Часть 2 Шормовое предупреждение глава 11

В канцелярии роты собрались командиры первого и второго взводов и командир роты. Служили они вместе давно и хорошо знали друг друга. По-этому Витютнев сразу перешел к делу:
-Пренеприятнейшая весть, товарищи офицеры! По решению комбата от нашей роты необходимо выделить взвод для участия в известных вам собы-тиях на Кавказе. Срок командировки – два месяца.
Командиры взводов дружно затянулись сигаретами. Хотя в казарме ку-рить было строго запрещено, командир роты иногда позволял себе дымить в своем кабинете, а на совещаниях не запрещал это делать и командирам взво-дов.
- Есть общая разнарядка на батальон, и честь выделить взвод достался нашей роте. Какие будут предложения?
Офицеры дружно молчали, так как к этому были абсолютно не готовы. У командира первого взвода вот-вот должна была рожать жена, а командир второго взвода, прослужив двадцать пять лет и дослужившись за это время только до старшего лейтенанта, ждал приказ на увольнение. Так что обоим не было никакого резона соглашаться на опасную командировку.
- Отправление взвода через две недели, а в третьем взводе одни ново-бранцы и всего лишь несколько старослужащих, - подытоживал тайные мыс-ли своих командиров взводов Витютнев.
- У нас через месяц итоговая проверка и салаги третьего взвода нас не выручат! – резонно возразил командир второго взвода.
В канцелярии надолго установилась гнетущая тишина. Офицеры курили и задумчиво пускали дым в потолок.
- Мне ваше мнение понятно, - после недолгих, но мучительных раз-мышлений для себя резюмировал капитан. – Значит так, посылаем третий взвод во главе с лейтенантом Задиракой! Так и доложу комбату. Но с подго-товкой взвода мы все лейтенанту поможем! Понятно?!
И чуть попозже вполголоса добавил:
- И да поможет ему бог!..
На этом совещание закончилось, и офицеры с некоторым облегчением в душе покинули канцелярию. В результате этого тайного сговора между ко-мандирами взводов и командиром роты офицерам теперь было от чего вино-вато прятать глаза от взгляда лейтенанта, пока еще совсем не подозревающе-го, как круто повернется его судьба в ближайшие десять дней.
Сам  лейтенант в это время проводил очередные занятия по строевой подготовке. Был седьмой день после известных событий, и обстановка во взводе явно изменилась к лучшему. «Старики» больше не «быковали», опа-саясь своего лейтенанта, проявившего неимоверную изворотливость и доста-точно жестокую требовательность в отношении своих подчиненных, а моло-дежь постепенно осваивалась и приобретала необходимые навыки, позво-ляющие ей чувствовать себя все более комфортно в воинской среде.
Неплохо у лейтенанта были отношения и с Глафирой. Она каждый день с нетерпением ждала его со службы, добросовестно готовила ужин и даже обстирывала его, чему он был очень благодарен. По дороге он закупал пакеты продуктов, и знакомая продавщица больше не ерничала, приговаривая, мол, жене покупаете, товарищ лейтенант? По округе, после памятной драки, пронеслась весть, что он живет с Глафирой, и народ воспринял это как долж-ное. Отношение к Глафире у окружающих тоже изменилось и, как законо-мерное следствие этого, она стала гораздо спокойнее, распрямилась и заметно похорошела. Однажды Феликс даже услышал, как она напевала высоким чистым голосом, работая в огороде.
По характеру женщина она была тихая, ему не докучала, но одна странность продолжала упорно проявляться: каждый вечер, не говоря ни слова, она стелила постель на двоих и каждый вечер Феликс это демонстра-тивно игнорировал и ложился спать в своей комнате. Так продолжалось до тех пор, пока Феликсу, наконец, не стало известно о решении командования направить его взвод на Кавказ.
Все произошло в достаточной степени некрасиво. Задираку вызвал в кабинет капитан Витютнев и без раскачки, сурово сдвинув к переносице бро-ви, без всяких предисловий мрачно объявил:
- Готовься к командировке на Кавказ вместе со своим взводом! Может, наконец, война научит разуму тебя и твоих придурков подчиненных… И ни-каких возражений!
К чему так было сказано командиром роты не сразу и понятно. Если Феликс чем-то не устраивал капитана, то это совсем не означало, чтобы про-являть к нему такую несправедливость. Если это сделано, чтобы лейтенант не артачился, быстрее сломался и, в соответствии с требованиями воинской дисциплины, безропотно согласился с убытием в командировку, то комроты глубоко ошибся.
- Товарищ капитан, я не боюсь ехать на Кавказ! - разгадал сомнения  Витютнева Феликс, в душе все-таки удивленный таким необычайно резким поворотом в своей судьбе. – Я знаю, что среди всех командиров взводов – я один холостяк. Если что, то…. Поэтому, я понимаю ваше решение!
- Ну, и хорошо, что ты все правильно понимаешь! – с облегчением вы-дохнул командир роты. – С подготовкой взвода тебе помогут все офицеры роты, да и я подключусь.
- Разрешите идти!
- Идите!
- Есть! – лейтенант козырнул, лихо развернулся и четким шагом вышел из канцелярии.
«Умный мальчик! Как моментально разгадал причину того, почему именно он поедет на Кавказ!» - восхитился командир роты.
