Я ревновала его к фонарным столбам!!!

Истории любви      
                Я ревновала его к фонарным столбам!
  Молодые мы были. Неопытные. Классные. И всё было у нас хорошо. Жизнь хороша, и жить хорошо. Любили мы друг друга. Такая первая любовь. Она всегда прекрасна и чуть-чуть нелепа.
   Осень. Пора воспоминаний. Мы сидим с Настей на брёвнышке где-то за больницей, что возле Академии наук, и медленно пьём пиво. Я закуриваю вслед за ней сигарету.
– Здравствуй Коля,– говорит мне девочка с большим носиком, полными губами и бородавкой на ней. Оксана. Мы едем уже вместе в учебно-производственный комбинат. Едем и говорим. Мы, пятнадцатилетние, маленькие, но уже очень нахальные и горластые. Шустрики. Весна и что-то непонятное творится в душе. Мне хочется ещё и ещё ощущать на себе голубой блеск глаз и слышать её слово. Выразительное. Её наливающиеся, как колос летом волосы, которые золотыми ручейками льются по плечам. Именно тогда я понял, как зарождается любовь. Что-то похожее я испытывал, когда читал любовные романы. Есть время отступить, уйти, но... Но ты не узнаешь что это такое, и... Я решаюсь. Я иду туда, куда тянет меня эта жизнь.
– Я знаешь, – прерывает ход моих мыслей Настя, – мы понравились друг другу сразу. Мы учились вместе. И это был наш первый поцелуй... Его губы были такие мягкие и влажные.  Он был такой красивый и стройный... 
   Я отключаюсь, и вновь погружаюсь в собственные воспоминания. Вскоре одних поездок стало недостаточно. Я потихоньку стал писать записки. Представилась возможность –  пересел поближе. Один раз даже с парнем чуть не подрался за желанное место. Спортсменом, который гораздо выше и сильнее меня. Но дальше – больше. Всегда кто-то встаёт между любящими, и ею стала... Подруга моей мечты. Именно тогда, я наиболее глубоко осознал, насколько любовь эгоистична.
... Ты знаешь,– вновь прорывается сквозь мои воспоминания голос Насти, когда расцветают цветы на деревьях, тогда и душа раскрывается. Так было и у нас. И всё уже было: объятья, поцелуи кроме... Кроме этого. И, ты понимаешь...
пелена сигаретного дыма вновь уносит меня в прошлое. Первое моё объятие. Другой. Одной вредной девчонки. Грудастой Наташи. Она была выше и шире меня. Я – невысок, худ. Она и избрала предметом своих поползновений меня. Унизить, чтобы возвысится. Так было и в тот раз. Схватила мой дневник и унесла на середину класса. Я – за ней. Протянул руку -- она свою назад взяла дневник в другую. Я потянулся второй своей рукой. Пришлось, правда, уткнуться в грудь... И нечаянно заключить её в кольцо рук. На удивление сопротивления я не встретил. Наташа стоит непривычно красная и смущенная. Весь класс охает и ахает. Ого!!! До меня дошло. Первое объятие.
  Молчание. Я очнулся.
– Так что же было потом? – спрашиваю, изо всех сил стараясь показать Насте, что её внимательно слушал.
–  Как что?! Мы расстались!
–  Почему? – изумился я.
– Да так просто вышло. Он ведь парень красивый, стройный, вот его и сняла на вокзале проститутка.
– Как?
– Очень просто. Говорит: парень, ты мне нравишься, пошли. Он и пошёл. А я, когда узнала об этом, шила в мешке не утаишь, ему не простила.
– Ясно, – говорю, вспоминая известное изречение, что когда-нибудь что-нибудь мешает, тупо глядя в ночную мглу. Перед моим взором плывут картинки.
  Мы идём по длинной алее. Я она, и… неизвестный мне парень. Лето. Мы на практике. До этого вместе играли в волейбол. Так он к нам и прилип. Я чувствую такую радость, когда она в очередной раз защищает меня от его словесных хитросплетений, ставит его в неудобное положение. Да и я сам, достаточно активен – не даю ему расслабиться. Мы с ней вместе. Вместе до...Перекрёстка. Здесь, мне нужно в одну сторону, ей – другую.
