Наталья Советная Белый конь под яблоней

                (Блоки передач с заслуженным врачом РФ,д.м.н., профессором, магистром богословия, священником, членом Союза писателей России Григорием Григорьевым на ТВ "Союз" каждую пятницу в 15-15 (2013-2014 гг.)или на сайте - http://tv-soyuz.ru/Tochka-opory)




Белый конь под яблоней…

Если действительно существует, хотя бы условно, разделение литературы на мужскую и женскую, то проза Владимира Степана в его последней книге «Адна капейка» (Мінск, «Лiтаратура i Мастацтва», 2012) – по-настоящему мужская. Автор, будучи писателем, в творчестве умудряется оставаться не многословным: фразы короткие, точные, как выстрел по мишени – «в яблочко». Слова динамичны, действенны: “А мужчыны гаварылі і гаварылі. Гаварылі і налівалі. Гаварылі і пілі. Закусвалі і гаварылі. Пілі і гаварылі. Налівалі. Гаварылі. Пілі. Гаварылі. Пілі”. Целый абзац из слов-предложений, слов-глаголов, великолепно передающий эмоциональное состояние и действия героев рассказа “Штурман”.

В предисловии к книге замечательный литературный критик Лада Олейник отмечает, что Владимир Степан “ віртуозна дэманструе” умение находить соответствующие образу, ритму, действию слова и фразы. Язык писателя при этом остаётся простым, точным, лишённым “всякой лирической «цветистости». Это язык мужской.

Читая книгу Владимира Степана, я постоянно ловила себя на мысли, что невольно сравниваю его с… Антоном Павловичем Чеховым! Ни много ни мало. Современники не любят, может быть, не решаются сравнивать нынешних писателей и поэтов с великими, наверное, боятся ошибиться, промахнуться, показаться смешными. Но у Владимира Степана действительно лаконичный, динамичный, подвижный стиль, так свойственный Чехову, такое же умение говорить о серьёзных и длинных вещах – коротко. «Краткость – сестра таланта» - так обозначил эту способность великий рассказчик.

И ещё одно сходство. Антон Павлович умел находить темы и сюжеты всюду, схватывал их на лету, записывал в блокнот: «Ровно сто сюжетов! Да – с, милсдарь! Не вам чета, молодым! Хотите парочку продам?»- шутил он.

Листаю сборник Степана, удивляюсь: непритязательность, простоту тем можно проследить по названиям – «Адна капейка», «Букет, Медаль. Шапка», «Ключ», «Паліто»… Однако даже в простоте автор видит важное, не случайное. К примеру, в новелле «Гадзіннік» он рассказывает о трогательной значимости часов – ровестников девочки – для её родителей, для отца: “Мы набылі яго. І з таго дня ён цікае, цікае, цікае. Адлічвае хвіліны, дні, гады твайго жыцця. Я не прамяняю яго ні на які іншы”.

Талант художника-живописца помогает Владимиру Степану в литературном творчестве, в этом единодушны читатели, критики, исследователи. Слова-мазки, слова-краски, разножанровые произведения – этюды, наброски, полотна – везде ощущается мужская рука: сила, резкость, решительность… Последними, завершающими  “мазками” автор доводит рассказы и новеллы до совершенства: “Бенгальскіе агні… Зыркія іскры… Жыццё праходзіць хутка і канчаецца смерцю (“Партрэт”); “ А нож на стале ляжаў. Лязом паблісківаў. Самы звычайны нож. У кожным доме такі ёсць” (“Ножыкі”); “Ноч, а ты глядзіш на чырвань. Глядзіш і спрабушь зразумець. Засцярожана так глядзіш і не плачаш (“Сі-та-та”) и т.д.

Не только стиль письма, но и выбор героев произведений, их образы можно смело отнести к категории мужских: отец, дед, (не мать, не бабушка!) учитель рисования, братья, дядьки, друзья, соседи, мальчишки- одноклассники … В поле зрения писателя “мужской” набор предметов – ножики и ножички, велосипеды, футбольные мячи, рыболовные снасти, игральные карты, часы, сигареты,“гарэлка”... Его герои влюбляются, дерутся…
Так что же? – возможно, недоумевает читатель.

Думаю, в этом есть особый смысл. Произведения Владимира Степана  - отражение времени автора, хорошего и дурного, дорогого и низменного, вечного и исчезающего. Они – остановленное мгновение, спасение от небытия, сохранение неповторного. Они – некая компенсация недостающего в современном обществе мужского воспитания, влияния на умы. Ведь никого не оставят равнодушными “Сто акварэльных малюнкаў. Бацька” и “Акварэльные малюнкі. Дзед”. Владимир Степан попытался извлечь из собственной памяти на бумагу каждый штришок, как каждый шаг жизни родных ему людей.