Вечером, как обычно после службы, Феликс зашел в продуктовый ма-газин, но, в отличие от прошлых дней, когда он покупал самое необходимое, на этот раз накупил всяческих деликатесов. Знакомая продавщица, укладывая ему все в пакет, после того, как он попросил положить туда еще и бутылку шампанского, дружелюбно спросила:
- И как у вас семейная жизнь, товарищ лейтенант?
- Да никак, Зинуля! Я пока холостой.
- И что, за вас тогда можно бороться? – лукаво спросила продавщица.
- Не надо, Зина, бороться. Я уезжаю в командировку. И надолго, очень надолго! И неизвестно, вернусь ли я сюда обратно…
Трагические нотки, неосторожно прозвучавшие в его голосе, затронули продавщицу. Она как-то серьезно взглянула на него и, очевидно, догадавшись о том, куда он собрался в командировку, спросила:
- Туда едешь?!..
- Да, - коротко ответил Феликс, понимая, о чем она спрашивает.
- Знаешь, не оставляй Глашу одну! Они не отстанут от нее, если тебя долго не будет. А ее защитить некому – она сирота. Родители лет пять, как умерли. Она еще школьницей была…
Он внимательно взглянул на продавщицу и понял, что та не шутит. Но данную проблему он пока не был готов разрешить, да и не до нее ему было.
- Что за праздник? – спросила Глафира, когда он разгрузил принесенное из магазина на стол.
- День офицерской зарплаты! Или, если правильно выразиться по-армейски, день получения денежного содержания. Давай ужинать, Глаша!
Он ее так никогда еще не называл, обходясь в обиходе глаголами: «По-дай вилку, пожалуйста!» или «Ну, я пошел на службу…». Она вскинула на него свои огромные темные глаза, и в свете лампочки подозрительная влага блеснула в них.
Феликс разлил шампанское, и они чокнулись без тоста. Ужин прошел в полной тишине. Это было как-то необычно, но такое течение вечера его вполне устраивало. Он прислушивался к себе, к своему взвинченному со-стоянию, и в мыслях уже был далеко от Кибаркуля, на Кавказе… Он даже почувствовал некоторую благодарность к Глаше, за то, что она не надоедала  ему пустопорожней болтовней, как это обычно делают другие женщины.
После ужина, она, как до сих пор делала каждый вечер, опять пригото-вила постель на двоих. На это раз Феликс не раздумывал, а, умывшись, спо-койно улегся на Глашину кровать. Она, убирая посуду со стола, сделала вид, что ничего не произошло, хотя появилась некоторая непривычная ей резкость в движениях: чуть громче стукнула кастрюлей, а ложки так вообще, вопреки своей природной аккуратности, с лязгом бросила в ящик кухонного стола.
Потом она выключила свет и, бесшумно раздевшись в темноте, тихонь-ко откинула одеяло со своей стороны кровати и осторожно улеглась на самом краю. Феликс прислушался, но дыхания Глаши совсем не было слышно. То-гда он протянул свою длинную руку, обхватил ее за тонкую осиную талию и медленно, не останавливаясь, подтащил ее несопротивляющееся тело к себе. И только где-то к полуночи, наконец, она стала отвечать на его поцелуи…
Проснулись они утром, тесно прижавшись друг к другу. Стоило ему шевельнуться, как она легко выскользнула из его объятий и, торопливо одевшись в темноте, включила свет на кухне, чтобы не ослепить ему глаза.
- На завтрак яичницу будешь? – спросила она своим чистым высоким голосом.
Он не задумывался:
- Буду!
Вставать с постели не хотелось, и он вдруг очень остро почувствовал, что ему нравится складывающаяся ситуация: постель, женщина, завтрак, до-машний угол…. Пожалуй, в семейной жизни есть что-то привлекательное, затягивающее и пока неподвластное его пониманию.
Уходя из дома, он обнял Глашу за плечи и притянул ее к себе. По его требованию, она покорно подставила ему свои упругие губы для поцелуя, а потом, накинув куртку на плечи, уже по собственной инициативе проводила его до самой калитки.
В часть он, вопреки своим опасениям, успел вовремя. В канцелярии ро-ты уже находились все офицеры – до подъема роты оставалось пять минут. Капитан Витютнев погасил в пепельнице окурок сигареты и решительно по-вернулся к Феликсу:
- Значит так, Задирака! Физической подготовкой с твоим взводом будет заниматься командир первого взвода, а огневой – второго. В плане оператив-ной подготовки с тобой буду заниматься лично я. Задача стоит простая: на-сколько получится, в течение десяти дней подтянуть взвод по физической подготовке и набить глаз и руку по огневой. Каждый должен сделать не менее одной тысячи выстрелов, в том числе и ты. Понял? Тяжелых пулеметов я тебе не дам, но пару ротных – получишь.
И во взводе начались почти фронтовые будни: тревоги, стрельбы, марш-броски. В роте солдатам вскоре стало известно, что третий взвод гото-виться к командировке в горячую точку, и такое известие получило жаркое обсуждение в солдатской среде. Где-то на третий день, ефрейтор Семенчук обратился к лейтенанту Задираке:
- Товарищ лейтенант, у меня понос! Разрешите обратиться к полковому врачу.
Понос – это серьезно. Врач положит Семенчука минимум на три недели для обследования, и он выпадет из числа тех, кто поедет в командировку. Поэтому Феликс долго молчал, не зная, что и ответить на законную просьбу солдата. Решение пришло не сразу, и все это время солдат стоял навытяжку перед своим командиром взвода.