Я тебя провожу,– говорю я.
– Не надо,– уверенно и обнадёживающе говорит, глядя мне в глаза она, – всё будет хорошо.
Я ещё раз смотрю на неё.
– Всё будет хорошо,– уверяет она меня.
...Та глупо получилось,– доносится голос Насти,– у нас никогда с ним этого не было.
– Почему? Что тебе мешало? – неожиданно даже для самого себя удивляюсь я.
–  Глупая была,– отвечает Настя,– просто мне говорили, что до свадьбы этого делать не стоит –  бросит.
...И я был глуп,–  мысленно говорю я сам себе и вспоминаю, как через четыре дня, наконец, отыскал свою любимую девушку в одном из кабинетов УПК. Её, и того парня. Они и какие-то незнакомые мне ребята делали газету. Но главное было другое –  он обнимал её за талию. Я делал вид, что не вижу этого, и уткнулся, якобы в газету. Я ждал, когда мы начнём расходиться, и я возьму реванш на обратном пути домой. Но вместе мы не пошли. Она, через некоторое время обернулась и сказала: "Коля, неужели ты не понимаешь, что ты лишний!" Мне ничего не оставалось, как уйти. И я ушёл. Спокойно. Но боль, нанесенная ей, не давала покоя. Я был вне себя от обиды и боли. Внутри всё кипело.
   Через пару дней я увидел её в настенной газете. Их группы провели совместный поход. На фотографии она стояла в купальнике, а он обнимал её за талию. И тогда я всё понял.
– Ну, ты же меня не слушаешь! – Настя дергает ме5ня за рукав.
– Да, да, – растерянно признаюсь я.
– Я тебе самое сокровенное рассказываю!
– Да...
– Так что мне нужно было  делать? – глядя на меня спрашивает Настя, – Пришлось, иначе я тебе монтировкой по голове заеду, или становись в позу.
– Когда это было? – спрашиваю.
– Поздно ночью,–  сообщает обидчиво Настя,– он меня подвозил поздно ночью из гостей. Таксист. Плечистый такой, парень. Я очень испугалась, вот и пришлось... Так я лишилась невинности. Я потом долгое время на мужчин спокойно смотреть не могла.
– Ясно,– киваю головой я и вспоминаю свою первую женщину. Она действовала профессионально. Затащила в пивной бар. Мы выпили. Затем она позволила проводить себя до дома. Дома, как выяснилось, никого не оказалось. Мама уехала в деревню
, поэтому мы решили попить кофе с коньяком. Затем, дымя в лицо сигаретой, резко задала вопрос:
–У тебя была женщина?
Получив отрицательный ответ, увела в спальню.
– На первый раз неплохо, – сказала она мне потом. Я имела много мужчин. Неплохо.
Минута затмения. Вновь прорывается голос Насти.
...– И тогда я поняла, что он просто жаждал секса. Я же его любила! Любила! Сергей чем-то напоминал Женю. Просто... Ну не знаю. Они разные, хотя в чём-то похожи.
Настя устало смотрит на меня. Потом поворачивается и, глядя на своё отражение в пивной бутылке, закуривает новую сигарету.
– А, в сущности, всё равно. У меня, наверное, была и будет одна единственная любовь к моему Единственному – Женьке. И он, может быть, где-то сейчас сидит и думает обо мне и он когда-нибудь придёт ко мне и попросит прощения. Я была неправа. Какие же мы глупые! Ведь я его тогда ревновала к фонарным столбам! Никогда такой любви не будет.
Я смотрю на Настю, и душа моя медленно колышется. Хмель ударил в голову, всколыхнул чувства. Я смотрю на голубоглазую блондинку в профиль. Как несколько лет назад. Смотрю сейчас, как лунный свет падает на её волосы, спелые, как золотистый колос, девушку, которую я так давно знаю. Я смотрю на мир и думаю: я дышу тем воздухом, которым дышит Она.
 И поэтому я счастлив.
Николай ВАСИЛЕВСКИЙ.