потерплю, - слабо улыбнулась она, открыв глаза, - Капельку не жалко.
Заклинание Рьонка сработало на удивление быстро. Семь лучей звезды засветились разом, и над самым центром волшебного места появилась тонкая бесплотная фигура в длинном плаще с капюшоном, светящаяся мягким фиолетовым светом.
Гарт ринулся, было, в ее сторону, но карлик схватил его за руку и зашипел:
- С ума сошел, Меченый? Она не к тебе пришла! Спугнешь еще!
Призрак в полной тишине медленно проплыл мимо замерших Гарта, Цинны и Рьонка, и с легкостью вошел в тело Кары. Но уже через мгновенье от тела отделились два светящихся призрака, фиолетовый и голубой. Взявшись за руки, они плавно поднялись в черное небо.
- Ты что натворил? – шепотом спросил Гарт, снова схватив Рьонка за шею.
Карлик отчаянно замахал руками, показывая на небо.
Призраки так же медленно спустились вниз, вошли в тело Кары, затем фиолетовый его покинул. Он неторопливо вернулся к семилучевой звезде и, остановившись в ее центре, растворился в белой дымке.
Гарт бросился к Карине.
- Ты жива? Ты с нами?
- Пока здесь, - улыбаясь, ответила она.
Вопреки ожиданиям, ее голос стал звонким и четким, словно она стала себя чувствовать намного лучше.
- Ты вернулась? – вырвалось у Гарта.
- Нет. Я – Карина. Мы… поговорили. Кара останется там, где она есть. Я уйду в свой мир, как только усну. Тело Кары нужно похоронить в той пещере, где…. Так надо. Но мы можем…. В общем, пока я еще здесь, вы должны принять решение. Ты, Гарт, и ты, Цинна. До совершеннолетия принцесса должна отправиться в мой мир. Там она будет в полной безопасности. А когда придет время, мы переместим ее обратно.
- Но как она там будет жить? Без плоти?
- Есть там плоть, - голос Карины дрогнул, - Этой ночью ко мне приехала сестра с племянницей. По странному стечению обстоятельств, в данный момент девочка мертва.
Карина вздохнула, пытаясь успокоиться. Потом она все это обдумает, потом. Груз боли так велик….
 - Теперь я буду говорить с Гартом. Цинна, отдай гному его горшок. Он безвреден. Кара проследит за ним. Отойди, девочка, и подумай, о чем я сказала. Отойди так далеко, чтобы нас не слышать. Так хочет Кара.
- Я не гном! – обиженно проворчал Рьонк, едва сдерживая свое нетерпение, - Ну, где ты спрятала мое золото, паршивая девчонка?
Цинна неожиданно ловко ухватила его за длинный нос и дернула.
- Я – будущая королева Объединенного Королевства! – гордо сказала она и, отпустив нос ноющего от боли Серого,  указала рукой в сторону, - Вон твой горшок, старый слепец!
Тотчас же в указанном ею месте прямо из ничего возник старый глиняный горшок, из горлышка кот  орого поднимался мягкий таинственный свет.
Наблюдавшие за этой сценой Карина и Гарт переглянулись, но ничего не сказали. Когда девочка отошла, Карина  с некоторой грустью в голосе продолжила:
- Гарт, ты должен остаться здесь и выжить. Кара хочет, чтобы ты женился на Цинне, потому что твое предназначенье – стать отцом нового правителя Таиры. Не грусти о Каре. Ее душа сейчас свободна от переживаний, но она тебя помнит. Ты ее самое лучшее воспоминание. Она любила тебя и знает, что ты любил ее.
Он молчал долго. Очень долго.
- Гарт, у меня почти не осталось времени. Что ты скажешь о нашем с Карой предложении?
Он криво усмехнулся.
- Других вариантов все равно нет. Я согласен.
- Позови Цинну. Тело умирает.
Девочка прибежала, как только услышала зов.
- Я не хочу туда! – решительно сказала она.
- Так нужно, - Гарт был непреклонен.
Карина из последних сил старалась не заснуть.
- Ну, хорошо! – раздраженно выкрикнула принцесса.
В ее голосе звенели слезы.
- Только на два года, понятно? Я согласна только на два года! А потом ты, - она ткнула Гарта пальцем в грудь, - женишься на мне!
- Да, - вздохнул он, - я буду ждать тебя, Цинна. Я подготовлю твою встречу, обещаю, ты станешь королевой.
- Отлично, - сказала Карина, - Войди в звезду, принцесса. Нам пора. Прощай, Гарт!
- Прощай.


Карина открыла глаза и прямо над собой увидела взволнованное лицо девочки.
- Кто ты? – тихо спросила Карина.
- Не делай вид, что все забыла, -  проворчала девочка, - Я – твоя племянница, Олеся. Ты – в отделении энтен… итен… в общем, лечат тебя. Аварию помнишь?
- Да.
- Отлично. А меня узнаешь?
- Да.
- Врач сказал, у тебя сотрясение мозга и несколько царапин. Ты скоро поправишься, Карина.
- Ты как здесь…. Где Лиза?
- Мать Олеси спит в соседней палате. После того, как я, то есть, Олеся, очнулась, ее накачали снотворным, чтобы она перестала ставить на уши всю больницу.
- Мать Олеси?
- Ага. Лиза, твоя двоюродная сестра. Они живут в Житомире. Ну и названия тут у вас!
- Так ты….
- Ну, да, Цинна я. Соображай быстрее, а то меня сейчас застукают.
- Значит, Олеся….
- Да, к сожалению. Магия здесь ни при чем, - быстро добавила Цинна, - уж поверь мне. У Олеси была какая-то болезнь. Они в автобусе ехали из еро… аро…, неважно, а какой-то дядька вез целую корзину роз.
- Да… - прошептала Карина, - у Олеси была аллергия. Как я Лизе скажу?
- Какая ты трудная! Видимо, сильное у тебя сотрясение. Пока говорить ничего не нужно. А когда придет мое время вернуться, все случится само собой.
Дверь в палату открылась, и громкий мужской голос сердито сказал:
- Ты откуда взялась? Ты что, не понимаешь, тут тяжелые лежат, а ты даже бахилы не надела! Господи, это ты? Да тебя саму еле откачали! А ну, брысь в свою палату!
Цинна, задорно подмигнув Карине, чмокнула ее в щеку, и, шепнув:
- Выздоравливая, болезная! – ретировалась.
Голова гудела, очень болела спина и забинтованные руки, но Карина лежала, глядя в потолок, и глупо улыбалась. Вот так дела! Или это – снова сон? Тридцать лет уже, а она все никак не научится отличать сон от яви. Ну и пусть. Зато сейчас она знает – где-то далеко-далеко живет мужчина с длинными светлыми волосами и темно-карими глазами, от одного воспоминания о котором хочется смеяться и плакать одновременно.
Жаль, конечно, Олесю и Лизу. Как нелепо – умереть от запаха роз….
На следующий день с утра ее навестила Лиза.
- Вот несчастье какое! Ехали к вам, а тут этот приступ с Олеськой! Убила бы гада, который эти розы проклятые вез! Хорошо, врачи толковые попались, а то в неотложке сказали: «Все, умерла ваша дочурка!», – без остановки зачастила она, - А ты тут как? Мне когда Олеська утром про тебя сказала, я думала – все, началось! Мне врач сказал, что у нее после комы могут странности всякие проявляться. Ты, говорят, в аварию попала?
- Лиза, ты почему не предупредила, что приедешь?
- Как-то вышло все так…. – увернувшись от прямого ответа, сказала она, - Ты надолго тут? А то Олеську выпишут завтра. Я знаешь, зачем приехала? Она в институте провалилась, мы подумали и решили – походит тут у вас на курсы подготовительные, и будет поступать в ваш Пед. У вас тут, говорят, лучше образование дают, чем в Украине. Поживет у вас годик, а потом, если надоест, в общагу пойдет. Вы ведь не оставите дочуру мою без присмотра?
Видимо, на счет целого года проживания Олеси у Карины или Дарьи Ивановны вопрос был уже решен. Согласия самарских родственников не требовалось.
- Где она поживет? – плохо соображая, спросила Карина, - Я ведь ушла от Виктора и живу ….
И осеклась. Не хватало еще, чтобы Лиза передумала и забрала Цинну с собой.
- Ничего, - успокоила ее Лиза, - в тесноте, да не в обиде! Поживете все вместе. Мы же живем вчетвером в однокомнатной.
Железная логика была у сестрички, ничего не скажешь.
- Ладно, - немедленно согласилась Карина, - Только ты вот что, ты к маме моей пока не езди. Где мои вещи? Там телефон. Я позвоню подруге, она вас пока поселит у себя, а потом я выйду из больницы, и заберу Олесю к маме. Только пока ничего ей о своих планах не говори, а то еще не согласится.
Лизка кинулась с поцелуями.
- Ну, ты, Карина, человек! Я всегда знала, что на тебя можно положиться! Так где твой телефон, говоришь? А то мне тут уже намекают, чтобы я сваливала отсюда.
- Спроси у врача. Должны же были остаться какие-то мои вещи…. Лучше позови врача, я сама с ним поговорю.
К большому сожалению Карины оказалось, что ее сумка осталась на месте аварии.
- А вы позвоните с моего, - пожалев Карину, предложил пожилой врач, - Не расстраивайтесь на счет сумки. Всякое бывает, а вам волноваться вредно. Скажите спасибо, что живы остались. Как вам удалось закрыть голову руками, когда вы вылетели через переднее стекло, удивительно. Сотрясение, конечно, сильное, лечиться придется долго. И к головным болям привыкайте, это надолго. Обычно в таких авариях травмы бывают намного серьезнее.
- Спасибо, - прошептала Карина.
- Да не мне, Бога благодарите и ангела вашего.
- В реанимации тоже в Бога верят? – слабо улыбнулась она.
- Вы вполне адекватны, милочка, это радует. В кого же еще верить? Он спасает, а мы так, в подмастерьях ходим. Ладно, звоните. Номер помните?
Карина, не задумываясь, продиктовала номер рабочего телефона Наташи.
Наташа, бросив все дела, примчалась через час и, поговорив с врачами и Кариной, увезла слишком разговорчивую Лизу к себе, пообещав приехать завтра.
Когда ей делали перевязку, Карина не удержалась и спросила:
- Как там моя татуировка?
- О чем вы? У вас тут кожа содрана вместе с мясом. Даже пластику, наверное, делать придется. Кровищи было…. – ответила медсестра.
Значит, татуировка, похожая на печать Вейлу, пропала в тот момент, когда Кару живьем ели крысы.
После вечернего обхода пришла Цинна.
У Карины дико болела голова, все время хотелось спать, но Цинне она обрадовалась.
- Ну, ты как? Еле удалось уговорить медсестру пропустить меня к тебе. Как хорошо, что твоя Наташа увезла Лизку. Такая надоедливая баба! Лезет с поцелуями, «дочура, дочура», фу!
- Перестань. Она же не знает…. Она рада, что Олеся жива. Не вздумай обидеть ее!
- Да понимаю я, - проворчала Цинна, - Трудно мне тут придется. Я не знаю… алимен… эли…
- Элементарного? – помогла Карина, - Ничего. Объясним. После комы у тебя стерта часть памяти, понятно? Пусть все так думают.
Карина прикрыла глаза.
- Плохо, да? Где болит? Эх, сюда бы снадобье….
- Боюсь, в этом мире оно не поможет.
- Как же вы тут… выживаете? – удивилась Карина.
- Здесь тоже кое-что придумали. Лекарства, таблетки…. Вот видишь, систему мне делают, - Карина показала на штатив.
- А мне хотели что-то уколоть, но я не далась.
- Глупо. Ты должна помнить, что тело Олеси… нездорово. Делай все, что врач скажет.
- Ладно. Только странно это и мерзко. Трудно привыкнуть.
- Цинна, напомни, что случилось в ущелье? Я забылась, когда призрак Кары покинул тело и вышел из пещеры. Как же так? Ведь заклятье не должно было выпустить ее?
Цинна помрачнела.
- Понятия не имею. Возможно, оно закрыло вход в пещеру только снаружи. Кара рассеяла Наблюдателя и испепелила останки Поднятых. Потом сняла запор на живых, чтобы Гарт мог пройти. И исчезла. Когда Гарт разбудил меня, Гусак уже покоился под камнями, а тело Кары Гарт завернул в плащ. Он не хотел, чтобы я ее увидела.
И Цинна заплакала. Горько, совсем по-детски. Карина погладила забинтованной рукой ее головку и тихо сказала:
- Мне тоже тяжело, что их больше нет.
- Даже Гарт плакал, когда думал, что я сплю, - всхлипывала Цинна.
Ведьмак плакал….
- А потом?
- Вышли из пещеры, там целые тучи пепла были. Их разносил ветер, было трудно дышать. Я хотела разбудить Кару. Я умею, меня Хальге научила. Но Гарт не позволил. Он боялся, что Кара станет зомби и будет с ним сражаться.
Не сражения с Карой он боялся. Он боялся, что его женщина станет безумной Поднятой тварью.