- Федя, во взводе одни мальчишки! А ты по возрасту даже старше меня, да и жизнь знаешь лучше, - ошарашил ефрейтора необычным обращением лейтенант. – Пойми, если что-то со мной случится, некому и командование на себя взять будет. Погибнут ребята!.. Подумай, пожалуйста!
Затем приложил руку к головному убору и сказал то, что и должен был сказать командир взвода в соответствии с Уставом внутренней службы:
- Товарищ ефрейтор, я вам разрешаю обратиться к врачу! Идите!
Семенчук ответил: «Есть!» и, нервно повернувшись, пошел на выход из казармы. Феликс с досадой проводил его взглядом. Ефрейтор был неглупый изворотливый человек, физически очень крепкий, да и стрелял неплохо. Он единственный из солдат имел неоконченное высшее образование, а остальные – школа да профтехучилища. Так что ефрейтор, несомненно, в командировке был бы  полезен взводу…
Всей подготовкой взвода руководил сам командир роты. Он назначал время занятий, сам контролировал их интенсивность. И если видел, что уста-лость солдат начинает зашкаливать, решительно объявлял перерывы и давал время на отдых. В столовой взвод Задираки кормили как на убой. Каждый из солдат ел столько, сколько мог осилить здоровый молодой организм. К концу дня солдаты с трудом добирались до кроватей и падали, как убитые.
Самого лейтенанта командир роты всегда отпускал домой на отдых и когда лейтенант один раз попытался остаться ночевать в казарме, приказал:
- Спать - домой! Пользуйся благами жизни, лейтенант, пока это воз-можно и пока позволяет тебе обстановка…
И, увидев колебания лейтенанта, повысил голос:
- Я сказал – домой! И завтра придешь не к подъему, а к началу занятий – к девяти часам.
Что комроты имел в виду, Задирака в который раз не понял, хотя запо-дозрил, что тот возможно что-то знает о его взаимоотношениях с Глашей. Кибаркуль – маленький городок в Челябинской области и почти все всем ра-но или поздно становилось известным.
Глаша никогда не ложилась спать без него. Так было и сегодня. Он опять купил по дороге домой шампанское, и это вызвало немой вопрос у нее. Она несколько раз вопросительно взглянула на него, но бутылку не убрала в холодильник, как первым движением хотела сделать, а оставила ее на столе.
- Есть будешь? – спросила она, готовая разогреть ужин.
- Нет, не хочу!
Он сидел на стуле и чувствовал, что даже раздеться нет никаких сил.
- Достань, пожалуйста, стаканы!
Она послушно выполнила его просьбу и спросила:
- Что случилось?
Он, молча, открыл бутылку, налил под самый верх стаканов шампан-ского, и накрошил мелкими кусочками шоколадку. Пузырьки газа тут же стали поднимать кусочки шоколада на поверхность. Достигнув верха и поте-ряв пузырьки, кусочки опускались вниз и в очередной раз подхваченные но-выми пузырьками снова стремились вырваться на поверхность.
- Давай, выпьем!
Феликс поднял стакан с шампанским и протянул его к Глаше. Она не-много поколебалась, затем взяла свой стакан и с чуть слышным звоном кос-нулась его стакана. Он выпил шампанское до дна, и закусил кусочком шоко-ладки, оставшемся на дне. Она, в свою очередь, шампанское еле пригубила и отставила стакан в сторону. Ее тревожный взгляд по-прежнему был устрем-лен на него. Она видела, что он какой-то не в себе, и в душе подозревала, что, возможно, является причиной этого.
Он опять разлил шампанское и на этот раз, не дожидаясь Глашу, мед-ленно, смакуя опять выпил до дна. Потом подумал, что лучше надо было ку-пить водки, хотя сегодня он очень хотел быть трезвым и рассудительным. Внешне он выглядел уставшим и безмятежным.
И тем большим диссонансом прозвучали его жестокие слова:
- Нам с тобой придется расстаться!..
Эти слова, сказанные мимоходом и как будто в пустоту, поразили ее. Лицо девушки стало мертвенно бледным, а глаза черными провалами разде-лили его на две части.
Он не стал ее мучить и, подняв голову, глядя в ее расширенные до пре-дела зрачки, поторопился пояснить:
- Меня отправляют на три месяца в командировку. Туда…. Ну, сама понимаешь…. А одной тебе здесь оставаться никак нельзя. Поэтому, ты по-едешь к моим родителям в Свердловск. Они помогут тебе…
Она опустилась на табуретку, и мертвенная бледность потихоньку стала ее отпускать, но она по-прежнему казалась каменно-неподвижной.
- Глаша, я очень устал! Пойдем спать.
Несмотря на большую усталость, он, как всегда, аккуратно повесил на плечики форму и, умывшись, улегся в постель. Она внимательно следила за ним, а потом встала и начала убирать посуду со стола.
Он не вытерпел и признался ей:
- Глаша, оставь посуду! Иди сюда. Самое муторное по вечерам – это ждать тебя…
Сказанные им слова можно было в каком-то роде считать определен-ным признанием. Она оглянулась, и счастливая улыбка набежала на ее губы. Еще через пару мгновений она была рядом с ним, в его объятиях. Этой ночью они почти не спали и уснули под самое утро…
Утром Феликс проснулся первым. Он долго смотрел на тонкое девичье лицо, спящей рядом с ним девушки, а потом решил: «Она будет ждать меня!»
