Обыкновенная история. Часть 4

Правда, на все три партии, Аида Николаевна путёвки всё же не достала. Но и те два месяца, проведённые Данькой в этом сказочном месте под названием «Солнечная страна», с лихвой хватило детскому сердечку, что бы ранки на нём слегка зарубцевались, а память спрятала за широкую занавеску все боли и обиды, нанесённые Даньке, его не лёгкой судьбой.
Но всё хорошее когда-нибудь да кончается. Вот и для Даньки настало время, когда он, глядя из окна отъезжающего автобуса, прощался с этим чудесным местом до следующего года. От всей души завидуя тем, кто уже завтра окажется здесь, на один огромный и вместе с тем - такой маленький, но такой радостный и памятный, период своей жизни.
Правда и здесь, в этой обители радости и счастья, у Даньки случился день, когда ему было до жути грустно и одиноко. Такие дни обычно назывались – родительскими. Это, когда буквально ко всем обитателям этого райского уголка, по выходным, приезжали родители. В эти замечательные дни, настежь открывались огромные ворота лагеря, и можно было вполне свободно ходить с родственниками по территории и с гордостью показывать все его достопримечательности. В эти дни не только дети, но и взрослые могли попробовать свои силы и показать своё умение на футбольных, волейбольных и прочих спортивных площадках. Могли участвовать и в художественной самодеятельности, (специально к этому времени организованному концерту), а так же принять участие и в различных конкурсах.
В тот день, Данька ушел далеко в лес, начинающийся сразу за забором лагеря, и там провёл остаток этого замечательного дня. Но одиночничать ему пришлось не долго, да и то, всего лишь один раз. Грузная тётя Катя, главная повариха лагеря, каким-то образом узнала про Даньку. И теперь, не только по родительским дням, но и будням, не оставляла одного. У Даньки даже сложилось впечатление, что и обед она готовит ему отдельно от всех. Он пробовал протестовать, говоря что-то вроде: «тётя Катя, мне стыдно, что вы кормите меня отдельно», или: «тётя Катя, вы что, хотите, что бы я стал таким же толстым, как вы?» На что она обычно реагировала заразительным смехом, после чего прижимала Даньку к своему большому животу и ласково гладила по голове. Нет, в глубине души, конечно, Даньке было очень приятно, что ни к кому так не относятся, а вот к нему... Но опять же - а вдруг его друзья не так посмотрят на всё это? А что если осудят, и больше не будут с ним играть?! Но такого, к счастью, не случалось. Совсем даже наоборот. Все в один голос говорили: надо же, какая классная эта тётка! И совсем она вам не «тётка», заступался Данька, а тётя Катя. И причём - очень, очень добрая. Конечно добрая, подначивали друзья - каждый день булочки, пирожки, пончики. Смотри, скоро догонишь её – и со смехом тащили Даньку на футбольное поле, где он был поистине царь и бог, вызывая неподдельное удивление взрослых и даже тренеров.

Бегом поднимаясь на третий этаж и доставая на ходу ключ из своего рюкзака, Данька с удивлением обнаружил, что стоит перед совершенно незнакомой дверью. Старая была деревянная и вся поцарапана. А эта - стальная. И, очень красивая. Но, почему-то, какая-то очень чужая. Ерунда всё это, с улыбкой подумал Данька, квартирой-то я уж точно не ошибся, и постучал в дверь.
Кого там ещё принесло, раздался за дверью недовольный голос. Это я, тётя Таня! Я, Данька. Щёлкнул замок, дверь открылась, и он вошел в прихожую. А мы и не ждали тебя сегодня. Думали, что ты всё лето отдыхать будешь, проговорила тётка, держа в руках столовую ложку и что-то жуя. Заглянув на кухню, Данька увидел, что там, за столом сидел дядя Володя и двое совершенно незнакомых ему детей. Полненький мальчишка, лет восьми – десяти, и длинная, худая девчонка, примерно одного с Данькой возраста. Лет этак, двенадцати – тринадцати, а может быть даже и чуть больше. И те в свою очередь, с удивлением и любопытством глазели на Даньку, как бы спрашивая: а это кто? И что он здесь забыл?