Олесю выписали через два дня. Лиза задержалась в Самаре еще на недельку, чем вызвала большое недовольство Наташи, которая, конечно, никак не выдала своих чувств, но Карина-то знала, какой назойливой может быть ее бестактная сестричка из Житомира.
Карину перевели из реанимации в травматологию. Наташка настояла на отдельной палате и оплатила все расходы.
Навещали ее по-очереди. То приезжала мама, то Аллочка со своим новым другом, доктором Валерой, то Наташа с Олесей.
- Хорошая девочка, только странная немного, - сообщила Наташа, отправив Олесю с Валерой в магазин, - Представляешь, она не знает, что такое телевизор и унитаз. Пардон, гадит, где попало, приходится учить, как малого ребенка. От машин шарахается, как от черта. Еле уговорила ехать, когда отсюда увозила. Представляешь, села сначала спокойно, я зажигание включила, а она как выпрыгнет из машины! И все время про какую–то магию и зелья толкует. Но во всем остальном такая умненькая и рассудительная….  -  и быстро добавила, глядя в несчастные глаза Карины, - Валера говорит, это временно.
- Что временно? Умненькая и рассудительная?
- Да ты идешь на поправку, как я посмотрю!
- А сейчас она как? Ведь приехала же сюда с тобой?
- Все время лежит на заднем сидении с закрытыми глазами. Слушай, Карина, а чего ты ее с Лизкой не отправила? Как ты с ней будешь? Тебе самой уход нужен! Ты, наверное, не соображала, а мы не настояли.
В коридоре раздался какой-то шум, было слышно, как медсестра и охранник безуспешно пытаются не пустить кого-то в отделение.
- Что там за возня? – спросила Наташка, вставая.
Слышно было, как кто-то громко хлопает дверями, как ругаются охранник и персонал.
Дверь в палату открылась со страшным грохотом. Наташка интуитивно загородила Карину собой, но тут же вздохнула с облегчением и отодвинулась, проворчав:
- Ну, наконец–то.
Вадим, оглядев палату почти безумным взглядом, бросился к Карине и замер, остановившись у ее кровати, разглядывая ее лицо и трубку системы, тянущейся к локтевому сгибу ее руки.
- Ты жива…. – пробормотал он.
Наташка, насупясь, сказала:
- Тут больница, дорогой, а не полоса препятствий. Ладно, общайтесь, я пойду персонал успокаивать.
В палату влетели два дюжих охранника. Как Наташке удалось убедить их покинуть помещение, уму не постижимо.
Вадим подошел к Карине, встал перед ее кроватью на колени и, обняв Карину, уткнулся лицом в ее руку.
Она была настолько потрясена таким проявлением чувств, что не могла вымолвить ни слова. 
- Ты жива, - повторил он с облегчением и поднял голову, - Я думал с ума сойду.
- Ты как тут оказался? – Карина не верила своим глазам.
- Мне Васильич позвонил….
На него было страшно смотреть. Таким расстроенным и растерянным она его даже представить не могла.
- Ничего, я поправляюсь. Выпишут через неделю, наверное.
- Что с тобой? Рука сломана? Сотрясение?
- Сотрясение есть, ободралась сильно, но кости целы. Ты что, бросил все и примчался?
- А как же иначе? Как ты? Голова болит, да? – трясущейся рукой он прикоснулся к ее щеке и осторожно погладил.
Карина прикрыла глаза, наслаждаясь нежданной лаской.
Он, поглаживая ее лицо, снова прижался лицом к ее руке.
- Что ты со мной делаешь, Карина…. я чуть с ума не сошел, представляя….
- Все обошлось, - мягко сказала она, погладив его волосы, - Теперь все будет хорошо, Вадим.
Он вскинул голову и, перехватив ее ладонь, гладившую его волосы, прижался к ней губами.
- Да, теперь все будет хорошо. Я заберу тебя отсюда. Лучшие врачи, любые средства, все, что будет нужно!
- Успокойся, - ласково глядя в его искаженное тревогой лицо, сказала она, - Позови Наташу и медсестру. Пусть дадут успокоительного.
- Наташа! – закричал он, вскакивая, - Быстро сюда! Карине нужно успокоительное.
- Да не мне, - улыбнулась она, - Тебе. Лошадиную дозу.
Известие об аварии застало его в приемной доктора, который согласился делать Вадиму пластику. Оставалось сделать только несколько нехитрых анализов и начать подготовку к операции. Вадим бросил все и помчался в аэропорт. Перепугав своим видом и не слишком адекватным поведением работников аэропорта, он выкупил чартер и прилетел в Самару настолько быстро, насколько мог. Карина расстроилась, что он не закончил то, ради чего поехал.
Вадим лишь рукой махнул:
- Ерунда. Свяжусь с профессором, извинюсь. Жил же я с таким лицом столько лет, потерплю еще немного. Ты – важнее.
Через неделю Вадим перевез Карину в свой дом. Он был настолько счастлив, что даже заявление Карины о том, что с ними будет жить ее племянница,  не повергло его в замешательство.
- Да хоть все твои друзья вместе взятые! Дом большой, всем найдется место! – ответил он, поднимая Карину по лестнице на второй этаж.
- Кстати, о друзьях. Как Васильич узнал, что я в больнице?
- Ладно, выдам тайну. Алла, твоя подруга, искала меня, чтобы сообщить об аварии.
- Вот подлая!
- Не согласен. По-моему, с подругами тебе повезло. Наташа тоже неплохая женщина. И муж ее мне понравился. Хохмач еще тот. И врач, кажется, неплохой. Резковат немного, но хирурги все такие.
- Ты перепутал. Валера - Аллочкин друг. А с Олегом ты мог видеться в тот день, когда перепугал полбольницы.
- Честно говоря, я никого не запомнил. И еще укол этот. Зачем я согласился? Потом уснул в машине, Васильич с Иваном Андреевичем еле смогли дотащить меня до твоей комнаты, там я и продрых до следующего обеда.
Вадим принес Карину в свою спальню, уложил на кровать и сел рядом.
- Слушай, Вадим, а как ты сейчас живешь?  - отчего-то смущаясь, спросила она, - Я имею в виду, кто теперь тебе готовит?
- Нанял домработницу. Нормальная женщина, Катерина Павловна. Опытная, пожилая. В общем, то, что надо. Я ее сегодня отпустил. У нее в Волжском внуки живут, так удобно! Карина, я не подумал, тебе сиделка нужна? Хочешь, я поговорю с Валерой, он обещал помочь.
- Да брось ты. Я же не калека. Голова побаливает, но это же не смертельно.
- Ладно, ты отдыхай, а я пока Васильича за Олеськой твоей отправлю. Храбрая девчонка. Совсем меня не испугалась.
- Хочешь сказать, понял, что зря запирался от народа в этом склепе?
- Согласен, в этой комнате мрачновато. Но все изменить – пара пустяков.
Он так радовался, что Карина с ним, что у него даже руки подрагивали.
Она села на кровати обняла его за шею. Так хорошо, так спокойно она себя давно не чувствовала.
Вадим, подавшись вперед, вынудил ее лечь и, нависая над ней, провел пальцем по ее щеке и губам.
- Господи, как же я скучал по тебе! – невольно вырвалось у него.
Карина притянула его к себе и поцеловала его в губы. Поцелуй длился долго, пока, с легким вздохом сожаления, Неверов не отстранился.
- Ты еще не здорова, - прошептал он, сдерживая дыхание, и погладил ее по волосам.
Карина, прикрыв глаза, потянулась и протянула к нему руки.
- Я не настолько больна, Вадим. Поцелуй меня снова, пожалуйста.
В общем, за «Олесей» послали лишь наутро.
Карина заметила, что девочка выглядела несколько потерянной, словно совершила что-то постыдное. На все вопросы она лишь отмалчивалась, и Карина решила пока оставить ее в покое. Пусть пообвыкнет.
Цинна постепенно оттаяла. Единственное, что пугало Карину, так это взаимоотношения, которые сложились у Цинны и Джесс. Началось все с того, что собака облаяла Цинну и не хотела впускать ее в дом. Неверову пришлось долго увещевать Джесс, чтобы она вела себя прилично.
- Как странно, - сказал Вадим, - обычно она такая ласковая, так любит гостей….
Карина ничего не ответила. Она решила, что собака почувствовала, что с телом Олеси что-то не так, ведь животные понимают больше, чем люди.
В первый же вечер Цинна уселась напротив дремавшей у ног Вадима алабаихи, и, глядя на нее с ненавистью, сказала:
- Вы что, не знаете, что собаки должны жить на улице?
Вадим и Карина недоуменно переглянулись.
- Джесс перейдет жить на улицу, - спокойно ответил Неверов, - со временем. Вот настанет лето….
- Эта тварь не может находиться со мной в одном доме! – гордо сказала Цинна и, уходя из комнаты, изо всех сил пнула собаку ногой.
Джесс взвыла от боли и забилась под ноги Вадима.
- Олеся! – гневно сказал Вадим, - Это МОЯ собака! И ты не смеешь так обращаться с ней!
- Я никогда не спрашиваю, как себя вести, понятно? – презрительно бросила она из коридора.
- Что это с ней? – удивился Вадим, успокаивая ни в чем не повинную Джессику.
Карина только плечами пожала. Такого она за Цинной еще не замечала.
Неверов совершенно изменился. Карина и поверить не могла, что этот мужчина может быть настолько внимательным и милым. Он просто светился от счастья, стараясь проводить с Кариной все свое время. Даже образ жизни сменил. Теперь он вставал рано и старался уложить Карину в постель не позже девяти часов вечера. Он все так же предпочитал не выходить из дома, но у них стали бывать гости, Вадим сам звонил подругам Карины и приглашал их к себе каждые выходные. И с Олесей он старался подружиться, несмотря на очень капризный и неуживчивый характер девочки. Он научил ее пользоваться компьютером, и она почти все дни проводила в его кабинете, играя в многочисленные стрелялки и бродилки, которые он накупил в невероятном количестве. Совершенно не удивляясь тому, что девочка ЗАБЫЛА абсолютно все буквы, он увлеченно учил ее читать по текстам, возникающим на мониторе во время игры. И часами занимался с ней в тренажерном зале. Оказалось, что у Олеси большие способности, огромное терпение и желание тренировать тело.
Целый месяц все было хорошо. Карине больше ничего не снилось, ей казалось, что она потеряла связь с тем миром из-за того, что с ее плеча исчезла печать Вейлу. Она все еще переживала по поводу гибели Кары и тосковала по Гарту, но любовь Вадима помогала ей отвлекаться от грустных мыслей.
Между тем, над домом в Царевщине начали сгущаться тучи.
Сначала начались проблемы с Цинной. Девчонке надоело сидеть взаперти, а тут еще Аллочка на беду сводила ее в ночной клуб, и Цинна зажглась идеей, что ее сверстники в этом мире именно так проводят все свободные вечера. Вадим справедливо рассудил, что Олеся не может одна болтаться по незнакомому городу, а нанимать телохранителя – не слишком ли? Цинна, настаивая на своем, поссорилась с Вадимом и нагрубила Карине. Карина подозревала, что в ночном клубе Цинна познакомилась с мальчиком, отсюда и все ее недовольство жизнью.
После нескольких ссор, взаимных упреков и обвинений, решили, что Олесе будет позволено ездить по ночным клубам в сопровождении кого-то из взрослых и только один раз в неделю.
Но ссоры из-за Цинны продолжались.
Вадим ни разу словом не обмолвился, что Олеся живет в его доме, исключительно развлекаясь. Она сама осыпала его нелепыми обвинениями в том, что он только и мечтает от нее отделаться, и постоянно недоволен тем, что она, вследствие известных причин, не может соблюдать правила приличия в его доме и в присутствии посторонних. Карина пыталась поговорить с ней, понимая, что девочка очень скучает по прежней жизни, но лишь нарывалась на оскорбления. Барские замашки Цинны и жестокое обращение с Джесс однажды вынудили Вадима запереть девочку в комнате на целый день.
- Научишься себя вести, как подобает воспитанной девочке, тогда и поговорим, - заявил он.
Цинна, как разъяренная тигрица, впервые в жизни лишенная свободы, в остервенении бросалась на дверь.
- Я ненавижу тебя, урод несчастный!
Вадим только сжал кулаки и ушел в свой кабинет.
Карина понимала, что он, в общем-то, прав, но и Цинну было жалко. В тот вечер они с Вадимом поссорились.
- Она что, не понимает, что нельзя вытирать жирные руки о покрывала? Катерина Павловна уже об увольнении поговаривает, она устала ежедневно чистить ковры в комнатах – Олеся шастает по всему дому в грязной обуви! Она уже четыре клавиатуры залила джемом. Как будто нельзя есть аккуратно! И чему ее только учили! Тоже мне, принцесса!
Если бы он знал, насколько прав….
- Ты видела, что она сделала с Джесс?
Карина и сама пришла в ужас, увидев несчастную собаку, отравившуюся масляной краской, которую она пыталась слизать со своей шкуры. Срочно вызванная в Царевщину Наташка забрала Джесс с собой, предупредив, что  выходить ее будет нелегко.