Первые лучи встающего солнца пробились сквозь редкие тучи, пронзи-ли занавески на окне и коснулись лица Глаши.
- Ты не проспал? – забеспокоилась она, внезапно подхватившись с по-стели.
- Нет, меня отпустили до девяти утра, - успокоил он Глашу. – Давай, собирайся. Автобус, насколько я помню, отходит в восемь часов. Как бы ни опоздать!
- Как, ехать нужно уже сегодня?! – она испуганно округлила глаза, со-всем не ожидая, что события начнут разворачиваться прямо с утра.
- Да, сегодня! – подтвердил он. – Мне потом некогда будет – я через два дня уже уезжаю.
Сборы были недолги. Самое ценное, что было у Глаши, вместилось в одну большую сумку. Все остальное: дом, огород – они оставили на соседей, пожилую пенсионерскую чету. Феликс предупредил их, что они с Глафирой будут отсутствовать около трех месяцев, а может и больше, и попросил при-смотреть за домом. На всякий случай он дал старикам адрес и телефон своих родителей в Свердловске. Заодно попросил занести на почту заявление Глаши об увольнении.
Крепкий высокий старик, аккуратно сложил переданные ему бумаги в комод на кухне, и одобрил поступок Феликса:
- Правильно делаешь, что не оставляешь ее одну! Человек она хороший правильный, только немножко в жизни ей не повезло… Ну, авось все испра-вится!
Попрощавшись с соседями, Феликс с Глашей пешком отправились к недалеко расположенному от дома автовокзалу. Проводив Феликса, старик еще долго стоял у калитки и смотрел им вслед, удивленно качая головой: «Смотри, как все поворачивается, едрены корень!..»
Прощание на вокзале было коротким, так как Феликс боялся опоздать к себе в роту. Глаша на людях заметно стеснялась, но, когда он сказал, что все – ему пора, осмелела и, кинувшись на шею, поцеловала его прямо в губы. Он осторожно опустил ее на землю и достал из кармана записку, написанную им еще вчера в казарме.
- На, возьми. Передашь моим родителям!
Уже в автобусе она не удержалась и развернула записку, написанную на обычном тетрадном листке. «Мама и папа! – говорилось в записке. – Я уезжаю в длительную командировку. Наверное, месяца на три. Поэтому прошу вас помочь этой девочке. Ее зовут Глаша Завьялова. Помогите, чем сможете: работой, учебой, жильем. Я ей обязан своим общением. Буду ста-раться звонить. Ваш не всегда послушный и не всегда путевый сын Феликс».
Она бережно положила записку в свою сумочку, и взглянула в окно ав-тобуса вдогонку Феликсу, но того уже нигде не было видно…
В канцелярию роты Феликс вошел запыхавшись. Он немного опаздывал к назначенному командиром роты времени, поэтому некоторую часть пути ему пришлось даже бежать. Все офицеры уже были в сборе и, как обычно, с разрешения командира роты, дымили сигаретами.
Витютнев задумчиво смотрел в окно, потом покосился на лейтенанта и небрежно спросил:
- Что, не выспался?
И философски закончил под легкий смешок остальных офицеров:
- Не переживай! По молодости это у всех бывает.
Феликс всерьез не воспринял замечание капитана и без разрешения присел на стул, ожидая от него очередных распоряжений. Импульсивный Витютнев не заставил себя долго ждать:
- Значит, так, Задирака! Сегодня произведем полное укомплектование солдат. Гранат я тебе не дам! Говорю это сразу. Еще чего-нибудь в дороге натворите, а потом мне все расхлебывать придется. Там, в Роздоке получишь, да и патронов тоже не дам. Вы мне годовую норму роты расстреляли. Патро-ны на всякий случай  дам только к твоему ПМ, шестнадцать штук или две обоймы. Как кому нравится.
Капитан нагнулся над столом, раздавил окурок в пепельнице и про-должил тем же отрывистым тоном:
- Товарищи офицеры! Экипировку каждого солдата взвода вам прове-рить лично! После этого доложить мне, произвести построение взвода и я проверю все еще раз сам. Завтра для всех – день отдыха, а послезавтра – убы-тие. Вопросы ко мне есть? Нет? Тогда по рабочим местам, все свободны!
В общем строю взвода при получении экипировки Феликс неожиданно увидел и Семенчука. Получалось, что ефрейтор не лег в госпиталь под вы-мышленным предлогом и это, пожалуй, очень даже хорошо! Такой боец в командировке, несомненно, пригодится.
Задирака сделал вид, что с появлением в строю Семенчука ничего осо-бенного не произошло. Он невозмутимо продолжил раздавать гранатные сумки солдатам, в том числе выдал и ефрейтору Семенчуку. Несколько на-пряженный ефрейтор, видя, что командир взвода никак не подчеркивает его отсутствие в течение нескольких дней, сразу успокоился, и занялся скрупу-лезной подгонкой выданного ему снаряжения.
День закончился смотром командира роты. В конце смотра Витютнев, оставшись довольным проделанной офицерами работой, распустил строй солдат, а офицеров позвал к себе в канцелярию роты.
Зайдя вслед за командиром роты в канцелярию, офицеры без пригла-шения уселись на стулья. Командиры взводов, за исключением лишь молодо-го Феликса, понимали, зачем капитан позвал их в канцелярию. Определенный ритуал в батальоне был установлен еще несколько лет назад, и все по-следующие годы соблюдался всеми подразделениями.
