гл-20 Сватовство

    Обряд сватовства отвели по всем правилам. В воскресенье, ровно в десять нарядная бричка под перезвон серебряных колокольчиков, укреплённых на украшенной разноцветными лентами дуге, выехала из ворот Бекетовской усадьбы.
    Воронок, будто понимая всю серьёзность предстоящего события, вытанцовывал такие кренделя, что деревенские поневоле останавливались и любовались на красавца дончака.
  – Повезло Ваське c конём! Ишь, чо вытворят!.. Порода! Всё понимат, вовсю старатца, чтоб не оплошать в ответственный момент. Вроде сам в смотринах участвовать собрался или вспомнил свою… «иностранку»?
  – Нахлобучил хозяину шапку до пупа»… Вот те и порода!
Ванька и Пашка, два соседа, оба заядлые рыбаки и закадычные кирюхи, предвкушая дармовую выпивку, за глаза подзуживали над Василием. Без злобы, а так себе – для сочувствия.
    Алёнкин дом стоял на той же улице, чуть наискосок.
  – Можно и на босу ногу в чеверичках сбегать, так нет же, вырядились… Одно слово – казаки! Эти последнее отдадут, голодать будут, только бы, не дай Бог, не опростоволоситься перед земляками.
  – Держат марку! У них так принято, у казаков-то, чтоб комар носу не подточил. Обычаи строго соблюдают.
  – Это и хорошо! Без обычаев далеко не уедешь. В телевизорах- то одни сюсюканья да целования в засос. Мужики с ума посходили! Тьфу ты… срамота одна, смотреть тошно!
    У колодца, опустив пустые вёдра на землю три соседки, припоминая своё девичество, наперебой пересказывали подробности своего сватовства и наблюдали за нарядной коляской.
  – Сколь лет с казаками живём бок о бок. И покосы у нас одни и те же, и дома рядом, и заборы невысокие, и работаем в колхозе на равных. А им всё неймётся! Умудряются же, из кожи вон лезут, но чтоб у них покрасивше … И ребятишки у них поопрятней, и подворье побогаче, и сами они… чин чинарём. Любо-дорого посмотреть на служивых-то.
  – Это да! Люди войсковые, чо ты хошь? Если внутри дисциплина, то и на поверхности всё ладом. Так и у них.
  – Ты это чего, Верка, никак на казака какого глаз положила в созрелые-то годы? – ущипнула весёлая Любаня свою подругу за крепкую талию.
  – Ой, Любаня, до полной созрелости я ещё не одного бы казачка стреножила, дай мне волю!
Третья, Наташка, облокотила коромысло на колодезный сруб и потянулась руками к небу, выгнув дугой своё ладное тело:
  – Ой, девки, не травите вы душу… Какой месяц без мужика… Провались они пропадом, эти его заработки. Кого он там обрабатыват на своём Севере? Мочи нет никакой… По ночам на луну выть научилась. Корову перепугала так, что доиться отказалась. Меня не подпускает – остерегатся, видать, заразиться моим воем.
    Женщины покосились одна на другую и дружно расхохотались:
  – Не-е-е... до полной зрелости ещё успеем – стреножим какого приблудного… ха-ха-ха…
    Дядя Вася и тётя Аня нарядные. Он в костюме синего цвета с широкими лацканами, в голубой рубашке и в чёрных щтиблетах. На голове серая кепка-семиклинка с пуговкой на макушке.
Вечером дядя спохватился: «Тимка, надо бы казённой водочки… Брага брагой, но тут дело больно серьёзное».
Тимофей достал из чемодана заранее купленные для этого случая пять бутылок «Столички» за четыре двенадцать.
  – Это вещь! Ещё пять козырей в нашей колоде! Молоток, племяш! – похвалил дядя, посмотрев на свет сквозь прозрачную бутылку.
    Тётя Аня одета по последней моде – в голубой, длинной, присборенной юбке, в штапельной васильковой блузке, перехваченной в талии волнистой баской, в высоких красных сапожках из тонкой мягкой кожи, зашнурованных шёлковыми шнурками. Красивая, весёлая, озорная раздавала поручения направо и налево:
  – Это говори, тут промолчи, там притормози… туда не смотри!
Волновалась, но виду не подавала.
  – Держит строй моя Анюта! – с удовольствием отметил дядя Вася.
    Конечно, родители Алёнкины были в курсе того, что сегодня в их дом заявятся сваты. Тимоха через Серёжку, младшего брательника, передал Алёнке записку. Так, мол, и так – жди сватов, своих предупреди.