Когда Вадим спросил, зачем она это сделала, Цинна, презрительно хмыкнула:
- Не тебе меня учить! Ты мне – никто!
- Карина, я прошу тебя, поговори с ней. Что-то неладное с ней происходит. Ну, не может себя так вести нормальный человек. Может, к психиатру обратиться?
 Только этого еще не хватало. Карина обещала, что разберется с Цинной, но осадок от происшествия остался.
Вадим закрылся в кабинете и включил Берлиоза. Мрачная музыка снова заполнила дом. Карина еле смогла достучаться до него.
- Вадим, я очень тебя прошу, надень наушники. Мне и так плохо, я уж об Олесе не говорю. Хочешь, что бы она под впечатлением этих страстей руки на себя наложила?
- А ты сходи, пожалей ее. Ты же у нас добрая, всех жалеешь – ее, меня…. Себя бы пожалела!
Понимая, что спорить бесполезно, Карина ушла к себе. Она понимала, отчего он зол, но все-таки не смогла справиться с обидой.
Музыка, однако, стихла. Возможно, он все же воспользовался предложением Карины. Или просто пожалел ее, вспомнив, что она еще не здорова.
- Ой, наплачешься ты с ней, - предупредила Наташка, когда Карина позвонила ей вечером, - У девицы не только не все дома. Она… наглая, невоспитанная самовлюбленная дрянь. Уж прости за откровение.
- Может, это из-за комы?
- А жестокая она тоже из-за комы? Ты знаешь, что она ненавидит животных? Я однажды застала ее за таким…. Даже язык не поворачивается! Я потом не знала, как объяснить хозяйке, отчего умер ее титулованный котик. Олеська распяла его на заборе, выколола ему глаза и перебила все лапы. А когда я спросила, зачем она это сделала, она так странно на меня посмотрела, что мне нехорошо стало. Они там в своем Житомире сатанизмом не увлекаются? Уж больно это было похоже на ритуальное убийство! А потом, уже после ее отъезда, я обнаружила, что она передушила всех крыс, мышей и хомяков, которых мне доверили.
- Наташа, милая, прости, я не знала…. – Карина не знала, что и думать.
- Ты тут не при чем. Я вообще тебе говорить не хотела. Но после сегодняшнего…. Джесс, конечно, выживет, но с ЖКТ проблемы останутся. Кроме того, у нее все тело в синяках. Девчонка чем-то била ее, вы разве не слышали?
- Нет, Джесс гуляла во дворе, а когда она не пришла к обеду, Вадим пошел ее искать, и нашел запертой в сарае.
- Позвонила бы ты Лизке, пусть забирает свое чадо, зачем тебе такие проблемы? Только все с Вадимом на лад пошло, а тут такие неприятности. И из-за кого? Она ведь почти не родня тебе, так, седьмая вода на киселе!
Карина не знала, что и подумать. Но поведению Цинны было же какое-то объяснение!
- Цинна, объясни мне, зачем ты облила краской Джесс? – спросила она шепотом, подойдя к комнате принцессы.
- Она сдохла? – с неприятной радостью спросила девочка из-за двери.
- Нет, Наташа спасла ее.
- Жаль. Ненавижу собак!
- Но почему? Разве ты не видишь, Вадим привязался к Джесс? Он же хорошо к тебе относится, зачем ты хотела убить его собаку?
- Хорошо относится? Да он посмел закрыть меня тут! И орал на меня, как на простолюдинку! – возмущенно прошипела Цинна.
- Но он же не знает, кто ты на самом деле, - пыталась говорить спокойно Карина, - Ведь ты же знаешь, в чьем теле находишься. Здесь ты не можешь претендовать на королевские почести. Пойми, это не навсегда. Ты же взрослая, ты сама согласилась поехать сюда, понимая, что это – единственный шанс сберечь тебя, пока ты не вырастешь.
- Я ненавижу это тело! Оно – мерзкое, некрасивое, оно доставляет одни лишь неудобства!
- Нужно потерпеть, совсем немного, всего два года. Всем трудно, поверь мне, и тебе, и мне, и Гарту, - сказала Карина.
- Тебе-то что трудного? Живешь, как сыр в масле, никаких проблем! Целыми днями воркуете с этим уродом….
- Не смей так его называть! Почему ты так жестока? Он и так слишком терпелив с тобой! Если бы ты знала, какой он был раньше! Да он же столько усилий прикладывает, чтобы тебе жилось хорошо!
- Да наплевать мне на его усилия! Я не хочу тут жить! Вы… ущемляете мое достоинство! А ты и Гарт…. Я поняла, как появилась Кара! Ты спала с Гартом! Ты и сейчас думаешь только о нем! И тебе наплевать на всех – на меня, на Вадима!
- Прекрати. Я не буду оправдываться перед тобой. Скажи лучше, зачем ты мучила котенка? Ну, про крыс и мышей я еще могу понять. О чем ты думала? Котенок же тебе не принадлежал! Наташа поселила тебя у себя, а ты так ей отплатила! И вообще, разве можно мучить животных?
- Я просто проверяла, можно ли в этом мире воспользоваться некромантией.
Карина вздрогнула и почувствовала, как на ее голове зашевелились волосы. Вот и объяснение. Она «просто» проверяла.
- И как, можно? – вздохнув, спросила она.
- Нет. Я все правильно сделала, но ничего не вышло.
- Ты хотела получить силу? Зачем она тебе?
- Я же сказала, - прошипела Цинна, - Я хочу вернуться домой.
- Это пока невозможно. Я тоже переживаю. Мне больше не снятся сны о вашем мире. Но я уверена, что Гарт приложит все усилия….
- А если он погибнет? Вы подумали, что станет со мной, если я навсегда здесь? Как я буду жить? Надо мной же все смеются! Я простых вещей не знаю! Что, так и буду до смерти сидеть в этом доме, запертая в четырех стенах с тобой и твоим уродом, которого ты не любишь!
- Вот что, Цинна, - пытаясь говорить спокойно, сказала Карина, - ты посиди тут пока, а если все-таки захочешь поговорить по душам, позвони мне. А пока мне говорить с тобой не о чем. Я думаю, что ни я, ни, тем более, Вадим, не заслужили к себе такого отношения!
И Карина ушла.
- Выпусти меня! – закричала принцесса, снова бросаясь на дверь.
В нее точно бес вселился.
Наутро оказалось, что Цинна сбежала через окно. Она умудрилась спуститься вниз, безжалостно изорвав простыню и пододеяльник, и ушла в неизвестном направлении. В ночь, без теплой одежды и денег. А ведь на дворе был январь!
Надо ли говорить, сколько усилий приложили Карина, Вадим, Аллочка и Наташа, что бы ее найти….
Цинна вернулась через день утром, как ни в чем не бывало.
Она была одета в мужскую кожаную куртку, свой джинсовый брючный костюмчик и промокшие домашние тапки. И весь ее вид говорил о том, что не произошло ничего такого, чтобы на нее смели кричать.
- Ну, и где вы были, ваше высочество? – тихо и страшно спросил Неверов.
Карина и Цинна уставились на него во все глаза. Цинна пришла в себя первой.
- Не твое дело, - лениво зевнув, ответила она, - Вы тут потише, я спать иду.
Не говоря ни слова, Неверов схватил ее за шиворот и поволок вверх по лестнице. Цинна отчаянно завизжала, отбиваясь изо всех сил, даже пыталась кусаться, но справиться с Вадимом, конечно, не могла. Карина бросилась за ними, как кошка бросается спасать своего котенка из лап безжалостного ястреба.
Неверов остановился, держа Цинну на вытянутой руке так, что она едва доставала ногами до пола и другой рукой остановил Карину.
- Иди в свою комнату, - сказал он таким тоном, что Карина ослушаться не посмела, - пришло время объяснить этой девчонке, что и как.
Он потащил упирающуюся Цинну к двери, ведущей в зимний сад. Карина поняла, что вмешиваться бесполезно, будет только хуже, и закрылась в спальне, не в силах даже думать о том, что сейчас происходит наверху.
Она не спала целые сутки, беспрестанно набирая номер службы несчастных случаев. Неверов носился по всему городу с Аллочкой, надеясь найти Олесю в ночных клубах, Наташка с Олегом, Васильичем и Иваном Андреевичем вместе с милицией прочесывали близлежащие дачные массивы и турбазы. Да, сутки прошли весело, с огоньком.
У Карины жутко болела голова, ее даже стошнило несколько раз. Она была совершенно измотана. Какой покой, когда такие нервы….
Она прилегла на кровать и попыталась прислушаться, но в голове так шумело, что она совершенно не различала других звуков. Комната поплыла перед ее глазами, все застил туман, и она потеряла сознание.
Когда она пришла в себя, в комнате находились Валера и Цинна.
Валера готовил шприц, а девочка, тревожно поглядывая на Карину, нервно ходила по комнате.
- Ну и перепугала же ты всех! – сказал Валера, - Нельзя тебе нервничать, понимаешь?  И переутомляться нельзя. Инсульта хочешь? Хочешь, чтобы тебя паралич разбил?
- Странный ты, Валера, - ответила Карина, - Как же не нервничать и не переутомляться, когда племянница выкидывает такие номера.
Цинна смущенно потупилась.
- Ну, прости, я честное слово больше не буду.
- Будешь, будешь, - обнадежил Валера, - Переходный возраст в расцвете. С юношеским пылом и амбициями все в порядке, - и, вводя иглу в вену Карины, поинтересовался, - А пороть не пробовали?
Цинна недовольно фыркнула и села на кровать в ногах Карины.
- Вы бы, доктор, о своей душе подумали, или о будущем потомстве. Не пора ли детьми обзавестись?
- Рановато. Вот когда перевалит за полвека…. – мечтательно ответил Валера.
- Вам, Наталье или вашим отношениям? – уточнила Цинна.
- Да, девица, тебе палец в рот не клади….
- Фу, палец! Это неги… негиго… В общем, вы меня поняли.
- Ну, ладно. Карина, ты отдыхай, а мне пора на дежурство. И никаких волнений, понятно? Приеду – проверю. Надо будет – выпорю.
- Спасибо, Валера.
Как только за ним закрылась дверь, Цинна осторожно погладила ногу Карины.
- Ну, прости меня, - примирительно начала принцесса, - Я правда все поняла.
- Вадим объяснил? – сухо спросила Карина.
- Да. Мы… поговорили…. И, кажется, поняли друг друга. Честное слово, я больше не буду, прости меня.
- Ладно, - проворчала Карина, - Где была?
- У Санька, - призналась Цинна.
- Это еще кто?
- Соседский парень. Его родители уехали на пару дней на Канары, это острова такие в теплых странах, а его дома оставили, он экономику в институте не сдал. Он так много знает, и так интересно все рассказывает.
Да, Цинне явно не хватало общения со сверстниками. В институте???
- Постой, сколько же ему лет?
- Девятнадцать. Он учится на юриста. Будет защищать в суде невиновных и обвинять преступников. Так интересно! У нас не так. И, знаешь, он нисколько не удивился, когда я сказала, что из-за комы многое забыла. Он даже помощь предложил, позаниматься со мной может.
Карина заинтересованно слушала. А что, это идея! Почему бы не позаниматься с Цинной? Есть много дисциплин, которые принесут девчонке неоценимую пользу - граждановедение, право, история, математика, физика, химия, экономика, литература …. Да сколько всего может пригодиться! И занята будет девчонка по самое не хочу. Только бы согласилась! Конечно, Ломоносова из нее не получится, но попробовать стоило. Как знать, сколько девочка задержится в этом мире?
Цинна отреагировала на это предложение с восторгом.
- Только вот с точными науками у меня всегда были проблемы, - призналась Карина, - но я что-нибудь придумаю. И вообще, ты понимаешь, что учиться нелегко?
- Конечно, - с ноткой снисходительности ответила Цинна, - Меня учили танцам, вышиванию и магическим наукам.
Карина чувствовала себя не очень хорошо, поэтому она отправила Цинну смотреть телевизор, а сама попыталась уснуть.
Вадим навестил ее только поздно вечером. К удивлению Карины, он ни словом не обмолвился о том, что Олеся должна быть срочно депортирована в родной Житомир. Он объяснил, что расстроен ее самочувствием, но Карина поняла, что его беспокоит и что-то другое. Она была не в состоянии забивать голову новыми переживаниями, поэтому сделала вид, что вполне удовлетворена его объяснением. Предложение заняться образованием Олеси Вадим принял без энтузиазма, но помочь не отказался. Решено было, что для начала нужно как следует научить ее читать и писать.
- Я в последнее время совсем работу свою забросил, пора снова входить в рабочий ритм, - сказал он, - Ты извини, я перееду в кабинет, пока ты не поправишься. Ты же знаешь, я люблю работать по ночам, так что снова будем видеться только с полудня до полночи.
- Опять введешь правила? – грустно спросила она.
- Нет, правил не будет. Все теперь по-другому.
- Вы с Олесей в ссоре? – осторожно спросила она.
Он пожал плечами.