Командир роты с сосредоточенным видом неторопливо открыл свой сейф и достал из него заранее припасенную бутылку водки и стаканы. Он разлил водку в четыре стакана и скомандовал:
- Товарищи офицеры, к столу!
Офицеры дружно поднялись со своих мест, и подошли к столу. Капитан первым взял наполненный почти доверху стакан, а за ним потянулись к стаканам и все остальные. Внимательно оглядев офицеров, Витютнев произ-нес тост. Его слова были коротки, но весомы:
- Выпьем за то, чтобы через три месяца мы вот также, вчетвером, стоя-ли за этим столом и держали эти же стаканы!
Он протянул свой стакан к стакану Феликса и звон грубого стекла как-то по-особенному зловеще прозвучал в установившейся тишине кабинета. Командиры первого и второго взводов также чокнулись с лейтенантом. После этого водку выпили стоя, до дна и без закуски. Несмотря на невыносимую терпкость плохого напитка, никто даже не поморщился.
- Стаканы – в сейф! Они, Феликс, будут стоять в нем до дня твоего воз-вращения, - пояснил Витютнев лейтенанту. – Когда ты вернешься, то мы их тогда наполним еще раз!..
Эту ночь Феликс провел в казарме, среди своих солдат. Сон пришел не сразу, и он долго лежал, вслушиваясь в сонное сопение своих подчиненных. В который раз он мысленно проверял себя: наличие документов, комплектность амуниции, состав оружия…. Вроде бы все в порядке, тем более, что проверку проводили несколько человек, включая самого командира роты.
Утром командир роты произвел подъем только солдат первого и второ-го взводов. Третий взвод продолжал валяться в постели, хотя никто из солдат взвода уже не спал. Но какая-та грань уже была проведена между солдатами, и третий взвод уже был за этой гранью. Даже выражение глаз и то было со-всем другим, чем у остающихся в роте солдат. Это был взгляд людей, гото-вящихся заглянуть смерти в лицо.
Феликс встал, заправил койку и пошел умываться. Потихоньку за ним потянулись и остальные солдаты, несмотря даже на то, что им был разрешен подъем на час позже. Необычайная серьезность лиц отличала солдат третьего взвода от всех остальных. Смех и шум, обычно сопровождавший подъем, от-сутствовал.
Днем каждый час до отъезда стал тянуться бесконечно. Казалось, что время остановилось. Раз за разом солдаты по новой проверяли свою экипи-ровку, пока Витютнев, наблюдая усиливающуюся всеобщую нервозность, не прикрикнул:
- Отставить! Третий взвод, строиться! Шагом марш на волейбольную площадку.
Такое решение многоопытного командира роты оказалось настоящим спасением. В течение пары часов солдаты увлеченно сражались на волей-больной площадке роты, на время напрочь забыв о предстоящем отъезде на Кавказ.
Незаметно наступило время ужина, а буквально через полчаса после него командир роты объявил построение и последующую посадку на тягач, выделенный для доставки личного состава на вокзал.
После посадки в поезд он прошелся по всем купейным отсекам общего вагона, проверил расположение солдат и, напоследок, крепко пожал Феликсу руку:
- Давай, Задирака, не подведи меня!
- Буду стараться, товарищ капитан! – искренне ответил Феликс. – А там, как получится!
- Береги людей! Пойми, самое трудное в нашей офицерской жизни смотреть в несчастные глаза родителей погибших солдат!.. Пусть даже и не по нашей с тобой вине. И еще. По дороге – в Волгограде и Ростове – вас бу-дут проверять коменданты вокзалов. Смотри, не расслабляйся! Чтоб все было чики-чики!
Он еще раз пожал руку лейтенанту и вышел из вагона. Поезд через ми-нуту тронулся, и все солдаты на некоторое время притихли. Еще до посадки, Витютнев подсказал, чтобы все оружие хранилось в купе, в котором будет размещаться сам лейтенант. Охрану должны были обеспечивать Задирака и двое меняющихся дневальных из солдат. Никаких посторонних в расположе-ние купе не пускать, а если что, то вызывать милицию и задерживать.
Через некоторое время, было, притихшие до поры до времени солдаты осмелели и стали ходить по вагону. Феликс прошелся и предупредил их, что в другие вагоны ходить он запрещает, а курить в тамбур можно выходить только с его разрешения.
Усиленные занятия в последние недели привели к заметному сплочению коллектива, и четкая дисциплина соблюдалась всеми солдатами. Поэтому, когда подвыпивший молодой парень подсел в одно из купе и стал предлагать выпить, то никто из солдат даже не пошевелился. Обескураженный парень съязвил, сопровождая свои слова матом:
- Ну, вас и замордовали, мать вашу…, салаги! И кто? Этот ваш задри-панный лейтенант?! Да я его…
- Лучше не надо, - остановил парня Семенчук. – Он чемпион округа по боксу!
- Да мне хоть чемпион, хоть не чемпион – любого завалю! – горячился парень, постепенно сбавляя тон.
Он еще раз оглянулся кругом и спросил снова:
- Так что, никто не будет пить?!
И, не дождавшись ответа, поднялся и, еще раз ругнувшись, ушел на свое место.