Кочневы спали в полглаза. Мало ли… Деревенские женихи недаром глазами зыркают да зубами скрипят. Книжку-то все читали, которая «Даурия». Выучили, небось, как ворота дёгтем разукрасить. Не дай Бог! Собаку у калитки привязали. Сам Фёдор в палисаднике до петухов маялся – караулил варнаков. Обошлось, слава Богу.
  – Доброго здоровьечка, хозяева!
  – И вам не хворать! Проходите в дом, гости дорогие!
    Фёдор и Лида встретили сватов у калитки. Одеты под стать гостям. Фёдор в широченных коричневых брюках, в полосатой белой рубашке и тёмно-вишнёвых туфлях со скрипом.
Лида в ярком сарафане с белыми оборками вокруг глубоко- го выреза на высокой груди, в беленьких босоножках с золотой застёжкой. И тоже озорная, весёлая и сосредоточенная.
  – Ну и погодка выдалась! – это дядя Вася начал с дальним прицелом.
  – И не говори, сосед! Погода так погода – «вёдро»… Пора бы на Илью, так нет же – держится сушь. Дождём и не пахнет, – ответил в тон Фёдор.
Сваты прошли в горницу, осмотрелись по сторонам. Тётя Аня похвалила Лиду за порядок в доме и отметила про себя, что скамейка стоит как раз под матицей (под центральной потолочной балкой): «Ага, ждали! Тимка расстарался – предупредил заранее. Это и к лучшему». Улыбнулась Василию и подтолкнула его локтем в бок: мол, давай-давай, оправдывай доверие… где, мол, твоя речёвка, что от зубов… да позаковыристей?..
    А дядя только того и ждал. Всё покатилось, как по маслу. Хвалили хозяйство, потом расхваливали Алёнку. И умница она, и помощница, и красавица…
   «Наш купец – ваш товар»!
Пришла очередь похвалить жениха. Дядя расправил усы и, стараясь не пропустить ни одного «козыря», отчеканил свою речёвку:
  – Тимофей – серьёзный парень! При службе, при хорошей зарплате. На всю жизнь семья обеспечена. Да и любят они друг друга. Столько лет верность хранят! С тех пор как чернослива из бутыля отведали, считай, и не поссорились ни разу.
    Лида не удержалась и поддакнула на свой лад:
  – Это так! В том возрасте, когда ягодку из бутыля вылавливают, люди ещё разбираются, с кем не грех выпить, а кого и остерегаться надобно. Дай Бог, чтоб до старости на своей кровати в обнимку засыпали и… просыпались бы в своей и тоже в обнимку.
    Дядя не подал виду, что Лидкин «козырь» на туза тянет! Он знал её поганый характер и готовился заранее не поддаться на её провокации.
Выдержал! Хотя если бы не сватовство и не острый Анюткин локоть в боку… Как бы всё обернулось?
    Фёдор и Лида ещё посопротивлялись для порядку какое-то время.
Наконец, поднялся Фёдор:
  – Ладно, мать, почему бы и не породниться с хорошими людьми. Дочка всё одно – отрезанный ломоть. А так хоть спокойны за неё будем. Жених – по всему видать – мужчина серьёзный и обеспеченный. Опять же – на государевой службе состоит. Получается, по нашей линии пошёл, по казацкой. Как ни крути, а отдавать придётся. Уж больно они любы друг другу…
  – Загутарились мы, а соловья, как известно, баснями не кормят, – спохватилась Лида.
Стол накрыли в пять минут. Василий достал из внутреннего кармана бутылку «Столичной», Фёдор встречным ходом водрузил свою.
  – За «бумагу»! – провозгласил тост дядя Вася. Все подняли стопки.
    А это означало, что сватовство состоялось и, как называли в народе этот документ, «договор», «купчая» ли подписаны.
Дальше - пили водочку, закусывали, чем Бог послал, обсуждали необходимые приготовления к свадьбе. Гуляли до позднего вечера. Такое событие не каждый день!
    Тимофей опустился на колени перед иконой Спаса Нерукотворного. Глядя в глаза святому лику, Тимоха поклялся: «Навсегда! И в радости, и в горе! Навсегда!»
    Дядя Вася перекрестил племянника и в свою очередь добавил: «Честь семьи, честь рода превыше всего! Наша сила и прирастает через жён наших и матерей. Будьте счастливы, родные наши!»
Свадьбу решили отпраздновать на Покров.