- Надеюсь, она поняла все, что я хотел до нее донести. Вроде бы, разговаривает со мной. Валерка сказал, что это у нее из-за переходного возраста. Неужели все дети проходят через подобное?
- Откуда мне знать? У меня их не было.
Он помолчал. Карина решила, что он подумал о Верочке.
- Все забываю спросить, ты связывался с клиникой в Амстердаме?
Он махнул рукой.
- Не до этого сейчас. Ты выздоравливай скорее, а потом мои проблемы решать будем. Я узнаю на счет педагогов для Олеси, ты не беспокойся.
Он наклонился, Карина подставила губы, но он поцеловал ее в лоб и быстро ушел.
Да, что-то произошло. Но что? Он все еще переживал по поводу давешней выходки девчонки или слышал их разговор с Цинной?
Потихоньку в доме все успокоилось. Олеся занималась с преподавателями и Кариной, Вадим работал, подруги благоразумно делали вид, что ничего не случилось. Наташа оставила Джесс жить у себя. Вадим немного расстроился,  но решил, что так будет лучше.
Вот только отношения  Вадима и Карины словно дали трещину. Он спал теперь в своем кабинете и все реже приходил к ней по ночам. Иногда к нему приезжали какие-то новые знакомые, с которыми он закрывался в кабинете и подолгу беседовал, а иногда даже уезжал с ними на полдня. На вопросы Карины об этих людях он отвечал нехотя, объясняя их присутствие какими-то консультациями. Подробнее рассказывать не хотел, чаще старался оставаться один. Карина и хотела бы наладить отношения, но он всякий раз уходил от прямых ответов и всеми средствами избегал разговора по душам. Это казалось странным и сильно тревожило.
В конце марта Карина случайно узнала, что Вадима несколько раз вызывали в суд по иску о лишении родительских прав. Судебные заседания продолжались долго, только в середине августа суд вынес решение отказать теще Вадима в иске.
Понятно, что все это время он не мог даже думать об операции.
Цинна вела себя паинькой. Она оказалась прилежной ученицей, учителя были ей довольны. Она очень полюбила театр и с радостью посещала с Кариной все спектакли, на которые удавалось достать билеты. В ночные клубы Цинна ездила очень редко, чаще проводила время с соседским Сашей, симпатичным коммуникабельным пареньком с большими перспективами на будущее. Карина советовала Цинне, чтобы она не очень увлекалась этой дружбой, хотя понимала, что подобные предупреждения – бестолковое сотрясение воздуха.
Карина снова начала ощущать одиночество. Ее тяготили отношения с Вадимом, она не понимала, почему он так переменился. Недомолвки вызывали частые ссоры. Порой они доходили до оскорблений. Обида и непонимание все больше отдаляли их друг от друга.
- Чего ты хочешь, Карина? Почему ты живешь со мной? Ты же никогда меня не любила! – однажды в пылу ссоры сказал он, - Хочешь уйти и не можешь? Некуда идти, да? И Олеську жалко, не прокормить ее тебе одной, ответственная ты моя! Долго ты еще будешь жертвовать собой?
 - Если ты так ставишь вопрос, я заберу  Олесю и уеду к маме! – возмущенно ответила она.
Он помолчал и со злостью сказал:
- Да живи, как хочешь. Только здесь. Это твой дом, поняла? И не надо строить из себя бабу с яйцами!
После одной из таких ссор Карина уехала на пару дней в Рубежное. Немного отдохнув, она решила все-таки добиться откровенного разговора с Вадимом. Но по приезду домой обнаружила, что его нет. Не сообщив ей о своих намерениях, он уехал в Амстердам. 
Расстроившись, Карина пошла искать Цинну. Она обошла весь дом, но девочки нигде не было. Подумав, решила подняться в зимний сад – Цинна любила готовить там домашние задания.
Карина открыла дверь и обомлела. Распаленная страстью обнаженная Цинна самозабвенно занималась любовью с Сашей.
- Заканчивайте и спускайтесь в гостиную. Оба, - достаточно громко сказала Карина и с шумом захлопнула за собой дверь.
Она была настолько потрясена увиденным, что долго не могла найти нужных слов, даже когда подростки с  виноватым видом приплелись к ней в гостиную.
- Вы хоть презервативами пользоваться умеете? – сдерживая рвущийся наружу гнев, спросила она.
Они молчали, глядя в пол. Карина заметила, что Саша держит Цинну за руку.
- Саша, ты знаешь, что бывает за совращение малолетних?
- Почему… малолетних? – пробормотал Саша, бросив на Цинну испуганный взгляд, - Ты же сказала, что совершеннолетняя?
Карина растерялась. По документам Олеси выходило, что ей исполнилось восемнадцать двадцатого октября, то есть два месяца назад. Но Цинне-то было всего четырнадцать, ну от силы, четырнадцать с половиной!
- Карина, он ни в чем не виноват, - кинулась защищать Сашу девчонка, - Это я… сама…. Я все объясню, только не ругай его, ладно?
- Тебе что, правда, нет восемнадцати? А как же день рождения? – растерянно спросил Саша, глядя на подружку.
- Я ошиблась, - сухо сказала Карина, - Иди домой, Саша. А нам с Олесей есть о чем поговорить, не так ли, девочка?
Цинна молча смотрела в пол.
- Карина Николаевна! – горячо сказал Саша, - Вы не думайте, я отдаю себе отчет…. В общем, я готов сделать Олесе предложение….
- Саша…. – прервала его Карина, - Я ценю твою порядочность. Но прошу тебя, оставь нас, пожалуйста, вдвоем.
- Ты не смеешь! Ты сама…. – начала Цинна, задыхаясь от гнева, - Ты не смеешь гнать его!
- Я не гоню, - устало ответила Карина.
- Ладно, вы извините, я пойду, - сказал Саша, - Карина Николаевна, не ругайте ее, я прошу вас. Мы… любим друг друга.
Карина уставилась на них во все глаза. Цинна казалась удивленной не меньше. Она смотрела на Сашу, нелепо открыв рот.
- Простите, - тихо сказал Саша и, неловко сжав руку Цинны, вышел из комнаты.
Карина и Цинна молча слушали, как он сбежал вниз по лестнице и захлопнул за собой входную дверь.
- Как ты могла? – тихо спросила Карина, - Ты должна была достаться Гарту.
 Цинна ехидно улыбнулась:
- Ты забыла, это не МОЕ тело! А с этим – что хочу, то и делаю!
- Ты должна была остаться непорочной!
- Непорочной? – зло рассмеялась Цинна, - Моя непорочность осталась в стогу сена на постоялом дворе два года назад! Мне нечем было заплатить за ужин и ночлег!
Страшная правда. Карина не могла поверить ….
- А как же Гарт? Он так верит…. тебя же доктор осматривал?
- Доктора я заморочила, а Гарт… ну, что, Гарт? Переживет как-нибудь. Ведь он тоже не святой. Он спал с тобой…. И с Карой.
От бессилья Карина расплакалась.
- Да пойми ты, глупая женщина, - спокойно сказала Цинна, - Гарт – не для тебя. Его тело навсегда останется в том мире, а у тебя там тела нет. Его судьба предопределена. Он женится на мне и станет отцом будущих правителей Объединенного Королевства.
Карина не отвечала, уткнувшись лицом в ладони.
- Ты любишь его, да? – вдруг поняла Цинна и тоже расплакалась, - А как же Вадим? Что же делать? Что нам всем делать?
- Ничего, - повторила Карина слова Кары, - просто жить.
- Карина, как ты могла увлечься Гартом, когда у тебя тут такой мужчина? Он так тебя любит!
Карина лишь грустно улыбнулась. Как она могла объяснить ей, что легко поддаться желанию быть с человеком, который невероятно счастлив только оттого, что ты – рядом, но полюбить его, по настоящему полюбить…. Сложная штука – жизнь.
- Ты сделала его счастливым, - сказала Олеся.
- Нет, - покачала головой Карина, - Это его любовь делает его счастливым. Кажется, он уже понял, что ему повезло гораздо меньше, чем он надеялся.
- Но почему так? Разве он не заслуживает счастья?
- Все заслуживают счастья. И он, и я, и ты, и Гарт…. Но от нашего желания ничего не зависит. Любовь не подчиняется воле. Или она есть, или ее нет, к сожалению.
Цинна, снова залившись слезами, бросилась к Карине и обняла ее.
- Цинна, а что у тебя с Сашей? Он сказал правду, ты любишь его? – спросила Карина, немного успокоившись.
- Я не знаю. Мне хорошо с ним. Он такой умный, он так хорошо ко мне относится! Я даже жалею, что нам придется когда-нибудь расстаться, - волнуясь, заговорила Цинна, - Он сказал, что любит меня, ты слышала? Даже жениться предлагал! Может, мне согласиться?
- И сделать его вдовцом в двадцать лет? Ты этого хочешь? Ты же знаешь, что случится, когда тебя заберут отсюда.
- Это неизбежно? Может, есть способ оставить меня здесь?
- А как же твое королевство? Бедная моя девочка…. Ты совсем запуталась.
Прошла неделя. Приближался Новый год. Вадим за все это время ни разу не позвонил. Его мобильник не отвечал. Карина очень переживала. Чтобы немного отвлечься, она занялась подготовкой к празднику. Для Цинны это был первый новогодний праздник, поэтому Карина очень хотела, чтобы девочке он запомнился.
Они всю неделю ездили вдвоем по нарядному городу, выбирали украшения для дома и подарки для всех, кого хотели поздравить, купили целых три елки – для холла, гостиной и улицы, посетили кучу предновогодних распродаж и даже сходили в цирк на детское представление. На счет последнего Карина сомневалась до конца, зная не лучшее отношение Цинны к животным. К большому удивлению Карины, Цинна была в восторге от цирка. Она радовалась, как ребенок, изо всех сил хлопала в ладоши гимнастам и смеялась наивным шуткам клоунов. Фокусник ей, ясное дело, не понравился, зато очень понравились слоны. В ее мире такие животные не водились, она сначала испугалась, решив, что этот огромный зверь наверняка злобное чудовище. А потом так уговаривала Карину пойти после представления за кулисы, что Карина, немного опасаясь очередной выходки со стороны девочки, все же сходила с ней к клеткам со слонами. И не зря. Слон  важно и осторожно принял из рук Цинны яблоко и с удовольствием его схрумкал, а потом, в знак особого расположения, положил хобот на плечо девочки, чем вызвал просто неописуемый восторг. Служитель только пальцем у виска покрутил. На память о посещении цирка Карина нащелкала кучу фотографий, которые Цинна несколько вечеров подряд показывала Саше, бывавшему у них каждый вечер.
Карина не запрещала им встречаться.
- Ты сама должна решить, как быть с ним, - сказала она Цинне, - Только прошу, сделай так, чтобы он не разочаровался в своей любви. Он совсем не виноват в том, что влюбился в тебя.
- Хорошо, - проворчала принцесса, - Мне самой не очень нравится эта история…. Но я так рада, что он у меня есть!
В этом они были похожи, грустно подумала Карина. Такие же чувства она испытывала к Вадиму.
Двадцать девятого Иван Андреевич установил елки, и Карина, позвав на помощь Цинну и Сашу, нарядила их к предстоящему празднику. Подарки решено было сложить под елкой в гостиной.
Карина не знала, вернется ли Вадим к тридцать первому, но все же взяла на себя смелость пригласить гостей – Аллочку и Наташу с Олегом. Валера по понятным причинам приехать не мог, что очень расстраивало Аллочку.
Вечером тридцатого декабря Карина долго сидела в гостиной, освещенной елочными огоньками и гирляндами, слушала Стинга и раскладывала под елкой подарки. Цинна, проводив Сашу, отправилась спать. Всю предновогоднюю неделю она старалась ложиться пораньше, считая, что так скорее наступит праздник, которого она так ждала.
Карина не заметила, как, пригревшись в большом кресле Вадима, задремала под музыку и легкое потрескивание дров в разожженном камине.
Сон был коротким, но Карина снова была в волшебной стране!
Она медленно плыла над заснеженной долиной. Рядом с ней была Кара, такая же бесплотная тень. Плавно и неторопливо, они парили высоко в небе над белой гладью замерзшего озера, по которому ехал одинокий путник на черном коне. Карина не могла спуститься ниже, хотя ей так хотелось убедиться, что человек, за которым они наблюдали – именно тот, кого она хотела видеть так сильно….
Миновав озеро, всадник остановился, спрыгнул с коня и, собрав ветки, разжег костер. Блики живого огня плясали на его лице, одежде и белых волосах, согревая его протянутые к теплу руки. Он был так одинок в этой заснеженной пустыне. Так же одинок, как две тени, наблюдавшие за ним с высоты. Карина чувствовала тоску Кары, и сама готова была заплакать от боли, разрывающей сердце.
Она никогда не будет с ним. Никогда.
Гарт поднял голову и прислушался. Он смотрел сквозь бесплотные невидимые тела в черную дыру неба, словно пытаясь что-то разглядеть.
- Кара, - тихо позвал он.
Карина и Кара переглянулись.
Нет, он их не видел. И чувствовать их не мог.