Услышав шум, Феликс поднялся со своего места и прошелся по вагону. Его бойцы все были на месте, порядок соблюдался, и он не стал заострять на инциденте свое внимание, но свое присутствие уверенно обозначил. Его ог-ромная, пусть и худощавая, фигура в подогнанном камуфляже произвела должный эффект на находящихся в вагоне гражданских лиц. Пока он прохо-дил по вагону, пристально вглядываясь и в своих солдат, и в других пасса-жиров, все невольно притихли, поддаваясь суровости его взгляда. А возле второго купе несколько парней даже уважительно и с некоторой торопливо-стью посторонились, давая возможность ему беспрепятственно пройти в тамбур.
В тамбуре было гораздо свежее, чем в душном общем вагоне, но све-жесть воздуха нивелировалась запахом табака – здесь постоянно кто-нибудь курил. И на этот раз две молодые женщины – веяние нового времени в России – профессионально затягивались сигаретами. Пуская дым в потолок, они заинтересованно взглянули на Феликса, и одна из них, чтобы специально его зацепить, спросила:
- Дать сигарету, лейтенант?
Не глядя на нее, он хмуро ответил:
- Я не курю! Спасибо, не надо.
Тогда, потеряв интерес к Феликсу, они отвернулись к грязному окну двери тамбура и заговорили вполголоса о своем.
- Трезвый… - даже несколько удивленно сказала одна из них другой.
- Да и солдаты у него дисциплинированные. Наверное, какая-та специ-альная команда, – негромко ответила ей вторая женщина. – Обычно они едут туда все пьяные…
Хотя они и разговаривали вполголоса, но Феликс все прекрасно рас-слышал, и чувство гордости за свое подразделение невольно раздвинуло губы в довольной улыбке. Значит совсем не зря все офицеры роты в течение двух недель и денно, и нощно усердно муштровали его взвод! Возможно, это еще и то, что девяносто процентов солдат – молодые солдаты. А они воспри-нимают команды так, как нужно. Еще немного постояв в тамбуре, он вернул-ся обратно в вагон…
Командир роты не ошибся. Взвод Задираки действительно проверили помощники комендантов в Волгограде и Ростове, но никаких нареканий в адрес личного состава взвода не последовало. Молодые бойцы вели себя соб-ранно и дисциплинированно, а оружие находилось под организованной охра-ной дневальных.
Такое состояние дел в следующей в командировку команде даже вы-звало восхищение у помощника коменданта Волгограда:
- Как ваша фамилия, товарищ лейтенант?
- Лейтенант Задирака, товарищ подполковник! – представился Феликс.
- Молодец, Задирака! Редкий случай, чтобы в команде, следующей на Кавказ, было все в порядке! Надеюсь, что я вас проверю еще раз, когда буде-те следовать обратно. Удачи вам!
Дальнейший путь до Роздока прошел без происшествий. На вокзале их никто не встретил. Начальник патруля, к которому обратился Задирака, под-сказал, что от госпиталя, находящегося совсем недалеко от вокзала, каждый час в расположение штаба группировки войск уходит машина.
- …Договаривайтесь с водителем, и он вас довезет прямо на место, - закончил объяснения майор.
Феликс построил взвод в колонну по два и повел его прямо по тротуа-ру, не рискуя выводить солдат на проезжую часть дороги. Солдаты пытались в строю идти в ногу, и их движение по тротуару вносило определенную су-мятицу. Местные жители, увидев движущихся навстречу солдат, торопливо прижимались либо к стенкам домов, либо к краю тротуара. Феликс хорошо знал, что движение колонны всегда выглядит внушительно и мощно. Ощу-щение неумолимого катка появляется почти у всех, кто попадается на пути движения воинской колонны.
С водителем договориться удалось сравнительно легко, за пачку сига-рет. Маленький солдат с удивительно серьезным лицом тут же перешел на «ты» и панибратски посоветовал:
- Сам садись со мной в кабину, а в кузове по бортам назначь старших и пусть они оружие держат наготове, да и остальным скажи, чтоб не расслаб-лялись!
Феликс разочаровал водителя:
- У нас нет патронов.
- Да вы что? Как это возможно?! – возмутился водитель и, витиевато ругнувшись, резко нажал на педаль газа Урала. – Тогда держитесь!..
Если бы не сегодняшний случай, то Феликс вряд ли мог бы предполо-жить, что тяжелый армейский Урал так можно водить. Маленький водитель буквально повис на руле, машину мотало из стороны в сторону, но стрелка спидометра ниже девяносто километров не опускалась. Хорошо еще, что Фе-ликс по совету водителя предупредил солдат, чтобы каждый из них поста-рался за что-нибудь вцепиться.
Впрочем, без синяков не обошлось. Хрупкий якут Григорьев на одном из крутых поворотов не удержался и полетел через весь кузов, сшибая все на своем пути.
Через минут сорок бешеной езды машина остановилась у штаба, и Фе-ликс, прощаясь с водителем, почувствовал, как предательский приступ тош-ноты подступает к горлу. Не лучше выглядели и солдаты, ехавшие в кузове. Они, шатаясь, спрыгивали на землю и на ватных подгибающихся ногах мед-ленно отходили в сторону.
Феликс выдержал достаточную паузу, чтобы его солдаты привели себя в порядок, и скомандовал:
- Взвод, в две шеренги становись!
Личный состав взвода четко и слаженно выполнил команду.
- Равняйсь! Смирно! Вольно. Из строя не выходить, ждать моей коман-ды. Я направляюсь в штаб за получением распоряжений в наш адрес. Стар-шим остается ефрейтор Семенчук! Все ясно?