Здравствуйте, с улыбкой проговорил Данька и пожелал им приятного аппетита. Ой! Даня! Не проходи в обуви в дом, закричала тётка! Да, да, тётя Таня, конечно, проговорил Данька и скинув кроссовки, устремился было в свою комнату, но тётка опередила, встав у него на пути. Видишь ли, Даниил... проговорила она, и глаза её забегали в поисках нужного слова. Видишь ли, повторила она, в этой комнате и она кивнула на дверь, теперь спим мы с дядей Вовой. Ну, ты же взрослый парень и понимаешь, что нам, мужу и жене, нужна отдельная комната. Данька обвёл взглядом зал, в котором стояла двух ярусная кровать и судя по всему, предназначалась она, так называемым, брату и сестре. У окна красовался письменный стол с двумя стульями, в углу телевизор, а у другой стены новенький диван. А это, видимо мне, спросил с улыбкой Данька, показывая на диван. Что ты, что ты, Данечка, закудахтала тётка, диван совершенно новый, ты его быстро истреплешь. Специально для тебя,
мы с дядей Володей приготовили замечательный сюрприз, произнесла она с умильной улыбкой.
Вова. Вовка! Раздраженно повторила она, повернувшись в сторону кухни, где ты там? Иди, показывай парню его комнату. Даньку это как-то слегка озадачило. Да и было отчего. До сих пор он был твёрдо уверен, что живёт в двухкомнатной квартире. С кухни вышел дядя Вова и, смущаясь, открыл двери, находящиеся за спиной у Даньки. Но ведь это же кладовка, в недоумении произнёс Данька. Была. Была кладовка, Данечка. А теперь, благодаря золотым рукам дяди Володи, это твоя комната, проговорила тётка. Ну, чего стоишь, как истукан, прикрикнула она на мужа, зажги свет и покажи Даниилу его комнату. Лампочка вспыхнула, и Данька увидел ...сколоченную из досок лавку, на всю длину кладовки. То есть, уже не кладовки, а его, Данькиной, отдельной комнаты со старым матрасом, накрытым каким-то непонятным одеялом и точно такой же подушкой, лежащей в изголовьи. К стене было прибито, что-то наподобие, то ли полки, то ли столика, на котором с трудом могла бы поместиться пара книг. Тут же стояла старенькая маленькая настольная лампа. А без неё здесь ни куда, проговорил дядя Вова, т.к. окон, что вполне естественно, в тёмной комнате не было, да и не могло быть по определению. Вот твои апартаменты, ни чуть не смущаясь, с улыбкой проговорила тётка.                У Даньки от такой перспективы сердце упало куда-то вниз и на глаза сами собой навернулись слёзы. Многое бы он дал сейчас, что бы эти слёзы ни кто не видел, но они шли и шли сами собой, помимо его воли. Он хотел тут же броситься вон из дома, но какая-то внутренняя неведомая сила остановила его, словно убеждая - не принимать поспешных, необдуманных решений, и что вся эта непонятность, в дальнейшем разрешится сама собой. Нужно только время. Да, нужно время, проговорил он про себя.
Бросив рюкзак с вещами на край «постели», Данька закрыл за собой дверь «комнаты» и лёг на эту самую постель, отвернувшись к стене. Ни чего Данечка, ты ещё так привыкнешь, что потом тебя и силком не вытащить будет из твоей комнаты, проговорила тётка с какой-то радостью в голосе. Может быть ему это всего лишь показалось, но Данька услышал в интонации тётки какую-то внутреннюю злостью, и одновременно - радость. За что на него злиться? Ведь ни кому, ни чего плохого он не сделал, думал Данька. И с этими мыслями, как-то совсем незаметно для себя, уснул. И снился ему, его любимый футбол, где он под рёв многотысячных трибун, забивает победный гол в ворота противника.