- Кара, может, ты слышишь меня…. – тихо продолжал он, - Я хочу, что бы ты меня слышала…. Я знаю, почему наши Тени уменьшились.
Карина оглянулась на Кару. Ей показалось, что по щеке Боевой Волшебницы течет слеза. Нет, только показалось. Призраки не плачут.
- Любовь очистила нас, - прошептал ведьмак.
Он опустил голову и надолго замолчал.
А потом заговорил снова:
- Мне больно, как никогда в жизни. Она не имеет смысла. Все кончилось с твоей смертью. Я умер вместе с тобой….
 Карину разбудило легкое прикосновение. Кто-то погладил ее по щеке и тут же убрал руку, заметив, что она просыпается.
Карина открыла глаза. Перед ней стоял Неверов. Его лицо светилось нежностью один лишь миг. В следующую секунду его глаза стали холодными и почти безразличными.
- Иди в кровать, Карина, - сказал он, - а то завтра проснешься совершенно разбитой. Ведь, как я понял, в доме будет праздник?
- Прости, я не могла спросить разрешения, - хриплым со сна голосом ответила она.
- Это лишнее. Или ты все еще считаешь, что это – не твой дом?
Она встала, роняя плед.
- Как ты съездил?
Она не спрашивала, почему он не предупредил об отъезде, почему не звонил все эти дни, боясь, что ему это не понравится. Она хотела сказать, что рада его возвращению, но язык не повернулся.
- Нормально, - нехотя, ответил он, - после праздников полечу снова. Операция назначена на двадцать девятое. Нужно лечь в клинику на неделю раньше.
- Волнуешься? – мягко спросила она.
Он смотрел на нее, словно сквозь прозрачное стекло, словно ее в этой комнате не было.
- Хуже все равно быть не может.
- Можно я поеду с тобой? – нерешительно спросила она, и ее голос предательски дрогнул.
- Я прекрасно справлюсь один. Как ты прекрасно справляешься здесь.
Она промолчала. Ну, зачем он пытался ее уколоть? Почему?
Она подняла с пола плед и пошла в спальню.
Зачем люди мучают друг друга? Ведь это доставляет страдания и им самим….
Праздник удался на славу. Вечером в дом приехали гости. Пришел и Саша, который не отходил от Цинны ни на шаг. Девочке явно льстило его внимание и готовность беспрекословно выполнять все ее капризы.
Был и праздничный стол со свечами, и торжественное вручение подарков, и шашлык на улице, и шампанское под бой курантов, и салют, устроенный Вадимом. Последнее приятно удивило Карину и Цинну, не предполагавших, что Неверов тоже готовился к празднику. Он и о подарках не забыл. Цинна получила волшебной красоты кольцо, усыпанное маленькими бриллиантами, Наташа – диск обожаемых «Scorpions» с автографами, Аллочка – жемчужное ожерелье, Олег – спиннинг. Даже Валера не был забыт. Вскрывать подарок не стали, но Вадим пояснил, что в коробке, предназначенной к вручению доктору, находится, не больше ни меньше, ноутбук.
- А Карине что? – с совершенно детской непосредственностью спросила Цинна.
- Вот, - Неверов вытащил из большой сумки узкий предмет с полметра длиной, упакованный в синюю бумагу с золотыми звездами, - Тебе ведь нравятся фэнтези. Еле уговорил антиквара продать.
Карина распаковала подарок.
В старинном деревянном футляре, украшенном кабалистическими знаками, стоящем целое состояние и без того, что было внутри, лежал жезл, как две капли воды похожий на тот, при помощи которого Карина уничтожила Дляну!
 Что означал этот подарок, никто не понял, ни друзья, ни до крайности удивленная Цинна, ни озадаченная Карина.
Карина была настолько ошеломлена, что не сразу поняла, что внутренняя часть футляра источает сильный запах роз.
Цинна надсадно закашлялась и, зашатавшись, схватилась рукой за горло.
- Розовое масло! – вскрикнула Карина, и, захлопнув футляр, сунула его в руки Саше, - Быстро отнеси его куда-нибудь! У нее аллергия!
Цинна, подхваченная Вадимом на руки, едва могла дышать. Она хваталась руками за шею, широко открывая рот, лицо приобрело неприятную синюшную окраску,  каждый вздох давался ей со страшным свистом. Карина с ненавистью посмотрела на растерянного Неверова.
- Где у вас аптечка??? – заорала Наташка, - Противогистаминные есть?
- Да! – Карина сломя голову помчалась в кухню.
- Эвкалиптовое масло захвати! – услышала она уже на лестнице.
Когда Карина вернулась, Цинна уже пришла в себя. Девочка дышала нормально, лишь немного чаще и громче, чем обычно. Смущенно улыбаясь, она лежала на диване и даже пыталась шутить:
- С Новым годом! Это… был розыгрыш. Вы же знаете, я способна на такие подлости. Что, получилось у меня?
Смешно не было никому. Все видели ее бледность и синие круги, появившиеся под глазами.
- Да ясно было, нас не проведешь, - проворчала Наташка, закатывая ее рукав, и угрожающим голосом добавила, - Укол – это лишь маленькая толика мести за все твои грехи, дорогая. Готовься к боли.
Повернувшись к Вадиму, Наташа сказала:
- Отнеси ее в спальню. Продолжим праздник завтра.
- А можно… я отнесу? – вдруг сказал Саша, схватив Вадима за рукав свитера.
С недоверием оглядев Сашину субтильную фигуру, Вадим пожал плечами. Он казался подавленным, но Карину сейчас это не трогало. Она так злилась на него!
Цинна обняла Сашу за плечи, и он, подняв ее с дивана, понес из гостиной. Вадим на всякий случай пошел следом.
В гостиной ненадолго повисло тягостное молчание. Было слышно только, как весело потрескивают дрова в камине.
- Ну что, пора спать? – тихо спросил Олег.
- Как хотите, - пробормотала Карина.
- Он не знал? – спросила Аллочка.
Наташка сердито пихнула ее в бок.
- В том-то и дело, что знал, - зло ответила Карина, - Как он мог???
У нее снова начинала болеть голова. Потерев лоб рукой, она сказала:
- Извините, я пойду к Олесе. Простите, что так вышло….
В дверях комнаты Цинны она столкнулась с Неверовым. Бросив на него взгляд, полный ненависти, Карина зашла в спальню.
Цинна лежала на кровати. Саша сидел рядом, держал ее руку в своей и смотрел на девочку преданными глазами.
Лицо Олеси уже порозовело, ей, видимо, стало намного лучше.
- Карина Николаевна, можно я немного посижу с ней? – спросил Саша.
- Да, - ответила она, - Только недолго. Поздно уже.
- Совсем чуть-чуть, - согласился он, не отводя влюбленных глаз от своей принцессы.
Карина вздохнула.
- Спокойной ночи, - и закрыла за собой дверь.
Неверов стоял на том же месте, где она его оставила.
- Карина, я….
- Уйди с глаз моих! – прошипела она, проходя мимо, - Видеть тебя не могу!


Карине приснился сон.
Была ночь. Цинна ехала на лошади к Ущелью Троллей. Карина была с ней, но тело ее было призрачным и невесомым. Она плыла чуть правее Цинны в белом тумане, не чувствуя мороза, окрасившего ярким румянцем печальное лицо принцессы.
У входа в ущелье, по обеим сторонам дороги, стояли две длинные вереницы всадников, держащих в руках факелы, огонь которых слабо трепетал в морозном воздухе.
Навстречу принцессе двигались двое всадников. Когда они приблизились, Карина узнала Гарта и Бетра. Маги были одеты нарядно, вполне подходяще для торжественной встречи, которую они приготовили будущей королеве Объединенного Королевства.
- Здравствуй, долгожданная королева! – с пафосом сказал Бетр, склонив голову в поклоне, - Мы ждали тебя. Привет и тебе, Карина.
Гарт молчал. Бросив короткий взгляд на Карину, он почтительно кивнул и тоже склонился перед Цинной.
- И я вам рада, - отрешенно ответила Цинна, - Вы управились быстрее, чем я предполагала.
Карина посмотрела на нее с сомнением. Время в стране ее снов текло совсем не так, как в реальном мире. Цинна выглядела старше лет на пять, и казалась настоящей красавицей, гордой и уверенной в себе. Даже голос ее изменился, став глубже и мелодичней.
Гарт почти не изменился. Он был бледнее, чем обычно, и его глаза от этого казались еще чернее и пронзительней, чем прежде.
- За то время, пока ты была с Кариной, нам удалось убедить Высший Совет Магов поддержать брак, предназначенный вам с Гартом. Бракосочетание состоится в Руте завтра утром. 
Цинна чуть склонила голову.
- До Руты семь суток пути, - спокойно ответила она, - Неужели Высший Совет так торопится, что позволит нам с Гартом перенестись туда без отката? Хороша же я буду, если на церемонии не смогу стоять на ногах.
- Высший Совет дал нам это право. Звезды благоприятствуют вашему браку. Церемония должна состояться именно завтра.
- Ясно. И завтра вечером мы зачнем ребенка. Так? – сухо спросила принцесса.
Ее прямота смутила обоих магов.
- Взрослые люди, а тушуетесь, как мальчишки, - спокойно сказала Цинна, - Когда нас переместят?
- Перед началом церемонии, - ответил Бетр, - Это необходимо в целях безопасности.
Карина могла поклясться, что Великий Маг покраснел.
- Мы проведем эту ночь в Ущелье, - наконец, вступил в разговор ведьмак, - Для тебя готов шатер и ужин. Поедем, я провожу тебя.
Не слишком любезно для будущего супруга, с болью подумала Карина. Она понимала, что не имеет права на Гарта, но никто не мог лишить ее боли.
Цинна тронула повод и поехала рядом с Гартом и Бетром к ущелью. Карина медленно плыла за ними.
Шатер, приготовленный для принцессы, стоял в том самом месте, где Кара и Гарт сотворили заклинание, спасшее принцессу от смерти. Карина оглядела скалу, не находя пещеру, в которой было похоронено тело Кары.
Гарт помог принцессе спешиться и провел ее в шатер. Карина осталась на улице. Она не могла себя заставить зайти за ними. Она не хотела слышать, о чем они говорят, оставшись вдвоем.
Карина чувствовала присутствие Кары, хотя ее призрака нигде не было видно.
 «Кара, я чувствую тебя, - несмело позвала Карина, - Где ты?»
«Еще не время, - немедленно отозвалась Боевая Волшебница, - Я рада тебе, Карина»
«Зато я не рада быть здесь», - призналась Карина.
«Ничего. Ты привыкнешь к мысли, что он – не твой. Я же привыкла»
«Ты мертва, Кара»
«Это – лишь слова. Пустые слова»
«Я хочу уйти», - сказала Карина.
«Боишься встречи с Гартом? Боишься, что он прочитает в твоих глазах, что Цинна  не девственна? Не бойся. Мы закрыты для всех. Вместе мы сильнее всех магов этого мира»
Гарт вышел из шатра и остановился, увидев призрак Карины. Несколько долгих минут они смотрели друг на друга. Карина отвела взгляд первой и медленно отплыла в сторону, давая ему пройти.
Неожиданно он вскинул руку, пытаясь удержать край ее призрачного покрывала, но его пальцы поймали лишь воздух. Карина поднялась выше и замерла, глядя в его поднятое к ней лицо.
Она видела, как он смотрел на нее, и от этого ей было только больнее. Кого он видел сейчас? Ее? Кару?
Постояв немного, Гарт повернулся и решительно вошел в шатер. Через минуту из него выскочили три слегка испуганные девушки, по-видимому, служанки будущей королевы.
Неожиданно Карина почувствовала легкое прикосновение к своему плечу. Обернувшись, она увидела Кару.
«Нас никто не видит, - сказала она, - Войдем в шатер. Мы должны знать, о чем они говорят. Так нужно»
Карина против своей воли поплыла за фиолетовым фантомом Боевой Волшебницы и, без труда просочившись сквозь три ряда плотной ткани, оказалась в шатре.
Принцесса сидела перед зеркалом и расчесывала волосы. Гарт стоял за ее спиной.
- Что ты хотел мне сказать?
- Ты не хочешь, что бы я исполнил клятву, данную Гане, так? – спросил он.
Цинна перестала расчесывать волосы и обернулась.
- Я немного расстроена, это правда. Но это не из-за бракосочетания. Просто мне было жаль расставаться с людьми, которые стали мне дороги.
- Это всегда трудно. Но я хорошо знаю тебя, Цинна. Мне показалось….
- Ладно, скажу, - принцесса встала и, нервно стискивая пальцы, заходила по шатру, - Твое желание стать простым смертным не сбудется. Я не девственна. Это случилось давно. И без моей воли. Так что… есть ли смысл в нашем браке?
- Я догадывался, - помолчав, ответил Гарт, - Но наш брак, к сожалению, дело решенное.
- Да плевать я хотела на Высший Совет!
- А на свой народ, Цинна? Если мы не выполним волю Совета Магов, что будет с твоей страной?
- Да ты что, не понимаешь, мы не сможем родить ребенка, которого так жаждет получить Совет? И ты никогда не станешь таким, как всегда хотел….