Феликс обвел взглядом свой взвод. Почти все выглядели бодро и соб-ранно. В который раз для себя он с удовлетворением отметил, что во взводе нет и намека на расхлябанность. И пока это радовало.
На площади перед штабом, как муравьи, сновали офицеры и солдаты, непрерывно подъезжали и отъезжали машины. Феликс огляделся и напра-вился к центральному входу в штаб. На входе его остановили два вооружен-ных автоматами солдата:
- Вам куда, товарищ лейтенант?
- К начальнику штаба. Прибыли в командировку из уральского военно-го округа.
- Вам, товарищ лейтенант, надо не к начальнику штаба, а к оператив-ному дежурному штаба. Это он встречает прибывающие подразделения, и ставит задачу, - пояснил один из солдат. – Вторая дверь по коридору направо, первый этаж.
В комнате оперативного дежурного стоял шум и гам. Уже в возрасте майор буквально заорал на Задираку:
- Вы бы еще позднее подъехали! Уже все, кто вовремя приехал, рас-пределены и убыли к месту назначения.  А вас я, куда сейчас дену?!
Феликс растерянно пожал плечами и ничего не ответил разъяренному и на вид уставшему до изнеможения майору. Тот, скорее всего даже не ожидая возражений на свое возмущение, задрал голову в потолок и приказал:
- Давайте, в столовую ужинать, а потом – в пятую палатку за штабом. И там ждите моей команды!
Феликс не успел сказать: «Есть!», как в комнату стремительно вошел, можно даже сказать – ворвался, худощавый капитан с красными воспален-ными глазами и огромным пистолетом Стечкина на боку. Еще у порога капи-тан начал материться:
- Б…ь! Опять мои попали в засаду!.. Максим, мне срочно нужны раз-ведчики! В Хаширском ущелье погибла очередная группа. Хоть из задницы доставай, но давай мне разведчиков! Ты меня понял? У меня там целое на-правление не прикрыто.
- Борис, да я что – их рожаю? Нету разведчиков! – закричал в ответ смертельно уставший оперативный. – Закинь любых туда! На несколько дней хватит…. За это время попытаемся что-нибудь найти.
- А это кто? – развернулся в сторону Задираки капитан.
 Его колючие безжалостные глазки просто сверлили Феликса.
- Это пехота из Кибаркуля. Завтра отправлю на блок-пост.
- Давно с училища? Радиостанцию знаешь? С картой работаешь? – бульдожьей хваткой вцепился в Феликса капитан.
Феликс вытянулся во весь свой рост и отчеканил, что с училища недав-но, а с радиостанцией и картой на - «ты».
- Во-о! Давай его мне! – повернувшись к оперативному дежурному, по-требовал капитан.
- Да с ним целый взвод! Куда я их всех дену? – сопротивлялся, скорее всего, по инерции, майор. – Тебе ж несколько человек надо!
- Включи в комендантскую роту по охране аэродрома. А его с десятком человек я забираю! – распоряжался капитан, уже не обращая внимания на возражения дежурного. – Может дольше продержатся…
И повернувшись к Задираке, представился:
- Капитан ФСБ Максаков! Пошли в мою комнату – получишь боевую задачу.
По коридору капитан двигался как угорелый - Феликс еле поспевал за ним. В кабинете у фээсбэшника почти не было мебели: стол, два стула, сейф и задрапированная на стене карта. Максаков сдвинул немного драпировку и показал лейтенанту район будущих действий его группы. На карте это были сплошные горы.
- Твоя задача: обнаруживать скопления бандгрупп, передавать коорди-наты мест обнаружения и направления перемещения боевиков на местности, а также их численность… - подробно инструктировал Феликса капитан. – Тебе надо продержаться дня три-четыре, максимум неделю, а потом я тебе найду замену.
- А как туда… - попытался задать вопрос Феликс.
Быстрый в действиях фээсбэшник понял все с полуслова:
- Доставка туда вертолетом Ми-8, пара Ми-24 для прикрытия. Сейчас корми бойцов, отбирай лучших. Отлет – как стемнеет.
Капитан с такой неподходящей для его профессии благородной фами-лией распоряжался быстро, все схватывал на лету и того же требовал от со-беседника. Его безжалостные и пустые светлые глаза совсем не видели в Фе-ликсе человека. Для него лейтенант и его солдаты – это очередной расходный материал в жерновах боевых действий.
- Где твои бойцы? На площадке? Пойдем, я посмотрю на них.
Увидев находящихся в строю подтянутых солдат Задираки, капитан удивился:
- Что, так и стояли все это время, пока ты находился в штабе?!.. Ладно, командуй!
Следовало сразу отобрать группу, но лейтенант медлил с отбором, так как еще совсем не был готов к тому, чтобы, как Максаков, безжалостно рас-поряжаться судьбами вверенных ему людей.
И тогда он взял небольшую паузу:
- Взвод, напра-во! В столовую шагом – марш!
Капитан разобрался в сомнениях лейтенанта:
- Отбирай в первую очередь деревенских – они выносливее городских. В горах это самое важное. Свой, которого надо тащить на руках, хуже врага. Он подставляет всех.
 Феликс послушал совета фээсбэшника и отобрал в группу только де-ревенских, да еще пару спортсменов. Маленький якут Григорьев возмутился:
- А меня, товарищ лейтенант?! У меня зрение лучше, чем кто-нибудь с биноклем будет смотреть! Возьмите меня!