А сколько малышей в нашей стране растут без отцов и дедов? Сколько детей не имеют и, вероятно, никогда не будут иметь такого бесценного жизненного опыта, никогда не смогут передать его своим детям, потому что – утеряно, прервана нить… По банальной, привычной для слуха причине – пьянство, распущенность…  Им, этим детям, уже не сказать вслед за писателем Владимиром Степаном: “ Цікава, а калі ў мяне з’явяцца ўнукі, то я буду як мой дзед?...”(Грошы»).

Почему мы возвращаемся в детство? Потому что именно там нами были пережиты самые яркие, радостные, счастливые минуты! Потому что именно эта память является мощнейшим защитным механизмом человеческой психики, источником положительных эмоций в настоящем, когда радоваться так же, как в детстве, мы уже разучились. “А каб не тая дзедава кепка, то я хіба бы ведаў, што адчувае сапраўдны анёл?”(“Шэрая кепка”).

Совсем коротенькую зарисовку “Смак” из воспоминаний про деда хочется привести полностью: “Самая смачная беларусская страва – звараная на добрым кавалку свініны кіслая капуста з сухімі баравікамі. Зімовая ежа. Сытная. Мы з дзедам па тры-чатыры разы на дзень маглі есці тую гарачую капусту. За акном снег, халодна, а мы сядзім за сталом і ядзім. Адзін на аднаго паглядаем. А баба наша задаволеная…

І так нам добра і ўтульна, і так нам смачна, что і не рассказаць словамі…”
Много ли человеку надо для счастья? Много ли надо для счастья ребёнку? Надо, чтобы у него были любящие мать и отец, баба и дед… Чтобы жива была добрая память! «Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет, и да долголетен будешь на земли», - гласит пятая Заповедь Божья.

Ещё человеку нужна родная земля – Родина.
Без высокого пафоса, ненавязчиво, автор книги «Адна капейка» сумел сказать и о Беларуси, и о своей безмерной любви к ней: «Не ведаю, як хто, я ж беларускага мужчыну без кепки не магу ўявіць. Сам люблю кепкі, бацька насіў кепку і дзед. Нават дзеці хадзілі ў кепках”(“Шэрая кепка»). “Кіёк і цапок. Стаялі пры дзвярах ў сенцах. Адпаліраваныя дзедавымі рукамі… Такія родныя словы.” “…Мне здаецца, што гэта вельмі па беларуску – хаваць узнагароды“ (“Крыжы”). “…Вышываны рушнік павязалі суседу на дубовы крыж, а праз сем гадоў такі ж рушнік павязалі на крыж майму дзеду. Яны ляжаць побач, як  і жылі. Узмежак. Баразна. Могілкі. Беларусь”(Мяжа”).

В связи с затронутой темой хотелось бы обратить внимание читателя на рассказ “Мятлік белы. Ястраб шэры”. Яркие, щемящие воспоминания об отчей деревне, которой уже нет, которая похоронена, стёрта с земли вместе с хатами, садами, колодцами, хлевами Чернобыльской бедой. Образ серого ястреба, тенью зависшего в небе и выглядывающего жертву, пронзителен – вызывает напряжение, тревогу. А белый мотылёк, с коротким веком жизни, чист и спокоен, словно светлые души ушедших сельчан неведомой ему, мотыльку, “Атлантиды”.

Лада Олейник, завершая вступительное слово «Залатая капейка», выразила уверенность: книга Владимира Степана займёт почётное место в отечественной литературе. Как говорится –  дай-то Бог!
На этой позитивной ноте, на добром пожелании талантливому писателю следовало бы закончить и мою статью. Но!
      
Книга Степана «Адна капейка» подтолкнула к размышлению на щекотливую, не всем приятную, кого-то даже раздражающую, но, безусловно, очень важную тему. Начну издалека. Кто-то должен начать… И пусть тот, кто не имеет греха, бросит в меня камень….

Опытом и исследованиями педагогической науки доказано, что основные черты личности формируется в детском возрасте – до 5-7 лет. Происходит это в семье – образ жизни родителей, близких впитывается ребёнком, входит в его кровь и плоть. Всё имеет значение: что и как говорят, что и как делают окружающие малыша люди. Какие читают книжки, смотрят кинофильмы, телепередачи…

Никто не станет спорить: влияние кино на воспитание современного человека колоссально. Тем более, что мы сами стали свидетелями безумного эксперимента над целым поколением: вседозволенность, безнравственность, безпринципность, предательство, нажива, садизм, воровство, убийства и прочие негативные явления, процветающие и рекламируемые с экрана, ворвались в девяностые годы прошлого века в жизнь нашего общества, подобно Чернобыльскому взрыву, - и повредили его. Убедительный пример.