Гарт немного помолчал.
-  Мне трудно говорить с тобой о таких вещах, девочка. Ты ошибаешься. Точнее, я и сам долгое время был в заблуждении. Я человек. Для того, чтобы сбылось предназначенье, не обязательно нужно, что бы ты была невинна.
- Здесь время течет по-иному. Сколько мне сейчас должно быть лет? – спросила Цинна.
- Восемнадцать. Прошло целых пять лет.
- Как я понимаю, вам было нелегко?
- Нормально…. - пожал плечами Гарт, - Многое изменилось. Мы свергли Кронера, но времена смутные, народ взволнован твоим долгим отсутствием. Все только и ждут, когда ты взойдешь на трон, положенный тебе по праву рождения. И все ждут наследника, который, по предсказаниям лучших астрологов, станет спасителем этого мира.
- Боюсь, ждать этого придется долго, - проворчала Цинна так тихо, что ее услышали только призрачные тени, повисшие под куполом шатра.
- Бетр, как я понимаю, возглавил оппозицию в Совете Магов? – спросила Цинна.
- Это уже не оппозиция. Мы победили. Эйд и его сторонники сдались, некоторые рассеяны в Предмирье, некоторые сосланы в дальние провинции.
- Бетр…. Мати все еще с ним?
Карина посмотрела на Кару. Боевая Волшебница подалась вперед, внимая каждому слову ведьмака.
- Ты спрашиваешь о его мышах?
- О мышах? – переспросила Цинна.
- Наверное, ты думаешь, что он до сих пор мучает мать Кары? Это не так. Матисса давно умерла. Кара не помнит, но она видела ее смерть собственными глазами. Матиссу убил коршун еще на корабле, который вез бедную девочку в школу магов. С тех пор Бетр питает нелепую привязанность ко всем мышам. Мне даже кажется, что в этом плане у него не в порядке с головой.
- И всех своих мышей он называет Мати, – добавила Цинна и спросила, - Ты видел Карину?
- Да, - нехотя ответил Гарт.
- Она все еще любит тебя. Я знаю, ты тоже не можешь забыть Разделенную.
- Это правда. Она очень много значит для меня. Может быть, даже больше, чем все остальное. 
Кара и Карина переглянулись и взялись за руки.
Цинна неожиданно заплакала.
- Я не хочу быть твоей женой, Гарт. Раньше хотела. Я многое поняла, когда жила у Карины. Нельзя быть счастливой, если не любишь. Нельзя быть счастливой, если не любят тебя.
- Ты королева, Цинна. Твоя судьба – будущее Объединенного Королевства.
- Я слышала это много раз! А тебе - то это зачем? Я раньше не замечала за тобой желания властвовать. Или ты так фанатично веришь предсказаниям?
- Моя судьба решена. Не будем больше говорить об этом.  Обещаю, я буду хорошим мужем.
- Какие вы, взрослые, сознательные все! Даже тошнит! Я королева, а ты просто мужик! – неожиданно разозлившись, сказала Цинна, - Уходи. Я не хочу тебя видеть. Ты предал свою любовь.
Гарт выглядел подавленным. Он не спорил. Просто молча поклонился Цинне и вышел из шатра.
 Цинна, оставшись одна, упала головой в подушку и разрыдалась.
«Ты довольна? – прошептала Карина, - Я не могу на это смотреть! Я не хочу видеть, как она и Гарт …. Это выше моих сил!»
«Мне тоже тяжело, Карина, разве ты не знаешь, что я люблю его так же, как ты? – горько ответила Кара, - Но мы должны выдержать и быть с ними до того момента, как они станут мужем и женой».
«В храме?»
«Нет, в постели, - отрезала Кара, - Мы должны отдать всю силу Разделенной будущему наследнику».
«Это же пытка! Так решил Высший Совет?» – презрительно спросила Карина.
«Нет. Так нужно этому миру. Наследник будет Спасителем. Этот мир нуждается в силе Разделенной, а мы с тобой в этом мире не имеем даже одного тела на двоих. Ребенок, в чьих венах будет течь кровь Древних королей, эльфов и белых магов, должен обладать нашей силой, чтобы восстановить Равновесие Добра и Зла».
«Ненавижу политику. Ненавижу слово «долг»!»
Они замолчали. Карина подплыла к кровати Цинны. Как ей хотелось успокоить девочку….
«Я понимаю тебя, - сказала Кара, - Мне все эти годы тоже очень хотелось покинуть Серые Пределы, чтобы хоть раз увидеть Гарта».
«Разве ты ни разу за это время не покидала их? Разве ты тоже не могла видеть его, как и я?»
Кара кивнула.
«Это стало возможным только с твоим появлением».
« Но я видела сон…»
« Это был только сон, Карина», - грустно ответила Кара.
«Цинна не хочет быть его женой. Она не хочет иметь от него детей».
«Мы можем принять решение, отличное от решения Совета. Мы можем отдать силу, кому захотим. Правда, мне придется пожертвовать вечным покоем, и твоя плата может быть слишком высока».
Карина, не задумываясь, ответила:
« Наплевать! Я готова. Думаю, ты тоже. Пусть это будет Гарт!»
« Я не сомневалась, что ты примешь это решение. Он станет одним из Высших Магов и сможет покачнуть Равновесие в сторону Добра»
« Нам нужно ждать церемонии и брачной ночи?»
« Не думаю. Я чувствую вмешательство магии. Это – добрая сила. Не будем ей препятствовать»
« Кара, я знаю, ты хотела бы поговорить с Гартом. Это возможно?»
« Да, - грустно сказала Кара, -  Но зачем лишний раз причинять ему страдания?»
« Но ты же хочешь видеть его… наедине?»
Кара отвела взгляд.
«Побудь эту ночь возле него».
« А ты? Разве ты не хочешь этого так же сильно, как я?»
« Хочу. Но я останусь с Цинной. Иди».
Помедлив, Кара прошептала:
« Спасибо тебе», - и скрылась за пологом шатра.
А Карина опустилась на ложе рядом с принцессой и погладила ее волосы.
« Усни, девочка. Завтра будет трудный день для всех нас».
 Ночь была такой длинной…. Наверное, самой длинной в жизни Карины. Гладя волосы уснувшей принцессы, Карина плакала от бессилия что-то изменить. Волшебный мир ждал Спасителя, но никто не думал, что спасти может только любовь. Только любовь, способная на самую большую жертву – добровольный отказ от счастья быть с любимым. Цинна пожертвовала своим счастьем с Сашей, сознательно воспользовавшись магией жезла. Гарт и Разделенная тоже были несчастны. Неужели одиночество – цена Равновесия?
Бедная девочка…. Разве готова она стать королевой? Гарт поможет, поддержит, но будет так трудно….
Перед рассветом в шатре появились еще две тени. Одной из них была Кара. Другой – призрак незнакомой женщины. Им не нужно было говорить друг с другом. Женщина молча взяла за руки Карину и Кару. Души Разделенной, увлекаемые неудержимой силой, рванулись ввысь, сквозь плотные завесы шатра и исчезли в ночном небе.
В этот миг Карина перестала чувствовать свое присутствие в том мире. Теперь она могла наблюдать за происходящим со стороны, не всегда понимая, что происходит.
Незнакомка подошла к спящей Цинне и легким движением призрачной руки заставила принцессу проснуться.
Очнувшись от сна, Цинна долго смотрела в ее глаза. Обмен фразами, мыслями и эмоциями были бы лишними.
- Я поняла, - наконец, вслух сказала Цинна, - Я согласна с твоим предложением. Да будет так!
В храме Яры и Яроша, где проходил обряд бракосочетания, собралось множество представителей разных народов, населяющих Средний Мир. Тут были не только короли людей и Высшие Маги, на церемонию прибыли короли эльфов, Серых Карликов, гномов, троллей и других нелюдей. Карина не знала, что происходит за стенами храма, но по гулу голосов поняла, что там скопилась масса народу.
Нарядно одетые по такому случаю гости сидели на длинных скамьях, установленных в огромном зале самого крупного храма Роны. И впервые за много лет открыто не проявляли неприязни к представителям других народов.
- Согласна ли ты, Цинна, принцесса Таиры и Роны по праву рождения, выйти замуж за ведьмака Гарта, чтобы разделить с ним престол власти?
Он не лукавил, это священник. Он не сказал ни слова о том, что они должны любить друг друга, но ведь это была не простая свадьба.
Цинна гордо подняла голову и громко ответила:
- В присутствии Магов Высшего Совета, в присутствии лучших представителей моей страны и послов дружественных держав, пришедших сегодня засвидетельствовать то, что сейчас происходит, заявляю – я, принцесса Объединенного Королевства по праву рождения, обдумав и тщательно взвесив свое решение, отказываюсь вступать в брак!
По залу прокатился глухой ропот. Все, кто находился в храме, были ошеломлены. Повысив голос, Цинна продолжала:
- Я, принцесса этой страны, готова принять трон и приложить все усилия, чтобы мой народ обрел то, что он жаждет – мир и справедливость. Вы ждете наследника, Спасителя, обещанного Магами? Вы его не получите. Не потому, что я этого не хочу. Вас обманули. Дитя, рожденное без любви, не примет силу Разделенной. Этой ночью я говорила с Великой Ассамской Ведьмой. Теперь я знаю все о положении дел в этом мире. Овейда не позволит Магам заморочить вас. Маги! Не советую сопротивляться. Вы знаете силу Овейды.
Высшие Маги засуетились, словно простые смертные, оглядываясь по сторонам. Кто-то из них уже почувствовал присутствие Ассамской Ведьмы и понял, что их сила снова блокирована, кто-то наивно пытался при помощи магии заставить принцессу замолчать, но лишь получал сильный болевой откат, кто-то в спешке пытался покинуть храм, но двери оказались накрепко закрытыми.
- Никто не покинет храм, пока не выслушает все, что я хочу сказать, - повелительно сказала Цинна, -  Пусть никто не беспокоится за свою безопасность. Овейда не даст случиться кровопролитью.
В зале слышались отдельные недовольные голоса и протесты, но Цинна не обращала на них внимания.
- Итак, продолжим, - снова заговорила Цинна, - Вы должны знать о заговоре Магов с целью захвата власти в Среднем Мире. Они надеялись, что Разделенные попытаются воссоединиться, когда я стану женой этого человека, а сами стягивали сюда силы. Наш брак с Гартом был лишь приманкой для Разделенных, которым небезразличны наши судьбы. Попытка магов не удалась благодаря благородной Ассамской Ведьме. Она еще несколько лет назад могла воспользоваться своим могуществом и стать Владычицей всего Среднего Мира, но не сделала этого. Я же обязана принимать решения, которые станут благом для моего народа. Вот мое решение. Здесь собрались лучшие представители моего народа, самые мудрые и опытные маги, военачальники, главы провинций и городов. Вам дано время до заката, чтобы решить, согласны ли вы короновать меня и признать единовластной королевой моей державы. Я молода, но способна восстановить порядок и мир на этой земле. Я сказала все, что хотела. Думайте. Время есть, но его мало.
Храм на мгновение погрузился в тишину, потом по нему снова прокатился глухой ропот, начались споры.
- Где Овейда? Почему она не являет нам себя? – выкрикнул кто-то из зала.
- Всему свое время, - спокойно ответила Цинна, - вы увидите ее, когда примете решение.
Она обернулась к Гарту и негромко сказала:
- Я не могла сказать тебе раньше, прости. Я знаю, ты ничего не знал о заговоре.
- Как всегда, я был пешкой в чужой игре, - проворчал он, - Я чувствую огромное количество Силы в этом помещении. Это Овейда, да?
- Она контролирует все всплески магии.
- Может, она и тебя контролирует? Может, она тоже затеяла какую-ту игру? Может, она заморочила тебя, стремясь уничтожить Равновесие?
- Как ты мог подумать, что оттого, стану ли я единовластной королевой, зависит судьба целого мира? Просто Овейда дала мне возможность принять мой трон до того, как случится непоправимое.
Он был потрясен. Он не знал, что сказать.
- Что будет, если они не признают тебя? – устало спросил он.
- Ничего, - спокойно ответила принцесса, - В любом случае мир изменится. Разделенная уничтожит всю магию этого мира, кроме магии любви. С лица земли будут стерты отвратительные чудовища вроде тех, кто населяет топи и пустыни. Неживые упокоятся с миром, эльфы, гномы, карлики, тролли и другие нелюди тоже потеряют магическую силу. Будет нелегко. Но со временем все образуется.
- Почему ты не скажешь об этом всем? – спросил Гарт, с беспокойством поглядывая на отчаянно спорящих людей.
- Они сами все поймут. Маги, кажется, уже поняли. Видишь, как они взволнованы? Особенно Арат. Ты же знаешь, он продлил свое существование на пять веков. Он так боится стать смертным. Глупец.
- А что будет с Повелителями Стихий? С богами? Неужели и они не в силах справиться с Разделенной?
- Им нет дела до тех, кто населяет землю. Им будут молиться, как прежде, но помощи люди не дождутся. Придется рассчитывать только на себя.
- Если тебя не коронуют, в стране начнется война.