Задираке пришлось согласиться, и обрадованный Григорьев поспешно занял место в строю группы. Еще один из взвода, ефрейтор Семенчук, упорно пытался встретиться взглядом с лейтенантом, но Феликс избегал его взгляда.
- Товарищ лейтенант, а я? – не выдержал, наконец, ефрейтор.
И Феликс, как когда-то в казарме, ответил ему совсем не по-военному:
- Федя, я не могу тебя взять! Ты остаешься старшим! Береги людей, и командуй ими, как командир взвода. Нам с тобой, если посчастливится, их домой доставить нужно в целостности и … - и, запнувшись, тихо договорил. - … И, по возможности, в сохранности…
Ход событий существенно ускорил неугомонный Максаков. Он почти бегом выскочил из штаба и еще издали крикнул:
- Через двадцать минут попутная «вертушка»! Все, заканчивай сборы! Всех в дежурную машину! Быстро!..
Боеприпасы и продовольственные пайки получали на ходу, ящиками. Торопливо заполняли основные и дополнительные фляжки питьевой водой. Также спешно, бегом, под окрики капитана, осуществлялась погрузка и в де-журный тягач.
В этой организованной суматохе Феликс лишь успел заскочить в сто-ловую и спросить у поварихи:
- Мать, сало есть? Есть?! Давай все сюда!..
Кусок сала килограмма на три в пергаментной бумаге еле поместился в уже переполненный рюкзак.
- Ты где копаешься, лейтенант? У «вертушки» уже винты вращаются! – злился нетерпеливый фээсбэшник, сидевший в кабине тягача.
На аэродроме действительно два вертолета с запущенными двигателями рассекали своими винтами воздух. У одного из них борттехник в кожаной коричневой куртке еще издали замахал им руками:
- Сюда! Сюда…
По команде Задираки, бойцы, подхватив ящики с продовольствием и боеприпасами, с болтающимися за спиной рюкзаками и оружием, спотыкаясь и скользя по скользким от стертой зеленой краски перекладинам металличе-ской лесенки, неуклюже забрались в вертолет.
Борттехник, пользуясь случаем, тут же язвительно прокомментировал:
- Осторожнее, пехота! Не набейте раньше времени шишек.
Потом скомандовал:
- Разделиться поровну и сесть по бортам! Груз разместить посередине салона. В полете ящики придерживать руками, чтоб не скользили на виражах.
Убедившись, что все расселись, как он и потребовал, борттехник втянул в салон стремянку и взялся за ручку двери, ожидая ухода фээсбэшника. Капитан, ставивший по карте задачу командиру экипажа, выпрыгнул на бетон аэродрома уже под усиливающуюся раскрутку винтов взлетающего вер-толета. Он даже не оглянулся на Феликса, махнув рукой командиру экипажа: «Все, взлетай!».
Шум винтов усилился и вертолеты с места стоянки, не выкатываясь на взлетно-посадочную полосу, взлетели в воздух и на очень низкой высоте в сгущающихся сумерках нырнули в надвигающуюся громаду гор.
Феликс, как и его бойцы, какое-то время всматривался в иллюминатор, пытаясь сориентироваться с направлением полета, а затем отбросил эту бес-полезную затею и вернулся к своим прямым обязанностям старшего группы. Вспомнив, что его солдаты находятся без патронов, он приказал вскрыть один из ящиков и срочно снарядить все имеющиеся у бойцов магазины к автомату Калашникова.
Борттехник, иногда в процессе полета проходящий по салону вертолета, невольно удивился:
- Как, вы летите с пустыми магазинами?! Да на месте посадки возможно в бой сразу же вступать придется! Вы что?!.. Лететь осталось всего двадцать минут…. Кто вас готовил?!
Его неподдельное возмущение только подхлестнуло бойцов. Все, включая и Феликса, торопливо стали снаряжать патронами все имеющиеся у них магазины к автоматам. А высказывание борттехника: «Кто вас готовил?!» - заставило дернуться Феликса и невольно задуматься. Ведь действительно, их никто не готовил, никто не проводил нормальный инструктаж! Ощущение такое, что их просто выкидывают в горы, чтобы закрыть какую- то брешь…. И что будет с ними, похоже, никого не интересует, включая Максакова, если судить по его поведению…
Прежде, чем высадить группу, вертолетчики сымитировали две ложных высадки на одном из горных плато, и даже для маскировки постреляли из пушек по зарослям гор, обступающих плато. Сама высадка произошла внезапно. За резким снижением вертолета и его зависанием на несколько де-сятков секунд над площадкой, между двух огромных и на первый взгляд не-приступных в наступившей темноте гор, последовала резкая команда борт-техника:
- Высадка! Быстро!...Бегом!..
Первым трем солдатам Феликс приказал:
- Взять под прицел окрестности! На выстрелы – ответный огонь без команды! Остальным – выгрузить имущество!
Солдаты послушно выполнили его команды. Первые три из высадив-шихся отбежали от вертолета метров на десять и, встав на колено, пригото-вились к бою, а остальные в это время, передавая ящики с боеприпасами из рук в руки, быстро разгружали вертолет. Еще минута и лейтенант Задирака со своими бойцами остался один на один с кромешной тьмой. Где-то вдали затихал рокот вертолетов, а вокруг довольно жутковато завывал ветер…
Глава 12