Второе дачное воспоминание. Пруд

   Пруд на даче маленький, заросший, уютный и совсем неопасный. Но мама почему-то крепко держит Наташу за руку. Только достаточно послушная маленькая девочка и не собирается прыгать в воду, а просто спокойно стоит на покатом берегу и внимательно всматривается в окружающий пейзаж.
   С противоположной стороны от Наташи и ее мамы прудик плотно обступает кольцо худеньких длинных березок, прямо за ними – густой темный лес. В сумерках он выглядит особенно устрашающе, поэтому Наташа еще долгие годы боится ходить на ту сторону после захода солнца. На поверхности тепло-коричневой воды, слегка застоявшейся и от этого пахнущей чем-то слащаво-травянистым, зелеными пузырьками пенится ряска. Шустрые черные весело поблескивающие на солнце головастики непрестанно пробуют ее на вкус, суетятся, вертятся, словно попадая в маленькие водоворотики, жадно хватают микроскопическими ротиками воздух и то сбиваются в большую темную тучу, то наперегонки бросаются в разные стороны, словно играют друг с другом в прятки.
   На закате, когда солнце опускается низко-низко и светит прямо в глаза, отражаясь к тому же от воды, кажется, что пруд светится. И тогда на душе становится не просто тепло, а так тянуще и упоительно горячо, что расставаться с дачей в такие минуты особенно тяжело. Забегая вперед, скажу, что Наташа как раз за это очень не любит воскресные майские вечера, когда после зимнего оцепенения остро хочется бесконечно наслаждаться красотой и свежестью дачной природы, но необходимость требует возвращаться в город, в суету, на работу, в детский сад, в школу…
На самом деле, пруд не пугает Наташу как таковой, но мамина тревога передается и ей. Одной на пруд ходить девочке нельзя, даже не смотря на то, что он находится всего в каких-то тридцати метрах от их участка. Буквально рукой подать… Точнее, пройти между двумя соседними дачными владениями, одно из которых короткой стороной примыкает к участку Наташи и ее родителей…
   Но есть во всех этих опасениях и прудовых тревогах один немаловажный и очень хороший момент – на пруд ходить нужно: он – единственный источник воды для всех дачных насаждений. Мама, наказывая Наташе стоять на берегу, осторожно идет по небольшому слегка задравшему кверху нос мосточку и сначала набирает на три четверти воды в серое металлическое ведро, потом медленно возвращается за блестящей остроносой лейкой. Любопытные головастики так и лезут во все опускающиеся в воду емкости. Чтобы их выцеживать, на берегу специально положено круглое поржавевшее деревенское сито. Но это для тех, кто не сильно спешит с поливом. Особо торопливые так и угощают свои грядки головастиками: сразу и подкормка растениям, и маленьких черных зануд в пруду немного поменьше.
   Наташа горячо протестует против такого живодерства. Но как заставить чужих незнакомых дядей и тетей непременно пользоваться ситом? А вот на своего папу девочка всерьез рассердилась: кричала, ногами топала и даже чуть не расплакалась. Она пыталась поднимать черные трепыхающиеся бусинки с земли, но они выскальзывали, давились или, пачкаясь, ускользали в земляные ямки. Тут уже Наташа не смогла сдержать слез. Казалось, горе от собственной беспомощности и бесконечной жалости к несчастным головастиками заполонило ее целиком. Даже солнце вдруг разом будто померкло. Девочка стояла сумрачная, подавленная, неподвижная. И тогда папа пообещал ей, что больше не будет вычерпывать из пруда головастиков. Наташа подумала-подумала, и успокоилась…
  Конечно, головастиковая проблема не раз и не два поднималась впоследствии не только среди родных, но и среди друзей, только с годами она потеряла свою остроту и злободневность. Тем более, что головастиковый период довольно быстротечен… Да и полив из пруда вскоре был заменен более удобным и современным методом орошения почвы: скваженно-шланговым или бако-нагревательным.