- Она и так идет. Это нормально.
- Ты сильно изменилась, Цинна, - признал Гарт, - Я в недоумении, но я доверяю тебе и Овейде. Что бы ни случилось, ты можешь на меня рассчитывать.
- Спасибо. Я верила, что ты поймешь.
Они помолчали, наблюдая за смятением, царившем в зале.
- Ты видел Кару? – тихо спросила Цинна.
Гарт покачал головой.
- Она здесь. Я ее чувствую. Нет, не пытайся ее разглядеть. Все равно не выйдет.
- Как бы мне хотелось увидеть ее снова…. Один только раз….
- Это невозможно.
- Знаю.


Проснулась Карина с ясным ощущением утраты. Забыв про тапочки, она побежала в комнату Цинны.
На кровати, широко раскинув руки, лежала мертвая Олеся, глядя в потолок навсегда потухшими глазами. Она была еще теплой, но ее лицо посинело, большие синие глаза ввалились, рот был немного приоткрыт. На полу возле кровати стоял открытый футляр, источающий сильный розовый запах. Жезл валялся в стороне.
Бедная Олеся. Ее тело, избавившись от временного жильца, наконец, обрело покой. Карина закрыла мертвые глаза, сложила руки на ее груди, села рядом и обхватила голову руками. Слез не было.
Цинна навсегда ушла из ее жизни. Не так, как Олеся, но Карина была уверена, что больше никогда не увидит принцессу.
В комнату тихо вошел Вадим.
- Что тут…. – начал он и осекся, увидев позу, в которой лежала Олеся, - Она что, умерла?
Он быстро подошел к кровати и, прижав пальцы к шее девочки, попытался найти пульс.
- Вызывай милицию и спецмашину, - ровно сказала Карина, - Ночью у Олеси был отек Квинке. Как ты мог привезти мне такой подарок?
Вадим молчал долго. Слишком долго.
- Карина, я…. Я не хотел…. После аварии я не чувствую многие запахи. Я не знал….
Она встала, игнорируя его переживания.
- Пойду звонить сестре. Что я ей скажу?
Все хлопоты по подготовке похорон Вадим взял на себя. Карине пришлось только встретить Лизу. Убитая горем сестра сразу же обвинила ее и «проклятого урода», что они не уследили за девочкой. Карина молчала и ничего не говорила в свое оправдание. Она знала еще год назад, что похороны неизбежны, но смотреть на убивающуюся по единственной дочери Лизу было так больно….
Лиза решила перевезти тело дочери в Житомир. Не смотря на то, что тело было набальзамировано, оно разлагалось слишком быстро.
Карина чувствовала себя такой одинокой и потерянной. Она навсегда потеряла свою связь с миром своих снов, и это приводило ее в отчаянье. Вадим ходил за ней тенью, но Карина словно не замечала всех его усилий хоть немного облегчить ее боль.
По дороге из аэропорта, куда проводили Лизу с телом ее Олеси, Карина и Вадим молчали. Сергей Васильевич уверенно вел машину, Карина забилась в угол пассажирского сиденья и, не отрываясь, невидящими глазами смотрела в окно. Вадим попытался обнять ее, но она оттолкнула его руку.
- Карина, - мягко сказал он, - Да перестань же. Я понимаю, это трудно, но, в конце концов, это же не твой ребенок!
- Неверов, тебе никогда этого не понять.
- Отчего же? Я тоже терял близких….
- Тогда замолчи! И дай мне отдохнуть.
Он замолчал и больше не сказал ни слова. Даже когда она стала собирать свои вещи.
- Прости, - просто сказала она, сложив самое необходимое.
- Тебя держала здесь только Олеся? – тихо спросил он.
Карина промолчала. Просто обошла его и вышла из комнаты. Он не задержал ее, так и оставшись стоять в дверях спальни.
Васильич отвез Карину к Дарье Ивановне. Карина видела, что он ее осуждает. Пусть. Ей было наплевать, что о ней думают ДРУГИЕ. Она хотела остаться одна. Наедине с собой и со своей утратой. Кто бы ей еще это позволил. Дома ждала мама. И подруги, которые никак не давали ей до конца прочувствовать свое одиночество.
Прошел месяц, потом второй, третий. Карина почти не выходила из дому. Ее не беспокоило, откуда мать берет деньги на продукты, она совершенно равнодушно относилась к упрекам  Дарьи Ивановны в том, что оставила в доме Неверова почти все свои вещи.
Вадим не звонил. Она была этому рада. Она чувствовала свою вину перед ним, но понимала, что никогда не любила его так сильно, как Гарта, призрачный образ из своих странных снов.
В начале марта Вадим передал через Васильича вещи Карины. К посылке она отнеслась безразлично. Приняв из рук Васильича несколько тяжелых сумок, она сухо поблагодарила его и зачем-то спросила:
- Куда вы сейчас?
- За Верочкой. Вадим Александрович просил привезти ее.
- Она знает о нем? – слабо удивилась она.
- Да. Они уже встречались. Верочка так была рада…. Впрочем, вам до этого, наверное, нет никакого дела, - тихо добавил он.
- Никакого дела, - повторила она.
- Неужели все еще убиваешься по Олесечке?
- Нет. Уже нет. Просто мне все равно.
Он покачал головой.
- Зря ты так, Карина. поедем со мной. Он все еще ждет тебя, я знаю.
- Это он просил сказать? – спросила она.
- Нет. Но я знаю. Мы приезжаем к этому дому. Часто. Но он не может зайти.
- Это правильно. Нельзя вернуть того, чего не было.
- Он любит тебя.
Карина пожала плечами.
- Что мне с этого? Вы идите, Сергей Васильевич, Верочка, наверное, заждалась.
- Карина, он операцию сделал. Пока не очень хорошо, но будут еще операции, говорят, его лицо станет почти нормальным.
- Это хорошо. Он сможет начать новую жизнь. До свидания, Сергей Васильевич. Идите уже.
Карина закрыла за ним дверь и, закутавшись в шаль, уселась в любимое кресло у окна и снова открыла томик Шекспира.
 «Отныне мой недуг неизлечим. Душа ни в чем покоя не находит…».
Это было о ней. В этой книге все было о ней и о тщетных попытках ее души обрести реальную любовь в реальном мире. Только теперь она знала, что в этой жизни ей счастья не видать. Она пожертвовала им, как Кара пожертвовала вечным покоем.
Жизнь идет своим чередом. Устав от безделья и одиночества, Карина смогла, наконец, заняться поисками новой работы. Учить она больше не хотела. Да и как учить других, если в себе самой разобраться не можешь?
Пришел апрель. Ее душа потихоньку оттаивала, хотелось движения и новизны.
В бесплодных поисках работы прошел месяц. Подруги советовали попробовать себя в чем-то новом, пока неизвестном. Карина к переменам готова не была, но все же обдумывала все, что ей предлагали - администратор в спортивном клубе, ведущая поэтической странички на радио, представитель турфирмы в Чехии. Последнее предложение казалось заманчивым, но в последнее время Дарья Ивановна часто болела, и Карина не хотела оставить ее одну.
Она всю свою жизнь поступала так, как было нужно. Ответственность за близких людей - за маму, Виктора, Цинну, никогда не давали ей возможности жить своей жизнью. Никогда не позволяли вдохнуть полной грудью и жить так, как подсказывало сердце. В этом была ее беда? Или в этом и было ее счастье  - жить для близких людей? Так зачем же она так … подло поступила с Вадимом? Разве он не любил ее так, как она могла только мечтать?
Ее присутствие в его жизни помогло ему стать прежним. Это была не ее заслуга. Просто он снова смог полюбить. Хорошо, что они расстались. Карине казалось, что своим уходом она все равно принесла ему благо. Ведь он все понимал, подчас больше, чем хотелось ей самой.
Карине снился сон. Впервые в жизни это был настоящий сон, не явь во сне. Она видела двух призрачных всадников, мужчину и женщину, медленно едущих на лошадях в серой мгле. Они держались за руки и молчали. Лица всадников были закрыты капюшонами, но Карине чудилось, что она их знает. Она пыталась окликнуть их, но звук не мог пробиться сквозь плотный вязкий воздух. Карина бежала за ними, но ноги казались ватными и плохо слушались. Ей было страшно и больно, что они оставляют ее одну, в этой страшной тишине и одиночестве.
Наконец, ей удалось догнать их и схватиться за стремя наездницы. Почувствовав ее прикосновение, женщина обернулась. Это была Кара. Не совсем она, скорее, призрак прежней Кары. Она печально улыбнулась, и что-то сказала своему спутнику. Голоса Кары Карина не услышала. Только видела, как зашевелились призрачно - бледные губы. Мужчина скинул капюшон и повернул голову. На Карину смотрел… Вадим. И он тоже был призраком, таким же бледным и бестелесным, как Кара.
Это был ее последний сон из чудесных снов о волшебной стране.
Карина в ужасе проснулась. И долго потом ходила под впечатлением непонятного сна, сильно беспокоясь, не случилось ли чего с Вадимом. Даже позвонила Аллочке и попросила узнать, что с ним. Оказалось, что за четыре месяца он перенес уже две операции, и уже шел на поправку. Да и лик его, как выразилась подруга, теперь был не так ужасен.
В воскресенье позвонила Наташка.
- Ну что, болезная? Все грустишь? Хочешь развеяться немного?
- Не помешало бы, - согласилась Карина, - Какие будут предложения?
- А поехали кататься на лошадях?
- Опять к Гарику?
- Нет, я под Кинелем такое хозяйство надыбала, закачаешься! Элитные рысаки, красавцы неописуемые!
- Ты же знаешь, я в долг не поеду, - напомнила Карина.
- Ой, да знаю я твое материальное положение! Потому и зову на халяву. Меня туда позвали на собачек местных посмотреть. А взамен предложили покататься. Ты же знаешь, я от таких предложений никогда не отказываюсь. Ну, согласна?
- Еще бы! Когда встречаемся?
- Завтра в восемь заеду, форма одежды – парадная, - сказала Наташка.
- В смысле?
- Тупеешь, дорогая. Там мужчинки всякие бывают, в том числе, свободные. Пора подумать о личной жизни.
- Наташка…. – угрожающе начала Карина, но Наташка договорить не дала.
- Ладно, надень что-нибудь серенькое, немаркое, например, костюмчик, который Неверов привез из Голландии.
Немаркий серый костюмчик стоил столько, сколько Карина, преподавая в школе, могла заработать за целый год.
Суббота пролетела, как один миг. Весь день Карина скакала по проселочным дорогам, наслаждаясь зрелищем ярко-зеленых деревьев, вдыхала ароматы весны, купалась в Кинеле, общалась с Наташкой, завсегдатаями клуба и конюхами. Перед самым отъездом Наташку, удивленную ее познаниями в уходе за лошадьми, поразила шальная мысль.
- А ты не хочешь попробовать поработать с коняшками? Я видела объявление, тут требуются  работники.
- Ты меня еще в свинарки определи, - сморщилась Карина.
- Ну, ты скажешь тоже. Тут исполнительный директор нужен и администраторы. Будешь работать в теплой конторе, решать важные вопросы, разводить богатеньких дядек на бабло. Хочешь, с хозяином перетру?
- Я – директор? Да брось ты, - отмахнулась Карина.
- А чего? Мозги у тебя в порядке, лошадок знаешь, как родных, даже не верится, что впервые села в седло всего год назад. Врожденное, что ли? Интересно, от кого? У тебя в предках цыгане не водились?
- Нет. Разве что, ослы….
Ну, не объяснишь же Наташке, что, обладая памятью Кары, Карина действительно знала о лошадях почти все.
- Ну что, подумаешь?
- Наташка, это так неожиданно. И вообще, ты говоришь об этой работе, как будто это  дело решенное.
- Говорю тебе, все получится. Пару недель пороешься в документах, пообщаешься с народом, и въедешь. Обещаю, помогу, чем смогу.
- А как я сюда ездить буду, ты подумала?
- Умница, правильно мыслишь! Новые домики за гольф–клубом видела? Несколько домов хозяин выкупил для своих работников. В твоем распоряжении будет огромный двухэтажный домище с гаражом и огородом. Перевезешь маму, хватит ей попу морозить на демонстрациях! Пусть землю возделывает и капусту квасит. А не захотите огород – засеете все травой и цветами. Гамак повесишь, ляжешь и – страдай в свое удовольствие! Ну, думай, думай!
- Почему так срочно-то?
- Вот упертая! Ты же только что мучилась от избытка свободного времени и недостатка средств!
- Да не хочу я жить за городом! – не сдавалась Карина.
- Я же живу! Свежий воздух, покой, общение с природой и животными. Сметана свежая, опять же…. А если приспичит прошвырнуться, в пять минут до Самары доскачешь.
- Наташка, ты своими идеями под монастырь меня подведешь!
- Ну, не хочешь, как хочешь! Живи с мамой в центре города, в прекрасно меблированной аж однокомнатной квартирке пять на пять метров. А там такой простор! И работы непочатый край.