Может быть, кто-то скажет, что литература не имеет такого же мощного и всеобъемлющего воздействия, как кино, сославшись на приевшийся аргумент: «Скоро книги читать совсем перестанут»? Положа руку на сердце, признаемся: читать не перестанут, другое дело, что читает сейчас и будет читать лишь определённая часть общества – наиболее образованная, интеллектуальная, духовная, с творческим потенциалом, – потому ответственность писателя перед читателем  лишь возрастёт.

Воспоминания Владимира Степана, ставшие основой его рассказов и новелл, лишний раз доказывают: мелочей в воспитании нет и быть не может. Детская память особенна: она сохраняет такие подробности и детали, на которые взрослый не обратил бы внимания. Ребёнок помнит даже то, что нам хотелось бы забыть…

 Перечитаем написанные с любовью и уважением к родным людям «малюнкі” - как пример, как иллюстрации к сказанному.

 Сначала про деда – обратим внимание на следующий отрывок:

 …Колькі памятаю свайго дзеда, то пьяным ніколі яго не бачыў. А вось як ён піў, то бачыў штодня, калі прыязджаў у вёску. Бутля з гарэлкай, на дзесяць літраў, стаяла пад ложкам. А ў старым шкапку, пры акне, жыў яе меншы брат – зялёны графін. Побач карагодзіліся чаркі, класічныя стограмовікі. Дзед наліваў чарку, выпіваў і працягваў працаваць…Праз гадзіну заходзіў у хату, казаў, што стаміўся, выпіваў чарку і сыходзіў. Нават ноччу ўставаў мой дзед Ладзімір, каб глянуць на гадзіннік і глынуць гарэлкі…

Затем про отца:

… З нетраў плецака выцягваў пляшку віна, здіраў корак і няспешна адпіваў палову… Бацька запальваў папяросу і глядзеў праз галіны ў неба ці сачыў за мной. Ад папяросы закручваўся сіні дымок. Ён сядзеў чвэрць гадзіны пад той яблынькай. На твары быў спакой і засяроджанасць. Ён не заўважыў нават, што папяроса згасла…

…А бацька здзівіцца і дасць мне свой нож, каб я рэзаў той грыб. Сам жа чыркане запалкай і задаволена зацягнецца…

…Шкляная попельніца на белым падваконні. Скрыначка запалак. Старамодныя акуляры. Недапалак…

…Бацька сядзіць за сталом ў дзедавай хаце. На стале вячэра, якую мы з ім прывезлі, і гарэлка. Дзве гранёныя шклянкі, прысунутыя адна да адной…


…Я сяджу на саначках, бацька цягне… Піўнуха: піва, гарэлка, а мне – цукеркі. Дым, гамана, зноў піва, гарэлка, цукерка. Потым буфет пасялковай лазні: піва, гарэлка, мне – кіслы яблык…
  Можно продолжать, но и без того понятно, что (не заметно для себя!), не задаваясь такой целью,  автор рисует (талантливо!) своеобразную, красивую, привлекательную рекламу дурных привычек: курения, выпивки…

 Предвижу возмущение: писатель пишет жизнь с её реальными проявлениями! – Не спорю. Мало того, упорно ищу способ наиболее безболезненно для автора книги «Адна капейка» поговорить на тяжёлую тему: влияние литературы на распространение и развитие алкоголизма и табакокурения в нашем обществе.

Хотелось, что бы тема звучала иначе: «Влияние отечественной литературы на процесс распространения трезвости в стране». Надеюсь, что придёт такое время. Будет такая литература. Как это уже было в истории, было в царской России.

 Лев Николаевич Толстой: «Пора опомниться», «Что делает вино с человеком». Антон Павлович Чехов: «Средство от запоя», «Горе», «Отец».

 И современные писатели пытались, пытаются говорить на тяжкую тему: Николай Носов «Об употреблении спиртных напитков», Валентин Распутин – рассказ «Не могу-у…», Михаил Зощенко, Валентин Катаев, Аркадий Аверченко, Станислав Лем…

Замечательный, удивительный дед писателя Владимира Степана, и ещё тысячи  дедушек, возможно, прожили бы намного более не восьмидесяти, а ста  лет, если бы не десятилитровая бутыль под кроватью, не брат её – зелёный графин в шкафу…

Я не знакома, к сожалению, с Владимиром Степаном, не знаю его личного отношения к алкоголю и табаку, не ставлю ему в укор то, что написал свои воспоминания такими, какие они есть – с плюсами и минусами. Для него все они – святое! Не имею права…

Но верю Ладе Олейник, которая пишет, что студенты “літаральна “з рук у рукі” перадавалі нумары “Маладосці” з дэтэктыўнымі раманамі “Тэолаг” (2005) і “Цень анёла”(2008), напісаннымі Уладзімірам Сцяпанам у саўтарстве з Максімам Клімковічам, неаднаразова назірала, як яны робяць ксеракопіі навел пісьменніка, надрукаванных у часопісах “Крыніца”, “Полымя”, Дзеяслоў”, як расшукваюць выпускі “ЛіМА”, дзе былі змешчаны цыклы празаічных мініяцюр “Нататнік” альбо “Акварэльныя малюнкі. Дзед”. Значит, образы, созданные писателем, будоражат воображение молодых людей: будущих отцов, матерей, дедушек и бабушек, - и возможно, станут примером для подражания, в т.ч. дурным привычкам.
“Цыгарэта гарыць доўга, аж пакуль фільтр не зробіцца чорным, а сама яна не ператворыцца ў срэбра-папяловага чарвячка, які рассаецца ад дотыку пальца. А папяроса згасае хутка. Паклаў на край попельніцы, забыўся зацягнуцца – і яна мёртвая, ні агеньчыка, ні блакітнага дыму…Папяроса настаўніцы геаграфіі пасавала, рабіла яе загадкавай, нетутэшай…” (“Зацяжка”).

Кто-то закурит, кому-то захочется пива или «гарэлкі»… А может быть, денатурата?

“Дэнатурат я не піў, але выгляд мне яго падабаўся заўсёды. Радасны анілінавы колер хваляваў. Адразу зразумела – гарыць звонка-празрыстая смярдзючая вадкасць выдатна. А мужчыны пілі – бачыў на свае вочы. Моршчыліся, але каўталі і салам заядалі.… Дэнатурат запаважалі не толькі на Кастрычніцкай, але і на Школьнай, і на Пасялковай…” (“Дэнатурат”)

Справка:

По итогам минувшего года торговыми организациями в Беларуси реализовано 10 492 тысячи декалитров (1 декалитр равен 10 литрам) алкогольных напитков и пива, что составляет 108,8% к позапрошлому году. При этом продажа ликеро-водочных изделий увеличилась на 30,7 %, а реализация коньяка, включая коньячные напитки и бренди, возросла на 18,3 %. Продажа виноградных вин, включая напитки, выросла на 11,3 %, реализация пива увеличилась на 10,8%. В прошлом году  было зарегистрировано около 195,2 тысячи людей с алкогольной зависимостью. Только за последние пять лет количество зарегистрированных алкоголиков среди женщин возросло на 31%. Такие данные приводит Национальный статистический комитет.

Это тоже реалии нашей жизни. Их много. Они разные…

Российский писатель Сергей Лукьянено, размышляя о человеческом враге – алкоголе, предупреждает: «Мы сами приводим его в свой дом… Знаем о тех преступлениях, на которые толкает спиртное. О сломанных человеческих судьбах. Я, как писатель, придумал бы другие финалы этих историй. Но в реальности они всегда одинаковы и предсказуемы».
С трибун и страниц СМИ раздаются высокопарные (правильные!) слова: литература, писатель должны вести человека к Свету, Добру, Красоте.

« Без твёрдой нравственной основы талантливый человек  похож на воина в ночной сорочке. Ни одного доспеха. Ни один жизненно важный орган не защищён. Оттого они сгорают рано и гибнут пачками» - объясняет священник Андрей Ткачёв, рассуждая  о талантах, данных человеку Богом. Их надо раскрыть и вернуть. «Царствовать – титанический труд. Точно так же обязывает талант. Он ведь не изобретён. Он дан, за его использование спросят…» («Крест, который нельзя бросить»).

Именно сейчас, когда распознавание человеком Добра и Зла нарушено, призывы к литературе приобретают особое значение, глубокий смысл – писатель обязан чётко обозначить границы краеугольных понятий, осветить путь к Добру, Любви, Спасению. Думается, что на дороге к ним не должно быть остановок с пивнушками, вокзальными буфетами, барами, ресторанами, в которых положительные герои любят «красиво» отдохнуть от праведных трудов…
Это – дорога любви к своим детям, внукам, к своему Народу, Отечеству.

Давайте подумаем….

И пусть у каждого будет  свой дом, своя яблоня и белый конь под ней.
“Белы на першым снезе… Адкуль ён узяўся, дзе яго гаспадар? Чый ён,
такі прыгожы? Белы конь стаяў пад яблыняй, хітаў шэрай грывай і пазіраў на дом” (“Ключ”).

25.05.2012г.

P.S. Статья опубликована в сокращении в журнале "Нёман" №11 - 2012г. под названием "Размышляя над книгой", под авторским псевдонимом: Наталья Городянка