Карина покачала головой, но всю дорогу домой, слушая беспечную Наташкину болтовню, думала об этом странном предложении. Ну почему она так боится изменить свою жизнь? Почему катится, как перекати-поле, куда ветер подует, а сама ни разу не попробовала что-то изменить? Почему она на что-то способна, только когда жизнь хватает за горло так, что не продохнуть? Кара могла. Теперь частичка Кары живет в ней….
- Хорошо, - прервала поток Наташкиных слов Карина, - Звони лошадиному боссу.
- Отлично! Я в тебя верю, Каринка! Тем более, что всегда можно уволиться и вернуться в затхлый мирок на Молодогвардейской.
В понедельник в девять утра Карина стояла на крыльце администрации конного клуба. И страшно нервничала.
Это был первый по-настоящему летний день. Он обещал быть солнечным и жарким.    
Конюхи и рабочие, в основном, люди молодые, беспрерывно сновали от конюшен в администрацию и весело переговаривались, ожидая приезда хозяина. Народ тут собрался довольно доброжелательный и общительный. Называли хозяина не иначе как Монстр, но как-то беззлобно, кажется, его тут любили.
- Едет, - радостно объявила высокая худенькая девчонка в синем комбинезоне, указывая на дорогу, по которой, вздымая тучи пыли, мчался мотоцикл.
Карина с ужасом поняла, что ничего не знает о хозяине, даже имени. Вот номер! Так переживала по поводу перемен в жизни, что никому не задала такого простого вопроса. Теперь это казалось неудобным. Решив, что кто-нибудь все равно назовет имя хозяина, она присоединилась к небольшой толпе внизу.
Лихо припарковав огромный черный мотоцикл на стоянке, мужчина, не снимая шлема,  направился к крыльцу.
Он был высоким, крепким и, видимо, сильным. Черная облегающая майка под расстегнутой черной кожаной курткой с заклепками подчеркивала прекрасно накачанные мышцы груди и живота. Кожаные штаны обтягивали мощные ноги и узкие бедра. Эффектное появление, ничего не скажешь.
- Здравствуйте, босс! – наперебой приветствовали его.
Он пожал протянутые руки и прошел мимо всех. Прямо к Карине, стоящей чуть поодаль.
Протянул руку:
- Здравствуй, Карина!
Она остолбенела, не решаясь поверить….
Мужчина снял шлем. Рассыпались по плечам длинные белые волосы.
Вскрикнув, Карина зажала рот руками.
- Извини, это был сюрприз, - мягко сказал Гарт, улыбаясь.
- Ты… но как это может…? Я ничего не понимаю….
Он взял ее за руку и, обернувшись, сказал:
- Отправляйтесь по своим местам. Мы уезжаем. В обед приедет новый управляющий, Семенов Сергей Викторович. Прошу любить и все такое.
- Как новый? – встрепенулась девчонка в комбинезоне, - А Карина Николаевна тогда кто?
- Это моя жена, - ответил Гарт, глядя в глаза растерянной Карины, - Надеюсь, ты не против?
Она молчала. В последнее время в ее жизни было много потрясений, но такое….
- Поедем домой, Карина? Не здесь же обсуждать наши дела.
Она не верила, она не могла поверить, но шла за ним, как приклеенная. И села сзади него на мотоцикл, как в своих снах садилась за ним на коня.
- Держись крепче - дорога, как стиральная доска, - предупредил он, прижимая ее руки к своей груди.
Он был теплый и живой. Он был! Карина прижалась к его спине,  не чувствуя, как по щекам текут слезы.
Ехали долго. Слезы высохли, Карина чувствовала себя на седьмом небе. Это было нереально, настолько нереально, что Карина даже подумывала, не снится ли ей все это. Вот сейчас прозвенит будильник, она встанет и начнет собираться на встречу с хозяином конного клуба. Но, даже если это был сон, ее мечта, самая большая в жизни, сбывалась. Она была с Гартом, единственным мужчиной, которого действительно любила.
Мотоцикл свернул в сторону Царевщины. Карина недоумевала. Куда они едут?
Перед мостом через Сок их остановил гаишник.
- Куда ты меня везешь? – успела спросить она, пока Гарт доставал документы.
Он улыбнулся:
- Домой. Ты все поймешь. Только не спрашивай пока ни о чем.
- Куда следуем, уважаемый? – спросил гаишник, проверив документы.
Из машины ГАИ высунулся другой и крикнул:
- Серега, ты что, не узнал? Домой он едет, пропусти! Извините, Вадим Александрович, он тут новенький.
Вадим? Почему Вадим?
Притормозив у ворот дома Неверова, Гарт вскинул руку с дистанционкой, ворота распахнулись, они проехали к крыльцу и остановились.
- Зачем мы сюда? Гарт, я ничего не понимаю!
- Идем, - он взял ее за руку и повел в дом.
Не говоря ни слова, он провел ее в кабинет Неверова и включил компьютер.
- Помнишь, файл, из-за которого Самойлов так нервничал? Ты почитай пока, а я приготовлю чего-нибудь поесть. Проспал, представляешь, даже позавтракать не успел.
Недоумевая, Карина села перед монитором и открыла файл.
Текст на безупречном английском носил название «Разделенные». Прочитав первые строки, Карина почувствовала, что у нее начинает кружиться голова.
«Маленький отряд ехал по Ущелью Троллей. Впереди - высокий воин с длинными светлыми волосами и уродливым шрамом во всю щеку, стройная темноволосая женщина тоже весьма воинственного вида,  за ними следовали улыбчивый толстенький увалень с гитарой за спиной и девочка лет тринадцати - четырнадцати в дорогой накидке, отороченной куньим мехом….».
Нервно схватив мышь,  Карина перескочила через несколько страниц и прочитала: 
«Кара выходила из магического транса долго. Она лежала на земле, ее голова покоилась на коленях Гарта, сидящего у догорающего костра. Он чувствовал себя совсем неплохо, наслаждаясь последними минутами покоя перед предстоящей схваткой.
Ведьмак понимал, он изменился. Он любил. Его мечта сбылась.
С нежностью глядя в ее спокойное лицо, он и представить себе не мог, что видит Кару такой в последний раз. Увидев, что женщина открыла глаза, он провел пальцами по ее щеке и тихо спросил:
- Как ты?».
За спиной раздались шаги. Карина развернулась на стуле навстречу входящему Гарту, и он увидел, что она плачет.
- Ну, не расстраивайся так, - мягко сказал он, присаживаясь перед ней на корточки.
Он погладил ее лицо, стирая слезы, убрал со лба непослушную прядь.
Карина опустила голову.
- Я ничего не понимаю…
- Посмотри на меня, Карина! – потребовал он.
Она подняла глаза, полные слез и, вдруг, всего лишь на миг, увидела лицо Вадима, которое в следующую секунду снова стало лицом Гарта.
- Тебе так больше нравится? – спросил он грустно.
- Как? Зачем? – залепетала она, не в силах понять, - В этом мире нет места магии!
- Глупая женщина, есть в этом мире магия. Только мы привыкли называть ее по-другому. Любовь – вот ее имя. Ты пойми, мы с Гартом – одно целое. Одна душа на два тела. Мое… пострадало несколько больше…. Но разве ты любишь только тело? Я понимаю, то, как я выгляжу…. Если захочешь, я навсегда останусь для тебя таким, как сейчас. Это будет возможным, пока ты любишь. Я не могу заменить того, кто был тебе так дорог, но, возможно, со временем, в твоем сердце найдется местечко и для меня?
Гарт… нет, Вадим в образе Гарта, взял Карину за руки.
- Ну, поняла?
- Морок? – выдавила Карина.
- Не глупи, какой морок? Я пока не знаю, как объяснить. Это – прощальный подарок Овейды. Я понимаю, тебе нужно время, чтобы все осмыслить.
- А ты… кого видишь в зеркале ты?
- По-разному… - уклончиво ответил он.
- Но как оказалось, что я приехала наниматься именно в твою конюшню?
- Никакой магии, честное слово. Просто мы с Наташей договорились.
- Спелись за моей спиной, - проворчала она, - И все-таки, как получилось, что ты и он….
С физикой она в школе не сказать, что дружила, но о том, что должно сохраняться равновесие, и что если в одном месте появляется, а то в другом исчезает, хотябы из собственного опыта знал каждый ребенок. Ну, с ней и Цинной-Олесей все было понятно. А как объяснить то, что она сейчас видела собственными глазами?
- Ты Путешествующий, да? – спросила она.
- Нет никаких Путешествующих, как ты не поймешь?  - улыбаясь, сказал он.
- А кто же ты тогда?
- Ну, скажи сама, - дразнил он.
- Тоже Разделенный?
- А чему ты удивляешься? Все просто.
- И… много нас, таких?
- Больше, чем ты можешь себе представить. Возможно, все люди разделены. Только не все об этом догадываются. Не всем дано видеть такие сны, как тебе. Думаешь, откуда фантасты….
- Ты знаешь? Тебе тоже?
- Не знаю, сны ли это…. Я был там всего несколько раз - когда попал в аварию, когда…. Неважно. Я не мог вмешаться. До прошлой ночи.
- Почему ты не сказал… не намекнул…. Ты и про Олесю все знал?
- Зачем? Чтобы вынудить тебя любить это тело за то, что оно - носитель части души Гарта?
- Постой! – встрепенулась  Карина, - А что случилось прошлой ночью?
Вадим ответил не сразу.
- Я не знаю, как выразиться точнее, но мы с Гартом… наши души встретились.
- Воссоединились? – помогла Карина.
- Не совсем. Мы узнали друг друга. Узнали все друг о друге. И… поговорили…. Как вы с Карой в Святилище Векрта.
- Но мы с Карой…. Боже! Он умер? – поняла Карина, чувствуя, что земля уходит из-под ног.
Вадим поддержал ее и помог пересесть на диван.
- Он умер, - повторила Карина, не в силах поверить в то, что случилось.
Вадим сел рядом и обнял ее.
- Как он умер? Это невозможно…. Мы с Карой хотели отдать ему всю свою магию…. Кара пожертвовала вечным покоем…. Как же так? Ведь он должен был стать одним из Высших….
- И уничтожить Равновесие? Он не смог бы принять такое количество силы, он был не готов. Вы решили, что можете все решить за весь Средний Мир?  Вы были разделены, и не обладали той мощью и мудростью, которую обрели потом. Даже с Гартом не посоветовались…. – он покачал головой, - Впрочем, ваше решение ничего не значило. В том мире больше нет магии. Разделенная уничтожила ее.
- Значит, Цинна говорила правду, - пробормотала Карина, - Я думала, что Овейда предложила ей некий план, как провести Совет Магов и проверить Гарта на прочность. Он умер, потому что поддерживал в себе жизнь с помощью волшебства? – спросила она, вспоминая многочисленные случаи, когда Гарту удавалось выжить только благодаря магии.
- Нет, просто пришло его время.
- Как он умер? – снова спросила Карина.
- До банальности просто. Даже не в бою. Он въезжал в ворота Таиры, а один из стражников на стене проверял свой арбалет. Стражник даже не целился. Стрела попала точно в сердце. Гарт умер быстро, я знаю. Цинна похоронила его тело рядом с Карой в Ущелье Троллей. Там теперь спокойно. Гора закрыта накрепко. Тролли, лишившись своих способностей, стали обычным народом, сохранив, однако, некоторые мерзкие привычки и дурной характер.
Карина молчала долго.
- А как же вам удалось … поговорить?
- Я не знаю.
- Вадим, сними его личину…. – попросила она.
- Я не могу, пока ты любишь его образ. Для остальных я – тот  же Неверов, урод с обожженным лицом.
- Тебе… обидно, что это так?
- Ты про личину? Нет, - пожал плечами Вадим, - Ведь это, в некотором смысле, часть меня. Что мне до тела? Ты помнишь, во что превратилось тело Кары? Это не помешало мне любить тебя.
- Я не скоро пойму, - сказала Карина, не веря, что он настолько отождествляет себя с Гартом, а ее – с Карой.
- Ничего, я подожду.
- А как же Цинна? Ее признали королевой? Бедная девочка….
- О, за Цинну не беспокойся, – хмыкнул Вадим, - Она мудрее всех нас вместе взятых, недаром в ее жилах течет кровь Древних Королей. Она постоит за себя, поверь мне, она будет великой правительницей Объединенного Королевства. Представляешь, она занялась реформированием судебной системы и создала Совет Министров, в который вошли многие Маги из Высшего Совета. И еще она учредила в Таире Государственный театр.
- Она так одинока теперь….
- Что поделаешь. Одиночество – плата за способность ощущать себя личностью. Оно приходит вместе с жизнью. Это, как Равновесие. Это будет всегда.
- А сны? Они будут снова?
- Не знаю, - он покачал головой, - Возможно, нет. Тела Кары и Гарта упокоены. Души – с нами. За кем теперь наблюдать?
- Мне кажется, с этими снами из моей жизни ушло что-то большее.
- Тебя это пугает?
- Нет, - призналась Карина и несмело обняла его за шею, -  Пока ты со мной. Ты… простил меня?
- Я люблю тебя, глупая моя женщина….






1999-2009г.г.


Рецензии